Олег быстро встал и шагнул ей навстречу. Мысль, так долго крутившаяся в его голове в последние несколько дней, вдруг приобрела ясные очертания и окончательно закрепилась в сознании.
Подойдя к Мэри, он откинул лацкан ее куртки, чтобы хорошенько рассмотреть привлекший его рисунок. На белом фоне красовалась большая красная буква «А» с пятиконечной звездой. А поверх ее, широко расправив крылья, распластался белоголовый орел. Под рисунком была выведена надпись: Budweiser beer .
Догадка, сверкнувшая в сознании, поразила его, как молния раскалывает одиноко стоявшее дерево во время грозы.
Теперь Олег знал всё . Он сгреб Мэри в охапку и закружил ее, радостно прокричав:
– Милая моя! Ты не представляешь, как ты мне помогла!
Опустив ее на землю, он бросился быстро собирать палатку и остальные вещи. Мэри в недоумении смотрела на Олега, пытаясь сообразить, каким образом она могла ему помочь.
* * *
До заставы они шли очень быстро. Олега буквально тащило вперед на парусах удачи. Он не стал ничего объяснять Мэри. Сказал лишь, что он теперь на девяносто девять процентов знает, зачем агенты ЦРУ прибыли на остров и что они делали на Онекотане.
К моменту, когда Мэри с Олегом переступили порог заставы, там уже находились Кудо Осима, вулканолог из Чили и Кен Линч. Остальные участники должны были собраться здесь к вечеру или появиться завтра в первой половине дня. На четырнадцать ноль-ноль было назначено отплытие группы с острова.
На траверсе рейда Шестакова, кроме научно-исследовательского судна «Ном», уже стоял пограничный сторожевой корабль «Менжинский», готовый в любую минуту отправить досмотровые группы.
Сложив вещи в комнате отдыха, Олег оставил Мэри в компании американца, а сам срочно отправился в туалет, где он мог передать сообщение для Рыжова.
Из окна своей комнаты в офицерском доме капитан видел, как Умелов и Мэри вернулись от мыса Субботина. На всякий случай оставаясь у окна, Рыжов через десять минут увидел, что журналист идет мимо его окон в сторону туалета. Дождавшись, когда Олег вернется обратно, Рыжов не спеша оделся и вышел на улицу. На вышке ефрейтор Паньшин, увидев начальника, стал увлеченно рассматривать через окуляры пограничной трубы акваторию моря, делая вид, что добросовестно исполняет обязанности часового.
Немного понаблюдав за рвением бойца, капитан завернул за угол офицерского дома и прошел в недавно отстроенный сортир.
Закрыв дверь на вертушку, Рыжов примкнул к дверной щели и осмотрел территорию заставы. Решив, что всё нормально, он аккуратно поднял руку, снял с полки над дверью металлическую банку и с трудом извлек оттуда сложенный в несколько раз листок бумаги.
Рыжов развернул его и поднес ближе к щели. На бумагу упала белая полоска дневного света, и капитан начал читать:
«Я знаю на 99 %, что завтра будет предпринята попытка вывоза с острова какого-то ценного груза, который мы сможем предъявить общественности в качестве доказательства шпионской деятельности ЦРУ на Онекотане. Я нашел разгадку этой шарады. Мы искали не там и подозревали не тех. Имя агента назову завтра. Хочу еще раз проверить.
Нужна ваша помощь. Перед обедом нужно сделать так, чтобы все вещи участников группы оказались в вашем кабинете. Найдите возможность передать мне запасной ключ от него. Завтра во время обеда я проверю свою версию. Если всё подтвердится, я напишу его имя и оставлю в столе вашего ящика. Остальное объясню потом».
Подписи в записке не было. Рыжов перечитал еще раз. Уверенность, сквозившая в словах журналиста, стала передаваться и ему.
«Чем черт не шутит, – в предвкушении скорой развязки подумал капитан. – Может, он действительно что-то узнал».
Свернув листок, Рыжов сложил его в карман кителя. Неторопливо выйдя из сортира, он сделал вид, что подтягивает штаны, и после этого, не торопясь, отправился на заставу к себе в кабинет. Закрыв дверь на ключ, он открыл сейф и достал из него запасную связку ключей. Отцепив один из них, он приложил его к ключу от своего кабинета и, убедившись, что они идентичны, сунул в карман.
Затем он вынул картонную папку с тесемками, развязал на ней хитрый морской узел и положил туда записку от Умелова.
«Потом приобщим к делу», – проговорил про себя капитан.
