Я фыркнула, поднесла прибор к глазам и сквозь отверстия в трубках увидела что-то сине-зеленое, переливающееся, мутное.
- Постой-ка…
Антар выхватил у меня прибор и, поднеся его к глазам, слегка повернул трубки, которые, при ближайшем рассмотрении, оказались вставлены внутрь других, более широких. Снова вложив мне в руки это удивительное устройство, он взял меня за плечи, развернул, и внезапно как будто прямо в двух шагах передо мной возникло лицо девочки лет трех с широко распахнутыми синими глазами и рыжими кудряшками.
- Ой! - вскрикнула я и чуть не выронила прибор. Что это? Как это?
Никакой девочки, конечно, рядом с нами не оказалось.
- Это такие как бы… очки, - объяснил Антар. Ты ведь видела очки в Доме Удивительных Вещей? - я кивнула. Там действительно есть очки, правда, всего с одним стеклом, но они ничуть не похожи на этот прибор. Ну вот, это то же самое, только сильнее. Там внутри, - он ткнул пальцем в одну из трубок, - тоже специальные стекла, и они делают так, что далекий предмет становится как бы ближе. Гораздо ближе. Вон…
- Откуда они у тебя? - перебила я его.
- Оттуда же, откуда и монеты. Рядом со скелетом нашел. Ты вон туда посмотри.
Он снова слегка переместил меня, Я поднесла эти странные «очки» к глазам и увидела… Сначала просто кусок изгороди, на котором висело что-то длинное, голубое.
Но потом, когда я пригляделась повнимательнее, стало ясно, что это… мое собственное нарядное платье! И вдруг его заслонила мохнатая фигура - это неторопливо проплыла куда-то по своим делам Королева Мэй. Я, точно притянутая неведомой силой, повела «очками» следом за ней.
Впервые в жизни я имела возможность рассмотреть ее как бы вблизи, и меня точно холодом обдало. С какой стати я вообразила, будто лицо нашей Королевы похоже на человеческое? Наверно, это произошло потому, что я никогда не смотрела на нее прямо; да что там прямо - на самом деле, я вообще видела ее лицо лишь мельком и всегда тут же стремилась опустить взгляд.
Сейчас, когда я могла видеть на нем каждую впадину, каждый бугорок, стало ясно, что его и лицом-то можно назвать лишь условно. Верхнюю часть головы покрывал блестящий черный мех, который вполне можно было принять за волосы. Сразу под ним шел костный выступ наподобие лба, а еще ниже - огромные, немигающие круглые глаза, черные и сверкающие. Между ними возвышался и уходил вниз еще один вырост, напоминающий длинный приплюснутый нос. С боков маленького, плотно сжатого рта выступали, загибаясь вниз, челюстные отростки - наверно, ими Королева и впрыскивала своим жертвам яд. Ничего похожего на шею видно не было - сразу под костистым подбородком начиналось ворсистое туловище. Когда она повернулась, выходя со двора, стали видны и другие глаза, расположенные вокруг всей головы.
Боже, какая страшная, в ужасе подумала я! И тут Королева Мэй резко повернула голову и, казалось, вперила прямо в меня свой холодный, нечеловеческий взгляд. Как будто почувствовала, что я смотрю на нее. А вдруг и в самом деле почувствовала? Я в испуге опустила «очки».
- Здорово, правда? - спросил Антар, который возбужденно приплясывал вокруг. Наверно, от нетерпения. Он тут же выхватил у меня прибор, навел его в сторону моря и снова протянул мне. А теперь взгляни туда.
Сначала я увидела лишь покрытую рябью мелких волн поверхность моря, на которое покачивалось что-то светлое… Листок? Нет, птичье перо.
- Да не опускай ты! - закричал Антар и схватил меня за руки. Подними повыше!
Я послушалась и увидела, как вдали, почти у самой линии горизонта, над водной гладью проступило что-то огромное, темное, затянутое плотной дымкой и потому трудно различимое.
- Видишь? Видишь? Понимаешь, что это такое? - воскликнул Антар.
Да, я поняла, что это такое. Сразу поняла - и сердце забилось часто, гулко. Поведя «очками» еще немного вверх, я увидела темный зазубренный край, высоко вздыбленный вверх в середине и полого опускающийся вправо и влево. Он отчетливо проступал на фоне золотистого неба. Никаких подробностей разглядеть с такого расстояния не позволяли даже «очки». Я опустила их, напряженно всматриваясь вдаль, и… не увидела ничего, кроме ровной глади моря и дымки у самого горизонта.
