Однако Вера хотела девочку Ц и администратор уговорил Зою уступить. В к
онце концов она согласилась, но предупредила, что это Ц в последний раз.

И сама Ц уже в следующем, Третьем году бытия, родила Атоса (имя сыну дал от
ец).
В Четвертом году Мила родила Али. В следующем, Пятом году, Инна произвела н
а свет Павла и заявила, что с нее хватит. В Пятом же Зоя разрешилась Флором,
Вера же Ц Зорей.
Очередной год, Шестой, прошел без прироста населения, и все уже успокоили
сь было, но в Седьмом Вера в очередной раз родила девочку и назвала ее Илло
й.
В общем, то были, как теперь казалось, годы радости. Если и был на корабле че
ловек, которого рождение детей огорчало, то это опять-таки Истомин (писат
елям всегда что-нибудь да не нравится). Нет, как уже упоминалось, детей он, в
общем, любил, и в своем Ц то ли рассказе, то ли очерке, в котором он еще в сам
ом начале Бытия попытался нарисовать картинку великолепного будущего,
какое (ему так хотелось этого!) ожидало их на Новой Планете, Ц в этом своем
произведении он так и предсказывал: дети будут, и окажется их немало. Так ч
то сам прирост населения его скорее радовал Ц особенно когда ему удалос
ь, как уже известно, изолироваться от мира детей.
Но ведь тогда, описывая будущее, он детям и имена дал! Эрг, Вольт, Ом, Дина, Ст
ен... Красивые, звучные имена; что с того, что заимствованы они были в принят
ой в Федерации Системе единиц измерения? И то, что ни одно из данных им име
н так и не было использовано, ни одна мать, ни один отец о них даже не вспомн
или, его глубоко обидело, потому что (с его точки зрения) свидетельствовал
о о полном неуважении к нему Ц и даже шире: к искусству вообще. Нет, не зря о
н, так сказать, отправился в добровольное изгнание в трюмный корпус.
После рождения Зори взрыв можно было считать завершившимся. Так что сейч
ас, восемнадцать лет спустя, молодых было ни много ни мало Ц уже двенадца
ть; на одного человека больше, чем числилось живых в старшем поколении. И с
амой младшей исполнилось одиннадцать лет.
Впрочем, на Земле на взгляд ребятам дали бы больше, чем им было на самом де
ле. Возможно, жизнь в замкнутом объеме с его концентрированным психо-пол
ем и должна была привести к такому эффекту, а может, имелись и другие причи
ны; трудно сказать. Но можно с уверенностью утверждать, что родители Ц да
и все старшее поколение «Кита» этого не замечали: дети (казалось им) были к
ак дети. Наверное, потому, что и взрослые успели в немалой степени изменит
ься за минувшие восемнадцать лет. Тоже Ц сами того не замечая.

Глава 3
ДАЛЕКО Ц ВНЕ НАШЕЙ СИСТЕМЫ КООРДИНАТ

Одни миры, отжив свое, умирают, другие Ц живут, третьи только-только наро
ждаются.
Для рождения миров нужна энергия. Нужно вещество. И Ц информация.
Энергия есть везде. Вещество возникает на месте. Информация Ц передаетс
я.
И если передача ее прерывается Ц возникающему миру начинает грозить мн
ожество опасностей.
Такое, правда, практически не происходит. Да и теоретически вроде бы искл
ючено. И тем не менее...

* * *

Ц Всеобъемлющий, в системе два-пять-восемь Ц нарушения.
Ц В чем дело?
Ц Не проходит основополагающая информация. Процесс останавливается. И
есть опасность, что он пойдет в нежелательном направлении. А это, в свою оч
ередь...
Ц Можете не продолжать. В чем причина?
Ц Причины непрохождения информации пока неизвестны.
Ц А место, место? Где поток затухает Ц или отклоняется от нужного направ
ления? Найдя место, вы найдете причину, найдя ее Ц исправите.
Ц Сейчас мы заняты определением места и причины.
Ц Как только установите точно Ц пошлите туда кого-нибудь из лучших про
ницателей. Дайте ему столько сил, сколько понадобится. Пусть сделает все,
что нужно, чтобы обеспечить проход информационного луча по нашему канал
у.
Ц Почтительно выполняю, Всеобъемлющий.
Нет, это не боги. Но и не люди, конечно. Совсем другие.
У людей же Ц свои заботы. Были, есть и еще будут.

