Тридцать ступенек ведут к мраморным колоннам и крытой галерее. Институт Франклина притягивает к себе взгляды и в лучах солнца, и при лунном свете. Его окружают аккуратно подстриженные лужайки, за которыми начинается проспект Бенджамина Франклина, где расположены Филадельфийский музей искусства, Музеи Родена, публичная библиотека и другие достопримечательности культурного центра Филадельфии. Институт Франклина – прекрасное место для проведения различных празднеств, в числе которых ежегодное благотворительное мероприятие «Биг-Бен бенефит». Свет прожекторов указывает путь к центральному атриуму, где громко играет оркестр. На каждом столе стоят яркие букеты из красных и желтых цветов. Официанты скользят между гостями с подносами закусок. Вокруг размещены научные экспонаты, чтобы жители Филадельфии, напиваясь, чувствовали себя интеллектуалами. Мы с Джеком идем по залу. Несмотря на вызывающий наряд, он смущается, когда сопредседатель представляет его гостям и вместе с женой принимается расхваливать стиль хлам-арт, в котором работает Джек. Художник принимает комплименты с должной скромностью. Когда Джека просят рассказать гостям о галерее, я извиняюсь и отправляюсь за напитками.
Взяв пиво, я оглядываюсь в поисках Джека и вижу, что его уже представили новой группе гостей. Рада за него. Встретившись со мной взглядом, он подмигивает. Поднимаю бутылку вверх, но Джек едва заметно качает головой, и я останавливаюсь у коктейльного столика, принимаясь разглядывать присутствующих.
– Лекси?
Обернувшись, я вижу Марию Саймонс. Ее прямоугольная фигура затянута в желтое атласное платье и от этого моя бывшая коллега похожа на огромный кусок сливочного масла. Этот цвет очень идет к светло-коричневой коже, но фасон крайне неудачный – он привлекает внимание к мускулистым плечам и мощным бедрам Марии. Если бы я все еще была начальницей, то отправила бы ее домой переодеваться.
– Я усомнилась, ты ли это, – говорит Мария. – Волосы лежат совсем по-другому. – Она пытается улыбнуться. – Но выглядишь отлично. – Немного поколебавшись, она спрашивает: – Как дела?
– Замечательно, – с удовольствием признаюсь я. – А твои?
Мария закатывает глаза:
– Все могло бы быть лучше. Думаю, ты слышала, что случилось с шоу Лолы?
Улыбнувшись, я киваю, будто знаю, о чем идет речь, и Мария принимается рассказывать:
– Я чуть не сошла с ума, когда мне позвонили с телеканала и сообщили, что один из спонсоров отказался от сотрудничества. Тогда все очень испугались. К счастью, Боб Уэст очень быстро нашел нового спонсора. Страшно подумать, нам придется переснять семнадцать первых эпизодов со сковородками «Риал шеф» вместо сковородок «Кук раит»! Ты ведь знаешь, на следующей неделе мы уже планировали все закончить. А теперь впереди еще две недели съемок. Лола не говорила тебе, что телеканал хочет заменить лишь некоторые части?
– Нет.
– Это решение было принято на прошлой неделе. Вместо того чтобы переделывать семнадцать эпизодов целиком, они предлагают снять только те моменты, где видны сковороды «Кук раит». И режиссер должен сделать все так, чтобы новый материал можно было смонтировать с тем, что есть. Поэтому Лола должна будет смотреть на себя на мониторах и пытаться повторить все, что тогда делала, говорила или готовила. Однако нам ясно дали понять, что она повар, а не актриса. Они с режиссером то и дело кричат друг на друга. На площадке хаос, и это только затягивает процесс.
Отдирая наклейку с пивной бутылки, я говорю:
– Судя по твоему рассказу, ситуация очень сложная.
– Лола хочет приостановить съемки, взять несколько выходных дней и придумать какой-то другой выход. Она боится, что вставки ухудшат качество шоу. А Сьюзен стремится поскорее все закончить, как и телеканал, честно говоря. – Мария останавливается, и, мне кажется, ждет, что я как-то прокомментирую услышанное. Но я молчу, и она говорит: – Думаю, Лола права.
– Мне тоже так кажется.
Мария воспринимает мой ответ с облегчением – даже не знаю почему. Мое мнение в любом случае никак ей не поможет. Вздохнув, она продолжает:
– Жаль, что я не могу переубедить Сьюзен. – Забавно, но она смотрит на меня с ревностью. – А ты была вольна делать то, что считала нужным.
