Порция была захвачена врасплох, потому что Фредерик вместо постели отнес ее на низкий столик у дальней стены.
– Фредерик…
– Доверься мне, – успокоил он ее и опустил на край стола.
Дождавшись момента, когда их взгляды встретились, Фредерик медленно потянул вверх сорочку, намеренно потирая шелком ее соски.
– Клянусь всеми святыми, ты восхитительна, – выдохнул он, пробегая взглядом по всем изгибам ее тела, по линии плоского живота. Порция с шумом вдохнула воздух, а его пальцы проследовали тем же путем, что и взгляд, и наконец, достигли островка кудрявых волос между ног.
О Боже! Порция уже чувствовала, как в ней нарастает напряжение, за которым должно было последовать райское наслаждение. Но это произошло слишком скоро. Как ей ни нравилось то, что Фредерик доставляет ей наслаждение, Порции хотелось, чтобы он был ближе, когда и сам достигнет пика.
Ей необходимо было знать, что и она способна дать ему не меньшее наслаждение.
– Нет, – пробормотала Порция, а руки ее уже тянулись распустить пояс его халата. – Я хочу тебя видеть. Всего тебя.
– Как пожелаешь, крошка, – хрипло пробормотал он, с готовностью распахивая плотный халат и позволяя ему соскользнуть со своего тела.
У Порции захватило дух. В отличие от большинства известных ей мужчин Фредерик не представлял собой массы мускулов, покрытых волосами. Он был изящным и гладкокожим, как мраморные статуи греческих богов.
Не в силах противиться, она потянулась к нему, чтобы провести руками по груди, задержав ладони в том месте, где смогла ощутить бурное биение его сердца.
– Я не представляла, что мужчина может быть так прекрасен, – прошептала она.
Он ответил тихим смехом, раздвигая ее ноги, чтобы встать между ними.
– Не так прекрасен, как ты.
По телу Порции пробежала дрожь, когда она ощутила силу его возбуждения своей разгоряченной плотью.
– Последнее слово всегда остается за тобой. Верно? – поддразнила она прерывающимся голосом.
– Всегда, – заверил Фредерик, опустил голову и принялся жадно и требовательно целовать ее.
Руки Порции инстинктивно поднялись и обвили его шею, а ресницы опустились, когда его умные и ловкие пальцы принялись ласкать ее с бесконечным терпением и нежностью. От его легчайшего прикосновения Порцию охватило пламя, и ноги задрожали.
Все страхи и колебания были забыты перед лицом мучительной потребности в близости с ним. Она так долго была одна. Ей необходимо было почувствовать его нежное прикосновение, его тепло, услышать звук его голоса и ощутить наслаждение его близостью.
Порция забыла даже, что надо дышать, его большой палец прокладывал себе путь к маленькому бугорку между ее ног, а потом принялся играть на нем, высекая бесчисленные искры наслаждения. Ее пальцы беспокойно блуждали в его густых волосах, а ноги раздвигались все шире, будто она молчаливо посылала ему приглашение.
Осыпая поцелуями поднятое к нему лицо, Фредерик, наконец, достиг удобного положения для проникновения.
Она отпрянула и посмотрела на него с изумлением:
– Фредерик?
Серебристые глаза сверкнули из-под полуопущенных век.
– Я ведь сказал, малышка, что тебе следует довериться мне, – пробормотал он.
Его руки спустились к ее бедрам и сжали их. На мгновение Порция испытала изумление и разочарование, когда, вместо того чтобы вторгнуться в ее нежное тело, он рванулся вверх, не обращая внимания на ее стоны и мольбы войти в нее.
Пока его восставшая плоть не коснулась ее чувствительного бугорка, она не поняла его намерений.
– О, – задыхаясь пробормотала Порция и ресницы ее затрепетали, его удары заставляли ее изгибаться и извиваться.
– Обвей меня ногами, – скомандовал он, прижимаясь губами к ее ключице. Порция охотно подчинилась и его удары, приближающие ее к завершению, вызвали у нее тихие крики и стоны. – Да, куколка, да, детка, – стонал Фредерик, захватывая губами ее сосок и слегка потягивая его.
Прикосновение его языка к чувствительному соску довело Порцию до края пропасти.
Ее голова запрокинулась, и по всему телу побежали судороги, а дыхание стало прерывистым и хриплым.
Фредерик изменил положение и зарылся лицом в ее шею, бедра его продолжали неустанное движение, пока он не издал тихий крик и Порция не ощутила теплую струю его семени на своем животе.
