Однако, немалая ее часть была погашена и выглядела угольно черной - как раз по контурам России, стран бывшей СНГ и социалистического лагеря. Светозар обратил внимание, что черные щупальца протянулись даже к странам капиталистической Европы. Ему показалось, что в предыдущий визит черноты на карте было меньше.
Впрочем, карта тоже была в ряду театральных декораций, призванных производить впечатление, так что не следовало относиться к ней всерьез. Как и к тому, что говорила Ольга.
Светозар протяжно зевнул и посмотрел на часы - два ночи. Очевидно, поспать сегодня так и не удастся. Предстоит еще заскочить в пару мест - как раз провозится до утра. В комнату вплыла Ольга с огромным подносом и быстро расставила на столике кофейные принадлежности и вазу с горкой домашнего печенья. Кто знает, как там ясновидение, а вот кулинария у нее всегда была на высоте.
- Можно, я лежа? - сонно пробормотал Светозар, пока Ольга разливала по чашечкам дымящийся, распространяющий по комнате дивный аромат, кофе. Кофе она тоже всегда заваривала отлично.
- Конечно, Светик, - промурлыкала Ольга, опускаясь рядом на софу и проведя мягкой ладонью по его щеке. - Колючий какой! Может, примешь ванну и баиньки?
Последнее было сказано с тайной надеждой, но Светозар знал, что сегодня ему не удастся ее оправдать.
- Я ненадолго, - пробормотал он. - Вот попью кофе, и надо идти. Дела.
- И все-то у нас дела, - поджав полные губы, сказала Ольга. - И все-то как сажа бела. - По ее тону невозможно было определить, сердится она или прощает.
Светозар никогда не любил ее по-настоящему. Слишком многое он не мог принять в ней. Молодящаяся женщина под сорок - на четыре года старше Светозара, Ольга была слишком полной, рыхлой и нетренированной, чтобы подходить под его эталон красоты. Светозара также коробила ее вечная игра в мистику, то и дело сменяющая сладким сентиментальным сюсюканьем. Светозар ее не любил, но ему было жалко Ольгу, пытающуюся за потусторонней мишурой скрыть свою одинокую душу. Поэтому последние несколько лет он частенько захаживал к ней в гости и пил кофе с вкусными булочками и печенюшками, и оставался у нее ночевать, и спал с ней, без любви, но и без особого отвращения, не испытывая от этого угрызений совести. Можно сказать, что он отвел ей место в своей жизни - весьма небольшое местечко, - установил эти стабильные отношения и успешно противился всем ее попыткам это место расширить.
- А я ведь к тебе по делу, - сказал Светозар, допив кофе и с хрустом умяв полвазочки печенья.
- Знаю, Светик, знаю, - промурлыкала Ольга, поглаживая его по спине. - Ох, не к добру движет тобой любопытство!..
- Тогда, может, скажешь, о чем я сейчас буду говорить? - с улыбкой спросил Светозар.
Он частенько устраивал ей подобные проверочки. Иногда Ольга угадывала, иногда ошибалась, всегда находя объяснения для ошибок. Для Светозара ее догадки не служили доказательством ясновидения, но в проницательности Ольге нельзя было отказать. Да иначе она и не смогла бы на протяжении более десятка лет играть эту роль, причем неплохо на ней зарабатывать.
Ольга протяжно вздохнула и убрала от него руку. Лицо ее с двойным подбородком, на который Светозар глядел снизу и сбоку, стало печальным.
- Ты хочешь поговорить со мной о Храме, - понизив голос, таинственным полушепотом возвестила она.
- И как это у тебя получается? - с искренним восхищением сказал Светозар.
Он не добавил всего лишь слово, о котором подумал, угадать. Ольга зарделась от удовольствия, хотя ее темные с зелеными крапинками глаза - редкие глаза, колдовские! - остались настороженными, расширенными, как бы всматривающимися во что-то невидимое никому, кроме них.
Актриса, подумал Светозар и представил, какое впечатление это должно производить на клиентов.
- Давай поговорим о Храме, - мягко предложил он, приподнявшись на локте и всматриваясь в ее профиль.
- Не надо о Храме, - жалобным тоном, который совсем не подходил к ее низкому, вибрирующему, "потустороннему" голосу, сказала Ольга. - Не стоит тревожить силы Тьмы, иначе они могут обрушиться на тебя.
- Мне нужно узнать о Храме, - стараясь выглядеть убедительным, настаивал Светозар. - Как можно больше. Ничего же ведь не известно. Кто придумал его? Зачем? Он возник в конце июля на базе городской церкви. Кстати, я не читал никакого постановления правительства о закрытии церквей.
