Два месяца учитель с отцом Васютки обивали пороги управы, писали в Петербург, но хлопоты ни к чему не привели.
Дав Васютке лето для отдыха, по осени отец призвал его к себе.
– Вот что, Васютка, теперь ты не маленький, должен сам думать о себе. Лето побегал, и хватит! Грамоте учить тебя мне не под силу, так давай-ка, брат, учиться ремеслу. Будешь хорошим мастером, тогда и грамоту осилишь. Это никогда не поздно.
Вася сразу понял, что его хотят отдать на завод, но ничуть этого не испугался. Он любил ремесло, да и все его товарищи уже работали. Главное, ему хотелось быть помощником отцу.
Взглянув на печальные, налитые слезами глаза отца, Васютка твердо сказал:
– Папа, я с охотой пойду на завод. Буду работать и тебе помогать.
– Ну что ж, коли ты согласен, тем лучше. Ложись сегодня спать пораньше, а завтра утречком и выйдем вместе…
Утром, когда хриплым голосом пропел, простонал заводской гудок, Алексей и Вася отправились на работу.
Только сошли с крыльца, послышался голос бабки:
– Васютка, постой-ка маненько.
Она проворно спустилась по ступенькам, подбежала к Васе и сунула ему за рубаху краюху хлеба и два яблока из своего сада.
– С непривычки-то есть захочешь… вот и перекуси. Ну, с богом! Лексей, гляди за сыном-то в оба, как бы под машину куда не попал…
Шли молча.
Отец опять думал о том, что сына надо бы учить… На душе было невесело… горько.
Вася, еле поспевая за отцом, мысленно прощался с детством, которое обрывалось так рано. Ему вспоминалась река, куда он ходил удить рыбу с ребятами, лес, сарай, сад с фонтаном, который теперь уж не будет поливать клумбу… И на глаза навертывались слезы.
Но Вася старался отогнать эти мысли, приободриться. Он вспоминал рассказы деда о тульских мастерах, вспомнил изобретателя из солдат – Ползунова… Разве им легче жилось? «Ничего, – думал Вася, – буду учиться мастерству, сделаюсь оружейником».
– Папа, ты чего молчишь? – спросил он.
– Так, от обиды. Учить бы тебя надо… да, знать, не судьба!
– Куда мальца ведешь? – остановил их будочник.
– К Зубову… в ученики, – ответил отец.
– Ладно, проходи уж, скоро младенцев понесете учить…
Они очутились на знакомом Васе заводском дворе. Булыжная мостовая… закопченные приземистые корпуса… шум, грохот…
Вошли в один из цехов, где визжали трансмиссии, скрежетали станки, громыхало железо.
Проходя по грязному проходу, заваленному маслянистой железной стружкой, встретили плотного, степенно шагавшего человека в пиджаке нараспашку, высоком картузе, с серебряной цепочкой на животе.
– Здравствуйте, Василий Иванович! – приветствовал его Алексей. – Вот привел сына.
– Да сколько же ему лет-то?!
– Одиннадцать!
– Что же он такой коротыш, и до станка-то не дотянется… Ну да ладно, как-нибудь приладим… Хочешь работать у нас? – спросил он Васю.
– Хочу!
– Ну и ладно… Не робей. В обиду не дадим!
Мастер подвел Васю к узкому железному ящику с длинной ручкой.
– Вот тут и будешь работать… Как звать-то тебя?
– Василий.
– Тезка, значит… Так вот, тезка. Эта машина прозывается у нас «шарманка», потому как ее то и дело надо крутить. А существует она для испытания винтовочных пружин. Гляди-ка сюда.
Мастер взял с деревянного противня горсть пружин, уложил их в ящик, накрыл крышкой и, повернув ручку, накинул на нее крюк. Пружины от этого сжались.
– Понял, что с пружинами сталось?
– Понял, – оказал Вася, – согнуло их.
– Не согнуло, а сжало – в этом и есть испытание. Теперь гляди дальше… – Он опустил ручку, открыл крышку ящика и достал пружины. – Видишь, некоторые сломались? Это брак, их вали в ящик под стол, а это хорошие, их сюда, на противень. Вот и вся работа. Понял?
– Понял, – ответил Вася.
– Ну-ка покажи.
Вася довольно проворно проделал сам всю операцию.
– Ну что же… ничего! Работать можешь. Оставайся. Только смотри до гудка ни на шаг не отходи от «шарманки», да старайся… поторапливайся.
