Желая найти свой собственный путь, Фридрих Крупп ушел с фабрики, поселился в Бонне, занявшись коллекционированием художественных ценностей, где и закончил жизненный путь в полном одиночестве.
В результате совместной работы трех братьев был создан ложечный (или желобчатый) валок, с помощью которого ежедневно изготовлялось 1800 ложек, вилок и других столовых приборов.
В 1843 году Альфред Крупп начал переговоры с венским коммерсантом Александром Шеллером об основании фабрики для производства столовых приборов. Договоренность была достигнута, и Герман Круп переехал в Берндорф в качестве технического директора. Сначала фабрика приносила только убытки: прошло семь лет, прежде чем появилась прибыль.
Альфреда поразила строительная лихорадка, которой когда-то болел его отец: он построил вторую плавильную мастерскую, трехэтажный склад, еще один жилой дом. Это было тяжелое время: во-первых, у фабрики появились конкуренты — сталелитейная фабрика Якоба Майера, изобретателя из Швабии. Во-вторых, не было больших заказов. А в-третьих, фабрика начала работать с перебоями, что было связано с экспериментами, которые проводил Крупп. Особенно дорогим стал опыт строительства в Эссене фабрики по производству столовых приборов.
Во время революции 1848 года волнения охватили многие предприятия, рабочие разбивали станки и оборудование. Но ничего подобного не случилось на фабрике Альфреда Круппа: рабочие продолжали делать свое дело, а уволилось всего 2 человека. В связи с волнениями торговые связи были нарушены, и настал момент, когда Крупп не мог заплатить рабочим. Тогда он отдал в переплавку свое фамильное серебро.
Спад революционного движения, открытие запасов золота в Калифорнии и Австралии дали толчок развитию фабрики Альфреда Круппа.
В 1851 году на Всемирной лондонской выставке сталь, произведенная на заводе Круппа, получила самую высокую оценку. А в 1854 году на выставке в Мюнхене Альфред Крупп представил изобретение, которым он очень гордился, бесшовный железнодорожный ободок.
В это время Альфред много строил, изменялся облик фабрики, росло количество работающих на ней людей. Даже 1857 год, когда разразился экономический кризис, для производства Круппа был годом высшего подъема.
В 1860-е годы Альфред Крупп перешел к массовому производству бессемеровской жидкой стали и пушек, начал приобретать собственные сырьевые базы, строить рабочие поселки.
В это время Альфред наконец-то покидает «постоялый двор» на территории фабрики и вместе с семьей переезжает в собственное поместье «Холм» («Villa Hugel»).
Летом 1866 года Альфред Крупп собрался на юг, чтобы отдохнуть, но по дороге он заболел и с этого времени уже никогда не чувствовал себя здоровым человеком. В Ницце его называли «каменным гостем», а современник так описывал его: «Он выглядит и ведет себя с достоинством князя, но наряду с таким проявлением в нем проскальзывают иногда черты мелочного человека».
В 1869 году Крупп пустил первую немецкую доменную печь, а в 1872 году, опубликовав «Общий устав», заложил основы руководства фабрикой, ее производства. Его рабочие знали, что они всегда могут купить дешевые товары в его лавке, жить в благоустроенной квартире, а выйдя на пенсию, приобрести домик в Альтенгофе.
Тяжелейший экономический кризис 1870-х гг. отразился и на сталелитейной фабрике Круппа. Потребовалось даже личное вмешательство кайзера, чтобы положение улучшилось. После окончания кризиса завод перепрофилировали на производство вооружения для заграницы, а потом — на поставки рельсов для Америки.
Альфреду Круппу довелось увидеть возрождение завода, когда все кредиты были погашены, а количество работающих — восстановлено. Он умер в 1887 году, успев порадоваться успехам фирмы, которая расширилась, присоединив небольшой сталелитейный завод Аннен.
Последние годы его жизни не были радостными. Тихая уединенная жизнь не соответствовала его характеру, болезнь угнетала, а отношения с женой катастрофически портились. В 1882 году супруги развелись, жена переехала в Лейпциг.
Наследницей Альфреда Круппа стала его единственная дочь Берта, в 1906 году вышедшая замуж за советника посольства Густава фон Болена.