- Церковь не закрылась, - сидя неподвижно, выпрямившись, возвестила Ольга. - Шестого мюля православная церковь была преобразована. Не только у нас, по всей стране.
- Кем? - коротко спросил Светозар.
Она что-то знает, пронеслось у него в голове. Она что-то знает о Храме. Разумеется, она много что знает от своих клиентов. У нее много клиентов, даже теперь, когда людей обуял всеобщий страх. Особенно теперь, потому что испуганный человек всеми средствами тщится узнать свое будущее.
- Тебе лучше не знать этого, Светик, - зловеще произнесла Ольга. - Держись от Храма подальше. Храм - это конец человеческому, это дно пропасти, ниже которого уже невозможно пасть. Это не просто смерть, это гибель души.
- Общие слова.
Светозар внезапно разозлился. Его всегда злила манера Ольги отделываться туманными намеками, зачастую не содержащими в себе ничего, кроме мистической ерунды. Но теперь он особенно разозлился, потому что сам боялся Храма. Ему очень не хотелось соваться туда, но он знал, что придется, а раз так, то предварительные сведения могут помочь в этом деле, возможно, даже сохранят ему жизнь.
И внезапно, словно по наитию, он рассказал Ольге то, о чем не говорил еще никому. То, что произошло на квартире у Ганшина четыре месяца назад. И даже не сами события, достаточно странные, но не из ряда вон выходящие, а попытался передать свои ощущения при появлении незнакомца в черном. Это было очень трудно, Светозар не мог подобрать для них слов. Их можно было лишь приблизительно описать. Подобные ощущения могут возникнуть у человека, который, не глядя протянув руку к вазочке с печеньем, хватает мохнатое, жирное тело громадного паука. Ощущение даже не ужаса, смешанного с брезгливостью, а ужаса с чувством близости к чему-то совершенно чуждого человеку, несовместимого с ним в одном месте и времени.
Замолчав, Светозар взглянул на Ольгу и поразился. Полное лицо ее было бледным, словно от него разом отхлынула кровь. Радужка глаз расширилась, вытеснив белок. Бескровные синеватые губы беззвучно шевелились.
- Врата, - хрипло прошептала она. - Привратник... Так вот почему... Он держит открытыми Врата...
- Что с тобой? - полушепотом воскликнул Светозар, садясь на софе. - Тебе плохо? Где у тебя таблетки? Может, чего-нибудь от сердца?..
Ольга вскочила и бросилась к столу в углу комнаты. Там она схватила большой, блестящий, полупрозрачный шар с изменчивыми тенями внутри. Уже медленнее она прошла обратно и опустилась на скрипнувший стул напротив софы.
- Адрес, - замогильным голосом сказала она.
- Чей? - не понял Светозар.
- Привратника... Этого твоего друга.
Недоуменно моргая, Светозар назвал ей адрес Ганшина и хотел что-то спросить, но Ольга резко, чего не водилось за ней, оборвала его.
- Теперь помолчи, Светик.
Держа шар в левой руке, она уставилась в него застывшим взглядом, снова начав беззвучно шевелить губами. Наблюдая за ней, Светозар видел, как ее полное, рыхлое тело напряглось и подобралось, точно у почуявшей след гончей.
Через несколько минут Ольга шумно выдохнула, расслабилась и положила шар на столик. Шар прокатился по нему и звякнул, ударившись о вазочку с печеньем. Ее обмякшее лицо немного порозовело, но было еще далеко до нормы.
- Я расскажу тебе о Храме все, что знаю сама, - сказала она не театральным, а самым обычным голосом, но без присущего ей сентиментального сюсюканья. - Только факты, предположениями делиться не буду. Это немного, но все же поможет тебе, когда... - Она замолчала и уставилась в какую-то точку на стене правее и чуть выше плеча Светозара.
- Это действительно мне поможет, - стараясь оставаться спокойным, сказал Светозар. - Но почему вдруг такая перемена?
- Ты уже вовлечен в события, смысла которых не улавливаешь и о значении которых не подозреваешь. Ничто в мире не происходит случайно. Я знаю, ты не веришь в ясновидение... Погоди! - с досадой воскликнула она. - Постарайся не перебивать меня несколько минут... Я знаю, что ты не веришь в мой дар, и никогда на тебя за это не обижалась. Ты также не веришь в то, что называешь мистикой, а мистикой называешь все, во что не готов поверить. Замкнутый круг. Поговори об этом со своим другом, теперь он знает гораздо больше. Может, после этого...
