Мох уступал место низкой траве, а с веток на крышу вездехода спрыгивали летающие ящерицы и разгуливали там, царапая когтями люки.
В зумы было видно, что кое-где сквозь растительность проступает отвесный голый камень фиолетового цвета, но подобраться туда без специфических приспособлений нет никакой возможности. Люди постояли, посмотрели и поехали обратно, разочарованные. Планета дразнилась тайнами и неисследованным пространством, а нужно было заниматься совершенно другими вещами.
То, что результаты надо было скрывать от директора, зель понимала, - он не одобрил бы разбазаривание средств, ресурсов, трудозатрат и времени. Но и от колонистов тоже приходилось кое-что скрывать.
Даже раскрой Шандар всю неблаговидную роль Слободы в деле Михайлова, этим она бы ничего не добилась. Люди в колонии выглядели инертными, тяжелыми на подъем. Или их специально таких отбирали? Или тяжелый физический труд отбил всякую охоту к возмущениям? Но все продолжали усиленно заниматься той же работой, что и прежде, даже не высказывая пожеланий новому начальству.
Начальство же мало интересовалось желаниями подчиненных, которые воспринимались, скорее, как некие придатки к технике, а не как живые люди.
Разобщенность людей поражала Шандар. Ну, что им стоило собраться вместе, как раньше, поговорить о том, что их волнует, порадоваться общению и друг другу? Нет. Все сидели по домам или, в крайнем случае, в местной мрачной забегаловке - поодиночке. Личный страх начальства словно проник в каждого колониста. Недоверие стало нормой.
А вот Зурабов организовывал людей. Это не могло пройти мимо Шандар. Но она ничего не предпринимала, даже Слободе не говорила. Зель ждала от Арслана активности, чтобы иметь возможность противопоставить им свою силу. Нет удара, - нет и силы для ответного воздействия. Но тот всё медлил. Наверно, хотел распространить свое влияние на как можно большее количество людей и ударить наверняка.
Шандар словно стояла между Зурабовым и Слободой, как непроницаемая мембрана, не позволяющая ни тому, ни другому сделать что-либо плохое противнику. И оба они были неспособны использовать способности зель в свою пользу.
Директор каждый день вызывал Шандар и донимал ее своими страхами. Ни о чем другом с ним было невозможно говорить. Это ужасно раздражало зель - вместо нужных дел приходилось заниматься всякой бессмысленной чепухой вроде "обеспечении всеобщей безопасности". Увещеваний Шандар он не слушал и старался говорить громким шепотом.
"Все признаки душевного расстройства, - резюмировала зель, - наверно, стоит его врачу показать". Но до визита к Полуянову всё никак не доходило: Шандар было элементарно некогда. И любое высказывание Слободы стало уже восприниматься, как досадная помеха, а не как руководство к действию.
– Зайди, дело есть, - приказал директор по внутренней связи.
Шандар через силу поднялась, зло выругалась и потопала в соседний кабинет.
– Как там Арслан? Чего замышляет? - поинтересовался Слобода.
– Что, есть сведения о какой-то его деятельности? - Шандар пришлось проявить хоть какой-то интерес к словам начальства.
– Вот ты и должна мне это рассказать! - рассердился начальник.
– Я чужие мысли читать не умею, - лениво ответила девушка, не повышая голоса.
– Значит, надо научиться! - отрезал Слобода. - От него всяких пакостей ожидать можно.
– Пока он не проявил себя, ничего сделать нельзя. Хотите колонию взбунтовать? Неверный ход - и именно вам припомнят исчезновение Михайлова. Какое-либо неспровоцированное воздействие на Зурабова - и вам кранты.
– Так что прикажешь - ждать, когда он меня прикончит?! - Слобода аж взвизгнул.
– До этого не дойдет. До смерти, я имею в виду.
– Знаешь, мне не улыбается мучиться от тяжелого ранения.
– К тому же медицинское обслуживание у нас на весьма низком уровне…
– Мы делаем, что можем! - переключился Слобода. - Ты прекрасно знаешь, что все резервы исчерпаны!
– Ну, да, - Шандар демонстративно зевнула. - Земля явно про нас забыла. А о местном сырье мы не думаем…
– Какое местное сырье? Что может быть в этом болоте?!
– Как будто ничего другого на Сибе нет…
– А разве есть? Ты, Шандар, не отвлекайся. Мы же про другое говорили. Хозяйственные дела - твоя забота. А моя забота - обеспечение выживаемости колонии.
