– напутствовала его пыхтящая мисс Гривс, выбившаяся из сил в тщетной попытке не дать Йену ускользнуть без надлежащего прощания.
Йен незаметно подтолкнул Фредерика к воротам.
– Да, разумеется, но я надеюсь пообедать в «Королевских дубах».
– И, само собой, каждый день к пяти часам у меня все готово к чаю.
Ее широкое лицо заметно раскраснелось, а бледные глаза сияли нескрываемым восторгом.
– Вы и мистер Смит всегда будете желанными гостями.
– Ах… да, – пробормотал Йен. – Мы непременно будем иметь это в виду. Всего доброго.
В любое другое время Фредерик нашел бы эту сцену весьма забавной.
Очерствевшая старая дева, хлопающая ресницами, как юная девушка с ясными доверчивыми глазами. Казанова – Йен неуклюже отступал, отразив лобовую атаку, как легкомысленный молокосос.
Но Фредерик впал в ступор, он пассивно позволил Йену тащить себя к воротам и коновязи, где были привязаны их лошади. Даже когда Фредерик уже сидел верхом и они ехали по мощенной булыжником улице, у него все еще не рассеялось ощущение нереальности происходящего.
– Господи помилуй! Фредерик, у тебя такой вид, будто ты увидел привидение! Что, черт возьми, наболтала эта старуха? – Золотистые глаза внимательно изучали лицо Фредерика, покрывшееся испариной. – Если ты в чем-то нуждаешься, мой мальчик Фредди, то в выпивке.
Фредерик смог только кивнуть. Возможно, несколько пинт пива помогли бы рассеять туман, окутавший мозги.
– Эй, мальчик, сюда! Пригляди за нашими лошадьми! Бросив поводья мальчику, оказавшемуся поблизости, Йен помог Фредерику спешиться.
Мальчишка поймал поводья с легкостью, свидетельствовавшей о солидной практике.
– Да, сэр.
– И не вздумай чего натворить, не то тебе придется претерпеть хорошую порку. Ясно? – прорычал Йен, продолжая тащить Фредерика к ближайшему пабу.
Мальчик с трудом сглотнул.
– Да.
– Сюда, – скомандовал Йен своему молчаливому другу, ухитрившись направить Фредерика по потертым ступенькам в темную комнату с хорошо видными балками потолка и несколькими столиками, разбросанными по дощатому полу.
– Эй, ты, сюда! – крикнул Йен человеку за массивной стойкой в дальнем конце комнаты. – Две пинты самого лучшего пива.
Фредерик оказался сидящим за столиком в темном углу, бармен поспешил поставить перед ними две кружки эля.
– Пожалуйста, сэр, – сказал круглолицый владелец паба, ловко пряча в карман шиллинг, который Йен бросил ему.
Наступило молчание, Йен растерянно разглядывал Фредерика.
– Ты не собираешься сообщить мне об итогах своих переговоров?
Фредерик смущенно улыбнулся, понимая, как трудно Йену оставаться в неведении и бездействии. Он был из тех, кто любит разрешать конфликты кулаками, а не разглагольствовать о них за кружкой эля.
– Нет, не сию минуту.
– Хорошо. Но должен предупредить, что не стану разыгрывать сестру милосердия даже для брата, – пробормотал Йен.
– Ты всегда умеешь тронуть мое сердце, Йен.
Наблюдая за Фредериком, опорожнявшим свою кружку, Йен наконец хмуро подался вперед.
– Можешь мне сказать, что ты узнал, или предпочтешь хранить свои тайны?
Фредерик с трудом подавил желание истерически расхохотаться.
Господи! Он был так потрясен самой вероятностью того, что его родители были обвенчаны, что как-то не подумал о том, что это могло значить для других.
Довольно нелепая ситуация, потому что на карту было поставлено гораздо больше, чем то, что он не был незаконнорожденным.
Неужели ему удалось выяснить правду и тем самым изменить будущее всего клана Грейстонов? Впрочем, он мог позволить им лгать и дальше.
– Фредерик! – не отставал Йен. Лицо у него было обеспокоенное. – Какого черта все это значит?
Фредерик провел руками по лицу, прежде чем сделать над собой усилие и привести в порядок пошатнувшийся рассудок.
– Миссис Гривс подтвердила, что Даннингтон квартировал в ее пансионе, – наконец выдавил он из себя.
Йен отхлебнул глоток эля, стараясь скрыть замешательство.
– Но ведь это то, что ты и так знал. Разве нет?
– Да.
– И?
– И мой отец тоже жил там в то время.