Работа Васе показалась простой и легкой. Но за день он так умаялся, что еле дотащился до дому. Руки ныли, гудели от боли…
Отец, выслушав его жалобы, сказал:
– Ничего, это с непривычки. Втянешься – пройдет!.. Ты старайся работать так, чтоб было ловчее, тогда и уставать не будешь.
На другой день Вася притащил со двора низенький, широкий ящик и, перевернув его, подвинул к «шарманке». Получился помост. С этого помоста стало удобнее вертеть ручку «шарманки», можно было налегать на нее грудью. Работа пошла легче. Вася стал меньше уставать.
Однако пребывание на заводе ничего ему не давало. Вертеть ручку «шарманки» – небольшая наука, а Вася надеялся, что будет учиться мастерству.
– Ну как, Васютка, работается? – спросил однажды отец.
– Что это за работа, – сказал Вася с недовольством. – Только и знаю, что ручку кручу.
– Э, да ты, брат, видно, и не понимаешь того, что делаешь. Ведь ручку-то вертя, ты испытываешь пружины, а это главный механизм в винтовке. Сообрази-ка: если, скажем, в бою у винтовки откажет пружина, что будет с солдатом?.. А то, что погибнет он ни за грош. Пристрелят его, как цыпленка, потому что без пружины его ружье что палка. А теперь особенно это важно.
– Почему же? – опросил Вася.
– Да потому, – продолжал отец, – что как раз в этом году завод начал производство новых винтовок, изобретения капитана Мосина. Это такие, батенька мой, винтовки, каких нет ни в одной стране мира. А ты для них испытываешь пружины – главный механизм. Этим ты должен гордиться. А что проста работа, так то ничего. И годов-то тебе всего одиннадцать. Пооглядишься да покажешь себя, тебе потрудней работу дадут. И научиться еще всему успеешь. Главное, была бы охота!
После разговора с отцом Вася изменил отношение к своей «шарманке». Стал за ней ухаживать, обтирать, смазывать. И работа на ней уж не казалась ему такой простой и никчемной.
В свободные часы
Прошло три года. Вася подрос, возмужал, ему шел уже пятнадцатый год, но работал он по-прежнему на «шарманке». Чтобы продвинуться и получить лучшую работу, нужны были деньги на подарок мастеру, а у отца их не было.
За эти годы Вася хорошо изучил завод, бывал в разных цехах, присматривался к работе мастеровых, завел себе товарищей.
Часто в обеденный перерыв он приходил в ствольную мастерскую, где работал браковщиком его сосед, рослый веселый парень Саша Синепальников, самый молодой из семьи знатных оружейников. Отец Саши долгое время работал с Мосиным и был отладчиком первых образцов знаменитой мосинской винтовки.
Как-то между Сашей Синепальниковым и Васей Дегтяревым завязался шумный разговор.
Синепальников говорил бойко и весело, шутил и похлопывал Васю по плечу. Вася сердился на него и ушел недовольным.
К Синепальникову подошел ученик Миша Судаков и опросил:
– Кто этот парень?
– Да это же мой сосед. Разве не слыхал о Дегтяревых?
– Слыхал.
– Так он ихний, старшой, Васькой звать.
– А зачем он приходил? – любопытствовал Миша.
– Да вот спрашивал, нет ли у меня маленького крючка, завтра собирается на муху ловить…
– Ты дал ему? – спросил Миша.
– Где я возьму, что у меня, лавка, что ли?
– А у меня найдется лишний.
– Где, врешь ведь?..
Миша снял фуражку и вынул из-под подкладки маленький изогнутый крючок.
– Вот!
– Ох ты, леший! Вот хорошо! Жалко, Васька ушел, ну да он прибежит в обед…
В обед, действительно, Вася пришел. Очень обрадовался крючку и в благодарность за подарок пригласил Мишу рыбачить вместе с ним, сказал, что знает рыбные места.
На другой день, наловив мух, оба подростка отправились к старой мельнице, где река Тулица была перегорожена плотиной.
День выдался хороший, безветренный и не очень жаркий. Был неплохой клев. Они с наслаждением сидели на берегу или стояли по колено в воде.
Говорили мало. Вася был не очень разговорчив, а когда хорошо клевало, то он так увлекался, что и совсем забывал о соседе.
К вечеру, искупавшись в теплой воде, довольные уловом, они возвращались домой счастливые и веселые.
Разговорам не было конца, словно их знакомство продолжалось по крайней мере год или два.
– Как думаешь, – спросил Вася, – обрадуются дома, когда я выложу на стол сорок три рыбины?
– Еще бы! А у меня тридцать шесть, тоже немало…
Пожимая руку новому товарищу у ворот своего дома, Вася сказал:
– Ты приходи, как поешь, на нашу улицу, поиграем в бабки или посидим в садике.
