Хоть он ни слова и не понял, но по взгляду Михаила сообразил, что дело дрянь. Дав знак Мошкину следовать за ним, Михаил прошел в центральный пост.
— Мошкин, слушай внимательно. Постарайся незаметно проверить, все ли привезли немцы, что надо? Если все, сможешь собрать аппарат сам?
— Смогу, конечно, Ваше высокоблагородие! Суть то одна и та же, что и в наших аппаратах «Дюкрете-Попов». Только повозиться придется.
— Оставим это на крайний случай. Вдруг, придется срочно уходить. За немцами внимательно присматривай. Похоже, только один из них инженер «Телефункен» — Мирбах. Остальные — ряженые. Думаю, что офицеры германского флота. Специально прибыли ознакомиться с «Косаткой». Если что заметишь, не подавай виду. А я тебе сейчас прапорщика Померанцева в помощь пришлю, в роли толмача. Он английский знает, объяснитесь в случае чего. Понял?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Все, братец. Действуй.
Оставив радиста, Михаил нашел Померанцева, сходу его озадачив.
— Андрей Андреевич, отправляйтесь в радиорубку, будете переводить радиотелеграфисту. Инженер Мирбах знает английский. Подозреваю, что двое других — ряженые. Будьте осторожны.
— Понял, Михаил Рудольфович. Разрешите выполнять?
— Действуйте.
Покончив с этим, Михаил поднялся на мостик. Вахтенный офицер, прапорщик Емельянов, поглядывал на берег и переговаривался с Немировичем-Данченко. Судя по всему, обоим было интересно, и оба думали о том, удастся ли выбраться на берег, предвкушая хотя бы короткий отдых. При появлении командира обернулись в его сторону и оборвали разговор.
— Михаил Рудольфович, красиво тут все-таки. На берег мы высаживаться не будем?
— Нет, Василий Иванович. Как бы не хотелось, но не получится. Петр Ефимович, у меня для Вас срочное задание. Как я уйду с мостика, через пару минут вызовете вахту на «Боярине», пусть оборудуют шторм-трап. Вызовете старшего офицера на мостик, а сами подниметесь на «Боярин» и найдете командира. Передадите ему на словах. По нашему сигналу с мостика, договоритесь сами, какому именно, с «Борина» должны нас вызвать и сообщить, что получено срочное сообщение с «Аскольда». «Обнаружен японский флот. «Боярину» и «Косатке» немедленно выйти в море». Поняли?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Петр Ефимович, Вы у нас теперь сами «благородие». Поэтому, привыкайте к обращению в неслужебной обстановке по имени отчеству.
— Виноват, Михаил Рудольфович, не привык еще. А если командир «Боярина» спросит — зачем?
— Скажете, что высаживаться на берег нам нельзя. Почему именно — долго рассказывать. Поэтому, как только ремонт радиоустановки будет закончен, нам надо н е м е д л е н н о уходить из Циндао. А я приглашен на прием к губернатору. Но в свете недавно открывшихся обстоятельств покидать борт «Косатки» мне не рекомендуется. Если командир потребует дополнительных объяснений, вернетесь и скажете мне, схожу к нему лично.
— Есть, Михаил Рудольфович! Простите, а… Что-то случилось?
— Случилось. Но надо во всем разобраться. Уж очень неожиданно все обернулось, сам не ожидал…
Покончив с неотложными делами, Михаил спустился вниз и уединился в своей каюте. Требовалось проанализировать полученную информацию самым тщательным образом. Уж очень неожиданной она оказалась. Но как он не прикидывал различные варианты, все равно ничего вразумительного не получалось. Очень мало исходных данных. Достоверно известно только то, что Ланг — это вовсе не Ланг, а неизвестная личность. На кого он работал, уже особо и не важно. Появившись на лодке еще во время постройки, и проведя на ней несколько месяцев в море, он собрал ценнейшую информацию. Как по поводу конструкции самой лодки, так и по тактике ее применения. Но каков артист! Никто ничего не заподозрил. Ладно, будем исходить из того, что он работал на Германию, и его похитили японцы. Потому, что это наиболее вероятно, если исходить из известных фактов. Хотя… И не устроил ли он какую-нибудь диверсию на лодке? Нет, вряд ли. Уже бы что-то проявилось. Да и зачем ему это? Не самоубийца же он…
— Михаил Рудольфович, разрешите?