– Черт меня возьми! – Йен с коротким смешком поставил кружку. – В конце концов, этот план оказался блестящим.
– Похоже на то.
– Каким бы ни был секрет твоего отца, должно быть, он появился, когда тот жил в этом пансионе. И это объясняет, почему Даннингтон знал его.
– О да, – пробормотал Фредерик. – Это и в самом деле произошло, когда Даннингтон жил в пансионе.
Йен прищурил золотистые глаза:
– Так ты узнал, что это была за тайна?
– Я… – Фредерик с трудом сделал глубокий вдох. – По меньшей мере, я узнал тайну, которую скрывали двадцать восемь лет.
– Черт и все дьяволы ада! – Йен потянулся через стол и хлопнул друга по плечу: – Ты добился этого!
– Да.
Чувствуя смятение Фредерика, Йен медленно откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Знаешь что, мой мальчик Фредди, не важно, в чем заключается эта чертова тайна, – твердо сказал он. – Всем нам достались в отцы никчемные расточители и моты, это тяжкое бремя, но мы сумели отлично справиться. – Он помолчал, и на губах его зазмеилась кривая улыбка. – Нет, Фредди, ты сумел справиться с этим бременем лучше всех. Как мне ни тяжело это признать, твои нелепые изобретения сделали тебя одним из самых влиятельных людей в Англии. И то, что сотворил твой осел-отец двадцать с чем-то лет назад, не может изменить того, чего ты достиг.
Фредерик улыбнулся, отмечая старания друга отвлечь его от удручающих мыслей.
– Откровенно говоря, Йен, то, что я узнал, может изменить все.
– Нет, если ты этому воспротивишься.
– Верно… – Фредерик содрогнулся при мысли о той шумихе, которая поднимется по его воле, и о той боли, которую он причинит другим, если правда выйдет наружу. – Думаю, мне решать, идти ли дальше или оставить все как есть.
– Да ладно. Давай утопим наши печали в бочке эля, – отрывисто скомандовал Йен, и его золотистые глаза потемнели. – Утро вечера мудренее.
– Такова жизненная философия Йена Брекфорда? – недоверчиво спросил Фредерик.
Йен пожал плечами:
– И она недурна. Даже тебе придется это признать.
– Неплоха. – Фредерик издал отрывистый горький смех и резко поднялся из-за стола. – О Господи. Йен, что мне делать?
– Да черт возьми, Фредерик!.. Скажи же мне, в чем дело?! – Йен тоже оказался на ногах. Он смущенно сжимал кулаки, беспомощно глядя на терзания друга и его растерянное лицо. – Скажи мне, в чем дело, чтобы я мог выколотить из твоего чертова отца все, что он скрывает.
– Они были обвенчаны.
Эти слова слетели с губ Фредерика, прежде чем он осознал, что собирается открыть другу правду. И не было ничего удивительного в том, что на лбу Йена обозначились морщины недоумения.
– Что?
– Мои мать и отец. Они обвенчались до моего рождения, – проскрежетал Фредерик, свирепо ероша волосы. – Я не бастард.
Йен казался таким же ошеломленным, как и Фредерик. Его золотистые глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся и закрылся с полдюжины раз подряд, прежде чем он смог заговорить.
– Ад и дьяволы, Фредерик! Если ты не бастард, тогда…
– Тогда я законный, совершенно законный наследник семьи Грейстонов.
– Черт побери!
Глава 15
Оглядев паб, начинавший потихоньку заполняться местными торговцами, Йен медленно и недоверчиво покачал головой:
– Ты уверен?
– Миссис Гривс утверждает, что присутствовала на брачной церемонии в церкви Святой Марии, – пробормотал Фредерик. – Пара пустяков разыскать церковные книги с записями и узнать правду.
– Тогда какого черта мы сидим в захудалом пабе, а не спешим в церковь?
На мгновение Фредерик погрузился в свои запутанные чувства и попытался в них разобраться. Он не мог отрицать своего нежелания отправиться в церковь и найти доказательства своей законнорожденности.
И это не было страхом, как он нехотя признавал. Во всяком случае, не одним страхом.
Нет, скорее, это было тошнотворным ощущением, вызванным мыслью о том, что он узнает правду о своем рождении, написанную пером на каком-нибудь крошащемся от старости листе пергамента.
– Конечно, любой человек заслуживает лучшего. – Фредерик заставил себя встретить испытующий взгляд золотистых глаз. – Потому что, как ни нелепо это звучит, я хотел бы узнать правду из уст своего отца.
