Тара убеждала себя, что звонок из квартиры Стефани не представляет опасности. Никто, кроме самой манекенщицы, не знал, что они с Блейком прячутся здесь, а Блейк, по-видимому, полностью доверял своей подруге.
Глупо думать, что будут проверять звонки в дом ее родителей… Не обязательно следить за ее семьей…
Почему же разумная предосторожность превратилась в навязчивую манию преследования?
Она могла бы позвонить своему брату Тревору в Вашингтон. Но Тревор слишком хорошо ее знал. Он сразу догадается, что что-то не так. Именно поэтому Тара не стала звонить ему после своего увольнения из юридической фирмы. А если бы он узнал, что ее подозревают в убийстве, то сел бы в самолет и уже через час примчался бы в Джорджию.
Ну а младший брат, Трент, еще слишком молод. И он все чересчур близко принимает к сердцу. Не следует его попусту волновать.
Тишина в квартире незнакомой женщины нестерпимо давила на Тару, заставляя ее чувствовать свое одиночество все сильнее. Она еще целый час бродила по комнате, пыталась читать одну из книг Стефани, смотрела из окна на реку и наконец поняла, что больше не может. Ей необходимо с кем-нибудь поговорить, или она сойдет с ума.
Тара взяла телефон и набрала номер единственного человека, который всегда оказывался на месте, когда был нужен. Ровесница Тары, Эмили Макбрайд, лучше всех умела слушать.
– Тара, как ты?.. – тепло отозвалась Эмили, сразу же узнав голос кузины. – Я беспокоилась за тебя.
– Беспокоилась? – удивилась Тара. – Почему?
– Когда мы виделись последний раз на похоронах моего отца, я заметила, что ты чем-то сильно озадачена. А с тех пор, как ты уехала, ты никому не звонила. Тетя Бобби и дядя Калеб боятся, что ты слишком много работаешь. Тетя Бобби так надеялась, что ты позвонишь. Ты уже разговаривала с ней сегодня?
Тара даже не думала, что родители так волнуются за нее.
– Нет, я еще не звонила маме, – призналась она. – Эмили, а ты не можешь оказать мне услугу?
– Конечно. А в чем дело?
– Скажи маме, что я звонила тебе и что через несколько дней я позвоню и ей, хорошо? Возможно, на следующей неделе. Я все еще в командировке, и у меня действительно нет времени, чтобы позвонить ей сейчас.
Эмили немного помолчала.
– Тара, что случилось?
– Это долгая история, – ответила Тара, уже жалея, что позвонила кузине. – У меня кое-какие неприятности, но ничего серьезного. Просто хотелось с кем-нибудь поговорить.
– Ты можешь сказать, что произошло?
– Боюсь, что нет. Но, пожалуйста, не звони мне домой, хорошо? Меня там не будет какое-то время. И попроси маму не звонить туда. Я сама свяжусь с ней, как только смогу.
– Это как-то связано с твоей работой?
– Что-то вроде того, – ответила Тара, чувствуя себя неловко из-за того, что пришлось солгать.
– Но… тебе не грозит опасность? Тара неискренне рассмеялась.
– Конечно, нет. Правда, Эмили, не беспокойся. А как у тебя дела?
– У меня-то все нормально, – ответила Эмили, явно не поверив Таре. Последние две недели я только и делала, что отдыхала. Наверное, больше, чем за весь прошлый год.
Тара знала, что кузине пришлось нелегко. Ее отец умирал долго и мучительно. Эмили пришлось многим пожертвовать, когда она отказалась поместить дядю Джосаю в частную лечебницу.
– Ты передашь маме, что я звонила?
– Я все передам. Тара, а ты обязательно позвони, если тебе что-нибудь понадобится, если что-нибудь случится.
Конечно, придется позвонить, когда вдруг увидит себя на экране телевизора, мрачно подумала Тара.
Просто чудо, что такое еще до сих пор не произошло. И разве жадные до сплетен жители Гонории не обрадуются, узнав, что еще один член семейства Макбрайд подозревается в убийстве. Однажды такое уже произошло с братом Эмили, Лукасом, который 15 лет назад из-за этого уехал из города, и с тех пор о нем ничего не было известно. Тара и подумать не могла о том, чтобы причинить своей семье такую боль.
Она услышала, как ключ поворачивается в замочной скважине входной двери, и ее сердце бешено заколотилось. Блейк вернулся.
– Я должна идти, Эмили. Позаботься о себе, слышишь?
– Ты тоже.
– Я постараюсь, – пообещала Тара и повесила трубку.
