– Шорт-листерами, – поправил нас новоявленный дипломант. – Благодарите меня, что я вас включил наряду с собой, а то так всю жизнь и прозябали бы в безвестности.
– Куда ты нас включил? – в два голоса вместе с Настей заорали мы на него. – Покажи нам, где тут упоминаются наши имена? – совали мы ему под нос полученные им бумаги.
Данила снисходительно, как на малолетних детей, посмотрел на нас:
– А псевдоним Анадама вам ничего не говорит?
Теперь в нашем ответном взгляде сквозило недоумение одновременно с разочарованием. Втайне, хотя бы чисто теоретически, мы надеялись попасть в «короткий список» победителей конкурса, участвующих в розыгрыше автомобиля «мерседес». Так думал не только я, но и Настя. Она наехала на Данилу:
– Анадама – фамилия японская. Ты нам голову не морочь. Письмо к тебе случайно попало.
– При чем здесь японец? – возмутился наш приятель и, вставив пальцы в уголки век, натянул кожу. – Похож?
– Похож, – неуверенно сказали мы, – ты что, им такую фотографию послал?
– Анадама, это мы с вами, псевдоним из начальных букв наших имен, Анастасии, Даниила и Максима, поняли? Ана… да… ма.
– А почему ты меня в конце псевдонима поставил? – обиделся я на приятеля.
Возникшее недоразумение быстро погасила Настя-Анастасия.
– Мальчики, перестаньте ссориться, у нас еще масса невыясненных вопросов, которые требуют однозначного ответа.
– Какие у вас еще ко мне вопросы? – Данила в упор смотрел на Настю. – Я вас в люди вывел, вас теперь будет знать вся страна. Если завтра мой шедевр напечатают в журнале «Покрышка» или в приложении «Недолив», вы представляете, какой будет фурор, это приложение на всех бензозаправках бесплатно раздается. Можно будет весь тираж собрать в Москве и потом с автографами всем желающим раздавать или продать. Вы поняли, какие горизонты я перед вами открыл?
– Может, нам еще на колени перед тобою стать, как перед божком, и головою об пол стучать? – спросил я приятеля.
Настя нежно погладила по плечу начинающего зазнаваться Данилу и вежливо поинтересовалась:
– Ты бы не мог нам показать свое литературное произведение, которое отправил на конкурс?
Для Данилы наступил звездный час. Этого момента он, видно, ждал всю предшествующую жизнь. Поднявшись со скамейки, он выбрал позу римского сенатора, приготовившегося держать речь, затем, прикрыв глаза и подняв голову к небу, как волк на луну, затянул с подвывом:
Едет по равнине
Заяц в «жигулях».
Вдруг в его машину
Кто-то въехал… Бах!
Удивился заяц,
Вылез и глядит:
В «мерседесе» сзади
Волк крутой сидит.
Пальчиком зайчишку
Манит к себе волк:
– Заяц, тебе крышка,
Ты попал на долг.
Езжу я без правил,
Волчий это стиль.
Ты зачем подставил
Свой автомобиль?
У меня порядки
Строгие, Косой.
Отдавай «десятку»
И гуляй босой.
Справа от зайчишки
Друг его сидел —
Косолапый Мишка.
Он аж обалдел.
Вылез из машины,
Как гора, медведь:
– Где крутой волчина,
Дайте поглядеть.
Даже ум не нужен,
Если сила есть.
Коль с медведем дружен,
Можешь в драку лезть.
Заяц лезет в драку,
Бьет волчину в глаз:
– Я тебя, собаку,
Разорву сейчас!
Если не живется,
Волк, тебе добром.
Заплатить придется
Чистым серебром.
Навсегда забудешь,
Как берут на понт.
Ты сейчас мне ссудишь
Тыщу на ремонт.
Волк скорей зайчишке
Денежку отдал.
– Кто твой друг, братишка,
Я, прости, не знал.
А медведь сердитый
В «мерседес» полез.
– Волк, с тобой мы квиты.
Жду, чтоб с глаз исчез.
Когда он закончил читать, мы с Настей так и остались сидеть на месте. Что хотел услышать Данила, не знаю, может быть, овации, но наша реакция на его стишок была прямо противоположной.
– Как? – не выдержали нервы у доморощенного поэта.
– В два раза лучше, чем у Пушкина, – вознес я приятеля на недосягаемую высоту и тут же опустил его на грешную землю: – Ты лучше не вой, а отрывисто лай. Пойми, разговор у крутого волка с зайцем идет не о высоких материях, а происходит обычная разборка, во время которой не песни поют, а рыло друг другу чистят.
