— выкрикнула Тейт.— Смехотворное обвинение, которое к тому же очень трудно доказать: Естественно, вы имеете право попытаться. — Ван Дайк полюбовался парой пеликанов и перевел скучающий взгляд на Мэта. — Охота за сокровищами чревата разочарованиями, Мэтью. Передай мои наилучшие пожелания своему дяде. Надеюсь, злой рок, преследующий вашу семью, успокоится на тебе.— Да пошел ты! — Мэтью перегнулся через поручни, отпихнул подскочившую Тейт, но Рэя стряхнуть ему не удалось.— Взгляни на верхнюю палубу, — прошептал Рэй. Мэт поднял голову, увидел двух здоровенных парней и две нацеленные на себя винтовки.— Собственность нуждается в охране, — миролюбиво пояснил Ван Дайк. — В моем положении меры предосторожности не роскошь, а жизненная необходимость. Рэймонд, вы наверняка благоразумный человек и удержите юного Мэтью. Право, не стоит рисковать Из-за пары безделушек. — Пеликаны плюхнулись в воду между враждующими сторонами. — Я буду искренне огорчен, если шальная пуля заденет вас или один из бесценных бриллиантов рядом с вами. — Ван Дайк расплылся в улыбке. — Мэтью подтвердит, что трагические случайности в нашем деле не редкость. Мэтью напрягся.— Уведите женщин в каюту.— Если тебя застрелят, что будет с Баком?— Мне нужно всего десять секунд. Десять чертовых секунд.«И я перережу ему глотку», — мысленно добавил он.— Что будет с Баком? — настойчиво повторил Рэймонд. — Это не стоит твоей жизни. И уж тем более жизней моей жены и дочери. Берись за штурвал, Мэтью. Мы возвращаемся на Сент-Китс.О боже, отступление! Если бы он был один… но он не один. Мэтью молча развернулся и направился к мостику.— Очень мудро, Рэймонд, — одобрительно прокомментировал Ван Дайк. — Мальчик несколько опрометчив, не то что мы, зрелые мужчины. Счастлив был познакомиться со всеми вами. До свидания, миссис Бомонт. До свидания, Тейт. — Он снова коснулся полей панамы. — Счастливого плавания.Как только яхта легла на обратный курс, Мариан подошла к мужу, с трудом передвигая онемевшие ноги.— Рэй… они могли убить нас.Чувствуя себя непривычно беспомощным, Рэй погладил ее по руке и тихо сказал:— Мы обратимся к властям. Тейт взбежала на мостик.— Мэтью, ты ничего не смог бы сделать… — Она интуитивно почувствовала, что его лучше не трогать, но, не дождавшись ответа, все же подошла поближе. — Они застрелили бы тебя. Он хотел этого. Мы немедленно сообщим в полицию.— Какой смысл? — Тейт услышала горечь в его голосе лосе. — С деньгами всего можно добиться.— Мы же все оформили официально. Архив… Мэт оборвал поток ее слов одним испепеляющим взглядом.— Не будь дурочкой. В архиве есть только то, что нужно Ван Дайку. Он обчистит галеон. Он заберет все, и я ему это позволил. Я стоял перед ним точно так же, как девять лет назад, и ничего не сделал.— Ты ничего не мог сделать. — Она положила ладонь на его плечо. — Мэтью…— Оставь меня в покое.— Но, Мэтью…— Отвяжись, черт побери!Оскорбленная, беспомощная, Тэйт отступила от него.
Тейт сидела в сумрачном номере отеля, совершенно подавленная. Прошедший день оказался непрерывной цепью звонких пощечин. Последняя из них — известие потрясенного отца о том, что в архиве нет даже упоминания об их заявке. Пропали все документы, которые они так педантично заполняли, а клерк, с которым общался Рэй, заявил, что никогда его прежде не видел.Не осталось никаких сомнений в том, что Сайлас Ван Дайк снова победил.Все их труды, все страдания Бака оказались напрасными. Впервые в жизни Тейт столкнулась с тем, что правота и законопослушание вовсе не гарантируют успеха.Она вспоминала обо всех тех прекрасных вещах, которые держала в руках. Усыпанный изумрудами крест, фарфоровая ваза… крупицы истории, извлеченные ею из песка на белый свет. Ей не суждено больше коснуться их, изучить, увидеть их в музейных витринах. Не будет коллекции Бомонтов — Лэситеров, не будет ни их имен на табличках, ни фотографий в «Национальном географическом журнале».Они проиграли.Ужасно стыдно признаваться даже себе самой, что она мечтала о мишуре славы, представляла, как вернется в колледж и на волне триумфа и всеобщего восхищения добьется ученой степени… думала, что общая победа еще сильнее свяжет ее с Мэтью. Не осталось ничего, кроме горечи разочарования.