Внутри лодки атмосфера уже оставляла желать лучшего, поэтому надо было всплывать. Эксперимент прошел успешно, они продержались под водой больше суток, уйдя далеко на юг и переждав под водой удар стихии. Как только начало темнеть, Михаил по старой привычке приказал всплыть на перископную глубину и осмотреть горизонт, пока полностью не стемнело. Вдали был какой — то пароход, но с него при всем желании не смогли бы заметить перископ. Так же, как и саму «Косатку» после всплытия, когда темнота ночи поглотит все вокруг. Повернувшись лицом к ветру, Михаил вглядывался в ночную темень. Вдали, не менее чем в восьми — девяти милях, виднелись огни парохода. Судя по расположению огней, он удалялся от них, идя на запад. Их же путь лежал на юг. Заработали дизеля и лодка начала ложиться на курс. Следом на мостик выбрались вахтенные кондуктор Емельянов и два сигнальщика, тоже с наслаждением вдыхая свежий морской воздух. До этого они даже не представляли, какое это блаженство. Это может понять только подводник. Михаил снова внимательно оглядел горизонт, но кроме одинокого парохода никого вокруг больше не было.
— Отлично, Петр Ефимович. Вокруг никого и нам никто не помешает. С этого парохода нас заметить невозможно. Курс — зюйд. Идти на одной машине экономическим ходом. Вторую машину использовать только для зарядки аккумуляторных батарей. Ходовые огни не включать, вести тщательное наблюдение, к встречным судам не приближаться, в случае необходимости уходить в сторону. Нас никто не должен видеть…
Стальное морское чудовище устремилось на юг, вспенивая воды Атлантики. На нем не было ни единого огонька, мерный шум дизелей вскоре стих и только темные волны, увенчанные белыми гребнями, перекатывались через это место, покрывая все пространство до самого горизонта. Тьма полностью поглотила призрак, вынырнувший из глубин океана и растворившийся в ночи.
Часть 2
Глава 1. Встреча в океане
Красив океан в тропиках в ясную тихую погоду. Что Атлантический, что Тихий, что Индийский. Водная гладь напоминает матовое голубое стекло, на котором отсутствует даже рябь. И если какая — нибудь рыба плеснет хвостом, то это видно на большом расстоянии. Концентрические круги расходятся в разные стороны и затухают. Несколько минут, и снова перед тобой ровная гладь до самого горизонта, где небо сливается с морем. И только волны расходятся от форштевня, нарушая эту идиллическую картину и растаивая за кормой. Перед форштевнем выпрыгивают из воды летучие рыбы, стараясь убежать от надвигающегося на них огромного чудовища. Они не знают, что это чудовище для них не опасно. Ему нужна совсем другая добыча. Когда Солнце скрывается за горизонтом, многие наблюдают, как солнечный диск «тонет» в океане. Говорят, что в момент прохода линии горизонта верхним краем диска возникает зеленый луч, окрашивающий все вокруг на долю секунды в изумрудно зеленый цвет. Правда, никто из моряков не может похвастаться, что сам это видел. В тропиках сумерки очень короткие, и после захода Солнца вокруг очень быстро разливается чернота тропической ночи, а на небе вспыхивают золотые россыпи звезд. А когда всходит Луна и лунная дорожка вспыхивает на воде от борта до самого горизонта, мягкий призрачный свет заливает все вокруг…
На поверхности притихшего Индийского океана покачивалась странная тень. Она напоминала кита, вынырнувшего из глубины и отдыхавшего на воде, но была совершенно неподвижна. Ветра практически не было, стояла удивительная тишина и плеск воды, который иногда раздавался, был слышен очень явственно. Морские обитатели, привлеченные появлением неожиданного чудища, уже проявляли любопытство. Особенно хозяева здешних мест — акулы, которых тут было великое множество. То тут, то там из воды показывался треугольный плавник, от которого расходились волны, искажающие зеркально гладкую поверхность океана.
«Косатка» лежала в дрейфе. Вахтенные на мостике внимательно всматриваются в черноту тропической ночи. Но субмарина была совершенно одинока под огромным звездным куполом, раскинувшимся над головой, и до самого горизонта не было видно ни одного огонька. Михаил тоже стоял на мостике с биноклем и оглядывал горизонт, но бесполезно. Океан был пустынен.
