Я читал там какую-то книжку, и д
аже предпринял поход в деревню за сладостями к чаю. На исходе второго дня
я задал себе вопрос: «а стоило ли переться в такую даль, чтобы устроить оче
редной пикник?» Не так просто взять и изменить себя.
Даже представить сложно , а
не то чтобы попробовать. Но я на какое-то время
остановил себя, останови л, не только т
ело, но и беспокойный и деловой ум. Да, это случилось.
Впервые со всей глубиной почувствовал своё одиночество здес
ь. Но это одиночество не было устрашающим и неприятным.
Почувствовал это место, прислушивая
сь к звукам и всматриваясь в образы. Я вдруг услышал, как рядом
мелодично течёт родник, похожий на маленькую речку или ручей
. А немного дальше бурно шумела горная река, неся воду с таявших снежников
. Поскрипывали вековые деревья и пели птицы. Но главное, там было солнце, к
оторого так не хватало в Москве.
Следующие пару дней я пропитывался этим местом. Впитывал в себя и раство
рялся в нём. Для этого потребовалось контролировать ум, который постоянн
о норовил отвлечь всякой ерундой. Появилось ощущение, что ум существует
отдельно от меня и настроен враждебно ко мне. Это ощущение углубилось ка
ким-то осознанием, что люди зря думают, что контролируют свой ум, скорее на
оборот. Ведь если я по своей воле не могу остановить, отвлекающий меня ум,
то о каком контроле может идти речь. Помните как в фильме «Матрица» говор
илось о контроле? Контроль над чем-то существует тогда, когда ты можешь эт
о что-то отключить.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что как-то странно ощущаю себя в э
том месте. Трудно передать словами посетившее меня ощущение. Это была см
есь какой-то уверенности, умиротворённости и уюта, словно находишься дом
а. Этому не мешали заморозки по ночам. Ведь днём температура поднималась
до двадцати градусов, и у меня даже успел обгореть нос. Я проводил там разн
ые практики, связанные с медитацией, созерцанием, работой с дыханием и дв
ижением, а так же с событиями прошлого. Это была насыщенная и довольно инт
ересная программа. Но она не приводила к каким-то немедленным результата
м, так как представляла собой мягкое воздействие, а хотелось на месте сил
ы пережить какое-то сильное впечатление или получить интересный опыт. В
целом приятные ощущения от пребывания здесь казались недостаточными. Х
отелось большего. Подумалось, что не плохо было бы пережить какую-то зрим
ую положительную трансформацию, пережить что-то новое, а не просто набра
ться энергии.
Уют этого места странно соседствовал во мне со страхом. Днём он отступал
, но вот с наступлением сумерек и ночи возникал откуда-то из глубин моей су
щности. Это был какой-то инстинктивный страх, связанный с неизвестностью
и темнотой, в которой эта пугающая неизвестность пряталась. Я задумался
над тем, а нормально ли это. Казалось бы да. Вроде бы чего тут такого, ведь я
один в неизвестном мне лесу, и это действительно просто инстинктивный ст
рах. Когда я это понял, мне пришла интересная идея, что можно побороться с
этим страхом, а начавшиеся сумерки говорили, что наступает подходящее вр
емя. Понимание, что страх способен ввести меня в изменённое состояние со
знания, подстёгивало интерес. Тогда я ещё не знал, что мой эксперимент при
ведёт к тому, что называют расширением границ восприятия или, выражаясь
толтекской терминологией, приведёт к сдвигу точки сборки.
В общем, я решил гулять по лесу и горам в течение всей предстоящей ночи. Бо
яться так всю ночь, легкомысленно думал я, любуясь закатом. Дождавшись те
мноты, я пошёл куда глаза глядят, то есть не весть куда. Через какое-то врем
я поймал себя на мысли, что бессознательно совершаю движения так, чтобы с
оздать больше шума. Поняв, что создаваемый мною шум притупляет страх, реш
ил идти тише. Ведь я не глушить его собирался, а победить. А если не победит
ь, то попасть с его помощью в какое-то новое состояние сознания. Сразу почу
вствовал резкую перемену. Когда пропали звуки, создаваемые мной, то сраз
у проявились звуки окружающего пространства. Страх и так уже был со мной,
но теперь он явственнее проявился. Поначалу я ещё не совсем пускал его в с
ебя, хорохорясь и собираясь. Но потом подумал, что надо искусственно подо
гревать свои страхи. Я уже довольно далеко отошёл от палатки и был
в незнакомом мне месте. Необоснованный, безотчётный с
трах был слабее, когда стоял ил
и шумно двигался. Но казалось, что победить страх и
ли получить от него пользу можно лишь, встретившись с ним лицом к лицу. Поэ
тому я медленно и тихо передвигался.
Это я сейчас пишу так, как будто мне это ничего не стоило. На самом деле, на
ходясь там, я периодически бубнил про себя, что может быть пора прекратит
ь уже этот «ненужный» эксперимент. Пришлось напоминать себе, что я нахож
усь в уникальном месте и в уникальных условиях, и тут не место для малодуш
ия. Подействовало.