– Приду, обязательно приду! – сказал Миша и заторопился домой. Сердце его трепетало от радости. Такого улова он еще никогда не приносил!
И действительно, Мишина рыба произвела дома переполох. Все домашние собрались ее рассматривать. Воспользовавшись этим, Миша отыскал в чулане мешочек с бабками и, сунув за рубашку краюху хлеба, побежал на Нижне-Миллионную.
От Прохоровой до Нижне-Миллионной было ходьбы минут 15–20, но Миша туда домчался так быстро, что застал Васю за обедом; он сидел на лесенке крыльца и ел молоко с хлебом.
Увидев товарища, Вася быстро опорожнил чашку и, спрыгнув на траву, попросил показать бабки.
Миша высыпал свои сокровища. Бабок было пар двадцать. И они были окрашены в розовый, голубой, лиловый и в цвет луковой шелухи.
На пасху, когда домашние красили яйца, Миша в той же краске выкупал свои бабки.
С восхищением рассматривая бабки, Вася залюбовался двумя битками. Это были большие, очевидно, бычьи бабки, налитые свинцом.
– Хороши! – сказал он, взвешивая на руке то ту, то другую.
– Выбирай любой, – сказал Миша. – Мне хватит одного.
Вася застеснялся.
– Нет, у меня свои есть… Разве только поиграть!
– Да бери, бери, Вася, чего тут… У меня еще есть. А если хочешь, давай играть на пару в одну казну!
Вася согласился и принес свои бабки в таком же небольшом парусиновом мешочке.
Они вышли за ворота, и Вася повел товарища в ближайший тупик, где на вытоптанной поляне уже шла горячая игра.
Бабки стояли широким коном, парами, на небольшом расстоянии друг от друга.
Мальчишки с подвернутыми рукавами копошились за чертой, катая битки.
– «Сак» или «лёга»?
Если встанет биток на четвереньки, спинкой кверху – «сак»! Ляжет на спину или на бок – «лёга»! У кого «сак» – тот бьет первым. Если «саков» несколько, первым бьет тот, у кого биток дальше от черты.
В бабки играли не только подростки, но молодежь и даже почтенные, убеленные сединой мастеровые.
Во всем городе был известен как прекрасный игрок дядя Вася – Левша – опытный слесарь и оружейный мастер.
Игра велась обычно на тихих улочках или во дворax. И бывало, где появится дядя Вася, слух об этом молнией разлетится среди играющих, и самые заядлые игроки, а также любопытные и ротозеи сбегаются туда.
Левшой дядю Васю прозвали не в честь Левши, о котором ходила легенда, что он подковал английскую блоху, а потому, что он действительно был левшой – играл левой рукой. Но удар у него был сильный и меткий. Играл он весело, задорно, никогда не обижая проигравшихся, а напротив, зачастую выручал их, давая бабки взаймы, а то и просто так, и заставлял отыгрываться, чем всегда подкупал ребятишек.
Иногда Вася-Левша играл в одну казну со своими сыновьями или помогал отыграться малышам.
Все его очень любили. По вечерам в играх подростков принимало участие много взрослых. Игра принимала азартный характер, нередко на кон под бабки ставились деньги.
Отец Васи любил эту веселую и увлекательную игру. Он не запрещал сыну играть в бабки и даже сам ходил посмотреть на хороших игроков. Эта игра развивала глазомер, тренировала физически.
Миша с Васей едва появились в тупике, где уже стоял большой кон, как их тотчас же встретили веселым криком. Ребята Васю знали и очень любили. Вместе с ним Мишу приняли как своего. А когда он поставил на кон пару крашеных бабок, его обступили мальчишки и предложили меняться на простые, давая за одну пару крашеных – две, даже три пары обыкновенных бабок.
– Нет, пусть лучше они стоят в кону, – предложил Вася. – Кто собьет, того и счастье!
На этом и порешили, а Мише единодушно предложили ставить одну пару бабок, а играть двумя битками.
Игра разгорелась. Низкорослый Вася не отличался физической силой, но глаз у него был верный и рука достаточно «набитой».
Он с успехом покрывал Мишины промахи и неудачи, пока тот не оправился от растерянности в непривычной компании. Потом дело пошло и того лучше. Даже когда к игре присоединились взрослые, товарищи не особенно проиграли и ушли домой с «барышом», поделив поровну все выигранные бабки.
Вася очень пристрастился к Мишиному битку и остался рад, когда тот, прощаясь, отказался взять его обратно, заявив: «Дарю на вовсе!»
С этого дня их встречи и совместная игра в бабки, участились.
