Интересно, что подумают остальные женщины.
Глава 34
– Мам, прошу тебя, ты слишком бурно реагируешь.
– «Слишком бурно»? Зачем это мне бурно реагировать – ведь мой сын всего лишь спит с одной из моих подруг, которая, может быть, убила своего мужа? Зачем, правда, Сэмюель? Говори же! – Дана думала, что хорошо поступает, когда сдерживает эмоции и не кричит: «Вот погоди, вернется отец!..» – это все равно бы не сработало, потому что его мать почти не видела его отца. Дана водила пальцами вверх-вниз по ремню безопасности. Когда все выяснилось, она побежала назад в машину, Сэм побежал вслед за ней, а Китти, насколько было известно Дане, так и стояла в дверях и смеялась над ней.
«Боже! – подумала она. – Элиз и Кэролайн. Сэм и Китти. Неужели никто из детей больше не находится в безопасности?»
– Я не ожидала такого от тебя, Сэм, – сказала Дана срывающимся голосом, потому что кричать было бы еще больнее. Она не стала добавлять, что скорее ожидала бы такого поведения от его брата-близнеца, Бена.
Сын сидел на пассажирском сиденье, барабаня пальцами по приборной панели и глядя в окно. Он мог хотя бы надеть рубашку.
– В этом нет ничего такого, мам. Это было всего несколько раз.
– «Несколько раз»? Тебя дома не было неделю…
Он был таким ранимым. Таким заботливым и таким ужасно ранимым.
Сэм покачал головой:
– На Рождество. Помнишь, когда я забирал шинкованную капусту для вашей вечеринки?
Дана не помнила, что точно тогда было. Но она помнила дни открытых дверей в канун Рождества, которые они со Стивеном устраивали каждый год. И она знала, что в магазине Нью-Фоллса делали самую лучшую и самую желанную вкусную капусту.
– И что? – спросила Дана.
– В магазине я увидел миссис Делано. Она спросила, приехал ли я домой на каникулы и помогаю ли с вечеринкой. Я спросил, придет ли она. Черт, мам, я же не знал, что вы с отцом ее не пригласили! Ведь она же ходила на все вечеринки, которые я помню.
Дана могла бы объяснить, что не стала приглашать Китти потому, что та была разведена, что ни с кем не встречалась и поэтому была неподходящей персоной на кандидатуру гостьи для вечеринки.
– Я и Винсента с Иоландой не пригласила. – Ее голос стих, его невинность задела струны ее сердца.
– Ну, это же был канун Рождества. А она была совсем одна.
У нее была слишком тонкая кожа, чтобы жить в Нью-Фоллсе, штат Нью-Йорк.
– И тогда ты решил с ней переспать?
Сэм поморщился.
– Нет, – покачал головой он. – Не тогда.
– Но позже. До того, как ты вернулся в колледж.
– Ну, – сказал он. – Да.
– А твои братья об этом знают?
– Вроде того.
– А твой отец?
– Нет.
Ему был двадцать один год. Что она должна сказать? Что лучше бы ему встречаться с Хлоей? Или Элиз? Ха! Так, значит, это не Элиз привлекала его.
– Милый, – сказала Дана – это слово вырвалось как-то само собой, – именно поэтому ты не поехал в Косумель? Поэтому во что бы то ни стало стремился отыскать убийцу Винсента?
Сэм пожал плечами:
– Мам, это не роман. Просто мне жалко ее. Муж ее бросил. Дети забыли. Мать больна. У нее никого нет, мам. Ты можешь себе это представить?
Вообще-то Дана могла себе это представить. Она могла даже больше: представить, что такое быть подростком и узнать о смерти матери от отца, который сидит в тюрьме. Да, Дана Кимбалл Фултон слишком хорошо знала, что это такое, когда у тебя никого нет.
– Сэм, – произнесла она, чувствуя, что у нее задеревенел позвоночник, – сейчас не время и не место для таких разговоров. Иди назад и надень рубашку. – Ее голос дрогнул; она надеялась, что сын не заметил. – Я не могу сказать тебе, что ты должен делать, но я искренне надеюсь, что ты попрощаешься с Китти раз и навсегда. Эта женщина просто отвратительна. Она использовала тебя, и мы оба знаем, что она убийца.
Сэм замешкался на секунду, прежде чем выйти из машины. А Дана закрыла глаза, потому что не могла смотреть, как он уходит.
Бриджет сидела в гостиной, ожидая, пока Рэндалл вернется домой, и держа в руках записку, которую Эйми подсунула под магнит в виде буквы «Э» на холодильнике.
Дом затих: была пятница, поэтому и Лоррейн тоже не было, и Бриджет могла перечитать записку несколько раз.