Она долго молчала. Светозар ждал продолжения, потом беспокойно зашевелился, готовясь начать задавать вопросы, когда Ольга снова заговорила.
- Теперь о Храме... Храм окутан черной аурой, через которую очень трудно проникнуть моему взгляду. Расположение помещений не изменилось, но вот убранство... В самой глубине помещений, на возвышении за перилами - не знаю, как оно у них называлось, - находится странная статуя. Я знаю про нее только то, что она не сработана руками человека. Перед ней алтарь, на который возлагают тех, кого они желают приобщить во время своих черных месс. Да, в Храме проводят черные мессы и поклоняются Сатане. Впрочем, ты сам это увидишь. Мессы проводятся раз в неделю, в ночь с субботы на воскресенье. Приобщенные перестают быть людьми и становятся слугами Сатаны. Его Черным Воинством. Это все, что я смогла увидеть, все факты, которые мне известны. Выводы можешь делать сам.
- Но как это делается? - спросил Светозар. - Наркотики? Гипноз?
- А иное объяснение тебя не устраивает? - с внезапной усмешкой, заигравшей на губах, спросила Ольга. - Например, что страна действительно захвачена Сатаной и находится под Его властью? Что здесь готовится плацдарм для захвата всего мира?
- Но это же... - досадливо сморщился Светозар.
- Это кажется тебе такой чушью даже сейчас, когда вокруг на глазах людей творится страшное зло. Когда в открытую убивают на улицах. Когда дома перестали быть людям убежищем. Когда над самыми душами их нависла угроза страшнее смерти и мук.
Ольга говорила с жаром, но лицо ее было мертвенно, а глаза напряжено уставились во что-то невидимое. Светозар даже испугался - никогда он не видел ее такой.
- Что ж, не мне убеждать тебя. Как можно объяснить слепому, что такое черное и белое? Как можно объяснить отрицающему все агностику, что такое Добро и Зло? Каждый должен почувствовать это сам. А теперь иди, Светик. Мне нужно еще кое-что сделать.
И опять это было непривычно. Ольга, которая вечно уговаривала его остаться на ночь, явно хотела поскорее его выпроводить. Светозар встал, недоуменно пожав плечами. В прихожей, уже надев обувь, он положил ей руки на плечи и поцеловал в мягкие, безвольные губы.
- Я на днях забегу, - шепнул он. - Вот разберусь с этим Храмом...
- Прощай, Светик. - Голос Ольги странно дрогнул, глаза подозрительно заблестели в тусклом освещении коридора. - Не знаю, увидимся ли мы. Черная аура мешает разглядеть будущее... Будь осторожен.
- Постараюсь, - вздохнул Светозар.
Несколько секунд он стоял, чувствуя, что должен сказать что-то еще, но так и не смог найти нужных слов.
Тихонько прикрыв за собой дверь, он остался один в колодезной тьме подъезда.
4
Пурга разыгралась вовсю, и уже выходя со двора, Светозар пожалел, что не надел шапку и перчатки. Зима вступила в свои права. Вроде недолго он пробыл у Ольги, а снегу уже намело по щиколотку.
Сунув руки в карманы, подняв воротник куртки, сгорбившись, Светозар, уже не таясь, быстро шагал по освещенным улицам. Вряд ли патрули в такую погоду захотят месить снег. Видимость была нулевая, снег забивал глаза, так что все равно полагаться приходилось на слух.
Идти предстояло далеко. Светозар прикинул, что никак не меньше двадцати пяти минут. Нужно было навестить одного соратника по Клубу любителей фантастики, вернее, бывшему Клубу, поскольку еще летом все подобные организации были объявлены властями незаконными. Светозар хотел, не теряя времени, обговорить с Игорем пути и возможности проникновения в Храм.
Он прошел уже полпути, когда чуть не попался врасплох. Пурга сыграла злую шутку. Свист ветра в ушах, скрип раскачивающихся фонарей на столбах, оказывается, надежно скрывали шаги. Если бы впереди не заржали раскатисто в три голоса, Светозар не услышал бы их, пока не столкнулся бы нос к носу.
Он лихорадочно оглянулся. Вдоль тротуара тянулся деревянный забор, в котором совсем рядом темнела подворотня. Впереди в снежной заверти ворочались темные фигуры. Светозар нырнул в подворотню. Она оказалась глубокой, но заканчивалась калиткой. Светозар толкнул ее - заперта. Во дворе лениво проворчала собака, но тут же смолкла.
