В «домике» было всего одно окно, но широкое, почти во всю стену. Перед ним росло высокое дерево. Входная дверь была, наверное, с другой стороны, её ребята не видели. Высокая ограда, непонятная ажурная башня на крыше – всё это создавало впечатление чего-то странного, необычного, таинственного.
У Кати загорелись глаза.
– А войти туда нельзя? – спросила она почему-то шёпотом.
– Сейчас нет. Когда приедет папа, попросим его показать.
– Ой, сколько ждать!.. – разочарованно протянула Катя. – Да ты хоть расскажи, в чём тут дело?
– Длинная история, сейчас не хочется. Да тебе и неинтересно. К географии «домик» не имеет отношения. И к твоей «Хронике», Виктор, тоже.
– Ты думаешь, что, кроме киносъёмок, я ничем не интересуюсь? – сухо заметил Виктор.
– Да, думаю! – вызывающе бросил Тима.
– Ну, сейчас они поссорятся, – комически вздохнула Катя.
В это время за забором раздался сердитый лай собак. Катя вздрогнула:
– Ой, что это?
– Собаки. Разве не слышишь? – улыбнулся Тима.
Между тем собаки подбежали к забору. Слышно было, как они когтями царапают доски.
Катя прильнула было к щелке и тотчас же испуганно отскочила.
– Ох, и трусиха! – насмешливо сказал Тима. – Ведь они до тебя не достанут. Чего же ты боишься?
– А вдруг они через забор перепрыгнут? – боязливо прошептала Катя.
– Ерунда! Забор высок, да к тому же наверху колючая проволока.
– Пойдём отсюда, – попросила Катя, ей почему-то стало не по себе. – Кстати, Тима, ты обещал показать нам какую-то древнюю гробницу. Где она?
– Туда надо пешком идти.
– Ну что ж? Сдадим лодку и пошли.
Через какой-нибудь час ребята, захватив с собой киноаппарат, уже шагали по пескам окраины Джохора, Остановились они у подножия холма.
– Вот, – показал Тима на четырёхугольную яму.

Подойдя ближе, все увидели, что она выложена камнем, на котором хорошо сохранились какие-то рисунки и надписи. На дне лежала небольшая прямоугольная плита.
– Это гробница прекрасной Джохор, – сказал Тима тоном экскурсовода. – Её именем и назван посёлок, В переводе на русский Джохор значит: «Жемчужина».
– Это что, легенда? – снисходительно улыбнулся Виктор. – Ну, как же обойтись без легенды, надо же что-нибудь выдумать!
– Ох, ну и парень! – Тима даже зубами заскрежетал. – Просто не знаешь, как с тобой говорить! Брось ты задаваться! Ну да, легенда! И самая настоящая.
– Виктору не нравится у нас, всё не нравится, и легенда тоже, – сухо сказал Ван. Ему было обидно за друга, к тому же его самого раздражала заносчивость Виктора.
– Не обращайте на него внимания! – решительно заявила Катя и повернулась к Виктору спиной. – Я лично очень люблю легенды. Расскажите, ребята. Это так интересно!
Тима искоса взглянул на Виктора. Тот возился с камерой, желая скрыть неловкость. Тима удовлетворённо хмыкнул и начал:
– История эта древняя-древняя. Кажется, было это в одиннадцатом веке. Да, Ван?
Ван утвердительно кивнул головой.
– Тогда в Средней Азии было большое государство. И правил им хан Гирим из династии Караханидов. Все Караханиды были, конечно, очень важные и жестокие и терпеть не могли, если кто-нибудь делал не по-ихнему. И хан Гирим тоже был не сахар…
– Совсем как ты, – не удержался Виктор. – Ты ведь тоже любишь, чтобы все под твою дудочку плясали.
– Вот мучение! – возмутилась Катя. – Ну помолчи, ну придержи язык! Если тебе неинтересно – не слушай. А мне интересно. Продолжай, Тима.