Шандар вздохнула. Как-то странно директор понимал выживаемость - как личную безопасность. Нет, на его уровне это было логично: человек стремится выжить в любых условиях. Но кроме этого, Слободу сейчас ничего не заботило. И говорить с ним о действительных проблемах колонии было бессмысленно. Скорей бы уж Зурабов как-нибудь себя проявил.
– Надо пригласить Зурабова для разговора и предупредить, чтобы он никого с собой не приводил. Большую часть охраны - удалить, - предложила Шандар.
– Нет!! - рявкнул директор. - И не вздумай. Иди, работай.
Зель довольно улыбнулась и покинула кабинет. Именно так она и поступит: пара намеков Шамилю об отсутствии охраны в определенные дни. Фальшивый вызов Зурабова к Слободе. Наконец, туманное обещание не вмешиваться в разборки ради сохранения поста: квалификация зель была видна всем, и применить ее умения мог любой, находящийся на должности директора.
Не зря Слобода боялся. Видимо, достаточно знал Арслана, чтобы ждать от того всякой подлости. Дорвавшись до власти, кто ж ее делить будет? И Зурабов, и Слобода хотели единоличных полномочий. Арслан оказался более нетерпеливым. И, спровоцированный Шандар, он решил действовать. Да и что сложного: взять несколько своих людей, прийти к директору и вежливо попросить подписать приказ о передаче властных полномочий Зурабову Арслану Хаметовичу. Людей у Зурабова всяко больше, чем у Слободы. Если те умные - сопротивляться не будут. А коли будут - пострелять их - пара пустяков.
Арслан был полностью уверен в своих силах и возможностях. Он не знал одного: что тревожная кнопка в кармане Слободы связывалась напрямую с Шандар.
Почувствовав сигнал, зель неспешно отложила бланк заказа, вынула из сейфа кобуру с пистолетом и перепоясалась. И вышла в коридор.
Зурабовские бойцы стояли вдоль стен. Они заметили секретаря директора, но реагировать не спешили: приказов насчет нее никто не отдавал. Оружия они не заметили. И вообще не придавали операции по устранению директора большой значимости. Это им в минус. Потому что Шандар вошла в кабинет Слободы.
Кроме самого директора, сидящего в кресле, и Арслана, стоящего перед столом, в кабинете находились три бойца личной охраны Зурабова и один - Слободы. На столе перед директором лежал отпечатанный лист бумаги, а в руке Слобода держал ручку, явно намереваясь поставить подпись.
Зурабов держал в руке пистолет, нацелив его в голову директору, и медленно кивал, словно уговаривал: не медли, подпиши.
Слобода аж трясся от страха. Наведенное оружие еще и не то с людьми может сделать. Вошедшую Шандар трое бойцов Зурабова проигнорировали - она воспользовалась специальной техникой рассеяния внимания. Лишь когда она захочет, тогда и увидят ее во всем блеске. И только те, к кому она обратится.
С Арсланом нужно было действовать по-другому. Если есть возможность физического устранения, надо ей воспользоваться. Но для начала - вывести из равновесия. Напугать.
Как метод устрашения пистолет подходил лучше всего. Шандар достала его, навела на Зурабова и четко скомандовала:
– Положить оружие! Руки за голову!
Зурабов и не думал подчиняться - трое его людей легко нейтрализуют нахалку, не выполняющую своих обещаний. Он повернулся и увидел, что его бойцы и не думают брать на прицел Шандар. Это взбесило Арслана. И выместить свое бешенство он мог на вполне подходящей кандидатуре - на Шандар.
Слобода нисколько не сомневался, что сейчас последует: Зурабов выстрелит, убьет Шандар, а после и его самого. А эта дура всё медлит и о чем-то своем думает.
– Стреляй! Стреляй, зараза! - директор привстал в кресле, силясь донести до зель всю глупость ее поведения.
Шандар и не думала подчиняться. Пусть орет. Ей лучше знать, что будет при выстреле. Наверняка, это не пройдет мимо колонистов. Как минимум - превышение должностных обязанностей, повлекших за собой необратимые последствия.
Только самозащита. Только.
Нервы у Зурабова не выдержали, и он выстрелил в четкий черный силуэт, как насмешка стоящий перед ним. Пуля пролетела будто сквозь тело. Арслан сморгнул и чуть не выстрелил снова. Никого не было перед ним.
