– Вообще?
Дикий Имбирь кивнула в полной уверенности.
– А что Вечнозеленый Кустарник? Он согласится с твоим решением?
– Ему придется, если то, что он говорит, правда… Если я ему небезразлична.
– А что, если он решит, что любовь должна быть не только платонической?
– Тогда нам с ним придется расстаться.
– И ты это допустишь?
– Я уже говорила, для меня на первом месте стоит моя преданность Председателю Мао.
– А как же твое желание?
– Вот для этого-то ты мне и нужна, Клен. Я намерена победить живущее во мне чудовище. Поначалу будет трудно, но я справлюсь. Мы с Вечнозеленым Кустарником должны привыкнуть к тому, что мы друг для друга…
– Брат и сестра? – произнесла я ироничным тоном.
Она не заметила этого.
– Нам придется перестроить свое мышление. Любая отрицательная мысль должна быть подавлена в зародыше. Мы приобретем контроль над собой, а затем и над миром.
– А как же порывы?
– Вот их-то ты и поможешь мне сдерживать.
– Ну, я, конечно, сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, но…
– Ты сумеешь.
– И что же я должна буду делать?
– Просто быть рядом.
– Где?
– С нами.
– С вами? То есть с тобой и Вечнозеленым Кустарником? Ты хочешь, чтобы я была эдакой преградой между ним и тобой…
– Вот именно. В твоем присутствии я смогу подавлять свои инстинкты.
– Но Вечнозеленый Кустарник просто вышвырнет меня!
– Он не будет знать о твоем присутствии.
– Как это?
– Я тебя спрячу.
– Где?
– В шкафу.
13
После обеда Дикий Имбирь поспешила спрятать меня в шкафу, стоявшем посредине длиной стены. Она переставила цветные стекла на его дверцах таким образом, чтобы я могла следить за происходящим, сама при этом оставаясь незамеченной. Шкаф этот изначально был камином в гостиной. В ходе переустройства дома стены спальни снесли, и все внутреннее пространство было превращено в одну большую комнату. На стенах появились ряды красных панелей, на которых были аккуратно выведены изречения Мао. Дикий Имбирь говорила, что их можно будет использовать для обучения будущих последователей Мао, которые небольшими группами смогут посещать ее дом. Жилая зона занимала четверть пространства: слева стояла кровать, справа располагалась кухня, а в середине был обеденный стол и несколько скамеек.
Мы ждали Вечнозеленого Кустарника.
– Такое облегчение знать, что у меня спрятан настоящий «скелет в шкафу». Так я чувствую себя в безопасности. – Подруга была в приподнятом настроении. На ней была чистая белая хлопковая рубашка с красными цветочками на воротнике, которая плотно обтягивала ее развивающуюся грудь. Она носила бюстгальтер самого маленького размера. Действительно, ее тело не походило на тело китаянки.
– Ты готова? – спросила она взволнованным голосом. – Он может прийти в любую секунду.
У меня вся эта затея вызывала смешанные чувства. Мне было неудобно шпионить за Вечнозеленым Кустарником, во-первых, потому что я уважала его, а во-вторых, я, честно говоря, ревновала. Хоть мне и не посчастливилось быть удостоенной его внимания, я все же испытывала к этому парню некоторые чувства, и мне было трудно наблюдать за тем, как он пытается добиться расположения моей подруги.
И в то же время я не могла отказать ей. Когда-то она спасла меня от побоев Острого Перца, и я должна была отблагодарить ее за доброту. Протянуть подруге руку помощи, когда она в ней нуждалась, было моим долгом. Кроме того, я хотела защитить ее.
Наконец раздался тихий стук в дверь, и на пороге показался Вечнозеленый Кустарник со сборником изречений Мао в руках. Они по-товарищески пожали друг другу руки, но я заметила, что оба чувствуют себя не в своей тарелке.
– Располагайся, – сказала она и пошла принести ему воды. Парень посмотрел на ее новые черные сандалии с мягкой подошвой, которые, как искусный сапожник, она смастерила сама. У меня обувь всегда выходила какой-то перекошенной. Моя проблема была в том, что, когда я пыталась сшить вместе верх и низ, правый ботинок всегда как-то скукоживался, приходилось отбивать его молотком, чтобы он соответствовал левому.
Вечнозеленый Кустарник присел на скамейку. Он был в легких брюках и трикотажной рубашке с восьмеркой на груди и надписью «Покоритель Великой стены» на спине. На ногах у него были спортивные ботинки.
