- Да, верно. Они вернулись.
И именно потому, что они вернулись, следующая глава этой книги так
никогда и не была написана. Восемь Специальных вернулись неожиданно. Они
поняли, что нет больше станций питания, что на них охотятся, что, кроме
них, на планете больше нет Всеобращающих. Тогда они приступили к
истреблению людей, используя пучки электронов, горячие плазмоиды, прямое
давление. Когда это было выполнено, они построили свои собственные станции
питания, а потом и приборы, обслуживающие эти станции, и приборы,
обслуживающие эти приборы, до тех пор пока не дошли до конечной, абсурдной
стадии: люди соединялись вместе в цепи, чтобы служить машинам. В Пирамидах
было слишком много от человека, чтобы на этом остановиться, слишком много
человеческого, и они сохранили место, которое было для них счастливым,
законным, воплощало все хорошее, "fas" - на Северном полюсе, и место,
которое было опасным, которого они боялись, "nefas" - на Южном. И это
место было действительно опасным, оно хранило разгадку тайны станций
питания.
Эти огромные закрытые с трех сторон будки на экваторе были началом и
концом всего на планете-свалке. Они были средоточием труб всего ареала,
где создавались продукты обмена. На них замыкались механизмы, которые
передвигали планету. Они были центром войскового обоза, который окружал
флот космических кораблей, зажигавших Солнце. На них сосредоточивались
планирующие и программирующие машины и Компоненты, которые оценивали и
распределяли требования на энергию и материалы от конкурирующих систем.
Телеглаз Снежинки, направленный на Север, сообщал, что восьмиугольник
мгновенно сломался и был заменен неправильным семиугольником - одна из
Пирамид получала питание. Какое значение имело мгновение в этой генерации
по истреблению всего живого? Однако же имела; один из пауков-шпионов,
почти бессмысленно ожидавший неизвестно чего и запрограммированный на то,
чтобы не разрушать себя, удрал на Юг в тот момент, когда восьмиугольник
перестраивался в семиугольник и когда голубое пламя не преграждало ему
путь. Он, по счастью, натолкнулся на телевизионный кабель, подсоединился к
нему и разрядил свою магнитную память. Его донесение было следующим: люди
выжили. Я видел, что они выжили в пламени и идут на Север.
- Вот оно, - сказал Спирос Гульбенкян, его голос дрожал.
- Вот оно, - сказала Алла Нарова. - Задача и ее решение, все было в
этом.
Сказал Джанго Тембо:
- Кто из нас пойдет?
Вопрос был задан в стенографической форме. Он означал следующее:
"Единственное, как мы можем бороться сейчас, это отделиться кому-то от
Снежинки физически и продолжить путь в своем человеческом обличье". А под
словами "отделиться физически" имелось в виду следующее: "Предать!
Отказаться от нашего нерасторжимого, неотвратимого, необходимого союза
навсегда". И вряд ли физическое отторжение будет легче, чем было
хирургическое соединение вначале.
- Это нужно делать мне, - с горечью сказал Тропайл. - Здесь больше
всего моих людей, Принстонская команда в полном составе. Самое время дать
им вертолет и взрывчатые вещества. Настало время дать им вожака, который
знает, что нужно делать. Вызовите хирургическую машину.
Эти слова означали для него то же самое, что для обычного человека
означало бы нажать курок пистолета, нацеленного в висок, или броситься
вниз с горного уступа. Они не спорили с ним, хотя одна седьмая их умирала.
Нейрохирургическая машина, вся состоящая из сверкающих металлических
рук, которая когда-то соединила их вместе, была частью их массивного
комплекса оборудования. Трубка от нее была вставлена ему в ноздри, по ней
пошел обезболивающий газ, который усыпил его. Прежде чем уснуть, он
попрощался со всеми. Это был его первый сон с момента пробуждения шесть
месяцев назад.
То, что осталось от Вилли, сказало тому, что осталось от Снежинки:
- Я не могу сделать много, но я могу поддерживать его контакт с вами
до тех пор, пока...
- Мы благодарим вас, - сказала Снежинка. - Не затрудняйте себя ради
нас.
Разум зеленого монстра был озадачен.