«Мам. Ушла в супермаркет с Крисси. Звонил мсье Лабрекю. Он уехал в Техас, чтобы встретиться с женой. Я сообщила ему, что не поеду назад. Он сказал, что они уедут во Францию прямо из Хьюстона, и просил меня попрощаться с тобой за него».
Последнее предложение звучало как издевательство.
«И просил меня попрощаться с тобой за него».
Короткое. Рубленое. Недвусмысленное.
Попрощаться.
Бриджет думала, не надо ли спросить у него о человеке, который приезжал во Францию и задавал вопросы. Мог бы быть и у Люка такой же мотив, как и у Рэндалла, Боба или Джека, чтобы убить Винсента? Позволило ли ему его физическое состояние приехать сюда, убить Винсента, а потом вернуться во Францию, чтобы прилететь с Эйми? Но если так, где он достал оружие?
Она все еще размышляла над этим, когда час спустя в комнату вошел Рэндалл.
– Бриджет? – спросил он. – Что ты делаешь здесь одна в темноте?
Он сел рядом, взял ее за руку. Его парик выглядел сегодня каким-то странным, а его пальцы, переплетенные с ее пальцами, были такими теплыми.
– О, Рэндалл! – прошептала она. – Нам надо поговорить о Винсенте Делано. Я должна рассказать тебе о том, что он сделал со мной.
Рэндалл был Рэндаллом, добрым и заботливым, и поэтому он сидел и слушал, а Бриджет рассказывала ему о том, как росла в Камарге, о своих родителях, и о молодом пастухе по имени Люк, и о венке, который он однажды сплел для нее. Потом она сказала ему, что они были женаты и что у них был сын. Бриджет рассказала ему, каким умным и восхитительным был ее petit Ален, какой любовью он наполнял их жизнь.
Бриджет поведала о том, что произошло с Люком, и о том, как умер Ален, и все время, пока она говорила, Рэндалл терпеливо слушал, не прерывая, не отпуская ее руки.
Конечно, она не заслуживала его любви.
Когда Бриджет закончила свой рассказ, то спросила:
– Ты хочешь, чтобы я продолжала?
Рэндалл покачал головой. Если он и думал о том, его ли дочь Эйми, то казалось, что он не хотел знать этого. Наверное, некоторые двери лучше никогда не открывать.
– Винсент узнал о моем прошлом, – продолжила Бриджет. – Я заплатила ему, чтобы он не рассказал тебе. – Она не стала добавлять, что эти двести тысяч она взяла из той суммы, которую скопила из тех денег, которые выделял ей Рэндалл. Этими деньгами она намеревалась воспользоваться, когда уйдет от Рэндалла и переедет во Францию, назад к Люку, если бы только тот сказал, что хочет, чтобы она вернулась к нему.
– Если бы ты рассказала мне об этом раньше, – сказал Рэндалл. – Но это было давно, Бриджет. У нас сейчас все хорошо, ведь так? Ведь у нас такая хорошая семья, несмотря ни на что?
Может, он и знает об Эйми, подумала Бриджет. Может быть, он знал с самого начала, когда она вернулась с похорон отца, светясь от счастья, потому что узнала, что беременна.
– Oui, Рэндалл, – согласилась она, потянулась к нему и поцеловала его любящее лицо. – У нас хорошая семья. – Потом Бриджет прильнула к нему, потому что наконец ей стало спокойно и уютно, и она поняла, что на своем месте. – И ты не убивал Винсента?
Рэндалл усмехнулся:
– Non, ma cherie, я не убивал Винсента. Вообще-то я боялся, что ты скажешь, что это ты его убила.
Так они и сидели, обнимая друг друга, пока не зашло солнце и не появилась Эйми с Крисси и сказала:
– Боже мой, мои родители обнимаются. – И девочки захихикали, а Бриджет не могла поверить, какая она на самом деле счастливая.
Глава 35
Стивен прилетел утренним рейсом и забрался в постель как раз в тот момент, когда Дана из нее выбиралась.
– Ну, как прошла твоя встреча? – спросила она потому, что жена должна спрашивать мужа о таких вещах.
– Шумно. Активно. Дома гораздо спокойнее.
Ха! Вот что он думает.
Дана взяла свой халат и направилась в душ.
– Мне надо забрать Бена из Ла-Гуардиа.
– Пошли водителя. Или Сэма.
Дана покачала головой:
– Нет. Мне надо побыть наедине.
Муж вскинул брови.
– Милая, – спросил он, – ты злишься на меня?
Если бы она ответила, что да, то призналась бы, что действовала у него за спиной. Если бы она сказала «нет», это была бы неправда.
– Иди спать, Стивен. Я разбужу тебя, когда надо будет надевать смокинг.
– Я не засну до тех пор, пока ты не скажешь мне, что случилось.