В надежном кольце рук Порция уютно угнездилась у него на груди, и на губах у нее появилась удовлетворенная улыбка.
Снова Фредерику удалось подарить ей наслаждение, не представляющее угрозы для будущего.
Несомненно, его талант изобретателя не ограничивался инженерным делом.
Фредерика потрясло то, что Порция устроилась у него на груди и испустила вздох удовлетворения.
И дело было не только в наслаждении, которое они только что испытали. Это было чем-то из ряда вон выходящим. Для него это означало освобождение от ощущения неудачи, преследовавшего его долгие дни.
Нет, в этот момент у него появилось чувство, что все правильно. Он так решил, схватил ее в объятия и отнес на кровать.
Это было удивительно и даже пугающе, но совершенно правильно.
Уложив Порцию на матрас, Фредерик пошел ополоснуться, а потом во влажной еще одежде вернулся и растянулся рядом. Он принялся осыпать поцелуями гладкую кожу цвета слоновой кости.
Порция оставалась неподвижной под его ласками, и Фредерик поднял на нее глаза.
В пламени свечей он увидел ее бледное лицо, умиротворенное и нежное, и потемневшие глаза и рассыпавшиеся по подушке кудри, похожие на черный атлас, и это потрясло его.
Сейчас в ее облике не было ничего от генерала, командующего военными действиями.
Вместо этого она предстала перед ним в облике пленительной женщины-искусительницы.
И тело его откликнулось новой готовностью, он подавил стон. Фредерик нежно привлек Порцию в свои объятия, и голова ее оказалась у него на груди.
– Ты очень молчалива, детка, – пробормотал он, и пальцы его бездумно прогулялись по ее атласным кудрям.
– Я не знаю, что сказать, – ответила Порция, и ее пальцы задержались у него на груди.
– Ну, ты могла бы сказать, что я самый искусный и одаренный любовник, какого ты встречала в жизни. – Он поцеловал ее в лоб. – И что ты от меня в полном восторге. – Он поцеловал ее в кончик носа. – И что ты обожаешь и боготворишь меня…
– Боготворю? – перебила она, слегка ущипнув его за руку. – Черта с два!
Он насмешливо прищелкнул языком.
– Ну и выражения, девочка! Я потрясен.
– Не знаю, почему ты потрясен. Как владелица гостиницы я привыкла слышать такую речь, от которой покраснел бы и матрос.
Фредерика смутил ее легкомысленный тон, и он нахмурился. Черт возьми! Порции следовало одеваться в кружева, носить драгоценности и быть окруженной самыми изысканными людьми. Мужчины, встречавшиеся ей в жизни, жестоко обманывали ее.
– Это тебя смущает? Мой низменный язык!
– Нет, не это, а то, что ты заперта в уединении этой гостиницы, в то время как тебе следовало бы украшать своим обществом гостиные Лондона.
Он почувствовал, как ее тело напряглось и окаменело под его руками, она намеренно наклонилась, чтобы скрыть выражение своего лица.
– Никогда не имела желания украшать какую-нибудь гостиную.
Его палец скользнул под подбородок Порции. Фредерик приподнял ее лицо, чтобы увидеть его выражение. Оно было настороженным.
– Это не может быть полной правдой, Порция. Каждая юная девушка мечтает о своем дебюте в обществе. И ты, конечно, такая же. Разве нет?
Она долго молчала, будто совещалась с самой собой о том, стоит ли позволить ему копаться в своей личной жизни.
– Может быть, только тогда я была слишком молодой и слишком глупой, – со слабым вздохом признала она наконец.
– Почему же слишком глупой?
– Потому что отец никогда не собирался тратить деньги, чтобы должным образом обставить мой первый сезон.
Она рассмеялась коротким, безрадостным смехом.
– Мне приходилось самой шить себе платья, если у меня возникало желание посетить какое-нибудь местное собрание.
Фредерик не мог сдержать тихого восклицания. Он уже знал, что отец Порции был ослом. Теперь он узнал, что он к тому же был еще и скрягой.
– Черт возьми! Он был полным идиотом?
Она с некоторым удивлением встретила взгляд его блестящих глаз.
– Часто он вел себя, как слабовольный и себялюбивый человек, но не уверена, что был полным идиотом.
– Конечно, был, а иначе занялся бы тем, чтобы ты оказалась первой в списке невест. – Фредерик позволил своему пальцу прогуляться по теплой коже ее щеки. – Бог мой! С твоей красотой ты нашла бы себе мужа, который охотно содержал бы твоего папашу долгие годы.