Эта привычка выработалась у Рыжова за несколько лет работы в органах военной контрразведки.
* * *
Вечером на заставу вернулись немец и Барбара Кински. В комнате отдыха Олег расстелил на полу спальный мешок рядом с мешком Мэри и краем глаза окинул рюкзаки вернувшихся. Закончив с приготовлениями ко сну, он накинул куртку, собираясь проветриться перед сном.
В коридоре он столкнулся с Рыжовым, который выходил из своего кабинета. Их взгляды встретились, и Олег сразу же уловил почти незаметный знак, поданный ему капитаном. Разминувшись с Рыжовым у его двери, Умелов вышел на улицу, мимоходом поприветствовав сидящего за столом дежурного по заставе.
В туалете он быстро достал банку. Раздался характерный звук перекатывающегося внутри железа. Олег аккуратно извлек запасной ключ от кабинета начальника и положил его в карман штанов.
«Значит, мой план Рыжов принял», – мелькнула мысль. Она обрадовала его не меньше, чем сегодняшнее прозрение.
Вернувшись в комнату, Умелов сразу окунулся в гущу разговоров и впечатлений, которыми жадно делились прибывшие участники экспедиции. Истосковавшись в одиночестве, все радовались встрече с коллегами, ставшими уже почти друзьями.
Барбара Кински на этот раз выглядела совсем иначе. Она стала какой-то мягкой и домашней, за две недели стряхнув с себя европейский лоск.
Олег юркнул в спальный мешок и повернулся набок. Он закрыл глаза, стараясь заснуть, несмотря на гомон и суету, царившие вокруг.
«Завтра. Всё узнаю завтра», – сквозь накатывающую дрему повторял Умелов.
Тайна острова Онекотан, ждавшая десять лет, завтра будет разгадана.
«Завтра, завтра…»
* * *
Олег вынырнул из глубин своего подсознания, окутанного быстрой фазой сна, ощутив на щеке легкое прикосновение.
С трудом разодрав слипшиеся веки, он увидел перед собой лицо Мэри. Её глаза были полны слез.
– Ты что?
– Я боюсь, что сегодня может произойти что-то ужасное. Мне приснился страшный сон.
Приподнявшись на локте, Олег посмотрел на часы. Стрелки показывали семь тридцать. Протерев глаза, он погладил Мэри по щеке и прошептал:
– Выкинь эту ерунду из головы. Всё будет хорошо.
Мэри шмыгнула и тяжело выдохнула:
– Наверное, ты прав.
Умелов выбрался из мешка.
– Ты куда? – с тревогой спросила Мэри.
– В туалет, – шепнул он любимой в ответ, проверяя наличие ключа в кармане.
Осторожно переступая через вещи соседей, Умелов вышел из помещения.
По дороге к умывальнику он поприветствовал рукой дежурного сержанта.
Олег разделся по пояс и обмотал полотенце вокруг ремня. Вода, текущая тонкой струей, была очень холодной. Он прекрасно знал место, откуда шел водозабор для заставы. В ста метрах позади опорного пункта был небольшой водопад. За десятки, а может быть, и сотни лет вода ручья, падающая сверху, образовала там естественную чашу, из которой и был проложен этот водовод.
Умелов почти полностью подставил торс под струю родниковой воды и сразу же ощутил, как перехватило дыхание. Потом, подставив под кран голову, он ощутил, как под волосами начала неметь кожа.
Вымыв голову шампунем, Олег долго тер ее полотенцем, пытаясь быстро восстановить кровообращение. После столь экстремальной утренней встряски он ощущал себя очень бодро.
Повесив полотенце в сушилке, Умелов вернулся в комнату за теплой одеждой, непрерывно размышляя, как ему попасть в кабинет Рыжова незамеченным.
Проходя мимо комнаты дежурного, он вежливо обратился к молодому пограничнику:
– Вы не могли бы мне дать какой-нибудь листок бумаги и ручку на время?
Сержант, радуясь возможности услужить иностранному гостю, сразу выдрал из тетради в клетку двойной лист и протянул его вместе с ручкой.
– Пожалуйста, берите.
Зайдя в комнату, где личный состав принимал пищу, Умелов быстро написал записку для Рыжова. В ней была только одна фраза:
«На обеде предложите всем выпить чистого спирта и нейтрализуйте дежурного по заставе, когда я пойду в кабинет».
Вернув ручку сержанту, Олег снова отправился к тайнику.