— Пусто, Ваше благородие… Никого…
— Вижу, Петр Ефимович. А по времени пора бы уже «Днепру» появиться.
— А может, он в какой — нибудь порт зашел и потому задерживается?
— Вот я этого и боюсь. Как бы наши друзья англичане не подсуетились, тут их вотчина. Голландские власти в Ост — Индии не в счет, англичане на них плевать хотели. Вполне могут «Днепр» перехватить, а радиосвязи у нас долго не было. Что в мире творится, мы не знаем.
— И как долго его ждать будем?
— Пока не придет. Время еще есть…
Трое вахтенных с командиром вглядывались в черноту ночи. Экипаж уже знал ближайшую часть плана — встреча с «Днепром», установка палубного орудия, бункеровка топливом, водой и погрузка снабжения и боезапаса. Благо, погода пока благоприятствовала. Это была первая из обусловленных точек рандеву — в двухстах милях к западу от Суматры, чуть южнее экватора. Придя в назначенные координаты, лодка находилась в этом районе уже неделю. Место было выбрано не случайно. Основные морские пути проходят севернее, куда идут все, направляющиеся кратчайшим путем в Тихий океан через Малаккский пролив. Те, кто направляются к берегам Австралии, идут южнее. И в тихую погоду можно провести перегрузку прямо в море, чем успешно занимались немецкие подводные лодки во время второй мировой войны, получая топливо и снабжение с надводных рейдеров и транспортов. Тогда риск быть обнаруженным сводится к минимуму. «Косатка» патрулировала в заданном районе, но за все время так никого и не обнаружила. Временами она давала ход, чтобы компенсировать дрейф, вызванный течениями и вернуться в заданную точку, а потом снова неподвижно застывала на водной глади. Как радист Ланг ни вслушивался в эфир, но все было тихо.
Ситуация настораживала Михаила все больше и больше. По всем расчетам «Днепр» должен быть уже здесь. Ведь он проследует Суэцким каналом, значительно сокращающим путь. А «Косатка» была оторвана от внешнего мира, начиная от самых норвежских берегов. Шли все время на большом удалении от берега и при всем желании не могли поддерживать радиосвязь хотя бы на прием. Скоро новый, 1904 год. Что творится в мире, он знает только по своей прошлой жизни. В Японии готовятся к войне. Два броненосных крейсера — «Ниссин» и «Кассуга», купленные японцами в Италии, скоро выйдут из Средиземного моря на Дальний Восток. В Петербурге чувствуют приближение грозы, но уверены, что Япония не решится на открытые военные действия. Во всяком случае, в ближайшее время. Вице — адмирал Того уже назначен командующим японским флотом, взяв под личное командование первую эскадру — первый и третий боевые отряды. Второй эскадрой из второго и четвертого отрядов командует вице — адмирал Камимура. Третьей эскадрой вице — адмирал Катаока. Назначены также на свои должности и другие японские флагманы рангом пониже — вице — адмирал Дева, и контр — адмирал Уриу. Того поднял свой флаг на броненосце «Микаса». Макаров, что в прошлой жизни, что в этой, должен доказывать недостаточность принятых мер в Порт — Артуре, но тогда его не слушали. Нет гарантии, что услышат и сейчас. Они с Макаровым предусмотрели возможность воздействовать на императора в самом начале войны. Накануне Макаров доставит ему пакет с информацией, которая поступала и раньше, но ее считали фальшивкой. С указанием точной даты начала войны и повреждениями, которые получат три корабля Тихоокеанской эскадры. Также будет подробно описан бой «Варяга» и «Корейца». Подробные обстоятельства гибели «Енисея» и «Боярина», а также точная дата рождения царевича Алексея, наследника престола. Если и это не убедит российского государя и он не проявит интереса к такому источнику информации, то… То тогда любые дальнейшие попытки будут бессмысленны. Если его авантюра увенчается успехом, то события начнут