8. ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ МЕГАПОЛИСОВ…секрет могущественного города Скажите на милость, ну не смешно ли это?Люди наконец-то освободились от зависимости машин с помощью универсального фило-соматического инструмента — Галингва, и что же? — оказались перед лицом ужасной опасности, за которую несёт ответственность сам Галингва.Люди встретили опасность отнюдь не с тем смирением, с каким отнёсся к ней начальник тюрьмы.Поставьте человека в экстремальную ситуацию, и вы узнаете его все положительные и негативные стороны.Во всеоружии человечество вышло на поединок. Но всё-таки стоит отметить, что даже в этот критический момент нашлись люди, которые предвидели дальнейший исход событий и решили самоустраниться. Аргументы казались достаточно весомыми — неизбежность неизбежного.Предложенной мотивировкой мы обязаны Чайзу Дайтреми, работавшему пятьсот лет спустя после Пальмиры, когда четверть населения Инисфара являла собой чувственные кланы, а вся сложная система межзвёздного сообщения была разинтегрирована.“Дуалистическая Теория — религия наиболее просвещённых людей всей Галактики, — писал Чайз, — гласит, что Вселенная создана двумя схожими, но противостоящими силами: “То и Пла-то”.То создало нечувственное начало; Пла-то, пришедшее позднее, — чувственное. Обе силы — враждебны или, по крайней мере, безразличны друг другу.Пла-то — все же менее мощная сила, так как чувственное начало должно всегда зависеть, до некоторой степени, от нечувственного.Цели двух сил так же противоречивы, как и их природа. Человек может постигнуть То во всем его проявлении, поэтому его цели можно сформулировать словом “стойкость”. Он должен стойко пройти через всё, что им же и создано, увековечив себя, как это собственно и произошло; но увековечивание его обусловлено притязаниями Пла-то.Чувственные силы Пла-то — определённо слабее сил его соперника. С одной стороны, сама природа чувственности скоротечна, поскольку чувственность влечёт за собой развитие, которое, в свою очередь, приводит к упадку. Более того, чувственные единицы легко преодолеваются нечувственными: наводнениями, землетрясениями, взрывами звёзд. И не только преодолеваются, а уничтожаются, превращая их в нечувственные.У Пла-то есть единственное средство обороны в отличие от широкого арсенала таковых у То.Все во Вселенной конечно и небезгранично. Поэтому силы То не могут множиться. И наоборот: силы Пла-то — могут, поскольку жизнь и чувственность создаются из нечувственного, и, таким образом, сами умножаясь, они ослабляют врага. Человек есть один из наиболее верных инструментов Пла-то, ибо через него чувственность разносится с планеты на планету, не позволяя уйти в небытие”.Так говорил Чайз Дайтреми в своём пояснении к Дуалистической Теории.Можно сказать, что все чувства проистекали в направлении добра, в то время, как триумф То возродил бы к жизни зло полного бесчувствия.Вскоре многие из людей поняли, что эволюция чувственных кланов — ещё один — основной — шаг к победе над силами То; он представлялся подъёмом чувств: каждый маленький лучик, называемый человеком, мог стать тысячами и тысячами маленьких огней, зажжённых против тьмы То.Дуалистическая Теория явилась первой Галактической религией.На одном из основных миров Рольфа она была такой же холодной и непонятной для людей, как высокие горы Плутония.Она признавала жизнь и конец жизни; она признавала прохладу ночи и саму ночь; она признавала краткость дня и его красоту. Она знала, что за весельем лежит покров чего-то очень жестокого, чтобы назвать это печалью; слишком величественного, чтобы именовать страданием. Это — вне плоти. Это воздух, который вдохнули, и через минуту он улетучился, но именно эта минута есть время для действий. Именно эта минута и есть истина.Такова Галактическая религия — очень трудная для понимания и очень неудобная после того, как такое понимание пришло.