Не в силах больше оставаться в душном помещении, Тейт решила прогуляться и на свежем воздухе все обдумать.Она нашла Мэтью на пляже, в том месте, где они целовались, где она поняла, что любит его. Ее сердце сжалось, затем встрепенулось: она ясно увидела свое будущее.— Мэтью, мне так жаль.— Ничего нового. Мое обычное невезение.— Нас обманули, обокрали. При чем тут невезение?— При всем. Я должен был отправиться к Ван Дайку без вас.— И что бы ты сделал? В одиночку справился бы с вооруженной командой?— Что-нибудь придумал бы.— Тебя просто пристрелили бы. Мэтью, ты нужен Баку. Ты нужен мне.Он устало ссутулился. Нужен? Он надеялся на большее.— Я позабочусь о Баке.— Мы позаботимся о Баке. Мэтью, есть и другие затонувшие корабли. — Тейт взяла его руки в свои. — Доктор Фардж сказал, что Бак даже сможет нырять, если захочет. Протезисты сейчас творят чудеса. Мы отвезем Бака в Чикаго на следующей неделе.— Возможно. — Если он придумает, как оплатить авиаперелет до Чикаго.— А потом мы выберем какое-нибудь теплое местечко и, пока Бак будет выздоравливать, проведем исследования. Ведь он хочет найти «Изабеллу». Ты хочешь найти «Изабеллу».— Ты не можешь одновременно учиться в колледже и искать «Изабеллу».— Я не вернусь в колледж.— О чем ты говоришь, черт побери?— Я не вернусь в колледж. — Тэйт только что приняла это решение и испытала большое облегчение. Она обвила руками шею Мэтью. — Даже не понимаю, почему я считала это важным. Я могу всему научиться на практике. Какое значение имеет научная степень!— Глупости.Мэтью попытался расцепить ее руки, но она лишь крепче прижалась к нему и легко поцеловала в губы.— Совсем не глупости, а вполне логичное решение. Я буду жить с тобой и Баком в Чикаго, а потом мы отправимся в море. Куда угодно, лишь бы вместе. Мэтью, только представь, как мы поплывем на «Морском дьяволе». — Он прекрасно мог себе это представить и так же прекрасно понимал, что это невозможно. — А когда мы найдем другое судно, мама и папа присоединятся к нам. Ван Дайк не победит нас, если мы будем вместе.— Уже победил.— Нет. — Закрыв глаза, Тейт прижалась щекой к его щеке. — Мы здесь, мы вместе. Весь мир у наших ног. А Ван Дайк? Он жаждет заполучить амулет, но у него ничего не получается. И я знаю, я точно знаю, что никогда не получится. Мэтью, мы гораздо богаче его.— Мечтательница.— Ну и что? Какая охота за сокровищами без мечты! Теперь мы будем мечтать вместе. И пусть мы не найдем другой затонувший корабль, пусть Ван Дайк заберет все до последнего дублона. Мне нужен только ты.Мэт видел, что Тейт говорит абсолютно серьезно. Стоит ему щелкнуть пальцами, и она все бросит и пойдет за ним хоть на край света… и очень скоро возненавидит его так же сильно, как он сам ненавидит себя.— А о моих желаниях ты не подумала? — Он ущипнул ее за подбородок и небрежно поцеловал.— Я тебя не понимаю.— Послушай, Рыжик, все пошло прахом. Все, что я заработал тяжелым трудом, проскользнуло мимо пальцев. Неприятно, но это еще не самое худшее. У меня на щее калека. Почему ты решила, что я хочу заботиться и о тебе?Удар был таким внезапным, что Тейт его даже не почувствовала.— Ты расстроен и не понимаешь, что говоришь.— «Расстроен» — слишком слабо сказано. Если бы не ты со своей законопослушной семейкой, я бы не стоял здесь сейчас с пустыми руками. Рэю, видите ли, необходимо было оформить все официально. Поэтому Ван Дайк и добрался до нас.Тейт вспыхнула.— Ты не смеешь обвинять папу!— Еще как смею. — Мэтью сунул руки в карманы. — Вся моя награда за месяцы работы — искалеченный Бак.— Ты говоришь ужасные вещи.— Я говорю чистую правду, — поправил Мэтью, презирая сам себя. — Конечно, я его где-нибудь пристрою, я его должник, но мы с тобой, Рыжик, — совсем другая песня. Я не прочь был повеселиться пару недель — и было очень мило, но дело кончено, а ты продолжаешь цепляться за меня.Тейт показалось, что из нее выдернули сердце и душу.— Ты меня любишь.— Опять мечты. Послушай, ты хотела романтических фантазий со мной в главной роли? Прекрасно. Но я не собираюсь плыть с тобой в закат.Мэт решил, что наглой ухмылки недостаточно. Должно быть хуже. Гораздо хуже. Одними словами он от нее не избавится, не спасет ее от себя. Он обхватил ее за бедра, грубо прижал к себе.