– Отец считал, что мой ершистый характер распутает кавалеров, – пояснила Порция. – Особенно тех, кто мог рассчитывать на более приемлемую партию.
Фредерик поморщился, представив, что в самые юные годы жизни беззащитная и уязвимая девушка находилась во власти бессердечного негодяя. Черт возьми! Чудо, что Порция не была полностью раздавлена и навсегда уничтожена. Выражение ее лица было полно смирения.
– Ты не можешь представить, как он удивился, когда Эдвард в самом деле попросил моей руки.
Фредерик понял, что она открыла ему гораздо больше из своей жизни, чем намеревалась, и сердце его сделало скачок.
– Эдвард? – Он постарался сделать так, чтобы его голос звучал небрежно и непринужденно, пытаясь скрыть, что ему кое-что известно о ее неверном женихе. – Я думал, что твоего мужа звали Томас.
Он услышала, как она порывисто вздохнула:
– Да. Да. Томас.
– Порция! – Фредерик изменил положение и теперь лежал, опираясь на локоть и глядя в ее бледное лицо. – Кто такой Эдвард?
Ее глаза потемнели: в этих кобальтовых глубинах он разглядел обиду, раздражение и, что его встревожило, затаенную и все еще не утихшую боль.
– Он был… – Она изо всех сил старалась говорить спокойно. – Он был ошибкой.
– Ты была с ним помолвлена?
– Недолго.
– Почему вы не поженились?
Ее глаза сузились. Порции явно была неприятна его настойчивость.
– Эдвард предпочел остаться холостяком. Насколько мне известно, он продолжает наслаждаться свободной жизнью в Лондоне.
– Ты его любила?
Ресницы Порции опустились, скрывая ее чувства и реакцию на этот прямой вопрос.
– Все это было очень давно.
– Ты любила его, детка?
Неожиданно она подняла руки и толкнула его в грудь, он исчерпал ее терпение до конца.
– Не стану обсуждать свое прошлое, Фредерик. Это больше не имеет значения.
Фредерик ответил недоверчивой улыбкой:
– Если бы это больше не имело значения, ты бы не допустила, чтобы воспоминания о твоем бывшем женихе продолжали тебя преследовать.
– Фредерик…
Она снова толкнула его в грудь и попыталась отодвинуться, но он крепко обхватил ее руками, не давая вырваться и убежать.
– Лежи тихо, малышка, можешь хранить свои тайны, – пробормотал он, прикасаясь губами к ее обремененному неприятными думами лбу. – По крайней мере, пока.
– Как благородно с твоей стороны. – Она уже прекратила борьбу, но смотрела на него недоверчиво. – Думаю, мне следует ответить тем же и заверить тебя, что и ты можешь хранить свои тайны, мистер Смит. По крайней мере, пока.
Фредерик поднял золотистую бровь:
– Мои тайны?
На губах Порции появилась вызывающая улыбка.
– Ведь в твоей поездке в Уэссекс кроется нечто большее, чем деловой интерес. Разве не так?
Порция внимательно вглядывалась в его безупречные черты. Если Фредерик желал копаться в делах, не имевших к нему ни малейшего отношения, почему бы ей было не отплатить ему той же монетой?
За время, что Порция владела гостиницей, она научилась наблюдать за своими постояльцами. И это было не только средством понять, чего гости желают от ее слуг, но и каких бед стоит ждать от некоторых из приезжих, и даже, кто из них попытается ускользнуть, не заплатив за постой.
Поэтому с самого начала она почувствовала, что приезд Фредерика Смита в гостиницу «Герб королевы» таит нечто большее, чем просто дела.
Однако, если Порция рассчитывала застигнуть его врасплох, ее ожидало разочарование. Вместо тревоги его лицо выразило любопытство.
– Почему ты решила, что причина моей поездки – нечто большее, чем деловой интерес? – спросил он.
Она бестрепетно встретила его взгляд. Каким-то образом Фредерик был не менее ее искусен в том, чтобы удерживать людей на расстоянии, чем в любви. Но он был достаточно умен, чтобы использовать свой безотказно действующий шарм в качестве щита.
– Потому что в тебе есть нечто, показывающее, что ты способен отвлекаться от дел. По-моему, ты расследуешь какую-то тайну.
Его губы дрогнули, а глаза потемнели от волнения.