Делами завода стал заниматься ее муж. Он обратился к кайзеру с просьбой присоединить к своей фамилии имя Крупп, чтобы великое имя сохранилось не только в названии фирмы.
Фирма переживала тяжелые времена в 1913–1918 гг. Много проблем принесла война, восстание рабочих, закончившееся арестом Круппа фон Болена и 8 его директоров. Через четыре месяца они были освобождены, но фабрика понесла колоссальные убытки, требовалось закрытие ряда предприятий, а значит, увольнение огромного количества рабочих. Предприятие не выжило бы, если бы правительство Германии не оказало ему поддержку.
В 1921 году Крупп стал членом Прусского государственного совета и, таким образом, завязал тесные отношения с берлинскими политиками. Он занял пост председателя немецкого промышленного союза, на котором оставался до конца 1934 года.
В 1943 году он сложил с себя полномочия и полностью отошел от дел, передав их Альфреду фон Болену, своему младшему сыну. Свои надежды Густав Крупп связывал с Клаусом фон Боленом, но тот был летчиком и погиб в самом начале войны на Западном фронте. Вместе с фирмой Альфред фон Болен, согласно указу 1906 года, получил имя Круппа.
Альфред изучал металлургию в технических институтах Аахена и Мюнхена. В 1936 году он стал заместителем директора Акционерного общества «Фридрих Крупп», а в 1938 году был уже членом его директората. Во время войны его деятельность строго регламентировалась, 1l апреля 1945 года Альфреда Круппа арестовали американцы в его поместье.
После процесса в Нюрнберге вплоть до 1953 года Крупп не имел возможности оказывать влияние на свое производство. После трудных переговоров он снова стал хозяином на своем предприятии, хотя и с оговорками.
Из заключения Крупп вернулся в глубокой апатии, он каждый день приходил в Главное управление заводами Круппа, но его деятельность не отвечала требованиям действующего производства.
Альфред замкнулся в себе, много путешествовал, а руководство фирмой передал Бертольду Бейтсу. В 1960-е годы он составил завещание, согласно которому он назначил учреждение, обязанное сохранить единство предприятия, а доходы от него направлять на научно-филантропические цели.
Альфред Крупп умер 30 июля 1967 года. С ним прекратило свое существование семейное дело Круппов, но завод, основанный ими, процветает.
ДЕМИДОВЫ
Горнозаводчики
Российские заводчики и землевладельцы, основали свыше 50 заводов, выплавлявших 40 % чугуна в стране. Происходили они из тульских кузнецов и отличались физической силой. С 1720 года Демидовы — дворяне, в конце XVIII века они вошли в круг знати.
В конце XVII века из деревеньки Павшино в Тулу пришли Демид Григорьевич Антуфьев с сыном Никитой. Оба они были кузнецами, выплавляли железо и занимались «самопальным» промыслом, то есть делали самопалы, пищали, копья, сабли, ножи и топоры.
Поработав несколько лет в городе, Демид умер, а Никита прославился своим мастерством. Приметив, что некоторые кузнецы работают меньше других, а живут лучше, он задумался над этим и пришел к выводу, что нужно не только работать самому, но и покупать у других кузнецов оружие, а потом поставлять его в казну. Скопив небольшие деньги, он пустил их в оборот и стал потихоньку богатеть.
Обретя силу, Никита Антуфьев женился на красивой девушке, которая к тому же и приданое ему принесла. Вскоре у них родились дети — сыновья Акинфий, Григорий и Никита.
Слухи о славном кузнеце, способном чудеса творить не хуже заморских мастеров, дошли до царя Петра Алексеевича. Проезжая через Тулу, Петр I лично посетил кузню Антуфьева и, оценив его мастерство, сделал заказ на алебарды и ружья. Царь щедро наградил кузнеца и дал грамоту на постройку в Туле оружейного завода. С того все и началось.
В 1703 году государь пожаловал Никите Демидовичу земли на Урале, назвав его в грамоте Никитой Демидовым. С тех пор и стали Антуфьевы Демидовыми.
Оставив завод в Туле на сына Григория, Никита Демидович отправился вместе с Акинфием на Урал. Найдя край этот очень богатым и перспективным, они от царя получили казенные Верхотурские железные заводы, в том числе и Невьянский, ставший родовым гнездом Демидовых на Урале.
