Но предположить, что это сделал кто-нибудь другой из домашних, – разве не кощунственна сама эта мысль?
Только одному человеку я могла доверять полностью – моему мужу. Хотя… Откуда такая уверенность? Возможно, он не убивал никого сам, но потворствовал Саре, а позже укрывал ее от подозрений… Айда была препятствием в их отношениях, а Роуз и Мирабел оказались слишком любопытными… Значит, я…
Нет, нет! Прочь эти гнусные мысли! Я люблю его и верю ему. А если окажется, что я ошиблась, – что ж, пусть убьют и меня! Все равно мне не жить без него…
Подогнав лодку к причалу, я привязала ее точно так же, как раньше. Даже вернувшись в спальню, я долго вслушивалась в ночную тишину. Ни звука. Значит, никто ничего не заметил. Дай-то Бог.
Но теперь мне тем более было не до сна. Если раньше я боялась чего-то неведомого, то сейчас смертельная опасность предстала передо мной со всей реальностью. Мое воображение рисовало последние минуты жизни Айды, в ушах чудился крик Роуз, зовущей на помощь, отчаянный кашель захлебывающейся Мирабел… Если бы рядом был Тео, он мог бы меня утешить, отвлечь… Однако в эту минуту приходилось полагаться только на себя. Единственным выходом было вновь сосредоточиться на анализе фактов. Почему Роуз говорила о «Суде зеркал»? Потому что незнакомцы в масках прочли ей там свой приговор. Ей дали отсрочку, время на размышление, но она не сумела этим воспользоваться. Мой приговор должен был прозвучать на следующий день – и тут же быть приведенным в исполнение. Прежде чем умереть, Роуз, сама того не ведая, успела предупредить меня. Теперь я знала достаточно много, чтобы бороться за свою жизнь.
Узнать бы, кто скрывается под масками… Злоумышленники разом добились двух целей – обрели внешность, вселяющую ужас, и надежно скрыли свою собственную. Но зачем такую же маску на Марди-грас надела Роуз? Наверняка не для того, чтобы напугать окружающих. Значит, на празднике она надеялась встретить такую же маску, чтобы та, приняв Роуз за сообщника, выдала себя. Но тогда Роуз должна была быть уверена, что преступников, по меньшей мере, двое.
Я вскочила с кровати, подбежала к бюро и выдвинула нижний ящик. Так и есть! Тео положил маску сюда. Теперь я без страха взяла ее в руки. Завтра я надену эту мерзость на карнавале, но сначала предупрежу об этом Тео, чтобы он был наготове. План Роуз был верен, но ей он не удался, потому что она никого не посвятила в него. Я не повторю ее ошибки.
Эта мысль настолько наполнила меня уверенностью, что я легла и вскоре заснула крепким, спокойным сном.
Глава двенадцатая
Солнце уже стояло очень высоко, когда на следующее утро мы с Карлой выехали в Новый Орлеан. Никому из домашних я не рассказала о ночном приключении. Что касается карнавального костюма – то я показала его сестрам Тео, за исключением маски, которую спрятала в саквояж. Тео, каки ожидали, домой не вернулся. От Ситонов тоже не поступало никаких известий.
Почти всю дорогу Карла молчала, лишь изредка сетовала на то, что ей приходится править вместо возницы, на худой конец – конюха: оба накануне взяли расчет и покинули имение. Ее настроение вконец испортилось, когда на подъезде к городу мы снова увязли в потоке повозок и экипажей. На меня же праздничная суета и всеобщее веселье, как обычно, возымели самое благоприятное воздействие.
Однако мне пришлось испытать горькое разочарование, когда я не нашла Тео в гостинице. Более того – он даже не оставил в номере записки. Я готова была расплакаться от досады и поспешила выйти на балкон, чтобы отвлечься видом праздничной толпы, движущейся по улице.
Столпотворение было невиданным. Далеко не все надели костюмы, многие пришли просто поглазеть. Место, откуда должно было начаться шествие, находилось совсем неподалеку. В толпе были видны солдаты армии северян, но они, судя по всему, чувствовали себя весьма неуютно.
Наконец пришла Карла.
– Нужно одеваться и выходить, – сказала она. – Мистера Тео нет, но это не страшно: стоит вам попасть за порог, и вы сразу почувствуете, что каждый – ваш друг. Такой сегодня день. Никто не спросит вас, кто вы и откуда приехали. Здесь сейчас нет врагов, здесь все друзья… И все же, – неожиданно добавила она, – вам не стоило сюда приезжать.