* * *
В начале десятого на заставу вернулась супружеская чета Гольц. Как выяснилось, они снялись с места еще вчера, но не смогли дойти до заставы в светлое время, поэтому заночевали у тепляка на плато. К одиннадцати появился последний участник экспедиции – ихтиолог Сэм Льюис.
В полдень на заставе уже кипела полноценная жизнь.
Утром Олег обратил внимание, что Рыжов изменил режим службы и отдыха личного состава. Обычно застава жила ночной жизнью, когда работал ПТН, на котором дежурили три человека. До утра ходили часовые у заставы, дежурили связист и дизелист. А с утра на службу обычно выходил только дозор из двух человек, а остальные спали до двух после ночной службы.
Но сегодня весь личный был на месте и шуршал по заставе, наводя особый порядок.
В комнату отдыха заглянул капитан Рыжов.
– Мэри, можно вас на минуточку?
Девушка бросила перекладывать в рюкзаке свои вещи и вышла в коридор.
– Пожалуйста, – обратился к ней капитан, – проинформируйте своих коллег о наших планах. Сейчас половина двенадцатого. В четырнадцать ноль-ноль за вами прибудут два катера, чтобы забрать сразу всех. Один катер – с вашего судна, другой – с пограничного сторожевого корабля. А ровно в час мы ждем всех ваших коллег в столовой на праздничный обед из морских деликатесов. Попробуете, что такое камчатский краб и свежий морской гребешок. Да, чуть не забыл. У нас сегодня на заставе еще одно мероприятие намечается. У одного из сержантов сегодня день рождения. Ребята просят, чтобы вы комнату отдыха освободили. Они хотят ее вымыть и столы для себя накрыть. Вы, пожалуйста, всем сейчас скажите, что к половине первого надо собрать вещи и перенести в мой кабинет. Вот ключ. Когда вещи после обеда будете забирать, не забудьте вернуть.
Мэри взяла у Рыжова ключ.
– Хорошо, я сейчас всех проинформирую.
Она вернулась в комнату и громко по-английски пересказала просьбу начальника заставы.
Рыжов удовлетворенно послушал ее звонкий голос и отправился в столовую проверять качество блюд и сервировку стола.
* * *
Когда все вещи были перенесены в кабинет начальника заставы, Мэри закрыла дверь на два оборота и вышла вслед за всеми на улицу. Рыжов попросил всех собраться, чтобы сделать на память одну большую общую фотографию. Выстроившись вдоль фасада, члены группы долго суетились, подыскивая нужный ракурс и расположение перед объективом.
Сделав несколько снимков, лейтенант Куделин поменялся с прапорщиком Крапивиным. Кен Линч попросил, чтобы и его фотоаппаратом сделали такой же снимок на память, но Рыжов отклонил просьбу, сославшись на то, что застава является режимным объектом.
Шумно потолкавшись у крыльца еще минут десять, все стали перемещаться в комнату, служившую столовой для личного состава. В помещении был накрыт один общий стол, на котором стояли тарелки из нержавейки. На них лежало только что очищенное и вырезанное из моллюска мясо гребешка. Из окна раздачи доносился аромат вареного крабового мяса. Посредине стола горой возвышался свежеиспеченный хлеб. Для полноты картины не хватало только зелени и водки.
– Присаживайтесь, господа, кому где удобнее, – радушно подталкивал гостей к праздничному столу Рыжов.
Рассевшись на длинных лавках, иностранцы стали с интересом обсуждать между собой, что за блюдо им подали.
Поняв, в чем дело, Капитан заглянул в окно раздачи и крикнул повару:
– Урчимаев, у тебя есть еще гребешок неразделанный?
– Да.
– Дай-ка мне парочку.
Забрав у повара плоские раковины, капитан положил их на край стола. Взяв нож, он аккуратно просунул его между полуоткрытыми створками. Моллюск сразу же захлопнул их, прижав острое лезвие. Но капитан несколькими поступательными движениями разрезал хрящ, соединявший две половинки гребешка, отчего моллюск, потеряв точку опоры, стал беспомощным. Отделив верхнюю створку от мускула-замыкателя, который и являлся, собственно, деликатесом, Рыжов поставил на стол открытую раковину.
– Морской гребешок из семейства Pectinacea , – прокомментировала Мэри.
– Точно, – отозвался капитан и обратился к гостям. – Угощайтесь, это очень вкусно.
Кто-кто, а уж Кудо Осима был истинным ценителем морских деликатесов. Несмотря на головокружение, он решил принять участие в праздничном мероприятии. Японец с удовольствием взял двумя вилками несколько кусков и сразу же начал заглатывать их, даже не посолив.