развиваться уже совсем по другому сценарию и убедить Николая в правдивости своих слов ему не удастся. И получится, что государь император достоин той участи, которую уготовила ему судьба. Жаль… Все его старания пропадут даром. Даже если ему и будет сопутствовать головокружительный успех и «Косатка» покажет себя с наилучшей стороны, то после войны адмиралы сделают все возможное, только бы не дать хода какому — то прапорщику Корфу. Даже Макаров не поможет, у него у самого хватает врагов. Дадут один — два ордена, может быть, даже георгиевское оружие и после войны спровадят подальше от военного флота, поскольку он прапорщик в о е н н о г о времени. И начнут делить лавры. Голова от успехов закружится еще больше и Россия обязательно ввяжется в гибельную для нее Первую мировую войну, наплевав на все его предупреждения. Итог известен…
Переговорив еще раз с кондуктором Емельяновым, Михаил отправился спать. Скоро уже полночь, сколько же можно торчать на мостике. В случае чего, его разбудят. Войдя в каюту и завалившись на койку, Михаил лежал с закрытыми глазами и думал. Сон пока все равно не шел. Да, им удалось преодолеть два океана, ускользнув от всех посторонних глаз. И сейчас они остановились на пороге третьего. Лодка показала себя с самой лучшей стороны. Конечно, кое — какие огрехи вылазили, но крупных неполадок не было. А те, что возникали, быстро устранялись. Хорошо, что еще в Петербурге побеспокоились со старшим механиком насчет запасных частей. Хотя, новые дизеля особых сюрпризов и не преподносили, но новая техника есть новая техника. Неизвестно, что она может выкинуть. Хоть представители завода Нобеля и заверили, что проводились тщательные проверки опытных образцов на стенде, но… Как говорят на Востоке — на аллаха надейся, а верблюда привязывай… Шли, в основном, в надводном положении, но иногда и погружались для тренировок. Чем ближе подходили к экватору, тем становилось все жарче и жарче. Температура внутри лодки повышалась и если бы не мощная вентиляция, то дело было бы плохо. Очень пригодилась легкая матросская роба, которую Михаил предусмотрительно заказал перед отходом. И сейчас все щеголяли в ней, так как в удушливой тропической жаре это оказалось наилучшим обмундированием. Много веселья доставил праздник при переходе экватора в Атлантике. Для всех матросов срочной службы, да и для двух кондукторов это было впервые. Самый старший по возрасту в экипаже — кок Степаныч, много раз переходивший экватор, прекрасно справился с ролью Нептуна. Повеселились от души. А перед этим была покраска лодки. У всех глаза на лоб полезли, когда Михаил рассказал, как именно он хочет перекрасить «Косатку». Что для военной части экипажа, что для вольнонаемной, это было дико. Минный кондуктор Евсеев, занимающий одновременно должность боцмана, даже воспринял это вначале за шутку. Но никаких шуток не было. И Михаил, вызвав старпома с боцманом, набросал им примерную схему камуфляжной окраски. Так, чтобы силуэт лодки искажался и был наименее заметен среди волн. Сказано — сделано. Поскольку, погода позволяла, и вокруг никого не было, приступили к покраске. Тем более, «Косатка» уже израсходовала порядочное количество топлива, и высота ее борта в надводном положении заметно увеличилась. И скоро «морковка» превратилась во что — то непонятное. Какое — то пятнисто — полосатое чудовище в серых тонах. Если бы это увидел кто из командиров боевых кораблей российского флота, идущих даже на то, чтобы красить свои корабли за собственный счет качественной краской, они пришли бы в ужас. Боцман Евсеев тоже ворчал.
— И что же это делается?! Были рыжие, как лиса. А теперь, будто буренка пятнистая. Ведь как только вернемся, засмеют, проходу не дадут! Как пить дать засмеют, как только увидят это непотребство!