– Ты не голодна? – заботливо спросил Вечнозеленый Кустарник мою подругу.
– Я ела, – ответила она краснея. Парень почесал голову и потер лоб. Дикий Имбирь опустилась на скамейку напротив него.
– Начнем?
Вечнозеленый Кустарник кивнул и открыл цитатник Мао.
– Кстати, как тебе мое новое жилье? – спросила девушка, перелистывая страницы книги.
– Очень мило. Напоминает склад, где когда-то работал мой отец. Мне нравится, что здесь много свободного места.
– Я велела покрасить все четыре стены в ярко-красный цвет, ты заметил? – гордо сказала Дикий Имбирь. – И сама нарисовала портреты Мао, они, конечно, неидеальны, но зато я вложила в них всю свою душу. Я хочу, чтобы мой дом стал в будущем музеем Мао.
– Ну, наверно, так оно и будет, – он поднялся, чтобы рассмотреть начертанные на стенах слова Мао.
– Осторожней со статуей, – предупредила Дикий Имбирь, когда парень повернулся. У самого входа стояла статуя Мао в полный рост, которая светилась в темноте, правая рука вождя была поднята вверх в приветственном жесте.
– Она и вправду светится по ночам?
– Она оживает.
– Могу представить, как ты разговариваешь с ним.
– Разговариваю.
Вечнозеленый Кустарник направился обратно к скамейке. По пути он взглянул на висящие на стене старые часы, принадлежавшие некогда мадам Пей. Они были сильно повреждены, когда красные охранники растаскивали имущество, но после приема у Председателя Мао секретарю областного комитета партии было лично поручено разыскать часы и отремонтированными вернуть их героине.
– Вот это здорово! – Вечнозеленый Кустарник указал на газовую плиту. – Какая роскошь! – он покрутил ручку и был поражен, увидев, что она работает. – Тебе больше не надо ходить на грязный угольный склад и таскать тяжелые мешки. Если бы твоя мама была жива, ей бы это очень понравилось.
– Понравилось бы. – Дикий Имбирь опустила голову и взглянула на расставленные по полу растения: камелии, красный мох, орхидеи и густолиственный бамбук, которые так любила мадам Пей.
– «Умение превращать политику партии в действия масс, умение добиваться того, чтобы не только руководящие работники, но и широкие массы могли понять и вникнуть в суть каждого нашего движения и борьбы, – в этом заключается искусство марксистско-ленинского руководства. От этого зависит, будут или нет допущены ошибки в нашей работе…»
Они по очереди читали изречения Мао, следующий отрывок зачитывал Вечнозеленый Кустарник, у него был сильный голос и отличная дикция:
– «…Активность одной лишь руководящей группы, не сочетающаяся с активностью широких масс, выльется в бесплодные усилия кучки людей. Однако и активность широких масс без сильной руководящей группы, должным образом организующей эту активность, не может ни долго удержаться, ни развиваться в верном направлении, поднимаясь на еще более высокий уровень».
Теперь была очередь Дикого Имбиря:
– «Производственная деятельность народных масс, их интересы, их опыт и настроение – все это постоянно должно быть в поле зрения руководящих кадров…»
К сожалению, сама я не особо интересовалась идеями Мао, поэтому чтение мне ужасно наскучило, и я с нетерпением ждала, когда они сделают перерыв.
Когда часы пробили десять, наконец послышалось какое-то движение.
Я прильнула к замочной скважине и увидела, как Вечнозеленый Кустарник отложил в сторону свой цитатник.
Дикий Имбирь подняла голову.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Вечнозеленый Кустарник взял чашку и полностью осушил ее.
– Страница пятьсот четвертая, третий параграф. Готова? Начинаем. – Почти злобно он начал зачитывать высказывание: – «Коммунист должен быть всегда готов твердо отстаивать правду…»
Дикий Имбирь, казалось, смутилась, но продолжала следить за ходом чтения.
– «…потому что правда всегда совпадает с интересами народа… Коммунист должен быть всегда готов… – вдруг он резко встал, но потом опять сел с растерянным видом, – …исправлять ошибки, поскольку…»
– «…всякая ошибка нарушает интересы народа», – закончила Дикий Имбирь и глубоко вздохнула.
Вечнозеленый Кустарник перестал переворачивать страницы.
Девушка закрыла книгу. Парень взглянул на нее. Она отвернулась.
– Мне надо идти. – Он опять поднялся.