Именно по этой причине все люди обратились к ней. Она не признавала вечерней зари после смерти; не говорила о золотых голосах, лившихся отовсюду. Она не обещала наград за добродетель и наказания — за слабость. Никто не убирал её храмы цветами; никто не перекладывал её догматы на клавир возвышенной музыки.И все же сердца людей расширялись и углублялись от её холодных истин.Верующие не боялись говорить о том, что Дуалистическая Теория уделяет мало внимания самому человеку и его заслугам. Человек — песчинка в дороге Пла-то и чувственности. Первичной чувственной единицей выступала клетка. Теперь, когда клетка научилась быть собой, она составляла группу клеток, называемую Человеком, частью которого она так долго являлась, своим поведением напоминая самого человека, который когда-то давно отказался от племенной структуры, такой необходимой в его первобытные дни.Поэтому верующие не могли, не имели права противиться тому пути, который, соглазно их вере, вёл к победе Пла-то,И все же многие погибали по глупости или кончали жизнь самоубийством.Придерживаясь или нет каких-то своих теорий, на практике они верили в Ренессанс человека, а более конкретно — в возрождение и выживание самих себя.Пользоваться Галингва запрещалось.Это означало ужесточение тесных уз, объединявших ранее многие планеты.Даже Верная Война потеряла свои реалии и охватила пожаром многие регионы.Вновь вводилась старая система космических путешествий, и Галактика, так же, как и сам человек, начала дезинтегрироваться на свои составные.Развязалась война против клеток-завоевателей. Правда, в основном велись оборонительные действия. Одновременно развернулась религиозная борьба: неверующие ополчились против сторонников Дуалистической Теории, которые, как мы уже знаем, объединились, чтобы дать отпор тем, кого они считали невольными агентами То.В конце концов верующие были перебиты чуть ли не до последнего человека.Легионы, одолевшие их, не насчитывали и четверти первоначального состава; одетые в невероятные антибиотиковые доспехи, которые в определённой мере защищали от блуждающих клеток, они наполнили свой, и так уже запуганный мир, смертью.На Инисфаре борьба развернулась с особой жестокостью и стихла только тогда, когда угроза самих клеток предстала вполне реальной.Множество средств прошло апробацию против клеток, но наиболее эффективными признали аэроустьица, представлявшие собой нечто среднее между То и Пла-то.Получувственные летающие твари, они состояли из Пирокатуса Двенадцать — податливого материала, подверженного воздействию импульсам человеческих мыслей.Аэроустьица, размерами чуть меньше летающих желудочков, парили низко над поверхностью земли и океанов планеты, которые подвергались угрозе клеточной дезинтеграции, проглатывая блуждающие клетки, сдавливая и убивая их.К органам неклеточного происхождения аэроустьица выработали иммунитет дезинтеграции.На Инисфаре возник новый королевский Орден — Торжествующие Люди, который шёл вперёд, словно рыцари на битву с самим Сатаной. Аэроустьица сидели у них на плечах или беспокойно порхали над ними.Крепки рыцари Ордена Торжествующих Людей, крепки и мужественны.В историю последующего тысячелетия они вошли, как легенда, а легенда воплотилась в Тралдеменере. Он совершил много подвигов и одержал немало побед, но, несмотря на все это, вряд ли целесообразно более подробно останавливаться на этой персоналии.Вопрос о том, добилось бы человечество успехов в войне с врагом, превышающим его по численности, — довольно спорный.Прогрессирующая форма рака уничтожила клетки.В процессе борьбы за выживание они загнали себя сами, как загоняют лошадей. По существу представляя собой новую форму жизни, блуждающие клетки оказались несостоятельными, и их нестабильность явилась причиной их гибели.Когда в их рядах появились первые признаки болезни, клетки попросту не знали, как противостоять ей. Поражённые раком клетки превратились в “пятую колонну”. Они калечили, разрушали, уничтожали свои же ряды.Однажды человек проснулся и снова ощутил себя хозяином своих миров, и только тонкий слой останков на лугах указывал, что один из наиболее замысловатых опытов Природы завершён.