Глядя на него, остальные гости тоже стали пробовать сырое блюдо.
– Господа, по старой русской традиции дорогих гостей у нас встречают хлебом-солью, а провожают доброй чаркой.
Рыжов крикнул в сторону кухни:
– Урчимаев, давай!
В окне раздачи появился поднос с налитыми гранеными стаканами.
– Здесь настойка из золотого корня. Если по-научному, то из корня родиолы розовой. Кто хочет чистенькой, тому могу предложить только спирт, – капитан положил на край стола алюминиевую фляжку.
Умелов поднял руку:
– Давайте мне. Только немного.
Повар подал чистый стакан. Рыжов наполовину заполнил его спиртом, поставил перед Умеловым и обратился ко всем гостям:
– Господа! Спасибо вам, что посетили наш остров и проделали на нем большую научную работу. Желаю вам всем удачи и успехов в вашей дальнейшей исследовательской деятельности.
Все несмело подняли стаканы. Умелов поднял граненую емкость и, громко выдохнув, влил в себя все ее содержимое. Через мгновение лицо его покраснело, глаза полезли из орбит. Громко закашлявшись, он выскочил из-за стола, на ходу прохрипев: «Извините».
Рыжов, поднял руку, успокаивая остальных.
– Ничего страшного, такое бывает с непривычки. Сейчас продышится пару минут и вернется обратно.
Обеспокоенно глядя в сторону выхода, Мэри перевела реплику капитана. Все засмеялись и начали обмениваться репликами в адрес журналиста.
* * *
Умелов забежал в умывальник и начал жадно пить из крана. В голове сразу же зашумело. Умывшись холодной водой, Олег выглянул в коридор. Совсем рядом из двери в столовую доносился смех и реплики его коллег.
Он нащупал ключ и быстро, но тихо пошел к кабинету начальника. Проходя мимо комнаты дежурного, он увидел, что вместо сержанта за столом сидел заместитель начальника заставы лейтенант Куделин.
Увидев Умелова, он подмигнул ему и сделал несколько ненедвусмысленных жестов в сторону кабинета Рыжова. Мол, всё в порядке. И все в курсе.
Кивнув лейтенанту, Умелов проследовал дальше. У самой двери он услышал, что рядом, в комнате отдыха, прапорщик Крапивин читал личному составу заставы лекцию о личной гигиене.
«Молодец Рыжов!» – подумал Умелов, отметив отличное прикрытие его миссии.
Повернув ключ на два оборота, он тихо вытащил его и проскользнул в открытую дверь. Безошибочно найдя в общей куче рюкзак Александра Гольца, Олег еле поднял его на стул. В нем было не менее двадцати килограммов. Клапан был завязан морским узлом.
Если бы Олег в свое время не увлекался спортивной греблей, а потом занятиями в яхт-клубе, то проблема с узлом могла бы здорово осложнить ему выполнение намеченной задачи. Быстро справившись с клапаном, Умелов стал вытаскивать на стол вещи из рюкзака.
Вот кислородный редуктор, два термоса…
«Какие к черту термосы! Это же…» – не успел додумать Олег, поскольку в коридоре скрипнула половица.
«Может, показалось?»
Покрывшись испариной, Умелов продолжил досмотр вещей Гольца.
«Так. А вот и приемник спутниковой навигации. Значит, Александр знал о передвижении всех членов экспедиции. И когда японец появился в опасной близости к бухте, где они вели какие-то поиски, Александр быстренько нейтрализовал его».
Проверив рукой глубины рюкзака, он извлек со дна то, что искал. Это был очень тяжелый сверток. Развернув его, Олег не смог сдержать удивления и легонько присвистнул.
В свертке лежало два золотых бруска. На них отчетливо была видна маркировка, сделанная японскими иероглифами.
Умелов лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Через минуту он принял единственно правильное решение…
* * *
– Ну вот. Я же вам говорил, что сейчас продышится и вернется. – Рыжов поприветствовал вошедшего журналиста.
Умелов прошел к своему месту. Когда он сел, Мэри пододвинулась к нему поближе.
– Олег, с тобой всё в порядке? Ты такой красный.
– Ничего. Сейчас всё пройдет.
Час пролетел незаметно. На пороге столовой появился лейтенант Куделин и доложил, что к берегу подошли два катера. Рыжов поднялся и, поблагодарив всех за приятное общение, пригласил гостей на выход.