- Вы бесчеловечны, - пожаловался он. - И все же, чтобы уладить старое
недовольство...
- Мы понимаем.

17
Племя было покрыто ожогами и волдырями и при помощи глицерина лечило
свои раны. Прежде чем начать передвижение в северный сектор ареала по
производству продуктов обмена, они, чтобы выжить, прибегли к ужасному
средству. Голодные, они дошли до компьютерного центра, который представлял
собой отдельные цистерны, в которых в жидкости плавали сотни человеческих
тел; от их висков отходили провода. Некоторых они узнали - там двоюродный
брат, здесь - Магистр Риса. Один из немногих среди них, дураков, которым
удалось выжить, проломил цистерну и прямо из ладоней напился жидкости. Они
не остановили его. Он не умер. А они уже настолько превратились в дикарей,
что припали к пробоине и осушили всю цистерну. Питательный раствор насытил
их и на удивление быстро восстановил их истощенные тела. Его хватило на
день, но они отправились в путь, восстановив свои силы, предпочитая не
думать о том, что они оставили в пустых цистернах. А спустя еще один
часовой день они подкрепились в заквасочной бухте, нашли водные и
спиртовые магистрали. Они вновь ожили.
Незнакомца, который, шатаясь, вошел в большую, освещенную долговыми
лампами комнату на следующий день, узнали не сразу. Он был так же сильно
обожжен, как и любой из них; женщины закричали, когда увидели его, они
подумали, что он, должно быть, один из тех, кого они бросили в разбитых
цистернах.
Потрескавшимися губами он непрерывно бормотал: Тропайл. Нужен
Иннисон. Хендл. Джермин.
Они привели ему Хендла.
- Тропайл, - сказал Волк, пристально глядя на него. - Ты хочешь,
чтобы я послал за твоей женой?
- Женой? - пробормотал обожженный человек. - У нас нет жены. Следуй
за мной. За нами. За мной.
- Ты бредишь. Мы не можем следовать за человеком, который бредит, -
сказал Хендл спокойно. - Отдохни несколько дней; у нас есть кое-что, чем
подлечить тебя...
- Принеси. Мы будем лечиться в пути. Мы предлагаем вести вас к вашему
оружию. - Он смотрел прямо Хендлу в глаза.
Человек из Принстона провел рукой по его лицу.
- Тропайл! Ты на самом деле Тропайл? Я думал... Даже не знаю, что я
подумал. - Он резко бросил через плечо, обращаясь к Иннисону и Джермину:
- Ну, вы слышали, что он сказал? Собирайте людей.
Позднее, гораздо позднее, он пытался объяснить:
- Это выглядело так, будто шестеро вызывают вас на кулачный бой -
шесть их против вас одного. Конечно, вы не принимаете их вызов, вы были бы
идиотом, если бы сделали это; я не идиот, поэтому я не посягнул на право
Тропайла стать вождем.
Они нанизали лепешки и прикрепили их на себе, морщась от ожогов, и
последовали за своим больным, похожим на сумасшедшего мессией, из теплой,
светлой заквасочной бухты в холодные или удушливо-жаркие туннели, где
воздух был слишком разреженным, или слишком плотным, или пропитанным
кислотными парами. Среди тех, кто шел, была и Гала Тропайл. В течение
нескольких дней она отказывалась верить, что это Глен. Он был похож чем-то
на Глена, но он не узнавал ее. Самое большое, в чем она смогла себя
убедить, это то, что в чем-то это действительно Глен Тропайл. Нельзя было
понять, что с ним случилось. Она слабо надеялась, что, может быть, он бы
пришел в себя, если бы она могла утешить его, поцеловать его странные
шрамы, не ожоги, на лбу.
Их вожак не знал сомнений; они стабильно, хотя и с трудом, проходили
сорок миль в день. Когда он привел их в камеру, температура в которой
достигала ста сорока градусов по Фаренгейту - иссушающая жара, -
оказалось, что вполне возможно пройти ее и не потерять сознание. Когда он
отважился на то, чтобы прорваться сквозь спектрофотометрическую комнату,
охлажденную до космического холода, чтобы достичь в ней эффекта
сверхпроводимости, даже самые слабые из них смогли выжить, преодолев эти
два десятка кошмарных шагов.