Не время, да и не место для детального описания реконструкции Галактической Федерации, за которую взялись люди, ощущая одновременно свирепость и печаль.Человечеству понадобилось более миллиона лет, ибо что-то надломилось в его верованиях.Преподан ещё один урок: человек может быть вытеснен изнутри.Даже в его самые звёздные часы два космических шахматиста — То и Пла-то — воспринимают человека как элемент будущих экспериментов.Федерация была подштопана; но её старая, добрая уверенность не подлежала восстановлению.Инисфар, под управлением Галингва, за более короткий период, чем большинство планет-сестёр, снова задействовал космические корабли. Используя их, он смог наладить торговлю в Галактике. Дух его обитателей, закалённый годами правления Ордена Торжествующих Людей, помогал ладить с самыми корыстными конкурентами.Сейфы его банков лопались от денег, как раздутые от переедания животы. Торговцы разгуливали в золотых тапочках. Город, Новый Союз, словно сытый питон, растянулся по всему побережью океана.
Громадная Тварь отступила. Последний заряд охотника точно врезался ей между глаз. Все пятьдесят тонн громадного тела, зависшего на кронах деревьев, дрожали в агонии.На секунду солнце — прекрасное и губительное — поймало в свои лучи его, парящего, словно огромного лебедя, прежде, чем он упал. Затем Тварь стремглав рухнула в мелколесье — уже беззвучное и несопротивляющееся.— Вот лежит ещё один приз Человека Непобедимого, — огласил комментатор. — На этой картине, как и на других, вся жизнь склоняется пред Человеком с Инисфара. Да… со временем все эти монстры будут уничтожены”.В это время кто-то предупредил киномеханика о прибытии новых гостей, ожидающих своей очереди, чтобы войти в монтажный зал, и он резко оборвал фильм. Трехмерное изображение исчезло.Зажёгся свет, и стоявшая у входа в зал фигура Большого Цело с Супернового Солида стала видимой.— Надеюсь, мы не помешали вам, — сказал Большой Цело, оглядывая тех, кто теснился, пытаясь удрать.— Вовсе нет, Цело шестьдесят девять, — ответил помощник директора. — Мы смонтируем фильм завтра.— Не хотелось бы думать, что мы побеспокоили вас, — мягко проговорил Цело. — Но у Рапсоди сто восемьдесят два есть что-то, что он хотел показать нам, — он кивнул в сторону длинного Хорш-Бенлина, известного жителям Суперновы, как Рапсоди 182.Через пару минут последние прихлебатели выпорхнули из зала.— Итак, Рапсоди, давай посмотрим, что ты хотел показать нам, — проронил Большой Цело, окидывая зал тяжёлым взглядом и усаживаясь в одно из кресел.— Конечно, конечно, Б.Ц., — залебезил Хорш-Бенлин.Единственный из Суперновы, он получил разрешение называть босса по инициалам.Он вскочил — пародия на атлета — на узкую сцену перед экраном и одарил улыбкой аудиторию. Она насчитывала человек двадцать пять; половину из них Рапсоди видел впервые.Компания разбилась на четыре группы: босс и его команда, команда самого Рапсоди, возглавляемая Ормулу 3, небольшая группа людей из Исторического Торгового Комитета и их команда, плюс обычная квота привлекательных секретарш.— Идея воплощена в фильме, — начал Рапсоди, — который даст Супернове потрясающую рекламу, поскольку будет снят на наших студиях и заняты в нём будут наши актёры. Он будет полон человеческой драмы, короче, это именно то, чего требует публика. И не только. Местом действия станет Новый Союз — самая крупная столица Галактики.Для бeq \o (о;ґ)льшего эффекта Рапсоди выдержал паузу. Некоторая часть аудитории включила афрохали. Воцарилась мёртвая тишина.— Я вижу, вы спрашиваете себя, — разглагольствовал Рапсоди, демонстрируя любезную улыбку, — как мне удастся впихнуть столько мяса в двухчасовой фильм? Сейчас я вам покажу.Он подал сигнал киномеханику — и на экране появилась картинка.Лицо мужчины около пятидесяти. Годы, которым удалось высушить его плоть, открыли под тонкой кожей благородное строение черепа: высокий лоб, широкие скулы, резко очерченный подбородок.Он говорил, хотя звук не сопровождал его речь, позволяя ожившим чертам говорить самим за себя.