Мэри открыла дверь кабинета, в котором лежали вещи иностранцев, и передала ключ начальнику заставы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Подойдя к Мэри, он откинул лацкан ее куртки, чтобы хорошенько рассмотреть привлекший его рисунок. На белом фоне красовалась большая красная буква «А» с пятиконечной звездой. А поверх ее, широко расправив крылья, распластался белоголовый орел. Под рисунком была выведена надпись: Budweiser beer .
Догадка, сверкнувшая в сознании, поразила его, как молния раскалывает одиноко стоявшее дерево во время грозы.
Теперь Олег знал всё . Он сгреб Мэри в охапку и закружил ее, радостно прокричав:
– Милая моя! Ты не представляешь, как ты мне помогла!
Опустив ее на землю, он бросился быстро собирать палатку и остальные вещи. Мэри в недоумении смотрела на Олега, пытаясь сообразить, каким образом она могла ему помочь.
* * *
До заставы они шли очень быстро. Олега буквально тащило вперед на парусах удачи. Он не стал ничего объяснять Мэри. Сказал лишь, что он теперь на девяносто девять процентов знает, зачем агенты ЦРУ прибыли на остров и что они делали на Онекотане.
К моменту, когда Мэри с Олегом переступили порог заставы, там уже находились Кудо Осима, вулканолог из Чили и Кен Линч. Остальные участники должны были собраться здесь к вечеру или появиться завтра в первой половине дня. На четырнадцать ноль-ноль было назначено отплытие группы с острова.
На траверсе рейда Шестакова, кроме научно-исследовательского судна «Ном», уже стоял пограничный сторожевой корабль «Менжинский», готовый в любую минуту отправить досмотровые группы.
Сложив вещи в комнате отдыха, Олег оставил Мэри в компании американца, а сам срочно отправился в туалет, где он мог передать сообщение для Рыжова.
Из окна своей комнаты в офицерском доме капитан видел, как Умелов и Мэри вернулись от мыса Субботина. На всякий случай оставаясь у окна, Рыжов через десять минут увидел, что журналист идет мимо его окон в сторону туалета. Дождавшись, когда Олег вернется обратно, Рыжов не спеша оделся и вышел на улицу. На вышке ефрейтор Паньшин, увидев начальника, стал увлеченно рассматривать через окуляры пограничной трубы акваторию моря, делая вид, что добросовестно исполняет обязанности часового.
Немного понаблюдав за рвением бойца, капитан завернул за угол офицерского дома и прошел в недавно отстроенный сортир.
Закрыв дверь на вертушку, Рыжов примкнул к дверной щели и осмотрел территорию заставы. Решив, что всё нормально, он аккуратно поднял руку, снял с полки над дверью металлическую банку и с трудом извлек оттуда сложенный в несколько раз листок бумаги.
Рыжов развернул его и поднес ближе к щели. На бумагу упала белая полоска дневного света, и капитан начал читать:
«Я знаю на 99 %, что завтра будет предпринята попытка вывоза с острова какого-то ценного груза, который мы сможем предъявить общественности в качестве доказательства шпионской деятельности ЦРУ на Онекотане. Я нашел разгадку этой шарады. Мы искали не там и подозревали не тех. Имя агента назову завтра. Хочу еще раз проверить.
Нужна ваша помощь. Перед обедом нужно сделать так, чтобы все вещи участников группы оказались в вашем кабинете. Найдите возможность передать мне запасной ключ от него. Завтра во время обеда я проверю свою версию. Если всё подтвердится, я напишу его имя и оставлю в столе вашего ящика. Остальное объясню потом».
Подписи в записке не было. Рыжов перечитал еще раз. Уверенность, сквозившая в словах журналиста, стала передаваться и ему.
«Чем черт не шутит, – в предвкушении скорой развязки подумал капитан. – Может, он действительно что-то узнал».
Свернув листок, Рыжов сложил его в карман кителя. Неторопливо выйдя из сортира, он сделал вид, что подтягивает штаны, и после этого, не торопясь, отправился на заставу к себе в кабинет. Закрыв дверь на ключ, он открыл сейф и достал из него запасную связку ключей. Отцепив один из них, он приложил его к ключу от своего кабинета и, убедившись, что они идентичны, сунул в карман.
Затем он вынул картонную папку с тесемками, развязал на ней хитрый морской узел и положил туда записку от Умелова.
«Потом приобщим к делу», – проговорил про себя капитан.
Эта привычка выработалась у Рыжова за несколько лет работы в органах военной контрразведки.