Тима вспыхнул было, но тут же мигом успокоился, удовлетворённо посмотрел в сторону Виктора и продолжал:
– Ну вот, как-то раз хан Гирим поехал путешествовать. Наверное, заключать торговые соглашения с другими странами…
– Тогда не заключали таких соглашений, как сейчас, – поправил Тиму Ван.
– В общем, торговать поехал. Ну не знаю, зачем, не в этом дело. Занесла его нелегкая куда-то далеко-далеко. И там ему приглянулась одна красивая девушка, по имени Джохор. Не знаю, где он её встретил… Может, в кино, или в театре, или на базаре, – засмеялся Тима.
– Не остроумно… – пробормотал Виктор. Но, к счастью, Тима не расслышал.
– Это была красавица необыкновенная, – продолжал Тима. – Глазищи огромные, чёрные. Косы до пят. Подлиннее твоих, Катя. Ну там, ножки, ручки и браслеты позвякивают – восточная красавица, как в сказке. Конечно, хан Гирим втюрился в неё по горло и решил её купить. Денег он на это дело не пожалел. Тогда ведь чудно было – можно было покупать девушек. Вот бы тебя, например, Катя, взял бы Виктор да и купил.
– Ну что ты чепуху болтаешь?! – покраснела Катя. – Ты лучше рассказывай как следует. Ну, купил он красавицу?.. – Катя уселась поудобнее, обхватила руками колени, упершись в них подбородком.
– Да, купил и привёз в свой дворец. Была эта Джохор гордая, непокорная, а хан сильно её полюбил и хотел сделать своей женой. А она ну ни в какую. «Не хочу, мол, выходить за тебя замуж! Не люблю тебя, не мил ты мне!» – и плачет, и рыдает, и ногами топает. Ну уж не знаю, что она там ещё делала, только заявила под конец, что скорее умрёт, чем поцелует его противную ханскую рожу.
– Так и сказала? – поднял брови Виктор.
– Ну, не так, наверное, – миролюбиво согласился Тима, – в общем, это неважно. Я ведь не знаю, как тогда разговаривали. Знаю только, что хан Гирим очень расстроился, рассердился и решил её наказать за непослушание. Он приказал выстроить ей плохонький домишко далеко-далеко на берегу маленькой речушки Джан-Дарья, она когда-то на этом вот месте протекала, и поселил её там. Привезли ей, конечно, еду кое-какую, чтобы она с голоду не померла, оставили одну. Прошло несколько недель. Хан Гирим соскучился по своей красавице и отправился её навестить. Но Джохор, как завидела караван хана, так взяла да и отравилась. И хан застал её «хладный труп».
– Откуда ты знаешь, что она отравилась? – удивился Ван.
– Это я сам придумал сейчас. В общем, факт: хан застал её мёртвой. Ведь так, Ван? Ну, хан Гирим поплакал, поплакал, а делать-то нечего! Приказал он построить пышную гробницу и похоронил здесь Джохор. Было это очень давно. Река пересохла, ушла в песок. Так часто бывает в пустыне. Но колодец остался. Был тут раньше маленький оазис. Вот его-то и стали называть по имени этой девушки – Джохор, Жемчужина; так и осталось это название. А гробницу засыпал песок, и никто и не знал, где она.
– Кто же её обнаружил? – спросил Виктор.
– А вон кто… – Тима показал на Вана. Тот смущённо заулыбался.
– Ван? – удивился Виктор. – Интересно. Вот будут кадры! – оживился он. – Я сниму гробницу и тебя, Ван. на её фоне. Очень хорошо! Отлично! Недаром я сюда приехал. Такие кадры!