В дверях появился второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. По его озадаченному виду было ясно, что не все идет гладко.
— Заходите, Андрей Андреевич. Что-то стряслось?
— Михаил Рудольфович, похоже, Вы были правы насчет ряженых. Я все время находился в радиорубке, и у меня сложилось впечатление, что работает один инженер Мирбах, а наш радиотелеграфист Мошкин ему помогает. Господа же Шверих и Мильке — как пятое колесо в телеге. Для чего они там, непонятно.
— Тут ничего удивительного нет, я это предвидел. Господа офицеры германского флота захотели познакомиться с «Косаткой» поближе, вот и изображают из себя инженеров «Телефункен». Было бы странно, если они упустили такой случай. Но Вы не волнуйтесь, водить их по лодке мы не будем. Пусть глазеют, не будем нарушать законы гостеприимства.
— Так это еще не все, Михаил Рудольфович. Мошкин меня из радиорубки вызвал и сказал, что немец тянет время. Делает все на совесть, но такое впечатление, что хочет искусственно затянуть ремонт.
— А вот это уже важно. Ладно, Андрей Андреевич, возвращайтесь к нашим «гостям». А то, как бы они чего не заподозрили…
Губернатор Циндао, капитан-цур-зее Оскар фон Труппель пребывал в том состоянии, когда не знал, что ему надо больше делать — радоваться, или огорчаться. С одной стороны — невероятная удача. А вот с другой… Неизвестно, что из этого получится…
В бухту рано утром пришли два русских боевых корабля, причем один из них — знаменитая подлодка «Косатка». Еще вчера об этом никто не мог даже мечтать. А вот сегодня самый уникальный из существующих боевых кораблей стоит совсем рядом! Корабль, который приковал к себе внимание всего цивилизованного мира! Губернатору доложили еще рано утром, как только обнаружили, что крейсер и подлодка русских входят в бухту. На них сразу же отправился офицер по особым поручениям, капитан-лейтенант Шепке. И вот выясняется, что русским нужна помощь в ремонте радиоустановки. Труппель даже удивился. Неужели, только для этого надо заходить в Циндао, находящемся довольно далеко от основного района боевых действий? Естественно, телеграмма о неожиданных визитерах сразу ушла в Берлин. Впрочем, на скорый ответ губернатор не рассчитывал. В Берлине сейчас ночь. И даже если телеграмму срочно доставят адресату, то не факт, что на нее сразу ответят. Возможно, захотят посовещаться. А ему приходится пока все решать самому, без инструкций сверху. И упаси господи что-то сделать не так. В германском флоте «Косатка» уже стала чем-то вроде жюльверновского «Наутилуса». Знают, что она есть, но вот совершенно непонятно, как же она устроена, что с легкостью топит японские броненосцы и крейсера, оказываясь в нужный момент в нужном месте. То, что попало в печать, и что удалось узнать не совсем легальными методами, ответа на этот вопрос не давало. Хотя, губернатор отдавал себе отчет, что может знать далеко не все. Это все же не в его компетенции. Скорее всего, русские провели какое-то дополнительное переоборудование лодки после выхода из Петербурга. Возможно, установили какие-то новые секретные приборы, резко повысившие боевые возможности «Косатки». И вот теперь ему выпала уникальная возможность ознакомиться с этим чудом кораблестроения поближе. А заодно и с его создателем, капитаном Корфом. Что бы ни писали о нем английские газеты, как бы ни поливали его грязью, но факт остается фактом. Корф — самый настоящий самородок. Сначала выдвигались версии, что он лишь играет роль конструктора, но анализ всех его действий во время постройки подтвердил — Михаил Корф принимал самое непосредственное участие в постройке лодки, проявив при этом незаурядные знания, больше присущие кораблестроителю, чем моряку торгового флота. И именно он провел «Косатку» из Балтики на Дальний Восток незамеченной, обманув всех. А после этого за месяц отправил на дно большую часть главных сил японского флота. Нет, что ни говори, но герр Корф служит не там, где должен служить настоящий немец. И если бы удалось склонить его на свою сторону…
Губернатор сам не удержался, и осмотрел «Косатку» вблизи с борта катера, переодевшись в гражданскую одежду, чтобы не привлекать внимания. Лодка поразила его буквально всем. Своими размерами, стремительными, зализанными обводами корпуса, сильно скошенным, а не таранным форштевнем, как у всех военных кораблей, а также невиданной окраской. С представительством «Телефункен» связались быстро, и дали задание делать ремонт качественно, но не торопиться. Вместе с инженером поедут два офицера, чтобы осмотреть «Косатку» изнутри, насколько это будет возможно. И вот теперь, сидя за столом своего кабинета, он внимательно слушал своего офицера по особым поручениям.