Однажды они здорово проигрались в «ремиз» и ушли домой с пустыми мешочками.
Вася был очень удручен и все говорил, что их подвели битки. По размеру они были очень хороши, но легковаты.
Миша утешал его, уверял, что им просто не повезло, что в следующий раз они обязательно отыграются. Вася же стоял на своем. «С такими битками больше не пойду играть», – заявил он.
Миша думал, что у него нет бабок, и в воскресенье принес пар двадцать из своего запаса. Но Вася заупрямился.
– Подожди, Миша. Как-нибудь я сам тебя позову.
«Вася что-то задумал, – решил Миша. – А что?.. Наверное, кто-нибудь пообещал ему тяжелый биток».
Стал ждать.
Через несколько дней Вася сам пришел к нему в цех и сказал:
– Миша! Сегодня вечером приходи ко мне, пойдем играть, много бабок не бери – нынче не проиграемся!..
Когда они встретились вечером, Вася, заглянув в Мишин мешочек, спросил:
– Сколько взял?
– Двадцать пар!
– Много, десять оставь у меня!
– Не хватит, Вася.
– А это что! – И он положил ему на ладонь сверкающий медный биток, точную копию костяного, Мишиного подарка.
Миша приподнял увесистый биток:
– Вот это да!
– Возьми на память! – неожиданно сказал Вася.
– А как же ты?
– А вот и мой! – Он достал другой такой же, только не из желтой, а из красной меди. И пояснил: – Для того чтобы не путали! – И, испытующе посмотрев на Мишу, спросил: – Ну как, Миша, сегодня свое возьмем?
– Где же ты взял такие?
– В цеху один мастер сделал.
– Кто?
– Да там один старичок, ты не знаешь…
Игра с этого дня пошла успешно, даже, можно сказать, хорошо.
Многие игроки завидовали им, стремясь обзавестись такими же битками, охотились за мастером, но нигде его найти не могли.
Уже потом, через несколько лет, Миша догадался, что никакого «биточного мастера» на заводе не было, а эти битки Вася сделал сам, но по скромности не захотел признаться.
* * *
Очень любили мастеровые играть в лапту. Редкое воскресенье в Заречье обходилось без игр в лапту.
Играли обыкновенно где-нибудь на широкой лужайке. Чаще всего в излюбленных местах на зеленом ровном берегу Тулицы, или на старом кладбище, где была хорошая поляна.
Вася Дегтярев считался хорошим игроком. Он быстро бегал, был увертлив и метко бросал, или «салил» мячом…
Для того чтоб быть в команде хорошим, надежным игроком, нужно было уметь сильно и далеко отбивать мяч. Вася же не обладал большой силой, и это его удручало. Но однажды он изумил всех. Принеся свою лапту, он ею отбивал мяч значительно дальше, чем самые сильные игроки.
Миша попробовал его лапту – получилось то же самое. А лапта эта была сделана из ручки деревянной лопаты с тяжелым концом, но, что особенно важно, она оказалась намного длинней прежней, в этом и было ее преимущество. Но играющие догадались об этом лишь тогда, когда за Васей установилась репутация доброго игрока…
Любители острых ощущений ходили на кулачные бои, без которых не обходился ни один праздник.
Бились не по одному, а большими партиями, ходили «стенка на стенку».
Чаще всего дрались две слободы – зареченцы с чулковцами.
Самые сильные кулачные бои происходили в приходский праздник – успение. Этот праздник назывался еще и кладбищенским. На кладбище в этот день собиралось множество народу.
Большинство приходило семьями или группами, с самоварами, пирогами и выпивкой.
Начинался праздник торжественно с молебствия и поминания родных; потом было гуляние, трапеза, а уж там – кто во что горазд.
К вечеру, обыкновенно, огромные толпы народу в ожидании кулачного боя сходились на широкую поляну за кладбищем, и наиболее повеселевшие начинали подзадоривать друг друга.
Вначале задирались мальчишки: то чулковцы начнут тузить зареченцев, то зареченцы примутся волтузить чулковцев.
Достаточно одной стенке начать отступление, как сейчас же в ее ряды становятся подростки покрепче, и она переходит в наступление. Тогда и в другую стенку вливаются более сильные бойцы. Потасовка разгорается. Стенки растут, ширятся. Вот уже «женихи» и «кавалеры» (так обычно называли молодых людей) вступили в бой. Азарт усиливается. Толпа дружными криками подзадоривает то тех, то других.
Если стенка под натиском другой отступает, крики толпы превращаются в дикий вопль. Этот вопль даже мертвых может поднять из могил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63