На фоне этого лица Рапсоди выглядел карликом.— Это, леди и джентльмены, — объявил Рапсоди, сжимая руки в кулаки и вытягивая их перед собой, — лицо Арса Скайкра.Зал начал вскакивать с мест. Люди оглядывались друг на друга, пытаясь угадать реакцию соседей.Рапсоди позволил себе открыто назвать Скайкра его настоящим именем, а не тем, под которым его было принято упоминать в Союзе.В таком огромном агломерате, как Супернова, людей принято называть по номеру района или квартала. Введение такой градации обусловливалось не только необходимостью сбить с толку чужаков; это помогало согражданам оценить твоё финансовое положение, поскольку районами в Новом Союзе считались острова, заселённые соответственно достатку, конечно же, денежному достатку, жителей. Жить в Цело могли себе позволить финансовые короли или банкиры. В Пелте и Трипли разрешалось проживать только бездельникам.Арс Скайкр был индивидуалистом, поэтому его союзное имя — Бастион 44 — не. соответствовало действительности.Удовлетворённый реакцией аудитории, Рапсоди продолжил:— Лицо великого человека. Арс Скайкр! Гений, известный лишь узкому кругу лиц, работающих именно в этой студии; всем, кто его знал, он нравился — нет, что я говорю? — все обожали его. Я имел честь быть его правой рукой в те дни, когда он являлся шефом Документального Отдела номер два. Я задумал сделать этот фильм в виде его биографии. Своего рода дань уважения Ареу Скайкру, Бастиону сорок четыре.Рапсоди замолчал. Если бы ему удалось успешно протащить этот фильм в фирму “Большой Цело и К°”, он бы сделал карьеру. Ибо, рекламируя Арса Скайкра, он автоматически делает рекламу самому себе, Хоршу-Бенлину, И тогда бывший Рапсоди поднимется до уровня Цело.— Скайкр закончил на помойке! — выкрикнул кто-то. Им оказался Старфилд 1337 — записной хулиган.— Рад, что затронут этот момент, — продолжил своё повествование Рапсоди, пренебрежительно игнорируя выкрик.— Скайкр закончил на помойке. Он не мог добиться успеха. Этот фильм и призван раскрыть — почему. Я хочу показать, каким твёрдым характером необходимо обладать живущим в Новом Союзе, чтобы сохранить здравый смысл. Фильм демонстрирует, какое мужество надо иметь, чтобы служить народу так, как это делаем мы. И потому, как я уже отметил, предлагаемый вниманию фильм — не столько об Арсе Скайкре, сколько о Супернове и о самой Жизни. Короче, в нём будет все.Благородное лицо исчезло с экрана, на сцене осталась маленькая фигурка Рапсоди, одиноко стоящая на платформе, словно на эшафоте.Находясь и так чуть ли не на грани истощения, Рапсоди постоянно употреблял таблетки для похудения. Ему ужасно нравилось, когда коллеги называли его за глаза “долговязым”, что воспринималось им, как выражение их любви.— Прелесть данного фильма в том, — надрывался Рапсоди, — что он уже наполовину сделан! Сценарий, режиссура, монтаж!В ограниченной глубине зала начали возникать миражи.Подобие огромной снежинки, такое же замысловатое и изящное, закружилось и начало наваливаться на зрителей. Оно становилось все крупнее, вырисовывались отдельные детали, развиваясь и насыщаясь, пока каждое из ответвлений не пустило меньший росток.Благодаря прекрасной работе оператора, возникало ощущение, что эта “снежинка” органически растёт; затем приближённый, в замедленной съёмке, план воссоздал её строение.Уже можно было разглядеть, что “снежинка” состоит из бетона и ферролина, отлитых в здания и улицы, плоскости и купола, устремлённые ввысь и проникающие глубоко под землю.— Это — легендарный город! — воскликнул Рапсоди. — Наш легендарный город — Новый Союз, созданный Вторым Отделом под руководством Скайкра, который двадцать лет назад вложил в него все свои силы.По замыслам, эта картина должна стать апофеозом его труда; однако в силу ряда причин, о которых я скажу позже, он не завершил её. Но шестнадцать бобин не-отредактированного проекта, которые он оставил, как память о себе, все это время находились в наших хранилищах. Вчера я их извлёк на свет божий.