* * *
Вечером на заставу вернулись немец и Барбара Кински. В комнате отдыха Олег расстелил на полу спальный мешок рядом с мешком Мэри и краем глаза окинул рюкзаки вернувшихся. Закончив с приготовлениями ко сну, он накинул куртку, собираясь проветриться перед сном.
В коридоре он столкнулся с Рыжовым, который выходил из своего кабинета. Их взгляды встретились, и Олег сразу же уловил почти незаметный знак, поданный ему капитаном. Разминувшись с Рыжовым у его двери, Умелов вышел на улицу, мимоходом поприветствовав сидящего за столом дежурного по заставе.
В туалете он быстро достал банку. Раздался характерный звук перекатывающегося внутри железа. Олег аккуратно извлек запасной ключ от кабинета начальника и положил его в карман штанов.
«Значит, мой план Рыжов принял», – мелькнула мысль. Она обрадовала его не меньше, чем сегодняшнее прозрение.
Вернувшись в комнату, Умелов сразу окунулся в гущу разговоров и впечатлений, которыми жадно делились прибывшие участники экспедиции. Истосковавшись в одиночестве, все радовались встрече с коллегами, ставшими уже почти друзьями.
Барбара Кински на этот раз выглядела совсем иначе. Она стала какой-то мягкой и домашней, за две недели стряхнув с себя европейский лоск.
Олег юркнул в спальный мешок и повернулся набок. Он закрыл глаза, стараясь заснуть, несмотря на гомон и суету, царившие вокруг.
«Завтра. Всё узнаю завтра», – сквозь накатывающую дрему повторял Умелов.
Тайна острова Онекотан, ждавшая десять лет, завтра будет разгадана.
«Завтра, завтра…»
* * *
Олег вынырнул из глубин своего подсознания, окутанного быстрой фазой сна, ощутив на щеке легкое прикосновение.
С трудом разодрав слипшиеся веки, он увидел перед собой лицо Мэри. Её глаза были полны слез.
– Ты что?
– Я боюсь, что сегодня может произойти что-то ужасное. Мне приснился страшный сон.
Приподнявшись на локте, Олег посмотрел на часы. Стрелки показывали семь тридцать. Протерев глаза, он погладил Мэри по щеке и прошептал:
– Выкинь эту ерунду из головы. Всё будет хорошо.
Мэри шмыгнула и тяжело выдохнула:
– Наверное, ты прав.
Умелов выбрался из мешка.
– Ты куда? – с тревогой спросила Мэри.
– В туалет, – шепнул он любимой в ответ, проверяя наличие ключа в кармане.
Осторожно переступая через вещи соседей, Умелов вышел из помещения.
По дороге к умывальнику он поприветствовал рукой дежурного сержанта.
Олег разделся по пояс и обмотал полотенце вокруг ремня. Вода, текущая тонкой струей, была очень холодной. Он прекрасно знал место, откуда шел водозабор для заставы. В ста метрах позади опорного пункта был небольшой водопад. За десятки, а может быть, и сотни лет вода ручья, падающая сверху, образовала там естественную чашу, из которой и был проложен этот водовод.
Умелов почти полностью подставил торс под струю родниковой воды и сразу же ощутил, как перехватило дыхание. Потом, подставив под кран голову, он ощутил, как под волосами начала неметь кожа.
Вымыв голову шампунем, Олег долго тер ее полотенцем, пытаясь быстро восстановить кровообращение. После столь экстремальной утренней встряски он ощущал себя очень бодро.
Повесив полотенце в сушилке, Умелов вернулся в комнату за теплой одеждой, непрерывно размышляя, как ему попасть в кабинет Рыжова незамеченным.
Проходя мимо комнаты дежурного, он вежливо обратился к молодому пограничнику:
– Вы не могли бы мне дать какой-нибудь листок бумаги и ручку на время?
Сержант, радуясь возможности услужить иностранному гостю, сразу выдрал из тетради в клетку двойной лист и протянул его вместе с ручкой.
– Пожалуйста, берите.
Зайдя в комнату, где личный состав принимал пищу, Умелов быстро написал записку для Рыжова. В ней была только одна фраза:
«На обеде предложите всем выпить чистого спирта и нейтрализуйте дежурного по заставе, когда я пойду в кабинет».
Вернув ручку сержанту, Олег снова отправился к тайнику.
* * *
В начале десятого на заставу вернулась супружеская чета Гольц. Как выяснилось, они снялись с места еще вчера, но не смогли дойти до заставы в светлое время, поэтому заночевали у тепляка на плато. К одиннадцати появился последний участник экспедиции – ихтиолог Сэм Льюис.