Данила, видно, согласился с моими доводами, и не столько с доводами, сколько со столь лестной для него оценкой своих способностей, потому что тут же без зазрения совести похлопал меня по плечу.
– Я же сказал, что выведу вас в люди. Держитесь за меня и не пропадете. А ты, Макс, еще спрашивал, почему я тебя в псевдониме последним поставил? Понял теперь почему?
Я обалдело смотрел на него. Человек буквально за секунды поменялся на глазах. Рядом с нами стоял не наш приятель, а, казалось, возвышался вальяжный барин. Когда он с тем же вопросом повернулся к Насте, она не стала повторять мою ошибку, подталкивая его на пьедестал, а сразу шмякнула фейсом об стол.
– Как? – ободренный успехом, Данила свысока посмотрел на нашу подружку.
– Как?.. Как пьяный резчик деревянных расписанных ложек из глухой деревни рядом с гениальным скульптором и поэтом эпохи Возрождения Микеланджело Буонарроти. Примерно вот так.
Несправедлива все-таки к Даниле наша подружка. Не хочет уступать пальму умственного превосходства, признавая талантливость нашего товарища. А Даниле хоть бы что. Он, видно, мою завышенную оценку сложил с Настиной, поделил затем пополам и на этом успокоился. Быть равным Пушкину, пусть даже в глазах приятеля, тоже неплохо, тоже признание.
Не прошло и минуты, как Настя с Данилой вдруг загорелись идеей поездки в город Сочи. Никто не спросил Данилу, про какой выигранный «мерседес» он орал на всю Ивановскую улицу и перебаламутил массу встречного народа. Настя стала уточнять у талантливого самородка другое. Бескорыстное соавторство показалось ей подозрительным.
– Данила, вот ответь мне, пожалуйста, только честно – спросила она его, – зачем ты включил наши с Максимом имена в псевдоним?
– Как зачем? – удивился наш приятель, – если я поеду в Сочи, кто за меня заплатит? Бабка мне денег не даст, нечего и надеяться, а так, глядишь, и вы в люди выбьетесь с моей помощью, и я на вашем горбу въеду в рай.
Я его резко осадил:
– По-моему, ты совсем зарапортовался, как письмо получил. Что ты врешь про Сочи, ты узнал, что розыгрыш автомобиля будет там, только сейчас, при нас, а до этого думал, что «мерседес» выиграл, летел и орал как оглашенный.
– Правильно, – невозмутимо согласился Данила, – про «мерседес» я узнал из письма, потому что читал его, как детектив, с конца, у меня метода такая. В конце письма я увидел, что главный выигрыш – автомобиль «мерседес», а когда начал читать письмо с начала, там говорилось о нас как о победителях. И что я должен был думать?
– Что мы победители!
– Правильно, я и подумал, что он уже наш, вот и понесся вас обрадовать, а вы мне вместо благодарности допрос устроили. Не по-товарищески это. Вы бы видели, как я бежал!
– Да уж видели!
Данила замолчал на минуту, переживая снова необыкновенный душевный подъем.
– Только знаешь, Макс, я бежал и мысленно перечитывал текст письма, а когда добежал, до меня наконец дошло, что мы не единственные победители конкурса, что нас включили в какой-то «короткий список» и за приз еще нужно будет побороться. Поэтому я, как только об этом подумал, тут же замертво и свалился на скамейку.
– Как нужно будет побороться, он же разыгрывается на подиуме? – мы с Настей не поняли приятеля.
– Вы думаете, что он будет честно разыгрываться?
– А ты думаешь, нет?
– Не будьте наивными, смотрите, – и Данила сунул нам под нос рекламный буклет, – что здесь написано? А здесь написано «Проживающие «длинным списком» в отеле «Принцесса Черноморья» участвуют в розыгрыше автомобиля «Мерседес № 600» в соответствии с номерами гостиничных номеров». Как прикажете понимать «участие в розыгрыше «мерседеса» и «длинный список»?
– Да, незадача получается, – сказал я, – чем больше мы вчитываемся в документы, тем больше у нас появляется вопросов. Например, чем тогда отличается «короткий список» от «длинного списка», как вы думаете?
Изобретательный на всякие каверзы ум Данилы сразу нашел выход.
– Я думаю, лотерея устроена следующим образом: сначала в розыгрыше участвует «короткий список», составленный из шорт-листеров, и только потом, если им не выпали выигрышные номера, допускается к участию в розыгрыше «длинный список» из остальных проживающих в отеле «Принцесса Черноморья».