Я не собираюсь долго говорить. Я прошу вас просто сидеть и наслаждаться красотой этих съёмок. Как зрителей, я прошу вас попытаться оценить его эстетическое совершенство. Я прошу вас расслабиться и наблюдать это произведение искусства, где, и об этом я заявляю с гордостью, есть и моя капля труда.Образ продолжал постепенно нарастать и вычерчивать высокие башни, различные планы, снятые с воздуха, пешеходные эспланады, транспортные узлы и конгломераты сферы обслуживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Громадная Тварь отступила. Последний заряд охотника точно врезался ей между глаз. Все пятьдесят тонн громадного тела, зависшего на кронах деревьев, дрожали в агонии.На секунду солнце — прекрасное и губительное — поймало в свои лучи его, парящего, словно огромного лебедя, прежде, чем он упал. Затем Тварь стремглав рухнула в мелколесье — уже беззвучное и несопротивляющееся.— Вот лежит ещё один приз Человека Непобедимого, — огласил комментатор. — На этой картине, как и на других, вся жизнь склоняется пред Человеком с Инисфара. Да… со временем все эти монстры будут уничтожены”.В это время кто-то предупредил киномеханика о прибытии новых гостей, ожидающих своей очереди, чтобы войти в монтажный зал, и он резко оборвал фильм. Трехмерное изображение исчезло.Зажёгся свет, и стоявшая у входа в зал фигура Большого Цело с Супернового Солида стала видимой.— Надеюсь, мы не помешали вам, — сказал Большой Цело, оглядывая тех, кто теснился, пытаясь удрать.— Вовсе нет, Цело шестьдесят девять, — ответил помощник директора. — Мы смонтируем фильм завтра.— Не хотелось бы думать, что мы побеспокоили вас, — мягко проговорил Цело. — Но у Рапсоди сто восемьдесят два есть что-то, что он хотел показать нам, — он кивнул в сторону длинного Хорш-Бенлина, известного жителям Суперновы, как Рапсоди 182.Через пару минут последние прихлебатели выпорхнули из зала.— Итак, Рапсоди, давай посмотрим, что ты хотел показать нам, — проронил Большой Цело, окидывая зал тяжёлым взглядом и усаживаясь в одно из кресел.— Конечно, конечно, Б.Ц., — залебезил Хорш-Бенлин.Единственный из Суперновы, он получил разрешение называть босса по инициалам.Он вскочил — пародия на атлета — на узкую сцену перед экраном и одарил улыбкой аудиторию. Она насчитывала человек двадцать пять; половину из них Рапсоди видел впервые.Компания разбилась на четыре группы: босс и его команда, команда самого Рапсоди, возглавляемая Ормулу 3, небольшая группа людей из Исторического Торгового Комитета и их команда, плюс обычная квота привлекательных секретарш.— Идея воплощена в фильме, — начал Рапсоди, — который даст Супернове потрясающую рекламу, поскольку будет снят на наших студиях и заняты в нём будут наши актёры. Он будет полон человеческой драмы, короче, это именно то, чего требует публика. И не только. Местом действия станет Новый Союз — самая крупная столица Галактики.Для бeq \o (о;ґ)льшего эффекта Рапсоди выдержал паузу. Некоторая часть аудитории включила афрохали. Воцарилась мёртвая тишина.— Я вижу, вы спрашиваете себя, — разглагольствовал Рапсоди, демонстрируя любезную улыбку, — как мне удастся впихнуть столько мяса в двухчасовой фильм? Сейчас я вам покажу.Он подал сигнал киномеханику — и на экране появилась картинка.Лицо мужчины около пятидесяти. Годы, которым удалось высушить его плоть, открыли под тонкой кожей благородное строение черепа: высокий лоб, широкие скулы, резко очерченный подбородок.Он говорил, хотя звук не сопровождал его речь, позволяя ожившим чертам говорить самим за себя.На фоне этого лица Рапсоди выглядел карликом.— Это, леди и джентльмены, — объявил Рапсоди, сжимая руки в кулаки и вытягивая их перед собой, — лицо Арса Скайкра.Зал начал вскакивать с мест. Люди оглядывались друг на друга, пытаясь угадать реакцию соседей.Рапсоди позволил себе открыто назвать Скайкра его настоящим именем, а не тем, под которым его было принято упоминать в Союзе.