Я не стала с ней спорить, а молча последовала ее совету. Все-таки удивительно хорош мой костюм, подумала я, глядя в зеркало. Сразу видно, что Сара сделала его по подлинному образцу. Словно я только что вышла из дворца султана.
Я надела маску-домино и теперь была готова.
– А где будете вы, Карла?
– Похожу по улицам. Не беспокойтесь за меня. Веселитесь в свое удовольствие! Но не забудьте вернуться сюда не позже пяти – мне понадобится часа два, чтобы облачить вас в ваш невообразимо роскошный наряд.
– Я буду вовремя. Жаль только, что Тео все еще не вернулся.
– Ничего удивительного: он здесь, на празднике, – важная персона, всюду должен поспеть. Как только освободится – непременно придет.
Я вышла на улицу, и ликующая толпа тут же поглотила меня. Не успела я опомниться, как уже кружилась с кем-то в танце на самой середине улицы. Мой партнер был одет клоуном, и, конечно же, я знать не знала, с кем танцую. Так же внезапно он, поцеловав меня, бросился искать новую партнершу.
Ко мне поспешил еще один мужчина в маске, но я успела быстро свернуть в переулок, пробежала несколько домов и только тогда перевела дух. Никогда не видела ничего подобного! Бешеный, нескончаемый танец, вино, льющееся рекой… Я горячо желала забыть обо всем, предаться безудержному веселью, но мысль о грозящей мне смерти удерживала от безрассудства.
Зайдя в подворотню, я сняла маску-домино, надела уродливую пунцовую личину и вернулась на главную улицу.
Отовсюду слышались удивленные замечания по поводу несоответствия моего изящного костюма и отвратительной маски. Но эти восклицания нисколько не задевали меня – напротив, чем больше будет заметен контраст, тем больше вероятность, что меня увидит именно тот, кто мне нужен.
Но как только началось шествие, меня оттерли к стене. Еще немного – и, наверное, я была бы раздавлена, но тут какой-то великан мужчина сжалился надо мной, поднял словно пушинку, и я оказалась в первом ряду зрителей.
Оркестр в пестрых одеждах, играя веселую мелодию, прошествовал первым. Следом, в строгих костюмах, – представители городских властей. Еще дальше ехали расписанные смешными картинками платформы, на которых стояли девушки в костюмах, бросающие в толпу разные забавные безделушки. И вот наконец появилась платформа, которую везли восемь богато украшенных лошадей. На высоком троне восседал Комус – главное действующее лицо Марди-грас, облаченный в королевскую мантию, с золотой короной на голове и скипетром в руке. Он также был в маске, да еще и с пышной накладной бородой, но это ничуть не умаляло его величия, когда он милостиво раздавал царственные поклоны. Толпа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами…
Шествие длилось уже два часа, и конца ему не было видно. Я пробилась сквозь толпу и пошла по тротуару вдоль домов, пытаясь привлечь внимание, но большинство взоров было обращено на красочное шествие. Надежды на осуществление моего плана таяли с каждой минутой.
И в этот момент я увидела, что ко мне приближается человек в костюме индейского воина. На его лице была точная копия моей маски! Я прибавила шагу, но незнакомец ответил тем же. Футах в ста впереди замаячил угол какой-то улицы, но я не знала, куда попаду, если сверну. Мой преследователь уже почти бежал, но я оказалась достаточно ловкой и проворной для того, чтобы оторваться от него. И в тот момент, когда опасность, казалось, была уже позади, я увидела другую фигуру в кровавой маске…
Я поняла, что совершила ужасную ошибку. Сообщник «индейца» был одет дофином, и, конечно, они сразу поняли, что если на карнавале появилась третья такая же маска – значит, кто-то проведал их секрет!
Я бросилась к ближайшей двери, но она оказалась запертой. Перебежав через грязную улицу, я рванула на себя другую дверь – крепкую, из тяжелого дерева, – и она, к счастью, распахнулась. Я дрожащими руками закрыла за собой железную задвижку. Теперь меня и преследователей разделяла хоть какая-то преграда. Я пересекла внутренний дворик, успев краем глаза заметить удивительно красивый фонтан, цветущие клумбы и густой кустарник. И в этот момент мне самым бесцеремонным образом напомнили, что любоваться изяществом здешней архитектуры не время: раздался грохот выстрела, и пуля просвистела возле моего уха. Я резко оглянулась и с ужасом увидела, что прямо на меня из маленького окошка, проделанного в двери, смотрит дуло пистолета. Я пригнулась и отчаянным прыжком бросилась в густые кусты – как раз вовремя, потому что вторая пуля ударила в стену в полуметре от меня.
