—И что они делают в этой пещере?
—На них проводятся опыты. Я не знаю, какие именно. Но как только нашим ученым требуется человеческий материал, они могут ими воспользоваться.
—Но ведь они пользуются не только вашими? — спросил Найл, вспоминая, как северные пауки рассказывали ему об исчезновениях рабов и о том, как они заделывали входы в туннели, чтобы чернокожие не сбегали. Вот, значит, куда те подевались...
Девушка подтвердила догадку Найла. Опыты проводились постоянно. Люди подземелий брали с поверхности, в основном, черных, зная о ситуации в трех паучьих городах. Черных не станут искать с таким рвением, как искали бы белых. А отработанный материал, лишенный сознания, потом выпускают на поверхность — для выполнения человеческими руками тех функций, которые не под силу гигантским муравьям в связи со строением их тел. Туда же на поверхность могут быть отправлены и провинившиеся люди подземелий. Это считалось самым страшным наказанием.
Внезапно девушка заплакала.
В первое мгновение Найл не знал, как себя вести. Он видел уже столько превращений красивой пленницы: гнев, ярость, готовность ринуться в бой, и вот теперь появились обычные женские слезы.
Посланник Богини поступил так, как если бы на месте пленницы оказались умершая Мина, или Зара, дожидающаяся его во дворце управителя второго города, или любая другая из женщин, с которыми он делил свое ложе.
Он пересел со стула на кровать и притянул стройное тело к себе. Она была гораздо тоньше всех девушек, которых ему доводилось обнимать, и даже показалась ему какой-то хрупкой — пожалуй, это слово наиболее подходило к строению ее тела. При первой встрече, его скрывали свободные белые одежды, а сейчас простыня, которой девушка прикрывала обнаженное тело, спала. Вообще, она выглядела скорее как подросток, а не как зрелая женщина, и только лицо было по-взрослому строгим, недетским. Тонкие руки, сильно выступающие ключицы, длинная «лебединая» шея, маленькая грудь... Причем все это было молочно-белым, создавалось впечатление, что сквозь кожу проступают синие сеточки вен...
Девушка не стеснялась свой наготы — или в данный момент забыла о ней. Она рыдала от отчаяния, горя, от того, что рушилась ее привычная жизнь, и она потеряла своих родных. Найл стал целовать ее мокрые от слез щеки, заплаканные глаза, поток влаги из которых не уменьшался, гладить черные густые волосы, одновременно шепча ласковые слова. Вначале она давала только утешать себя, не отвечая на ласки мужчины, но потом постепенно Найл почувствовал, как набухли ее соски и затвердела грудь. Пожалуй, девушка сама удивилась произошедшим с нею переменам. Но она не успела опомниться: Найл накрыл ее губы своими — и они слились в долгом поцелуе. Вначале девушка вела себя робко, но потом осмелела и принялась за исследование тела мужчины.
В первый момент Найл подумал, что провод, через который она была подключена к аппаратуре, помешает им — но он хорошо тянулся, и пара не ощущала никакого дискомфорта.
Девушка помогла ему раздеться, с интересом разглядывая мускулистое загорелое тело Посланника Богини, затем он лег рядом с нею и продолжил ласкать маленькую грудь и худые бедра девушки.
Вообще-то, Найл предпочитал более крупных женщин, да и все его предыдущие партнерши (за исключением дочери Сарта, предыдущего управителя главного паучьего города от белых) обладали мускулистыми или литыми телами.
В городе, где он постоянно жил, ценились крутые бедра, пышная грудь, женщины все были крупные, а если они и отличались стройностью, то относились к охранницам, много занимавшимся физической подготовкой и состоящим из одних мышц.
Принцесса Мерлью, правда, не могла похвастаться ни мускулатурой, ни крутыми бедрами, но она родилась в Дире, а не в городе, где они сейчас жили. Да и ее фигура была настолько хороша, что ни один нормальный мужчина не мог отвести от нее взгляд: стройная, но не худая, с хорошо сформировавшейся грудью, длинными ногами, которые она любила демонстрировать и которыми явно гордилась, принцесса могла дать фору любой женщине из всех городов, в которых побывал Найл за свою жизнь. К тому же, принцесса любила лежать на солнышке, зная, что загар ей очень к лицу, да и сам процесс доставлял ей несказанное удовольствие после детства, проведенного под землей...