Шандар стояла сзади него и усмехалась.
– Убейте ее!! - заорал Зурабов вне себя.
Арслан привык приказывать, и его люди подчинялись всегда. И в этот раз - тоже. Они забыли, что девушка стояла рядом с Зурабовым. Шандар сделала всего шаг и укрылась за его телом.
Грохот выстрелов. Пули, настроенные на температуру человеческого тела, находят лишь одну цель. И мертвое тело оседает на пол.
Что ж. Теперь она может наказать убийц.
7. Сиба
Смерть достаточно часто служит ради сплочения оставшихся. Исчезновение Михайлова Слобода предпочел не заметить. Он занял его пост как старший по должности и выступил в роли продолжателя дела начальника колонии. "Вот вернется Антон Петрович, а всё по-прежнему. То-то обрадуется". Только идиот поверил бы в возвращение Михайлова после месяца отсутствия, а таких в колонии не было. Был человек, и не стало. Редко, но бывает.
Но смерть Зурабова Слобода преподнес, как происки врагов колонии. Дескать, Арслан защищал общее дело, но врагам удалось нанести урон в стане истинных радетелей о всеобщем благе. К счастью, враги были вовремя распознаны и нейтрализованы. Но враг хитер и коварен, и кто знает, когда в следующий раз он сделает попытку подорвать жизнедеятельность колонистов. Так сплотим наши ряды! Чтобы жертва не была напрасна! Покажем трудовыми подвигами, что нас не сломить! Даешь план!
Вот такая пафосная фигня. У Шандар скулы сводило, когда она слушала выступление директора. Ничему история людей не учит. Даже не чужая, а своя. Если забывать об ошибках, то раз за разом будешь их повторять.
Под дело сплочения Слобода постепенно переходил к диктаторской форме правления. Он не провозглашал себя единоличным правителем колонии, но к этому шло. Разве что насильственных действий не применял - не требовалось.
Кроме того, Слобода перестал бояться - источник страха перестал существовать - и начал заниматься делами. Хотя, понимал он их весьма оригинально.
Слобода занял жесткую позицию. Ограничил права лабораторий на индивидуальные исследования, мотивируя неизвестностью развития ситуации. Назначил директорат и поставил себя во главе, чтобы ни одно решение не прошло мимо него. Это связывало руки Шандар, но большая часть работы была выполнена, и зель не стала возмущаться.
Рабочие тоже не роптали. Поводы, конечно, нашлись бы. Но чтобы хоть что-то поменять, надо было выступать против начальства, в руках которого скопились все материальные ценности колонии.
Идеи модернизации, принадлежащие Шандар, директор озвучил на первом же большом заседании, без указания авторства. Зель молча одобрила: ей не хотелось, чтобы с ее именем связывали что-либо происходящее в колонии. Для всех людей она оставалась всего лишь секретарем Слободы. Удобная роль. Можно говорить от его имени и не опасаться, что кто-нибудь удивится ее словам. Наверняка ведь, директор всё решил сам, а она лишь передает его приказы подчиненным.
Разумеется, ничьи приказы Шандар не передавала. Ставила Слободу в известность о происходящем и всё. Тот лишь шутил по этому поводу с ней, но Шандар была уверена, что как только основные мероприятия плана осуществятся, Слобода подвинет ее в сторону.
И ладно. Никакие планы карьерного роста не интересовали зель: что ей до человеческих погремушек. Ею двигала одна идея: как можно быстрое установление связи с другими мирами. А эту связь Слобода наверняка включит не раньше, чем дела в колонии пойдут настолько хорошо, что можно будет сказать о реальной выживаемости, самостоятельности и независимости.
Следовательно, нужно процветание колонии. Личный интерес для Шандар. Поэтому она и выбивалась из сил, чтобы заставить людей как следует работать. В этом Слобода вполне мог полагаться на нее.
На уровне директоров служб работал сам Слобода, оставляя Шандар самое неблагодарное: работу с руководителями среднего звена. А это бесконечные проволочки, перекладывание ответственности друг на друга, выяснение личных отношений. И всё это в ущерб работе.