«Дело принимает серьезный оборот», – подумала я со спокойствием обреченного. Их двое, они поняли, что я знаю их тайну, и теперь они прикончат меня здесь же, не теряя времени на театральные эффекты в зеркальной комнате. Надев маску, я совершила самый неосмотрительный поступок, какой можно было себе вообразить. Одной мне ни за что не перехитрить озлобленных убийц. В этом переулке они могут стрелять по мне до тех пор, пока не попадут: все жители на главной улице любуются шествием, и там стоит такой невообразимый шум, что звук выстрела покажется не громче треска вспыхнувшей спички.
Прячась за кустами, я неслышно пробралась вдоль стены и здесь, в углу дворика, вновь достала из кармана маску-домино. Быть может, мне удастся ввести злодеев в заблуждение – ведь мой костюм сам по себе не столь уж выделялся среди других женских нарядов.
Теперь нужно было каким-то образом выбраться из ловушки, в которую я сама себя заманила. Оставалось лишь два пути – дверь на улицу, за которой меня ждала неминуемая гибель, и дверь, ведущая в дом, надежно закрытая хозяевами.
Тогда я сняла туфлю, выбила каблуком окно и, быстро удалив из рамы осколки, сумела, наконец, пробраться в дом. Пробежав через роскошно обставленную гостиную и миновав коридор, я оказалась у парадной двери, выходившей на соседнюю улицу. Осторожно выглянув, я не заметила ничего подозрительного. По переулку быстро приближалась толпа празднично одетых горожан: видимо, они хотели обогнать шествие, неспешно двигавшееся по главной улице, и еще раз поприветствовать его участников. Когда горожане поравнялись со мной, я выбежала из дома и смешалась с толпой, как и все, танцуя и издавая восторженные возгласы.
Вновь попав на главную улицу, я решительно повернула направо и заспешила к гостинице.
Внезапно я оказалась в крепких объятиях некоего мужчины в костюме дьявола-обольстителя, который, горячо расцеловав меня, с торжествующим воплем бросился за очередной жертвой. Тряпичная кукла не среагировала бы на происшедшее столь безучастно, как я. Не чувствуя ничего, кроме почти животного страха, я упрямо пробивалась сквозь толпу ко входу в гостиницу. Не исключено, что злоумышленники уже ждали меня там, но ничего другого мне не оставалось. Если я не успею встретиться с Тео – я пропала. Только он мог меня спасти.
Мне повезло – я успела добраться до гостиницы без происшествий. Замирая каждые несколько шагов и настороженно оглядываясь, я поднялась по лестнице, пробежала по коридору, как можно тише повернула ключ в замке, толкнула дверь… и тут сильные мужские руки схватили меня и втащили внутрь.
Дикий крик ужаса застыл у меня на устах – передо мной стоял Тео. Издав возглас торжества, он наклонился ко мне и припал поцелуем к моим губам. Он целовал меня так долго и так крепко прижимал к себе, что я едва не лишилась чувств.
Наконец он отпустил меня и, заперев дверь, смущенно развел руками:
– Извини, Нэнси, ради Бога, я так хотел прийти пораньше, но дела… Устроители праздника готовы были разорвать меня на части, чтобы я присутствовал и там и сям…
– Все это пустяки, – сказала я, готовая расплакаться от радости. – Главное – теперь ты со мной. За последний день столько произошло! Я нашла зеркальную комнату.
Улыбка вмиг исчезла с его губ.
Я поведала ему обо всех ужасных происшествиях, закончив тем, как в меня стреляли несколько минут назад.
– Тебе удалось рассмотреть незнакомцев в масках?
– Постольку-поскольку. Они были совсем рядом, еще немного, и…
– Это были мужчины или женщины?
– Трудно сказать.
– А ты уверена, что скелет в трюме – женский?
– Несомненно. Ведь ты сам говорил, что Роуз была тонкой, изящной девушкой.
– Да, действительно… Значит, ты упала с табурета в каретном сарае, потеряла сознание…
– Вряд ли упала. Разве что я уже была в полусознательном состоянии. По-моему, меня кто-то напоил сильнодействующим снотворным. И так уже было однажды – помнишь? – когда я очнулась на кладбище среди ночи?