Может, поэтому их отношения продержались так долго. Они всегда умели общаться. Обсуждать все наболевшее, пока ситуация не раскалилась до предела.
– У меня мигрень, – ответила Дана.
– Тогда позвони водителю, чтобы он забрал Бена.
– Не могу, – сказала она. – Я злюсь на тебя, на себя, и хуже всего, я злюсь на Сэма. И даже не знаю, кто из нас раздражает меня больше всего.
– Иди в постель, – позвал Стивен.
– Зачем? Секс разрешит мои проблемы?
– Да. Он всегда разрешает проблемы.
– Стивен!
Он похлопал по краю кровати:
– Иди в постель, милая. И скажи мне, что случилось.
Дана не могла не признать, что он был прав: оргазмы способны снять напряжение лучше, чем часы задушевных бесед. Ее злило это, потому что он был мужчиной и ему это было так понятно.
– Пойдешь? – спросил муж. – Тогда я прощу тебя за то, что ты ездила к Майклу за моей спиной, а ты простишь меня за то, что я это предугадал, у нас будет отличный секс и все придет в норму.
Так. Значит, Майкл рассказал ему, что она приезжала. Ей и на него тоже разозлиться?
– Почему это ты решил, что все придет в норму?
– Потому что я тебя люблю. А любовь побеждает все, разве нет?
– Ты и сам можешь с этим не согласиться. Когда я расскажу тебе все остальное.
– Что «остальное»? Ты убила Винсента Делано?
– Нет. А ты?
– Нет.
– Ты знал, что Сэм спит с Китти?
Он умолк, шокированный этим известием.
– Ну, нет. Я этого не знал.
Видя, как муж удивлен, Дана испытала минутное удовольствие, за что ей тут же стало стыдно. Потом Стивен сказал:
– Боже, неужели у этого парня такой плохой вкус?
Несмотря ни на что, она засмеялась.
Он потянулся к ней, а потом снова похлопал по постели:
– Иди сюда.
– Не могу. Как мы можем заниматься любовью, когда у меня перед глазами все время стоят Сэм и Китти?
Муж нахмурился:
– Ты права. В этом есть смысл.
– Стивен!
Он улыбнулся.
– Идешь? – На сей раз он попросил ненавязчиво.
И Дана сняла свой халат и пошла назад в постель, но не потому, что была такой уж хорошей женой, а потому, что она действительно любила этого человека, и иногда любовь побеждала все, хотя бы ненадолго.
Лорен коснулась маленьких складок, собравшихся у нее под подбородком, которыми никогда не займется доктор Грегг. Теперь их увидят все, она знала. Теперь, когда у нее больше нет ее «Микимото».
Кэролайн дала Лорен имя человека, который купил сапфиры ее матери, – Уоллас Эштон из Бреклин-Хайтс. После того как Лорен поссорилась с Бобом – после того как он пытался ее изнасиловать, – она ушла из дома. Она позвонила Кэролайн, спросила, как зовут этого человека, а потом выразила свои сожаления по поводу того, что не придет на праздник.
– И еще, – добавила Лорен, – не думаю, что мой муж убил Винсента. Передай всем, что мне жаль и что я буду на связи.
Она отправилась к мистеру Эштону, потом провела ночь в Коннектикуте, в гостинице «Омни», где-то на 95-м шоссе неподалеку от трассы.
Настало утро. Лорен почувствовала необычайный аппетит, который удовлетворила кофе, омлетом и датским пирогом с черникой в ресторане на девятнадцатом этаже. Она даже насладилась видом – а чего ей было не наслаждаться? Лорен наконец-то была свободна.
На ней была та же одежда, что и вчера на обеде. У нее была косметичка, которую она купила в магазине внизу. У нее был ее огромный «мерседес», который Боб мог и выследить, но она надеялась, что он не станет этого делать. Лорен даже сама его припарковала на ночь, отказавшись от услуг парковщика, чтобы сэкономить семнадцать долларов.
Нантакет ждал ее. И Лорен никогда больше не вернется в Нью-Фоллс.
Остаток жизни она проведет на крошечном острове, со ста сорока километрами пляжей и воспоминаниями о детстве, которые, хоть и спутанные, принадлежали ей.
Теперь ей осталось сделать только одно. Прежде чем уйти со стоянки, она включила свой мобильный телефон и позвонила Дори.
– Возвращайся домой к Джеффри, – сказала Лорен. – Он твой муж, у вас ребенок. Возвращайся и попытайся придумать что-нибудь. Если не сможешь – если правда не сможешь, – ты знаешь, где меня найти.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал Джек, и Кэролайн удивилась, потому что он уже очень долго не говорил таких слов.
