.. Давайте проверим. Что вы
видите? - он показал мне палец. - Только честно!
Я выключил ЗМ и честно сказал ему, что я вижу.
- Ответ верный... Но вы не зашифровали его! - сказал он.
- Вы просили ответить честно, поэтому я не мог
зашифровать. Любой шифр - это попытка скрыть правду. Я дал вам
правдивый ответ, но отключил при этом записыватель, чтобы не
нарушить конспирацию.
- Как вы докажете, что выключили записыватель?
- Я не смогу вам доказать, что я его выключил, потому что
вы не верите в то, что он у меня есть.
Следователь озадаченно помолчал.
- Вернемся к вашей болезни, - вдумчиво сказал он. -
Расскажите о своей мании преследования.
- Я о ней ничего не знаю, - признался я. - Меня никто
не преследует, кроме вас.
- Зато вы преследуете мифического доктора Морта.
Слово "мифический" меня сильно порадовало: если следствие
отрицает существование Морта, то формально меня не в чем
обвинить, кроме хулиганской выходки с Чузом, за которую никто
меня всерьез наказывать не будет. Однако пусть меня продержат
под арестом хотя бы несколько дней, тогда я смогу оправдать
невыполнение приказа тем, что мне помешала контрразведка. Надо
следователю бросить кость, чтобы он в меня опять вцепился, но
не очень сильно...
- Морт замучил моего любимого дядю, - я попытался
выдавить из себя слезу, но глаза лишь слегка повлажнели.
- Дядю? - скривился он в раздраженной улыбке.
- Да, моего любимого дядюшку.
- Откуда вам это известно?
Лицо следователся стало наливаться кровью: ему крайне не
нравилось, что я над ним издеваюсь.
- От своей любимой тетушки, - подмигнул я ему.
- Прекратите валять дурака! - взорвался он, наконец-то
выкатывая из-под век свои застоявшиеся шары.
- Я вас не валял, - рассмеялся я ему в лицо.
На него вдруг нашел нервный приступ - он затряс во все
стороны головой и гортанно заорал, срывая голос:
- Живьем закопаю!!!
На крик вбежала охрана и крепко схватила меня за бока.
- И кто из нас сумасшедший? - пожал я плечами, когда
меня выводили.
"Наконец-то я высплюсь!" - радовался я по дороге в
камеру. Когда меня заперли в "одиночку", я вгляделся в
полутьму: нары, естественно, были подняты и заперты на замок.
Но не на того напали! Я позвал надзирателя и потребовал
немедленно опустить их во исполнение пункта два раздела пять
части три Женеевской конвенции о гуманном обращении с
заключенными. Надзиратель выпучил рачьи глаза. Несомненно, он
слышал об этом впервые.
- Ну, что стоишь, дружок? - спросил я.
Мой нахальный тон впечатлил его: он непроизвольно
подтянулся, как перед начальством.
- Я доложу о вашей просьбе, - сказал он.
- И незамедлительно! - наставил я его.
Сидеть было не на чем, стоять - тоскливо. Я стал мерять
шагами камеру, стараясь ни о чем не думать:
раз-два-три-чертыре-поворот...
раз-два-три-четыре-пять-поворот...
раз-два-три-четыре-поворот...
Через четверть часа вернулся надзиратель и, ни слова не
говоря, отпер нары. Плюхнувшись на них, я почувствовал себя
самым счастливым человеком на Земмле: что может быть слаще
спокойного сна после двух бессонных ночей! Тотчас, с ходу, мне
стал сниться радужный сон...
Я сижу на дощатой веранде, утопающей в молодой весенней
зелени и душистых цветах акации. Только что прошел дождь,
воздух свеж и напоен мягким вечерним солнцем. Я не один, а в
радостно-возбужденной компании. Мы пьем чай с сушками и
обсуждаем какие-то события. Я еще не понял, какие именно, но
уже ясно, что раньше эти события нам казались страшными, а
теперь они вызывают смех, как занятные приключения. Я
поочередно всматриваюсь в лица и вспоминаю имена и клички:
Лана, Главный, Игор, Референтка, Следователь, Чуз, Аллина...
- Когда я в самом начале давал Вальту задание, у меня
ужасно зачесалась макушка, - вспоминает Главный, - но я не
мог почесаться: я боялся, что он решит, будто я чем-то
озадачен!