Йен произвел горловой звук, свидетельствующий об отвращении. Он всегда отличался простым, хоть, возможно, и циничным взглядом на вещи. Следует всегда верить в худшее в людях, и никогда не испытаешь разочарования.
– И ты веришь, что после всех этих лет старик скажет правду?
– Прежде всего я не знаю, почему он счел необходимым скрывать свой брак, и не могу угадать, что он сделает. – Сердце Фредерика болезненно сжалось, потому что он не хотел верить очевидному. – Конечно, трудно отрицать, что брак состоялся, раз там присутствовали миссис Гривс и Даннингтон.
– Даннингтон был на свадьбе? – Йен с шумом втянул воздух, и брови его сошлись вместе. – Нет, я в такое не верю.
– Старуха это утверждает.
– В таком случае она не в своем уме. Я хочу сказать… – Йен сердито тряхнул головой. – Клянусь Богом, разве Даннингтон позволил бы, чтобы тебя выкинули из родного дома, как ублюдка, если бы точно знал, что ты – законный наследник имения Грейстонов?
Фредерик дернулся, пораженный этим прямым вопросом. Господи!
Он еще не подумал о вине Даннингтона, способного хранить такую тайну двадцать восемь лет и так долго лгать ему.
Но кажущееся предательство Даннингтона можно было оценить и оплакать позже.
– Может быть, мой отец ухитрился убедить его хранить тайну, – пробормотал Фредерик. – Даннингтон, в конце концов, умудрился выклянчить целое состояние у старого скряги.
– Ты думаешь, Даннингтон за двадцать тысяч фунтов продал твое право законного наследника.
– Такая возможность существует.
Йен грязно выругался.
– Если этот так, он совершил смертный грех. Одно дело – хранить тайну, и совсем другое – украсть имя человека. – Потянувшись к Фредерику, Йен сжал его руку и нетерпеливо встряхнул ее. – Господи, Фредерик, у тебя украли судьбу.
Фредерик проглотил сдавленный смешок, потому что слова Йена раскатились по всей комнате и вызвали любопытные взгляды. К ним повернулось с полдюжины голов.
Его собственный гнев еще тлел, скрытый под не рассеявшимся потрясением, и внешне не проявился. Но со временем, Фредерик это знал, он впадет в бешенство и будет бушевать как безумец.
Сейчас же он был неправдоподобно спокоен.
– Пошли, мы привлекаем внимание, – сказал он, беря Йена за руку и твердо направляя к двери. На улице он ослабил хватку и остановился в тени здания.
Йен изучал его замкнутое, напряженное лицо с нескрываемым беспокойством.
– Что ты собираешься делать?
– Прежде всего я должен поговорить с отцом.
– Хочешь, чтобы я тебя сопровождал?
Фредерик с минуту обдумывал это предложение. Какая-то его часть хотела, чтобы Йен поехал с ним в Оук-Мэнор. Несмотря на едкий язык и иронические взгляды, друг обладал безусловной преданностью и легко мог бы совершить убийство, если бы счел, что этим принесет Фредерику счастье.
– Нет, – неохотно отказался Фредерик. – Думаю, мне лучше встретиться с ним один на один.
– Ты уверен? – Изящные смуглые пальцы крепче сжали его руку: – Я мог бы приложить некоторые усилия, чтобы заставить его сказать правду. Случайно получилось так, что я обладаю талантом делать неуступчивых джентльменов покладистыми.
Фредерик издал короткий смешок. Немногие в Лондоне знали, какие опасности таит неукротимый темперамент Йена Брекфорда.
– Я слышал об этом.
– Если я не могу сделать ничего лучшего, то, по крайней мере, помогу закопать труп.
– Весьма благородное предложение.
– А для чего еще существуют друзья?
Фредерик успокоился, пока молча смотрел на Йена, бывшего столько лет неотъемлемой частью его жизни. Связь между ними была крепче уз крови.
Что бы ни случилось, что бы он ни узнал от отца, Фредерик понимал, что никогда не останется один. С ним всегда будут Йен и Рауль.
Это было сознание, приносившее глубокую и непоколебимую уверенность и утешение, которые ничто не могло затронуть.
Даже предательство отца.
Выйдя наружу, Фредерик положил руку на плечо друга.
– Йен, не знаю, какой каприз фортуны привел тебя ко мне, когда я так в тебе нуждался, но я благодарен.
Йен смущенно переминался с ноги на ногу.
– Боже милостивый! Не надо поддаваться сентиментальности, мой мальчик Фредди. Я здесь потому, что мне это нравится, а когда я решу, что это не так, то исчезну, не позаботившись узнать, нужен я тебе или нет.
