То, как она организовала ужин и развлечения для гостей, говорило о безупречном вкусе. Клэр вела себя уверенно и непринужденно. Он не мог найти ни одной оплошности ни в ее туалете, ни в манерах.
Она покорила его гостей нежной красотой и искренним извинением.
Он не мог понять, откуда в ней это кажущееся врожденным чувство достоинства.
И еще – как у нее все это получается? Перед гостями она обращалась к нему не иначе как мистер Холлидей. И, несмотря на необразованность, она не испортила ни одного разговора о литературе или науке, демонстрируя запас знаний настоящей леди. Даже со слугами она обращалась так, словно делала это всю жизнь.
Концерт закончился, и Клэр повела гостей в гостиную пить кофе с ликером. Николас шел следом, наблюдая, как ее рука лежит на рукаве Милоша.
Даже если все это она выучила в преддверии свадьбы со Стефаном, она должна была уже допустить хоть какой-нибудь промах. А она продолжала себя вести так, словно ей десятки раз приходилось организовывать званые вечера, словно она была рождена и воспитана для такой жизни.
Он был терпелив. Он наблюдал и ждал.
Они прошли в гостиную. Гости расселись, и завязался непринужденный разговор. Клэр подошла к Николасу.
– Вы разольете ликер или мне позвать кого-нибудь из слуг?
– Я разолью.
Не сказав больше ни слова, она вернулась к гостям.
Николас наполнил бокалы и заговорил с Монти Галамуром о бизнесе, не выпуская Клэр из поля зрения. Если ей нужна его благосклонность, до какой черты она готова дойти, чтобы ублажить его?
От этой мысли ему стало даже жарко. Она прошла тест на умение принимать и развлекать гостей. Но что если он проверит ее верность?
Можно научиться безупречно выполнять поставленные задачи и имитировать эрудицию. Но нельзя притвориться любящей и верной. Если она любила и боготворила Стефана, как думает его мать, как она сама пытается всех убедить, она никогда не позволит себе оказаться в объятиях другого мужчины.
Клэр уже позволила ему поцеловать себя. Может, она думает, что это поможет ей закрепить свои позиции?
Мысль была ему неприятна, однако идея заинтриговала.
Это будет настоящая проверка ее любви к Стефану. После этого не останется никаких сомнений.
Николас не мог дождаться, когда гости разъедутся.
Глава двенадцатая
Сара сумела найти время, чтобы съездить в Янгстаун и послать письмо и аванс в агентство Пинкертона. Она предупредила на телеграфе, чтобы всю корреспонденцию, приходящую на ее имя, оставляли в офисе.
Спустя пять дней гости разъехались. Сара так тяжело переживала отъезд Кэтрин, что убежала к себе в комнату и расплакалась.
Леда последовала за ней и, войдя без стука, села на стул рядом с подоконником, на который взгромоздилась Сара.
– Что случилось, дорогая? – нежно спросила она.
Устыдившись своего порыва, Сара утерла слезы и, щурясь, подставила лицо солнечному свету, лившемуся в окно.
– Ничего.
– Я же вижу. Ты просто не хочешь говорить старухе.
Сара выдавила улыбку и, приняв протянутый Ледой платок, источавший аромат фиалок, высморкалась.
– Дело в том, что я так привязалась к миссис Клейман, и мне грустно, что она уехала.
– Это совершенно естественно, – заверила ее Леда. – Женщины должны общаться с женщинами своего возраста. Вот уже сколько времени ты общаешься только со мной.
А теперь еще и с запертой в своей комнате ужасной пьяницей, наверное, подумала Леда.
– Я люблю вас, – быстро произнесла Сара. – Пожалуйста, не думайте, что я не ценю вашу дружбу.
Леда поправила волосы, и слезы показались в ее серых глазах.
– Я так и не думаю. Я знаю, что такое одиночество, детка. Но ты скоро снова увидишься с Кэтрин. Мы довольно часто видимся с Клейманами.
Сара кивнула. Ей не стало легче. Когда семьи встретятся снова, Кэтрин узнает о ее обмане.
– Думаю, тебе надо вздремнуть, – предложила Леда. – Я разбужу тебя к ужину.
Сара снова кивнула. Леда помогла ей расстегнуть платье и ушла.
Сара сняла туфли, выскользнула из черного с кринолином платья и легла прямо поверх покрывала. Спустя несколько секунд она уже спала.
– Я очень доволен тем, как прошел визит моих партнеров, – удивил Сару Николас после ужина. До этого момента он не сказал про прием ни слова. Правда, он работал допоздна. – Вы, леди, превзошли сами себя с угощениями.