Но дело свое боцман знал хорошо и очень скоро то, что Михаил наметил на бумаге, появилось на бортах и на рубке лодки. Безжалостно закрасили медные буквы названия и порта приписки с обеих сторон рубки. На удивленный вопрос боцмана Михаил ответил, что надраенная медь может блеснуть в лунном свете ночью, когда они будут поблизости от других судов, а им это не надо. Поэтому, после окончания покрасочных работ, можно просто подкрасить буквы черной краской. На шаровом фоне черный цвет легко различим. Единственное, на что у него не поднялась рука, так это на эмблему на рубке. Ее аккуратно обвели шаровой краской, закрасив оранжевый цвет, но оставили в неприкосновенности и даже кое — где отреставрировали. И если бы кто теперь увидел «Косатку» издали, то ни за что не признал бы в ней недавнюю «морковку». Преобразившись, морская хищница отправилась в свой дальнейший путь, все также старательно заметая следы и прячась от посторонних взоров. Если на горизонте показывался дым, лодка уходила в сторону, либо погружалась. Если не было полного штиля, когда легко заметить перископ, то Михаил тренировался в проведении «торпедных» атак на проходящие суда. Лодка вела себя послушно, торпедисты (минеры?) отработали свои действия до автоматизма, а рулевые уверенно выдерживали заданную глубину. Когда Михаил убедился, что экипаж хорошо справляется со штатными ситуациями, попробовал провести срочное погружение. С таким «срочным» погружением в 1942 году оно бы точно стало для него последним, но для 1903 года получилось неплохо. За одну минуту и пятьдесят пять секунд удалось загнать «Косатку» под воду и удержать ее, не дав провалиться на глубину. Даже если днем их обнаружит миноносец и попытается таранить, то этого времени достаточно для того, чтобы успеть погрузиться. Когда вокруг никого не было, проводили пробные стрельбы «ледовыми» минами с перископной глубины. Торпедные аппараты работали исправно, мины всплывали на поверхность, и вскоре следовал взрыв. Взрыватель можно было устанавливать на различное замедление — от одной минуты до десяти. За это время «Косатка» успевала удалиться на большое расстояние, и взрыв никакого вреда причинить ей не мог. Грохало, кстати, довольно сильно. На первых порах многие пугались. Расстреляв почти весь запас мин, Михаил решил оставить последние четыре штуки. Места много не занимают, а там глядишь, может и пригодятся. Мало ли, что бывает в жизни… Единственные, кто пока не мог применить свои способности по прямому назначению, были комендоры. Палубного орудия еще не было, как и снарядов для него. Поэтому, старпом нашел им обязанности по «родственной» специальности — уход за корабельным арсеналом. В условиях высокой влажности карабины требовали очень тщательного ухода. И попутно сделать из них запасных рулевых. Впрочем, смежными специальностями стали овладевать все, чтобы могли, в случае чего, заменить друг друга. Но труднее всего приходилось коку. Для того, чтобы сделать из консервов что — то, не похожее на консервы, приходилось проявлять чудеса изобретательности. И к чести Степаныча, это ему удавалось.
Обойдя на большом удалении от берега мыс Доброй Надежды, «Косатка» вошла в Индийский океан. Здесь уже не было той жары, какая изводила их в центральной Атлантике, но по мере продвижения к экватору она начала снова напоминать о себе. Два раза налетал серьезный шторм, но «Косатка» в очередной раз продемонстрировала свои хорошие мореходные качества. Дни сменяли ночи, сменялись вахты, но подлодка неуклонно шла вперед и вперед, покрыв уже огромное расстояние после того, как оторвалась от российских берегов. О цели похода Михаил пока не говорил, но все уже и так понимали, что они идут на Дальний Восток. И идут не на прогулку. Дважды два всегда будет четыре…
Проснулся Михаил среди ночи от того, что его кто — то тряс за плечо. Как оказалось, вахтенный матрос.
— Ваше благородие, Ваше благородие…
— А? Что случилось?
— Ваше благородие, огни на горизонте.
— Давно?
— Только что. Меня сразу за Вами послали.
— Все, иду.
Михаил включил лампу и глянул на часы. Три часа пятьдесят минут. Вахта через десять минут сменяется. Ну что же, хоть поспать удалось. Поглядим, кого черти принесли…
Когда Михаил поднялся на мостик, обе вахты — и сменяющаяся и заступающая внимательно разглядывали что — то в бинокли. Он сразу увидел далекий огонек на горизонте, видимость была прекрасной. Вахтенный второй помощник доложил.