Девушка, упавшая на ложе рядом с Най-лом, совсем осмелела, ее гнев и ярость ушли, дав место другим чувствам. Она показывала себя нежной и страстной, покорной и пылкой, умело отвечала на ласки Посланника Богини, а потом почти одновременно с ним дошла до пика наслаждения.
Когда они оба немного отдохнули, она раскрыла глаза и встретилась взглядом с мужчиной, только что доставившим ей такое удовольствие.
— Теперь я могу назвать тебе свое имя,— сказала она.
Увидев в глазах Найла немой вопрос, девушка пояснила, что в их племени мужчины не знают имен женщин до тех пор, пока вместе не поднимутся на небеса — именно так у них называется достижение высшей точки наслаждения.
— Меня зовут Энна,- сообщила пленница.— А ты... ты совсем не такой, как мне говорили.
И она обворожительно улыбнулась ему.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
—Я приду завтра,— сказал Посланник Богини.— А сейчас спи.
—Не оставляй меня! — взмолилась Энна.— Я боюсь находиться здесь одна!
—Почему? Ты боишься пауков? Так они ничего с тобой не сделают. Они слишком заинтересованы в том, чтобы ты не умерла. И они не причинят тебе зла — как раз наоборот.
—Ты не понял,— вздохнула Энна.— Я боюсь своих соплеменников... Мне было так хорошо с тобой. Я поняла, что многое из того, что нам говорили в подземельях вожди — неправда. Или даже вообще все ложь! Сегодня днем я видела в окне солнечный свет... Пусть даже я находилась в здании, но я все равно почувствовала, как хорошо на свету — под настоящим солнцем, а не при свете искусственных ламп. У тебя и всех других людей, которых мне уже довелось увидеть на поверхности, загорелая или смуглая кожа, моя же кажется мне теперь болезненной... А нас убеждали, что белая кожа — признак красоты. Теперь мне так не кажется, я хочу, чтобы мое лицо приобрело золотистый оттенок, как у той девушки, которая вместе с твоим отрядом возвращалась в этот город.
Она помолчала немного, с грустью глядя на Найла, а потом заговорила вновь:
— И ты с такой любовью рассказывал о своем городе, о природе, что я вдруг поняла, чего я была лишена все эти годы. Ты прав! Я же видела все картинки, возникающие у тебя в мозгу. Они так заманчивы! Я хочу увидеть все это вживую...
Найл с интересом посмотрел на девушку. Ей, в самом деле, сейчас было очень грустно: она, наконец, осознала, чего ей не хватало восемнадцать лет ее молодой жизни и что всего этого она не видела по воле вождей, преследующих какие-то свои цели. Посланник Богини в свою очередь подумал, что всех соплеменников девушки надо бы вывести на солнечный свет, которым они, как и Энна, никогда не могли насладиться. В душе Найла всегда горел огонь освободительной борьбы, и он не хотел, чтобы люди находились в рабстве — какие угодно, у кого бы то ни было. Почему вожди решили оставить целую расу в подземельях?
Почему они не дают им жить там, где хочется нормальному человеку? Пусть каждый человек сам выбирает место, где строить свой дом.
Ведь эти люди подземелий, насколько понял Найл, способны справиться с пауками — раз большинство из проживающих в лабиринтax обладает такими же способностями, как и он сам, а некоторое — и более сильными. Найлу хотелось бы овладеть рядом трюков, используемых людьми подземелий. Например, как создать призрак, принимающий нужную форму и говорящий нужным голосом? Как воздвигнуть сильнейший ментальный барьер, окутывающий целый город, сквозь который не в состоянии пройти никакой импульс, даже многократно усиленный всей аппаратурой, имеющейся в наличии у пауков? И ведь вожди, сидящие под землей, видели и Найла, и {всех членов его отряда, пришедшего в северные земли. Значит, они владеют ясновидением? Можно ли развить в себе эти способности?