Что случилось с этой ненормальной, которая обвиняла меня в намеренном саботаже работы «Голд груп»? Неужели она действительно надеялась, что Сьюзен предоставит ей независимость всего через месяц работы? Да, она заняла мой трон, но только потому, что я сама отреклась. Наклонившись ко мне, Мария говорит:
– Лекси, раскрой секрет. Как тебе удалось получить столько свободы?
С профессиональной улыбкой на лице я отвечаю:
– Я ее заслужила.
– А вот и ты. – Джек подходит к коктейльному столику и берет бутылку пива. Поняв, что она пуста, берет вторую. Но в ней тоже ничего нет. Ну что я могу сказать? Рассказ Марии вызвал у меня жажду. Джек улыбается, глядя на нее, и ждет, когда я их познакомлю.
– Удачи, – говорю я Марии и вместе с Джеком отправляюсь к бару, где беру себе еще пиво.
– Они дали мне свои адреса, чтобы я внес их в список рассылки, – говорит Джек. – Можно подумать, он у меня есть.
Мы ходим по залу, но я держу его не за руку, а под руку.
– Заведи базу данных в компьютере, – предлагаю я – Тогда ты сможешь делать регулярные рассылки тем людям, которые проявили интерес к галерее. Открытие, праздники, да что угодно.
Джек пожимает плечами:
– Наверное, мне стоит купить компьютер. – Мы садимся за стол, теперь мои ноги наконец-то могут отдохнуть.
– Да и тебе еще нужен сайт в Интернете.
Джек отвечает, что его друг уже работает над этим. И вдруг я слышу за спиной знакомый голос. Я абсолютно уверена, что знаю, кому он принадлежит, но не хочу оборачиваться и проверять. Филадельфия – слишком маленький город. Даже скорее деревня. Одни и те же люди ходят на одни и те же мероприятия, и даже странно, что до сегодняшнего дня я нигде его не встречала. А потом я слышу:
– Она здесь с тем парнем в килте.
Достаю из сумочки маленькое зеркальце и поднимаю его повыше. Так и есть. Рон Андерсон. Я вижу, как шевелятся губы, когда он произносит:
– Даже не смогла найти себе нормального парня.
– Хуже некуда. Мне ее очень жаль.
Втянув ртом воздух, я захлопываю сумку, встаю из-за стола и спешу отойти как можно дальше от голоса Рона. Джек идет за мной.
– Что случилось?
Чтобы слезы не покатились из глаз, я высоко поднимаю подбородок и направляюсь к выходу.
– Куда ты, Лекси? Лекси?!
Не поворачиваясь к Джеку, я моргаю до тех пор, пока глаза не становятся сухими, и во второй раз за этот вечер растягиваю губы в профессиональной улыбке. А потом говорю.
– Ты когда-нибудь видел сердце?
– Что?
– Нет? Оно же потрясающее! Это один из самых привлекательных экспонатов в Институте Франклина. Все школьные экскурсии водят посмотреть на него. Я дважды была. Мы могли бы подняться наверх и взглянуть на него.
– А нам туда можно?
– Наверное, нет.
– Отлично, вперед, – ухмыляется он.
– Я не совсем уверена, что знаю куда идти.
– А вот и табличка, – говорит Джек, стоя у меня за спиной. Он кладет руку мне на талию и осторожно ведет меня через толпу. Его ладонь давит на изгиб моего бедра, кончики пальцев гладят спину. Прошло уже три месяца после нашего мероприятия «В постели», но от его прикосновения у меня по телу бегут мурашки. И я чувствую себя уже не такой одинокой.
Большое сердце
– Потрясающе, – говорит Джек, увидев сердце.
– Жаль, что здесь так темно. Как ты думаешь, у нас будут неприятности, если мы включим свет?
– Что они могут с нами сделать? Посадить в тюрьму? – С этими словами Джек отправляется искать выключатель – он готов бесстрашно нарушить все запреты.
Я остаюсь одна и в темноте рассматриваю сердце.
– Готова? – кричит он. Я слышу, как он нажимает на какие-то кнопки. Загорается свет, и я вижу перед собой огромное сердце.
Оно достигает нескольких этажей в высоту и является анатомической копией настоящего сердца. Здесь есть вены, артерии и все остальное. Внутри сделаны проходы, чтобы можно было изнутри изучить тайну его работы. Это сердце даже бьется: тук-тук, тук-тук.
– Здорово, – говорит Джек, – давай зайдем.
Я подхожу к проходу вслед за ним и провожу рукой по синим венам, пронизывающим разные отделы сердца. Похоже на гигантскую пещеру, освещенную изнутри. Стены кажутся то темно-красными, то темно-синими или пурпурными. Сердце бьется, его стенки вибрируют: тук-тук, тук-тук.
