Во время войны он был в Брюсселе вместе со своей слабоумной матерью. Внушительный денди превратился в посмешище. Ричард писал о том, что Фредерик сопровождал Серену на поле битвы, чтобы найти ее мужа Мэтью, когда никто больше на это не осмеливался, и вернулся изменившимся человеком.
Она, как и все общество, была шокирована, когда Ричард, чьи протеже становились баловнями судьбы, ввел Фредерика в свет.
Это показало ее сына с незнакомой ей стороны: он взял Фредерика под свое крыло, без привычных для него насмешек или сарказма, и помог ему превратиться в стоящего перед ней сейчас добросердечного молодого мужчину, с мягкими каштановыми волосами, причесанными в его собственном стиле; волосы обрамляли лицо с выделяющимися совиными глазами. Но, вследствие уверенной улыбки, к которой он теперь легко прибегал, его крупные черты лица были привлекательны.
– Чарльзворт, мы как раз говорили о вас. Леди Арабелла и я надеемся, что вы окажете нам огромную услугу.
– Для двух таких очаровательных дам – все что угодно! – заявил он с галантностью.
– Мы хотим, чтобы вы были доверенным лицом Ричарда и сопровождали завтра леди Арабеллу на бал к герцогине Камберлендской.
Только на мгновение совиные глаза наполнились тревогой, спустя минуту он успокоился.
– С большим удовольствием. – Он сделал поклон в сторону Беллы.
– Хорошо. – Арабелла сменила гримасу. – С нетерпением жду этого, сэр. – Кивнув, она вышла из комнаты.
Герцогиня встретилась глазами с Чарльзвортом, и они оба понимающе улыбнулись.
– Старина Ричард будет «за», когда вернется, – рассмеялся Фредерик. – Вы что-нибудь слышали о нем, леди? Лондон – такое унылое место без него.
Тревога вернулась. Это совсем не в правилах Ричарда быть таким беззаботным. Обычно он сообщал ей обо всех местах своего пребывания, или, по крайней мере, один из его слуг всегда находился с ним. Но даже Кроули, который нетерпеливо ждет в Эдинбурге, не знал, где Ричард.
Казалось, что ее сын исчез.
3
Из окна швейной комнаты Мери наблюдала, как занимается заря. Сначала солнечные лучи коснулись изумрудно-зеленой весенней травы, разогнав тени из-под укрытия для лошадей, а затем ворвались во двор.
Глухой скрип двери, закрывшейся за ее дядей, окончательно разбудил ее. В этот прекрасный день нужно было многое сделать.
За три дня Ян и три работника, нанятых в деревне, уже соорудили основные стены новой конюшни, да и крыша была почти закончена. Сейчас можно было хотя бы укрыть лошадей от внезапного дождя.
Теперь дядя не сможет отказаться от того плана, который она выстрадала ночью, ворочаясь на узенькой кровати в швейной комнате. Ричард удобно устроен в ее спальне и будет там, пока не утихнет вся суета, вызванная ее глупостью. Теперь она знала, как ей разрешить эту трудную задачу.
Подбежав к гардеробу, она быстро надела одно из своих бомбазиновых платьев и подвязала тяжелые волосы черной лентой.
Отказавшись от завтрака, Мери пошла к тому месту во дворе, с которого Ян отдавал приказания людям на крыше новой конюшни.
– Дядя, мне нужно поговорить с тобой.
Повернув прищуренные от солнца глаза, он улыбнулся:
– Почему, моя девочка, ты встала и уже здесь так рано? Иди посмотри, как идут дела в новой конюшне.
– Я вижу, что все идет хорошо. Так хорошо, что завтра ты сможешь отправиться в Лондон.
– А почему я должен ехать в Лондон? – угрюмо спросил он, скрестив руки на груди.
– Ты отвезешь кольцо Ричарда адвокату моего деда. Возможно, он сможет определить по гербу семью Ричарда. – Поймав на себе его взгляд, она только выше подняла подбородок. – Это самый лучший способ помочь ему.
– Пойдем отсюда. – Он отвел ее в сторону, где их не могли слышать. – Я вижу, ты совсем измучена своей ложью и для тебя очень важно найти семью Ричарда.
Его взгляд смягчился, и губы сложились в улыбку, которую она так любила. В Яне было отдаленное сходство с ее отцом, хотя волосы Джона Мастертона были каштановыми, как и ее, а не огненно-рыжими, как у Яна. Воспоминания об отце вызвали спазм в ее горле. Проглотив боль, она крепко сжала грубые руки дяди.
– Пожалуйста, сделай это. Я знаю, что так будет лучше.