— Михаил Рудольфович, несколько минут назад появились огни. Какой — то крупный пароход идет в нашу сторону. Решил Вас поднять.
— Правильно сделали, Андрей Андреевич. Посмотрим, кто это такой…
Взяв в руки бинокль, Михаил внимательно рассмотрел незнакомца. Расстояние еще велико и разобрать что — либо сложно. Ясно только, что пароход большой, но не пассажирский. На пассажирских судах света на палубах намного больше, а на этом кроме ходовых огней ничего не видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Отлично, Петр Ефимович. Вокруг никого и нам никто не помешает. С этого парохода нас заметить невозможно. Курс — зюйд. Идти на одной машине экономическим ходом. Вторую машину использовать только для зарядки аккумуляторных батарей. Ходовые огни не включать, вести тщательное наблюдение, к встречным судам не приближаться, в случае необходимости уходить в сторону. Нас никто не должен видеть…
Стальное морское чудовище устремилось на юг, вспенивая воды Атлантики. На нем не было ни единого огонька, мерный шум дизелей вскоре стих и только темные волны, увенчанные белыми гребнями, перекатывались через это место, покрывая все пространство до самого горизонта. Тьма полностью поглотила призрак, вынырнувший из глубин океана и растворившийся в ночи.
Часть 2
Глава 1. Встреча в океане
Красив океан в тропиках в ясную тихую погоду. Что Атлантический, что Тихий, что Индийский. Водная гладь напоминает матовое голубое стекло, на котором отсутствует даже рябь. И если какая — нибудь рыба плеснет хвостом, то это видно на большом расстоянии. Концентрические круги расходятся в разные стороны и затухают. Несколько минут, и снова перед тобой ровная гладь до самого горизонта, где небо сливается с морем. И только волны расходятся от форштевня, нарушая эту идиллическую картину и растаивая за кормой. Перед форштевнем выпрыгивают из воды летучие рыбы, стараясь убежать от надвигающегося на них огромного чудовища. Они не знают, что это чудовище для них не опасно. Ему нужна совсем другая добыча. Когда Солнце скрывается за горизонтом, многие наблюдают, как солнечный диск «тонет» в океане. Говорят, что в момент прохода линии горизонта верхним краем диска возникает зеленый луч, окрашивающий все вокруг на долю секунды в изумрудно зеленый цвет. Правда, никто из моряков не может похвастаться, что сам это видел. В тропиках сумерки очень короткие, и после захода Солнца вокруг очень быстро разливается чернота тропической ночи, а на небе вспыхивают золотые россыпи звезд. А когда всходит Луна и лунная дорожка вспыхивает на воде от борта до самого горизонта, мягкий призрачный свет заливает все вокруг…
На поверхности притихшего Индийского океана покачивалась странная тень. Она напоминала кита, вынырнувшего из глубины и отдыхавшего на воде, но была совершенно неподвижна. Ветра практически не было, стояла удивительная тишина и плеск воды, который иногда раздавался, был слышен очень явственно. Морские обитатели, привлеченные появлением неожиданного чудища, уже проявляли любопытство. Особенно хозяева здешних мест — акулы, которых тут было великое множество. То тут, то там из воды показывался треугольный плавник, от которого расходились волны, искажающие зеркально гладкую поверхность океана.
«Косатка» лежала в дрейфе. Вахтенные на мостике внимательно всматриваются в черноту тропической ночи. Но субмарина была совершенно одинока под огромным звездным куполом, раскинувшимся над головой, и до самого горизонта не было видно ни одного огонька. Михаил тоже стоял на мостике с биноклем и оглядывал горизонт, но бесполезно. Океан был пустынен.
— Пусто, Ваше благородие… Никого…
— Вижу, Петр Ефимович. А по времени пора бы уже «Днепру» появиться.
— А может, он в какой — нибудь порт зашел и потому задерживается?
— Вот я этого и боюсь. Как бы наши друзья англичане не подсуетились, тут их вотчина. Голландские власти в Ост — Индии не в счет, англичане на них плевать хотели. Вполне могут «Днепр» перехватить, а радиосвязи у нас долго не было. Что в мире творится, мы не знаем.