– Потрясающе, – говорит Джек, когда мы проходим по одному из отделов сердца.
Поддерживая подол платья, я со смехом замечаю:
– Кто-нибудь обязательно должен сделать такой макет пениса.
Он оборачивается и улыбается мне:
– Мисс Джеймс, у вас что-то на уме?
– Нет-нет. Просто это ведь такое большое бьющееся сердце.
Джек поднимает левую бровь.
– Я всего лишь хотела сказать, что мы в итоге оказались здесь. Я в платье, ты в юбке.
Оперевшись рукой о кроваво-красную стену, Джек наклоняется ко мне:
– У нас так хорошо получается дружить. Тебе не кажется? – Он делает шаг и, опустив голову, пытается заглянуть мне в глаза.
А я не могу оторвать глаз от его левой брови. Шрам на ней просто гипнотизирует меня. Белая полоска, проходящая по загорелому лбу Джека. Откуда он? Ему больно? До сих пор? Наклонив голову, я рассматриваю шрам. Мне хочется прикоснуться к нему. Очень медленно, словно боясь причинить боль, я тянусь к лицу Джека.
Неправильно истолковав мое намерение, он берет мою руку и целует ладонь. Я вырываюсь, будто он обжег меня, и говорю:
– Мы должны вернуться.
Джек отступает на несколько шагов и прислоняется к одной из стен сердца-пещеры. Похоже, он раздражен, что я отвергла его.
– Почему ты убежала?
– Там был мой бывший жених.
Лицо Джека тут же смягчается, и он с сочувствием произносит:
– О, Лекси, мне так жаль.
Я снова готова расплакаться и крепко сжимаю губы. Джек одним прыжком преодолевает две ступеньки, быстрым движением обнимает меня и, обхватив мою голову, запускает пальцы в волосы.
Мне больше не хочется плакать, и я стою и наслаждаюсь объятиями. Вдохнув, пытаюсь почувствовать запах мыла, но его заглушает одежда.
Через несколько минут Джек немного отстраняется и смотрит на меня так, словно хочет поцеловать. Я легонько толкаю его, давая понять, что это плохая идея.
– Не надо делать глупостей.
– Я знаю, – отвечает он, но не отпускает меня, поэтому я продолжаю говорить.
– Мы оба признали, что у нас сложности в общении с противоположным полом. А наши отношения, судя по всему, развиваются. Но, по-моему, у нас нет ни времени, ни… ни… желания начинать сейчас что-то серьезное. Ведь и ты, и я только-только создали свой бизнес. Думаю, нужно продолжать дружить, потому что так мы не сделаем друг другу больно. – Закончив и улыбнувшись Джеку, я отступаю назад.
Он кивает и снова приближается ко мне.
– Ты права. Я отступаю.
Он делает шаг вперед. Я пячусь назад и упираюсь в стену.
– Но я все равно тебя поцелую.
Мне некуда отступать, и, приблизившись, Джек пальцем поднимает мой подбородок. Я смотрю в его голубые глаза, а потом на губы.
«Это всего лишь поцелуй», – говорю я себе.
Джек целует меня.
И я целую Джека.
Мы не торопимся. Сначала он касается моих губ осторожно, потом более требовательно. Он медленно поворачивает голову, и его губы ласкают мои. Обхватив меня ладонью за шею, он кладет большой палец мне на подбородок. Повинуясь незаметному движению руки, я прислоняюсь к Джеку, он медленно обнимает меня за талию и проводит пальцами по спине.
О Боже! Он очень осторожно проникает языком ко мне в рот.
Я не могу двинуться с места. Повиснув на Джеке, я позволяю ему снова толкнуть меня назад, к стене. Он отрывается от моих губ, и меня тут же охватывает чувство огромной потери. Мне хочется, чтобы он снова целовал меня.
Но Джек почему-то отошел. Неужели он оставит меня здесь в таком состоянии?
Нет. Он кладет руки мне на плечи и очень медленно начинает спускать бретельки платья. Он дает мне время – много времени, – чтобы я остановила его.
Но я не делаю этого.
И вдруг он резко разворачивает меня, так что я оказываюсь прижатой к пульсирующей стене сердца. Расстегивает молнию на платье, и оно падает к моим ногам. Потом он поворачивает меня к себе лицом и, глядя прямо в глаза, кладет мою руку на застежку килта.
– Да? – спрашивает он.
– Да, – шепчу я.