— Хотя я играл с удовольствием, малышка. Черт, я наслаждался каждой минутой. А теперь, когда все так паршиво обернулось, почему бы нам не утешить друг друга? Давай напоследок потрахаемся как следует.И он впился в ее рот. Жадно, требовательно и злобно. Тейт стала сопротивляться, но Мэт сунул руку под ее блузку и сжал грудь.— Нет! — Так не должно быть, в отчаянии думала она. Так не может быть. — Ты делаешь мне больно.— Да ладно тебе, малышка. — Он хотел нежно гладить ее, ласкать, соблазнять… но нарочно сжимал все крепче. Синяки на гладкой как атлас коже исчезнут раньше, чем затянутся его душевные раны. — Мы же оба этого хотим.— Нет. — Всхлипывая, Тейт оттолкнула его и крепко обхватила себя руками. — Не трогай меня…— Значит, ты просто дразнила меня. Так я и думал. — Мэтью заставил себя прямо посмотреть в ее полные боли, сверкающие слезами глаза.— Я тебе совсем безразлична.— Ничего подобного, детка. Что я должен сделать, чтобы затащить тебя в койку? Хочешь поэзии? Я что-нибудь припомню. Стесняешься трахаться на пляже? У меня есть гостиничный номер, за который платит твой старик.— Тебе на всех нас наплевать.— Эй! Я честно выполнял свою долю работы.— Я любила тебя. Мы все тебя любили.«Уже прошедшее время, — горько подумал он. — Не так уж трудно убить любовь».— Подумаешь! Партнерство распалось. Вы возвращаетесь к своей обычной жизни, я — к своей. А сейчас решай побыстрее: хочешь покувыркаться на матрасе или я должен найти кого-то еще?Он разрывал на куски ее сердце. Сколько еще она сможет выдержать? Сколько еще будет стоять перед ним?— Я не желаю тебя видеть! Никогда. Держись подальше от меня и моих родителей. Я не хочу, чтобы они узнали, какой ты ублюдок.— Никаких проблем. Беги домой, детка.Тейт надеялась уйти, высоко подняв голову, и ей удалось пройти несколько шагов, но потом она бросилась бежать.Когда она исчезла из виду, Мэтью опустился на песок и уткнулся лицом в колени. Кажется, он только что совершил свой первый героический поступок — он спас ее.И, содрогаясь от душевной боли, он понял, что не создан быть героем. ГЛАВА 10 — Не представляю, куда запропастился Мэтью? — тихо сказала Мариан, меряя шагами больничный коридор. — Он не навестил Бака.Тейт пожала плечами… и обнаружила, что даже такое незначительное движение болезненно. Она провела бессонную ночь, оплакивая свою осмеянную любовь, но к утру собрала остатки гордости.— Вероятно, он нашел более интересный способ провести день.— Ну, это на него не похоже, — не согласилась Мариан, оглянувшись на вышедшего из палаты мужа.— Баку получше. — Бодрая улыбка не замаскировала озабоченности в глазах Рэя. — Он немного устал и не хочет никого видеть. Мэтью еще не пришел?— Нет. — Мариан взглянула на двери лифта, словно заставляя их открыться и выпустить Мэта. — Рэй, ты сказал Баку о Ван Дайке?— Духу не хватило. — Рэй устало опустился на диванчик. Последние десять минут пребывания с Баком совсем его извели. — Я думаю, Бак только-только начинает осознавать свое увечье. Он разгневан, ожесточен. Как я мог сказать ему, что все пропало?— Это можно сделать и позже. — Мариан присела рядом с мужем. — Только не вини себя, Рэй.— Я все время мысленно прокручиваю случившееся, — прошептал он. — В одну секунду мы — короли, мидасы, превращающие все в золото, а в следующую — ничего, кроме страха и ужаса. Мог ли я что-то изменить? Не знаю. Все случилось так стремительно. — Рэй беспомощно взмахнул руками. — Бак все время твердит о проклятии Анжелики.— Это был несчастный случай. Рэй, ты же понимаешь, что это не имеет никакого отношения ни к проклятиям, ни к легендам.— Я знаю, что Бак потерял ногу, мечта превратилась в кошмар, а мы беспомощны, совершенно беспомощны.— Тебе необходим отдых. — Мариан решительно поднялась. — Мы вернемся в отель, а все проблемы решим утром.— Может быть, ты права.— Вы идите, а я прогуляюсь, посижу на пляже.— Неплохая мысль, дочка. — Мариан взяла мужа за руку, другой обняла дочь за плечи и повела их к лифту. — Посиди на солнышке, передохни.Тейт знала, что ей ничто не поможет еще очень-очень долго, но выдавила улыбку.