Шандар не жаловалась - сама взялась за такое. Она даже не злилась на людей, как не злится на ребенка любящая мать, видя, что он пытается что-то сделать, но не так, как правильно и привычно всем, а по-своему. У него ничего не получается, но упорный человечек раз за разом делает, не слушая подсказок матери и сердясь на нее и на дело, которым занимается. Сколько времени пройдет, пока он научится? Этого никто не знает. Но не будет же мать сердиться на дитя неразумное.
Ежеутренних планерок Шандар не любила. Явная потеря времени, но при этом, единственный способ быть в курсе происходящего на объектах. Врать в глаза зель все боялись. Ходили слухи, что одного такого любителя пудрить мозги Шандар, уличив во вранье, прилюдно унизила, выставив на площади с плакатом: "Я никогда не говорю правды". Простоял нарушитель недолго: снял плакат и отправился домой. Да только зель быстро вернула его на место, применив физическую силу. Он постоял еще и пошел каяться и давать честное слово, что будет честным.
Еще говорили, что по первому разу Шандар верит словам, а второго раза - не прощает. Чего только не говорили про секретаря генерального директора. Да только Шандар плевала на всё это. Дело - вот главное. Остальное не должно волновать.
Планерку зель устраивала оригинальным образом: каждому начальнику участка предписывалось приходить в определенное время, чтобы не устраивать толчеи и не отвлекать других от работы. Приходили только те, кто нарушал: зачем трогать усердных работников? А вот остальных можно было пропесочить как следует.
– Вы от графика отстаете, - Шандар делала выговор начальнику участка.
Сергей мрачно смотрел на нее и молчал. Зато прораб, не так часто сталкивающийся с зель, подал голос:
– Невозможно работать!
– Это почему же? - вкрадчиво спросила Шандар.
– Вы под глушилкой долго выдержите? Голова болит у рабочих. Съездите, посмотрите, а то всё в офисе сидите, наших проблем не знаете!
Начальник участка дернул прораба за куртку и что-то шепнул ему в ухо. Но Шандар не обратила внимания на явно выраженное непочтение. Если рабочие не врут, а с чего бы им врать, дела идут не совсем хорошо. Действительно надо съездить, проветриться.
– Завтра буду. Идите! - отослала она рабочих.
Ближе надо к людям быть. Ближе.
Голова болела. Жалобы рабочих были совершенно обоснованы. Шандар поморщилась и щелкнула выключателем на генераторе инфразвука. Никакого эффекта. Водитель усмехнулся и сквозь гул двигателя прокричал:
– Их нельзя выключить! Там накоротко цепь замкнули! А кожух опломбировали, чтобы если кто выключает, сразу штрафовать! Да и как выключить?! Ящерицы сразу под гусеницы лезут - работа останавливается!
Понятно, почему работа стопорится. Но и без дороги никак нельзя - новый пищевой завод надо в определенном месте ставить, а без нормального подъезда к нему не обойтись.
– Индивидуальную защиту не применяете?! - прокричала зель в ответ.
– Не выдают! Да против ящериц глушилка нормально работает - они даже подлететь не успевают, как в обморок падают!
Шандар посмотрел в ту сторону, куда указывал пальцем водитель, и увидела неприятно шевелящийся бугор, волнами накатывающийся на уже пробитую трассу. Еще немного, и растущий вал оглушенных животных выплеснется на дорогу. Зель подошла поближе. В шевелящейся массе трудно было выделить отдельных животных. Кроме пернатых ящериц попадались и другие виды - свиссы, хундо, мелкие птериксы. Но ящерицы всё же составляли подавляющее большинство. Будто глушилки еще и подманивали именно их, чтобы потом обездвижить и подавить нервную деятельность.
Зель поворошила кучу ногой. Одна из ящериц лениво шевельнулась и ткнулась мордой в сапог. Шандар слегка откинула ногой назойливой животное, попав тому в брюхо. Ящерица недоуменно заморгала и шлепнулась на спину, разведя лапы в стороны. А в ее животе появилась дыра странной формы. Шандар нагнулась пониже, пытаясь сообразить - что она такое наблюдает. Высвободила из кучи другую ящерицу, третью, четвертую… у пятой живот раскрылся точно так же, как и у первой.