– Спасибо, – ответила она и в последний раз оглядела себя с головы до ног в зеркало «Хадсон-вэлли-сентер». Кэролайн была рада, что сделала подтяжку, – как раз то, что надо к сегодняшнему вечеру. Подтяжка лица и «Версаче» – это хороший выбор. Последний на бретельках и с длинным разрезом до самого бедра. Как и обстановка, платье было приятного желтого цвета и было бы нелепо, если бы все дело заключалось в «похоти», как сказала Элиз. – Ты тоже неплохо выглядишь.
Муж улыбнулся кривой улыбкой, той самой, которая пленила ее сердце сто лет назад, когда у него было куда меньше денег, а она была более решительна. Тогда, наверное, она его любила.
Кэролайн отвернулась от него и оглядела зал. Через секунду двери растворятся и Нью-Фоллс хлынет внутрь. Столы были приготовлены, роскошные цветы свисали из ваз, свет был мягким. Оркестр из двенадцати музыкантов закончил настраиваться и теперь сидел со смычками наготове, ожидая, пока Кэролайн подаст сигнал. (Она попыталась добраться до того небольшого оркестрика, в котором когда-то играла Кондолиза Райс, но ей сказали, что «они такими вещами не занимаются». Ну и ладно.)
Вдоль стены выстроились официанты, облаченные в накрахмаленные идеальные белые рубашки. Они держали маленькие подносы с деликатесами: малина с бри в тесто филло, печеные оливки с сыром фета, грибные пиероги с белыми орегонскими трюфелями.
Кэролайн не спала почти всю ночь, занимаясь организацией того, кто куда сядет. Раз Лорен и Боба не будет, а Иоланда придет неизвестно еще с кем, Кэролайн решила, что Делано можно посадить на место Халлидеев. Помимо прочего, это привлечет внимание к их столику и даст Кэролайн возможность выказать соболезнования вновь испеченной вдовушке.
– Хочешь, дам тебе монетку, только не будь такой задумчивой.
– Мои мысли стоят дороже, – сказала она с улыбкой.
– Я слышал.
Что Джек имел в виду?
– Она придет? – спросил он. – Элиз Делано?
Казалось, что ворот платья плотнее сжал ее горло.
Она остановила взгляд на официантах.
– Дочь Китти? – Сердце стукнуло раз, потом два.
– Вчера ко мне приходил некто по имени Пол Тобин. Я думаю, тебе знакомо это имя?
Кэролайн отступила от Джека. Она не могла позволить себе вспотеть в «Версаче», только не сейчас, только не сегодня.
Он пошел за ней к двери, туда, где они должны были стоять, король и королева Нью-Фоллс, приветствуя своих гостей, всех без исключения.
– Видимо, ты недооценила этого человека. Нам надо поговорить, Кэролайн.
– Не сейчас, – сказала она и сделала знак распорядителю, чтобы тот открывал двери.
Полилась музыка, задвигались официанты, улыбка каким-то невероятным образом все-таки оказалась на ее пухлых губах; такой улыбкой она овладела, еще когда была девочкой, а ее отец заставлял ее вести себя так, словно ее мать не валялась в кровати пьяная в стельку.
Стоя рядом с ней, Джек копировал ее улыбку. «Здравствуйте, – говорил он друзьям и незнакомцам. – Очень приятно видеть вас». Он прильнул к ее уху и прошептал:
– Тебе не идет сентиментальность, Кэролайн. Об этом мы тоже поговорим позже.
Она не могла сказать, была ли музыка, которую исполняли музыканты, той самой прелюдией, которую выбрала она. Она не знала, находили ли люди свои карточки, правильно ли двигался персонал. Было такое ощущение, что она словно переместилась в иное измерение, где было трудно слышать, говорить, думать.
А вот пришла Иоланда. На ней были розовые бриллианты, которые Винсент купил для нее. И розовое платье по фигуре – такое, которое обтягивало еще маленький, но уже чуть выступающий живот.
– Иоланда, – сказал Джек, потому что Кэролайн молчала. – Ты прекрасно выглядишь сегодня.
Вдова улыбнулась и погладила свой живот.
– Я решила, что пора показать Нью-Фоллс, что у меня будет ребенок от Винсента.
– Замечательно, – сказал Джек, но Кэролайн слушала его вполуха, потому что за Иоландой стояла Элиз – сногсшибательная Элиз, – одетая в бледно-желтое платье, совсем как Кэролайн. Она должна была догадаться, что эта девица придет с Иоландой. Она должна была догадаться, что они попытаются испортить ее вечер.
– Милое платье, – сказала ей Элиз.
– Элиз, – сказал Джек, когда странная парочка подошла к приемной черте, на которой стояли «король» и «королева». – Бог мой, как же ты выросла!
