В абсолютно неверном направлении.
Он направлялся прямо к релингам открывавшейся за ними черной бездне.
– Спасательная команда! Спасательная команда! – проревела в микрофон Блаймэн.
Курсанты в жестких иденитовых скафандрах неуклюже строились у аварийного люка.
Положение спас Дэвид Крэкен. Он повернул назад, сблизился с Фэрфэйном и подхватил его под мышки. Мы наблюдали за этим в иллюминатор.
Не обошлось без непредвиденных сложностей. Похоже, Фэрфэйн стал сопротивляться – мы, впрочем, не могли видеть происходящее в деталях.
Если это действительно было схваткой, то Крэкен ее выиграл.
Курсанты вернулись к шлюзу. Крэкен помог своему напарнику влезть в люк. Мы ждали, пока насосы откачают воду.
Когда мы вошли в полутемный шлюз, Фэрфэйн лежал ничком на скамье. На нем уже не было маски. Из свисавшего через плечо загубника раздавалось равномерное шипение. Он был страшно бледен, остекленевшие глаза налились кровью.
– Фэрфэйн, что с тобой? – заорал Блаймэн. Фэрфэйн сделал глубокий вдох и закашлялся.
– Он… он ударил меня! Эта медуза ударила меня!
– Это неправда, сэр, – стал оправдываться Крэкен. – Он был в безвыходном положении, поэтому я…
– Брось, Крэкен, – резко оборвал его инструктор. – Я сам видел, что там происходило. Похоже, ты спас ему жизнь. Так или иначе, сдача нормативов окончена. Приказываю всем снять снаряжение.
Роджер Фэрфэйн приподнял голову.
– Лейтенант Блаймэн… – Чувствовалось, что он с трудом сдерживает ярость. – Я протестую! Курсант Крэкен напал на меня, потому что боялся проиграть. Я потребую, чтобы его выходка была разобрана на суде чести!
– Немедленно в лазарет! – скомандовал Блаймэн. – Нравится тебе это или нет, но из-за вакцины Сэксона или из-за давления ты впал в реактивное состояние. И больше – ни слова!
Фэрфэйна увели прочь. Я надолго запомнил его искаженное злобой лицо.
Я решил, что заплывы окончены. И снова ошибся.
Когда Фэрфэйн ушел, заговорил Крэкен. Он выглядел смертельно уставшим, но абсолютно спокойным.
– Сэр, я прошу разрешить мне сдать норму погружения на глубине четырехсот метров.
– Что? – закричал Блаймэн, выкатив глаза от удивления.
– Я прошу разрешения сдать норматив, сэр, – упрямо повторил Крэкен. – Дело в том, что я не бил курсанта-капитана Фэрфэйна. Чтобы доказать это, я хочу выйти на глубину еще раз. Прошу дать мне такую возможность.
Блаймэн в замешательстве нахмурился.
– Крэкен, не забывай, что мы на четырехсотметровой глубине. Это не детская забава.
– Я знаю, сэр. Но я родился в Маринии и привык переносить такое давление.
Блаймэн, все еще колеблясь, посмотрел на него, а потом утвердительно кивнул:
– Ну, хорошо. Лейтенант Сэксон говорит, что эти погружения могут дать очень важный материал для разработки его вакцины. Только ради этого… вы можете повторить свою попытку.
Мы вернулись в контрольный отсек.
Над нами опять раскрылся люк шлюза, и я увидел, как Дэвид выскальзывает в черную ледяную воду. Почти на полукилометровой глубине…
Он выглядел таким же медлительным и неуклюжим, как большинство из нас, когда мы передвигаемся под толщей воды. Но его движения были координированными и ритмичными. Он поплыл вдоль направляющего линя и скрылся из виду.
Мы с нетерпением ждали его возвращения.
Прошли секунды. Потом минуты.
Проплыв вдоль фосфоресцирующей нити, Дэвид скрылся за порогом неизвестности. И уже не вернулся обратно.

4
«ПРИЛИВ НЕ ЖДЕТ!»

Весь следующий день был похож на дурной сон. Хотя, если говорить точно, для сна у нас не было времени. Мы праздновали День основания академии. Из-за приезда высокого начальства и подготовки к торжественному смотру нас всех «поставили на уши».
Над кораллово-красными воротами на серебряной пластине был выгравирован девиз академии: «ПРИЛИВ НЕ ЖДЕТ!» Да, на прилив не влияло исчезновение нашего сокурсника. Дэвид Крэкен затерялся в морской глубине, но в академии жизнь шла своим чередом.