Стали поставлять в казну чугун, пушки и ядра. Дело быстро развивалось, строились новые заводы. Купив у башкир за бесценок земли, Никита Демидович основал крупный Тагильский завод. В 1720 году получили Демидовы дворянство.
После смерти Никиты Демидовича все демидовские заводы перешли к его сыновьям. Никита Никитич занимался тагильскими делами, а Акинфий — невьянскими. Акинфий Никитич построил Колыванский завод и из алтайского серебра чеканил фальшивые рубли. Богатели Демидовы.
У Акинфия Никитича было трое сыновей: Григорий и Прокофий (от первой жены, бывшей крепостной, выкупленной его отцом) и Никита (от второй жены, ярославской дворянки).
Умирая, Акинфий оставил завещание, по которому все его заводы переходили к младшему сыну Никите, двум другим сыновьям он оставил лишь по пять тысяч рублей. Не знал он, когда умирал, что по указу Елизаветы Петровны Колывано-Воскресенские заводы Демидовых передавались в казну с уплатой заводчикам компенсации. Но и без этих заводов наследникам было за что бороться.
Возмущенный несправедливым разделом, Прокофий отправился в Петербург искать правды у императрицы. Выслушав его, государыня повелела передать дело в сенат, и решением сената наследство было поделено между братьями поровну. Григорий пытался помирить братьев и с самого начала предлагал разделить все между собой, не доводя дело до суда. Однако Прокофий и Никита упорствовали и после раздела предпочти вообще не общаться.
Прокофий, так жаждавший наследства, получив заводы, на них почти не показывался. Он обосновался в Москве, где он мог вдали от двора предаваться причудам и дурачествам. Чтобы удивить публику, он рядом с Донским монастырем построил дворец над рекой, разбил сад возле своего дворца, в парке посадил невиданные цветы и установил скульптуры, а потом разрешил гулять в нем всем желающим. Его сад получил название «Нескучного», а еще его называли «Демидрон».
Однажды, жестоко подшутив над фрейлиной Екатерины II, Прокофий Акинфиевич чуть было не подвергся опале, но выпросил себе прощение, пообещав построить большой Воспитательный дом на берегу Москвы-реки, в котором бы могли воспитываться тысячи сирот.
Чтобы досадить брату, Прокофий Акинфиевич дешево продал свои заводы, в том числе и Невьянский, и прилегающие к ним рудники и земли купцу Савве Собакину.
К старости он стал скуп и зол, развлекался тем, что доводил своих близких до слез. Особенно доставалось его дочери Анастасии, которую Прокофий Акинфиевич упорно не хотел выдавать замуж. Когда дело дошло до того, что дочь пообещала выйти замуж за первого встречного, отец с удовольствием ухватился за эту мысль, и уже на следующее утро на воротах его дома висело объявление: «В сем доме проживает дворянка Анастасия Прокофьевна Демидова. Не желает ли кто из дворян сочетаться с ней законным браком?».
Шутка могла бы плохо кончиться, но на счастье Анастасии Прокофьевны первым мимо прошел молодой небогатый чиновник Сергей Кириллович Станиславский, давно заглядывавшийся на ее окна. Их скорый брак оказался счастливым.
Дав за дочерью приданого 99 рублей 99 копейки, Прокофий Акинфиевич писал дочери письма с наставлениями, как надо жить, и надеялся, что молодой муж отступится. Но не тут-то было.
Однажды зять пригласил в гости Демидова. Он сильно потратился, чтобы достойно угостить тестя, но, к ужасу других приглашенных, озорной старик вместо себя прислал поросенка. Нимало не смутившись, Сергей Кириллович усадил визжащее животное за стол и знатно угостил его, после чего отправил назад. Прокофий Акинфиевич оценил находчивость зятя и, забив поросенка, туго набил его шкуру камнями и золотыми лобанчиками — десятирублевыми монетами, после чего послал подарок молодым.
Второй сын Акинфия Никитича, Григорий, рано умер, оставив жену и малолетних детей. При жизни он старался дать сыновьям хорошее образование. Так, Павел Григорьевич учился с трех лет, а в десять лет его отправили в Ревель к знаменитому профессору Сигизмунди. В тринадцать — он уже был студентом одного из лучших учебных заведений того времени, Геттингенского университета в Германии. Он в совершенстве знал физику, математику, минералогию, металлургию, литейное дело, любил музыку: играл на фортепиано и на скрипке и имел небольшую коллекцию органов.