— Иными словами, форменный молокосос. Ему еще нет и двадцати четырех. Как его назначили командиром экспериментальной подводной лодки, совершенно непонятно. То, что он является ее конструктором, в это еще можно поверить. Возможно, действительно герр Корф самородок и сумел создать то, над чем бьются многие страны с лучшими кораблестроителями. Но то, что его назначили командиром на эту лодку после постройки… Не понятна логика русских. Неужели, не нашлось грамотных и опытных офицеров?
— Но результат-то каков, герр Шепке? Вы могли бы поверить в подобное, если бы услышали об этом полгода раньше?
— Нет, герр капитан-цур-зее. И вот это для меня — тайна за семью печатями. Как такое стало возможно.
— Не только для Вас. Для всех остальных тоже, и для меня в том числе. Как думаете, удастся задержать «Косатку» в Циндао хоть не надолго? Было бы очень желательно познакомиться с нашим новоявленным капитаном Немо и его «Наутилусом».
— Не думаю. Команды на берег сходить не будут, об этом меня предупредили сразу. «Косатка» зашла исключительно для ремонта радиотелеграфной установки, а «Боярин» ее просто сопровождает. Русские понимают ценность этого уникального корабля. Передал приглашение от Вас командирам обоих кораблей, но командир «Боярина» отказался сразу, сославшись на возможный скорый выход. Корф, вроде бы, принял предложение, но начал юлить. Поэтому, не уверен, что он захочет воспользоваться нашим гостеприимством.
— Так вот и постарайтесь сделать так, чтобы воспользовался. Телеграммы из Берлина до сих пор нет. Но нам не простят, если мы упустим такую возможность. Вы понимаете, герр Шепке, что Корф очень н у ж е н Германии. Он немец, и его место — в германском флоте. И если нам удастся его убедить, пусть и не сразу, то это будет нашей самой блестящей победой в Циндао. Какие мы только одерживали здесь с того самого момента, как только сюда ступила нога германского солдата. Вот сегодня и побеседуем с ним в приватной обстановке.
Кстати, есть ли у Вас какая-нибудь смазливенькая девица на примете? Чтобы выглядела, как подобает в хорошем обществе? Наш капитан Немо молод, горяч, и ничто человеческое ему не чуждо.
— Я понял, герр капитан-цур-зее. Найдем.
— Вот и отлично! Окажем должные почести нашему герою. И надо дать ему понять, что сейчас он находится не на своем месте…
Михаил стоял на мостике и осматривал акваторию бухты. Ничего подозрительного не было. Решив проверить, как идет ремонт, спускался в радиорубку и убедился, что один немец старательно изображает видимость ремонта, а два других ему в меру сил помогают. Присутствие радиотелеграфиста Мошкина дело не ускоряло, так как на все его предложения помочь герр Мирбах отвечал вежливым отказом. Поманив радиста из рубки, Михаил решил выяснить состояние дел.
— Ну что, братец, скажешь?
— Привезли все, что мы просили, Ваше высокоблагородие. Но немец, сволочь, специально время тянет. Не пойму, зачем ему это надо?
— Скоро поймешь. В общем, так. Приглядывай за ними. Скоро мы их шуганем, и чтобы они под шумок что-нибудь не утащили. Понял?
— Так точно, понял!
— Все, действуй.
Глянув на часы, Михаил с неудовольствием понял, что до назначенного визита осталось чуть больше трех часов. А конца ремонта не видно. Скоро за ним придет катер и придется ехать на прием к губернатору. А по своей прошлой жизни Михаил знал, что герр Оскар фон Труппель человек очень умный. Впрочем, дурака бы на такой должности не держали. Все же, Циндао был подчинен военно-морскому ведомству, а не колониальному, как многие другие немецкие владения в Африке и на Тихом океане. И ясно, как божий день, что он постарается прощупать господина Корфа на предмет возможной работы в интересах фатерланда. Тем более, всех обманывает слишком юный возраст командира «Косатки». Вот герр фон Труппель и надеется, что с его гостем никаких особых проблем не будет. Устроят пышный прием, подсунут какую-нибудь красотку, племянницу губернатора, или еще кого, и будут действовать дальше в соответствии с принятыми стандартами. Да только, вот незадача. Герру фон Труппелю и в страшном сне не может присниться, что «Косаткой» командует не двадцатитрехлетний новоиспеченный кавторанг Михаил Корф, а шестидесятитрехлетний фрегаттен-капитан Михель Корф, не так давно бывший Бок Гуем. А вот против него стандартные приемы совершенно не годятся. Ладно, это проблемы господина губернатора…
— Ваше Высокоблагородие, там какой-то англичанин Вас спрашивает.