Надев алую парадную форму, мы заполнили ослепительно белый, посыпанный толченой коралловой крошкой плац. По небу проплывали редкие перистые облачка, но они не были преградой для беспощадных лучей яркого бермудского солнца. Под аккомпанемент зычных голосов строевых командиров мы демонстрировали приемы владения оружием и потом маршировали на торжественном параде. Когда мы поравнялись с командой Дэвида Крэкена, я не удержался и скосил глаза. В строю не было и намека на то, что там когда-то стоял Дэвид. Я заметил вытянувшегося в струнку Илэдио Энджела, с напряженным лицом ожидающего команды. Рядом с ним должен был пройти по плацу Крэкен.
Как было написано в приказе, «курсант Крэкен пропал во время сдачи нормативов и считался утонувшим».
Под звуки «Гимна подводников» мы свернули с плаца на квадратный двор академии. Там перед специальной трибуной одна за другой выстраивались все команды.
Несмотря на изнурительную жару, мы стояли навытяжку и ждали, когда за нами построятся команды старших курсов, когда начальник академии в своей краткой речи напомнит нам о торжественности момента. После выступления начальство спустилось с трибуны и прошло вдоль строя, придирчиво осматривая наше оружие, форму и выправку.
На этом торжества окончились. Мы строем вернулись на плац. Там нас распустили. Мы с Бобом Эсковом не мешкая направились к общежитию. Через двадцать минут начиналось первое занятие, а нам еще надо было переодеться в повседневную форму.
По пути нас окликнул курсант из караульного взвода:
– Иден! Эсков!
– Так точно, – отозвался я.
– Вам приказано немедленно явиться в кабинет начальника академии. Вдвоем!
Мы с Бобом переглянулись. К начальнику академии! Но нас вроде бы не за что было вызывать на ковер…
– Я сказал – немедленно! – прорычал часовой. – Чего вылупились, салаги? Прилив не ждет!
В кабинет начальника меня пригласили первым. Боб с лицом истукана остался сидеть в приемной. Я открыл дверь, набрал в легкие побольше воздуха и вошел. Как и положено, моя фуражка была у меня под левой рукой, а форма идеально вычищена и отутюжена. В общем-то начальник сделал мне одолжение, вызвав меня сразу же после строевого смотра. Я щелкнул каблуками и отдал честь.
– Сэр, курсант Джеймс Иден прибыл по вашему приказанию!
Начальник академии провел по толстой шее носовым платком и смерил меня оценивающим взглядом.
– Вольно, Иден, – наконец сказал он, потом поднялся с кресла и тяжелой походкой прошел к внутренней двери своего кабинета. Слегка приоткрыв ее, он заглянул внутрь. – Войдите, лейтенант!

В кабинет твердыми шагами вошел лейтенант Блаймэн. Начальник некоторое время стоял возле окна, задумчиво глядя на белый, залитый солнцем пляж и голубую полоску моря, потом, не оборачиваясь, заговорил:
– Иден, вчера во время сдачи нормативов пропал ваш сокурсник. Дэвид Крэкен… Как я понял, вы были с ним знакомы.
– Так точно, сэр. Правда, не очень хорошо. Я познакомился с ним буквально перед погружениями.
Начальник обернулся и нахмурил лоб.
– Для меня важно то, что вы знали его, Иден. К сожалению, почти никто из курсантов не может сказать того же. Его знали вы, его сосед по комнате курсант Энджел – и, пожалуй, всё. У нас сложилось впечатление, что курсант Крэкен, каким бы он ни был человеком, не стремился обзаводиться друзьями.
Я промолчал. Если старик захочет, чтобы я рассказал ему о чем-то, он не станет ограничиваться намеками.
Начальник снова посмотрел на меня тяжелым пронизывающим взглядом, а потом обратился к лейтенанту Блаймэну:
– Лейтенант, вы хотели бы что-то сказать в дополнение к вашему рапорту?
– Нет, сэр, – хрипловатым голосом возразил Блаймэн. – Как я уже говорил, после того, как курсант Крэкен не вернулся, я объявил на корабле тревогу и приказал начать поиск с помощью сонара. Но сонар был неисправен, и нам пришлось вызывать буксиры. Они потратили несколько минут на то, чтобы подойти к нам, и после этого начали поиск. Никаких следов курсанта Крэкена обнаружено не было.
Я представил себе Крэкена, оставшегося в одиночестве в черной ледяной воде на глубине четыреста метров. Ничего странного в том, что буксиры не обнаружили его, не было. Найти человека на такой глубине в открытом море почти невозможно.
– А что произошло с сонаром? – спросил начальник. – Почему он не работал?