Виктор был по-настоящему увлечён. Катя следила за ним блестящими, радостными глазами. Он суетился возле гробницы, ставил Вана так, чтобы тот лучше вышел, подносил камеру к глазам, кричал:
– Правее, ещё правее!.. Теперь чуточку левее… Вот так! Ну не стой же, как идол, делай что-нибудь! Возьми камень в руки, рассматривай… Вот-вот, очень хорошо! Готово! Теперь отойдите все, я сниму одну гробницу… Вот так! Теперь давайте всех вас сниму вместе…
Катя попросила Вана рассказать, как это ему удалось сделать такое замечательное археологическое открытие.
– Очень просто, – сказал Ван. – Я как-то шёл здесь один. Спускался с холма. Увидел камень такой правильной формы. Его песком почти засыпало. Такой камень я не видал раньше. Здесь не видал. Строят здесь из другого. Я сказал отцу. Мы стали копать. Увидели стены. Отец сказал – нужно написать в Академию наук. Приехали сюда археологи и сделали раскопки. Вот и всё.
– Думали целый город найти, – прибавил Тима, – да не вышло. Не было тут города. Ван здорово тогда работал на раскопках.
– А ты? – спросила Катя.
– Я другим делом был тогда занят, в «домике»…
– Опять «домик»! Долго ты будешь морочить голпву «домиком»? Что ты там делал?
– Это я так, к слову вспомнил, не волнуйся. Всё покажу и всё объясню. Я бы давно объяснил, если бы не он. – Тима кивнул в сторону Виктора.
– Опять я виноват?
– Да, ты. Потому что ты не поверишь, начнёшь подковыривать, пожимать плечами. А меня это злит, прямо тебе скажу…
– Мог бы и не говорить. И так видно.
– Я тоже кое-что вижу!
– Что же именно?
– Ну, мало ли что.
– А ты скажи.
– Скажу, когда захочу. Не приставай!
– Да я и не пристаю. Не хочешь – не надо. Проживу и так.
Все замолчали. Катя сидела на песке, обхватив колени руками, и смотрела куда-то вдаль, за длинную цепь холмов. Ван и Тима растянулись поодаль. Они брали в горсть песок и следили, как он просеивается меж пальцев. Виктор взобрался на холм и стоял там, прикрыв ладонью глаза, с видом заправского кинооператора, выискивающего интересные кадры.
Здесь, в Джохоре, он носил настоящий тропический пробковый шлем, который отец привёз ему в подарок из Индии, когда был там на съёмках. В коротких брюках, в свободной куртке и сандалетах он напоминал европейского туриста, путешествующего по жарким странам.
Катя посмотрела на Виктора, стоявшего неподвижно на вершине холма, потом на далёкую цепь холмов, мечтательно вздохнула и сказала:
– Мальчики, вам хочется чего-то необыкновенного?
– Что значит необыкновенного? Что? Ты уточни, – сказал Тима, не повернув головы и продолжая пересыпать песок.
– Ну, не знаю… Приключений каких-нибудь, путешествий. Чтобы всё было необыкновенно. Теперь это так трудно! Вот разве, когда полетят на Луну…
– Наверное, скоро полетят. Я так думаю, – отозвался Тима и сел на песок. – А ты как думаешь, Ван?
– Наверное.
– Больше всего мне бы хотелось побывать на Луне… – продолжал Тима.
– И мне… – задумчиво сказала Катя. – А почему я говорю, что трудно на Земле найти необыкновенное? Потому что везде побывали путешественники. Вот и в Антарктиде скоро всё изучат. Пока кончишь университет да доберёшься туда, там ничего и не останется на нашу долю открывать.
– Папа мне всегда говорит, что это чушь, – ответил Тима и опять растянулся на песке. – Он говорит, что рядом с нами столько интересного, нужно только научиться видеть. Правда, говорить-то он так говорит, а «домик»-то построил необыкновенный. Вот, между прочим, если ты хочешь необыкновенного, – и Тима снова вскочил, – там-то и повидаешь кое-что, чего тебе и во сне не снилось!
– Ах, ты надоел мне с этим «домиком», только дразнишь!
