– И тут же стал просить денег, – язвительно уточнил сэр Орландо. – Наверняка проигрался в прах. Нет, он совершенно неисправим, этот никчемный человек.
– А что же, отец держит его в черном теле? – осведомился Иеремия, прожевывая бифштекс. – Или у Джорджа Дрейпера тоже возникли финансовые проблемы?
– И то и другое вполне может быть, – ответил судья.
Иеремия задумался.
– Милорд, вот о чем я хотел спросить вас: какова была бы судьба состояния Айзека Форбса в случае, если его сын Сэмюел так и умер бы, не оставив наследника? Кому бы оно отошло?
– Несомненно, Джорджу Дрейперу и его сыновьям! – без долгих раздумий ответил судья Трелони.
– Это на самом деле так?
– Именно так, поскольку у Айзека Форбса, насколько мне известно, больше нет близких родственников.
– Это весьма любопытно, вам не кажется?
Трелони кивнул.
– Вы правы. Любопытно. Как и, вероятно, то, что все эти странные происшествия в семействе Форбс – отнюдь не череда трагических случайностей. Дрейперы заинтересованы в том, чтобы Сэмюел до гробовой доски оставался бездетным. Но неужели вы всерьез верите, что кто-нибудь из них мог упросить эту повитуху… Как бишь ее?..
– Изабеллу Крейвен.
– Верно… Изабеллу Крейвен помочь новорожденному отправиться на небеса? Или что старик Форбс мог убить свою первую жену? Кстати, вы говорили с миссис Крейвен? Вы ведь, насколько помнится, собирались встретиться с ней, доктор?
– Все так, милорд. Но пока что мне так и не удалось ее разыскать, – с ноткой разочарования признался Иеремия.
– Мне уже приходилось где-то слышать это имя, – вдруг вмешалась Джейн.
И судья, и Иеремия удивленно взглянули на нее.
– Да, я точно вспомнила это имя – Изабелла Крейвен, – продолжала молодая женщина. – И кто-то говорил, что она умерла.
– Кто? Кто именно это вам говорил, миледи? Прошу вас, постарайтесь вспомнить, – настаивал Иеремия.
Джейн стала лихорадочно вспоминать.
– Как мне кажется, это был Джеймс. Когда кто-то упомянул об этой повитухе, он сказал, что она случайно погибла. Выпала из окна.
Иеремия и сэр Орландо переглянулись.
– Силы небесные! История с каждым днем становится все запутаннее! – воскликнул судья. – И как только в ней разобраться?
Иезуит задумчиво кивнул. И тут его осенило.
– Миледи, я должен спросить у вас нечто важное. Повитуха Маргарет Лэкстон внесла в книгу записей роды, которые принимала в доме вашего дядюшки, и сумму оплаты за услуги. Что вам об этом известно?
Джейн в явном смущении опустила голову.
– Я мало что могу сказать об этом, сэр. Мой дядя взял со всех нас слово, что мы никогда и ни с кем не станем обсуждать эту тему.
– Понимаю вас – вы не хотите утратить доверие в глазах семейства, миледи. Но на карту поставлена судьба и жизнь невиновного человека – ему вменяют в вину тяжкое преступление, которого он не совершал. И все, что вам известно об этих родах в стенах вашего дома, могло бы способствовать установлению истины. И спасению его от казни.
Джейн посмотрела на иезуита, и тот заметил в ее глазах страх.
– Мне очень жаль, я об этом ничего не знала! Естественно, что в данных обстоятельствах я… я не стану молчать. Что вы хотите знать, сэр?
– Кто была мать ребенка?
– Одна из наших служанок. Ее звали Лиз.
– И она, конечно же, была незамужней?
– Да, это так.
– От кого же она забеременела?
Последовал тяжкий вздох.
– От Джеймса.
– И ваш дядя узнал об этом?
– Все семейство знало.
– Что произошло с ребенком и его матерью, после того как она родила?
– Их куда-то тайком отправили из дома, не знаю куда. Дядя постарался, чтобы никто об этом не узнал. Он страшно боялся огласки и скандала.
Сэр Орландо гневно ударил кулаком по столу. Звякнули бокалы.
– Мы обязательно должны вновь поговорить с Джеймсом Дрейпером!
Иеремия согласился с ним. С чувством, что они сделали существенный шаг на пути расследования, он отправился домой. Добравшись до Лондонского моста, он долго лежал без сна, рассеянно слушая возгласы ночного сторожа, ходившего с фонарем по опустевшим улицам:
– Слушайте все! Часы пробили одиннадцать. Проследите за очагом, свечами и лампами, будьте добрее к беднякам и помолитесь за умерших!