– Понимаете, сэр, – нахмурился Блаймэн, – Не знаю, стоит ли об этом упоминать…
– Говорите, а я уж решу, стоит или не стоит, – с недовольством прервал лейтенанта шеф.
– Слушаюсь, сэр. – Блаймэн был явно озадачен. Он бросил на меня растерянный взгляд. – Начну с того, что перед погружениями с палубы нашего судна исчез один из эхолотов. А так как сонар был рассчитан под комплект из двух эхолотов – это было необходимо для официальной фиксации рекорда – он, естественно, стал барахлить. На всех глубинах на экране появлялся объект-призрак. Когда Крэкен исчез, техники как раз разбирали прибор и пытались найти неисправность.
– Объект-призрак… – повторил начальник академии и посмотрел на меня. – Лейтенант, скажите в присутствии кадета Идена, на что был похож этот объект?
– Ну… – Блаймэн замялся. – Оператор сонара сказал, что на экранах виднеется что-то вроде морского ящера.
Начальник академии помолчал, как бы предлагая нам задуматься над этими словами.
– Морской ящер… – повторил он. – Курсант Иден, лейтенант говорил мне, что вы упоминали о морских ящерах.
– Да, сэр. – Я с трудом подыскивал нужные слова. – Я видел… Мне показалось, что на глубине триста шестьдесят метров я видел что-то странное. Но это могло быть все, что угодно, сэр. Это могла быть рыба, а могла быть игра моего воображения. Из-за глубинного опьянения… Но…
– Но вы все же назвали это морским ящером, не так ли?
– Да, сэр, – неохотно подтвердил я.
– Понятно. – Начальник сел за стол и стал смотреть на свои сплетенные пальцы. – Курсант Иден, по моему приказу исчезновение курсанта Крэкена серьезно расследовалось. Выявились некоторые обстоятельства, по поводу которых у меня еще нет окончательного мнения. Во-первых, это пропажа эхолота. Конечно, причиной пропажи могла быть простая халатность. Я уже наложил взыскание на экипаж учебного судна. Прибор мог просто соскользнуть за борт. У нас не впервые возникает такая ситуация. Теперь мы поплатились жизнью курсанта.
Во-вторых, появилось предположение, что в исчезновении Дэвида виноваты морские ящеры. Не буду скрывать, Иден, я по-прежнему считаю, что все морские змеи появляются из винной бутылки. Я служу в подводном флоте уже сорок шесть лет и побывал во многих переделках, но никогда не видел морского ящера. Оператор сонара не может сказать наверняка, что он видел… Да и вообще, видел ли он что-нибудь – после пропажи эхолота… ведь прибор начал барахлить. В этой ситуации решающее слово принадлежит вам, Иден. Можете ли вы определенно утверждать, что видели морского ящера?
Я немного подумал… Да нет… все же в этой ситуации ответ мог быть только один.
– Нет, сэр. Ведь это могла быть галлюцинация – из-за вакцины или глубинного опьянения.
– Я так и думал, – покачал головой начальник. – Тогда переходим к третьему обстоятельству… Курсант Иден, перед тем как вызвать вас, я говорил с курсантом-капитаном Фэрфэйном. Он сказал мне, что между ним и Крэкеном случилась серьезная ссора. Он считает, что перед последним погружением Крэкен был в состоянии стресса. Другими словами, Фэрфэйн уверен, что курсант Крэкен потерял рассудок и решил свести счеты с жизнью.
Тут я забыл про флотскую субординацию.
– Сэр, да это же чушь! – взволнованно возразил я. – Это Фэрфэйн сошел с ума, если он говорит о самоубийстве Дэвида! Ссору затеял Фэрфэйн. А Дэвид все время сохранял спокойствие. Конечно, он тоже переживал из-за этого, но я клянусь вам, у него не было даже мысли покончить с собой. Да и зачем, если он…
Я понял, что наговорил лишнего, и замолчал. Лейтенант Блаймэн смотрел на меня с явным недовольством, да и начальник неодобрительно прищурился.
– Извините, сэр, – попытался я поправить положение. – Но это абсолютно невозможно. Курсант Крэкен не мог покончить жизнь самоубийством.
Начальник академии задумался.
– Ну хорошо, курсант Иден, – наконец сказал он. – Если это вас интересует, то вашей точки зрения придерживается и лейтенант Блаймэн. Он считает, что курсант Крэкен является… вернее, к сожалению, являлся одним из самых перспективных курсантов академии… А теперь вы свободны!