Я протянула прибор Антару, который тут же прильнул к нему.
- Это остров. Понимаешь, остров! - чуть ли не закричал он. Еще один остров и… - он оторвался от «очков» и перевел взгляд на меня. Что ты так смотришь?
- Антар, зачем тебе все это? - спросила я, села на теплую, нагретую за день скалу и обхватила руками согнутые в коленях ноги*
Он опустился рядом.
- Как - зачем? Что значит - зачем? Разве не интересно? Это же… Это же и в самом деле открытие! До сих пор мы думали, что, возможно, на свете ничего не осталось, кроме нашего острова. Ну, океан все затопил или еще что-то такое произошло. И вдруг вот он - еще один остров, а на нем…
- Ну, допустим, и впрямь еще один остров, - негромко сказала я, глядя в сторону моря и водя рукой по пористому камню. Но тебе-то что с того? Ты здесь, а он - там, и без этой штуки, - я кивнула на «очки», которые лежали между нами, - его даже не видно. Ты ведь не хочешь, чтобы всю твою семью съел Король Гренн? - он покачал головой. Ну вот, и забудь об этом острове.
Он продолжал качать головой, глядя на меня с таким странным выражением, что я даже слегка перепугалась. Не знаю, может быть, вечернее освещение сделало более резкими тени, но сейчас Антар выглядел старше. Нос заострился, твердая линия подбородка выделялась более отчетливо, плотно сжатые губы как будто утончились, а в глазах горел почти безумный огонь.
- Нет, ни за что, - тоже еле слышно произнес он, но так убежденно или, скорее, так упрямо, что у меня мурашки побежали по коже. Я… Я не хочу прожить на этом проклятом острове всю жизнь, точно в тюрьме. Лучше умру.
- Знаешь, Антар, ты, по-моему, малость не в себе, - сказала я, снова переведя взгляд в сторону моря. И, наверно, разумнее будет ответить тебе «нет». Если ты, конечно, еще помнишь, какой вопрос задавал мне. Ты просто не можешь жить спокойно и, без сомнения, свернешь себе шею, рано или поздно. Скорее рано, по-моему, - я снова взглянула на Антара, и сердце у меня сжалось, до того несчастный, до того убитый сделался у него вид. Ну, зачем ты травишь себе душу? - уже мягче спросила я. Тебе ведь известно, что они, - я оглянулась через плечо, словно боялась, что Пауки и тут могут нас услышать, - никогда не отпустят людей от себя. И тебе прекрасно известно, что даже думать об этом опасно. Король Гренн…
Антар презрительно скривил губы. - Гренн… - начал было он, но тут я вскочила.
- Перестань! И не смей говорить просто «Гренн»! Король Гренн, понимаешь? Король!
Он тоже встал и сказал неожиданно спокойно:
- Дурочка. Ну, подумай сама, какие они короли, какие королевы? Просто очень большие пауки, обладающие этими… как их… телепатическими способностями. И все.
- Перестань… Замолчи… - вся дрожа, пробормотала я еле слышно, но его, конечно, было уже не остановить.
- Да этих «королей» и «королев» они выудили из нашего же собственного сознания, неужели не ясно? Ну, не из нашего с тобой, конечно. Я имею в виду тех людей, на которых они в самом начале наткнулись. Покопались у них в мозгах, нашли там такое понятие - «король» - и поняли, что оно означает для человека. Ну, думают, то, что надо. И мы теперь будем называться «королями» да «королевами».
В его голосе звучало столько презрения, а на лице появилось такое взрослое выражение твердой убежденности в правоте своих слов, что я просто ни глазам, ни ушам не верила. И поняла, что спорить с ним совершенно бесполезно.
- А что касается нашего Гренна, - последнее слово Антар произнес подчеркнуто громко и упрямо вскинул подбородок, - то вот кого я уж и вовсе не боюсь. Ты же знаешь, он пьяница. Его давно не интересует, о чем мы думаем. Его не интересует ничего, кроме тлинки. И слава богу.