– Тогда Алвина предполагала ритуальные благовония или какое-то зелье…
– Может быть, – прервала я Тео, – но вчера ночью такого запаха точно нигде не было. Скорее всего снотворное подсыпали в молоко. Ты знаешь, я имею обыкновение пить на ночь несколько глотков молока. Вчера я осталась одна, и очень легко было догадаться, что я долго не сумею уснуть и спущусь на кухню за своим любимым молоком… В чулане стоял кувшин, а сверху лежала записка, что это самое свежее молоко. Я обрадовалась, что обо мне кто-то трогательно позаботился, и выпила. Вот в этот-то кувшин и подсыпали снотворное!
– Кто написал записку? Ты узнала почерк?
– Написано было печатными буквами.
– Так я и знал! А на плавучем доме – не заметила ли ты там каких-либо следов, оставленных преступниками?
– Никаких. Конечно, была темная ночь, и я опасалась привлечь внимание слишком ярким светом. Может быть, я на что-нибудь не обратила внимания.
Тео с досадой хлопнул рукой по колену.
– Ты не знаешь, кто сегодня приехал на праздник? – спросил он.
– Карла – мы ехали вместе. Наверное, Ситоны тоже здесь. Не знаю, как старый Мэртсон, а вот Алвина и Бесс даже, по-моему, не собирались покидать дом.
– Не может быть! В своей жизни они не пропустили еще ни одного Марди-грас. Нет, сестрицы наверняка в городе.
– Но на балу у Комуса их не будет?
– Нет – ни моих сестер, ни Сары. Это бал, где правим мы, мужчины. Из женщин же туда допускаются лишь избранные – самые прекрасные, самые очаровательные в наших краях. И попасть в число кандидаток – еще не значит стать участницей. Из каждых десяти счастье выпадает лишь одной. Я предлагал Алвину и Бесс. А какие гигантские усилия приложил Эдвин, чтобы его сестра попала в число приглашенных! Все напрасно! Когда кандидатуру отвергают, никто не объяснит тебе, почему. Быть может, по той причине, что зачастую это действительно необъяснимо. Бесс, к примеру, до войны была красавицей, какую редко встретишь. Это сейчас она подрастеряла свои необычайные достоинства – вместе с надеждой попасть на бал, – но тогда…
– Я знаю: она очень обижена на судьбу. Так, что иногда в порыве разочарования теряет контроль над собой.
– И ее обида тем сильнее, когда Айда, а следом Роуз попали в число избранных… Знаешь, мне кажется, моим сестрам недоставало шарма, делающего красоту неповторимой.
– А Сара? Разве она не очаровательна?
Тео вздохнул:
– Не берусь судить о ее очаровании. Я знаю только одно: Сара стремилась на бал, как никто другой. А Алвина, например, тут же забыла о своей неудаче, напоследок, правда, съязвив, что бал Комуса – это, мол, детская забава для мужчин, которые не способны стать взрослыми.
Я улыбнулась – в этих словах была вся Алвина.
– Может, она и права, – сказала я. – Но поскольку это веселая забава, я предпочитаю в ней поучаствовать.
– Так же как и я. Кстати, я распорядился принести сюда легкую закуску, иначе мы просто не дотянем до праздничного обеда. И вот что – начинай готовиться прямо сейчас. Даже такую красавицу, как ты, любовь моя, ждать не станут.
Он крепко обнял меня и шепнул:
– Давай на время позабудем все ужасы, постигшие нас! Я хочу, чтобы сегодня ты, самая прекрасная гостья, была и самой счастливой.
«Как я могла сомневаться в его любви и верности?!» – подумала я, сливаясь с Тео в поцелуе.
Глава тринадцатая
Рука об руку с Тео мы ступили под своды Большого Бального зала. Теперь на мне, как и на других молодых леди, не было маски, но лица мужчин были по-прежнему скрыты от любопытных взоров. Роскошные женские наряды, усыпанные драгоценными камнями, создавали необычайную атмосферу: казалось, я попала в сказку. Никогда прежде – пожалуй, только на нашей с Тео свадьбе – я не ощущала такой радости и одновременно такой гордости. Тео накануне рассказал мне, какое необычайное представление ожидает меня, и теперь волнующее ожидание волшебного действа охватило меня.