Все рассмеялись, и я тоже захохотал. Мне на самом деле
показалось это смешным, особенно когда я вспомнил серьезное
лицо Главного в тот момент.
- А я чуть на самом деле не наделал в штаны, когда Вальт
грозился меня пристрелить в тундре! - хохочет Чуз.
- Какой мы были прекрасной парой, какие страсти кипели!
- озорно подмигивает мне Лана.
- Я ужасно ревновала, хоть это и было крайне глупо, - с
улыбкой вздыхает Лина.
- О, вспомнила, - говорит референтка чуть смущенно. - Я
лежу в игре на нарах, и вдруг будто кто-то в меня вселяется...
Это было так неожиданно, так волнующе...
- А ты чего, Морт, молчишь? - Лана кидает в Игора куском
разломанной сушки.
- Сами вы "морты"! - Игор от смеха прыскает чаем.
- Послушайте, вот самая прикольная история! -
подскакивает от нетерпения включиться в беседу Следователь. -
Я ему говорю: "не валяйте дурака", а он мне: "я вас не валяю!"
Раздался дружный хохот.
- А что было потом? - спросила с интересом Лина, когда
все отсмеялись.
- Да, что было дальше? - с интересом уставились на меня
все.
- Дальше? - задумался я. - Дальше было вот что...
Я начал вспоминать - и проснулся... В первое мгновение я
был по-прежнему в благодушном настроении, но очень быстро
вернулся от розовых грез к серой действительности, переступив
порог между сном и реальностью. Когда я припомнил свой сон в
подробностях, то отметил про себя, что у всех участвовавших в
нем людей были не такие лица, как на самом деле: это были как
бы не сами люди, а артисты, исполнявшие их роли. Интересно,
какое лицо было у меня самого во сне? Такое же или другое?
Теперь я этого никогда не узнаю...
А все же жаль, что жизнь - не театр! Как бы было хорошо,
если бы в этот самый момент послышался голос режиссера: "Стоп!
На сегодня хватит, репетиция окончена!" Я бы тогда встал с нар
и вышел бы из камеры на сцену в том месте, где сейчас стена,
потом спрыгнул бы в зал, мы с режиссером и следователем вышли
бы из театра и пошли пить пиво в ближайший кабак. После второй
кружки я бы извинился и поехал домой, потому что меня ждала бы
к ужину жена, исполняющая, кстати, в спектакле роль Лины... Или
Ланы? По сути неважно: главное, она моя жена и мы друг друга
любим, а кого она играет в театре... какое это имеет значение
для наших реальных отношений? И все это происходило бы в добрые
старые времена, когда люди еще не знали, что такое вечная
жизнь, и безропотно встречали смерть в конце своих дней, считая
ее неизбежным, естественным и правомерным явлением...
Мои мечтания были неожиданно прерваны лязгом ключей в
двери. Меня вывели из камеры и привели в тот же кабинет к тому
же следователю. С виду он был спокоен, но на меня смотреть
избегал... Боялся разнервничаться?
- Подпишите, - он протянул мне бумагу.
Это было официальное предупреждение о том, что в случае
повторения хулиганский действий на почве психического
заболевания будет рассмотрен вопрос о моем принудительном
лечении.
- И кто вынес это постановление? - спросил я. - Какой
суд?
- Для этого не надо суда, - сказал он, с неприязнью
отворачиваясь в сторону. - Достаточно административного
решения. Такое предупреждение я могу выносить единолично как
лицо, уполномоченное правительством. Но вопрос о направлении на
лечение будет решать суд.
- Да здравствует наша славная демократия! - провозгласил
я. - Разрешите ручку?
Я взял у него золоченое чернильное перо и поставил
подпись: "Вольт Стеб". Этот болван ничего не заметил!
- Теперь два слова на прощание, - сказал он, приобщив
предупреждение к делу. - Если ты, сволочь, еще раз мне
попадешься, я собственноручно сделаю тебе лоботомию без
наркоза. У меня есть специальное зубило и молоточек. Тюк...
Тюк-тюк-тюк-тюк...
Он увлекся своими мыслями, и лицо его прояснилось.
- Может, лучше пивка выпьем? - рассмеялся я.
- Что? - не понял он.
- Да нет, ничего. Это я так, о своем. Кстати... покрышки
мне заменили?
- Какие еще покрышки? - снова помнрачнел он.
- Простреленные. Мотоцикл, между прочим, не мой, а
казенный. Директор выдал.