В таком огромном агломерате, как Супернова, людей принято называть по номеру района или квартала. Введение такой градации обусловливалось не только необходимостью сбить с толку чужаков; это помогало согражданам оценить твоё финансовое положение, поскольку районами в Новом Союзе считались острова, заселённые соответственно достатку, конечно же, денежному достатку, жителей. Жить в Цело могли себе позволить финансовые короли или банкиры. В Пелте и Трипли разрешалось проживать только бездельникам.Арс Скайкр был индивидуалистом, поэтому его союзное имя — Бастион 44 — не. соответствовало действительности.Удовлетворённый реакцией аудитории, Рапсоди продолжил:— Лицо великого человека. Арс Скайкр! Гений, известный лишь узкому кругу лиц, работающих именно в этой студии; всем, кто его знал, он нравился — нет, что я говорю? — все обожали его. Я имел честь быть его правой рукой в те дни, когда он являлся шефом Документального Отдела номер два. Я задумал сделать этот фильм в виде его биографии. Своего рода дань уважения Ареу Скайкру, Бастиону сорок четыре.Рапсоди замолчал. Если бы ему удалось успешно протащить этот фильм в фирму “Большой Цело и К°”, он бы сделал карьеру. Ибо, рекламируя Арса Скайкра, он автоматически делает рекламу самому себе, Хоршу-Бенлину, И тогда бывший Рапсоди поднимется до уровня Цело.— Скайкр закончил на помойке! — выкрикнул кто-то. Им оказался Старфилд 1337 — записной хулиган.— Рад, что затронут этот момент, — продолжил своё повествование Рапсоди, пренебрежительно игнорируя выкрик.— Скайкр закончил на помойке. Он не мог добиться успеха. Этот фильм и призван раскрыть — почему. Я хочу показать, каким твёрдым характером необходимо обладать живущим в Новом Союзе, чтобы сохранить здравый смысл. Фильм демонстрирует, какое мужество надо иметь, чтобы служить народу так, как это делаем мы. И потому, как я уже отметил, предлагаемый вниманию фильм — не столько об Арсе Скайкре, сколько о Супернове и о самой Жизни. Короче, в нём будет все.Благородное лицо исчезло с экрана, на сцене осталась маленькая фигурка Рапсоди, одиноко стоящая на платформе, словно на эшафоте.Находясь и так чуть ли не на грани истощения, Рапсоди постоянно употреблял таблетки для похудения. Ему ужасно нравилось, когда коллеги называли его за глаза “долговязым”, что воспринималось им, как выражение их любви.— Прелесть данного фильма в том, — надрывался Рапсоди, — что он уже наполовину сделан! Сценарий, режиссура, монтаж!В ограниченной глубине зала начали возникать миражи.Подобие огромной снежинки, такое же замысловатое и изящное, закружилось и начало наваливаться на зрителей. Оно становилось все крупнее, вырисовывались отдельные детали, развиваясь и насыщаясь, пока каждое из ответвлений не пустило меньший росток.Благодаря прекрасной работе оператора, возникало ощущение, что эта “снежинка” органически растёт; затем приближённый, в замедленной съёмке, план воссоздал её строение.Уже можно было разглядеть, что “снежинка” состоит из бетона и ферролина, отлитых в здания и улицы, плоскости и купола, устремлённые ввысь и проникающие глубоко под землю.— Это — легендарный город! — воскликнул Рапсоди. — Наш легендарный город — Новый Союз, созданный Вторым Отделом под руководством Скайкра, который двадцать лет назад вложил в него все свои силы.По замыслам, эта картина должна стать апофеозом его труда; однако в силу ряда причин, о которых я скажу позже, он не завершил её. Но шестнадцать бобин не-отредактированного проекта, которые он оставил, как память о себе, все это время находились в наших хранилищах. Вчера я их извлёк на свет божий.Я не собираюсь долго говорить. Я прошу вас просто сидеть и наслаждаться красотой этих съёмок. Как зрителей, я прошу вас попытаться оценить его эстетическое совершенство. Я прошу вас расслабиться и наблюдать это произведение искусства, где, и об этом я заявляю с гордостью, есть и моя капля труда.Образ продолжал постепенно нарастать и вычерчивать высокие башни, различные планы, снятые с воздуха, пешеходные эспланады, транспортные узлы и конгломераты сферы обслуживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21