Наконец оркестр грянул церемониальный марш, и я с удивлением обнаружила, что мы с Тео – пара, открывающая бал. Как только пышный и долгий ритуал был закончен, участники бала разошлись по залу, образовав живописные группы, и начались танцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Только одному человеку я могла доверять полностью – моему мужу. Хотя… Откуда такая уверенность? Возможно, он не убивал никого сам, но потворствовал Саре, а позже укрывал ее от подозрений… Айда была препятствием в их отношениях, а Роуз и Мирабел оказались слишком любопытными… Значит, я…
Нет, нет! Прочь эти гнусные мысли! Я люблю его и верю ему. А если окажется, что я ошиблась, – что ж, пусть убьют и меня! Все равно мне не жить без него…
Подогнав лодку к причалу, я привязала ее точно так же, как раньше. Даже вернувшись в спальню, я долго вслушивалась в ночную тишину. Ни звука. Значит, никто ничего не заметил. Дай-то Бог.
Но теперь мне тем более было не до сна. Если раньше я боялась чего-то неведомого, то сейчас смертельная опасность предстала передо мной со всей реальностью. Мое воображение рисовало последние минуты жизни Айды, в ушах чудился крик Роуз, зовущей на помощь, отчаянный кашель захлебывающейся Мирабел… Если бы рядом был Тео, он мог бы меня утешить, отвлечь… Однако в эту минуту приходилось полагаться только на себя. Единственным выходом было вновь сосредоточиться на анализе фактов. Почему Роуз говорила о «Суде зеркал»? Потому что незнакомцы в масках прочли ей там свой приговор. Ей дали отсрочку, время на размышление, но она не сумела этим воспользоваться. Мой приговор должен был прозвучать на следующий день – и тут же быть приведенным в исполнение. Прежде чем умереть, Роуз, сама того не ведая, успела предупредить меня. Теперь я знала достаточно много, чтобы бороться за свою жизнь.
Узнать бы, кто скрывается под масками… Злоумышленники разом добились двух целей – обрели внешность, вселяющую ужас, и надежно скрыли свою собственную. Но зачем такую же маску на Марди-грас надела Роуз? Наверняка не для того, чтобы напугать окружающих. Значит, на празднике она надеялась встретить такую же маску, чтобы та, приняв Роуз за сообщника, выдала себя. Но тогда Роуз должна была быть уверена, что преступников, по меньшей мере, двое.
Я вскочила с кровати, подбежала к бюро и выдвинула нижний ящик. Так и есть! Тео положил маску сюда. Теперь я без страха взяла ее в руки. Завтра я надену эту мерзость на карнавале, но сначала предупрежу об этом Тео, чтобы он был наготове. План Роуз был верен, но ей он не удался, потому что она никого не посвятила в него. Я не повторю ее ошибки.
Эта мысль настолько наполнила меня уверенностью, что я легла и вскоре заснула крепким, спокойным сном.
Глава двенадцатая
Солнце уже стояло очень высоко, когда на следующее утро мы с Карлой выехали в Новый Орлеан. Никому из домашних я не рассказала о ночном приключении. Что касается карнавального костюма – то я показала его сестрам Тео, за исключением маски, которую спрятала в саквояж. Тео, каки ожидали, домой не вернулся. От Ситонов тоже не поступало никаких известий.
Почти всю дорогу Карла молчала, лишь изредка сетовала на то, что ей приходится править вместо возницы, на худой конец – конюха: оба накануне взяли расчет и покинули имение. Ее настроение вконец испортилось, когда на подъезде к городу мы снова увязли в потоке повозок и экипажей. На меня же праздничная суета и всеобщее веселье, как обычно, возымели самое благоприятное воздействие.
Однако мне пришлось испытать горькое разочарование, когда я не нашла Тео в гостинице. Более того – он даже не оставил в номере записки. Я готова была расплакаться от досады и поспешила выйти на балкон, чтобы отвлечься видом праздничной толпы, движущейся по улице.
Столпотворение было невиданным. Далеко не все надели костюмы, многие пришли просто поглазеть. Место, откуда должно было начаться шествие, находилось совсем неподалеку. В толпе были видны солдаты армии северян, но они, судя по всему, чувствовали себя весьма неуютно.
Наконец пришла Карла.
– Нужно одеваться и выходить, – сказала она. – Мистера Тео нет, но это не страшно: стоит вам попасть за порог, и вы сразу почувствуете, что каждый – ваш друг. Такой сегодня день. Никто не спросит вас, кто вы и откуда приехали. Здесь сейчас нет врагов, здесь все друзья… И все же, – неожиданно добавила она, – вам не стоило сюда приезжать.