Зель полезла на вал, вороша животных, оскальзываясь на их телах, сползая вниз и снова забираясь на гребень. И осматривая ящериц, осматривая…
Наконец, убедившись в своих мыслях, Шандар уселась на валу. Посмотрела с высоты на технику, пробивающую дорогу, на пернатых ящериц, летящих со всех сторон, на два вала по обеим сторонам дороги, чем ближе к поселку, тем ниже, и приняла решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
В зумы было видно, что кое-где сквозь растительность проступает отвесный голый камень фиолетового цвета, но подобраться туда без специфических приспособлений нет никакой возможности. Люди постояли, посмотрели и поехали обратно, разочарованные. Планета дразнилась тайнами и неисследованным пространством, а нужно было заниматься совершенно другими вещами.
То, что результаты надо было скрывать от директора, зель понимала, - он не одобрил бы разбазаривание средств, ресурсов, трудозатрат и времени. Но и от колонистов тоже приходилось кое-что скрывать.
Даже раскрой Шандар всю неблаговидную роль Слободы в деле Михайлова, этим она бы ничего не добилась. Люди в колонии выглядели инертными, тяжелыми на подъем. Или их специально таких отбирали? Или тяжелый физический труд отбил всякую охоту к возмущениям? Но все продолжали усиленно заниматься той же работой, что и прежде, даже не высказывая пожеланий новому начальству.
Начальство же мало интересовалось желаниями подчиненных, которые воспринимались, скорее, как некие придатки к технике, а не как живые люди.
Разобщенность людей поражала Шандар. Ну, что им стоило собраться вместе, как раньше, поговорить о том, что их волнует, порадоваться общению и друг другу? Нет. Все сидели по домам или, в крайнем случае, в местной мрачной забегаловке - поодиночке. Личный страх начальства словно проник в каждого колониста. Недоверие стало нормой.
А вот Зурабов организовывал людей. Это не могло пройти мимо Шандар. Но она ничего не предпринимала, даже Слободе не говорила. Зель ждала от Арслана активности, чтобы иметь возможность противопоставить им свою силу. Нет удара, - нет и силы для ответного воздействия. Но тот всё медлил. Наверно, хотел распространить свое влияние на как можно большее количество людей и ударить наверняка.
Шандар словно стояла между Зурабовым и Слободой, как непроницаемая мембрана, не позволяющая ни тому, ни другому сделать что-либо плохое противнику. И оба они были неспособны использовать способности зель в свою пользу.
Директор каждый день вызывал Шандар и донимал ее своими страхами. Ни о чем другом с ним было невозможно говорить. Это ужасно раздражало зель - вместо нужных дел приходилось заниматься всякой бессмысленной чепухой вроде "обеспечении всеобщей безопасности". Увещеваний Шандар он не слушал и старался говорить громким шепотом.
"Все признаки душевного расстройства, - резюмировала зель, - наверно, стоит его врачу показать". Но до визита к Полуянову всё никак не доходило: Шандар было элементарно некогда. И любое высказывание Слободы стало уже восприниматься, как досадная помеха, а не как руководство к действию.
– Зайди, дело есть, - приказал директор по внутренней связи.
Шандар через силу поднялась, зло выругалась и потопала в соседний кабинет.
– Как там Арслан? Чего замышляет? - поинтересовался Слобода.
– Что, есть сведения о какой-то его деятельности? - Шандар пришлось проявить хоть какой-то интерес к словам начальства.
– Вот ты и должна мне это рассказать! - рассердился начальник.
– Я чужие мысли читать не умею, - лениво ответила девушка, не повышая голоса.
– Значит, надо научиться! - отрезал Слобода. - От него всяких пакостей ожидать можно.
– Пока он не проявил себя, ничего сделать нельзя. Хотите колонию взбунтовать? Неверный ход - и именно вам припомнят исчезновение Михайлова. Какое-либо неспровоцированное воздействие на Зурабова - и вам кранты.
– Так что прикажешь - ждать, когда он меня прикончит?! - Слобода аж взвизгнул.
– До этого не дойдет. До смерти, я имею в виду.
– Знаешь, мне не улыбается мучиться от тяжелого ранения.
– К тому же медицинское обслуживание у нас на весьма низком уровне…
– Мы делаем, что можем! - переключился Слобода. - Ты прекрасно знаешь, что все резервы исчерпаны!
– Ну, да, - Шандар демонстративно зевнула. - Земля явно про нас забыла. А о местном сырье мы не думаем…
– Какое местное сырье? Что может быть в этом болоте?!
– Как будто ничего другого на Сибе нет…
– А разве есть? Ты, Шандар, не отвлекайся. Мы же про другое говорили. Хозяйственные дела - твоя забота. А моя забота - обеспечение выживаемости колонии.