- Сегодня мастерская уже закрыта. Приезжайте завтра. Я
распоряжусь пока выдать в ваше пользование служебный
автомобиль. Зайдете в гараж.
- Вот это разговор! - похвалил я его. - Ну, пока!
Может, еще свидимся...
От моей заключительной фразы беднягу всего перекосило.
На выходе мне вернули вещи: портупею с пистолетом,
мини-компьютер и часы. Я бросил взгляд на циферблат: стрелки
вытянулись по стойке "смирно" на полдвенадцатого. На выполнение
приказа оставалось два часа... Я получил в гараже автомобиль и
отправился к Игору. Разумеется, я не буду его убивать, но мне
нужно хотя бы поговорить с ним. Тем более, что мы можем больше
не увидиться...
Я достал телефон и набрал номер, в трубке послышался
бодрый голос Игора.
- Не спишь? - спросил я на всякий случай.
- Нет, но собираюсь.
- Мне нужно срочно поговорить с тобой. Одевайся и выходи
из дома, я заберу тебя.
- Хорошо, - тотчас ответил он коротко.
Когда я подъехал к его дому и он сел в машину, я заметил,
как в полуосвещенном окне спальни колыхнулась штора: видимо,
Лина наблюдала за нами... Волновалась за Игора? Чуяла сердцем
что-то недоброе?
Молча мы выехали в тундру, вышли из машины и отошли на
недосягаемое для микрофонов расстояние.
- Дело серьезное... - не зная как начать, я выдавил из
себя дурацкую банальную фразу.
- Подожди! - сказал Игор.
Он стоял с поднятой головой и смотрел в ночное небо,
сплошь усыпанное крупными яркими звездами. Я присоединился к
нему. Там мы простояли минут десять, пока не затекли шеи.
- Теперь говори, - сказал он умиротворенно.
Мои мозги неожиданно прояснились.
- Главный приказал мне убить доктора Морта, - сказал я.
- Ты считаешь, что это я? - без волнения спросил Игор.
- Да.
- Тебе сказал об этом Смат Чуз?
- Откуда тебе это известно? - несколько удивился я.
- Как только ты прибыл сюда, я стал кое о чем
догадываться, - сказал он.
- О чем именно?
- Я расскажу тебе все по порядку. "Доктор Морт" - это не
один человек, а трое. В том числе и я.
- Трое? - мое удивление еще больше возросло.
- Да. "Морт" - это название секретного проекта. О нем
ходят разные нехорошие слухи, но уверяю тебя, что если мы и
ставили какие-то опыты, то только на себе. Львиная доля работы
- рутинный сбор анализов, их изучение и обработка.
- "Рутинный"? - не поверил я. - Но почему тогда проект
засекречен?
- По той простой причине, что правительство не хочет
предавать огласке полученные результаты. Оно боится паники
среди населения.
- Что же это за страшная истина, которую скрывают от
народа? - спросил я с некоторым сарказмом.
- Ты действительно хочешь знать это?
- Да, - серьезно ответил я.
- Вечности не существует, - сказал он.
- То есть как?! - невольно опешил я, не ожидая от Игора
опровержения самых очевидных истин.
- Очень просто. На Земмле нет ни одного вечного человека.
Примерно год назад самые старые "вечные" люди начали умирать.
Сначала умерших своей смертью были единицы, потом их стали
десятки и сотни, теперь их тысячи, и с каждым днем это число
обвально растет. Врачам дано секретное указание регистрировать
смерть от неизлечимых болезней...
- А на самом деле?
- На самом деле после трехсот пятидесяти лет у людей
начинается ускоренное старение, за ним - смерть. Для изучения
этого явления и был создан проект "Морт". Исследования
показали, что бессмертие - это человеческое заблуждение. Дело
в том, что около четырехсот лет назад в результате некоторой
взрывной мутации продолжительность жизни человека возросла
сразу в несколько раз. Если бы она росла постепенно, все было
бы ясно с самого начала, но резкий скачок создал иллюзию того,
что человек обрел вечность. К сожалению или к счастью - вопрос
философский, - но это не так. На сегодняшний день рекорд
долгожительства - 398 лет.
- В это действительно трудно поверить, ведь с детства нам
внушали другое, - озадаченно заметил я.
- Кстати, о внушении. В ходе исследований выяснилось
также, что ВСЕ люди от рождения могут прожить более трехсот
пятидесяти лет.
- Так значит...