— И как долго его ждать будем?
— Пока не придет. Время еще есть…
Трое вахтенных с командиром вглядывались в черноту ночи. Экипаж уже знал ближайшую часть плана — встреча с «Днепром», установка палубного орудия, бункеровка топливом, водой и погрузка снабжения и боезапаса. Благо, погода пока благоприятствовала. Это была первая из обусловленных точек рандеву — в двухстах милях к западу от Суматры, чуть южнее экватора. Придя в назначенные координаты, лодка находилась в этом районе уже неделю. Место было выбрано не случайно. Основные морские пути проходят севернее, куда идут все, направляющиеся кратчайшим путем в Тихий океан через Малаккский пролив. Те, кто направляются к берегам Австралии, идут южнее. И в тихую погоду можно провести перегрузку прямо в море, чем успешно занимались немецкие подводные лодки во время второй мировой войны, получая топливо и снабжение с надводных рейдеров и транспортов. Тогда риск быть обнаруженным сводится к минимуму. «Косатка» патрулировала в заданном районе, но за все время так никого и не обнаружила. Временами она давала ход, чтобы компенсировать дрейф, вызванный течениями и вернуться в заданную точку, а потом снова неподвижно застывала на водной глади. Как радист Ланг ни вслушивался в эфир, но все было тихо.
Ситуация настораживала Михаила все больше и больше. По всем расчетам «Днепр» должен быть уже здесь. Ведь он проследует Суэцким каналом, значительно сокращающим путь. А «Косатка» была оторвана от внешнего мира, начиная от самых норвежских берегов. Шли все время на большом удалении от берега и при всем желании не могли поддерживать радиосвязь хотя бы на прием. Скоро новый, 1904 год. Что творится в мире, он знает только по своей прошлой жизни. В Японии готовятся к войне. Два броненосных крейсера — «Ниссин» и «Кассуга», купленные японцами в Италии, скоро выйдут из Средиземного моря на Дальний Восток. В Петербурге чувствуют приближение грозы, но уверены, что Япония не решится на открытые военные действия. Во всяком случае, в ближайшее время. Вице — адмирал Того уже назначен командующим японским флотом, взяв под личное командование первую эскадру — первый и третий боевые отряды. Второй эскадрой из второго и четвертого отрядов командует вице — адмирал Камимура. Третьей эскадрой вице — адмирал Катаока. Назначены также на свои должности и другие японские флагманы рангом пониже — вице — адмирал Дева, и контр — адмирал Уриу. Того поднял свой флаг на броненосце «Микаса». Макаров, что в прошлой жизни, что в этой, должен доказывать недостаточность принятых мер в Порт — Артуре, но тогда его не слушали. Нет гарантии, что услышат и сейчас. Они с Макаровым предусмотрели возможность воздействовать на императора в самом начале войны. Накануне Макаров доставит ему пакет с информацией, которая поступала и раньше, но ее считали фальшивкой. С указанием точной даты начала войны и повреждениями, которые получат три корабля Тихоокеанской эскадры. Также будет подробно описан бой «Варяга» и «Корейца». Подробные обстоятельства гибели «Енисея» и «Боярина», а также точная дата рождения царевича Алексея, наследника престола. Если и это не убедит российского государя и он не проявит интереса к такому источнику информации, то… То тогда любые дальнейшие попытки будут бессмысленны. Если его авантюра увенчается успехом, то события начнут развиваться уже совсем по другому сценарию и убедить Николая в правдивости своих слов ему не удастся. И получится, что государь император достоин той участи, которую уготовила ему судьба. Жаль… Все его старания пропадут