Кроме того, во время путешествий по Европе Павел Григорьевич собирал библиотеку, коллекции древностей, монет, минералов, кайенских птиц, пресмыкающихся, насекомых, гербарии.
Вернувшись на родину, он поселился в Москве и, получив свою часть наследства, оставил управление заводами братьям, а сам занялся наукой. Итогом его занятий стали четырнадцать книг на разных европейских языках.
Уважая науку, Павел Григорьевич пожертвовал 300 000 рублей на университетское образование. На эти деньги, в частности, в 1803 году был основан в Ярославле Демидовский юридический лицей — высшее учебное заведение для детей дворян и разночинцев. В 1811 году он был приравнен к университету.
Кабинет натуральной истории, минц-кабинет и свою библиотеку, в которой меньшую часть составляли книги на русском языке, насчитывавшие 529 наименований, гербарий, собрание художественных редкостей (античные мраморы и картины) и собрание монет Павел Григорьевич подарил Московскому университету. Его коллекции были размещены в трех залах, получивших название Демидовских.
Почти все экспонаты, подаренные П. Г. Демидовым, погибли во время нашествия французов в 1812 году. Сохранились лишь собрание раковин и полипов, коллекция штуфов и коллекция драгоценных камней.
Дядя Павла Григорьевича, Никита Акинфиевич, получив по разделу Тагильский завод, купил себе еще земли у башкиров, заплатив им двести пятьдесят рублей, и построил там Кыштымский завод. Устроив все дела на Урале, Никита Акинфиевич поехал к жене в Петербург, а оттуда вместе с ней отправился в путешествие по Европе.
Демидовы посетили Берлин, Париж, Рим, Лондон. Плохо разбираясь в искусстве и равнодушно глядя на окружающие пейзажи, они старались привлечь к себе внимание людей благородных, а лучше — герцогов или принцев. Делали они и покупки — картины и скульптуры, произведения древности и современности. В Париже они заказали скульптору Шубину свои портреты. Во время этого путешествия родились у Никиты Акинфиевича дочь и сын.
В это время в Сибири вспыхнуло восстание Пугачева, в течение нескольких лет волновавшее русскую землю. Едва все стихло, Никита Акинфиевич поспешил увидеть последствия мятежа своими глазами и оценить убытки.
Однако он смог поднять заводы, широко развернул торговлю и заключил договор на поставку металлов в Англию. При этом он к старому семейному знаку «старый соболь», отмечавшему продукцию демидовских заводов, добавил аббревиатуру CCNAD — статский советник Никита Акинфиевич Демидов.
Подражая императрице Екатерине, Никита Акинфиевич вел переписку на вольнолюбивые темы с французским философом-энциклопедистом Вольтером.
Эта переписка прервалась после удара, парализовавшего заводчика, наследственной беды Демидовых. Второй удар Никита Акинфиевич получил, когда его гвардеец-сын проиграл в одночасье сто тысяч рублей, и уже не оправился.
Наследником стал Николай Никитич — блестящий адъютант князя Потемкина, первым из Демидовых служивший в гвардии. После взятия Измаила Николай Никитич попал в число награжденных и был повышен в звании до генерал-аудитора. В чине генерал-майора он вышел в отставку, когда умер князь, и уехал в Нижний Тагил.
После буйной молодости молодой Демидов занялся управлением заводами и остепенился. Решив жениться, он отправился в Петербург на поиски невесты. Однажды в Петергофе он встретился с голубоглазой девушкой, которая его покорила. Ее звали Елизавета Александровна Строганова. Быстро сыграли свадьбу, соединившую не только два любящих сердца, но и два громадных состояния, а потом Николай Никитич с женой отправился в свадебное путешествие, длившееся два года. Они посетили Англию, Германию, Францию, осматривали рудники на острове Эльба. Везде Демидовы покупали предметы искусства, но в отличие от Никиты Акинфиевича его сын делал это осознанно, и приобретения его имели большую художественную ценность. В его коллекции были шедевры Рафаэля, Бартоломео, Пизано, Донатти.