Сердце успело сократиться много раз, прежде чем Джек накрыл меня килтом. Мы лежим на полу.
– Мне кажется, мы совершили огромную ошибку.
Он, не отрываясь, разглядывает кроваво-красный потолок и молчит.
– Джек? Ты слышал, что я сказала?
– Ты потеряла меня, сказав «огромную».
Застонав, я прошу:
– Хватит вести себя как типичный мужчина.
– А как я должен себя вести?
Сбросив килт, я тянусь за платьем:
– Лучше одеться, пока нас здесь не застали.
Джек протягивает мне сумочку:
– У тебя есть салфетки?
Я достаю салфетку, и он заворачивает в нее презерватив.
– Надо же, и презерватив оказался под рукой, – говорю я.
– В кармане смокинга. – Он отвечает совсем на другой вопрос: – А почему ты считаешь, что мы совершили огромную ошибку? Мы же здесь, в самом главном сердце. Ты понимаешь, о чем я? – Он легонько толкает меня.
– Понимаю. А две мои последние ошибки развлекаются там, внизу. Рон и Мария. Мне не хочется пополнять этот список.
– Расслабься, – говорит Джек. – Пойдем потанцуем.
Большое «но»
Праздник закончился, и у порога своего дома я благодарю Джека за прекрасный вечер. У него серьезный вид, словно в такси он обдумывал речь. Чтобы предотвратить разговор, я прощаюсь:
– Давай не будем портить вечер, ладно?
– Лекси, я хочу кое-что сказать тебе.
Ну вот. Снова речь на тему «давай останемся друзьями». Подбоченившись, я откликаюсь:
– Что ж, поговорим.
Джек прислоняется к кирпичной стене моего дома.
– Хочу сказать тебе кое-что. И я или прав, или ошибаюсь.
– Не так уж много вариантов.
– Ты можешь хотя бы минуту побыть серьезной! – Джек убирает волосы за уши, фонарь освещает его лицо, и я вижу морщины около глаз и у рта, и еще несколько на лбу. В этот момент я понимаю, что он старше меня.
– Прости, продолжай.
– Дело вот в чем. Я уверен, что между нами что-то есть. Дружба и страсть одновременно. И, как я понимаю, это пугает нас обоих. Мы оба в прошлом совершали ошибки. Но вот о чем я думаю. Может быть, нам попробовать что-то с этим сделать? Отбросить прошлое и все страхи и попытаться понять, как… – Джек делает жест рукой, как будто произносит какое-то магическое заклинание. – …Как наладить эти отношения. Что скажешь?
– Не знаю, – признаюсь я через несколько секунд.
– Что ты имеешь в виду? – Он искоса смотрит на меня.
– Что ты хотел этим сказать?
Подняв бровь, Джек говорит:
– Что не понял твоего ответа.
– Сейчас совсем неподходящее время для этого разговора.
– Когда мы познакомились, было неподходящее время. И теперь. Может быть, нам стоит забыть обо всем и сделать неподходящее время подходящим. Мне кажется, мы просто должны решить, что хотим попробовать. Признать, что можно не только все испортить, но и создать что-нибудь прекрасное. Я думаю, мы должны… – Он снова машет рукой, а потом быстро договаривает: –…решиться на это.
Честно говоря, меня очень тронули слова Джека и чувство, с которым он их говорил. Я чувствую себя так… даже не знаю… как будто мне оказана честь? Он готов решиться на отношения со мной? Но не уверена, смогу ли я. Даже если бы Джек был прекрасным принцем, не знаю, есть ли у меня необходимые… Что?
– Инструменты, – вслух говорю я. – Мне кажется, у меня нет необходимых инструментов, чтобы построить полноценные отношения. Но я пытаюсь что-то с этим сделать. Мне даже казалось, что я делаю успехи в плане эмоционального взросления, но потом я увидела своего жениха и на меня снова обрушилось чувство вины и страх оказаться несостоятельной.
– Ты должна справиться с этим, – говорит Джек.
– Да? Ладно, нет проблем.
– Но может, это просто отговорка, чтобы двигаться дальше и искать другие варианты, – говорит Джек. Он расстраивается, но я понимаю его.
– Возможно, ты и прав, – признаю я. – Но…
С кривой усмешкой Джек бьет ногой по тротуару и говорит:
– Я не собираюсь стоять здесь и умолять тебя быть со мной. Чувствую себя как девчонка!
Я улыбаюсь его словам, но Джек не шутит. Он начинает злиться. Я подхожу к нему и кладу руку на застежку килта:
– Можно, я подумаю?