Она вытерла неожиданно ставшие влажными ладони о джинсы и повернулась к двери, чтобы встретить Блейка. Она очень надеялась, что не принесла им обоим новых неприятностей, решившись позвонить сестре…
В комнату вошел не Блейк, а высокая, ослепительно красивая рыжеволосая женщина в облегающем вязаном платье выше колен, которое открывало ее стройные длинные ноги. Тара ощутила себя обычной простушкой рядом с этой роскошной дамой.
Вот она какая, Стефани, подумала она, и сердце ее оборвалось.
– Привет! – На лице красавицы появилась абсолютно искренняя и дружелюбная улыбка. – Ты, должно быть, Тара?
– Да. А ты Стефани.
– Точно. А где Блейк?
– Он ушел и не сказал куда.
Стефани покачала головой и вздохнула.
– Он не слишком разговорчивый.
– Очень мило с твоей стороны, что ты позволила пожить в своей квартире, – произнесла Тара, чувствуя себя неловко.
– Блейк знает, что ему и его друзьям здесь всегда рады. Не хочешь поесть? Я не завтракала и умираю с голоду.
Тара взглянула на часы. Было уже почти два часа дня. Где же Блейк?
А Стефани уже направлялась на кухню.
– Ты любишь спагетти? У меня есть соус домашнего приготовления. Просто нужно разогреть его и сварить к нему макароны. И еще в холодильнике наверняка найдутся овощи для салата.
Похоже, они будут вместе готовить ланч, подумала Тара, покорно следуя за хозяйкой дома.
– Блейк сказал, что втянул тебя в одно из своих расследований. Стефани открыла холодильник. – Должна признаться, я удивлена. Обычно он более осторожен и старается не подвергать опасности других людей.
Таре вдруг захотелось защитить Блейка.
– Он ведь не знал, что дело может оказаться рискованным.
Стефани положила в микроволновку замороженный соус и внимательно посмотрела на Тару.
– Ну конечно, нет, – ответила она, и Таре показалось, что ее голос прозвучал как-то задумчиво.
Макбрайд о многом хотелось бы расспросить Стефани, но Тара напомнила себе, что отношения Стефани и Блейка – не ее дело.
– Тебе помочь? – спросила она.
Стефани кивнула в сторону кухонного шкафчика.
– Там внутри есть большая кастрюля. Поставь воду для макарон, а я пока приготовлю салат.
Послушно делая то, что ей рекомендовали, Тара размышляла, где прошло детство Стефани. Ее акцент напоминал акцент Блейка. Интересно, как давно они знают друг друга.
Случайно обернувшись, Тара увидела, как Стефани жонглирует тремя помидорами, направляясь от холодильника к кухонному столу. Быстрые умелые движения ее рук, когда она подбрасывала и ловила ярко-красные шарики, снова напомнили Таре о Блейке.
Заметив ее взгляд, Стефани немного смущенно рассмеялась и осторожно положила помидоры на стол.
– Дурацкая привычка, – пробормотала она. – Если мне в руки попадает хотя бы два предмета, я не могу удержаться, чтобы не начать жонглировать. Это все Блейк, он всегда так делает.
– Значит, ты… давно знакома с ним, – как бы равнодушно заметила Тара.
Стефани с неподдельным удивлением приподняла брови.
– Он что, тебе ничего не рассказал?..
– Вижу, вы уже познакомились, – услышали они голос Блейка, появившегося в кухне.
Тара заметила, как просияла Стефани, и ее сердце болезненно сжалось.
– Блейк! – Даже голос красавицы стал ласковее и мягче, когда она шагнула ему навстречу.
Тара краем глаза наблюдала, как Блейк обнял Стефани, а затем звучно поцеловал в щеку.
– Ты неплохо выглядишь, – заметил он, слегка отстраняя ее, чтобы получше рассмотреть.
Неплохо? Да любому было ясно, что Стефани сногсшибательно красива.
– Ты тоже ничего, – в тон ему ответила манекенщица. – Голоден? Мы с Тарой готовим спагетти на ланч.
Блейк взглянул на Тару, и его взгляд вдруг показался ей немного настороженным, улыбка медленно сошла с его лица. Воспоминание об утреннем поцелуе, похоже, вновь повисло в воздухе.
– Спагетти – звучит неплохо, – заметил Блейк. – Вам чем-нибудь помочь?
– Не путайся под ногами, – зеленые глаза Стефани быстро оглядели Блейка и Тару.
Блейк уселся рядом со стойкой бара. Теперь он был достаточно близко, чтобы поддерживать разговор.
– Тебя долго не было, – сказала Тара, с тоской глядя на него. Удалось что-нибудь выяснить?
– Пожалуй. Думаю, я приближаюсь к разгадке того, что произошло. И я совершенно точно знаю, когда мы проберемся в дом Уилфорта.