– Согласна, – сказала Настя, – право «первой брачной ночи» остается за нами, за «коротким списком», а «длинному списку» достанутся объедки с нашего стола. Главное, чтобы «короткий список» был совсем короткий.
Мы стали вытирать пот со лба. Появилась возможность перевести дух от свалившихся на нас треволнений. Теперь становилось ясно, что Данила выиграл не сам «мерседес», а преимущественное право на участие в его розыгрыше. И все равно, наши шансы по сравнению с другими участниками, обычными проживающими отеля «Принцесса Черноморья», были предпочтительнее.
– Фу, хоть немножко разобрались, – сказала Настя, – теперь надо подумать, как лучше окучить родителей, чтобы они согласились на эту поездку.

Глава III. Окучивание предков

Сразу перед нами встал первый вопрос: а кто поедет, кого включать в состав разношерстой группы или сборной семьи? То, что нас, малолеток, не отпустят никуда одних, об этом даже разговора не было. Кандидатуру Данилиной бабки во главе нашего прайда мы отмели с порога. Во-первых, неподъемный денежный вопрос, во-вторых, с нею не отпустят ни Настю, ни меня. Вот если бы она шла на поклонение святым мощам в Оптину пустынь, тогда бы другое дело. Кандидатура моей матери тоже отпадала, она не взяла бы на себя ответственность за чужих детей. Мои дед и бабка тоже в счет не шли, слишком старые, за ними самими в Сочи нужен будет присмотр. Оставались одни Настины родители. И интеллигентные, и крепко стоящие на ногах, и достаточно зубастые для этой непростой жизни. Мать у Насти работала в прокуратуре, отец, по образованию юрист, разводил, как кроликов, клиентов в разные стороны. На ее предках мы и остановились, решив, что будем их окучивать. Чтобы сбить спесь с высокомерного поэта, возомнившего бог знает что о себе, я невинно пошутил:
– Настя, а на что нам, собственно говоря, нужен Данила? Он свою миссию уже выполнил: во-первых, добился неземной славы, во-вторых, обманул нас, растрезвонив по всему городку, что мы выиграли «мерседес». Я считаю, его брать не стоит, пусть один здесь купается в лучах славы.
На мое подмигивание она согласно кивнула головой.
– Правильно говоришь, за борт его. Нечего делать такому обжоре в Сочи.
Данила, приняв нашу шутку всерьез, взвился на дыбы:
– Там шведский стол, вы что, забыли? Я, значит, за вас грудью на амбразуру, начало ваших имен вставил в псевдоним, мировую славу добыл, а вы не можете за меня перед родителями похлопотать, чтобы и меня в Сочи взяли, тем более что третий ребенок, в условиях записано, может ехать с родителями бесплатно. Что, я не сойду за Настиного брата?
– За внебрачного сойдешь, – не оставлял я в покое Данилу.
– Сойдешь, сойдешь, я что? Я согласная, – сказала Настя, – не в тебе вопрос: как вот родителей моих уговорить?
– Ну, это оставьте на меня, – сразу расплылся в улыбке Данила.
Я понял, что у него со своей бабкой проблем не будет, она его спокойно отпустит с нами куда хочешь, хоть к черту на рога. Везет же некоторым. А тут попробуй еще своих уговори.
Мы как раз в это время входили к нам во двор. Бабушка вопросительно смотрела на меня. Не откладывая дела в долгий ящик, я сразу обратился к ней с вопросом.
– Ба… послушай, вот Настя с родителями едет в город Сочи, а с ними Данила. Он выиграл «мерседес». Они и меня приглашают, мне надо ехать, без меня нельзя.
– Почему? – не поняла бабушка.
– Как почему, детей в семье должно быть трое, а у них одна Настя, вот они и берут нас с Данилой. Иначе у них некомплект получается. Анна Николаевна, Настина мама, так и сказала, что всю жизнь мечтала о тройняшках, так теперь хоть в Сочи она виртуально представит, как это выглядит на самом деле, поэтому я должен с ними ехать.
– Ну, если только виртуально! – сказала бабушка и тут же спросила: – а матери ты звонил?
– Позвоню! – не раздумывая ни минуты, ответил я.
– А с деньгами как?