Ян погладил ее руки и покачал головой.
– Я не могу оставить конюшню неоконченной. Кроме того, после пожара и визита сэра Роберта я не могу оставить тебя без защиты.
– Она не будет без защиты, Ян. Здесь я, – раздался позади нее сильный и уверенный голос Ричарда.
Она обернулась. Первый раз, когда она увидела Ричарда, это был черный силуэт на фоне густого серого дыма. Сейчас солнечный свет закрывал от нее его лицо, но подчеркивал широкие плечи и длинные, широко расставленные ноги.
Казалось, он встал не после тяжелой болезни, а после хорошего отдыха. А в кровати он очутился потому, что помогал ей! Ей удавалось, несмотря на его протесты, удерживать его в постели все эти дни. А теперь он был здесь, полностью одетый, и она не знала, чего ждать.
– Ричард, ты не должен был вставать. Еще слишком рано!
Он бросил на нее взгляд, от которого она покраснела до копчиков пальцем.
– Как видишь, я чувствую себя хорошо. Если бы еще не головная боль, возникающая и исчезающая. Но, без сомнений, свежий воздух поможет. – Отделавшись от нее одним взглядом, он повернулся к дяде. – Если тебе нужно отлучиться, я могу заняться делами здесь.
Мери заметила в его глазах вызов. Прищурившись, Ян оценивающе осмотрел его.
– Я вижу, что ты сможешь. Ты когда-нибудь строил конюшню, парень?
Ричард пожал плечами и повел Яна к конюшне. Он указал на некоторые необходимые изменения. Она наблюдала за реакцией дяди, удивляясь своей готовности доверять незнакомцу. Он повернулся и поймал ее любопытный взгляд.
– Нет, я не помню, что когда-либо строил конюшню. Но чувствую, что смогу быстро научиться. – Он неторопливо разговаривал с Яном, но глаза изучали лицо Мери.
С усилием отведя от него взгляд, она улыбнулась.
– Значит, дядя Ян может спокойно оставить все на тебя.
– Завтра утром я собираюсь в Лондон.
Когда Ричард и Ян принялись за работу, она поспешно ушла. Лотти была в кухне. Взяв кусок хлеба, Мери осторожно насадила его на конец длинной вилки и села перед камином, как когда-то в детстве. Когда она рассказала Лотти об отъезде Яна, женщина принялась расхаживать по комнате.
– Ты хорошая девочка. Ты знаешь, что надо делать.
Добрые слова могли только слегка ослабить ее вину. Она боялась, что «хорошие девочки» не лгут о своей помолвке с привлекательным мужчиной, несмотря на провокации. Но она сделает все, чтобы оправдаться.
Все утро она помогала Лотти, решившей, что каждое окно должно блестеть снаружи и изнутри. Работа не была трудной для Мери, она с наслаждением занималась благоустройством дома, и вина ее как-то отодвинулась на задний план.
В полдень Ян и Ричард наспех пообедали, съев птицу и ягоды со взбитыми сливками. Мери была рада здоровому аппетиту Ричарда. Действительно, пребывание на свежем воздухе пошло ему на пользу. И все же его взгляды волновали ее. Ее пальцы дрожали, когда она подносила ко рту чашку с чаем.
– Мери, ты устала? Я постелила чистые простыни в швейной комнате. Почему бы тебе не отдохнуть после ленча? – озабоченно спросила Лотти.
– Я чувствую себя прекрасно.
Она очень любила Лотти, но иногда так трудно быть с людьми, которые хорошо тебя знают и все замечают.
– Нужно многое сделать к отъезду дяди Яна в Лондон.
– Почему ты спишь в швейной комнате?
Резкий голос Ричарда смутил ее. В его глазах уже отразилась догадка.
– Лотти, есть ли свежие простыни и в комнате, где спал я? – Но его голосу нельзя было понять, о чем он думает; глаза были прикрыты тяжелыми веками.
Лотти улыбнулась:
– Да. Все свежие и высушены на вереске. Ты тоже можешь отдохнуть, Ричард.
Поднявшись, он покачал головой:
– Нет. Как говорит Мери, еще нужно много сделать.
Он подождал Яна. Они вышли вместе, обсуждая работу на завтра.
Лотти повернулась к Мери, прижимая пухлые руки к груди и улыбаясь так широко, что ее розовые щеки походили на спелые яблоки.
– Он не только красив как бог, но и один к одному наш Ричард.