Вахтенный матрос отвлек Михаила, и он с удивлением посмотрел на него.
— Не понял, какой англичанин?
— Не могу знать, Ваше высокоблагородие! На китайской лодке подошел почти к самому борту и кричит: «Кэптен», «Лондон» и еще что-то. Вахтенный офицер меня за Вами послал.
Удивленный Михаил отправился на мостик. Чего это англичанина принесло? Может, еще борзописец какой? На мостике прапорщик Емельянов пытался объясниться с незваным визитером, но получалось не очень. Увидев командира, обрадовался.
— Михаил Рудольфович, поговорите, пожалуйста, с этим типом. А то, я в английском не силен. Понял только, что командира хочет видеть. И вроде, он из Лондона.
Михаил бросил взгляд на незнакомца, сидевшего в китайской лодке и как можно учтивее поинтересовался на английском. Причем, ему показалось, что этого человека он где-то видел.
— Добрый день, сэр. Я командир «Косатки». Что Вам угодно?
— Добрый день, мистер кэптен! Я — военный корреспондент газеты «Сан-Франциско экзаминер» Джон Лондон. Могу ли я взять у Вас интервью?
Михаил внимательно вглядывался в обмороженное лицо, отдаленно похожее на то, которое он видел на фотографиях. Перед глазами промелькнули рассказы об Аляске, «Морской волк», «Моряк в седле» и многое другое… Неужели?! Вот так встреча!!!
— Простите, сэр… Джон Гриффит Лондон?! Знаменитый Джек Лондон?! Но откуда?! Ведь Вы же должны быть… Как Вы тут оказались?!
— Совершенно верно, сэр. Джон Гриффит Лондон. Но неужели, такой уж знаменитый?
— И Вы еще спрашиваете?! Добро пожаловать на борт, мистер Лондон!
Лодка подошла вплотную к борту, и Лондон взобрался на палубу. Михаил лично встретил гостя и козырнул.
— Рад приветствовать Вас на борту русского подводного крейсера «Косатка», мистер Лондон.
Примите поздравления от вашего благодарного читателя. Но какими судьбами Вы оказались в Циндао?
По виду корреспондента было ясно, что он совершенно сбит с толку. Очевидно, он готовился к длительным препирательствам со стороны экипажа, а тут — такой восторженный прием.
— Благодарю Вас, мистер Корф. Но разве мои книги издаются в России?
— Пока еще нет, я читал их в оригинале, на английском. Но б у д у т издаваться, не сомневайтесь. Чем мы можем Вам помочь?
— Мистер Корф, я, как уже сказал, являюсь военным корреспондентом американской газеты «Сан-Франциско экзаминер». Командирован для освещения событий военных действий на Корейском полуострове. Сначала прибыл в Японию, но там невозможно работать. Ведь все события происходят в Корее, и японцы засекречивают информацию. Вот я и попытался пробраться на театр военных действий.
— Но как же Вам это удалось?
— О-о-о, мистер Корф, это целая история. С огромным трудом удалось добраться на японском пароходе до Фузана. Даже в тюрьму к японцам угодил, посчитали меня за русского шпиона.
А потом на джонке добрался до Чемульпо. Но в Чемульпо делать нечего, японские войска ушли далеко на север. А между тем, на море, стали происходить удивительнейшие события. Никто не ожидал ничего подобного! И я решил добраться до Порт-Артура. Правда, никто из корейцев не соглашался везти меня туда ни за какие деньги. А тут японцы узнали о моих намерениях, и мне пришлось срочно бежать из Чемульпо. Нашел корейскую джонку, которая доставила меня в Циндао. Отсюда думал добираться до Порт-Артура посуху, если не получится морем, и вдруг такая встреча! Знаменитая «Косатка» зашла в Циндао! Ведь ее уже совершенно серьезно сравнивают с «Наутилусом» Жюля Верна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Мошкин, слушай внимательно. Постарайся незаметно проверить, все ли привезли немцы, что надо? Если все, сможешь собрать аппарат сам?