- Тс-с-с… - Я снова испуганно оглянулась. Антар, ты все, все понимаешь неправильно. Вспомни - люди же не в состоянии жить своим умом. Думаешь, от чего случилась Беда, от чего все они перемерли? Наверняка изобрели какую-нибудь совсем уж разрушительную гадость или… или просто устроили такую бойню, что не осталось ни победителей, ни побежденных. Даже здесь, на этом крохотном клочке суши, когда вокруг творилось бог знает что и, казалось бы, самое время было сплотиться, они продолжали убивать друг друга. Да если бы не Пауки… - Он открыл было рот, но я подняла руку, останавливая его. Если бы не Пауки, наверно, и нас с тобой на свете не было бы. А что касается Короля Гренна, - я тоже подчеркнуто выделила два последние слова, - то, может, он болен, и сок тлины для него как лекарство. А ты сразу… пьяница…
- Нет, Марта, это ты все понимаешь неправильно, но я тебя не виню, - снова очень серьезно, очень по-взрослому сказал Антар. Потому что ты не знаешь того, что знаю я. Гренн - пьяница, самый настоящий пьяница. У него вот тут, - он похлопал себя по лбу, - уже давно все как в тумане. И с каждым днем ему надо этого мерзкого пойла все больше. У нас весь дом провонял тлиной, отец только и делает, что варит, да процеживает, да настаивает. А мать с сестрами целыми днями ищут эти проклятые корешки… Внезапно меня осенило.
- Слушай, ты что, надеешься, что сможешь сбежать, а Король Гренн этого и не заметит? - спросила я, чувствуя, как у меня оборвалось сердце.
Если это правда… Бедный, бедный Антар! И все его родственники… тоже бедные…
Он снова сел и, потянув меня за руку, заставил сесть тоже. Я почувствовала, что дрожу; наверно, потому, что здесь, наверху, было очень прохладно. Антар обхватил меня одной рукой за плечи и прижал к себе. От его тела исходило ощущение тепла и силы.
Внезапно на глаза навернулись слезы. Я крепилась, сдерживая их; не хотела, чтобы он видел. Такой дурак не стоит того, чтобы из-за него плакать. - Нет, на это я не надеюсь, - ответил он. И я, конечно, никогда не подставлю своих родных под удар, никогда не сбегу просто так, как бы мне этого ни хотелось. У меня другое на уме.

-8-
Антар замолчал и кинул с обрыва камень. Послышались глухие удары. Камень падал, отскакивая от скалы, и это длилось, казалось, целую вечность. Потом, наконец, раздался далекий всплеск.
- Только я еще до конца не продумал, как действовать. Может, стоит попросить разрешения… Ну, чтобы меня отпустили, скажем, обследовать этот остров.
- Разрешения? У кого?
Нет, он определенно сошел с ума. Слезы куда-то исчезли, так и не пролившись. Действительно, с какой стати жалеть человека, который сам нарывается на неприятности? Сам, собственными руками копает себе яму?
- Вот это я еще тоже не решил. Наверно, у Королевы Моок, так будет надежнее. Если она отпустит меня, Гренн и не пикнет. И никто другой не посмеет ей возражать. Но вот как к ней подступиться?
Королева Моок была среди наших властителей самой старой и, возможно поэтому, самой главной, хотя никакого особого официального положения не занимала. Ну, по крайней мере, так нам казалось. У Пауков вообще возраст имеет огромное значение; некоторые вещи совершенно недопустимы по отношению к старшим, а самые старые пользуются всеобщим и безоговорочным уважением.
С мнением Королевы Моок, к примеру, не просто считаются - ему повинуются беспрекословно. Никто из Пауков, ясное дело, нам об этом не говорил, они таких вещей с людьми никогда не обсуждают. Однако существуют мелочи, которые трудно не заметить и о которых тут же становится известно всем. Такое отношение к своим старшим - еще одна черта, которая мне в Пауках нравится.
В отличие от них, люди зачастую относятся к старикам пренебрежительно, почти как к… слабоумным. Поэтому весь огромный опыт, накопленный старшими, у нас сплошь и рядом пропадает втуне, в то время как Пауки в полной мере используют этот кладезь мудрости.
Да, слово Королевы Моок могло бы открыть дорогу Антару, но она никогда в жизни не отпустит его! Может, она даже и слушать его не станет, а съест сразу, безо всяких разговоров, чтобы другим неповадно было. Ну, или не сама съест, кому-нибудь еще из своих отдаст; она, говорят, теперь уже ест совсем мало. Но главное - зачем Паукам еще один остров, когда и на этом полным-полно необследованного пространства? Тем более, что они и его-то не рвутся изучать и осваивать, а заставляют людей отвоевывать у леса только по мере необходимости. Они начисто лишены того необъяснимого и непобедимого любопытства, которое толкает людей вроде Антара без какой бы то ни было необходимости повсюду совать свой нос.