Именно из одной из таких комнат они ринулись на дно огромного
колодца, раскрытого черному звездному небу, в котором разреженный воздух
удерживался только стеклянной крышей. Это была фотообсерватория, в которой
зеркало, фотонные умножители, решетки спектроскопа и интерферометры
рухнули под тяжестью вновь прибывшего оборудования. Сейчас это был
арсенал, арсенал, который из Принстона был перенесен на планету-двойника.
Ружья, взрывчатые вещества, танк, военный вертолет, пайки, скафандры,
респираторы, цистерны с кислородом для несостоявшейся атаки на Эверест.
Хендл и Иннисон осматривали оружие, напевая от счастья над фугасными
бомбами, минами и минометами калибра 4,2. Тропайл был похож на
телевизионную камеру, он медленно поворачивал голову из стороны в сторону,
рассматривая то, что происходит перед ним. Наконец, он произнес: "Бумагу и
карандаш". Его рука выдвинулась подобно гидравлическому приводу и ждала,
пока не принесли карандаш и бумагу. Он провел рукой по бумаге, и на ней
появилась ровно начерченная карта; линии были прочерчены так, как будто
после каждой он останавливался, чтобы заточить кончик карандаша, и так,
будто он пользовался треугольниками, рейсшиной и лекалами. За одну секунду
на бумаге он пометил цели, указания и маршруты и протянул лист Хендлу. И
протянул руку за следующим. Прошло еще две секунды, и была готова вторая
карта для Иннисона, а затем и третья, для Джермина. И еще десяток для
начальников взводов, и еще три десятка для начальников отделений.
Он не обратился к своим доблестным войскам перед битвой с речью в
духе Плутарха, он просто ждал с отсутствующим видом, пока его командиры
изучали карты.
Наконец, время настало. Снежинка, ползущая на гусеничной платформе на
Юг, послала мысль тому, что лежало под хрустальным колпаком, а оттуда ее
передали Тропайлу. Снежинка, получив подтверждение, развернула левую
гусеницу, повернула на сто восемьдесят градусов и стала продвигаться на
север, по направлению к кольцу огней. Кордон уже представлял собой
пятиугольник; отлучки на заправку питанием стали очень частыми, так как
Пирамиды постоянно расходовали свою энергию на поддержание колоссального
магнитного поля, необходимого для плазмоида. Сигналы от пяти на линии огня
трем в будках питания - сигналы, лишенные тревоги и эмоций. Три прекратили
заправку и заскользили по неровной поверхности планеты на юг, чтобы
присоединиться к кордону и максимально усилить его мощь.
- Станции питания покинуты, - сухо сказал Тропайл. - Мы пойдем к ним
по нашим картам. Взрывчатка сработает, как это указано. Все бреши в
первичных линиях питания будут защищены от ремонтных механизмов.
Первичные линии питания. Оборванное племя с Земли сейчас уже нельзя
было сравнить с мышами, которые подгрызали опоры здания, они превратились
в волков, рвущихся к горлу его хозяина.
Они выступили под предводительством человека, который получал
указания от Снежинки и зеленого, страдающего существа со щупальцами под
хрустальным колпаком на Севере. Склад армий находился в одной миле от
будок питания, которые, подобно базальтовым скалам, шли вдоль экватора.
Экипированные всем, что когда-то готовилось для штурма Эвереста, они вышли
на поверхность по наклонному туннелю и разделились на девять групп, чтобы,
подобно альпинистам, преодолеть милю по планете, похожей на гигантскую
свалку. Восемь групп пробирались к будкам, в частности к тем местам, где к
каждой будке подходила труба диаметром двадцать пять футов, сделанная из
прессованной стали в полдюйма толщиной. Девятая группа под
предводительством Джермина и Тропайла отправилась к гигантской трубе,
которая выходила из самого центра комплекса по производству продуктов
обмена, шла по поверхности, а затем разделялась на восемь, которые вели к
будкам. По мере продвижения они, как грызуны, истребляли и портили все
подряд.