Посланник Богини надеялся, что Энна ответит на часть его вопросов, но, пожалуй, девушка знает далеко не все, для получения полной информации нужно добраться до вождей подземного племени. Однако, главное — это освободить простых людей, соплеменников Энны, и дать им свободу выбора. — Значит, ты боишься, что за тобой придут? — уточнил Посланник Богини у Энны. Девушка кивнула и со слезами на глазах воскликнула:
—Вожди не допустят, чтобы я оставалась на поверхности, в плену у восьмилапых! Да еще и в то время, когда тут находишься ты, способный докопаться до тайн, которые от тебя хотят скрыть.
Энна также добавила, что вожди признали Найла самым опасным противником и предприняли не одну попытку выгнать его из северных земель. Правда, пока у них ничего не вышло. Но они не оставят своих попыток и сделают все возможное, чтобы он не получил никакой информации от Энны и побыстрее отправился назад в свой город.
—Как ты считаешь, я в состоянии с ними совладать?
—Ты имеешь неплохой шанс. Ты или твой брат. Его наши вожди тоже опасались. Конечно, предсказать, кто победит, невозможно. Но наши вожди впервые кого-то боятся. Никто из моих соплеменников не помнит, чтобы они всерьез воспринимали какую-то угрозу. Со всеми предыдущими соперниками они справлялись без особого труда.
Посланник Богини принял решение: сейчас он оставит рядом с Энной Вайга, выспавшегося днем, как и Найл, а сам наведается к Аргону — новому управителю от белых, с которым не стоило бы портить отношения.
Вначале Аргон, как и люди в белых одеждах, хотел выгнать Найла из северных земель, правда из других соображений: Аргон жаждал получить власть и считал, что Найл может ему в этом помешать. Затем теперешний управитель затеял хитрую игру с целью закабалить Найла (по местным законам, которых Посланник Богини не знал), чтобы тот служил Аргону и выполнял его задания. Отец Раисы, которую он использовал, желал смерти Сарта, предыдущего управителя главного паучьего города от белых. Сам он его убить не мог — его ждало бы суровое наказание. Если бы это сделал Посланник Богини, то он мог бы быть прощен пауками — в награду за разгром гигантских муравьев. К тому же в таком случае все, кроме Найла и его отряда, оказались бы довольны: северные пауки показали бы свою власть и право казнить и миловать Посланнику Богини и членам его отряда, которые, по их мнению, установили неправильные порядки у себя в городе; а Аргон, угодивший Правителю и другим северным восьмилапым, автоматически сделался бы управителем. Но теперь он и так стал им. Более того, во время затопления города Хозяином Озера Найл спас от смерти и Аргона, и Раису, а в дальнейшем разрешил им разместиться в выделенном отряду дворце. Теперь Аргон определенно знал, что Правительница, с которой , нынешний управитель всегда поддерживал тесный контакт и на которую работал, дала Найлу задания, выполнение которых жизненно необходимо паукам третьего города, захватившим власть. Мешать паукам управитель не станет.
Так что Найл считал, что подвохов от Аргона можно не опасаться — по крайней мере, на этом этапе. Аргон, как надеялся Найл, понял, что Посланник Богини не стремится к власти на севере, так что лично для него угрозы не представляет. В интересах Аргона также помочь Найлу в выполнении заданий паучихи Доры. Тогда Посланник Богини скорее отправится домой, а Аргон, показав свое рвение паукам третьего города, не исключено, заработает себе еще несколько плюсов.
—Энна,— обратился Найл к девушке,— я вернусь к тебе, как только у меня появится свободная минута. Но дежурить у тебя постоянно я не могу: у меня очень много дел. Меня периодически будут заменять брат или лекарь Симеон. К тому же, как тебе, наверное, известно, в этом городе есть башня-диспетческий центр, куда поступают сигналы из любых мест трех городов. Ты в состоянии сама послать сигнал туда?
—Да,— кивнула Энна.
—В крайнем случае сразу зови на помощь. Меня тут же найдут.
—Хорошо, Посланник Богини.
Найл быстро оделся, склонился над губами девушки, потом вышел в коридор, где его ждали Вайг с Дравигом, и объяснил им ситуацию. Кивнув, старший брат отправился в палату к Энне, чтобы нести вахту рядом с нею.
Посланник Богини еще раз зашел к главному лекарю, пояснил, чего боится Энна, а так же обещал подумать, как еще можно защититься от людей подземелий. Ему бы, конечно, хотелось взять и других сородичей Энны в длен — чтобы потом освободить их.