– О да, – сквозь зубы процедил Фредерик, стараясь скрыть недоверие. – Конечно, исчезнешь.
Йен подтолкнул его к лошади, ожидавшей хозяина.
– Все черти ада! Ты уже собрался в путь? Я намерен посвятить весь вечер низменным развлечениям, а потом… потом… – На его губах появилась зловещая улыбка: – Потом я найду красивую и покладистую бабенку, способную скрасить мое одиночество.
Фредерик неохотно принял поводья от ожидавшего награды мальчишки. Он не мог скрыть зависти.
Несколько стаканов вина и ночь, проведенная в объятиях красивой женщины (если этой женщиной была бы Порция Уокер), – такая перспектива была куда соблазнительнее ожидавшей его встречи с отцом.
К несчастью, он знал, что не сможет думать ни о чем другом до тех пор, пока не уладит дела с лордом Грейстоном.
Одним плавным движением Фредерик взмыл в седло и, коротко кивнув Йену, направился по улице.
До конца ночи он надеялся узнать правду. А потом…
Фредерик покачал головой. Он подумает об этом «потом» после всего, что его ждало нынче.
Фредерик придержал лошадь, перед тем как повернуть на дорожку, ведущую к усадьбе.
До этой минуты высокие дубы и широко раскинувшийся парк ничего не значили для него. По крайней мере, это лишь означало его прибытие в дом отца ради еще одного скучного и мучительного визита.
У Фредерика не возникало чувства радости, ощущения, что он вернулся домой, не было врожденного чувства гордости обладанием, и он не думал, как все изменится, когда окончится жизнь его отца.
Теперь же он заставлял себя разглядывать поместье. Ухоженные сады с фигурно подстриженными деревьями и кустами, с фонтанами и греческими статуями. Густые нетронутые леса. Перестроенная оранжерея. Богатые фермерские хозяйства, обещавшие неиссякаемую прибыль рачительному и усердному хозяину. Все это было поистине красиво. Красиво оформленное изящное наследие, в соответствии с богатыми традициями и властью семьи Грейстонов.
И по традиции, все это должно было перейти к нему, если ему удастся заставить отца признать правду.
Фредерик внезапно заторопил коня, а по спине пробежали неприятные мурашки.
Он никогда не был меркантильным человеком. Богатство, накопленное за долгие годы, было не более чем случайным результатом его успеха в делах.
Конечно, Фредерик никогда не принимал во внимание статуи или надворные постройки.
Боже! Не было ничего удивительного в том, что Саймон стал таким болваном и проводил свои дни в праздности вместо того, чтобы сделать приличную карьеру. Можно ли представить что-нибудь, более омерзительное и нездоровое, чем ожидание смерти отца?
Наконец достигнув дома, Фредерик с радостью вручил поводья поджидавшему возле дверей груму и поднялся по ступенькам. Он едва достиг верхней ступеньки, когда дверь отворилась и на пороге появился Морган, взиравший на гостя с выражением, далеким от его обычного бесстрастия. По правде говоря, в чертах его длинного лица запечатлелось нечто, похожее на облегчение.
– О, сэр, как приятно вас видеть! – пробормотал он, провожая Фредерика в коридор и закрывая за ним дверь. – Хозяин опасался, что вы к обеду можете не вернуться из Винчестера.
Фредерик снял и положил свою шляпу и перчатки. При последних словах Моргана его брови удивленно взмыли вверх.
– Лорд Грейстон знал, что я в Винчестере?
Морган позволил себе скромно кашлянуть и повел Фредерика по галерее, огибавшей лестницу.
– Я думаю, хозяин побывал в «Гербе королевы» и там ему сообщили, что вы в Винчестере.
Его шаги замедлились, когда он заметил, что Фредерик остановился перед большим портретом Саймона.
– А мистер Брекфорд присоединится к нам?
– Нет, он остался в Винчестере.
– Очень хорошо. Если пройдете туда, найдете хозяина в библиотеке.
Старый слуга откашлялся, видя, что Фредерик внимательно разглядывает круглое лицо Саймона, похожее на пудинг.
– Сэр?
– Знаешь, мне ни разу в жизни не довелось даже поздороваться с братом, – пробормотал Фредерик и протянул руку, чтобы потрогать тяжелую деревянную раму, – Право, если бы не эти портреты, я мог бы пройти мимо него на улице и не узнать его. Не правда ли, это странно?
– Я думаю, леди Грейстон настаивала на том, чтобы вы не встречались, – смущенно признал дворецкий.