– Моей заслуги здесь нет, – поспешила сообщить Леда. – За меню отвечала Клэр. Я лишь контролировала, чтобы все в порядке было в ванных, со стиркой, с комнатами…
– Клэр молодец, – сказал Николас. Что-то теплое шевельнулось в груди у Сары.
От его похвалы щеки у нее порозовели.
Она ждала, затаив дыхание, что Николас скажет что-нибудь про мать Клэр. Но она ждала напрасно.
– Наши гости восхищены тобой, твоим вниманием. Я должен поблагодарить тебя.
Сара не знала, что и сказать. Слова словно прилипли к языку.
– С-спасибо, – выдавила она, наконец.
– Тебе спасибо, Клэр. Стефан гордился бы тобой.
Она встретилась с ним взглядом. Его темные глаза светились загадочным блеском. Боль сжала ей горло. Стефан гордился бы тобой. Она не знала, как расценивать это последнее утверждение. Хотя, конечно, он мог и не вкладывать никакого тайного смысла в свои слова.
Гордился ли бы Стефан Клэр, если бы она делала все те вещи, которые сделала Сара? И волновало ли бы это Стефана вообще? Ведь это Николаса волновали мелочи, имеющие отношение к фабрике.
– Наша Клэр – чудо! – воскликнула Леда. – Даже если бы она не могла отличить вилку для креветок от других приборов, я все равно бы любила ее. Стефан сделал прекрасный выбор, когда женился на тебе.
Сара слабо улыбнулась.
– Дорогие, сегодня вечером я играю в крибидж, – сообщила Леда, допивая вино и вставая. – Если вам не нужен Грувер, я отпущу его после того, как он отвезет меня к Остинам. А кучер Декстриксов доставит меня домой.
– Хорошо, мам. Конечно, если у Клэр нет никаких планов.
Сара покачала головой, удивляясь, что ее вообще спросили.
– Не забудь о пикнике в следующую субботу, – напомнил Николас, прежде чем она ушла.
– Уже пришло время? – удивилась Леда. – Клэр знает о пикнике?
– Пикник «Холлидей Айрон», – пояснил он.
– Николас готовит угощение и фейерверки для всех рабочих фабрики, – добавила его мать. – Всегда бывает очень весело.
– Буду ждать с нетерпением, – отозвалась Сара.
– Клэр, – сказал Николас после того, как его мать ушла, – ты не могла бы принести Вильяма ко мне в кабинет сегодня вечером? – Сара молчала, и он добавил: – Я подумал, что мы с ним должны поближе познакомиться.
– С удовольствием, – ответила она.
Покормив и переодев Вильяма, Сара попросила миссис Трент прийти за ним, когда настанет время укладывать его. Она неуверенно подошла к кабинету Николаса.
Сара без стука открыла дверь и вошла. С последнего раза, когда она была в кабинете, здесь появилась детская кроватка.
– Я обнаружил ее на чердаке, – ответил он на ее вопросительный взгляд. – Я подумал, что ему понравится смена обстановки. Я не буду курить, пока он здесь.
Все это было удивительно. Она стояла рядом, не произнося ни слова.
– Я попросил принести тебе чаю.
Она взглянула на поднос на углу его массивного стола.
Он подошел ближе и осторожно принял переданного ему младенца. Сара молилась, чтобы Вильям вел себя спокойно.
– Сделай себе чаю, – предложил он. Она налила, добавила лимона и сливок.
– А ты хочешь чашечку?
Он покачал головой и устроился в кресле.
– Ну что ж, Вильям, что у тебя за жизнь со всеми этими женщинами наверху? Тебе надо почаще спускаться ко мне, пока они тебя не избаловали.
Подавив улыбку, Сара взяла чашку и села на диван.
– Не понимаю, как женщины умудряются увидеть знакомые черты у такого маленького человечка. У него крошечный нос, крошечные ушки, крошечный ротик… какого цвета у него глаза?
– Голубого. Твоя мама думает, что цвет может измениться, но мне так не кажется. – Сара сделала глоток чая.
Николас рассматривал Вильяма как человек, впервые увидевший младенца. Он поймал кулачок, которым Вильям молотил по воздуху, и стал рассматривать пальчики.
Чай, успокаивающий голос Николаса и его мирное настроение успокоили Сару. Она откинулась на спинку дивана и наслаждалась.
– У него такие светлые волосы, – заметил Николас спустя несколько минут, снова привлекая ее внимание. – При свете огня они кажутся золотыми, как у тебя.
Сердце у нее бешено заколотилось. Он увидел золото в ее волосах?