– Едва ли это можно назвать тайной, детка, – хрипло пробормотал он, проводя кончиками пальцев по коже ее живота. – Могу сообщить тебе, что никогда в жизни я не был так склонен отвлекаться. Хотя верю, что мои расследования касаются…
– Фредерик! – вскрикнула Порция, когда его пальцы добрались до кудрявого руна между ее ног. – Я пытаюсь говорить с тобой серьезно.
Он только рассмеялся, стараясь развести ее ноги как можно шире.
– Я слушаю, куколка. – Он прикусил мочку ее уха. – Что ты хочешь мне сказать?
Руки, недавно отталкивавшие его, уже гладили жаркую атласную кожу груди.
– Ты пытаешься отвлечь меня? Сбить с толку? – спросила она, не настолько раздраженная его коварной тактикой, насколько следовало бы.
Его губы задержались в уголке ее рта.
– По-моему, мои намерения совершенно очевидны, но если ты желаешь более подробных объяснений, я буду счастлив их дать по мере развертывания своих действий.
Дыхание Порции прервалось, когда его умелые и чуткие пальцы прошлись по ее нежной плоти.
О милость Господня! Этот несносный повеса явно старался избежать ее вопросов и бесстыдно манипулировал ее страстью.
Однако в эту минуту Порция сочла не столь важным, каким образом он доведет ее до пика наслаждения. Только чтобы он не сдерживал своих аппетитов и фантазий.
– Право же, не думаю, что нужны какие-то объяснения, – пробормотала Порция.
– Уверена? У меня наготове множество пикантных подробностей, которыми я мог бы поделиться…
– Фредерик, не будешь ли так любезен поцеловать меня? – спросила Порция, трепеща всем телом.
За удивлением последовал приступ отчаянного желания, отразившегося на золотистом лице при столь неожиданной и дерзкой просьбе с ее стороны. И, испустив глухой стон, он поцеловал ее с яростью и отчаянием.
– Ты этого хотела? – прошептал он, почти не отрываясь от ее губ.
– О да. – Порция задрожала, когда его руки обвились вокруг ее талии, не спеша прогулялись и остановились, прикрыв полные груди ладонями. – Да, это именно то, чего я хотела.
С ее губ сорвался легкий вздох, поглощенный его жадными губами. Пальцы его рук легонько обхватили соски Порции, дразня их и превращая в тугие бутоны.
Святые небеса! Как могло случиться, что это божественное наслаждение оставалось для нее незнакомым? Как могла она жить, не испытывая прикосновений Фредерика?
Веки ее затрепетали, а глаза закрылись под осыпавшими ее лицо обжигающими поцелуями.
– Никогда я еще не желал женщины так, как желаю тебя, – хрипло прошелестел он. – И не считай себя развлечением или отвлечением от дела. Ты очень стремительно становишься моим наваждением.
Руки Порции вцепились в его плечи в ответ на нежные покусывания ее шеи. Фредерик остановился на том месте, где бурно билась жилка, и его язык почувствовал вкус ее кожи.
Порция застонала – пьянящие ощущения затопили ее тело. Ей захотелось закрыть глаза и потонуть в наслаждении, которое ей дарили его прикосновения, но столь же сильной была потребность вернуть ему эти жаркие ласки. Ей хотелось слышать его стоны, как эхо своих собственных.
Проведя рукой по его груди, она помедлила, гладя выпуклые мускулы на животе, и на ее губах появилась слабая улыбка, потому что Фредерик с шумом втянул воздух.
Порция провела рукой по его животy, спустившись еще ниже, и наконец встретила на пути сильный толчок его возбужденной плоти. Порция принялась нежно поглаживать атласную кожу.
В горле Фредерика зародился глухой и низкий стон. Его руки коснулись ее разгоряченной кожи и сжали ее бедра. И тотчас же он стремительно повернул ее так, что она оказалась лежащей лицом на матрасе.
Изумленная его столь необычным поведением, она посмотрела на него через плечо:
– Фредерик…
– Не пугайся, куколка, – пробормотал он, изменяя позу, чтобы плотно прижаться к ней сзади. Он слегка прикусил ее плечо. – Существует множество способов наслаждения.
– Но ведь ты не можешь… О!
Ее слова потрясенно прервались, когда пальцы Фредерика заскользили вниз по ее полого спускающемуся животу.
– Тебе приятно, любовь моя?
Он зарылся лицом в изгиб ее шеи, а палец его принялся пробиваться вперед медленно, но настойчиво.
– Я хочу услышать слова, слетающие с твоих сладостных губ.
Она не сводила глаз с его пальца, нырнувшего во влажную глубину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29