Тогда Кэролайн заприметила Дану со Стивеном и Бриджет с Рэндаллом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Глава 34
– Мам, прошу тебя, ты слишком бурно реагируешь.
– «Слишком бурно»? Зачем это мне бурно реагировать – ведь мой сын всего лишь спит с одной из моих подруг, которая, может быть, убила своего мужа? Зачем, правда, Сэмюель? Говори же! – Дана думала, что хорошо поступает, когда сдерживает эмоции и не кричит: «Вот погоди, вернется отец!..» – это все равно бы не сработало, потому что его мать почти не видела его отца. Дана водила пальцами вверх-вниз по ремню безопасности. Когда все выяснилось, она побежала назад в машину, Сэм побежал вслед за ней, а Китти, насколько было известно Дане, так и стояла в дверях и смеялась над ней.
«Боже! – подумала она. – Элиз и Кэролайн. Сэм и Китти. Неужели никто из детей больше не находится в безопасности?»
– Я не ожидала такого от тебя, Сэм, – сказала Дана срывающимся голосом, потому что кричать было бы еще больнее. Она не стала добавлять, что скорее ожидала бы такого поведения от его брата-близнеца, Бена.
Сын сидел на пассажирском сиденье, барабаня пальцами по приборной панели и глядя в окно. Он мог хотя бы надеть рубашку.
– В этом нет ничего такого, мам. Это было всего несколько раз.
– «Несколько раз»? Тебя дома не было неделю…
Он был таким ранимым. Таким заботливым и таким ужасно ранимым.
Сэм покачал головой:
– На Рождество. Помнишь, когда я забирал шинкованную капусту для вашей вечеринки?
Дана не помнила, что точно тогда было. Но она помнила дни открытых дверей в канун Рождества, которые они со Стивеном устраивали каждый год. И она знала, что в магазине Нью-Фоллса делали самую лучшую и самую желанную вкусную капусту.
– И что? – спросила Дана.
– В магазине я увидел миссис Делано. Она спросила, приехал ли я домой на каникулы и помогаю ли с вечеринкой. Я спросил, придет ли она. Черт, мам, я же не знал, что вы с отцом ее не пригласили! Ведь она же ходила на все вечеринки, которые я помню.
Дана могла бы объяснить, что не стала приглашать Китти потому, что та была разведена, что ни с кем не встречалась и поэтому была неподходящей персоной на кандидатуру гостьи для вечеринки.
– Я и Винсента с Иоландой не пригласила. – Ее голос стих, его невинность задела струны ее сердца.
– Ну, это же был канун Рождества. А она была совсем одна.
У нее была слишком тонкая кожа, чтобы жить в Нью-Фоллсе, штат Нью-Йорк.
– И тогда ты решил с ней переспать?
Сэм поморщился.
– Нет, – покачал головой он. – Не тогда.
– Но позже. До того, как ты вернулся в колледж.
– Ну, – сказал он. – Да.
– А твои братья об этом знают?
– Вроде того.
– А твой отец?
– Нет.
Ему был двадцать один год. Что она должна сказать? Что лучше бы ему встречаться с Хлоей? Или Элиз? Ха! Так, значит, это не Элиз привлекала его.
– Милый, – сказала Дана – это слово вырвалось как-то само собой, – именно поэтому ты не поехал в Косумель? Поэтому во что бы то ни стало стремился отыскать убийцу Винсента?
Сэм пожал плечами:
– Мам, это не роман. Просто мне жалко ее. Муж ее бросил. Дети забыли. Мать больна. У нее никого нет, мам. Ты можешь себе это представить?
Вообще-то Дана могла себе это представить. Она могла даже больше: представить, что такое быть подростком и узнать о смерти матери от отца, который сидит в тюрьме. Да, Дана Кимбалл Фултон слишком хорошо знала, что это такое, когда у тебя никого нет.
– Сэм, – произнесла она, чувствуя, что у нее задеревенел позвоночник, – сейчас не время и не место для таких разговоров. Иди назад и надень рубашку. – Ее голос дрогнул; она надеялась, что сын не заметил. – Я не могу сказать тебе, что ты должен делать, но я искренне надеюсь, что ты попрощаешься с Китти раз и навсегда. Эта женщина просто отвратительна. Она использовала тебя, и мы оба знаем, что она убийца.
Сэм замешкался на секунду, прежде чем выйти из машины. А Дана закрыла глаза, потому что не могла смотреть, как он уходит.
Бриджет сидела в гостиной, ожидая, пока Рэндалл вернется домой, и держа в руках записку, которую Эйми подсунула под магнит в виде буквы «Э» на холодильнике.
Дом затих: была пятница, поэтому и Лоррейн тоже не было, и Бриджет могла перечитать записку несколько раз.