— Смогу, конечно, Ваше высокоблагородие! Суть то одна и та же, что и в наших аппаратах «Дюкрете-Попов». Только повозиться придется.
— Оставим это на крайний случай. Вдруг, придется срочно уходить. За немцами внимательно присматривай. Похоже, только один из них инженер «Телефункен» — Мирбах. Остальные — ряженые. Думаю, что офицеры германского флота. Специально прибыли ознакомиться с «Косаткой». Если что заметишь, не подавай виду. А я тебе сейчас прапорщика Померанцева в помощь пришлю, в роли толмача. Он английский знает, объяснитесь в случае чего. Понял?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Все, братец. Действуй.
Оставив радиста, Михаил нашел Померанцева, сходу его озадачив.
— Андрей Андреевич, отправляйтесь в радиорубку, будете переводить радиотелеграфисту. Инженер Мирбах знает английский. Подозреваю, что двое других — ряженые. Будьте осторожны.
— Понял, Михаил Рудольфович. Разрешите выполнять?
— Действуйте.
Покончив с этим, Михаил поднялся на мостик. Вахтенный офицер, прапорщик Емельянов, поглядывал на берег и переговаривался с Немировичем-Данченко. Судя по всему, обоим было интересно, и оба думали о том, удастся ли выбраться на берег, предвкушая хотя бы короткий отдых. При появлении командира обернулись в его сторону и оборвали разговор.
— Михаил Рудольфович, красиво тут все-таки. На берег мы высаживаться не будем?
— Нет, Василий Иванович. Как бы не хотелось, но не получится. Петр Ефимович, у меня для Вас срочное задание. Как я уйду с мостика, через пару минут вызовете вахту на «Боярине», пусть оборудуют шторм-трап. Вызовете старшего офицера на мостик, а сами подниметесь на «Боярин» и найдете командира. Передадите ему на словах. По нашему сигналу с мостика, договоритесь сами, какому именно, с «Борина» должны нас вызвать и сообщить, что получено срочное сообщение с «Аскольда». «Обнаружен японский флот. «Боярину» и «Косатке» немедленно выйти в море». Поняли?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Петр Ефимович, Вы у нас теперь сами «благородие». Поэтому, привыкайте к обращению в неслужебной обстановке по имени отчеству.
— Виноват, Михаил Рудольфович, не привык еще. А если командир «Боярина» спросит — зачем?
— Скажете, что высаживаться на берег нам нельзя. Почему именно — долго рассказывать. Поэтому, как только ремонт радиоустановки будет закончен, нам надо н е м е д л е н н о уходить из Циндао. А я приглашен на прием к губернатору. Но в свете недавно открывшихся обстоятельств покидать борт «Косатки» мне не рекомендуется. Если командир потребует дополнительных объяснений, вернетесь и скажете мне, схожу к нему лично.
— Есть, Михаил Рудольфович! Простите, а… Что-то случилось?
— Случилось. Но надо во всем разобраться. Уж очень неожиданно все обернулось, сам не ожидал…
Покончив с неотложными делами, Михаил спустился вниз и уединился в своей каюте. Требовалось проанализировать полученную информацию самым тщательным образом. Уж очень неожиданной она оказалась. Но как он не прикидывал различные варианты, все равно ничего вразумительного не получалось. Очень мало исходных данных. Достоверно известно только то, что Ланг — это вовсе не Ланг, а неизвестная личность. На кого он работал, уже особо и не важно. Появившись на лодке еще во время постройки, и проведя на ней несколько месяцев в море, он собрал ценнейшую информацию. Как по поводу конструкции самой лодки, так и по тактике ее применения. Но каков артист! Никто ничего не заподозрил. Ладно, будем исходить из того, что он работал на Германию, и его похитили японцы. Потому, что это наиболее вероятно, если исходить из известных фактов. Хотя… И не устроил ли он какую-нибудь диверсию на лодке? Нет, вряд ли. Уже бы что-то проявилось. Да и зачем ему это? Не самоубийца же он…
— Михаил Рудольфович, разрешите?
В дверях появился второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. По его озадаченному виду было ясно, что не все идет гладко.