– Слушай, Катя, ты представить себе не можешь, что делается в «домике»! Это такое, такое…
– Ого, опять «домик» на экране! – услышали они вдруг голос Виктора. Он уже спустился с холма и теперь подходил к ним. – Воспользовался моим отсутствием, Тима? Продолжай, продолжай, я могу уйти.
– Не уходи, Виктор, – попросила Катя и ласково взяла его за руку, – и постарайся не ссориться с Тимой. Мы тут заговорили о необыкновенном, а Тима сказал, что…
– …что именно в этом загадочном «домике», похожем на вагон, и спрятано самое необыкновенное?
– Да, вот именно, – серьёзно сказал Тима.
– Ну, например?
– Например? Только смотри: если ты начнёшь язвить и говорить всякие гадости, я просто дам тебе по шее!
– Так. Отлично! Спасибо за предупреждение. Постараюсь воздержаться, хотя и трудно.
– Серьёзно, Виктор…
– Ну хорошо, я ведь слышал. Говори.
И Тима рассказал нечто столь удивительное, что даже Виктор потерял желание делать иронические замечания и слушал так же внимательно, как и Катя. А Ван, который давно всё знал от Тимы, иногда вставлял своё слово, напоминая другу о пропущенной им важной детали.
Когда Тима кончил, воцарилось долгое молчание.
– Если ты и врёшь, то ловко, – сказал Виктор.
– А я уверена, что он не врёт!.. – горячо возразила Катя. – Послушай, Тима. – Она заговорила быстро, взволнованно. – А что, если нам туда сходить? Ты же говоришь, что это совсем безопасно. Иначе тебя не взял бы с собой отец. Управление, ты говоришь, автоматическое. Значит, мы можем сами включить установку…
– Это всё так, но отец строго-настрого запретил мне ходить туда одному. Нет, это невозможно!
– Почему невозможно? Право, мы уже взрослые люди! Неужели нужно во всём спрашивать разрешения? Сколько времени нам понадобится?
– Дня два-три, не больше, – задумчиво произнёс Тима. – Да, не больше. Мы о отцом за два дня управились.
– Ты говоришь, сейчас лаборатория не работает?
Тима кивнул головой:
– Папа и другой инженер, Вада, в Москве. Они вместе конструировали аппарат. И ещё один инженер – Кривошеин. Их трое изобретателей. Кривошеин сейчас, правда, в Джохоре, но в «домик» ходит редко – раз в три-четыре дня.
– А ключи? Есть у тебя ключи?
– Есть. Не у меня, конечно. Они дома, в папином сейфе.
– Ну так в чём же дело? – обрадовалась Катя. – В лаборатории пусто, ключи есть! Кто же нам помешает?
– Видишь ли, Катя, отец мне сказал, что…
– Господи, ну как маленький! «Отец, отец»! Мало ли что нам говорят взрослые! Они всё ещё думают, что мы только-только из пелёнок вышли.
– Ты не права, Катя, – покачал головой Виктор. – Как бы там ни было, а путешествие это действительно необычное. Мало ли что случится? Тима не может взять на себя такую ответственность…
– Ну, положим, брат, ответственности я не боюсь. Просто не хочется обманывать отца, – сказал Тима.
– Ну, если только в этом дело… – усмехнулся Виктор.
– Да, в этом! – твёрдо заявил Тима.
– Ты так всю жизнь собираешься всё делать с разрешения родителей?
– Всю жизнь – не знаю, да и теперь не во всём спрашиваюсь, а что касается «домика», то папа взял с меня слово…
– Ах, ну какая же это тоска! – Катя вскочила и стала ходить взад и вперёд. – В кои-то веки представился случай, а ты со своим словом…
– Тима пай-мальчик – он всё делает с позволения папы и мамы… – небрежно заметил Виктор.
– Ты брось подначивать! – огрызнулся Тима.
– Да я вовсе и не подначиваю, – пожал плечами Виктор.