«Мам. Ушла в супермаркет с Крисси. Звонил мсье Лабрекю. Он уехал в Техас, чтобы встретиться с женой. Я сообщила ему, что не поеду назад. Он сказал, что они уедут во Францию прямо из Хьюстона, и просил меня попрощаться с тобой за него».
Последнее предложение звучало как издевательство.
«И просил меня попрощаться с тобой за него».
Короткое. Рубленое. Недвусмысленное.
Попрощаться.
Бриджет думала, не надо ли спросить у него о человеке, который приезжал во Францию и задавал вопросы. Мог бы быть и у Люка такой же мотив, как и у Рэндалла, Боба или Джека, чтобы убить Винсента? Позволило ли ему его физическое состояние приехать сюда, убить Винсента, а потом вернуться во Францию, чтобы прилететь с Эйми? Но если так, где он достал оружие?
Она все еще размышляла над этим, когда час спустя в комнату вошел Рэндалл.
– Бриджет? – спросил он. – Что ты делаешь здесь одна в темноте?
Он сел рядом, взял ее за руку. Его парик выглядел сегодня каким-то странным, а его пальцы, переплетенные с ее пальцами, были такими теплыми.
– О, Рэндалл! – прошептала она. – Нам надо поговорить о Винсенте Делано. Я должна рассказать тебе о том, что он сделал со мной.
Рэндалл был Рэндаллом, добрым и заботливым, и поэтому он сидел и слушал, а Бриджет рассказывала ему о том, как росла в Камарге, о своих родителях, и о молодом пастухе по имени Люк, и о венке, который он однажды сплел для нее. Потом она сказала ему, что они были женаты и что у них был сын. Бриджет рассказала ему, каким умным и восхитительным был ее petit Ален, какой любовью он наполнял их жизнь.
Бриджет поведала о том, что произошло с Люком, и о том, как умер Ален, и все время, пока она говорила, Рэндалл терпеливо слушал, не прерывая, не отпуская ее руки.
Конечно, она не заслуживала его любви.
Когда Бриджет закончила свой рассказ, то спросила:
– Ты хочешь, чтобы я продолжала?
Рэндалл покачал головой. Если он и думал о том, его ли дочь Эйми, то казалось, что он не хотел знать этого. Наверное, некоторые двери лучше никогда не открывать.
– Винсент узнал о моем прошлом, – продолжила Бриджет. – Я заплатила ему, чтобы он не рассказал тебе. – Она не стала добавлять, что эти двести тысяч она взяла из той суммы, которую скопила из тех денег, которые выделял ей Рэндалл. Этими деньгами она намеревалась воспользоваться, когда уйдет от Рэндалла и переедет во Францию, назад к Люку, если бы только тот сказал, что хочет, чтобы она вернулась к нему.
– Если бы ты рассказала мне об этом раньше, – сказал Рэндалл. – Но это было давно, Бриджет. У нас сейчас все хорошо, ведь так? Ведь у нас такая хорошая семья, несмотря ни на что?
Может, он и знает об Эйми, подумала Бриджет. Может быть, он знал с самого начала, когда она вернулась с похорон отца, светясь от счастья, потому что узнала, что беременна.
– Oui, Рэндалл, – согласилась она, потянулась к нему и поцеловала его любящее лицо. – У нас хорошая семья. – Потом Бриджет прильнула к нему, потому что наконец ей стало спокойно и уютно, и она поняла, что на своем месте. – И ты не убивал Винсента?
Рэндалл усмехнулся:
– Non, ma cherie, я не убивал Винсента. Вообще-то я боялся, что ты скажешь, что это ты его убила.
Так они и сидели, обнимая друг друга, пока не зашло солнце и не появилась Эйми с Крисси и сказала:
– Боже мой, мои родители обнимаются. – И девочки захихикали, а Бриджет не могла поверить, какая она на самом деле счастливая.
Глава 35
Стивен прилетел утренним рейсом и забрался в постель как раз в тот момент, когда Дана из нее выбиралась.
– Ну, как прошла твоя встреча? – спросила она потому, что жена должна спрашивать мужа о таких вещах.
– Шумно. Активно. Дома гораздо спокойнее.
Ха! Вот что он думает.
Дана взяла свой халат и направилась в душ.
– Мне надо забрать Бена из Ла-Гуардиа.
– Пошли водителя. Или Сэма.
Дана покачала головой:
– Нет. Мне надо побыть наедине.
Муж вскинул брови.
– Милая, – спросил он, – ты злишься на меня?
Если бы она ответила, что да, то призналась бы, что действовала у него за спиной. Если бы она сказала «нет», это была бы неправда.
– Иди спать, Стивен. Я разбужу тебя, когда надо будет надевать смокинг.
– Я не засну до тех пор, пока ты не скажешь мне, что случилось.