Во время войны 1812 года Никита Акинфиевич находился в Ярославле, обещал собрать ополчение из пятисот человек, но так и не выполнил своего обещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
В результате совместной работы трех братьев был создан ложечный (или желобчатый) валок, с помощью которого ежедневно изготовлялось 1800 ложек, вилок и других столовых приборов.
В 1843 году Альфред Крупп начал переговоры с венским коммерсантом Александром Шеллером об основании фабрики для производства столовых приборов. Договоренность была достигнута, и Герман Круп переехал в Берндорф в качестве технического директора. Сначала фабрика приносила только убытки: прошло семь лет, прежде чем появилась прибыль.
Альфреда поразила строительная лихорадка, которой когда-то болел его отец: он построил вторую плавильную мастерскую, трехэтажный склад, еще один жилой дом. Это было тяжелое время: во-первых, у фабрики появились конкуренты — сталелитейная фабрика Якоба Майера, изобретателя из Швабии. Во-вторых, не было больших заказов. А в-третьих, фабрика начала работать с перебоями, что было связано с экспериментами, которые проводил Крупп. Особенно дорогим стал опыт строительства в Эссене фабрики по производству столовых приборов.
Во время революции 1848 года волнения охватили многие предприятия, рабочие разбивали станки и оборудование. Но ничего подобного не случилось на фабрике Альфреда Круппа: рабочие продолжали делать свое дело, а уволилось всего 2 человека. В связи с волнениями торговые связи были нарушены, и настал момент, когда Крупп не мог заплатить рабочим. Тогда он отдал в переплавку свое фамильное серебро.
Спад революционного движения, открытие запасов золота в Калифорнии и Австралии дали толчок развитию фабрики Альфреда Круппа.
В 1851 году на Всемирной лондонской выставке сталь, произведенная на заводе Круппа, получила самую высокую оценку. А в 1854 году на выставке в Мюнхене Альфред Крупп представил изобретение, которым он очень гордился, бесшовный железнодорожный ободок.
В это время Альфред много строил, изменялся облик фабрики, росло количество работающих на ней людей. Даже 1857 год, когда разразился экономический кризис, для производства Круппа был годом высшего подъема.
В 1860-е годы Альфред Крупп перешел к массовому производству бессемеровской жидкой стали и пушек, начал приобретать собственные сырьевые базы, строить рабочие поселки.
В это время Альфред наконец-то покидает «постоялый двор» на территории фабрики и вместе с семьей переезжает в собственное поместье «Холм» («Villa Hugel»).
Летом 1866 года Альфред Крупп собрался на юг, чтобы отдохнуть, но по дороге он заболел и с этого времени уже никогда не чувствовал себя здоровым человеком. В Ницце его называли «каменным гостем», а современник так описывал его: «Он выглядит и ведет себя с достоинством князя, но наряду с таким проявлением в нем проскальзывают иногда черты мелочного человека».
В 1869 году Крупп пустил первую немецкую доменную печь, а в 1872 году, опубликовав «Общий устав», заложил основы руководства фабрикой, ее производства. Его рабочие знали, что они всегда могут купить дешевые товары в его лавке, жить в благоустроенной квартире, а выйдя на пенсию, приобрести домик в Альтенгофе.
Тяжелейший экономический кризис 1870-х гг. отразился и на сталелитейной фабрике Круппа. Потребовалось даже личное вмешательство кайзера, чтобы положение улучшилось. После окончания кризиса завод перепрофилировали на производство вооружения для заграницы, а потом — на поставки рельсов для Америки.
Альфреду Круппу довелось увидеть возрождение завода, когда все кредиты были погашены, а количество работающих — восстановлено. Он умер в 1887 году, успев порадоваться успехам фирмы, которая расширилась, присоединив небольшой сталелитейный завод Аннен.
Последние годы его жизни не были радостными. Тихая уединенная жизнь не соответствовала его характеру, болезнь угнетала, а отношения с женой катастрофически портились. В 1882 году супруги развелись, жена переехала в Лейпциг.
Наследницей Альфреда Круппа стала его единственная дочь Берта, в 1906 году вышедшая замуж за советника посольства Густава фон Болена.
Делами завода стал заниматься ее муж. Он обратился к кайзеру с просьбой присоединить к своей фамилии имя Крупп, чтобы великое имя сохранилось не только в названии фирмы.