– И плечами не пожимай! – вдруг заорал Тима. – Мне, думаешь, самому не хочется! Очень даже хочется! Но я не могу… Понимаешь, не могу… Ван, объясни ему, может, он тебя послушает.
Но у Вана так блестели глаза от любопытства, от желания попасть в этот «домик», что Тима только рукой махнул.
– Слушай, Тимочка, – между тем ластилась Катя, – мы во всём потом признаемся твоему папе. Я всё на себя возьму. Я скажу, что уговорила тебя, что ты не хотел…
– Ты просто дура, вот что! – отрезал Тима. – Очень мне нужно, чтобы меня выгораживали!
– Ну ладно, ладно, не буду выгораживать. Подожди… А твой отец, он нас возьмёт с собой? Как ты думаешь? Только говори правду.
– Пожалуй, нет… – задумчиво сказал Тима. – Даже если бы он и захотел, то мама шум поднимет. Она так на него набросилась, когда узнала про меня… тогда…
– Ну, вот видишь! – вскричала Катя. – Значит, если мы упустим сейчас благоприятный случай, то никогда там не побываем. Ни-ко-гда!
– И это верно…
– А как хочется!.. Тебе тоже, Виктор?
Виктор не сразу ответил.
– Там снимать можно? – спросил он.
– Можно. Есть особый аппарат со специальной плёнкой. В лаборатории.
– Н-да… Хорошо бы поснимать. Кадры будут любопытные. Пожалуй, даже мой отец позавидует.
Катя что-то быстро-быстро шептала на ухо Вану, но тот с упрямым видом отрицательно качал головой.
– Впрочем, о чём говорить, – заявил Виктор со своим обычным небрежным видом, – никуда мы не пойдём. Наш пай-мальчик – обыкновенный трус. Да, да, трусишка, Тимочка!..
– Послушай, Виктор, я тебя сейчас поколочу!
– Ну что ж, попробуй!
Мальчики стали друг против друга, словно молодые петухи.
А Катя бегала от одного к другому и твердила:
– Тимочка, не надо! Виктор, брось, не надо! Ну, не надо… Он не пай-мальчик, как ты не понимаешь, тут другое… А ты, Тима, тоже не понимаешь. Оба вы ничего не понимаете! Ну и ладно, – вдруг сказала она упавшим голосом, – бросим говорить об этом! Значит, напрасно я размечталась. Думала, вот оно – необычайное… Всю жизнь ждала. Летела сюда и всё твердила: «Вот тут-то и случится что-нибудь необыкновенное». Мне всегда так казалось, когда я ездила в незнакомые, новые места. Но ничего не случалось. И сейчас не случится. И не надо, не надо!..
Тима растерянно смотрел на её расстроенное лицо. Катя ему очень нравилась. В глубине души ему всегда хотелось сделать ей что-нибудь приятное. Только чтобы не подумали, будто он ей «угождает».
– Ну ладно! – вдруг резко сказал он. – Перестань, а то ещё реветь начнёшь, терпеть не могу… Поведу в «домик». Только надо разузнать, когда там был Кривошеин в последний раз. Потом придумать что-нибудь дома, чтобы мама не знала.
Лаборатория превращений
Мария Николаевна недовольно поморщилась, когда Тима, глядя в сторону, сказал, что им всем – ему, Кате, Вану и Виктору – хочется послезавтра пойти в горы с раннего утра.
– Мы ненадолго, дня на три-четыре. И ты не волнуйся, ничего с нами не случится.
– Я всё равно буду волноваться, – сказала Мария Николаевна. – Но вас я не удерживаю. Вы взрослые ребята и, надеюсь, будете благоразумны.
– Ну конечно, можешь не сомневаться! – с облегчением вздохнул Тима.
В этот момент он говорил искренне – он действительно решил про себя быть очень осторожным, и то, что он сейчас, в эту секунду, не врёт, немного успокаивало его совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20