Но для начала следовало разобраться, каким образом люди подземелий парализуют волю пауков, людей и жуков. Сама Энна не могла этого сделать. По ее словам, парализующий импульс шел из-под земли, направляемый вождями племени. И только потом отряд на стрекозах вылетел к поверженным врагам, чтобы уничтожить их всех. По мнению самой Энны обладатели черных блестящих панцирей отошли первыми, так как вожди ориентировали свой импульс на известных им пауков и людей.
Поскольку жуки на севере не встречаются, вожди не смогли нужным образом видоизменить импульс, и он оказался слабым для данной особи.
* * *
Выходя из здания медицинского центра, Найл увидел маленький паучий шарик, висящий рядом с входом.
—Приветствую тебя, Посланник Богини,— донесся до Найла импульс, отправленный Рикки.
—Приветствую тебя, уважаемый начальник разведки,— ответил Найл.
Затем Рикки поздоровался со старым Дравигом, сопровождавшим Найла, а также с двумя молодыми пауками, поджидавшими Посланника Богини перед зданием.
— Я хотел бы пригласить тебя в казармы,— обратился Рикки к Найлу.— И тебя, уважаемый Дравиг. С вами обоими желает встретиться наш начальник стражи Гурм. То есть бывший начальник стражи.
Рикки предложил указывать дорогу, Найл тут же сел на спину одного из молодых пауков и группа отправилась в направлении казарм. Подключившись к сознанию Рикки, Найл не мог прочитать там никакой информации. То ли Рикки опасался, что его ментальные импульсы может кто-то перехватить, то ли чего-то не успел выяснить.
Правда, последнее было маловероятно: маленький начальник паучьей разведки обычно знал больше других и видел то, что другим недоступно, взять хотя бы белый порошок,— ревностно охраняемый секрет пауков третьего города.
Казармы располагались на самой окраине первого города и были окружены высоким бетонным забором. Пожалуй, они остались с древних времени, решил Найл, и когда-то использовались людьми. Нечто похожее он видел и в своем городе.
На контрольно-пропускном пункте дежурили два молодых крепких паука из той же породы, что и начальник стражи, которого Посланник Богини несколько раз встречал перед дворцами свергнутого Правителя.
Эти пауки были самыми крупными из всех, виденных Найлом, а их тела отличались повышенной ворсистостью.
Посланника Богини, Дравига и Рикки тут уже ждали. Молодые пауки склонились в ритуальных поклонах, Найл с Дравигом и их сопровождающие также вежливо поздоровались. Затем Посланник Богини уловил ментальный импульс, отправленный одним из охранявших КПП пауков в казарму. Тут же послышался топот лап: прибежали еще два паука, которые и проводили гостей к бывшему начальнику стражи, теперь базирующемуся в казармах.
В казарме, куда зашли гости, освещение отсутствовало. Найл ухватился за сознание молодого провожатого, который и указывал ему дорогу. Двое пауков из отряда Найла остались на улице.
Когда они добрались до кабинета начальника стражи, огромный паук сложил переднюю пару лап на груди, выражая тем самым свое уважение гостям. Дравиг сделал то же самое, Найл просто склонил голову.
Они находились в просторной комнате с двумя небольшими зарешеченными оконцами, почти пустой, если не считать полуразвалившийся деревянный стол и скамью перед ним. На одной из стен висел полуистлевший пла-кат, на котором можно было прочитать лишь отдельные буквы какого-то обращения или лозунга. Все это Найл увидел через сознание молодого паука, показавшего ему спартанскую обстановку.
Шарик Рикки опустился на стол, и маленький паучок вылез из него, устроившись на краю. Посланник Богини сел на скрипнувшую скамью. Дравиг и начальник стражи Гурм остались на грязном полу. Здесь, как и во всех паучьих жилищах, в которых довелось побывать Найлу, лежал толстый слой пыли и грязи: пауки никогда не мыли полов и окон. Посланник Богини предполагал, что если бы сейчас за окном было светло, то солнечные лучи все равно пробивались бы в кабинет с большим трудом: и из-за слоя грязи, и из-за того, что окно выходило в глухой двор и смотрело на стену еще одной казармы. Найл понял это, держась за сознание молодого паука-провожатого, показавшего Посланнику Богини и вид за окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29