– Еще один параграф, – попросила Дикий Имбирь. – Мы должны выполнить поставленную на сегодня задачу.
Вечнозеленый Кустарник сел на место.
– Страница пятьсот шестая, третий параграф, Председатель Мао учит нас, что…
– «С каким бы явлением ни столкнулся коммунист, он должен поставить перед собой вопрос "почему?", – процитировал он, – …должен всесторонне продумать его самостоятельно, должен подумать, отвечает ли оно требованиям действительности, разумно ли оно на самом деле…»
Дикий Имбирь украдкой взглянула на парня и подхватила:
– «Ни в коем случае нельзя слепо следовать…»
Тут Вечнозеленый Кустарник вскочил и рванулся к выходу, не попрощавшись, он выскочил из дома, громко хлопнув за собой дверью.
Дикий Имбирь сидела неподвижно, словно время вдруг остановилось.
– Спасибо тебе, вроде получилось, – устало произнесла подруга.
– Тебе хотелось бы, чтобы он остался? Дикий Имбирь повернулась ко мне и процитировала:
– «Пробуждать позитивные мысли также важно, как бороться с негативными. Поощрять сентиментальность также плохо, как продавать врагу государственные тайны».
В ее голосе слышались едва сдерживаемые слезы.
В тот вечер, придя домой, я впервые в жизни спросила маму о мужчинах.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула мама. – Лучше бы ты подумала о том, что делать! Нам опять нечего есть. Почему бы тебе не сходить на рынок вместе с братьями и сестрами и не поискать чего-нибудь в мусорных баках?
– Уже поздно, все съедобное давно разобрали, – я чувствовала себя подавленной.
– Ну, тогда попробуй сходить утром, пораньше, пока все еще спят.
Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник повторяли свой ритуал уже три недели. Они сидели рядом и выглядели как плохо сделанные марионетки с неуклюжими движениями. Когда в последний раз Вечнозеленый Кустарник появился в доме моей подруги, они даже не поздоровались друг с другом. Эти встречи, казалось, не приносили никакой радости ни одному из них, но тем не менее они не спешили положить им конец, словно боясь покончить со старой привычкой.
Мне порядком надоело сидеть в шкафу, я начинала терять терпение. Там, в темноте, мою голову переполняли разные мысли. Передо мной проносилось множество несвязанных событий прошлого и настоящего, перемешивавшихся друг с другом, образов, созданных моим воспаленным воображением. У меня в голове постоянно крутилась мысль о том, что может произойти и свидетелем чего я должна буду стать, сидя в этом шкафу.
Я сама не заметила, как это произошло, но в один из вечеров, подглядывая из шкафа, я вдруг осознала, что наблюдаю за Вечнозеленым Кустарником. Я рассматривала его самым бесстыдным образом: запоминала число прыщиков у него на лице, их расположение и размер, наблюдала, как они с каждым днем подсыхали и кожа становилась гладкой. Я разглядывала его широкие плечи, большие руки и длинные пальцы, следила за каждым движением его губ, выделяла его голос из потока их голосов. Мерзкие мысли кружились у меня в голове.
Я сказала Дикому Имбирю, что больше не желаю в этом участвовать.
– Если ты меня бросишь, я сочту это предательством, – раздосадованная, она даже пригрозила положить конец нашей дружбе.
Я просила, почти умоляла.
– Давай все обсудим. – Она с участием взяла меня за руки.
Я замотала головой:
– Ты должна избавить меня от этого, пока не случилось что-нибудь ужасное.
Подруга только рассмеялась:
– Тебе это просто наскучило.
– Давай сделаем перерыв, – сказала Дикий Имбирь в девять часов, с веселой улыбкой посмотрев на Вечнозеленого Кустарника.
Тем вечером с самого своего прихода парень вел себя как-то странно: сев за стол, он, словно боролся с собой, постоянно меняя позу.
– Мы уже достаточно прочли? – спросил он наконец.
Дикий Имбирь старалась не смотреть ему в глаза.
– Хочешь чаю?
Парень поднялся и пошел за ней на кухню. Она зажгла спичку и поставила чайник на плиту, которую Вечнозеленый Кустарник внимательно разглядывал, стоя рядом.
– Попробуй ты. – Она погасила газ и бросила ему спичечный коробок.
Парень зажег спичку. Дикий Имбирь открыла газ.
– Давай!
Он протянул руку.
Загоревшееся пламя вызвало у меня ассоциации с ожерельем из голубых камней.