– О, господи, – пробормотала Стефани, роняя морковь. – Это действительно так необходимо, Блейк?
– Боюсь, что да, но у меня есть план. Стефани застонала и перевела взгляд на Тару.
– Обычно я спасаюсь бегством, когда слышу эти слова. Возможно, тебе следует сделать то же самое. Блейк слегка улыбнулся и покачал головой.
– Она не может, она нужна мне. От этих слов сердце Тары забилось чаще, но она постаралась взять себя в руки.
– Что я должна делать? – спокойно спросила Макбрайд.
Блейк, не отвечая, посмотрел на Стефани.
– Ты можешь помочь изменить ее внешность? Стефани с любопытством взглянула на Тару.
– Каким образом?
– Сделать ее похожей на одну из девушек Джереми?
– Так вот что у тебя на уме!
Тара хотела бы знать, что же, черт возьми, происходит. Кто этот Джереми? Сутенер? Что, собственно, собирается предпринять Блейк?
Детектив заявил:
– Я уже говорил с Джереми. Это отличный шанс, Стеф, и я не собираюсь его упускать.
Блейк раскрыл утреннюю газету и показал на статью в разделе «Образ жизни». Она была посвящена крупному благотворительному мероприятию, которое должно было состояться в пятницу вечером в огромном загородном особняке местного миллионера Джексона Уилфорта. Главным номером программы, говорилось в статье, станет выступление всемирно известного иллюзиониста Джереми Кейна. Цена билета пятьсот долларов, вход только по приглашениям. Собранные средства передадут приюту для женщин-инвалидов. На приеме ожидается двести гостей.
– Ты хочешь попытаться достать для нас приглашения? – спросила Тара, пока ничего не понимая.
– Не совсем, – пробормотал Блейк.
– Он собирается проникнуть туда незаметно, объяснила Стефани. Вид у нее был слегка обеспокоенный. – Ты «превратишься» в ассистента иллюзиониста, а сам Блейк в… технического работника?
Блейк кивнул.
– Что-то вроде того.
Тара чуть не задохнулась от изумления и ужаса.
– Я? Ассистент иллюзиониста? Одна из рыжих девушек Джереми? Блейк, это безумие!
– Нет, это единственный способ, который я могу придумать, чтобы выяснить все, Тара. Я позвонил своему связному в Атланту и узнал, что полиция все еще разыскивает пару, похожую на нас, в связи с нераскрытым ограблением в галерее. Копы пока не знают наших имен, возможно, потому, что люди, которые застрелили Боткина, надеются первыми добраться до нас. Я подозреваю, что они следят и за твоей квартирой, и, возможно, даже за твоей семьей. Мы можем позвонить в частное детективное агентство Атланты, добавил Блейк. – Мы могли бы даже убедить спецов, что в пятницу вечером во время выставки в галерее была перестрелка, но мы не имеем к этому никакого отношения. Однако у нас нет доказательств, что все дело в Уилфорте. Их не будет до тех пор, пока мы не обнаружим те картины в его коллекции.
– Но мы действительно не знаем, стоит ли Уилфорт за всем этим, заметила Тара, и тут же по выражению лица Блейка почувствовала, что он знает больше, чем рассказал ей.
– Что еще? – настойчиво спросила она.
– У тебя кипит вода, – ответил он, отводя глаза. – Вари макароны, а я пойду приму душ.
– Блейк…
Но он уже вышел из комнаты.
– Тебе не хочется иногда придушить его? – с сочувствием спросила Стефани.
Тара неохотно повернулась к рыжеволосой женщине.
– Да, – мрачно согласилась она. – Иногда хочется.
– Это безумие. У нас ничего не выйдет. Стефани только улыбнулась.
– Доверься мне. Тара. Когда я закончу работу над тобой, тебя никто не узнает. А теперь наклонись над раковиной, я покрашу твои волосы.
Поскольку Блейк убедил ее помочь им, Стефани с энтузиазмом взялась за осуществление первой части плана. Тару особо не интересовало, чем вызван такой энтузиазм. Скорее ее беспокоило, как она сама будет выглядеть, когда Стефани закончит «колдовать».
Эта женщина не могла не понравиться Таре. Она была дружелюбной, веселой, умной, щедро делилась с Тарой своими вещами. Макбрайд видела, что Стефани и Блейк связаны очень тесно, но она начала сомневаться в своем предположении, что эти двое – любовники.
Стефани не позволяла Таре взглянуть в зеркало.
– Посмотришь, когда я закончу, – сказала она, вытаскивая ножницы.
– Стефани…
– Доверься мне, милая. Я знаю, что делаю.