Может, поэтому их отношения продержались так долго. Они всегда умели общаться. Обсуждать все наболевшее, пока ситуация не раскалилась до предела.
– У меня мигрень, – ответила Дана.
– Тогда позвони водителю, чтобы он забрал Бена.
– Не могу, – сказала она. – Я злюсь на тебя, на себя, и хуже всего, я злюсь на Сэма. И даже не знаю, кто из нас раздражает меня больше всего.
– Иди в постель, – позвал Стивен.
– Зачем? Секс разрешит мои проблемы?
– Да. Он всегда разрешает проблемы.
– Стивен!
Он похлопал по краю кровати:
– Иди в постель, милая. И скажи мне, что случилось.
Дана не могла не признать, что он был прав: оргазмы способны снять напряжение лучше, чем часы задушевных бесед. Ее злило это, потому что он был мужчиной и ему это было так понятно.
– Пойдешь? – спросил муж. – Тогда я прощу тебя за то, что ты ездила к Майклу за моей спиной, а ты простишь меня за то, что я это предугадал, у нас будет отличный секс и все придет в норму.
Так. Значит, Майкл рассказал ему, что она приезжала. Ей и на него тоже разозлиться?
– Почему это ты решил, что все придет в норму?
– Потому что я тебя люблю. А любовь побеждает все, разве нет?
– Ты и сам можешь с этим не согласиться. Когда я расскажу тебе все остальное.
– Что «остальное»? Ты убила Винсента Делано?
– Нет. А ты?
– Нет.
– Ты знал, что Сэм спит с Китти?
Он умолк, шокированный этим известием.
– Ну, нет. Я этого не знал.
Видя, как муж удивлен, Дана испытала минутное удовольствие, за что ей тут же стало стыдно. Потом Стивен сказал:
– Боже, неужели у этого парня такой плохой вкус?
Несмотря ни на что, она засмеялась.
Он потянулся к ней, а потом снова похлопал по постели:
– Иди сюда.
– Не могу. Как мы можем заниматься любовью, когда у меня перед глазами все время стоят Сэм и Китти?
Муж нахмурился:
– Ты права. В этом есть смысл.
– Стивен!
Он улыбнулся.
– Идешь? – На сей раз он попросил ненавязчиво.
И Дана сняла свой халат и пошла назад в постель, но не потому, что была такой уж хорошей женой, а потому, что она действительно любила этого человека, и иногда любовь побеждала все, хотя бы ненадолго.
Лорен коснулась маленьких складок, собравшихся у нее под подбородком, которыми никогда не займется доктор Грегг. Теперь их увидят все, она знала. Теперь, когда у нее больше нет ее «Микимото».
Кэролайн дала Лорен имя человека, который купил сапфиры ее матери, – Уоллас Эштон из Бреклин-Хайтс. После того как Лорен поссорилась с Бобом – после того как он пытался ее изнасиловать, – она ушла из дома. Она позвонила Кэролайн, спросила, как зовут этого человека, а потом выразила свои сожаления по поводу того, что не придет на праздник.
– И еще, – добавила Лорен, – не думаю, что мой муж убил Винсента. Передай всем, что мне жаль и что я буду на связи.
Она отправилась к мистеру Эштону, потом провела ночь в Коннектикуте, в гостинице «Омни», где-то на 95-м шоссе неподалеку от трассы.
Настало утро. Лорен почувствовала необычайный аппетит, который удовлетворила кофе, омлетом и датским пирогом с черникой в ресторане на девятнадцатом этаже. Она даже насладилась видом – а чего ей было не наслаждаться? Лорен наконец-то была свободна.
На ней была та же одежда, что и вчера на обеде. У нее была косметичка, которую она купила в магазине внизу. У нее был ее огромный «мерседес», который Боб мог и выследить, но она надеялась, что он не станет этого делать. Лорен даже сама его припарковала на ночь, отказавшись от услуг парковщика, чтобы сэкономить семнадцать долларов.
Нантакет ждал ее. И Лорен никогда больше не вернется в Нью-Фоллс.
Остаток жизни она проведет на крошечном острове, со ста сорока километрами пляжей и воспоминаниями о детстве, которые, хоть и спутанные, принадлежали ей.
Теперь ей осталось сделать только одно. Прежде чем уйти со стоянки, она включила свой мобильный телефон и позвонила Дори.
– Возвращайся домой к Джеффри, – сказала Лорен. – Он твой муж, у вас ребенок. Возвращайся и попытайся придумать что-нибудь. Если не сможешь – если правда не сможешь, – ты знаешь, где меня найти.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал Джек, и Кэролайн удивилась, потому что он уже очень долго не говорил таких слов.