Вечнозеленый Кустарник повернулся к девушке, держа в руке горящую спичку.
Она наклонилась и быстро задула огонь.
– Ты что, хочешь спалить мне волосы? Их разделяли всего несколько сантиметров. Словно сами собой, его руки потянулись к ней.
Он прижал ее к себе и застыл на месте, сам испугавшись того, что делает.
Она сопротивлялась, но не отходила от него.
Он склонился к ее губам.
Она, казалось, колебалась.
Он прижался губами к ее губам.
Мое сердце забилось сильнее.
Постепенно их поцелуи превращались в настоящую битву.
Пытаясь освободиться от одежды, он оттеснял девушку в угол кухни.
Одежда упала на пол, обнажив его торс, – сначала куртка, потом рубашка.
Дикий Имбирь, словно против своей воли, перестала сопротивляться и вырываться из его объятий.
Зажав ее в угол, он отрезал путь к отступлению.
Я тревожно дышала. В шкафу было слишком душно, пот тек с меня ручьями. Я затаила дыхание и старалась не моргать.
Его рука потянулась к молнии брюк, и они упали, будто банановая кожура, обнажив его темные, упругие, как круп жеребца, ягодицы.
– Перестань, – закричала Дикий Имбирь.
Ничего не ответив, он опустился на колени и прижал девушку к полу.
– Не надо!
Он приподнял ее, положил ей под спину свою куртку и начал ласкать.
Я вся была в напряжении.
Дикий Имбирь кричала, но я не могла понять, от боли или от наслаждения.
Вечнозеленый Кустарник расстегнул на ней рубашку и добрался до ее груди.
– Нет! – закричала Дикий Имбирь, словно пробудившись от страшного сна.
Он вновь заточил ее в свои объятия.
– Нет! – кричала девушка, отталкивая его от себя. Вдруг она села и посмотрела в сторону шкафа, где томилась я. Проследив за ее взглядом, Вечнозеленый Кустарник смутился.
Я занервничала и, поспешно отпрянув от замочной скважины, задела какую-то деревянную рамку.
– Что это? – быстро спросил он.
– Соседская кошка, – ответила Дикий Имбирь, – она любит лазить в мой шкаф.
Была уже глубокая ночь, когда Вечнозеленый Кустарник в замешательстве отправился домой, а я, абсолютно измотанная, вылезла из шкафа. Дикий Имбирь поблагодарила меня и пообещала больше не просить о подобной услуге. Подруга явно была очень довольна собой.
У меня же было такое чувство, будто она попросту манипулирует мной. Я сказала, что мне пора домой.
– Ты не хочешь поговорить? – Щеки девушки залились румянцем, что придавало ей особенную красоту. – Не хочешь узнать, что я теперь чувствую? Ты ведь все видела?
– Да вроде уже поздно.
– Твоя мама знает, что ты у меня. – Подруга шла за мной по пятам к двери.
– Ну, так что же ты чувствуешь? – Я остановилась и повернулась к ней.
Дикий Имбирь, казалось, не замечала моего состояния.
– Я чуть было не пожалела, что подписала это письмо, в котором отказалась от личной жизни.
– Вы… подходите друг другу.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы хорошая пара.
– Он обладает какой-то странной силой, которой мне трудно сопротивляться. Он почти заставил меня испить эту чашу.
– И ты бы смогла?
Дикий Имбирь улыбнулась лучезарной улыбкой.
– Я дала обязательство – Председатель Мао важнее всего.
– Зачем же ты в таком случае ведешь эту игру?
– Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос. Какая-то часть меня просто не в силах сопротивляться Вечнозеленому Кустарнику. Знаю, я играю с огнем, но я же под присмотром, у меня есть ты, чтобы в случае чего погасить разгорающееся пламя.
Мне хотелось сказать, что это очень эгоистично с ее стороны, но вместо этого я просто произнесла:
– Было очень познавательно.
Дикий Имбирь издала смешок.
– Ты впервые видела обнаженного мужчину?
– Да и обнаженную женщину тоже. Раньше я видела только собственное тело.
– Эта… штука, там у него, такая уродливая, правда?
Я встала, чувствуя, что больше не выдержу.
– Дикий Имбирь, мне надо идти.
– Могу я на тебя рассчитывать, когда Вечнозеленый Кустарник придет в следующий раз?
Я пыталась собрать все свое мужество, чтобы отказать ей.
– Ну, пожалуйста! – подруга бросилась ко мне и обняла за шею. – У меня же больше никого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17