В это время Мэтью, уже успевший претворить в жизнь пару из принятых ночью решений, сидел в кабинете доктора Фарджа.— Я хотел бы связаться со специалистом, о котором вы мне говорили. Надо узнать, возьмется ли он за Бака.— Я могу сделать это сам, мистер Лэситер.— Был бы вам очень признателен. Кроме того, я хотел бы знать, сколько стоит перевозка в Чикаго и сколько я должен вам.— У вашего дяди нет медицинской страховки?— Нет. — Новое унижение. Он наверняка должен больше, чем может заплатить, а ни один банк не даст ему кредита. — Я заплачу, сколько смогу. Завтра у меня будут деньги. — От продажи «Морского дьявола» и большей части оборудования и экипировки. — И я хотел бы получить рассрочку. Я уже сделал несколько звонков, разузнал о возможной работе.Фардж откинулся на спинку стула, потер пальцами переносицу.— Я уверен, что мы найдем компромиссный вариант. В вашей стране существуют программы…— Я сам позабочусь о Баке, — оборвал его Мэтью. — Пока я могу работать, Бак не будет жить на милостыню от государства. Я справлюсь.— Как пожелаете, мистер Лэситер. К счастью, ваш дядя — сильный человек. Не сомневаюсь, что он скоро оправится физически и даже сможет снова нырять, если захочет, но для эмоционального и душевного выздоровления ему потребуется гораздо больше времени. Ему понадобится ваша поддержка…— Я справлюсь, — повторил Мэтью, вставая. Сейчас он не только говорить, но и думать не мог о психиатрах и социальных работниках. — Я понимаю, что вы спасли ему жизнь, и я в долгу перед вами, но с этого момента я все беру на себя.— Это тяжелая ноша, мистер Лэситер.— Такова жизнь, — холодно сказал Мэтью. — В счастье и в несчастье, в основном в несчастье, не так ли? Кроме меня, у него никого нет.Да, думал Мэтью, направляясь к палате Бака, кроме меня, у него никого нет, а Лэситеры — при всех своих недостатках — всегда платили по счетам.Ну, может, в тяжелые времена они иногда ускользали из бара, не заплатив по счету… и надували туристов, красочными рассказами взвинчивая цену курительной трубки или битого кувшина. В конце концов, грех не надуть какого-то идиота, если он готов выложить деньги за щербатый кувшин только потому, что кто-то заявляет, будто из него пил сам великий флибустьер Жан Лафит.Но есть законы чести, которые нельзя нарушать. Какую бы цену ни пришлось заплатить, он не бросит Бака.Сокровища потеряны, думал Мэт, собираясь с духом перед палатой Бака. «Морской дьявол» тоже принадлежит прошлому. Все, что у него осталось, — одежда, гидрокостюм, ласты, маска и акваланг.Мэт неплохо продал «Дьявола». Уж что-что, а взвинчивать цены Лэситеры умеют. Вырученных денег хватит, чтобы добраться до Чикаго.А потом… Ну, поживем — увидим.Мэтью распахнул дверь палаты и вздохнул с облегчением. Бак был один.— Удивляюсь, что ты вообще явился, — проворчал Бак, борясь с обжигающими глаза слезами. — Мог хотя бы поболтаться рядом, пока они меня щупали, кололи и таскали по всей этой чертовой больнице.Мэтью перевел взгляд на занавеску, отделяющую Бака от второго пациента.— Не понимаю, что тебе здесь не нравится.— Все. Я здесь не останусь.— Потерпи немного. Мы скоро летим в Чикаго.— Какого черта я забыл в Чикаго?— Там тебе сделают новую ногу.— Новая нога, черт побери! — От собственной ноги остались лишь ноющая боль и воспоминания. — Кусок пластмассы на петлях?— Если не нравится, можем пристегнуть тебе деревяшку. — Мэтью подтянул к кровати стул и сел. Он даже не мог припомнить, когда по-настоящему спал в последний раз. Ну, ничего, если он продержится еще пару часов, то обязательно вырубится на все восемь. — Я думал, с тобой Бомонты.Бак нахмурился, затеребил простыню.— Рэй заходил, но я его отослал. Не хочу смотреть на его вытянутую физиономию. Где эта чертова медсестра? — Бак нащупал кнопку вызова персонала. — Когда они не нужны, так всегда тут как тут. Тыкают своими чертовыми иголками. Где мои таблетки? — рявкнул он, как только медсестра отдернула занавеску. — Я подыхаю от боли.— После еды, мистер Лэситер, — терпеливо ответила медсестра. — Обед принесут через несколько минут.— Не хочу я глотать эту проклятую размазню!Чем больше его уговаривали, тем больше он распалялся и орал, пока раздраженная медсестра не удалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36