Фредерик ответил отрывистым смехом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Йен незаметно подтолкнул Фредерика к воротам.
– Да, разумеется, но я надеюсь пообедать в «Королевских дубах».
– И, само собой, каждый день к пяти часам у меня все готово к чаю.
Ее широкое лицо заметно раскраснелось, а бледные глаза сияли нескрываемым восторгом.
– Вы и мистер Смит всегда будете желанными гостями.
– Ах… да, – пробормотал Йен. – Мы непременно будем иметь это в виду. Всего доброго.
В любое другое время Фредерик нашел бы эту сцену весьма забавной.
Очерствевшая старая дева, хлопающая ресницами, как юная девушка с ясными доверчивыми глазами. Казанова – Йен неуклюже отступал, отразив лобовую атаку, как легкомысленный молокосос.
Но Фредерик впал в ступор, он пассивно позволил Йену тащить себя к воротам и коновязи, где были привязаны их лошади. Даже когда Фредерик уже сидел верхом и они ехали по мощенной булыжником улице, у него все еще не рассеялось ощущение нереальности происходящего.
– Господи помилуй! Фредерик, у тебя такой вид, будто ты увидел привидение! Что, черт возьми, наболтала эта старуха? – Золотистые глаза внимательно изучали лицо Фредерика, покрывшееся испариной. – Если ты в чем-то нуждаешься, мой мальчик Фредди, то в выпивке.
Фредерик смог только кивнуть. Возможно, несколько пинт пива помогли бы рассеять туман, окутавший мозги.
– Эй, мальчик, сюда! Пригляди за нашими лошадьми! Бросив поводья мальчику, оказавшемуся поблизости, Йен помог Фредерику спешиться.
Мальчишка поймал поводья с легкостью, свидетельствовавшей о солидной практике.
– Да, сэр.
– И не вздумай чего натворить, не то тебе придется претерпеть хорошую порку. Ясно? – прорычал Йен, продолжая тащить Фредерика к ближайшему пабу.
Мальчик с трудом сглотнул.
– Да.
– Сюда, – скомандовал Йен своему молчаливому другу, ухитрившись направить Фредерика по потертым ступенькам в темную комнату с хорошо видными балками потолка и несколькими столиками, разбросанными по дощатому полу.
– Эй, ты, сюда! – крикнул Йен человеку за массивной стойкой в дальнем конце комнаты. – Две пинты самого лучшего пива.
Фредерик оказался сидящим за столиком в темном углу, бармен поспешил поставить перед ними две кружки эля.
– Пожалуйста, сэр, – сказал круглолицый владелец паба, ловко пряча в карман шиллинг, который Йен бросил ему.
Наступило молчание, Йен растерянно разглядывал Фредерика.
– Ты не собираешься сообщить мне об итогах своих переговоров?
Фредерик смущенно улыбнулся, понимая, как трудно Йену оставаться в неведении и бездействии. Он был из тех, кто любит разрешать конфликты кулаками, а не разглагольствовать о них за кружкой эля.
– Нет, не сию минуту.
– Хорошо. Но должен предупредить, что не стану разыгрывать сестру милосердия даже для брата, – пробормотал Йен.
– Ты всегда умеешь тронуть мое сердце, Йен.
Наблюдая за Фредериком, опорожнявшим свою кружку, Йен наконец хмуро подался вперед.
– Можешь мне сказать, что ты узнал, или предпочтешь хранить свои тайны?
Фредерик с трудом подавил желание истерически расхохотаться.
Господи! Он был так потрясен самой вероятностью того, что его родители были обвенчаны, что как-то не подумал о том, что это могло значить для других.
Довольно нелепая ситуация, потому что на карту было поставлено гораздо больше, чем то, что он не был незаконнорожденным.
Неужели ему удалось выяснить правду и тем самым изменить будущее всего клана Грейстонов? Впрочем, он мог позволить им лгать и дальше.
– Фредерик! – не отставал Йен. Лицо у него было обеспокоенное. – Какого черта все это значит?
Фредерик провел руками по лицу, прежде чем сделать над собой усилие и привести в порядок пошатнувшийся рассудок.
– Миссис Гривс подтвердила, что Даннингтон квартировал в ее пансионе, – наконец выдавил он из себя.
Йен отхлебнул глоток эля, стараясь скрыть замешательство.
– Но ведь это то, что ты и так знал. Разве нет?
– Да.
– И?
– И мой отец тоже жил там в то время.
– Черт меня возьми! – Йен с коротким смешком поставил кружку. – В конце концов, этот план оказался блестящим.