даром. Даже если ему и будет сопутствовать головокружительный успех и «Косатка» покажет себя с наилучшей стороны, то после войны адмиралы сделают все возможное, только бы не дать хода какому — то прапорщику Корфу. Даже Макаров не поможет, у него у самого хватает врагов. Дадут один — два ордена, может быть, даже георгиевское оружие и после войны спровадят подальше от военного флота, поскольку он прапорщик в о е н н о г о времени. И начнут делить лавры. Голова от успехов закружится еще больше и Россия обязательно ввяжется в гибельную для нее Первую мировую войну, наплевав на все его предупреждения. Итог известен…
Переговорив еще раз с кондуктором Емельяновым, Михаил отправился спать. Скоро уже полночь, сколько же можно торчать на мостике. В случае чего, его разбудят. Войдя в каюту и завалившись на койку, Михаил лежал с закрытыми глазами и думал. Сон пока все равно не шел. Да, им удалось преодолеть два океана, ускользнув от всех посторонних глаз. И сейчас они остановились на пороге третьего. Лодка показала себя с самой лучшей стороны. Конечно, кое — какие огрехи вылазили, но крупных неполадок не было. А те, что возникали, быстро устранялись. Хорошо, что еще в Петербурге побеспокоились со старшим механиком насчет запасных частей. Хотя, новые дизеля особых сюрпризов и не преподносили, но новая техника есть новая техника. Неизвестно, что она может выкинуть. Хоть представители завода Нобеля и заверили, что проводились тщательные проверки опытных образцов на стенде, но… Как говорят на Востоке — на аллаха надейся, а верблюда привязывай… Шли, в основном, в надводном положении, но иногда и погружались для тренировок. Чем ближе подходили к экватору, тем становилось все жарче и жарче. Температура внутри лодки повышалась и если бы не мощная вентиляция, то дело было бы плохо. Очень пригодилась легкая матросская роба, которую Михаил предусмотрительно заказал перед отходом. И сейчас все щеголяли в ней, так как в удушливой тропической жаре это оказалось наилучшим обмундированием. Много веселья доставил праздник при переходе экватора в Атлантике. Для всех матросов срочной службы, да и для двух кондукторов это было впервые. Самый старший по возрасту в экипаже — кок Степаныч, много раз переходивший экватор, прекрасно справился с ролью Нептуна. Повеселились от души. А перед этим была покраска лодки. У всех глаза на лоб полезли, когда Михаил рассказал, как именно он хочет перекрасить «Косатку». Что для военной части экипажа, что для вольнонаемной, это было дико. Минный кондуктор Евсеев, занимающий одновременно должность боцмана, даже воспринял это вначале за шутку. Но никаких шуток не было. И Михаил, вызвав старпома с боцманом, набросал им примерную схему камуфляжной окраски. Так, чтобы силуэт лодки искажался и был наименее заметен среди волн. Сказано — сделано. Поскольку, погода позволяла, и вокруг никого не было, приступили к покраске. Тем более, «Косатка» уже израсходовала порядочное количество топлива, и высота ее борта в надводном положении заметно увеличилась. И скоро «морковка» превратилась во что — то непонятное. Какое — то пятнисто — полосатое чудовище в серых тонах. Если бы это увидел кто из командиров боевых кораблей российского флота, идущих даже на то, чтобы красить свои корабли за собственный счет качественной краской, они пришли бы в ужас. Боцман Евсеев тоже ворчал.
— И что же это делается?! Были рыжие, как лиса. А теперь, будто буренка пятнистая. Ведь как только вернемся, засмеют, проходу не дадут! Как пить дать засмеют, как только увидят это непотребство!