Джек пожимает плечами, не отрывая глаз от тротуара:
– Конечно, как хочешь. – И, взглянув на меня, быстро целует в щеку.
– Я тебе позвоню, – говорю я ему.
Атака совета подружек
Бац!
Я просыпаюсь от того, что меня ударили по голове свернутым в трубку воскресным номером «Инкуайрер».
– Какого черта? – Я сажусь и вижу Мию, Элли и Грейс, склонившихся над моей кроватью.
– Больно же, – ною я. – А если бы у меня было сотрясение?
– У нас есть медсестра, – говорит Элли, показывая на Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Взяв пиво, я оглядываюсь в поисках Джека и вижу, что его уже представили новой группе гостей. Рада за него. Встретившись со мной взглядом, он подмигивает. Поднимаю бутылку вверх, но Джек едва заметно качает головой, и я останавливаюсь у коктейльного столика, принимаясь разглядывать присутствующих.
– Лекси?
Обернувшись, я вижу Марию Саймонс. Ее прямоугольная фигура затянута в желтое атласное платье и от этого моя бывшая коллега похожа на огромный кусок сливочного масла. Этот цвет очень идет к светло-коричневой коже, но фасон крайне неудачный – он привлекает внимание к мускулистым плечам и мощным бедрам Марии. Если бы я все еще была начальницей, то отправила бы ее домой переодеваться.
– Я усомнилась, ты ли это, – говорит Мария. – Волосы лежат совсем по-другому. – Она пытается улыбнуться. – Но выглядишь отлично. – Немного поколебавшись, она спрашивает: – Как дела?
– Замечательно, – с удовольствием признаюсь я. – А твои?
Мария закатывает глаза:
– Все могло бы быть лучше. Думаю, ты слышала, что случилось с шоу Лолы?
Улыбнувшись, я киваю, будто знаю, о чем идет речь, и Мария принимается рассказывать:
– Я чуть не сошла с ума, когда мне позвонили с телеканала и сообщили, что один из спонсоров отказался от сотрудничества. Тогда все очень испугались. К счастью, Боб Уэст очень быстро нашел нового спонсора. Страшно подумать, нам придется переснять семнадцать первых эпизодов со сковородками «Риал шеф» вместо сковородок «Кук раит»! Ты ведь знаешь, на следующей неделе мы уже планировали все закончить. А теперь впереди еще две недели съемок. Лола не говорила тебе, что телеканал хочет заменить лишь некоторые части?
– Нет.
– Это решение было принято на прошлой неделе. Вместо того чтобы переделывать семнадцать эпизодов целиком, они предлагают снять только те моменты, где видны сковороды «Кук раит». И режиссер должен сделать все так, чтобы новый материал можно было смонтировать с тем, что есть. Поэтому Лола должна будет смотреть на себя на мониторах и пытаться повторить все, что тогда делала, говорила или готовила. Однако нам ясно дали понять, что она повар, а не актриса. Они с режиссером то и дело кричат друг на друга. На площадке хаос, и это только затягивает процесс.
Отдирая наклейку с пивной бутылки, я говорю:
– Судя по твоему рассказу, ситуация очень сложная.
– Лола хочет приостановить съемки, взять несколько выходных дней и придумать какой-то другой выход. Она боится, что вставки ухудшат качество шоу. А Сьюзен стремится поскорее все закончить, как и телеканал, честно говоря. – Мария останавливается, и, мне кажется, ждет, что я как-то прокомментирую услышанное. Но я молчу, и она говорит: – Думаю, Лола права.
– Мне тоже так кажется.
Мария воспринимает мой ответ с облегчением – даже не знаю почему. Мое мнение в любом случае никак ей не поможет. Вздохнув, она продолжает:
– Жаль, что я не могу переубедить Сьюзен. – Забавно, но она смотрит на меня с ревностью. – А ты была вольна делать то, что считала нужным.
Что случилось с этой ненормальной, которая обвиняла меня в намеренном саботаже работы «Голд груп»? Неужели она действительно надеялась, что Сьюзен предоставит ей независимость всего через месяц работы? Да, она заняла мой трон, но только потому, что я сама отреклась. Наклонившись ко мне, Мария говорит:
– Лекси, раскрой секрет. Как тебе удалось получить столько свободы?
С профессиональной улыбкой на лице я отвечаю:
– Я ее заслужила.
– А вот и ты. – Джек подходит к коктейльному столику и берет бутылку пива. Поняв, что она пуста, берет вторую. Но в ней тоже ничего нет. Ну что я могу сказать? Рассказ Марии вызвал у меня жажду. Джек улыбается, глядя на нее, и ждет, когда я их познакомлю.