Шандар вздохнула. Как-то странно директор понимал выживаемость - как личную безопасность. Нет, на его уровне это было логично: человек стремится выжить в любых условиях. Но кроме этого, Слободу сейчас ничего не заботило. И говорить с ним о действительных проблемах колонии было бессмысленно. Скорей бы уж Зурабов как-нибудь себя проявил.
– Надо пригласить Зурабова для разговора и предупредить, чтобы он никого с собой не приводил. Большую часть охраны - удалить, - предложила Шандар.
– Нет!! - рявкнул директор. - И не вздумай. Иди, работай.
Зель довольно улыбнулась и покинула кабинет. Именно так она и поступит: пара намеков Шамилю об отсутствии охраны в определенные дни. Фальшивый вызов Зурабова к Слободе. Наконец, туманное обещание не вмешиваться в разборки ради сохранения поста: квалификация зель была видна всем, и применить ее умения мог любой, находящийся на должности директора.
Не зря Слобода боялся. Видимо, достаточно знал Арслана, чтобы ждать от того всякой подлости. Дорвавшись до власти, кто ж ее делить будет? И Зурабов, и Слобода хотели единоличных полномочий. Арслан оказался более нетерпеливым. И, спровоцированный Шандар, он решил действовать. Да и что сложного: взять несколько своих людей, прийти к директору и вежливо попросить подписать приказ о передаче властных полномочий Зурабову Арслану Хаметовичу. Людей у Зурабова всяко больше, чем у Слободы. Если те умные - сопротивляться не будут. А коли будут - пострелять их - пара пустяков.
Арслан был полностью уверен в своих силах и возможностях. Он не знал одного: что тревожная кнопка в кармане Слободы связывалась напрямую с Шандар.
Почувствовав сигнал, зель неспешно отложила бланк заказа, вынула из сейфа кобуру с пистолетом и перепоясалась. И вышла в коридор.
Зурабовские бойцы стояли вдоль стен. Они заметили секретаря директора, но реагировать не спешили: приказов насчет нее никто не отдавал. Оружия они не заметили. И вообще не придавали операции по устранению директора большой значимости. Это им в минус. Потому что Шандар вошла в кабинет Слободы.
Кроме самого директора, сидящего в кресле, и Арслана, стоящего перед столом, в кабинете находились три бойца личной охраны Зурабова и один - Слободы. На столе перед директором лежал отпечатанный лист бумаги, а в руке Слобода держал ручку, явно намереваясь поставить подпись.
Зурабов держал в руке пистолет, нацелив его в голову директору, и медленно кивал, словно уговаривал: не медли, подпиши.
Слобода аж трясся от страха. Наведенное оружие еще и не то с людьми может сделать. Вошедшую Шандар трое бойцов Зурабова проигнорировали - она воспользовалась специальной техникой рассеяния внимания. Лишь когда она захочет, тогда и увидят ее во всем блеске. И только те, к кому она обратится.
С Арсланом нужно было действовать по-другому. Если есть возможность физического устранения, надо ей воспользоваться. Но для начала - вывести из равновесия. Напугать.
Как метод устрашения пистолет подходил лучше всего. Шандар достала его, навела на Зурабова и четко скомандовала:
– Положить оружие! Руки за голову!
Зурабов и не думал подчиняться - трое его людей легко нейтрализуют нахалку, не выполняющую своих обещаний. Он повернулся и увидел, что его бойцы и не думают брать на прицел Шандар. Это взбесило Арслана. И выместить свое бешенство он мог на вполне подходящей кандидатуре - на Шандар.
Слобода нисколько не сомневался, что сейчас последует: Зурабов выстрелит, убьет Шандар, а после и его самого. А эта дура всё медлит и о чем-то своем думает.
– Стреляй! Стреляй, зараза! - директор привстал в кресле, силясь донести до зель всю глупость ее поведения.
Шандар и не думала подчиняться. Пусть орет. Ей лучше знать, что будет при выстреле. Наверняка, это не пройдет мимо колонистов. Как минимум - превышение должностных обязанностей, повлекших за собой необратимые последствия.
Только самозащита. Только.
Нервы у Зурабова не выдержали, и он выстрелил в четкий черный силуэт, как насмешка стоящий перед ним. Пуля пролетела будто сквозь тело. Арслан сморгнул и чуть не выстрелил снова. Никого не было перед ним.