Заканчивался вечер 1 сентября 1666 года.
Глава 36
Тревожный набат колоколов церкви Святой Маргариты на Фиш-Хилл-стрит вырвал Иеремию из сна. Протерев глаза, он понял, что проспал от силы пару часов. Еще не рассвело. Поднявшись, он в ночной рубашке подошел к окну и, распахнув его, выглянул на улицу. Справа вдалеке были видны клубы дыма над крышами домов и отсветы пламени в одном из ведущих от Истчипа к Темзе переулков. Пожар! Там бушевал пожар!
И хотя Иеремия понимал, что жители уже пытаются побороть огненную стихию, он решил отправиться туда. Кто знает, может, там не хватает людей? Спешно одевшись, иезуит прихватил немного денег и стал спускаться вниз. Кит, который с ареста мастера Риджуэя проживал у Хаббарта и помогал в мастерской, за что тот предоставил ему крышу над головой и пропитание, тоже поднимался с кровати.
– Что случилось, святой отец? – обеспокоенно спросил Кит. – Не голландцы ли напали?
– Нет, мальчик. Один из домов загорелся. Так что ложись и спи, еще рано. А я сбегаю посмотрю, как там дела. Может, понадобится моя помощь.
Иеремия дошел до конца моста, затем, пройдя через Фиш-Хилл-стрит, у церкви Святой Магдалины свернул к юдоли страданий на Темз-стрит. Тут как раз начинался переулок Паддинг-лейн, где и случился пожар. Жители домов высыпали на улицу – одни выносили скарб из жилищ, другие из близлежащей церкви тащили топоры, кожаные ведра и деревянные лестницы, хранившиеся там согласно закону города. Беда вот только, что снаряжение потихоньку разворовывали и никто не помышлял найти ему замену.
Иеремия увидел человека, который в припадке отчаяния рвал на себе волосы. Его лицо было перемазано копотью, а ночная рубашка, в которой он выскочил из дому, порвана. Это был королевский пекарь Томас Фэйрипер – судя по всему, именно с его загоревшейся пекарни и начался пожар.
– Нет-нет, я сам залил уголья водой, – бормотал он. – Огня в печи не было. Клянусь Богом, не было!
Кто-то из жителей переулка стал топором выламывать камни из мостовой в надежде добраться до подземного водопровода, сложенного из полых стволов вязов. Водяные колеса под двумя первыми арками северной части моста при приливах приводили в движение насосы, снабжавшие водой центральную часть города. Еще один удар топором, и дерево не выдержало – в трубе образовалась дыра. Люди стали черпать воду ведрами и кувшинами.
– Становитесь цепью! – крикнул Иеремия.
Схватив лежавшее на мостовой ведро, иезуит встал первым. Люди не торопились последовать его примеру – пламя, пожиравшее остатки пекарни, вздымалось все выше в темное ночное небо. Набежавший вдруг порыв ветра раздул огонь так, что он перекинулся на соседние дома.
В панике жители стали покидать свои жилища, хватая все, что попадет под руку, чтобы хоть что-то уберечь от стихии. Им уже было не до тушения пожара. Огонь мгновенно превращал дома в пылающие костры. Оглушительно трещала лопавшаяся в огне черепица, осыпая все вокруг градом раскаленных осколков. Едва образовавшаяся цепь распадалась – из-за страшного жара люди были вынуждены отходить подальше, – ветер поднимал вверх снопы искр, и они, попадая на крытые сухой соломой крыши домов, вызывали новые пожары. В одно мгновение занялся постоялый двор «Стар инн». Душераздирающее ржание заживо горевших лошадей сливалось с тревожным звоном церковных колоколов и ревом разбушевавшегося пламени. Рухнули стены и кровля догоревшего дома пекаря. Народ, поняв тщетность попыток противостоять огню, в панике разбегался. Иеремия побежал к постоялому двору, рассчитывая спасти еще живых лошадей. Перепуганные насмерть животные ржали, тщетно пытаясь сорваться с привязи. Один жеребец, в ужасе закатив глаза, бил копытом. Иеремия стал спешно отвязывать коня, потом другого… Ему удалось спасти трех жеребцов, которых он выгнал на Грэшиос-стрит, рассчитывая, что там кто-нибудь заберет их и отведет в безопасное место.