– Похоже на то.
– Каким бы ни был секрет твоего отца, должно быть, он появился, когда тот жил в этом пансионе. И это объясняет, почему Даннингтон знал его.
– О да, – пробормотал Фредерик. – Это и в самом деле произошло, когда Даннингтон жил в пансионе.
Йен прищурил золотистые глаза:
– Так ты узнал, что это была за тайна?
– Я… – Фредерик с трудом сделал глубокий вдох. – По меньшей мере, я узнал тайну, которую скрывали двадцать восемь лет.
– Черт и все дьяволы ада! – Йен потянулся через стол и хлопнул друга по плечу: – Ты добился этого!
– Да.
Чувствуя смятение Фредерика, Йен медленно откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Знаешь что, мой мальчик Фредди, не важно, в чем заключается эта чертова тайна, – твердо сказал он. – Всем нам достались в отцы никчемные расточители и моты, это тяжкое бремя, но мы сумели отлично справиться. – Он помолчал, и на губах его зазмеилась кривая улыбка. – Нет, Фредди, ты сумел справиться с этим бременем лучше всех. Как мне ни тяжело это признать, твои нелепые изобретения сделали тебя одним из самых влиятельных людей в Англии. И то, что сотворил твой осел-отец двадцать с чем-то лет назад, не может изменить того, чего ты достиг.
Фредерик улыбнулся, отмечая старания друга отвлечь его от удручающих мыслей.
– Откровенно говоря, Йен, то, что я узнал, может изменить все.
– Нет, если ты этому воспротивишься.
– Верно… – Фредерик содрогнулся при мысли о той шумихе, которая поднимется по его воле, и о той боли, которую он причинит другим, если правда выйдет наружу. – Думаю, мне решать, идти ли дальше или оставить все как есть.
– Да ладно. Давай утопим наши печали в бочке эля, – отрывисто скомандовал Йен, и его золотистые глаза потемнели. – Утро вечера мудренее.
– Такова жизненная философия Йена Брекфорда? – недоверчиво спросил Фредерик.
Йен пожал плечами:
– И она недурна. Даже тебе придется это признать.
– Неплоха. – Фредерик издал отрывистый горький смех и резко поднялся из-за стола. – О Господи. Йен, что мне делать?
– Да черт возьми, Фредерик!.. Скажи же мне, в чем дело?! – Йен тоже оказался на ногах. Он смущенно сжимал кулаки, беспомощно глядя на терзания друга и его растерянное лицо. – Скажи мне, в чем дело, чтобы я мог выколотить из твоего чертова отца все, что он скрывает.
– Они были обвенчаны.
Эти слова слетели с губ Фредерика, прежде чем он осознал, что собирается открыть другу правду. И не было ничего удивительного в том, что на лбу Йена обозначились морщины недоумения.
– Что?
– Мои мать и отец. Они обвенчались до моего рождения, – проскрежетал Фредерик, свирепо ероша волосы. – Я не бастард.
Йен казался таким же ошеломленным, как и Фредерик. Его золотистые глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся и закрылся с полдюжины раз подряд, прежде чем он смог заговорить.
– Ад и дьяволы, Фредерик! Если ты не бастард, тогда…
– Тогда я законный, совершенно законный наследник семьи Грейстонов.
– Черт побери!
Глава 15
Оглядев паб, начинавший потихоньку заполняться местными торговцами, Йен медленно и недоверчиво покачал головой:
– Ты уверен?
– Миссис Гривс утверждает, что присутствовала на брачной церемонии в церкви Святой Марии, – пробормотал Фредерик. – Пара пустяков разыскать церковные книги с записями и узнать правду.
– Тогда какого черта мы сидим в захудалом пабе, а не спешим в церковь?
На мгновение Фредерик погрузился в свои запутанные чувства и попытался в них разобраться. Он не мог отрицать своего нежелания отправиться в церковь и найти доказательства своей законнорожденности.
И это не было страхом, как он нехотя признавал. Во всяком случае, не одним страхом.
Нет, скорее, это было тошнотворным ощущением, вызванным мыслью о том, что он узнает правду о своем рождении, написанную пером на каком-нибудь крошащемся от старости листе пергамента.
– Конечно, любой человек заслуживает лучшего. – Фредерик заставил себя встретить испытующий взгляд золотистых глаз. – Потому что, как ни нелепо это звучит, я хотел бы узнать правду из уст своего отца.