Шандар стояла сзади него и усмехалась.
– Убейте ее!! - заорал Зурабов вне себя.
Арслан привык приказывать, и его люди подчинялись всегда. И в этот раз - тоже. Они забыли, что девушка стояла рядом с Зурабовым. Шандар сделала всего шаг и укрылась за его телом.
Грохот выстрелов. Пули, настроенные на температуру человеческого тела, находят лишь одну цель. И мертвое тело оседает на пол.
Что ж. Теперь она может наказать убийц.
7. Сиба
Смерть достаточно часто служит ради сплочения оставшихся. Исчезновение Михайлова Слобода предпочел не заметить. Он занял его пост как старший по должности и выступил в роли продолжателя дела начальника колонии. "Вот вернется Антон Петрович, а всё по-прежнему. То-то обрадуется". Только идиот поверил бы в возвращение Михайлова после месяца отсутствия, а таких в колонии не было. Был человек, и не стало. Редко, но бывает.
Но смерть Зурабова Слобода преподнес, как происки врагов колонии. Дескать, Арслан защищал общее дело, но врагам удалось нанести урон в стане истинных радетелей о всеобщем благе. К счастью, враги были вовремя распознаны и нейтрализованы. Но враг хитер и коварен, и кто знает, когда в следующий раз он сделает попытку подорвать жизнедеятельность колонистов. Так сплотим наши ряды! Чтобы жертва не была напрасна! Покажем трудовыми подвигами, что нас не сломить! Даешь план!
Вот такая пафосная фигня. У Шандар скулы сводило, когда она слушала выступление директора. Ничему история людей не учит. Даже не чужая, а своя. Если забывать об ошибках, то раз за разом будешь их повторять.
Под дело сплочения Слобода постепенно переходил к диктаторской форме правления. Он не провозглашал себя единоличным правителем колонии, но к этому шло. Разве что насильственных действий не применял - не требовалось.
Кроме того, Слобода перестал бояться - источник страха перестал существовать - и начал заниматься делами. Хотя, понимал он их весьма оригинально.
Слобода занял жесткую позицию. Ограничил права лабораторий на индивидуальные исследования, мотивируя неизвестностью развития ситуации. Назначил директорат и поставил себя во главе, чтобы ни одно решение не прошло мимо него. Это связывало руки Шандар, но большая часть работы была выполнена, и зель не стала возмущаться.
Рабочие тоже не роптали. Поводы, конечно, нашлись бы. Но чтобы хоть что-то поменять, надо было выступать против начальства, в руках которого скопились все материальные ценности колонии.
Идеи модернизации, принадлежащие Шандар, директор озвучил на первом же большом заседании, без указания авторства. Зель молча одобрила: ей не хотелось, чтобы с ее именем связывали что-либо происходящее в колонии. Для всех людей она оставалась всего лишь секретарем Слободы. Удобная роль. Можно говорить от его имени и не опасаться, что кто-нибудь удивится ее словам. Наверняка ведь, директор всё решил сам, а она лишь передает его приказы подчиненным.
Разумеется, ничьи приказы Шандар не передавала. Ставила Слободу в известность о происходящем и всё. Тот лишь шутил по этому поводу с ней, но Шандар была уверена, что как только основные мероприятия плана осуществятся, Слобода подвинет ее в сторону.
И ладно. Никакие планы карьерного роста не интересовали зель: что ей до человеческих погремушек. Ею двигала одна идея: как можно быстрое установление связи с другими мирами. А эту связь Слобода наверняка включит не раньше, чем дела в колонии пойдут настолько хорошо, что можно будет сказать о реальной выживаемости, самостоятельности и независимости.
Следовательно, нужно процветание колонии. Личный интерес для Шандар. Поэтому она и выбивалась из сил, чтобы заставить людей как следует работать. В этом Слобода вполне мог полагаться на нее.
На уровне директоров служб работал сам Слобода, оставляя Шандар самое неблагодарное: работу с руководителями среднего звена. А это бесконечные проволочки, перекладывание ответственности друг на друга, выяснение личных отношений. И всё это в ущерб работе.
Шандар не жаловалась - сама взялась за такое. Она даже не злилась на людей, как не злится на ребенка любящая мать, видя, что он пытается что-то сделать, но не так, как правильно и привычно всем, а по-своему. У него ничего не получается, но упорный человечек раз за разом делает, не слушая подсказок матери и сердясь на нее и на дело, которым занимается. Сколько времени пройдет, пока он научится? Этого никто не знает. Но не будет же мать сердиться на дитя неразумное.