– Спасибо, – ответила она и в последний раз оглядела себя с головы до ног в зеркало «Хадсон-вэлли-сентер». Кэролайн была рада, что сделала подтяжку, – как раз то, что надо к сегодняшнему вечеру. Подтяжка лица и «Версаче» – это хороший выбор. Последний на бретельках и с длинным разрезом до самого бедра. Как и обстановка, платье было приятного желтого цвета и было бы нелепо, если бы все дело заключалось в «похоти», как сказала Элиз. – Ты тоже неплохо выглядишь.
Муж улыбнулся кривой улыбкой, той самой, которая пленила ее сердце сто лет назад, когда у него было куда меньше денег, а она была более решительна. Тогда, наверное, она его любила.
Кэролайн отвернулась от него и оглядела зал. Через секунду двери растворятся и Нью-Фоллс хлынет внутрь. Столы были приготовлены, роскошные цветы свисали из ваз, свет был мягким. Оркестр из двенадцати музыкантов закончил настраиваться и теперь сидел со смычками наготове, ожидая, пока Кэролайн подаст сигнал. (Она попыталась добраться до того небольшого оркестрика, в котором когда-то играла Кондолиза Райс, но ей сказали, что «они такими вещами не занимаются». Ну и ладно.)
Вдоль стены выстроились официанты, облаченные в накрахмаленные идеальные белые рубашки. Они держали маленькие подносы с деликатесами: малина с бри в тесто филло, печеные оливки с сыром фета, грибные пиероги с белыми орегонскими трюфелями.
Кэролайн не спала почти всю ночь, занимаясь организацией того, кто куда сядет. Раз Лорен и Боба не будет, а Иоланда придет неизвестно еще с кем, Кэролайн решила, что Делано можно посадить на место Халлидеев. Помимо прочего, это привлечет внимание к их столику и даст Кэролайн возможность выказать соболезнования вновь испеченной вдовушке.
– Хочешь, дам тебе монетку, только не будь такой задумчивой.
– Мои мысли стоят дороже, – сказала она с улыбкой.
– Я слышал.
Что Джек имел в виду?
– Она придет? – спросил он. – Элиз Делано?
Казалось, что ворот платья плотнее сжал ее горло.
Она остановила взгляд на официантах.
– Дочь Китти? – Сердце стукнуло раз, потом два.
– Вчера ко мне приходил некто по имени Пол Тобин. Я думаю, тебе знакомо это имя?
Кэролайн отступила от Джека. Она не могла позволить себе вспотеть в «Версаче», только не сейчас, только не сегодня.
Он пошел за ней к двери, туда, где они должны были стоять, король и королева Нью-Фоллс, приветствуя своих гостей, всех без исключения.
– Видимо, ты недооценила этого человека. Нам надо поговорить, Кэролайн.
– Не сейчас, – сказала она и сделала знак распорядителю, чтобы тот открывал двери.
Полилась музыка, задвигались официанты, улыбка каким-то невероятным образом все-таки оказалась на ее пухлых губах; такой улыбкой она овладела, еще когда была девочкой, а ее отец заставлял ее вести себя так, словно ее мать не валялась в кровати пьяная в стельку.
Стоя рядом с ней, Джек копировал ее улыбку. «Здравствуйте, – говорил он друзьям и незнакомцам. – Очень приятно видеть вас». Он прильнул к ее уху и прошептал:
– Тебе не идет сентиментальность, Кэролайн. Об этом мы тоже поговорим позже.
Она не могла сказать, была ли музыка, которую исполняли музыканты, той самой прелюдией, которую выбрала она. Она не знала, находили ли люди свои карточки, правильно ли двигался персонал. Было такое ощущение, что она словно переместилась в иное измерение, где было трудно слышать, говорить, думать.
А вот пришла Иоланда. На ней были розовые бриллианты, которые Винсент купил для нее. И розовое платье по фигуре – такое, которое обтягивало еще маленький, но уже чуть выступающий живот.
– Иоланда, – сказал Джек, потому что Кэролайн молчала. – Ты прекрасно выглядишь сегодня.
Вдова улыбнулась и погладила свой живот.
– Я решила, что пора показать Нью-Фоллс, что у меня будет ребенок от Винсента.
– Замечательно, – сказал Джек, но Кэролайн слушала его вполуха, потому что за Иоландой стояла Элиз – сногсшибательная Элиз, – одетая в бледно-желтое платье, совсем как Кэролайн. Она должна была догадаться, что эта девица придет с Иоландой. Она должна была догадаться, что они попытаются испортить ее вечер.
– Милое платье, – сказала ей Элиз.
– Элиз, – сказал Джек, когда странная парочка подошла к приемной черте, на которой стояли «король» и «королева». – Бог мой, как же ты выросла!
Тогда Кэролайн заприметила Дану со Стивеном и Бриджет с Рэндаллом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23