– По-моему, у него твои губы. Точно такой же изгиб верхней губы вот здесь.
Он знаком с формой ее рта? Николас нежно погладил младенцу щечку и в изумлении вскинул голову.
– Он улыбнулся!
Плененный, Николас рассматривал Вильяма добрую половину часа, разговаривал с ним, гладил щечки. Милое поведение Николаса, его внимание к Вильяму успокоили Сару настолько, что она начала представлять, каково это иметь мужа – настоящую семью. Когда-нибудь у Николаса будут собственные дети. Его жена будет сидеть здесь же и любоваться тем, как он общается с ребенком. Может быть, она будет вязать. Или петь.
Миссис Трент появилась ровно по часам, удачно прервав эти неуместные мысли.
Николас перевел взгляд с миссис Трент на Сару.
– Его ведь не надо уносить? Ты не могла бы переодеть его или что там нужно сделать и оставить здесь?
Сара кивнула миссис Трент. Та ушла и вернулась с чистыми пеленками. Сара поменяла Вильяму пеленки, покраснев от заинтересованного взгляда Николаса.
– Это все? – спросил он.
– Пока все.
Он взял его на руки и начал укачивать, пока Вильям не уснул.
– Кажется, я утомил его.
Сара положила ребенка в кроватку и укрыла одеяльцем.
– Просто его всегда укладывают в это время, – улыбаясь, ответила она.
Николас подошел к ней сзади, и она почувствовала его тепло, услышала запах крахмала от его рубашки, острый запах табака, пропитавший одежду.
Его дыхание коснулось ее уха, посылая дрожь по плечам и рукам. – Он красив.
Слезы подступили к глазам, и она яростно заморгала.
От близости Николаса сердце дико забилось. Она дура, что что-то чувствует к этому мужчине. Она могла с легкостью растаять рядом с ним, окутанная его запахом и теплотой. Ее это унижало, и она молилась, чтобы он отошел, прежде чем догадается, что делает с ней.
– Я действительно думаю то, что сказал раньше, – сказал он ей на ухо.
Колени у нее ослабли, но она сумела не шелохнуться.
– Я горжусь тобой.
– Но…
– Ты хочешь сказать про свою мать? Она кивнула.
– Не надо.
Она ожидала, что он начнет бранить ее за Селию. Но он не производил впечатление человека, настроенного на ссору. И это ей не нравилось.
– Но плитки на полу…
– Грувер нашел в загоне для кареты запасные.
– О-о. А цветок твоей матери?
– Я всегда считал его чересчур кричащим.
– Но она, должно быть…
– Хватит. Пора закрыть этот вопрос. Навсегда.
– Хорошо, – прошептала она.
– Может быть, тебе удастся убедить ее поужинать как-нибудь с нами. – Его дыхание прошелестело по ее волосам. Дрожь пробежала по позвоночнику, голова закружилась в смятении. Она не хотела, чтобы Николас общался с Селией, но как она может ему помешать?
– Твои волосы сводят меня с ума с самого первого момента, когда я увидел их, – признался он.
Эти слова парализовали ей мысли. Если он дотронется до нее, она окончательно растает.
– Мне хотелось потрогать эти упругие локоны, обрамляющие твое лицо и струящиеся по шее. Мне хотелось посмотреть, закрутятся ли они обратно, если их оттянуть.
Она наклонила голову и бессознательно дотронулась до волос.
– Тебе так нравятся мои волосы?
– Не только волосы.
Боже. Глаза закрылись против ее воли. Словно она надеялась защитить себя от чувственной атаки его голоса.
– Мне нравится, как они лежат у тебя на шее, какая светлая и мягкая у тебя кожа. Такая нежная. Такая же мягкая, как у Вильяма.
Я вижу, как бьется пульс у тебя на шее. Я смогу почувствовать его, если коснусь губами. Почему у тебя так участился пульс, Клэр?
Саре казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она потянулась, чтобы ухватиться за что-нибудь и сохранить равновесие, но наткнулась лишь на его протянутую руку.
Другой рукой он нащупал ее локоны, потянул их, наклонился ближе и вздохнул. Сара была уверена, что услышала его стон.
– Можно? – спросил он хрипло, отпуская ее руку.
Она кивнула, и, подняв руку, встретилась с его пальцами, уже вытаскивавшими шпильки. Дрожащими руками она помогала ему, пока волосы не заструились по плечам. Он погрузил в них пальцы, зарылся лицом, сдвинул на одну сторону и коснулся губами ее шеи.
Он целовал ей шею, языком скользнул по уху, затем нежно повернул ее к себе и языком провел по шее, то спускаясь к пульсирующей точке, то поднимаясь к подбородку.