Кто-то наступал на провод низкого напряжения, натянутый на дюйм от
пола туннеля; провод рвался. Шло донесение второстепенной важности: провод
порван. Патрульная ремонтная машина принимала факт к сведению и проверяла
свой магазин, чтобы удостовериться, что ей хватит мощности, чтобы
ликвидировать пробой, хватит полиэтиленовых катышков, чтобы выдавить
изолирующее покрытие на месте пробоины. Затем машина либо направлялась на
заправочную станцию, либо к месту аварии и ликвидировала ее. Среднее время
ремонта равнялось примерно одному часу.
Одна из племени захотела пить и сделала то, что стало рефлекторным
действием при чувстве жажды. Она определила, где находится водопровод по
сотне неприметных признаков, которые отличали его от всех других труб:
температура, материал, отделка, уклон, положение. Она расколола ее по шву
и отправилась дальше, а вода продолжала литься из пробоины. Пошло более
важное донесение: падение давления; пробой в водопроводе. Чтобы заварить
дыру, прибыла более быстрая машина; утечка воды вызывала короткие
замыкания, гниение, проблемы, нарастающие, как снежный ком. Она не слишком
походила на машину, если она прибывала, когда вы пили, и пыталась
оттолкнуть вас в сторону и сварить трубу, вы могли отодвинуть ее в
сторону; гусеницы при этом прокручивались, а она тянулась к трубе. Время
на прибытие машины равнялось в среднем пятнадцати минутам.
Существовало правило: когда по трубе шли продукты, поступающие из
нескольких труб, когда она имела форму буквы пси или еще какую-нибудь
форму со многими ответвлениями и лишь одним выводом, вам следовало
опасаться. Если вы ломали главную трубу такого сооружения, прибывали
специальные ремонтные машины, они были большие и приезжали очень скоро.
Чем больше ответвлений от трубы, тем скорее они прибывали и тем больше по
размеру и более решительными они были. Двумя руками вы едва могли удержать
маленькую приплюснутую трехколесную машину-сантехника, которая приезжала
налаживать поврежденное V-образное сочленение. Двум мужчинам не под силу
было удержать сооружение весом в полтонны, которое прибывало на всех
парах, чтобы восстановить поврежденное соединение в форме пси.
Не один раз племени попадались машины, с гулом проносившиеся по
коридорам, с которыми они не рисковали связываться, - скоростные,
смонтированные на гусеницах махины весом до двух тонн, оснащенные
лопатками-лопастями и восемнадцатидюймовыми бурами для бурения камня. Люди
пришли к заключению, что они обслуживают трубы, содержащие нечто,
приближающееся к конечному продукту всей деятельности планеты, главные
компоненты пищи для Пирамид.
В качестве топлива они использовали эту же пищу.
Группа Джермина - Тропайла, в которой было тридцать с небольшим
человек, прибыла к цели. Это была колонна пятидесяти футов в диаметре,
вертикально поднимающаяся на вершине конуса из шлака. Она поднималась в
черное небо планеты на три своих диаметра и затем изгибалась в сторону юга
под углом девяносто градусов. Парные стальные паучьи лапы поддерживали ее
основание через каждые три ярда. Они не могли видеть конца колонны, но
знали, что она заканчивается где-то на недосягаемой высоте, где от нее
отходят восемь распределительных магистралей, идущих прямо в будки
питания.
Катаклизмы, переживаемые планетой, беспорядки, учиненные вышедшими
из-под контроля машинами, усталость материала не пощадили ни основы
колонны, ни ответвления наверху. За века неизбежно возникали поломки,
перебои в работе; их следы остались там, где ремонтные машины
ликвидировали их. Время от времени пара ног кристаллизовалась и ломалась
или оседала. По сигналу прибывали ремонтные машины, подпирали их,
нашлепывали и припаивали заплаты на трубу в тех местах, где она
прорывалась. Огромная заплата на основной части трубы и точно такая же на
противоположной стороне, должно быть, были следами метеорита. Одна из
секций трубы наверху сияла ярче, чем другие. Она, должно быть, была
заменена после поломки во время землетрясения, крайне редкого, может быть
последнего, проявления тектонической жизни древней планеты.
Им тридцати предстояло сделать то, чего не удалось сделать метеоритам
и землетрясениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21