Мери не могла согласиться. Если она признает его привлекательность, все будет кончено. Он был настоящим чудом: помогал строить конюшню, ухаживал за лошадьми, так непринужденно вел себя с Лотти и дядей Яном и все время посылал ей особенные взгляды, которые заставляли ее чувствовать себя неловко.
Казалось, что он всегда жил здесь. Что он действительно ее жених. Она не позволяла себе думать об этом, мечтать о чем-то, чего не могло быть никогда.
Позже, готовя все к чаю во дворе, она собралась рассказать ему правду. Он выглядел уже здоровым и сильным. Конечно же, опасения доктора были напрасны: такой мужчина, как Ричард, сможет вынести все.
Она нашла его позади дома спящим возле большого дуба. Его мужественное лицо осунулось, как это было в опасный для его жизни момент. И сейчас на нем не было характерной для Ричарда сардонической улыбки.
– Он благородный, – неожиданно прошептал за ее спиной Ян. – В нем течет кровь, подобная твоей, Мери, или я не Ян Мастертон.
Мери, слишком уставшая, чтобы говорить на эту тему, пропустила его слова мимо ушей и передала дяде корзинку с припасами для чая.
– Он не сделал ничего, кроме того, что ценой своего здоровья помог нам. А я отплатила ему ложью. – Непроизвольно она подняла подбородок, что всегда делала в трудных ситуациях. – Он вспомнил что-нибудь еще из своего прошлого?
– Только то, что он знает лошадей. – Густые усы и короткая борода разомкнулись в широкой ухмылке. – Я возьму его с собой в деревню, заедем в «Белые перья». Ричард должен познакомиться с окрестными париями на случай опасности, пока меня не будет. Ты сказала ему, зачем я еду в Лондон?
Она пристально смотрела на Ричарда. Слова доктора звучали в ушах. Сейчас он не выглядел окрепшим, он казался моложе и более ранимым. Она не могла больше подвергать его опасности.
– Нет. Это может вызвать только ложную надежду. Давай посмотрим, что прояснится в Лондоне. Может быть, что-нибудь поможет вернуть ему память.
Когда Ричард и Ян медленно ехали в деревню, Мери невольно обратила внимание на то, как он естественно держался в седле, будто был неотделим от своего жеребца. Он потерял память, но не разучился управлять конем. «Кто он? Как он смог появиться в тот момент, когда они так отчаянно нуждались в помощи?».
Воспоминания вернули ее ко всем проблемам, главной из которых был долг ее отца сэру Роберту. В это трудно было поверить! Как мог ее дорогой отец влезть в такие долги? И как она сможет выплатить их и мечтать о том, чтобы ферма приносила доход? Ей больше не удастся отделаться от сэра Роберта»
Мурашки забегали по ее рукам, дрожь охватила тело. Ей трудно было даже представить, что она может принять предложение сэра Роберта и то, что все ее долги будут оплачены в день свадьбы. Также было невозможно взывать к ее деду, человеку, которого она никогда не видела, а знала о его существовании только по миниатюре, которую сохранила ее мать. По ее рассказам Мери знала, что дед был тяжелым и ничего не прощающим человеком.
Но, возможно, его адвокат поможет ей найти семью Ричарда. Сейчас это было для нее самым главным. Только когда все будет закончено, она сможет думать о том, как спасти земли ее отца.
После легкого ужина она помогала Лотти собирать в дорогу Яна, пока не была отправлена в постель. После тщательных раздумий она, наконец, составила объясняющее письмо адвокату, который раз в три месяца посылал ей мизерную часть денег, причитавшихся ей по завещанию бабушки. Снова и снова она рассматривала кольцо Ричарда, изучая незнакомый герб. Если бы только она могла забыть о нем, как бы она хотела переложить все свои заботы на широкие и надежные плечи Ричарда. Как было бы прекрасно жить всегда под его покровительством. Но она не могла фантазировать дальше. Она должна полагаться только на себя, чтобы справиться со всеми трудностями.
Утомившись, она встала со стула и пошла в свою спальню, чтобы до возвращения Ричарда взять свежую ночную рубашку.
Инстинктивно почувствовав его присутствие, она повернулась к двери. Он стоял в дверном проеме. Тяжелые волны его волос блестели от влаги. Капли воды стекали с его груди, намокшая тонкая ткань прилипла к влажной коже.
– Вижу, что дядя Ян показал тебе пруд.
– Да. Мы когда-нибудь плавали там вместе при луне, Мери?
Его вопрос был столь интимен, что она замерла. Даже когда он приблизился настолько, что ее обдало свежим запахом его чистой кожи, она не двигалась. Но внутри она не чувствовала того холодного комка, который всегда появлялся при приближении сэра Роберта.