– Удачи, – говорю я Марии и вместе с Джеком отправляюсь к бару, где беру себе еще пиво.
– Они дали мне свои адреса, чтобы я внес их в список рассылки, – говорит Джек. – Можно подумать, он у меня есть.
Мы ходим по залу, но я держу его не за руку, а под руку.
– Заведи базу данных в компьютере, – предлагаю я – Тогда ты сможешь делать регулярные рассылки тем людям, которые проявили интерес к галерее. Открытие, праздники, да что угодно.
Джек пожимает плечами:
– Наверное, мне стоит купить компьютер. – Мы садимся за стол, теперь мои ноги наконец-то могут отдохнуть.
– Да и тебе еще нужен сайт в Интернете.
Джек отвечает, что его друг уже работает над этим. И вдруг я слышу за спиной знакомый голос. Я абсолютно уверена, что знаю, кому он принадлежит, но не хочу оборачиваться и проверять. Филадельфия – слишком маленький город. Даже скорее деревня. Одни и те же люди ходят на одни и те же мероприятия, и даже странно, что до сегодняшнего дня я нигде его не встречала. А потом я слышу:
– Она здесь с тем парнем в килте.
Достаю из сумочки маленькое зеркальце и поднимаю его повыше. Так и есть. Рон Андерсон. Я вижу, как шевелятся губы, когда он произносит:
– Даже не смогла найти себе нормального парня.
– Хуже некуда. Мне ее очень жаль.
Втянув ртом воздух, я захлопываю сумку, встаю из-за стола и спешу отойти как можно дальше от голоса Рона. Джек идет за мной.
– Что случилось?
Чтобы слезы не покатились из глаз, я высоко поднимаю подбородок и направляюсь к выходу.
– Куда ты, Лекси? Лекси?!
Не поворачиваясь к Джеку, я моргаю до тех пор, пока глаза не становятся сухими, и во второй раз за этот вечер растягиваю губы в профессиональной улыбке. А потом говорю.
– Ты когда-нибудь видел сердце?
– Что?
– Нет? Оно же потрясающее! Это один из самых привлекательных экспонатов в Институте Франклина. Все школьные экскурсии водят посмотреть на него. Я дважды была. Мы могли бы подняться наверх и взглянуть на него.
– А нам туда можно?
– Наверное, нет.
– Отлично, вперед, – ухмыляется он.
– Я не совсем уверена, что знаю куда идти.
– А вот и табличка, – говорит Джек, стоя у меня за спиной. Он кладет руку мне на талию и осторожно ведет меня через толпу. Его ладонь давит на изгиб моего бедра, кончики пальцев гладят спину. Прошло уже три месяца после нашего мероприятия «В постели», но от его прикосновения у меня по телу бегут мурашки. И я чувствую себя уже не такой одинокой.
Большое сердце
– Потрясающе, – говорит Джек, увидев сердце.
– Жаль, что здесь так темно. Как ты думаешь, у нас будут неприятности, если мы включим свет?
– Что они могут с нами сделать? Посадить в тюрьму? – С этими словами Джек отправляется искать выключатель – он готов бесстрашно нарушить все запреты.
Я остаюсь одна и в темноте рассматриваю сердце.
– Готова? – кричит он. Я слышу, как он нажимает на какие-то кнопки. Загорается свет, и я вижу перед собой огромное сердце.
Оно достигает нескольких этажей в высоту и является анатомической копией настоящего сердца. Здесь есть вены, артерии и все остальное. Внутри сделаны проходы, чтобы можно было изнутри изучить тайну его работы. Это сердце даже бьется: тук-тук, тук-тук.
– Здорово, – говорит Джек, – давай зайдем.
Я подхожу к проходу вслед за ним и провожу рукой по синим венам, пронизывающим разные отделы сердца. Похоже на гигантскую пещеру, освещенную изнутри. Стены кажутся то темно-красными, то темно-синими или пурпурными. Сердце бьется, его стенки вибрируют: тук-тук, тук-тук.
– Потрясающе, – говорит Джек, когда мы проходим по одному из отделов сердца.
Поддерживая подол платья, я со смехом замечаю:
– Кто-нибудь обязательно должен сделать такой макет пениса.
Он оборачивается и улыбается мне:
– Мисс Джеймс, у вас что-то на уме?
– Нет-нет. Просто это ведь такое большое бьющееся сердце.
Джек поднимает левую бровь.