Глава 4
БЫТИЕ

Итак, население выросло. Бытовых сложностей это не вызвало: места на кора
бле хватало, и синтезатор пока еще исправно обеспечивал всех нужными для
спокойной жизни пищей, одеждой и всем прочим.
Покоя, однако же, не было.
Он даже и не снился.
Быть может, потому, что люди Ц хотели они того или нет Ц принесли в мирок,
в котором можно (и нужно) было жить по новым правилам и условиям, не тем, что
существовали и соблюдались на планетах Федерации (поскольку большей ча
сти тамошних проблем и забот здесь просто не существовало), Ц принесли с
собой и продолжали исповедовать прежнюю систему жизненных ценностей, а
следовательно Ц поведения и политики. В обществе, состоящем из нескольк
их человек и замкнутом в до предела ограниченном пространстве, люди дейс
твовали так, словно продолжали жить в необъятном пространстве Федераци
и, населенном людьми, количество которых так никогда и не было точно уста
новлено.
Хотя в крохотном мире «Кита» властвовать было незачем, да и, по сути, не на
д кем, Ц борьба, то явная, то скрытая за то, чей авторитет выше и чье слово я
вляется решающим, Ц борьба эта не утихала.
Главными ее действующими лицами были, естественно, администратор Карск
ий (которому вся предыдущая жизнь, казалось, давала право на главенство в
любом обществе и любой обстановке) и путешественник Нарев Ц хотя бы пот
ому, что всю свою жизнь он стремился никому не подчиняться и, напротив, под
чинять себе других Ц любыми средствами.
К чести обоих претендентов надо сказать, что соперничество их до сих пор
не переходило в схватку: оба понимали, что в этих условиях реальное столк
новение (а у каждого были свои сторонники) неизбежно привело бы к всеобще
й гибели; поэтому противостояние их оставалось чисто моральным, скрытым
, как тлеющий под верхним слоем почвы торфяник, внешне же все оставались п
редельно вежливыми и доброжелательными. Демографический взрыв вообще
на время как бы нейтрализовал соперничество, на первое место вышли дети,
даже в этом благополучном мире требовавшие забот. И тем не менее огонь че
столюбия в людях не погас. Дожидался своего времени.
И нередко ночами, когда дети спали и дневные дела завершались, это самое ч
естолюбие не давало одному-другому спокойно погрузиться в сон. Именно в
промежуточном состоянии между сном и явью вдруг всплывают неизвестно с
какой глубины подсознания неожиданные, воистину головокружительные Ц
чтобы не сказать гениальные Ц планы и проекты, от которых сон и вовсе уле
тает неведомо куда.
Почему, например, не спит Нарев?
Нет, сейчас об этом еще не время.

* * *

А вот Мила Ц бывшая Еремеева, а ныне жена Нарева и мать его детей Ц спала.
Но Ц уже не в первый раз Ц среди ночи пробудилась в слезах. И, шмыгая носо
м, уткнулась лицом в плечо мужа. Чем на какое-то время отвлекла его от неко
его хитрого замысла.
Ц Что ты, маленькая? Опять?
Ц Да... Ц Она всхлипнула. Ц Ну ничего не могу поделать: он снится...
Он Ц был Юрик. Маленький мальчик, оставшийся на Земле без отца, без матери
. С недавнего времени он начал вдруг Ц после стольких-то лет Ц снова сни
ться матери. Каждую ночь. Но не так, как раньше: не крохотулей, каким был тог
да, а таким, каким, наверное, стал сейчас: молодым человеком двадцати с лиш
ним лет. Тем не менее она не то чтобы догадывалась, но точно знала: это он, ее
сын. Так бывает только в снах: доказать вроде бы не можешь, но совершенно т
очно знаешь. Узнавание идет совсем по другим каналам, чем наяву.
Ц Просто не знаю: может, посоветоваться с Зоей?
«Она же не психиатр», Ц хотел было сказать Нарев, но благоразумно воздер
жался. Вслух произнес совсем другое:
Ц Сны Ц дело настолько интимное, что вряд ли стоит посвящать в них посто
ронних. Ты же не станешь рассказывать врачу, как мы с тобой проводим время
в постели, а?
Мила невольно засмеялась: действительно, не станет же она... Нарев же воспо
льзовался сменой ее настроения.
Ц Он снится Ц значит, с ним все благополучно, Ц в очередной раз утешил М
илу Нарев. Ц Чего же плакать? Ты радуйся, что хоть и без тебя, но жив-здоров,
благополучен, разве не так?
Нарев, в отличие от физика Карачарова, знал, что жена, чтобы быть спокойной
, нуждается в постоянном внимании. А если спокойна жена, то и муж чувствует
себя вполне безмятежно Ц особенно в такой вот, лишенной житейских забо
т, обстановке.
Ц Спи, моя нежная, спи...
Она послушалась Ц и уснула. Знала, что вторично в одну ночь Юрик ей не при
снится: такого ни разу не случалось.
Когда Мила задышала спокойно, размеренно, Нарев смог снова вернуться к с
воим идеям. Но теперь уже ненадолго; честолюбие Ц не отдых, так что сон вс
коре добрался и до заботливого мужа.