Я не стала с ней спорить, а молча последовала ее совету. Все-таки удивительно хорош мой костюм, подумала я, глядя в зеркало. Сразу видно, что Сара сделала его по подлинному образцу. Словно я только что вышла из дворца султана.
Я надела маску-домино и теперь была готова.
– А где будете вы, Карла?
– Похожу по улицам. Не беспокойтесь за меня. Веселитесь в свое удовольствие! Но не забудьте вернуться сюда не позже пяти – мне понадобится часа два, чтобы облачить вас в ваш невообразимо роскошный наряд.
– Я буду вовремя. Жаль только, что Тео все еще не вернулся.
– Ничего удивительного: он здесь, на празднике, – важная персона, всюду должен поспеть. Как только освободится – непременно придет.
Я вышла на улицу, и ликующая толпа тут же поглотила меня. Не успела я опомниться, как уже кружилась с кем-то в танце на самой середине улицы. Мой партнер был одет клоуном, и, конечно же, я знать не знала, с кем танцую. Так же внезапно он, поцеловав меня, бросился искать новую партнершу.
Ко мне поспешил еще один мужчина в маске, но я успела быстро свернуть в переулок, пробежала несколько домов и только тогда перевела дух. Никогда не видела ничего подобного! Бешеный, нескончаемый танец, вино, льющееся рекой… Я горячо желала забыть обо всем, предаться безудержному веселью, но мысль о грозящей мне смерти удерживала от безрассудства.
Зайдя в подворотню, я сняла маску-домино, надела уродливую пунцовую личину и вернулась на главную улицу.
Отовсюду слышались удивленные замечания по поводу несоответствия моего изящного костюма и отвратительной маски. Но эти восклицания нисколько не задевали меня – напротив, чем больше будет заметен контраст, тем больше вероятность, что меня увидит именно тот, кто мне нужен.
Но как только началось шествие, меня оттерли к стене. Еще немного – и, наверное, я была бы раздавлена, но тут какой-то великан мужчина сжалился надо мной, поднял словно пушинку, и я оказалась в первом ряду зрителей.
Оркестр в пестрых одеждах, играя веселую мелодию, прошествовал первым. Следом, в строгих костюмах, – представители городских властей. Еще дальше ехали расписанные смешными картинками платформы, на которых стояли девушки в костюмах, бросающие в толпу разные забавные безделушки. И вот наконец появилась платформа, которую везли восемь богато украшенных лошадей. На высоком троне восседал Комус – главное действующее лицо Марди-грас, облаченный в королевскую мантию, с золотой короной на голове и скипетром в руке. Он также был в маске, да еще и с пышной накладной бородой, но это ничуть не умаляло его величия, когда он милостиво раздавал царственные поклоны. Толпа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами…
Шествие длилось уже два часа, и конца ему не было видно. Я пробилась сквозь толпу и пошла по тротуару вдоль домов, пытаясь привлечь внимание, но большинство взоров было обращено на красочное шествие. Надежды на осуществление моего плана таяли с каждой минутой.
И в этот момент я увидела, что ко мне приближается человек в костюме индейского воина. На его лице была точная копия моей маски! Я прибавила шагу, но незнакомец ответил тем же. Футах в ста впереди замаячил угол какой-то улицы, но я не знала, куда попаду, если сверну. Мой преследователь уже почти бежал, но я оказалась достаточно ловкой и проворной для того, чтобы оторваться от него. И в тот момент, когда опасность, казалось, была уже позади, я увидела другую фигуру в кровавой маске…
Я поняла, что совершила ужасную ошибку. Сообщник «индейца» был одет дофином, и, конечно, они сразу поняли, что если на карнавале появилась третья такая же маска – значит, кто-то проведал их секрет!
Я бросилась к ближайшей двери, но она оказалась запертой. Перебежав через грязную улицу, я рванула на себя другую дверь – крепкую, из тяжелого дерева, – и она, к счастью, распахнулась. Я дрожащими руками закрыла за собой железную задвижку. Теперь меня и преследователей разделяла хоть какая-то преграда. Я пересекла внутренний дворик, успев краем глаза заметить удивительно красивый фонтан, цветущие клумбы и густой кустарник. И в этот момент мне самым бесцеремонным образом напомнили, что любоваться изяществом здешней архитектуры не время: раздался грохот выстрела, и пуля просвистела возле моего уха. Я резко оглянулась и с ужасом увидела, что прямо на меня из маленького окошка, проделанного в двери, смотрит дуло пистолета. Я пригнулась и отчаянным прыжком бросилась в густые кусты – как раз вовремя, потому что вторая пуля ударила в стену в полуметре от меня.