Между тем огонь успел добраться до церкви Святой Маргариты, куда жители окрестных улиц на время сволокли домашний скарб. Кучка смельчаков пыталась преградить путь огненной стихии, но стекла окон здания не выдержали жара, и огонь стал проникать внутрь, пожирая все на своем пути. Вскоре церковная башня уподобилась гигантскому факелу, а еще некоторое время спустя с грохотом обрушилась кровля. В клубах дыма остался чернеть лишь закопченный каменный остов храма.
Иеремия не верил глазам. Всего за час огонь успел уничтожить несколько переулков. Люди растерянно взирали на обугленные останки того, что еще совсем недавно служило им кровом. Вдруг Иеремия заметил карету, приближавшуюся со стороны Грэшиос-стрит. На углу Паддинг-лейн она остановилась, и из нее с недовольным видом вышел хорошо одетый господин. Иезуит узнал лорд-мэра сэра Томаса Бладуорта, чей сон праведника нарушил слуга, доложивший ему о пожаре. Брезгливо скривившись, глава лондонского муниципалитета созерцал пожиравший все вокруг огонь.
– И ради этого меня вытащили из постели? – с ноткой отвращения осведомился сэр Томас Бладуорт. – Баба усядется помочиться и мигом зальет этот ваш, с позволения сказать, пожар! Тьфу!
Резко повернувшись, лорд-мэр зашагал к карете.
Иеремия не верил ушам – ну как можно быть таким чванливым тупицей, не видящим дальше собственного носа?!
Тем временем огонь распространялся дальше на запад, к Темз-стрит. С ужасом Иеремия вспомнил, что именно там хранятся огнеопасные товары, принадлежавшие Айзеку Форбсу. Он должен предупредить своих прихожан! Не медля, иезуит свернул на Темз-стрит и стал обегать дома в лабиринте переулков, где обитали католики-прихожане. Их жалкие лачуги, кое-как сколоченные из сухих досок, воспламенятся как порох, стоит здесь упасть хоть искре. Иеремия молотил кулаками в двери, криками пытался предупредить людей о грозящей им смертельной опасности. Куда там! Никто не желал покидать жилищ – как-никак хоть убогая, но все крыша над головой. Тогда пастор, призвав себе в помощь авторитет духовного лица, буквально силой стал выталкивать своих подопечных на улицу, чего ранее не позволял себе никогда и ни при каких обстоятельствах.
Отсчет времени шел на минуты. Огонь уже добрался до складов – вовсю пылали крыши зданий. Наконец одна не выдержала и с грохотом обрушилась, взметая сноп искр, и тут же стали взрываться бочки с маслом, бренди и смолой.
Обезумевшие люди метались, не зная, что делать. Иеремия пытался было хоть как-то вразумить их и направить к реке.
Пожар, уподобившись огненному катку, двигался, охватывая новые и новые дома на Темз-стрит, отрезая путь в северную часть Лондона. Земля сотрясалась от взрывов бочек с порохом и смолой, во все стороны разлетались горящие остатки балок и черепичное крошево.
Иеремия все-таки сумел вывести группу прихожан на берег Темзы, уровень которой из-за затянувшейся жары значительно понизился – до воды пришлось шагать по широкой полосе чуть подсохшей тины.
– Святой отец, вы только взгляните! – вскричала одна ирландка, прижимая к груди плачущего ребенка. – Мост!
Повернувшись, Иеремия похолодел от ужаса. Огонь уже достиг начала моста и бушевал на крышах внешней цепочки домов, именно там, где располагалась мастерская Хаббарта. Ничто не могло остановить пожар!
– Пресвятая Мать Богородица! – в ужасе прошептал Иеремия. – Кит! Хаббарты!
Жертвой пожара пала и церковь Святого Магнуса Мученика, и доступ к мосту с севера был отрезан.
– Они наверняка сумели спастись, наверняка сумели, – бормотал про себя Иеремия. – Но книги, измерительный прибор…
И тут же пристыженно умолк, поняв, что человеческую жизнь нельзя ставить на одну ступеньку с вещами, пусть даже ценными и дорогими тебе. Он сам виноват в том, что поставил знания, почерпнутые из книг по медицине, выше своего духовного долга. Вот за это его и покарал Бог!
Аморе отпила чаю из чашки. Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Ей не давала покоя болезнь мастера Риджуэя. Пастор Блэкшо сообщил, что лекарь совсем плох и что он опасается самого худшего. Пролежав несколько часов в постели без сна, леди Сен-Клер поднялась и, вызвав служанку, велела подать чай. Арман беспрекословно повиновалась, несмотря на усталость минувшего дня, выдавшегося для девушки нелегким.
Едва она отослала служанку, как послышался тихий стук в дверь ее комнаты – не стук, скорее, кто-то осторожно скребся. Удивившись, кто бы это мог быть в такое время, Аморе отперла. Перед ней стоял Уильям.