Это было сильным ударом для меня. Язык не поворачивался
произнести вслух страшную истину.
- Это значит, что "посвящение в вечность" - фикция, -
пришел мне на помощь Игор. - Но то, что это обман, знают лишь
единицы посвященных, высшие лица церковной и светской иерархии.
Рядовые священники уверены, что они своими обрядами даруют
людям бессмертие.
- Невеселая картина...
- А перспектива - трагична, - продолжил Игор. -
Естественная смертность стремительно растет, потому что все
больше людей подходят к критической отметке, и в то же время
фабрики смерти продолжают работать в том же темпе. Если маховик
уничтожения людей сейчас же не остановить, в ближайшие годы
население Земмли сократится в несколько раз. Я написал письмо
Президенту, в котором сообщил о положении дел и потребовал
прекратить ликвидацию людей. Через месяц мне пришел ответ, в
котором некий чиновник из президентской канцелярии писал, что
передал письмо в "соответствующие инстанции" с указанием
"принять меры".
- Теперь я начинаю понимать, что произошло, - сказал я.
- Когда ты прибыл, я сразу заподозрил, что письмо было
передано Главному инспектору, а он "принять меры" понял
по-своему.
- Но почему ты мне ничего не сказал сразу?
- Я не был уверен. Если бы ты прямо спросил меня про
Морта, я бы честно ответил тебе, как сейчас.
- Кто еще участвует в проекте?
- Лана Крой и Руфиэл Браст. Смат Чуз - куратор от
контрразведки.
- Чуз - штатный контрразведчик? - не поверил я своим
ушам.
- Да.
- Мне надо подумать, - сказал я.
Теперь все стало ясно: меня подставили. Главный стал
искать человека, который ликвидирует Игора, и его внимание
привлек я. Почему не кто-то другой? Люди уровня Главного не
опускаются до простого, пошлого убийства. Им обязательно нужно
разыграть спектакль... нет, не спектакль, а тонкую шахматную
партию. Они считают ниже собственного достоинства вызвать
подчиненного и сказать ему: мне не нравится тот-то и тот-то,
убей его! Нет, им надо сделать так, чтобы подчиненный сам нашел
человека, который им не нравится, и убрал его как бы по
собственной инициативе, из верности присяге и личной
преданности начальству, а после - умыть руки, выставив
подчиненного вышедшим из-под контроля.
Да, я был идеальной кандидатурой на роль убийцы Игора,
ведь мы были когда-то влюблены в одну и ту же девушку (что было
отражено в отчетах воспитателей), а теперь эта девушка
принадлежала Игору. Главный считает себя тонким психологом. Он
прекрасно понимает: я не стану убивать своего старого друга
только потому, что он оказался "преступным Мортом". Но он
рассчитывал, что я убью Игора, чтобы завладеть Линой, используя
приказ ликвидировать Морта для успокоения своей совести. Однако
он плохо меня знает! В сущности, он самоуверенный идиот, если
считает, что может проникнуть в мою душу через досье... в
котором, кстати, не все отражено.
Как бы то ни было, технически Главный все оформил на
лучшем уровне. Особенно коварный ход - подключение
контрразведки, которая должна была, по идее, вставлять ему
палки в колеса. Впрочем, когда речь заходит о серьезных делах,
межведомственная конкуренция забывается. Тем более, местная
контрразведка, судя по всему, ходит на поводу у Директора, а
Директор, как известно, дружит с Главным.
Какой же я все-таки осел, что так дешево купился на
подброшенную мне дискету с игрой! Контрразведка внушила мне,
что из Чуза можно выбить информацию, что я и сделал. Нет,
все-таки, Чуз - прекрасный артист! Хотя... должно быть, не
трудно играть роль труса под дулом пистолета. И потом, когда
меня арестовали, я был так доволен собой, что вожу
контрразведку за нос, а они держали меня взаперти только для
того, чтобы потянуть время, поставить меня в цейтнот и
заставить действовать сгоряча, ни во что не вникая.
И все-таки они просчитались... Но просчитались ли? Нет,
Главный никогда не проигрывает: попадая в проигрышную ситуацию,
он меняет правила игры или попросту переворачивает доску и
забирает себе выигрышные фигуры. Теперь он может приказать
любому тайно убрать Игора, а свалят все на меня, ведь и на
фото-, видео-, аудиоаппаратуре, и в доносах осведомителей, и в
протоколах допроса зафиксировано, что я охочусь за Мортом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19