— Заходите, Андрей Андреевич. Что-то стряслось?
— Михаил Рудольфович, похоже, Вы были правы насчет ряженых. Я все время находился в радиорубке, и у меня сложилось впечатление, что работает один инженер Мирбах, а наш радиотелеграфист Мошкин ему помогает. Господа же Шверих и Мильке — как пятое колесо в телеге. Для чего они там, непонятно.
— Тут ничего удивительного нет, я это предвидел. Господа офицеры германского флота захотели познакомиться с «Косаткой» поближе, вот и изображают из себя инженеров «Телефункен». Было бы странно, если они упустили такой случай. Но Вы не волнуйтесь, водить их по лодке мы не будем. Пусть глазеют, не будем нарушать законы гостеприимства.
— Так это еще не все, Михаил Рудольфович. Мошкин меня из радиорубки вызвал и сказал, что немец тянет время. Делает все на совесть, но такое впечатление, что хочет искусственно затянуть ремонт.
— А вот это уже важно. Ладно, Андрей Андреевич, возвращайтесь к нашим «гостям». А то, как бы они чего не заподозрили…
Губернатор Циндао, капитан-цур-зее Оскар фон Труппель пребывал в том состоянии, когда не знал, что ему надо больше делать — радоваться, или огорчаться. С одной стороны — невероятная удача. А вот с другой… Неизвестно, что из этого получится…
В бухту рано утром пришли два русских боевых корабля, причем один из них — знаменитая подлодка «Косатка». Еще вчера об этом никто не мог даже мечтать. А вот сегодня самый уникальный из существующих боевых кораблей стоит совсем рядом! Корабль, который приковал к себе внимание всего цивилизованного мира! Губернатору доложили еще рано утром, как только обнаружили, что крейсер и подлодка русских входят в бухту. На них сразу же отправился офицер по особым поручениям, капитан-лейтенант Шепке. И вот выясняется, что русским нужна помощь в ремонте радиоустановки. Труппель даже удивился. Неужели, только для этого надо заходить в Циндао, находящемся довольно далеко от основного района боевых действий? Естественно, телеграмма о неожиданных визитерах сразу ушла в Берлин. Впрочем, на скорый ответ губернатор не рассчитывал. В Берлине сейчас ночь. И даже если телеграмму срочно доставят адресату, то не факт, что на нее сразу ответят. Возможно, захотят посовещаться. А ему приходится пока все решать самому, без инструкций сверху. И упаси господи что-то сделать не так. В германском флоте «Косатка» уже стала чем-то вроде жюльверновского «Наутилуса». Знают, что она есть, но вот совершенно непонятно, как же она устроена, что с легкостью топит японские броненосцы и крейсера, оказываясь в нужный момент в нужном месте. То, что попало в печать, и что удалось узнать не совсем легальными методами, ответа на этот вопрос не давало. Хотя, губернатор отдавал себе отчет, что может знать далеко не все. Это все же не в его компетенции. Скорее всего, русские провели какое-то дополнительное переоборудование лодки после выхода из Петербурга. Возможно, установили какие-то новые секретные приборы, резко повысившие боевые возможности «Косатки». И вот теперь ему выпала уникальная возможность ознакомиться с этим чудом кораблестроения поближе. А заодно и с его создателем, капитаном Корфом. Что бы ни писали о нем английские газеты, как бы ни поливали его грязью, но факт остается фактом. Корф — самый настоящий самородок. Сначала выдвигались версии, что он лишь играет роль конструктора, но анализ всех его действий во время постройки подтвердил — Михаил Корф принимал самое непосредственное участие в постройке лодки, проявив при этом незаурядные знания, больше присущие кораблестроителю, чем моряку торгового флота. И именно он провел «Косатку» из Балтики на Дальний Восток незамеченной, обманув всех. А после этого за месяц отправил на дно большую часть главных сил японского флота. Нет, что ни говори, но герр Корф служит не там, где должен служить настоящий немец. И если бы удалось склонить его на свою сторону…
Губернатор сам не удержался, и осмотрел «Косатку» вблизи с борта катера, переодевшись в гражданскую одежду, чтобы не привлекать внимания. Лодка поразила его буквально всем. Своими размерами, стремительными, зализанными обводами корпуса, сильно скошенным, а не таранным форштевнем, как у всех военных кораблей, а также невиданной окраской. С представительством «Телефункен» связались быстро, и дали задание делать ремонт качественно, но не торопиться. Вместе с инженером поедут два офицера, чтобы осмотреть «Косатку» изнутри, насколько это будет возможно. И вот теперь, сидя за столом своего кабинета, он внимательно слушал своего офицера по особым поручениям.