* * *

Инна же Перлинская, ставшая бы по мужу Ц Луговая (если бы здесь браки офиц
иально регистрировались), еще и не ложилась по-настоящему. Когда штурман
крепко уснул, она, как и каждую ночь, поднялась с постели, надела халатик и
уселась перед экраном.
Каждую ночь она вот так наблюдала и слушала пустоту Ц в надежде уловить
снова какие-нибудь таинственные сигналы, как это удалось ее мужу однажд
ы Ц давным-давно. Штурман же, наоборот, уже перестал смотреть и слушать пу
стоту: решил, что смысла в этом нет никакого, пространство иногда чудит, од
нако им от этого никакой пользы. Но ведь то, что произошло однажды, может и
повториться, не так ли? А что касается пользы, то не сказано, что те сигналы
не имели к кораблю никакого отношения. Вовсе не сказано... Она верила Ц а в
ера не знает границ, если она подлинна.
День за днем, ночь за ночью, год за годом небо упорно молчало. Но вот на этот
раз...
Инна напряглась, подобрала ноги под стул, как красивый хищник, готовый к п
рыжку. На самом же деле намерения ее были противоположными: ей вдруг захо
телось сжаться в комок, спрятаться, совсем исчезнуть... Все потому, что она
почувствовала, что на экране что-то есть. Именно Ц почувствовала.
Потому что оба глаза ее ничего не увидели: экран оставался вроде бы пусты
м. Но вот третий глаз... Тот самый, что есть у всех Ц но только редкие способ
ны им воспользоваться. Инна за проведенные здесь годы такую способность
в себе выработала.
Так вот, третий глаз ясно дал понять, что экран показывает что-то. Или кого-
то. Неопределенное, но несомненное.
Такое ощущение оставалось у нее с полминуты.
А потом и для обычных глаз нашлось занятие. Потому что на экране появилос
ь изображение.
То были всего лишь ломаные линии. Тесные зигзаги. Словно запись каких-то к
олебаний разной амплитуды и частоты.
Инне осталось лишь протянуть руку и включить запись. Вся эта техника у не
е давно была отлажена Ц именно на такой случай.
О том, чтобы уснуть, жрица пустоты больше и не думала. Сейчас в мыслях ее во
зникало уже другое: к кому она пойдет утром, чтобы рассказать, показать и,
в конце концов, доказать, что они не одни в этой части пространства, что кт
о-то видит их, а раз видит, то непременно постарается помочь. Ибо всякий ра
зум в основе своей добр и благороден.
В этом последнем предположении она вряд ли была права. Но Ц как говоритс
я, всяк по-своему с ума сходит. И уж пусть лучше так, чем наоборот.