Фирма переживала тяжелые времена в 1913–1918 гг. Много проблем принесла война, восстание рабочих, закончившееся арестом Круппа фон Болена и 8 его директоров. Через четыре месяца они были освобождены, но фабрика понесла колоссальные убытки, требовалось закрытие ряда предприятий, а значит, увольнение огромного количества рабочих. Предприятие не выжило бы, если бы правительство Германии не оказало ему поддержку.
В 1921 году Крупп стал членом Прусского государственного совета и, таким образом, завязал тесные отношения с берлинскими политиками. Он занял пост председателя немецкого промышленного союза, на котором оставался до конца 1934 года.
В 1943 году он сложил с себя полномочия и полностью отошел от дел, передав их Альфреду фон Болену, своему младшему сыну. Свои надежды Густав Крупп связывал с Клаусом фон Боленом, но тот был летчиком и погиб в самом начале войны на Западном фронте. Вместе с фирмой Альфред фон Болен, согласно указу 1906 года, получил имя Круппа.
Альфред изучал металлургию в технических институтах Аахена и Мюнхена. В 1936 году он стал заместителем директора Акционерного общества «Фридрих Крупп», а в 1938 году был уже членом его директората. Во время войны его деятельность строго регламентировалась, 1l апреля 1945 года Альфреда Круппа арестовали американцы в его поместье.
После процесса в Нюрнберге вплоть до 1953 года Крупп не имел возможности оказывать влияние на свое производство. После трудных переговоров он снова стал хозяином на своем предприятии, хотя и с оговорками.
Из заключения Крупп вернулся в глубокой апатии, он каждый день приходил в Главное управление заводами Круппа, но его деятельность не отвечала требованиям действующего производства.
Альфред замкнулся в себе, много путешествовал, а руководство фирмой передал Бертольду Бейтсу. В 1960-е годы он составил завещание, согласно которому он назначил учреждение, обязанное сохранить единство предприятия, а доходы от него направлять на научно-филантропические цели.
Альфред Крупп умер 30 июля 1967 года. С ним прекратило свое существование семейное дело Круппов, но завод, основанный ими, процветает.
ДЕМИДОВЫ
Горнозаводчики
Российские заводчики и землевладельцы, основали свыше 50 заводов, выплавлявших 40 % чугуна в стране. Происходили они из тульских кузнецов и отличались физической силой. С 1720 года Демидовы — дворяне, в конце XVIII века они вошли в круг знати.
В конце XVII века из деревеньки Павшино в Тулу пришли Демид Григорьевич Антуфьев с сыном Никитой. Оба они были кузнецами, выплавляли железо и занимались «самопальным» промыслом, то есть делали самопалы, пищали, копья, сабли, ножи и топоры.
Поработав несколько лет в городе, Демид умер, а Никита прославился своим мастерством. Приметив, что некоторые кузнецы работают меньше других, а живут лучше, он задумался над этим и пришел к выводу, что нужно не только работать самому, но и покупать у других кузнецов оружие, а потом поставлять его в казну. Скопив небольшие деньги, он пустил их в оборот и стал потихоньку богатеть.
Обретя силу, Никита Антуфьев женился на красивой девушке, которая к тому же и приданое ему принесла. Вскоре у них родились дети — сыновья Акинфий, Григорий и Никита.
Слухи о славном кузнеце, способном чудеса творить не хуже заморских мастеров, дошли до царя Петра Алексеевича. Проезжая через Тулу, Петр I лично посетил кузню Антуфьева и, оценив его мастерство, сделал заказ на алебарды и ружья. Царь щедро наградил кузнеца и дал грамоту на постройку в Туле оружейного завода. С того все и началось.
В 1703 году государь пожаловал Никите Демидовичу земли на Урале, назвав его в грамоте Никитой Демидовым. С тех пор и стали Антуфьевы Демидовыми.
Оставив завод в Туле на сына Григория, Никита Демидович отправился вместе с Акинфием на Урал. Найдя край этот очень богатым и перспективным, они от царя получили казенные Верхотурские железные заводы, в том числе и Невьянский, ставший родовым гнездом Демидовых на Урале.