— Иными словами, форменный молокосос. Ему еще нет и двадцати четырех. Как его назначили командиром экспериментальной подводной лодки, совершенно непонятно. То, что он является ее конструктором, в это еще можно поверить. Возможно, действительно герр Корф самородок и сумел создать то, над чем бьются многие страны с лучшими кораблестроителями. Но то, что его назначили командиром на эту лодку после постройки… Не понятна логика русских. Неужели, не нашлось грамотных и опытных офицеров?
— Но результат-то каков, герр Шепке? Вы могли бы поверить в подобное, если бы услышали об этом полгода раньше?
— Нет, герр капитан-цур-зее. И вот это для меня — тайна за семью печатями. Как такое стало возможно.
— Не только для Вас. Для всех остальных тоже, и для меня в том числе. Как думаете, удастся задержать «Косатку» в Циндао хоть не надолго? Было бы очень желательно познакомиться с нашим новоявленным капитаном Немо и его «Наутилусом».
— Не думаю. Команды на берег сходить не будут, об этом меня предупредили сразу. «Косатка» зашла исключительно для ремонта радиотелеграфной установки, а «Боярин» ее просто сопровождает. Русские понимают ценность этого уникального корабля. Передал приглашение от Вас командирам обоих кораблей, но командир «Боярина» отказался сразу, сославшись на возможный скорый выход. Корф, вроде бы, принял предложение, но начал юлить. Поэтому, не уверен, что он захочет воспользоваться нашим гостеприимством.
— Так вот и постарайтесь сделать так, чтобы воспользовался. Телеграммы из Берлина до сих пор нет. Но нам не простят, если мы упустим такую возможность. Вы понимаете, герр Шепке, что Корф очень н у ж е н Германии. Он немец, и его место — в германском флоте. И если нам удастся его убедить, пусть и не сразу, то это будет нашей самой блестящей победой в Циндао. Какие мы только одерживали здесь с того самого момента, как только сюда ступила нога германского солдата. Вот сегодня и побеседуем с ним в приватной обстановке.
Кстати, есть ли у Вас какая-нибудь смазливенькая девица на примете? Чтобы выглядела, как подобает в хорошем обществе? Наш капитан Немо молод, горяч, и ничто человеческое ему не чуждо.
— Я понял, герр капитан-цур-зее. Найдем.
— Вот и отлично! Окажем должные почести нашему герою. И надо дать ему понять, что сейчас он находится не на своем месте…
Михаил стоял на мостике и осматривал акваторию бухты. Ничего подозрительного не было. Решив проверить, как идет ремонт, спускался в радиорубку и убедился, что один немец старательно изображает видимость ремонта, а два других ему в меру сил помогают. Присутствие радиотелеграфиста Мошкина дело не ускоряло, так как на все его предложения помочь герр Мирбах отвечал вежливым отказом. Поманив радиста из рубки, Михаил решил выяснить состояние дел.
— Ну что, братец, скажешь?
— Привезли все, что мы просили, Ваше высокоблагородие. Но немец, сволочь, специально время тянет. Не пойму, зачем ему это надо?
— Скоро поймешь. В общем, так. Приглядывай за ними. Скоро мы их шуганем, и чтобы они под шумок что-нибудь не утащили. Понял?
— Так точно, понял!
— Все, действуй.
Глянув на часы, Михаил с неудовольствием понял, что до назначенного визита осталось чуть больше трех часов. А конца ремонта не видно. Скоро за ним придет катер и придется ехать на прием к губернатору. А по своей прошлой жизни Михаил знал, что герр Оскар фон Труппель человек очень умный. Впрочем, дурака бы на такой должности не держали. Все же, Циндао был подчинен военно-морскому ведомству, а не колониальному, как многие другие немецкие владения в Африке и на Тихом океане. И ясно, как божий день, что он постарается прощупать господина Корфа на предмет возможной работы в интересах фатерланда. Тем более, всех обманывает слишком юный возраст командира «Косатки». Вот герр фон Труппель и надеется, что с его гостем никаких особых проблем не будет. Устроят пышный прием, подсунут какую-нибудь красотку, племянницу губернатора, или еще кого, и будут действовать дальше в соответствии с принятыми стандартами. Да только, вот незадача. Герру фон Труппелю и в страшном сне не может присниться, что «Косаткой» командует не двадцатитрехлетний новоиспеченный кавторанг Михаил Корф, а шестидесятитрехлетний фрегаттен-капитан Михель Корф, не так давно бывший Бок Гуем. А вот против него стандартные приемы совершенно не годятся. Ладно, это проблемы господина губернатора…
— Ваше Высокоблагородие, там какой-то англичанин Вас спрашивает.