– Я всего лишь хотела сказать, что мы в итоге оказались здесь. Я в платье, ты в юбке.
Оперевшись рукой о кроваво-красную стену, Джек наклоняется ко мне:
– У нас так хорошо получается дружить. Тебе не кажется? – Он делает шаг и, опустив голову, пытается заглянуть мне в глаза.
А я не могу оторвать глаз от его левой брови. Шрам на ней просто гипнотизирует меня. Белая полоска, проходящая по загорелому лбу Джека. Откуда он? Ему больно? До сих пор? Наклонив голову, я рассматриваю шрам. Мне хочется прикоснуться к нему. Очень медленно, словно боясь причинить боль, я тянусь к лицу Джека.
Неправильно истолковав мое намерение, он берет мою руку и целует ладонь. Я вырываюсь, будто он обжег меня, и говорю:
– Мы должны вернуться.
Джек отступает на несколько шагов и прислоняется к одной из стен сердца-пещеры. Похоже, он раздражен, что я отвергла его.
– Почему ты убежала?
– Там был мой бывший жених.
Лицо Джека тут же смягчается, и он с сочувствием произносит:
– О, Лекси, мне так жаль.
Я снова готова расплакаться и крепко сжимаю губы. Джек одним прыжком преодолевает две ступеньки, быстрым движением обнимает меня и, обхватив мою голову, запускает пальцы в волосы.
Мне больше не хочется плакать, и я стою и наслаждаюсь объятиями. Вдохнув, пытаюсь почувствовать запах мыла, но его заглушает одежда.
Через несколько минут Джек немного отстраняется и смотрит на меня так, словно хочет поцеловать. Я легонько толкаю его, давая понять, что это плохая идея.
– Не надо делать глупостей.
– Я знаю, – отвечает он, но не отпускает меня, поэтому я продолжаю говорить.
– Мы оба признали, что у нас сложности в общении с противоположным полом. А наши отношения, судя по всему, развиваются. Но, по-моему, у нас нет ни времени, ни… ни… желания начинать сейчас что-то серьезное. Ведь и ты, и я только-только создали свой бизнес. Думаю, нужно продолжать дружить, потому что так мы не сделаем друг другу больно. – Закончив и улыбнувшись Джеку, я отступаю назад.
Он кивает и снова приближается ко мне.
– Ты права. Я отступаю.
Он делает шаг вперед. Я пячусь назад и упираюсь в стену.
– Но я все равно тебя поцелую.
Мне некуда отступать, и, приблизившись, Джек пальцем поднимает мой подбородок. Я смотрю в его голубые глаза, а потом на губы.
«Это всего лишь поцелуй», – говорю я себе.
Джек целует меня.
И я целую Джека.
Мы не торопимся. Сначала он касается моих губ осторожно, потом более требовательно. Он медленно поворачивает голову, и его губы ласкают мои. Обхватив меня ладонью за шею, он кладет большой палец мне на подбородок. Повинуясь незаметному движению руки, я прислоняюсь к Джеку, он медленно обнимает меня за талию и проводит пальцами по спине.
О Боже! Он очень осторожно проникает языком ко мне в рот.
Я не могу двинуться с места. Повиснув на Джеке, я позволяю ему снова толкнуть меня назад, к стене. Он отрывается от моих губ, и меня тут же охватывает чувство огромной потери. Мне хочется, чтобы он снова целовал меня.
Но Джек почему-то отошел. Неужели он оставит меня здесь в таком состоянии?
Нет. Он кладет руки мне на плечи и очень медленно начинает спускать бретельки платья. Он дает мне время – много времени, – чтобы я остановила его.
Но я не делаю этого.
И вдруг он резко разворачивает меня, так что я оказываюсь прижатой к пульсирующей стене сердца. Расстегивает молнию на платье, и оно падает к моим ногам. Потом он поворачивает меня к себе лицом и, глядя прямо в глаза, кладет мою руку на застежку килта.
– Да? – спрашивает он.
– Да, – шепчу я.
Сердце успело сократиться много раз, прежде чем Джек накрыл меня килтом. Мы лежим на полу.
– Мне кажется, мы совершили огромную ошибку.
Он, не отрываясь, разглядывает кроваво-красный потолок и молчит.
– Джек? Ты слышал, что я сказала?
– Ты потеряла меня, сказав «огромную».
Застонав, я прошу:
– Хватит вести себя как типичный мужчина.
– А как я должен себя вести?
Сбросив килт, я тянусь за платьем:
– Лучше одеться, пока нас здесь не застали.
Джек протягивает мне сумочку:
– У тебя есть салфетки?