«Дело принимает серьезный оборот», – подумала я со спокойствием обреченного. Их двое, они поняли, что я знаю их тайну, и теперь они прикончат меня здесь же, не теряя времени на театральные эффекты в зеркальной комнате. Надев маску, я совершила самый неосмотрительный поступок, какой можно было себе вообразить. Одной мне ни за что не перехитрить озлобленных убийц. В этом переулке они могут стрелять по мне до тех пор, пока не попадут: все жители на главной улице любуются шествием, и там стоит такой невообразимый шум, что звук выстрела покажется не громче треска вспыхнувшей спички.
Прячась за кустами, я неслышно пробралась вдоль стены и здесь, в углу дворика, вновь достала из кармана маску-домино. Быть может, мне удастся ввести злодеев в заблуждение – ведь мой костюм сам по себе не столь уж выделялся среди других женских нарядов.
Теперь нужно было каким-то образом выбраться из ловушки, в которую я сама себя заманила. Оставалось лишь два пути – дверь на улицу, за которой меня ждала неминуемая гибель, и дверь, ведущая в дом, надежно закрытая хозяевами.
Тогда я сняла туфлю, выбила каблуком окно и, быстро удалив из рамы осколки, сумела, наконец, пробраться в дом. Пробежав через роскошно обставленную гостиную и миновав коридор, я оказалась у парадной двери, выходившей на соседнюю улицу. Осторожно выглянув, я не заметила ничего подозрительного. По переулку быстро приближалась толпа празднично одетых горожан: видимо, они хотели обогнать шествие, неспешно двигавшееся по главной улице, и еще раз поприветствовать его участников. Когда горожане поравнялись со мной, я выбежала из дома и смешалась с толпой, как и все, танцуя и издавая восторженные возгласы.
Вновь попав на главную улицу, я решительно повернула направо и заспешила к гостинице.
Внезапно я оказалась в крепких объятиях некоего мужчины в костюме дьявола-обольстителя, который, горячо расцеловав меня, с торжествующим воплем бросился за очередной жертвой. Тряпичная кукла не среагировала бы на происшедшее столь безучастно, как я. Не чувствуя ничего, кроме почти животного страха, я упрямо пробивалась сквозь толпу ко входу в гостиницу. Не исключено, что злоумышленники уже ждали меня там, но ничего другого мне не оставалось. Если я не успею встретиться с Тео – я пропала. Только он мог меня спасти.
Мне повезло – я успела добраться до гостиницы без происшествий. Замирая каждые несколько шагов и настороженно оглядываясь, я поднялась по лестнице, пробежала по коридору, как можно тише повернула ключ в замке, толкнула дверь… и тут сильные мужские руки схватили меня и втащили внутрь.
Дикий крик ужаса застыл у меня на устах – передо мной стоял Тео. Издав возглас торжества, он наклонился ко мне и припал поцелуем к моим губам. Он целовал меня так долго и так крепко прижимал к себе, что я едва не лишилась чувств.
Наконец он отпустил меня и, заперев дверь, смущенно развел руками:
– Извини, Нэнси, ради Бога, я так хотел прийти пораньше, но дела… Устроители праздника готовы были разорвать меня на части, чтобы я присутствовал и там и сям…
– Все это пустяки, – сказала я, готовая расплакаться от радости. – Главное – теперь ты со мной. За последний день столько произошло! Я нашла зеркальную комнату.
Улыбка вмиг исчезла с его губ.
Я поведала ему обо всех ужасных происшествиях, закончив тем, как в меня стреляли несколько минут назад.
– Тебе удалось рассмотреть незнакомцев в масках?
– Постольку-поскольку. Они были совсем рядом, еще немного, и…
– Это были мужчины или женщины?
– Трудно сказать.
– А ты уверена, что скелет в трюме – женский?
– Несомненно. Ведь ты сам говорил, что Роуз была тонкой, изящной девушкой.
– Да, действительно… Значит, ты упала с табурета в каретном сарае, потеряла сознание…
– Вряд ли упала. Разве что я уже была в полусознательном состоянии. По-моему, меня кто-то напоил сильнодействующим снотворным. И так уже было однажды – помнишь? – когда я очнулась на кладбище среди ночи?