Но дело свое боцман знал хорошо и очень скоро то, что Михаил наметил на бумаге, появилось на бортах и на рубке лодки. Безжалостно закрасили медные буквы названия и порта приписки с обеих сторон рубки. На удивленный вопрос боцмана Михаил ответил, что надраенная медь может блеснуть в лунном свете ночью, когда они будут поблизости от других судов, а им это не надо. Поэтому, после окончания покрасочных работ, можно просто подкрасить буквы черной краской. На шаровом фоне черный цвет легко различим. Единственное, на что у него не поднялась рука, так это на эмблему на рубке. Ее аккуратно обвели шаровой краской, закрасив оранжевый цвет, но оставили в неприкосновенности и даже кое — где отреставрировали. И если бы кто теперь увидел «Косатку» издали, то ни за что не признал бы в ней недавнюю «морковку». Преобразившись, морская хищница отправилась в свой дальнейший путь, все также старательно заметая следы и прячась от посторонних взоров. Если на горизонте показывался дым, лодка уходила в сторону, либо погружалась. Если не было полного штиля, когда легко заметить перископ, то Михаил тренировался в проведении «торпедных» атак на проходящие суда. Лодка вела себя послушно, торпедисты (минеры?) отработали свои действия до автоматизма, а рулевые уверенно выдерживали заданную глубину. Когда Михаил убедился, что экипаж хорошо справляется со штатными ситуациями, попробовал провести срочное погружение. С таким «срочным» погружением в 1942 году оно бы точно стало для него последним, но для 1903 года получилось неплохо. За одну минуту и пятьдесят пять секунд удалось загнать «Косатку» под воду и удержать ее, не дав провалиться на глубину. Даже если днем их обнаружит миноносец и попытается таранить, то этого времени достаточно для того, чтобы успеть погрузиться. Когда вокруг никого не было, проводили пробные стрельбы «ледовыми» минами с перископной глубины. Торпедные аппараты работали исправно, мины всплывали на поверхность, и вскоре следовал взрыв. Взрыватель можно было устанавливать на различное замедление — от одной минуты до десяти. За это время «Косатка» успевала удалиться на большое расстояние, и взрыв никакого вреда причинить ей не мог. Грохало, кстати, довольно сильно. На первых порах многие пугались. Расстреляв почти весь запас мин, Михаил решил оставить последние четыре штуки. Места много не занимают, а там глядишь, может и пригодятся. Мало ли, что бывает в жизни… Единственные, кто пока не мог применить свои способности по прямому назначению, были комендоры. Палубного орудия еще не было, как и снарядов для него. Поэтому, старпом нашел им обязанности по «родственной» специальности — уход за корабельным арсеналом. В условиях высокой влажности карабины требовали очень тщательного ухода. И попутно сделать из них запасных рулевых. Впрочем, смежными специальностями стали овладевать все, чтобы могли, в случае чего, заменить друг друга. Но труднее всего приходилось коку. Для того, чтобы сделать из консервов что — то, не похожее на консервы, приходилось проявлять чудеса изобретательности. И к чести Степаныча, это ему удавалось.
Обойдя на большом удалении от берега мыс Доброй Надежды, «Косатка» вошла в Индийский океан. Здесь уже не было той жары, какая изводила их в центральной Атлантике, но по мере продвижения к экватору она начала снова напоминать о себе. Два раза налетал серьезный шторм, но «Косатка» в очередной раз продемонстрировала свои хорошие мореходные качества. Дни сменяли ночи, сменялись вахты, но подлодка неуклонно шла вперед и вперед, покрыв уже огромное расстояние после того, как оторвалась от российских берегов. О цели похода Михаил пока не говорил, но все уже и так понимали, что они идут на Дальний Восток. И идут не на прогулку. Дважды два всегда будет четыре…
Проснулся Михаил среди ночи от того, что его кто — то тряс за плечо. Как оказалось, вахтенный матрос.
— Ваше благородие, Ваше благородие…
— А? Что случилось?
— Ваше благородие, огни на горизонте.
— Давно?
— Только что. Меня сразу за Вами послали.
— Все, иду.
Михаил включил лампу и глянул на часы. Три часа пятьдесят минут. Вахта через десять минут сменяется. Ну что же, хоть поспать удалось. Поглядим, кого черти принесли…
Когда Михаил поднялся на мостик, обе вахты — и сменяющаяся и заступающая внимательно разглядывали что — то в бинокли. Он сразу увидел далекий огонек на горизонте, видимость была прекрасной. Вахтенный второй помощник доложил.
— Михаил Рудольфович, несколько минут назад появились огни. Какой — то крупный пароход идет в нашу сторону. Решил Вас поднять.
— Правильно сделали, Андрей Андреевич. Посмотрим, кто это такой…
Взяв в руки бинокль, Михаил внимательно рассмотрел незнакомца. Расстояние еще велико и разобрать что — либо сложно. Ясно только, что пароход большой, но не пассажирский. На пассажирских судах света на палубах намного больше, а на этом кроме ходовых огней ничего не видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121