– Прошу простить, миледи, – взволнованно произнес он. – Но мне стало известно нечто такое, о чем вам обязательно следует знать. Один извозчик сообщил, что в городе бушует пожар.
– Пожар? Ничего удивительного – такая жара и сушь, – пожав плечами, ответила Аморе.
– Огонь уже уничтожил много домов, миледи. И движется к мосту.
– Пресвятая Дева Мария! Но ведь его пытаются погасить, не так ли?
– Пытаются, да толку мало – сильный ветер раздувает его. Если прикажете, я могу добраться до моста и попытаться разыскать там пастора Блэкшо.
Аморе кивнула.
– Да-да, Уильям, непременно поезжай туда. И прихвати с собой Джима. Как твоя нога? Не помешает?
– Я уже и позабыл о ней, миледи. Больше не болит.
Аморе вручила слуге кошель – на случай, если срочно потребуются деньги.
– Поторопись! И как вернешься, немедля сообщи мне обо всем.
Ни о каком сне и думать было нечего. Подойдя к окну спальни, леди Сен-Клер распахнула его. Поворот реки затруднял видимость, и все же она разглядела багровое зарево. Создавалось впечатление, что сумерки едва наступили.
– Пресвятая Матерь Божья! Охрани пастора Блэкшо! Я хочу видеть его в добром здравии, – прошептала она.
Едва рассвело, как Аморе велела служанке помочь одеться, после чего сразу же отправилась в королевский дворец – узнать от придворных последние новости. К сожалению, никто не мог сказать ничего определенного. Разочарованная и расстроенная, леди Сен-Клер хотела было возвратиться домой, но тут доложили о прибытии Сэмюела Пипса, хроникера и секретаря флота. Он явился к его величеству с подробным отчетом о масштабах лондонского пожара. Аморе поторопилась в кабинет короля, где Карл в присутствии своего брата, леди Каслмейн и некоторых других придворных принимал Сэмюела Пипса.
– Ужасно, – рассказывал хроникер флота. – Я наблюдал за пожаром из одной башни Тауэра. Сент-Магнус сгорела дотла; кроме того, еще несколько церквей, а также улицы Фиш-Хилл-стрит и Темз-стрит до самого «Старого лебедя». В настоящее время огонь добрался до сталелитейных мастерских.
– Как мост? – спросил король.
– Дома на северной стороне выгорели. Пришлось срочно снести ограждения на незастроенной части – это и остановило распространение огня. Пожар в конюшнях в Саутуорке так и не удалось потушить.
– А что делает лорд-мэр для борьбы с пожаром? – осведомился герцог Йоркский.
– Огонь можно сдержать лишь при условии, если снести часть домов, то есть создать пустое пространство, преграду, через которую огню уже не перекинуться. Но принятые бог весть когда законы города гласят, что тот, кто снес дом, обязан за свой счет возместить все расходы по возведению нового. Вот поэтому лорд-мэр не решается отдать соответствующее распоряжение. Ваше величество, лишь вы располагаете полномочиями освободить его от прежних обязательств. Поверьте, это единственный путь спасти город от полного уничтожения.
– Понимаю, мистер Пипс, понимаю, – проговорил Карл. – Отправляйтесь к лорд-мэру и передайте ему мой приказ – не щадить ни одного дома независимо от того, кто владелец. И начинать снос немедленно.
Отвесив глубокий поклон, Пипс удалился исполнять королевскую волю.
Аморе в ужасе слушала доклад хроникера флота. Значит, пожар не пощадил и дом, где проживал пастор Блэкшо. Но Пипс и словом не обмолвился о жертвах. Большинство лондонцев проснулись от набата церковных колоколов и успели покинуть дома до того, как пожар добрался до них. Она от души надеялась, что иезуиту удалось спастись.
Уильям и Джим до сих пор не возвратились. Тревога Аморе за судьбу пастора росла.
Иеремия оперся головой о надгробие за спиной. Он чувствовал себя вконец обессиленным. Всю ночь он вместе с прихожанами спасался от наступавшего пожара. Когда на его глазах огонь уничтожил дом мастера Хаббарта, он сосредоточился на том, как доставить своих прихожан католиков в безопасное место.
Небольшая группа людей сумела на берегу Темзы спастись от бушевавшего пламени, пожиравшего склады на Темз-стрит с хранившимися там товарами на десятки тысяч фунтов стерлингов. Давно превратился в пепел «Старый лебедь», и огонь неукротимо двигался на север вдоль берега реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52