- Вставай, сука! - раздался с улицы хриплый мужской голос. - А то до самого Храма у нас поползешь. Уж там-то тебя согреем...
Снова прокатилось ржание в три глотки. Светозар замер с колотящимся сердцем. Только бы не обратили внимание на следы, пронеслось в голове.
Раздался скрип снега под сапогами. Патруль! Светозар не выдержал, выглянул из подворотни и тут же отпрянул в спасительную темноту с замершим дыханием. Глядел он меньше секунды, но открывшееся зрелище мгновенно врезалось в память. Светозару даже понадобилось потом несколько секунд, чтобы осмыслить увиденную дикую картину.
Трое монахов в надвинутых капюшонах - даже, возможно, те самые, каких Светозар встречал давеча, - неторопливо шли по мостовой, толкая перед собой совершенно нагую девушку. Девушка вобрала голову в плечи, сгорбилась, съежилась и брела, пошатываясь, по щиколотку утопая босыми ногами в свежем снегу, заложив руки за спину.
У Светозара мурашки прошли по спине, озябшие руки сами собой сжались в кулаки. Но что он мог поделать один, безоружный, против троих мужиков с пистолетами. Он стоял в подворотне, вжимаясь как можно глубже в калитку.
Когда они появились напротив, один из монахов ткнул девушку кулаком в спину. Она пошатнулась, но двое других подхватили ее за плечи и не дали упасть. В свете фонаря матово блестела ее мокрая белая кожа. Снег сек обнаженное тело.
Проходя мимо, девушка на миг повернула голову, и Светозар едва удержался от крика. Несмотря на прилипшие к щекам мокрые пряди волос, Светозар мгновенно узнал в девушке Зину из Сопротивления, с которой они расстались меньше часа назад. Должно быть, монахи поймали ее по дороге домой и вели теперь в Храм.
Через секунду процессия скрылась из глаз, остался лишь скрип сапог. Потом монахи снова захохотали.
Светозар с силой провел ладонями по пылающему лицу. Все мысли мгновенно исчезли из головы, осталась лишь ярость, но не ослепляющая, а холодная, как снег, по которому гнали босую Зину.
С трудом заставив себя вздохнуть, Светозар выждал десятка два секунд и выскользнул из подворотни. Монахи уже скрылись в метели, но Светозар знал, что никуда они не денутся. До ближайшего поворота еще далеко. Он успеет.
Стараясь идти бесшумно, Светозар ринулся вдоль забора в том же направлении, лихорадочно шаря вокруг взглядом в поисках оружия. Через несколько шагов он увидел толстую палку, подпирающую забор, и схватил ее. Палка оказалась приколоченной, но хватило одного рывка, чтобы ее оборвать. Вышло даже лучше, поскольку гвоздь торчал из конца палки, превращая ее в грозное оружие.
В несколько прыжков Светозар нагнал монахов. Его шагов не было слышно не только из-за ветра. Как раз в это время один из монахов распространялся, очевидно, о том, что они сделают в Храме, а двое довольно похохатывали.
- ... и уж потрахаем тебя...
Светозар изо всех сил опустил палку на голову заднего монаха. Монах издал странный хрюкающий звук и повалился лицом в снег. Двое других мгновенно обернулись, но Светозар уже наносил второй удар - сверху и чуть сбоку. Очевидно, он попал монаху гвоздем в глаз. Тот страшно завопил, отшатнулся, схватился руками за лицо и волчком завертелся посреди мостовой.
Зина тоже обернулась, пошатнулась и упала на бок в снег. Почему-то по-прежнему держа руки за спиной, она забилась в снегу с протяжным стоном.
Это отвлекло Светозара, и он чуть не пропустил удар третьего противника, нанесенный ногой из-под рясы. Лишь в последний момент он успел отшатнуться. Удар пришелся по палке, едва не выбив ее из рук. Но Светозар удержал и, точно копьем, коротко ткнул палкой монаху в живот. Тот крякнул и согнулся, и это дало Светозару время нанести монаху удар по голове. Монах упал на колени, схватившись правой рукой за кобуру. Охваченный бешенством, Светозар лупил его палкой по чему придется, пока тот не ткнулся в снег. Пнув его в лицо для профилактики, Светозар подскочил к продолжавшему вопить и держаться за лицо. Пары ударов палкой и нескольких пинков хватило, чтобы утихомирить и его.
Когда он замолк, резко, как выключенный телевизор, Светозару показалось, что на улице наступила звенящая тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17