Стали поставлять в казну чугун, пушки и ядра. Дело быстро развивалось, строились новые заводы. Купив у башкир за бесценок земли, Никита Демидович основал крупный Тагильский завод. В 1720 году получили Демидовы дворянство.
После смерти Никиты Демидовича все демидовские заводы перешли к его сыновьям. Никита Никитич занимался тагильскими делами, а Акинфий — невьянскими. Акинфий Никитич построил Колыванский завод и из алтайского серебра чеканил фальшивые рубли. Богатели Демидовы.
У Акинфия Никитича было трое сыновей: Григорий и Прокофий (от первой жены, бывшей крепостной, выкупленной его отцом) и Никита (от второй жены, ярославской дворянки).
Умирая, Акинфий оставил завещание, по которому все его заводы переходили к младшему сыну Никите, двум другим сыновьям он оставил лишь по пять тысяч рублей. Не знал он, когда умирал, что по указу Елизаветы Петровны Колывано-Воскресенские заводы Демидовых передавались в казну с уплатой заводчикам компенсации. Но и без этих заводов наследникам было за что бороться.
Возмущенный несправедливым разделом, Прокофий отправился в Петербург искать правды у императрицы. Выслушав его, государыня повелела передать дело в сенат, и решением сената наследство было поделено между братьями поровну. Григорий пытался помирить братьев и с самого начала предлагал разделить все между собой, не доводя дело до суда. Однако Прокофий и Никита упорствовали и после раздела предпочти вообще не общаться.
Прокофий, так жаждавший наследства, получив заводы, на них почти не показывался. Он обосновался в Москве, где он мог вдали от двора предаваться причудам и дурачествам. Чтобы удивить публику, он рядом с Донским монастырем построил дворец над рекой, разбил сад возле своего дворца, в парке посадил невиданные цветы и установил скульптуры, а потом разрешил гулять в нем всем желающим. Его сад получил название «Нескучного», а еще его называли «Демидрон».
Однажды, жестоко подшутив над фрейлиной Екатерины II, Прокофий Акинфиевич чуть было не подвергся опале, но выпросил себе прощение, пообещав построить большой Воспитательный дом на берегу Москвы-реки, в котором бы могли воспитываться тысячи сирот.
Чтобы досадить брату, Прокофий Акинфиевич дешево продал свои заводы, в том числе и Невьянский, и прилегающие к ним рудники и земли купцу Савве Собакину.
К старости он стал скуп и зол, развлекался тем, что доводил своих близких до слез. Особенно доставалось его дочери Анастасии, которую Прокофий Акинфиевич упорно не хотел выдавать замуж. Когда дело дошло до того, что дочь пообещала выйти замуж за первого встречного, отец с удовольствием ухватился за эту мысль, и уже на следующее утро на воротах его дома висело объявление: «В сем доме проживает дворянка Анастасия Прокофьевна Демидова. Не желает ли кто из дворян сочетаться с ней законным браком?».
Шутка могла бы плохо кончиться, но на счастье Анастасии Прокофьевны первым мимо прошел молодой небогатый чиновник Сергей Кириллович Станиславский, давно заглядывавшийся на ее окна. Их скорый брак оказался счастливым.
Дав за дочерью приданого 99 рублей 99 копейки, Прокофий Акинфиевич писал дочери письма с наставлениями, как надо жить, и надеялся, что молодой муж отступится. Но не тут-то было.
Однажды зять пригласил в гости Демидова. Он сильно потратился, чтобы достойно угостить тестя, но, к ужасу других приглашенных, озорной старик вместо себя прислал поросенка. Нимало не смутившись, Сергей Кириллович усадил визжащее животное за стол и знатно угостил его, после чего отправил назад. Прокофий Акинфиевич оценил находчивость зятя и, забив поросенка, туго набил его шкуру камнями и золотыми лобанчиками — десятирублевыми монетами, после чего послал подарок молодым.
Второй сын Акинфия Никитича, Григорий, рано умер, оставив жену и малолетних детей. При жизни он старался дать сыновьям хорошее образование. Так, Павел Григорьевич учился с трех лет, а в десять лет его отправили в Ревель к знаменитому профессору Сигизмунди. В тринадцать — он уже был студентом одного из лучших учебных заведений того времени, Геттингенского университета в Германии. Он в совершенстве знал физику, математику, минералогию, металлургию, литейное дело, любил музыку: играл на фортепиано и на скрипке и имел небольшую коллекцию органов.