Йен произвел горловой звук, свидетельствующий об отвращении. Он всегда отличался простым, хоть, возможно, и циничным взглядом на вещи. Следует всегда верить в худшее в людях, и никогда не испытаешь разочарования.
– И ты веришь, что после всех этих лет старик скажет правду?
– Прежде всего я не знаю, почему он счел необходимым скрывать свой брак, и не могу угадать, что он сделает. – Сердце Фредерика болезненно сжалось, потому что он не хотел верить очевидному. – Конечно, трудно отрицать, что брак состоялся, раз там присутствовали миссис Гривс и Даннингтон.
– Даннингтон был на свадьбе? – Йен с шумом втянул воздух, и брови его сошлись вместе. – Нет, я в такое не верю.
– Старуха это утверждает.
– В таком случае она не в своем уме. Я хочу сказать… – Йен сердито тряхнул головой. – Клянусь Богом, разве Даннингтон позволил бы, чтобы тебя выкинули из родного дома, как ублюдка, если бы точно знал, что ты – законный наследник имения Грейстонов?
Фредерик дернулся, пораженный этим прямым вопросом. Господи!
Он еще не подумал о вине Даннингтона, способного хранить такую тайну двадцать восемь лет и так долго лгать ему.
Но кажущееся предательство Даннингтона можно было оценить и оплакать позже.
– Может быть, мой отец ухитрился убедить его хранить тайну, – пробормотал Фредерик. – Даннингтон, в конце концов, умудрился выклянчить целое состояние у старого скряги.
– Ты думаешь, Даннингтон за двадцать тысяч фунтов продал твое право законного наследника.
– Такая возможность существует.
Йен грязно выругался.
– Если этот так, он совершил смертный грех. Одно дело – хранить тайну, и совсем другое – украсть имя человека. – Потянувшись к Фредерику, Йен сжал его руку и нетерпеливо встряхнул ее. – Господи, Фредерик, у тебя украли судьбу.
Фредерик проглотил сдавленный смешок, потому что слова Йена раскатились по всей комнате и вызвали любопытные взгляды. К ним повернулось с полдюжины голов.
Его собственный гнев еще тлел, скрытый под не рассеявшимся потрясением, и внешне не проявился. Но со временем, Фредерик это знал, он впадет в бешенство и будет бушевать как безумец.
Сейчас же он был неправдоподобно спокоен.
– Пошли, мы привлекаем внимание, – сказал он, беря Йена за руку и твердо направляя к двери. На улице он ослабил хватку и остановился в тени здания.
Йен изучал его замкнутое, напряженное лицо с нескрываемым беспокойством.
– Что ты собираешься делать?
– Прежде всего я должен поговорить с отцом.
– Хочешь, чтобы я тебя сопровождал?
Фредерик с минуту обдумывал это предложение. Какая-то его часть хотела, чтобы Йен поехал с ним в Оук-Мэнор. Несмотря на едкий язык и иронические взгляды, друг обладал безусловной преданностью и легко мог бы совершить убийство, если бы счел, что этим принесет Фредерику счастье.
– Нет, – неохотно отказался Фредерик. – Думаю, мне лучше встретиться с ним один на один.
– Ты уверен? – Изящные смуглые пальцы крепче сжали его руку: – Я мог бы приложить некоторые усилия, чтобы заставить его сказать правду. Случайно получилось так, что я обладаю талантом делать неуступчивых джентльменов покладистыми.
Фредерик издал короткий смешок. Немногие в Лондоне знали, какие опасности таит неукротимый темперамент Йена Брекфорда.
– Я слышал об этом.
– Если я не могу сделать ничего лучшего, то, по крайней мере, помогу закопать труп.
– Весьма благородное предложение.
– А для чего еще существуют друзья?
Фредерик успокоился, пока молча смотрел на Йена, бывшего столько лет неотъемлемой частью его жизни. Связь между ними была крепче уз крови.
Что бы ни случилось, что бы он ни узнал от отца, Фредерик понимал, что никогда не останется один. С ним всегда будут Йен и Рауль.
Это было сознание, приносившее глубокую и непоколебимую уверенность и утешение, которые ничто не могло затронуть.
Даже предательство отца.
Выйдя наружу, Фредерик положил руку на плечо друга.
– Йен, не знаю, какой каприз фортуны привел тебя ко мне, когда я так в тебе нуждался, но я благодарен.
Йен смущенно переминался с ноги на ногу.
– Боже милостивый! Не надо поддаваться сентиментальности, мой мальчик Фредди. Я здесь потому, что мне это нравится, а когда я решу, что это не так, то исчезну, не позаботившись узнать, нужен я тебе или нет.