– Но тебе не удастся изменить мою внешность так, что люди, которые ищут нас, не смогут узнать меня.
– Увидишь! – сказала Стефани и срезала прядь ее волос.
– Но даже если тебе удастся изменить мою внешность, я совершенно не представляю, что должен делать ассистент иллюзиониста.
– Я работала с Джереми Кейном последние десять лет. Я тебе помогу.
– Но… – Срезанные пряди упали Таре на лицо.
– Помолчи-ка, а то тебе в рот попадут волосы, посоветовала Стефани. Не волнуйся, у тебя все получится.
Через час Стефани помогла Таре облачиться в изящное черное платье, которое обрисовывало все изгибы ее тела, завила и взбила ее волосы, сделала макияж.
Наконец манекенщица перестала суетиться вокруг Тары и отступила на шаг, чтобы внимательно оглядеть ее.
– Великолепно, – объявила Стефани. – Хочешь взглянуть на себя?
Тара вдруг разволновалась.
– Страшновато.
– Разве я не говорила, чтобы ты доверилась мне? – Стефани взяла Тару за плечи и повернула к огромному, во весь рост, зеркалу. – Ну, что скажешь?
– Это же не я! – еле слышно пролепетала Макбрайд.
Женщина в зеркале просто не могла быть Тарой.
Волосы цвета темной меди кокетливыми завитками обрамляли лицо. Голубые глаза были так мастерски подведены, что казались огромными, с таинственной многообещающей поволокой. Румяна подчеркивали линию скул. Помада смелого ярко-красного цвета делала губы полными и чувственными.
При виде открытого платья с глубоким вырезом, мать Тары задохнулась бы от ужаса. А отец поспешил бы прикрыть ее, хоть чем-нибудь. Тара даже не подозревала о соблазнительной ложбинке у себя между грудями, пока Стефани не нарядила ее в это платье.
– Ты просто великолепна!
– Действительно, – ошеломленно ответила Тара. – Не пойму только, как такое могло произойти с простушкой Макбрайд?
Стефани расхохоталась.
– Подожди, вот увидит тебя Блейк… Точно лишится дара речи.
Тара зарделась.
– Стефани, Блейк и я, мы не… я хочу сказать, мы едва знакомы. Мы просто временно вынуждены быть вместе волею обстоятельств. Манекенщица тихо фыркнула.
– Я видела, как Блейк на тебя смотрит, Тара. Вас соединяет нечто большее, чем «обстоятельства».
Тара еще больше покраснела, вспомнив об их страстных поцелуях в это утро.
Стефани снова расхохоталась.
– Я знала, – воскликнула она, – здесь что-то происходит! О, Блейку иногда для разнообразия полезны встряски.
Тара в полном смятении отвернулась от зеркала.
– Между нами пока ничего нет, но… тебе действительно не будет неприятно, если это произойдет? Вы с ним не?..
Стефани тяжело вздохнула.
– Если честно, иногда мне, правда, хочется задушить его. Тара, послушай, Блейк – мой брат. Макбрайд мгновенно лишилась дара речи.
– Твой?..
– Брат, – повторила Стефани. – Блейк старше меня на пять лет. После смерти родителей меня воспитывал он. Тогда мне было 10, а ему самому едва исполнилось 15.
– Я ничего не знала. Блейк не сказал мне об этом.
– Мы не многим все рассказываем. Несколько лет назад я случайно ввязалась в одно из расследований Блейка, и меня едва не похитил один тип, который рассчитывал таким образом заставить его не разглашать кое-какую информацию. Тогда у Блейка и появилась эта безумная идея, что я буду в большей безопасности, если никто другой не узнает, что я его сестра. Но тебе он должен был сказать правду. Не знаю, почему он этого не сделал.
– Твой брат… – повторила Тара, про себя переоценивая все, что произошло с тех пор, как они приехали в Саванну.
Блейк должен узнать, что она думает по данному поводу, решила Тара, ощутив неожиданный прилив гнева. Он поставил ее в неловкое положение перед дружелюбной и гостеприимной Стефани.
Таре, пожалуй, тоже захотелось задушить его.
Она посмотрела на Стефани, ища сходство с Блейком, и увидела его в некоторых едва заметных чертах.
Господи, ну почему Блейк не сказал правду?
Стефани дотронулась до ее руки.
– Я понимаю, что это не мое дело, что бы там между вами ни происходило. Но… Блейк очень долго был один. Похоже, он ни к кому по-настоящему не привязывается. Я надеялась, что он встретит милую девушку вроде тебя. Я его очень люблю и желаю ему счастья.
– Я знаю, – ответила Тара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14