С деньгами было похуже, от всех прочих наших приключений у меня остался неприкосновенный запас в шесть тысяч рублей, отложенный на покупку горного велосипеда. Для чего он мне был нужен, я и сам не знал, но хотел такой иметь. Так что по деньгам я впритирку вписывался в предполагаемую поездку. Но выдавать свои финансовые секреты бабушке я не стал, а всего лишь сказал:
– Нам как победителям конкурса предоставляется бесплатный тур.
Бабушка изумленно покачала головой и сказала в заключение:
– Это ж надо, почти как в старое время. С матерью сам договаривайся, а то нам за тебя влетит. Когда поезд?
Мы все втроем переглянулись. Выручила Настя.
– У нас чартерный рейс.
Бабушке, может быть, показалось неудобным спрашивать, что такое «чартерный рейс», и она в итоге дала согласие.
– Только с матерью согласуй, понял?
– Понял, не маленький, – обрадовался я, выталкивая со двора в калитку своих друзей.

Глава IV. Данила – дипломат

Для меня полдела было сделано. Матери я позвоню вечером после девяти, когда тариф на переговоры будет льготный, и скажу, что семья местного прокурора берет меня с собой на отдых в Сочи. Покажите мне хоть одного человека, кто отказал бы прокуратуре в ее просьбе. Мать, узнав, что это родители Насти, конечно, согласится. А говорить ей, кто в их семье прокурор, я не буду, это несущественная деталь. Другое нас сейчас волновало: как преподнести родителям Насти нежданную новость, в какой упаковке показать Сочи, каким живцом поманить, чтобы клюнуло сразу и бесповоротно. У Насти на лице появилось упертое выражение, она решительно шагала впереди, а Данила шел следом за нею и щурил плутоватые глаза. Неужели что-то придумал? Время как раз подходило к обеду, и Настины родители должны были быть дома. Когда мы, разувшись, гуськом проскользнули в гостиную, Анна Николаевна и Александр Александрович обедали на кухне.
– А, ребята пришли, – приветствовал нас хозяин дома, – мойте руки и проходите, у нас сегодня фирменный украинский борщ. – Он выдвинул нам из-под стола табуретки. – Милости прошу к нашему шалашу. Я, когда студентом был, – продолжал он, – всегда в гостях вспоминал пословицу: «Любимая весть, как скажут, что пора есть», так что не стесняйтесь и за стол.
Данила по-собачьи облизнул губы, но не сдвинулся с места.
– Вы совершенно правы, голодному Федоту и борщ в охоту.
Хозяева подняли на него удивленные глаза. Особенно заинтересованно смотрел Сан Саныч, стараясь понять, не к нему ли относится пословица, кто здесь голодный Федот? Давно видно в этом доме так не шутили. Данила не торопился сесть за стол.
– Так-так… значит, сыты, – крякнув, пробормотал хозяин дома, – интересное начало, посмотрим, что дальше-то будет.
Язык у моего приятеля всегда выскакивал впереди мысли, он сначала ляпнет, а потом начинает выкручиваться. Так получилось и на этот раз. Данила сам себя лишил вкусного обеда. Мне показалось, что обжора в душе казнит себя. Анна Николаевна была большая мастерица готовить разную выпечку. Сейчас на кухне стоял ароматный запах свежеиспеченных пирогов. Но Данила не смутился и не старался выпутаться из неловкого положения, а гнул свою, одному ему известную линию. Как потом он мне объяснил, мол, надо было сначала сконцентрировать на себе внимание Настиных родителей, а только потом переходить в наступление. Слишком много внимания он сконцентрировал. Настины предки ждали, что дальше он скажет. Наш приятель не заставил себя долго ждать.
– Чревоугодие никогда не доводило до добра, – начал он философствовать, – я считаю, что пища духовная может дать больше человеку, чем самая вкусная еда.
Теперь уже и Анна Николаевна смотрела широко раскрытыми глазами на новоявленного пророка. А Сан Саныч, рассмеявшись, спросил Данилу:
– И что же она тебе дала?
Данила не стал тянуть резину и выложил козыри на стол:
– В материальном плане – шестисотый «мерседес», в духовном – известность на всю страну.
Перед Сан Санычем лежали документы, полученные нашим приятелем по почте сегодня утром. Хозяева перестали есть и склонились над ними. Теперь Данила, поймав родителей Насти на крючок с наживкой из «мерседеса», совершенно спокойно распоряжался на кухне. Он пододвинул мне табурет.
– Тебе борща наливать?
– Спасибо, не хочу, – я скромно отказался.
– От хлеба-соли не отказываются, надо быть диалектиком, чередовать пост с разговением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15