Вахтенный матрос отвлек Михаила, и он с удивлением посмотрел на него.
— Не понял, какой англичанин?
— Не могу знать, Ваше высокоблагородие! На китайской лодке подошел почти к самому борту и кричит: «Кэптен», «Лондон» и еще что-то. Вахтенный офицер меня за Вами послал.
Удивленный Михаил отправился на мостик. Чего это англичанина принесло? Может, еще борзописец какой? На мостике прапорщик Емельянов пытался объясниться с незваным визитером, но получалось не очень. Увидев командира, обрадовался.
— Михаил Рудольфович, поговорите, пожалуйста, с этим типом. А то, я в английском не силен. Понял только, что командира хочет видеть. И вроде, он из Лондона.
Михаил бросил взгляд на незнакомца, сидевшего в китайской лодке и как можно учтивее поинтересовался на английском. Причем, ему показалось, что этого человека он где-то видел.
— Добрый день, сэр. Я командир «Косатки». Что Вам угодно?
— Добрый день, мистер кэптен! Я — военный корреспондент газеты «Сан-Франциско экзаминер» Джон Лондон. Могу ли я взять у Вас интервью?
Михаил внимательно вглядывался в обмороженное лицо, отдаленно похожее на то, которое он видел на фотографиях. Перед глазами промелькнули рассказы об Аляске, «Морской волк», «Моряк в седле» и многое другое… Неужели?! Вот так встреча!!!
— Простите, сэр… Джон Гриффит Лондон?! Знаменитый Джек Лондон?! Но откуда?! Ведь Вы же должны быть… Как Вы тут оказались?!
— Совершенно верно, сэр. Джон Гриффит Лондон. Но неужели, такой уж знаменитый?
— И Вы еще спрашиваете?! Добро пожаловать на борт, мистер Лондон!
Лодка подошла вплотную к борту, и Лондон взобрался на палубу. Михаил лично встретил гостя и козырнул.
— Рад приветствовать Вас на борту русского подводного крейсера «Косатка», мистер Лондон.
Примите поздравления от вашего благодарного читателя. Но какими судьбами Вы оказались в Циндао?
По виду корреспондента было ясно, что он совершенно сбит с толку. Очевидно, он готовился к длительным препирательствам со стороны экипажа, а тут — такой восторженный прием.
— Благодарю Вас, мистер Корф. Но разве мои книги издаются в России?
— Пока еще нет, я читал их в оригинале, на английском. Но б у д у т издаваться, не сомневайтесь. Чем мы можем Вам помочь?
— Мистер Корф, я, как уже сказал, являюсь военным корреспондентом американской газеты «Сан-Франциско экзаминер». Командирован для освещения событий военных действий на Корейском полуострове. Сначала прибыл в Японию, но там невозможно работать. Ведь все события происходят в Корее, и японцы засекречивают информацию. Вот я и попытался пробраться на театр военных действий.
— Но как же Вам это удалось?
— О-о-о, мистер Корф, это целая история. С огромным трудом удалось добраться на японском пароходе до Фузана. Даже в тюрьму к японцам угодил, посчитали меня за русского шпиона.
А потом на джонке добрался до Чемульпо. Но в Чемульпо делать нечего, японские войска ушли далеко на север. А между тем, на море, стали происходить удивительнейшие события. Никто не ожидал ничего подобного! И я решил добраться до Порт-Артура. Правда, никто из корейцев не соглашался везти меня туда ни за какие деньги. А тут японцы узнали о моих намерениях, и мне пришлось срочно бежать из Чемульпо. Нашел корейскую джонку, которая доставила меня в Циндао. Отсюда думал добираться до Порт-Артура посуху, если не получится морем, и вдруг такая встреча! Знаменитая «Косатка» зашла в Циндао! Ведь ее уже совершенно серьезно сравнивают с «Наутилусом» Жюля Верна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121