Может быть, сейчас и прикончит? Что вы думаете по этому поводу?
Нет!
Удары прекращаются. Слышу шум. Крик. Снова шум… Резкий шум. Будто кто-то от нечего делать стукнул пальцем по камертону… Странное ощущение, но быстро проходящее. Туман рассеивается. Я вижу, что грузчик в синем комбинезоне лежит на траве, руки скрещены. Папаша де Брилльяк вырубил его ударом лопаты по кумполу.
Я так думаю, он решил искупить свою вину.
Глава (неизбежно) последняя,
настолько последняя, что ее можно назвать Эпилогом
Шеф торжествует.
Нужно отметить, друзья, что блок антрацита вновь приобрел вполне приятный вид. Вначале он побледнел. Потом засверкал. Его блеск постепенно увеличивается, как солнце на горизонте. Как утренняя заря.
— Вам удалось пересечь границу без всяких проблем? — спрашивает патрон.
— С помощью де Брилльяка зафрахтовали судно. Заплатили таможенную пошлину как за тонну угля.
— Этот прохвост ничего не заподозрил?
— Разумеется! Я ему просто сказал, что нам нужно доставить эту глыбу антрацита в качестве вещественного доказательства. Ему и в голову не пришло, что благодаря чудесному веществу Матиаса камень приобрел такие странные свойства. Он решил, что это действительно уголь.
— Вы спросили, почему он пошел на измену?
— Да, конечно. Он был другом одного немецкого торговца алмазами, вместе с которым, я подозреваю, прокручивал немало всяких делишек. Этот немец, торговец алмазами, тоже член партии неонацистов. Афера его интересовала только в идеологическом плане. Главное для него, чтобы партия обладала богатством, а сам он и без того был богатым человеком. Словом, для проведения такой операции средства у них были.
Мы некоторое время молчим.
— С вами все в порядке? — справляется шеф у Матиаса, хмуря брови.
Огненноголовый кивает.
— Да, но мне… мне кажется, господин директор…
— Что вам кажется? Вы не уверены в себе, Матиас?
— В себе-то я уверен, но вот алмаз… Дело в том, что этот камень обладает структурой и физическими свойствами, несколько отличающимися от кристаллической формы углерода, который мы называем алмазом. Его физическое сопротивление мне кажется не таким стойким.
— Короче, вы хотите сказать, что этот алмаз не настоящий? — делает заключение прозорливый начальник.
— В некотором роде, да. Его качества значительно ниже…
Матиас настраивает микроскоп, чтобы рассмотреть маленький кусочек, отколотый от глыбы всего лишь с помощью проволочки для чистки трубки.
— Гораздо ниже, господин директор!
Старик хлопает кулаком по ладони другой руки (хлопать кулаком по ладони той же руки представляет собой весьма затруднительное упражнение).
— Целая тонна! Конечно, я тоже сомневался, — бормочет задумчиво шеф, — целая тонна! Представляете? Подумать только… В то время как природа настолько скупа на такие камни… Это бы перевернуло всю шкалу ценностей. Будем объективны, господа, алмаз создан для того, чтобы быть маленьким! Иначе… На то он и алмаз!
— Есть вещи значительно мельче, чем алмаз, патрон, — вмешиваюсь я.
Он смотрит на меня невозмутимым взглядом.
— Что вы имеете в виду, Сан-Антонио?
Я вынимаю из кармана спичечный коробок. Спичек там больше нет, но зато лежит клочок бумаги, который я осторожно разворачиваю.
— Я имею в виду микропередатчик, что был у меня в зубной пломбе, господин директор. Он позволял вам знать о моих малейших передвижениях. Благодаря ему вы были в курсе, где я и что делаю, а с помощью дополнительной системы локации вы знали точно, в каком месте в данное время я нахожусь. Стоит мне вспомнить, как за мной следили и как я разукрасил рожи двум несчастным малым… Нет, правда, господин директор, я не выношу такой мерзкий контроль. Это насилие против человеческого достоинства! Вторжение в частную жизнь! Покушение на свободу личности… Вы вошли в сговор с моим зубным врачом, чтобы подчинить меня таким образом! Да! Да!
Шеф громко хохочет.
— Успокойтесь, Сан-Антонио, признаю, способ не самый изысканный. Здесь я, как видите, полностью с вами согласен. Честно говоря, это был всего лишь эксперимент. Я хотел рассказать вам об этом после вашего возвращения, но вы меня опередили.
— Не я, а удар кулаком мне в физиономию, — улыбаюсь я.
Мы выходим из лаборатории, чтобы вернуться в места более приятные, подальше от дешевых алмазов, которые возбуждают низменные страсти и губительные инстинкты.
— Кстати, — спрашивает меня шеф, когда мы входим в лифт, — а как ваш дантист?
Я показываю ему свои разбитые костяшки на кулаках.
— Он отправился к своему дантисту, господин директор.
Конец
Гнусная ложь, поэтому извольте перелистнуть страницу!
Дополнение к прочитанному
(предоставлено бесплатно без увеличения цены)
Дорогой Сан-А,
Пишу тебе почтовую открытку, чтобы сказать по поводу относительно того, вот я и моя Берта приехали на каникулы в Дуркина-Лазо. С нами Альфред, сам знаешь, парикмахер. Я нашел хорька — местного эскулапа, того, что продал мне свои экзотические фрукты, о которых ты, наверное, помнишь, как и о моем недуге. Купил у него все сразу. Но проблема, как их сохранить. Берта сварила нам из них варенье. Так что в случае надобности всегда можно сожрать ложку-другую. Жму пять.
Твой старый Берю.
КОНЕЦ
(на этот раз окончательный и бесповоротный, обжалованию не подлежит)
Что и удостоверяю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Нет!