Эти доводы казались настолько очевидными, что я просто диву давалась: и как это Антар, парень, вроде бы, неглупый, может всерьез строить такие дурацкие планы? Но я не стала ничего говорить, потому что чувствовала - это бесполезно. Он был как одержимый.
- Или можно по-другому попробовать, - задумчиво продолжал Антар и опять надолго умолк, точно уснул с открытыми глазами.
По-видимому, ему было совершенно безразлично, что я никак не прореагировала на его слова. Тем более нет никакого смысла высказываться.
В тихом вечернем воздухе отчетливо прозвучал звон колокола - раз, другой, третий. Звуки медленно таяли, уплывая вдаль.
Досиделись мы; уже вот-вот начнется вечерняя Встреча.
- Как это по-другому? - спросила я, но уже безо всякого интереса, просто чтобы заставить его очнуться.
- С помощью нашей Инес, - ответил Антар, после чего мне стало окончательно ясно, что он попросту сошел с ума.
- Твоей сестры, что ли? - он кивнул. Ну, о чем, в таком случае, с ним вообще разговаривать? Девятилетняя девочка в состоянии помочь ему сбежать от Пауков на другой остров! Это же надо до такого додуматься. - Ну-ну… Пошли? Слышишь - звонят.
- Сейчас, погоди еще немного. Все равно опоздали. Так вот, Инес… - он искоса взглянул на меня и замолчал, словно не был уверен, стоит ли продолжать; но потом все же договорил. - Инес может «слышать» мысли пауков не хуже, чем они наши.
- Да ты что! Разве такое возможно?
- Значит, возможно. Вот откуда мне известно, что Гренн - пьяница. И… многое другое. Я даже хотел попросить сегодня Инес покопаться в мозгу у Королевы Мэй. Ну, чтобы понять, что она насчет тебя замышляет. Но потом не решился. У вашей-то Мэй с головой все в порядке. Кто знает, вдруг она сможет… почувствовать, если Инес станет ковыряться у нее в голове?
- Да уж, пожалуйста, не надо! - воскликнула я. - И как только тебе приходит в голову даже думать о таких вещах, не посоветовавшись со мной?
- Вот я и советуюсь, что ты возмущаешься? - он обезоруживающе улыбнулся. - Так вот, наша малышка… я имею в виду Инес… недавно пошла еще дальше. Она попробовала сама воздействовать на Гренна.
Я едва не задохнулась от удивления и возмущения, но в то же время была заинтригована и отчасти даже восхищена смелостью маленькой девочки.
Можно не сомневаться, даже «подслушивать» Пауков, и то дело опасное, при их-то великолепно развитых телепатических способностях. А уж пытаться воздействовать, каждое мгновение рискуя быть обнаруженной! Я недоверчиво покачала головой.
Вообще-то я знала, что бывают люди, способные «слышать» мысли других. Моя собственная бабушка Нана, среди прочих достоинств, обладала и таким свойством. Правда, она никогда не говорила, что в состоянии проделывать такую штуку с Пауками. Или в самом деле не могла, или просто осторожничала…
Интересно, как все это начиналось у Инес? Может, она случайно «услышала» какую-нибудь странную, нечеловеческую мысль и сообразила, что она принадлежит Королю Гренну? Ну, а потом стала «вслушиваться» уже сознательно… Если, конечно, это все не фантазии, ее или Антара.
Давно замечено, что тот, кто обладает какими-нибудь необычными свойствами, как бы несет определенную печать этого на своей внешности или характере. Бабушка Нана, к примеру, много чего умела и вообще была чудесным человеком, но… не взрослым каким-то. Никогда не забуду, как она вместе с Питом лазила по деревьям и стреляла из рогатки, а со мной с удовольствием играла в дочки-матери.
Сидим мы с ней, бывало, на полу, как две подружки, и шьем из лоскутков наряды для кукол. Это было здорово, но даже тогда казалось немного странным; ни одна другая знакомая мне бабушка так себя не вела. Нана была маленькая, худенькая, с острым носом, веселыми голубыми глазками и большим родимым пятном на левой щеке. Вот она, печать.
Так вот, Инес тоже странная девочка. В школу ходит, когда вздумается. То не может ответить на простой вопрос, то вдруг выдаст такое, что все только руками разводят. Иногда целыми днями, а то и неделями ни с кем не разговаривает, да и вообще держится особняком. Я никогда не видела ее в обществе подружек.
Может быть, потому, что она сильно хромает - от рождения левая нога у нее слегка вывернута набок и короче правой - и стесняется своего недостатка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29