Я отдал честь, повернулся и вышел – правда, перед этим я успел увидеть неловкость и замешательство на лице лейтенанта Блаймэна. Вот тебе и старая акула! Неужели за этими хищными глазами скрывается что-то человеческое?

Праздновали День основания академии, и поэтому у нас была всего одна лекция. На занятиях присутствовал и Илэдио Энджел. Боб до сих пор не вернулся из кабинета начальника, и получилось так, что мы с Лэдди (как называл его Крэкен) вместе вышли из аудитории.
По дороге в общежитие мы обменялись впечатлениями о встрече с начальником академии. Мы оба были возмущены измышлениями Фэрфэйна. Дэвид не мог покончить с собой!
– Понимаешь, Джим, этот выскочка Фэрфэйн не любил Дэвида за то, что он лучше его плавал под водой, – с легким акцентом стал объяснять мне Илэдио. – Теперь, когда Дэвид исчез, выскочка хочет опозорить его имя. Но, между нами говоря, – он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, – я не думаю, что Дэвид погиб.
От удивления я даже остановился.
– Но…
– Нет-нет! – Илэдио Энджел предупредительно поднял руку. – Не надо повторять, что его искали и не нашли. Я все знаю, Джим, – но я знаю Дэвида. Не могу тебе объяснить, почему я так думаю, и все же я почти уверен: Крэкен жив.
Он пожал плечами и улыбнулся.
– Конечно, они объявили, что он пропал без вести, утонул. Но не важно, что об этом думает Илэдио. Илэдио должен думать гак, как ему приказывает академия. Я уже собрал вещи Дэвида, Джим. Отправлю их его отцу – он живет в подводном городе Кермадек-Доум. – Лэдди поколебался и добавил: – Может быть, ты хочешь взглянуть на то, что осталось после него?
– Спасибо, но копаться в чужих вещах не очень-то прилично, – резко ответил я.
– Нет-нет, Джим, мы не будем копаться в вещах, – возразил Илэдио. – Я имею в виду картину, которую нарисовал Дэвид. Она висит на стене. Я подумал, может быть, ты захочешь взглянуть на нее, прежде чем я положу ее в чемодан.
«Конечно, а почему бы и нет?» – подумал я. Хотя я и не успел подружиться с Дэвидом Крэкеном, мне было интересно узнать о нем что-то новое. Через минуту мы зашли в комнату, в которой жили Дэвид и Лэдди Энджел.
Стена над изголовьем кровати – в общем-то слепок с внутреннего мира курсанта. У доброй половины ребят над подушкой красуются фотографии подружек, портреты родителей, снимки подводных лодок или знаменитых спортсменов-подводников – кое у кого даже с автографом.
Над койкой Дэвида Крэкена висела небольшая акварель без рамки. На то, что он был ее автором, указывали буквы «ДК» в правом нижнем углу листа. На акварели я увидел…
В общем-то это была картина подводного мира. Из чащобы сплетенных водорослей вылезало какое-то огромное, покрытое панцирем существо.
То, что написал Крэкен, показалось мне не только незнакомым, но и нереальным. Странными были водоросли с большими толстыми листьями. Они фосфоресцировали в черной воде. Существо в панцире казалось не менее фантастичным. У него была очень длинная шея и ласты с угрожающего вида когтями.
Рассмотрев это чудовище, я невольно вспомнил ту страшную голову, которая поднялась над бортом баржи во время моего последнего заплыва. Не меньше меня удивило и то, что на спине подводного монстра курсант изобразил человеческую фигуру с длинным шестом в руке – наподобие тех, которыми пользуются погонщики слонов. На какую-то долю секунды я, кажется, поверил в существование морских ящеров!
И все же человеческая фигура на акварели убеждала меня в том, что вся эта картина – чистой воды вымысел. Я мог бы поверить в существование подводных чудовищ. Доводами в пользу этого могли стать мои подводные кошмары и «призраки» на экране сонара.
Но человек, восседающий на спине чудища, не оставлял сомнений в том, что парень из Маринии решил пофантазировать на досуге. Я поблагодарил Илэдио и вышел из комнаты.

А Боба все не было и не было.
Я подождал его, сходил в столовую, вернулся обратно. Потом начал беспокоиться. Для того чтобы задать ему несколько вопросов по поводу исчезновения Крэкена, требовалось совсем немного времени. Возможно, причиной вызова к начальнику было что-нибудь похуже. В кабинете у шефа оставался лейтенант Блаймэн. Может быть, он заявил, что Боб в очередной раз не выполнил норму? Положение моего друга было не очень надежным. Устав академии требовал, чтобы в течение года каждый курсант сдал зачет хотя бы по одной подводной дисциплине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18