Ежеутренних планерок Шандар не любила. Явная потеря времени, но при этом, единственный способ быть в курсе происходящего на объектах. Врать в глаза зель все боялись. Ходили слухи, что одного такого любителя пудрить мозги Шандар, уличив во вранье, прилюдно унизила, выставив на площади с плакатом: "Я никогда не говорю правды". Простоял нарушитель недолго: снял плакат и отправился домой. Да только зель быстро вернула его на место, применив физическую силу. Он постоял еще и пошел каяться и давать честное слово, что будет честным.
Еще говорили, что по первому разу Шандар верит словам, а второго раза - не прощает. Чего только не говорили про секретаря генерального директора. Да только Шандар плевала на всё это. Дело - вот главное. Остальное не должно волновать.
Планерку зель устраивала оригинальным образом: каждому начальнику участка предписывалось приходить в определенное время, чтобы не устраивать толчеи и не отвлекать других от работы. Приходили только те, кто нарушал: зачем трогать усердных работников? А вот остальных можно было пропесочить как следует.
– Вы от графика отстаете, - Шандар делала выговор начальнику участка.
Сергей мрачно смотрел на нее и молчал. Зато прораб, не так часто сталкивающийся с зель, подал голос:
– Невозможно работать!
– Это почему же? - вкрадчиво спросила Шандар.
– Вы под глушилкой долго выдержите? Голова болит у рабочих. Съездите, посмотрите, а то всё в офисе сидите, наших проблем не знаете!
Начальник участка дернул прораба за куртку и что-то шепнул ему в ухо. Но Шандар не обратила внимания на явно выраженное непочтение. Если рабочие не врут, а с чего бы им врать, дела идут не совсем хорошо. Действительно надо съездить, проветриться.
– Завтра буду. Идите! - отослала она рабочих.
Ближе надо к людям быть. Ближе.
Голова болела. Жалобы рабочих были совершенно обоснованы. Шандар поморщилась и щелкнула выключателем на генераторе инфразвука. Никакого эффекта. Водитель усмехнулся и сквозь гул двигателя прокричал:
– Их нельзя выключить! Там накоротко цепь замкнули! А кожух опломбировали, чтобы если кто выключает, сразу штрафовать! Да и как выключить?! Ящерицы сразу под гусеницы лезут - работа останавливается!
Понятно, почему работа стопорится. Но и без дороги никак нельзя - новый пищевой завод надо в определенном месте ставить, а без нормального подъезда к нему не обойтись.
– Индивидуальную защиту не применяете?! - прокричала зель в ответ.
– Не выдают! Да против ящериц глушилка нормально работает - они даже подлететь не успевают, как в обморок падают!
Шандар посмотрел в ту сторону, куда указывал пальцем водитель, и увидела неприятно шевелящийся бугор, волнами накатывающийся на уже пробитую трассу. Еще немного, и растущий вал оглушенных животных выплеснется на дорогу. Зель подошла поближе. В шевелящейся массе трудно было выделить отдельных животных. Кроме пернатых ящериц попадались и другие виды - свиссы, хундо, мелкие птериксы. Но ящерицы всё же составляли подавляющее большинство. Будто глушилки еще и подманивали именно их, чтобы потом обездвижить и подавить нервную деятельность.
Зель поворошила кучу ногой. Одна из ящериц лениво шевельнулась и ткнулась мордой в сапог. Шандар слегка откинула ногой назойливой животное, попав тому в брюхо. Ящерица недоуменно заморгала и шлепнулась на спину, разведя лапы в стороны. А в ее животе появилась дыра странной формы. Шандар нагнулась пониже, пытаясь сообразить - что она такое наблюдает. Высвободила из кучи другую ящерицу, третью, четвертую… у пятой живот раскрылся точно так же, как и у первой.
Зель полезла на вал, вороша животных, оскальзываясь на их телах, сползая вниз и снова забираясь на гребень. И осматривая ящериц, осматривая…
Наконец, убедившись в своих мыслях, Шандар уселась на валу. Посмотрела с высоты на технику, пробивающую дорогу, на пернатых ящериц, летящих со всех сторон, на два вала по обеим сторонам дороги, чем ближе к поселку, тем ниже, и приняла решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30