Она смотрела ему прямо в лицо, откинув голову назад. Он погрузил пальцы ей в волосы и крепко держал голову, поднося губы к ее губам.
Чтобы не упасть, Сара схватила его за плечи и позволила его губам коснуться ее губ. Губы у него были теплыми, податливыми и голодными. Она хотела раствориться в нем. Она хотела его. Она ответила ему таким же голодным, жадным поцелуем.
Он прижал ее к себе, и Сара потеряла чувство времени и места, чувство стыдливости. Ее пышные груди прижались к его твердой груди. Их бедра соприкасались через одежду: его – стройные и мускулистые и ее – трепещущие. – Я хочу тебя, – прошептал он возле самых ее губ. Близость его тела шокировала и вместе с тем возбуждала ее. Она должна оттолкнуть его, должна положить конец происходящему. Он пробежался руками по ее спине и сквозь слои платья и нижних юбок нащупал ягодицы. Сара подумала, как это было бы, если бы она была без одежды.
Очевидно, у Николаса промелькнула та же мысль, поскольку он развернул ее спиной к себе и начал одну за другой медленно расстегивать длинный ряд крошечных пуговичек. Его дыхание касалось ее шеи.
Она бесстыдно помогла ему снять корсаж и сорочку, которая застряла под корсетом. Он повернул ее лицом к себе и остановил горящий темный взгляд на ее груди.
Сара покраснела, тело у нее затрепетало, груди налились и стали тяжелыми.
– Тебе не будет больно, если я дотронусь до них? – спросил он.
Она покачала головой.
Он накрыл ладонью одну грудь нежнее и благоговейнее, чем она могла предположить, коснулся нежной кожи, пробежался подушечкой большого пальца по соску, наблюдая, как тот твердеет.
Затем снова поцеловал ее, еще нежнее, еще трепетнее.
Отчаянно желая дотронуться до него, Сара подняла руки, но ей мешал корсет.
– Николас, – сказала, касаясь губами его губ.
Не произнося ни слова, он расшнуровал ей корсет и освободил ее от нижних юбок.
Она дотронулась ладонями до его теплой, слегка шершавой щеки и притянула его лицо к своему, пока он сбрасывал пиджак.
Он поцеловал ее и подвел к дивану, где уложил и провел ладонями ей по плечам и груди.
Сара вздохнула от удовольствия и, обняв его за шею, приподнялась, чтобы ему было удобнее. Он скользнул пальцами от ее соска к шее, поймал подбородок и поцеловал.
Он оставлял поцелуи на ее веках, подбородке, шее, ложбинке между грудей, языком коснулся соска, и она вздрогнула. Он взглянул на нее темными от страсти глазами, и она погладила его щеки и бровь.
Он опустил голову и ста! ласкать ей грудь – губами, языком, зубами. Но тут она почувствовала, что у нее потекло молоко, и она смущенно отстранила его голову. Он взглянул на нее и поцеловал в губы.
Сара притянула его к себе, поглаживая спину сквозь влажную рубашку, вдыхая запах крахмала, смешанный с его мужским запахом.
Его рука скользнула ей по бедрам, и он придавил ее своим мощным телом.
Сара ухватилась за его плечи, сходя с ума от поцелуев и прикосновений, впадая в состояние, близкое к экстазу.
Николас уткнулся носом ей в волосы, почувствовал, как напряглось ее роскошное тело. Он упивался ее стонами и с упоением ощущал, как часто бьется ее пульс у него под рукой.
В какой-то момент он понял, что его план привел к обратным результатам. Как он узнает, делает она это, чтобы снискать расположение богатого мужчины или просто потому, что он сумел сказать и сделать то, что ей было нужно? Одно он знал точно – ее реакция не была фальшивой.
Но, возможно, он напоминал ей Стефана. Она одинока. А если она искренне любила его брата, то ее должно тянуть к Николасу из-за простого физического сходства.
Сара молчала и не шевелилась. Она ждала. Ему хотелось овладеть ею прямо сейчас, нырнуть в нее и раствориться в ее желанном пышном теле. Он боролся с желанием взять ее быстро и грубо. Он сжал зубы. Крепко.
– Николас? – не выдержала ожидания она. Он погладил ей бедро поверх хлопчатобумажной ткани панталон.
Что?
– Ты не собираешься?..
– Нет, – ответил он, и это было самое трудное решение, которое ему когда-либо приходилось принимать.
– Но-но… – Ясно, что она не знала, что сказать или подумать.
– Ты только что родила ребенка, Клэр.
Она напряглась.
– Несколько месяцев назад, – ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20