Я достаю салфетку, и он заворачивает в нее презерватив.
– Надо же, и презерватив оказался под рукой, – говорю я.
– В кармане смокинга. – Он отвечает совсем на другой вопрос: – А почему ты считаешь, что мы совершили огромную ошибку? Мы же здесь, в самом главном сердце. Ты понимаешь, о чем я? – Он легонько толкает меня.
– Понимаю. А две мои последние ошибки развлекаются там, внизу. Рон и Мария. Мне не хочется пополнять этот список.
– Расслабься, – говорит Джек. – Пойдем потанцуем.
Большое «но»
Праздник закончился, и у порога своего дома я благодарю Джека за прекрасный вечер. У него серьезный вид, словно в такси он обдумывал речь. Чтобы предотвратить разговор, я прощаюсь:
– Давай не будем портить вечер, ладно?
– Лекси, я хочу кое-что сказать тебе.
Ну вот. Снова речь на тему «давай останемся друзьями». Подбоченившись, я откликаюсь:
– Что ж, поговорим.
Джек прислоняется к кирпичной стене моего дома.
– Хочу сказать тебе кое-что. И я или прав, или ошибаюсь.
– Не так уж много вариантов.
– Ты можешь хотя бы минуту побыть серьезной! – Джек убирает волосы за уши, фонарь освещает его лицо, и я вижу морщины около глаз и у рта, и еще несколько на лбу. В этот момент я понимаю, что он старше меня.
– Прости, продолжай.
– Дело вот в чем. Я уверен, что между нами что-то есть. Дружба и страсть одновременно. И, как я понимаю, это пугает нас обоих. Мы оба в прошлом совершали ошибки. Но вот о чем я думаю. Может быть, нам попробовать что-то с этим сделать? Отбросить прошлое и все страхи и попытаться понять, как… – Джек делает жест рукой, как будто произносит какое-то магическое заклинание. – …Как наладить эти отношения. Что скажешь?
– Не знаю, – признаюсь я через несколько секунд.
– Что ты имеешь в виду? – Он искоса смотрит на меня.
– Что ты хотел этим сказать?
Подняв бровь, Джек говорит:
– Что не понял твоего ответа.
– Сейчас совсем неподходящее время для этого разговора.
– Когда мы познакомились, было неподходящее время. И теперь. Может быть, нам стоит забыть обо всем и сделать неподходящее время подходящим. Мне кажется, мы просто должны решить, что хотим попробовать. Признать, что можно не только все испортить, но и создать что-нибудь прекрасное. Я думаю, мы должны… – Он снова машет рукой, а потом быстро договаривает: –…решиться на это.
Честно говоря, меня очень тронули слова Джека и чувство, с которым он их говорил. Я чувствую себя так… даже не знаю… как будто мне оказана честь? Он готов решиться на отношения со мной? Но не уверена, смогу ли я. Даже если бы Джек был прекрасным принцем, не знаю, есть ли у меня необходимые… Что?
– Инструменты, – вслух говорю я. – Мне кажется, у меня нет необходимых инструментов, чтобы построить полноценные отношения. Но я пытаюсь что-то с этим сделать. Мне даже казалось, что я делаю успехи в плане эмоционального взросления, но потом я увидела своего жениха и на меня снова обрушилось чувство вины и страх оказаться несостоятельной.
– Ты должна справиться с этим, – говорит Джек.
– Да? Ладно, нет проблем.
– Но может, это просто отговорка, чтобы двигаться дальше и искать другие варианты, – говорит Джек. Он расстраивается, но я понимаю его.
– Возможно, ты и прав, – признаю я. – Но…
С кривой усмешкой Джек бьет ногой по тротуару и говорит:
– Я не собираюсь стоять здесь и умолять тебя быть со мной. Чувствую себя как девчонка!
Я улыбаюсь его словам, но Джек не шутит. Он начинает злиться. Я подхожу к нему и кладу руку на застежку килта:
– Можно, я подумаю?
Джек пожимает плечами, не отрывая глаз от тротуара:
– Конечно, как хочешь. – И, взглянув на меня, быстро целует в щеку.
– Я тебе позвоню, – говорю я ему.
Атака совета подружек
Бац!
Я просыпаюсь от того, что меня ударили по голове свернутым в трубку воскресным номером «Инкуайрер».
– Какого черта? – Я сажусь и вижу Мию, Элли и Грейс, склонившихся над моей кроватью.
– Больно же, – ною я. – А если бы у меня было сотрясение?
– У нас есть медсестра, – говорит Элли, показывая на Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32