– О да, – сквозь зубы процедил Фредерик, стараясь скрыть недоверие. – Конечно, исчезнешь.
Йен подтолкнул его к лошади, ожидавшей хозяина.
– Все черти ада! Ты уже собрался в путь? Я намерен посвятить весь вечер низменным развлечениям, а потом… потом… – На его губах появилась зловещая улыбка: – Потом я найду красивую и покладистую бабенку, способную скрасить мое одиночество.
Фредерик неохотно принял поводья от ожидавшего награды мальчишки. Он не мог скрыть зависти.
Несколько стаканов вина и ночь, проведенная в объятиях красивой женщины (если этой женщиной была бы Порция Уокер), – такая перспектива была куда соблазнительнее ожидавшей его встречи с отцом.
К несчастью, он знал, что не сможет думать ни о чем другом до тех пор, пока не уладит дела с лордом Грейстоном.
Одним плавным движением Фредерик взмыл в седло и, коротко кивнув Йену, направился по улице.
До конца ночи он надеялся узнать правду. А потом…
Фредерик покачал головой. Он подумает об этом «потом» после всего, что его ждало нынче.
Фредерик придержал лошадь, перед тем как повернуть на дорожку, ведущую к усадьбе.
До этой минуты высокие дубы и широко раскинувшийся парк ничего не значили для него. По крайней мере, это лишь означало его прибытие в дом отца ради еще одного скучного и мучительного визита.
У Фредерика не возникало чувства радости, ощущения, что он вернулся домой, не было врожденного чувства гордости обладанием, и он не думал, как все изменится, когда окончится жизнь его отца.
Теперь же он заставлял себя разглядывать поместье. Ухоженные сады с фигурно подстриженными деревьями и кустами, с фонтанами и греческими статуями. Густые нетронутые леса. Перестроенная оранжерея. Богатые фермерские хозяйства, обещавшие неиссякаемую прибыль рачительному и усердному хозяину. Все это было поистине красиво. Красиво оформленное изящное наследие, в соответствии с богатыми традициями и властью семьи Грейстонов.
И по традиции, все это должно было перейти к нему, если ему удастся заставить отца признать правду.
Фредерик внезапно заторопил коня, а по спине пробежали неприятные мурашки.
Он никогда не был меркантильным человеком. Богатство, накопленное за долгие годы, было не более чем случайным результатом его успеха в делах.
Конечно, Фредерик никогда не принимал во внимание статуи или надворные постройки.
Боже! Не было ничего удивительного в том, что Саймон стал таким болваном и проводил свои дни в праздности вместо того, чтобы сделать приличную карьеру. Можно ли представить что-нибудь, более омерзительное и нездоровое, чем ожидание смерти отца?
Наконец достигнув дома, Фредерик с радостью вручил поводья поджидавшему возле дверей груму и поднялся по ступенькам. Он едва достиг верхней ступеньки, когда дверь отворилась и на пороге появился Морган, взиравший на гостя с выражением, далеким от его обычного бесстрастия. По правде говоря, в чертах его длинного лица запечатлелось нечто, похожее на облегчение.
– О, сэр, как приятно вас видеть! – пробормотал он, провожая Фредерика в коридор и закрывая за ним дверь. – Хозяин опасался, что вы к обеду можете не вернуться из Винчестера.
Фредерик снял и положил свою шляпу и перчатки. При последних словах Моргана его брови удивленно взмыли вверх.
– Лорд Грейстон знал, что я в Винчестере?
Морган позволил себе скромно кашлянуть и повел Фредерика по галерее, огибавшей лестницу.
– Я думаю, хозяин побывал в «Гербе королевы» и там ему сообщили, что вы в Винчестере.
Его шаги замедлились, когда он заметил, что Фредерик остановился перед большим портретом Саймона.
– А мистер Брекфорд присоединится к нам?
– Нет, он остался в Винчестере.
– Очень хорошо. Если пройдете туда, найдете хозяина в библиотеке.
Старый слуга откашлялся, видя, что Фредерик внимательно разглядывает круглое лицо Саймона, похожее на пудинг.
– Сэр?
– Знаешь, мне ни разу в жизни не довелось даже поздороваться с братом, – пробормотал Фредерик и протянул руку, чтобы потрогать тяжелую деревянную раму, – Право, если бы не эти портреты, я мог бы пройти мимо него на улице и не узнать его. Не правда ли, это странно?
– Я думаю, леди Грейстон настаивала на том, чтобы вы не встречались, – смущенно признал дворецкий.
Фредерик ответил отрывистым смехом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29