Кроме того, во время путешествий по Европе Павел Григорьевич собирал библиотеку, коллекции древностей, монет, минералов, кайенских птиц, пресмыкающихся, насекомых, гербарии.
Вернувшись на родину, он поселился в Москве и, получив свою часть наследства, оставил управление заводами братьям, а сам занялся наукой. Итогом его занятий стали четырнадцать книг на разных европейских языках.
Уважая науку, Павел Григорьевич пожертвовал 300 000 рублей на университетское образование. На эти деньги, в частности, в 1803 году был основан в Ярославле Демидовский юридический лицей — высшее учебное заведение для детей дворян и разночинцев. В 1811 году он был приравнен к университету.
Кабинет натуральной истории, минц-кабинет и свою библиотеку, в которой меньшую часть составляли книги на русском языке, насчитывавшие 529 наименований, гербарий, собрание художественных редкостей (античные мраморы и картины) и собрание монет Павел Григорьевич подарил Московскому университету. Его коллекции были размещены в трех залах, получивших название Демидовских.
Почти все экспонаты, подаренные П. Г. Демидовым, погибли во время нашествия французов в 1812 году. Сохранились лишь собрание раковин и полипов, коллекция штуфов и коллекция драгоценных камней.
Дядя Павла Григорьевича, Никита Акинфиевич, получив по разделу Тагильский завод, купил себе еще земли у башкиров, заплатив им двести пятьдесят рублей, и построил там Кыштымский завод. Устроив все дела на Урале, Никита Акинфиевич поехал к жене в Петербург, а оттуда вместе с ней отправился в путешествие по Европе.
Демидовы посетили Берлин, Париж, Рим, Лондон. Плохо разбираясь в искусстве и равнодушно глядя на окружающие пейзажи, они старались привлечь к себе внимание людей благородных, а лучше — герцогов или принцев. Делали они и покупки — картины и скульптуры, произведения древности и современности. В Париже они заказали скульптору Шубину свои портреты. Во время этого путешествия родились у Никиты Акинфиевича дочь и сын.
В это время в Сибири вспыхнуло восстание Пугачева, в течение нескольких лет волновавшее русскую землю. Едва все стихло, Никита Акинфиевич поспешил увидеть последствия мятежа своими глазами и оценить убытки.
Однако он смог поднять заводы, широко развернул торговлю и заключил договор на поставку металлов в Англию. При этом он к старому семейному знаку «старый соболь», отмечавшему продукцию демидовских заводов, добавил аббревиатуру CCNAD — статский советник Никита Акинфиевич Демидов.
Подражая императрице Екатерине, Никита Акинфиевич вел переписку на вольнолюбивые темы с французским философом-энциклопедистом Вольтером.
Эта переписка прервалась после удара, парализовавшего заводчика, наследственной беды Демидовых. Второй удар Никита Акинфиевич получил, когда его гвардеец-сын проиграл в одночасье сто тысяч рублей, и уже не оправился.
Наследником стал Николай Никитич — блестящий адъютант князя Потемкина, первым из Демидовых служивший в гвардии. После взятия Измаила Николай Никитич попал в число награжденных и был повышен в звании до генерал-аудитора. В чине генерал-майора он вышел в отставку, когда умер князь, и уехал в Нижний Тагил.
После буйной молодости молодой Демидов занялся управлением заводами и остепенился. Решив жениться, он отправился в Петербург на поиски невесты. Однажды в Петергофе он встретился с голубоглазой девушкой, которая его покорила. Ее звали Елизавета Александровна Строганова. Быстро сыграли свадьбу, соединившую не только два любящих сердца, но и два громадных состояния, а потом Николай Никитич с женой отправился в свадебное путешествие, длившееся два года. Они посетили Англию, Германию, Францию, осматривали рудники на острове Эльба. Везде Демидовы покупали предметы искусства, но в отличие от Никиты Акинфиевича его сын делал это осознанно, и приобретения его имели большую художественную ценность. В его коллекции были шедевры Рафаэля, Бартоломео, Пизано, Донатти.
Во время войны 1812 года Никита Акинфиевич находился в Ярославле, обещал собрать ополчение из пятисот человек, но так и не выполнил своего обещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71