В полдень на заставе уже кипела полноценная жизнь.
Утром Олег обратил внимание, что Рыжов изменил режим службы и отдыха личного состава. Обычно застава жила ночной жизнью, когда работал ПТН, на котором дежурили три человека. До утра ходили часовые у заставы, дежурили связист и дизелист. А с утра на службу обычно выходил только дозор из двух человек, а остальные спали до двух после ночной службы.
Но сегодня весь личный был на месте и шуршал по заставе, наводя особый порядок.
В комнату отдыха заглянул капитан Рыжов.
– Мэри, можно вас на минуточку?
Девушка бросила перекладывать в рюкзаке свои вещи и вышла в коридор.
– Пожалуйста, – обратился к ней капитан, – проинформируйте своих коллег о наших планах. Сейчас половина двенадцатого. В четырнадцать ноль-ноль за вами прибудут два катера, чтобы забрать сразу всех. Один катер – с вашего судна, другой – с пограничного сторожевого корабля. А ровно в час мы ждем всех ваших коллег в столовой на праздничный обед из морских деликатесов. Попробуете, что такое камчатский краб и свежий морской гребешок. Да, чуть не забыл. У нас сегодня на заставе еще одно мероприятие намечается. У одного из сержантов сегодня день рождения. Ребята просят, чтобы вы комнату отдыха освободили. Они хотят ее вымыть и столы для себя накрыть. Вы, пожалуйста, всем сейчас скажите, что к половине первого надо собрать вещи и перенести в мой кабинет. Вот ключ. Когда вещи после обеда будете забирать, не забудьте вернуть.
Мэри взяла у Рыжова ключ.
– Хорошо, я сейчас всех проинформирую.
Она вернулась в комнату и громко по-английски пересказала просьбу начальника заставы.
Рыжов удовлетворенно послушал ее звонкий голос и отправился в столовую проверять качество блюд и сервировку стола.
* * *
Когда все вещи были перенесены в кабинет начальника заставы, Мэри закрыла дверь на два оборота и вышла вслед за всеми на улицу. Рыжов попросил всех собраться, чтобы сделать на память одну большую общую фотографию. Выстроившись вдоль фасада, члены группы долго суетились, подыскивая нужный ракурс и расположение перед объективом.
Сделав несколько снимков, лейтенант Куделин поменялся с прапорщиком Крапивиным. Кен Линч попросил, чтобы и его фотоаппаратом сделали такой же снимок на память, но Рыжов отклонил просьбу, сославшись на то, что застава является режимным объектом.
Шумно потолкавшись у крыльца еще минут десять, все стали перемещаться в комнату, служившую столовой для личного состава. В помещении был накрыт один общий стол, на котором стояли тарелки из нержавейки. На них лежало только что очищенное и вырезанное из моллюска мясо гребешка. Из окна раздачи доносился аромат вареного крабового мяса. Посредине стола горой возвышался свежеиспеченный хлеб. Для полноты картины не хватало только зелени и водки.
– Присаживайтесь, господа, кому где удобнее, – радушно подталкивал гостей к праздничному столу Рыжов.
Рассевшись на длинных лавках, иностранцы стали с интересом обсуждать между собой, что за блюдо им подали.
Поняв, в чем дело, Капитан заглянул в окно раздачи и крикнул повару:
– Урчимаев, у тебя есть еще гребешок неразделанный?
– Да.
– Дай-ка мне парочку.
Забрав у повара плоские раковины, капитан положил их на край стола. Взяв нож, он аккуратно просунул его между полуоткрытыми створками. Моллюск сразу же захлопнул их, прижав острое лезвие. Но капитан несколькими поступательными движениями разрезал хрящ, соединявший две половинки гребешка, отчего моллюск, потеряв точку опоры, стал беспомощным. Отделив верхнюю створку от мускула-замыкателя, который и являлся, собственно, деликатесом, Рыжов поставил на стол открытую раковину.
– Морской гребешок из семейства Pectinacea , – прокомментировала Мэри.
– Точно, – отозвался капитан и обратился к гостям. – Угощайтесь, это очень вкусно.
Кто-кто, а уж Кудо Осима был истинным ценителем морских деликатесов. Несмотря на головокружение, он решил принять участие в праздничном мероприятии. Японец с удовольствием взял двумя вилками несколько кусков и сразу же начал заглатывать их, даже не посолив.