– Тогда Алвина предполагала ритуальные благовония или какое-то зелье…
– Может быть, – прервала я Тео, – но вчера ночью такого запаха точно нигде не было. Скорее всего снотворное подсыпали в молоко. Ты знаешь, я имею обыкновение пить на ночь несколько глотков молока. Вчера я осталась одна, и очень легко было догадаться, что я долго не сумею уснуть и спущусь на кухню за своим любимым молоком… В чулане стоял кувшин, а сверху лежала записка, что это самое свежее молоко. Я обрадовалась, что обо мне кто-то трогательно позаботился, и выпила. Вот в этот-то кувшин и подсыпали снотворное!
– Кто написал записку? Ты узнала почерк?
– Написано было печатными буквами.
– Так я и знал! А на плавучем доме – не заметила ли ты там каких-либо следов, оставленных преступниками?
– Никаких. Конечно, была темная ночь, и я опасалась привлечь внимание слишком ярким светом. Может быть, я на что-нибудь не обратила внимания.
Тео с досадой хлопнул рукой по колену.
– Ты не знаешь, кто сегодня приехал на праздник? – спросил он.
– Карла – мы ехали вместе. Наверное, Ситоны тоже здесь. Не знаю, как старый Мэртсон, а вот Алвина и Бесс даже, по-моему, не собирались покидать дом.
– Не может быть! В своей жизни они не пропустили еще ни одного Марди-грас. Нет, сестрицы наверняка в городе.
– Но на балу у Комуса их не будет?
– Нет – ни моих сестер, ни Сары. Это бал, где правим мы, мужчины. Из женщин же туда допускаются лишь избранные – самые прекрасные, самые очаровательные в наших краях. И попасть в число кандидаток – еще не значит стать участницей. Из каждых десяти счастье выпадает лишь одной. Я предлагал Алвину и Бесс. А какие гигантские усилия приложил Эдвин, чтобы его сестра попала в число приглашенных! Все напрасно! Когда кандидатуру отвергают, никто не объяснит тебе, почему. Быть может, по той причине, что зачастую это действительно необъяснимо. Бесс, к примеру, до войны была красавицей, какую редко встретишь. Это сейчас она подрастеряла свои необычайные достоинства – вместе с надеждой попасть на бал, – но тогда…
– Я знаю: она очень обижена на судьбу. Так, что иногда в порыве разочарования теряет контроль над собой.
– И ее обида тем сильнее, когда Айда, а следом Роуз попали в число избранных… Знаешь, мне кажется, моим сестрам недоставало шарма, делающего красоту неповторимой.
– А Сара? Разве она не очаровательна?
Тео вздохнул:
– Не берусь судить о ее очаровании. Я знаю только одно: Сара стремилась на бал, как никто другой. А Алвина, например, тут же забыла о своей неудаче, напоследок, правда, съязвив, что бал Комуса – это, мол, детская забава для мужчин, которые не способны стать взрослыми.
Я улыбнулась – в этих словах была вся Алвина.
– Может, она и права, – сказала я. – Но поскольку это веселая забава, я предпочитаю в ней поучаствовать.
– Так же как и я. Кстати, я распорядился принести сюда легкую закуску, иначе мы просто не дотянем до праздничного обеда. И вот что – начинай готовиться прямо сейчас. Даже такую красавицу, как ты, любовь моя, ждать не станут.
Он крепко обнял меня и шепнул:
– Давай на время позабудем все ужасы, постигшие нас! Я хочу, чтобы сегодня ты, самая прекрасная гостья, была и самой счастливой.
«Как я могла сомневаться в его любви и верности?!» – подумала я, сливаясь с Тео в поцелуе.
Глава тринадцатая
Рука об руку с Тео мы ступили под своды Большого Бального зала. Теперь на мне, как и на других молодых леди, не было маски, но лица мужчин были по-прежнему скрыты от любопытных взоров. Роскошные женские наряды, усыпанные драгоценными камнями, создавали необычайную атмосферу: казалось, я попала в сказку. Никогда прежде – пожалуй, только на нашей с Тео свадьбе – я не ощущала такой радости и одновременно такой гордости. Тео накануне рассказал мне, какое необычайное представление ожидает меня, и теперь волнующее ожидание волшебного действа охватило меня.
Наконец оркестр грянул церемониальный марш, и я с удивлением обнаружила, что мы с Тео – пара, открывающая бал. Как только пышный и долгий ритуал был закончен, участники бала разошлись по залу, образовав живописные группы, и начались танцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21