Удары прекращаются. Слышу шум. Крик. Снова шум… Резкий шум. Будто кто-то от нечего делать стукнул пальцем по камертону… Странное ощущение, но быстро проходящее. Туман рассеивается. Я вижу, что грузчик в синем комбинезоне лежит на траве, руки скрещены. Папаша де Брилльяк вырубил его ударом лопаты по кумполу.
Я так думаю, он решил искупить свою вину.
Глава (неизбежно) последняя,
настолько последняя, что ее можно назвать Эпилогом
Шеф торжествует.
Нужно отметить, друзья, что блок антрацита вновь приобрел вполне приятный вид. Вначале он побледнел. Потом засверкал. Его блеск постепенно увеличивается, как солнце на горизонте. Как утренняя заря.
— Вам удалось пересечь границу без всяких проблем? — спрашивает патрон.
— С помощью де Брилльяка зафрахтовали судно. Заплатили таможенную пошлину как за тонну угля.
— Этот прохвост ничего не заподозрил?
— Разумеется! Я ему просто сказал, что нам нужно доставить эту глыбу антрацита в качестве вещественного доказательства. Ему и в голову не пришло, что благодаря чудесному веществу Матиаса камень приобрел такие странные свойства. Он решил, что это действительно уголь.
— Вы спросили, почему он пошел на измену?
— Да, конечно. Он был другом одного немецкого торговца алмазами, вместе с которым, я подозреваю, прокручивал немало всяких делишек. Этот немец, торговец алмазами, тоже член партии неонацистов. Афера его интересовала только в идеологическом плане. Главное для него, чтобы партия обладала богатством, а сам он и без того был богатым человеком. Словом, для проведения такой операции средства у них были.
Мы некоторое время молчим.
— С вами все в порядке? — справляется шеф у Матиаса, хмуря брови.
Огненноголовый кивает.
— Да, но мне… мне кажется, господин директор…
— Что вам кажется? Вы не уверены в себе, Матиас?
— В себе-то я уверен, но вот алмаз… Дело в том, что этот камень обладает структурой и физическими свойствами, несколько отличающимися от кристаллической формы углерода, который мы называем алмазом. Его физическое сопротивление мне кажется не таким стойким.
— Короче, вы хотите сказать, что этот алмаз не настоящий? — делает заключение прозорливый начальник.
— В некотором роде, да. Его качества значительно ниже…
Матиас настраивает микроскоп, чтобы рассмотреть маленький кусочек, отколотый от глыбы всего лишь с помощью проволочки для чистки трубки.
— Гораздо ниже, господин директор!
Старик хлопает кулаком по ладони другой руки (хлопать кулаком по ладони той же руки представляет собой весьма затруднительное упражнение).
— Целая тонна! Конечно, я тоже сомневался, — бормочет задумчиво шеф, — целая тонна! Представляете? Подумать только… В то время как природа настолько скупа на такие камни… Это бы перевернуло всю шкалу ценностей. Будем объективны, господа, алмаз создан для того, чтобы быть маленьким! Иначе… На то он и алмаз!
— Есть вещи значительно мельче, чем алмаз, патрон, — вмешиваюсь я.
Он смотрит на меня невозмутимым взглядом.
— Что вы имеете в виду, Сан-Антонио?
Я вынимаю из кармана спичечный коробок. Спичек там больше нет, но зато лежит клочок бумаги, который я осторожно разворачиваю.
— Я имею в виду микропередатчик, что был у меня в зубной пломбе, господин директор. Он позволял вам знать о моих малейших передвижениях. Благодаря ему вы были в курсе, где я и что делаю, а с помощью дополнительной системы локации вы знали точно, в каком месте в данное время я нахожусь. Стоит мне вспомнить, как за мной следили и как я разукрасил рожи двум несчастным малым… Нет, правда, господин директор, я не выношу такой мерзкий контроль. Это насилие против человеческого достоинства! Вторжение в частную жизнь! Покушение на свободу личности… Вы вошли в сговор с моим зубным врачом, чтобы подчинить меня таким образом! Да! Да!
Шеф громко хохочет.
— Успокойтесь, Сан-Антонио, признаю, способ не самый изысканный. Здесь я, как видите, полностью с вами согласен. Честно говоря, это был всего лишь эксперимент. Я хотел рассказать вам об этом после вашего возвращения, но вы меня опередили.
— Не я, а удар кулаком мне в физиономию, — улыбаюсь я.
Мы выходим из лаборатории, чтобы вернуться в места более приятные, подальше от дешевых алмазов, которые возбуждают низменные страсти и губительные инстинкты.
— Кстати, — спрашивает меня шеф, когда мы входим в лифт, — а как ваш дантист?
Я показываю ему свои разбитые костяшки на кулаках.
— Он отправился к своему дантисту, господин директор.
Конец
Гнусная ложь, поэтому извольте перелистнуть страницу!
Дополнение к прочитанному
(предоставлено бесплатно без увеличения цены)
Дорогой Сан-А,
Пишу тебе почтовую открытку, чтобы сказать по поводу относительно того, вот я и моя Берта приехали на каникулы в Дуркина-Лазо. С нами Альфред, сам знаешь, парикмахер. Я нашел хорька — местного эскулапа, того, что продал мне свои экзотические фрукты, о которых ты, наверное, помнишь, как и о моем недуге. Купил у него все сразу. Но проблема, как их сохранить. Берта сварила нам из них варенье. Так что в случае надобности всегда можно сожрать ложку-другую. Жму пять.
Твой старый Берю.
КОНЕЦ
(на этот раз окончательный и бесповоротный, обжалованию не подлежит)
Что и удостоверяю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23