Глядя на него, остальные гости тоже стали пробовать сырое блюдо.
– Господа, по старой русской традиции дорогих гостей у нас встречают хлебом-солью, а провожают доброй чаркой.
Рыжов крикнул в сторону кухни:
– Урчимаев, давай!
В окне раздачи появился поднос с налитыми гранеными стаканами.
– Здесь настойка из золотого корня. Если по-научному, то из корня родиолы розовой. Кто хочет чистенькой, тому могу предложить только спирт, – капитан положил на край стола алюминиевую фляжку.
Умелов поднял руку:
– Давайте мне. Только немного.
Повар подал чистый стакан. Рыжов наполовину заполнил его спиртом, поставил перед Умеловым и обратился ко всем гостям:
– Господа! Спасибо вам, что посетили наш остров и проделали на нем большую научную работу. Желаю вам всем удачи и успехов в вашей дальнейшей исследовательской деятельности.
Все несмело подняли стаканы. Умелов поднял граненую емкость и, громко выдохнув, влил в себя все ее содержимое. Через мгновение лицо его покраснело, глаза полезли из орбит. Громко закашлявшись, он выскочил из-за стола, на ходу прохрипев: «Извините».
Рыжов, поднял руку, успокаивая остальных.
– Ничего страшного, такое бывает с непривычки. Сейчас продышится пару минут и вернется обратно.
Обеспокоенно глядя в сторону выхода, Мэри перевела реплику капитана. Все засмеялись и начали обмениваться репликами в адрес журналиста.
* * *
Умелов забежал в умывальник и начал жадно пить из крана. В голове сразу же зашумело. Умывшись холодной водой, Олег выглянул в коридор. Совсем рядом из двери в столовую доносился смех и реплики его коллег.
Он нащупал ключ и быстро, но тихо пошел к кабинету начальника. Проходя мимо комнаты дежурного, он увидел, что вместо сержанта за столом сидел заместитель начальника заставы лейтенант Куделин.
Увидев Умелова, он подмигнул ему и сделал несколько ненедвусмысленных жестов в сторону кабинета Рыжова. Мол, всё в порядке. И все в курсе.
Кивнув лейтенанту, Умелов проследовал дальше. У самой двери он услышал, что рядом, в комнате отдыха, прапорщик Крапивин читал личному составу заставы лекцию о личной гигиене.
«Молодец Рыжов!» – подумал Умелов, отметив отличное прикрытие его миссии.
Повернув ключ на два оборота, он тихо вытащил его и проскользнул в открытую дверь. Безошибочно найдя в общей куче рюкзак Александра Гольца, Олег еле поднял его на стул. В нем было не менее двадцати килограммов. Клапан был завязан морским узлом.
Если бы Олег в свое время не увлекался спортивной греблей, а потом занятиями в яхт-клубе, то проблема с узлом могла бы здорово осложнить ему выполнение намеченной задачи. Быстро справившись с клапаном, Умелов стал вытаскивать на стол вещи из рюкзака.
Вот кислородный редуктор, два термоса…
«Какие к черту термосы! Это же…» – не успел додумать Олег, поскольку в коридоре скрипнула половица.
«Может, показалось?»
Покрывшись испариной, Умелов продолжил досмотр вещей Гольца.
«Так. А вот и приемник спутниковой навигации. Значит, Александр знал о передвижении всех членов экспедиции. И когда японец появился в опасной близости к бухте, где они вели какие-то поиски, Александр быстренько нейтрализовал его».
Проверив рукой глубины рюкзака, он извлек со дна то, что искал. Это был очень тяжелый сверток. Развернув его, Олег не смог сдержать удивления и легонько присвистнул.
В свертке лежало два золотых бруска. На них отчетливо была видна маркировка, сделанная японскими иероглифами.
Умелов лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Через минуту он принял единственно правильное решение…
* * *
– Ну вот. Я же вам говорил, что сейчас продышится и вернется. – Рыжов поприветствовал вошедшего журналиста.
Умелов прошел к своему месту. Когда он сел, Мэри пододвинулась к нему поближе.
– Олег, с тобой всё в порядке? Ты такой красный.
– Ничего. Сейчас всё пройдет.
Час пролетел незаметно. На пороге столовой появился лейтенант Куделин и доложил, что к берегу подошли два катера. Рыжов поднялся и, поблагодарив всех за приятное общение, пригласил гостей на выход.
Мэри открыла дверь кабинета, в котором лежали вещи иностранцев, и передала ключ начальнику заставы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13