Он поднял руку и нежно провел пальцем по ее щеке.
– Мне очень жаль, но я не помню тебя совсем четко, Мери. Извини, что лишил тебя твоей комнаты. – Шепот обволакивал ее. – Я верну ее тебе сегодня. – Его глаза медленно скользнули вниз вдоль ее тела. – Пока мы не будем делить ее вместе.
За девятнадцать лет в ее жизни не было ничего такого, что научило бы ее вести себя с мужчиной, который искренне верил, что они скоро поженятся, и который мог оказаться смертельно больным, узнав правду. Конечно, у нее была некоторая защита: он был джентльменом, и она была леди, пусть даже бедной. Она должна уйти. Вместо этого Мери закрыла глаза и почувствовала его дыхание на своей щеке. Его губы нежно коснулись ее, безмолвно раскрывшихся.
На мгновение их губы слились, его язык ласкал ее сухой рот. Она не могла двигаться, не могла остановить поток новых чувств, охвативших все ее тело. Он притягивал ее губы к своим снова и снова, пока они полностью не вошли в его податливый рот. Это наслаждение было новым для Мери. Она глубоко вздохнула, его нежный язык скользнул через щеку и задержался в раковине уха. Его дыхание на чувствительной коже заставило ее пошатнуться под потоком новых чувств, которые он вызвал.
Это было уже слишком даже для такого сдержанного человека, как Мери. Подняв дрожащие руки, она мягко оттолкнула его и открыла глаза.
Свет канделябров смягчил его раненое лицо, он схватил ее дрожащие пальцы.
– Все хорошо, Мери, – мягко сказал он, целуя ее ладонь. Его глаза горели опьяняющим огнем. – Отдохни, моя дорогая.
Он повернулся и вышел из комнаты. Не замечая ночной рубашки, лежащей у ее ног, она поднесла руку к губам. Ричард!
Мери едва дышала, охваченная и чувством неловкости, и растущим чувством физического желания. Испугавшись, она думала только об одном. Более чем когда-либо она поняла, как важно вернуть Ричарду память.
Из окна швейной комнаты Ричард наблюдал, как Мери и Лотти провожают Яна. Не желая мешать, он оставался наверху, изучая Мери: ее длинные каштановые волосы падали на прямую спину и доставали до тонкой талии. Издали он мог видеть ее большие оленьи глаза, наполненные слезами, и яркие слегка дрожащие губы.
Почему он не любил ее? Она прекрасна. Она добра. Она чувственна. Она работает, не зная усталости, и полностью посвящает себя семье. Казалось, что такой и должна быть женщина. Так почему же он не любил ее?
Он снова попытался пробиться сквозь стену в своей памяти, но результаты были скудны. Все маленькие осколки, которые ему удалось собрать, противоречили друг другу. «Так почему же я целовал ее, – спрашивал он себя, – нужно постараться понять».
Была ли она холодной, бесчувственной женщиной? Может, их брак был по расчету? Или просто его не тронула ее красота? Инстинктивно он чувствовал, что она не похожа ни на одну из женщин в его жизни.
Его поцелуи были наполнены страстью опытного любовника. Он помнил, что Мери встретила их с такой страстью, что возбудила его. Он, может, и не любил ее, но знает, что он ее страстно желает. Иногда счастливые браки основываются и на этом.
Мери смотрела Яну вслед, пока он не скрылся из виду, затем, повернувшись к коню, резко свистнула. Лара подбежала и терпеливо ждала, пока Мери надевала на нее новый повод и седло. Ее прежние сгорели во время пожара, и Ричард был удивлен беспокойством Яна по поводу цены новой сбруи. Сидя в таверне, он узнал некоторые подробности о ферме, то, что Мери должна большую сумму денег после смерти ее родителей, было видно невооруженным глазом.
Она ехала верхом с той грацией, с какой делала все. Почувствовав вдруг необходимость узнать о ней, о них всех больше, Ричард вышел из комнаты. Если поспешить, ее можно догнать.
Как только он вспрыгнул на своего коня, из ворот сада появилась Лотти.
– Я хочу догнать Мери. Где она обычно прогуливается?
Убрав со лба золотистый локон, Лотти кивнула.
– Я точно знаю место. Вдоль ручья и возле пруда.
С прошлой ночи он знал эту дорогу. Ручей извивался среди луга, впадая в реку. В одном месте возле дома он расширялся, и естественные скалы образовывали пруд с нависающими ивами и ароматом ландышей по берегам.
Прошлой ночью трудно было устоять перед чистой водой и луной, отражающейся на поверхности пруда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15