* * *

Нет, не шел этой ночью сон. Делай что хочешь Ц не шел.
А вместо сна накатывало неизвестно что. Какой-то сумасшедший сюжет. При э
том Ц в картинках, не как текст, а ясное изображение. Не книга; скорее филь
м. Несмотря на то, что для видеопромышленности Истомин никогда не работа
л. Сны, однако, порой совершенно не считаются ни с фактами, ни с логикой.
Это был какой-то военный фильм; особенность же его заключалась в том, что
война происходила не где-нибудь в пространстве или на планете, а здесь, на
корабле. И участвовали в ней все до единого обитатели «Кита». Корабль ста
л как бы крепостью, на которую кто-то нападал извне; кто Ц так и осталось н
еясным, потому что ни одного противника Истомин не увидел, хотя знал, да и
все знали, что противник этот был тут же рядом, за бортом, и атаковал кораб
ль упорно, стараясь каким-то образом попасть внутрь. До сих пор этому удав
алось противостоять, но сил у защищавшихся оставалось все меньше, и они у
же несли потери. Хотя писатель не смог бы при всем желании объяснить, при п
омощи какого оружия велась война и с той, и с другой стороны.
Потом ему Ц все еще во сне Ц каким-то необъяснимым образом стало ясно, ч
то противниками были некие существа, обосновавшиеся на Петронии, малень
кой искусственной планете, которая вот уже восемнадцать лет обращалась
вместе с «Китом» вокруг общего центра тяжести системы и медленно, очень
медленно прирастала в размерах. Видимо, новые соседи были весьма агресси
вными, и одной лишь планеткой не удовлетворились, а хотели заполучить и в
есь корабль Ц для каких-то своих, неведомых людям целей, а возможно, и без
всякой цели, просто захватить ради захвата, ради самоутверждения. Так ил
и иначе, война шла, и людям не приходилось рассчитывать ни на чью помощь. П
охоже, что судьба их была уже решена.
Местом, где неведомый противник пытался ворваться в корабль, оказался не
модуль первого класса, где жило все взрослое население «Кита», а туристи
ческий корпус, населенный молодежью. Именно туда были направлены все ата
ки, и там была наибольшая опасность. Но никто из взрослых почему-то этого
не понимал.
Осознав опасность, писатель поспешил в туристический модуль, но где-то п
о дороге почувствовал вдруг, что все это Ц лишь сон, ночной кошмар, и что с
пешить некуда и бояться нечего. Он проснулся.
Истомин, покряхтывая, спустил ноги на пол. Кряхтел он скорее всего по обяз
анности. Таким уж было его представление о возрасте, которого писатель б
лагополучно достиг; прожитые годы обязывали к определенной модели пове
дения. Хотя, если откровенно говорить, пресловутого груза минувших лет о
н на себе не чувствовал. В обычной, открытой жизни груз этот складывается
из обязанностей, несогласий, конкуренции, зависти, погони за недостижимы
м, от излишней жары или чрезмерного холода, разных инфекций и множества п
еремен Ц всего, что старит плоть, а главное Ц дух. А тут, в коллективном са
ркофаге (как он давно уже мысленно окрестил бывший корабль), было, в общем,
спокойно и комфортабельно. Время вроде бы шло Ц но старость все не прихо
дила. Да ее и не торопил никто. Может, одиночество в корабельном закоулке п
ослужило своего рода консервантом? Если бы еще не снилось всякое Ц вот т
акое...
Истомин за минувшие восемнадцать лет придумал книг, наверное, не менее т
ридцати Ц из них первые шесть не дописал, а остальных и не начинал даже. М
артышкин труд Ц кому он нужен?
Работы не было, значит, и ответственности никакой, и соревноваться Ц то б
ишь конкурировать Ц было не в чем. Благодать!
Только вот нормальный сон почему-то не шел. Черт его знает, почему. Но уже и
снотворные не помогали, на которые синтезатор был великим мастером. Можн
о было бы, конечно, изобрести и какой-нибудь составчик поубойнее; но на эт
о Истомин не решался. Ясностью мышления он дорожил, хотя, если разобратьс
я, она и ни к чему вовсе.
Вот эта самая ясность сейчас и подсказала ему, что сон, ненадолго испугав
ший его нереальным кошмаром, а потом вильнувший хвостом и исчезнувший не
известно куда Ц словно рыбка, обнюхавшая наживку и не клюнувшая, умчавш
аяся на поиски чего-нибудь по-вкуснее, Ц сон этот скорее всего все-таки и
мел под собой какое-то реальное основание Ц сколь бы неправдоподобным
это ни казалось. В этот сон следовало внимательно вглядеться. Хорошо был
о бы золотую рыбку сна вернуть. Однако чем ее приманивать Ц писатель не з
нал, и думать на эту тему было некогда.
Он точно попал ногами в тапочки. Встал, лениво разгибаясь. Включил малый с
вет. Натянул халат. По привычке остановился перед зеркалом. Задумчиво ра
зглядывая отражение, ковырнул мизинцем в носу Ц движение, не контролиро
вавшееся с раннего детства. Нет, ничем он, пожалуй, не отличался от того Ис
томина, что взошел на борт «Кита» восемнадцать лет тому назад. Может, здес
ь, у черта на куличках, время и в самом деле текло как-то по-другому, чем в да
леких родных местах?
А в общем Ц какая разница? Кого это волнует?
Он еще поразмышлял: а не заглотать ли и в самом деле еще таблетки три-четы
ре? Может, сон вернется и можно будет увидеть что-нибудь определенное, пон
ять Ц кто нападает, зачем, откуда? Поморщился и мысль эту отбросил. Зевнул
Ц с некоторой надеждой. Но тело было легким, и голова тоже, и зевок этот бы
л не ко сну, а просто так.
«Пойти прогуляться, что ли?» Ц мысленно спросил он сам себя и помедлил, сл
овно ожидая ответа неизвестно от кого.
1 2 3 4 5 6 7 8