Изменённое состояние сознания подоспело сразу, как только я вспомнил, ч
то нахожусь в месте, где полно змей, что весна это период брачной активнос
ти кабанов, когда они становятся агрессивными, что и волки не редкость в э
тих местах. Но сильнее всего меня напугала мысль, что в лесу могут быть охо
тники, которые ожидают встретить ночью любое млекопитающее, кроме челов
ека. Возможно, они даже будут стрелять не разобравшись, а просто заметив д
вижение.
Все шорохи и скрипы мгновенно стали враждебными. Падающая с дерева ветк
а ускоряла вдвое и без того слишком частый пульс. Вдруг почувствовал себ
я жертвой. Пришла мысль о какой-то обречённости. Начал гнать эту мысль, так
как это был уже явный перебор. Я не собирался доходить до таких глубин стр
аха. Но было, так сказать, несколько поздно. Сознание уже было изменено и о
тказывалось воспринимать происходящее с обычных, дневных позиций. Учит
ывая, что я намеренно не глушил страх, а позволял ему расцвести пышным цве
том, то самая главная страшилка, о которой я почему-то забыл, вдруг проявил
ась во всей красе. Я имею в виду возможность встречи с существами, имеющим
и неорганическую природу. Возможность такой встречи в моём состоянии вы
звало парализующий страх. Началось с того, что я вдруг увидел ауру деревь
ев. Это было достаточно странное зрелище, когда среди ночи вокруг стволо
в начало проявляться белое свечение, напоминающее туман. Это свечение ни
чего не освещало, а существовало само по себе. Прямо в лицо подул внезапны
й ветер. В других обстоятельствах не придал бы этому значения, но не тепер
ь. Рациональное мышление явно давало сбои. Из каких-то глубин себя я вдруг
почувствовал, что сейчас может открыться то, к чему я не готов. Нет. Я недоо
ценил действие страха. Надо выбираться, чувствовал я. Именно чувствовал,
так как слов не было. Как я потом анализировал ситуацию, единственным дей
ствующим началом был животный инстинкт самосохранения, мыслительный а
ппарат был блокирован. Какое-то время слов просто не существовало.
Зачем-то прислушался к звукам. Зря я это сделал. В течение нескольких сек
унд звуки превратились в шум в ушах, а затем и в настоящий грохот, который
только усиливался. Это было так, как будто в голове заработал реактивный
самолёт. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным эффектом, но в знач
ительно более тихом варианте. Часто шум в ушах предшествует отделению от
тела, и является в общем радостным предзнаменованием. Здесь же, стоя в лес
у, остатками сознания я понял, что могу просто умереть. Я побежал. Включилс
я мыслительный аппарат. Спасение в воде. Я понимал лишь, что вода где-то вн
изу, и бежал по склону в сторону освещённого луной русла реки. Это заняло с
екунды. Затем на моём пути возникло препятствие в виде небольшого обрывч
ика высотой метра полтора, спустившись с которого я попадал бы на камени
стое сухое русло, длинной метров десять, переходящее в реку. Добежав до эт
ого обрыва, я решил просто спрыгнуть с него и прыгнул, несильно оттолкнув
шись. Я не помню приземления. В следующее мгновение я уже почувствовал се
бя в ледяных водах реки, стараясь выбраться оттуда, и не понимая, как я там
оказался. Помню лишь как оттолкнулся, а затем обжигающий холод воды. Хоро
шо ещё, что каким-то образом намок только по пояс. Шум в голове пропал мгно
венно, как только я очутился в воде. Выбравшись на берег и оценив ситуацию
, сразу начал искать палатку, а, найдя, переоделся и разжёг костёр. Огонь вы
ветрил остатки страхов. Я вернулся в обычное состояние сознания ещё там
на реке. И теперь чувствовал себя вполне уверенно. Вода, особенно ледяная,
действительно выветрила все дестабилизирующие ощущения, как будто их и
не было.
Я понимал, что мой эксперимент действительно приоткрыл какую-то дверь. И
значит через страх можно попадать в интересные состояния. Хотя и оставал
ся открытым вопрос о безопасности таких опытов. Ведь не случайно я почув
ствовал смертельную опасность. Но может это просто страх глупого тела. И
нстинкт. А реальной опасности не было. Да и грохот в ушах не казался уже та
ким невыносимым. Возможно, будь у меня побольше выдержки, я смог бы управл
ять ситуацией. Где её только было брать эту самую выдержку?
Но главным вопросом был ни этот шум и даже не ауры деревьев, вдруг ставши
е видимыми, а конечно мой прыжок. Ничего не могу сказать с уверенностью об
этом событии, как и о том, что оказался перед обрывом в считанные секунды.
Возможно, я был просто близко к обрыву и поэтому быстро до него добежал. Но
вот прыжок действительно был странным. Долго силился вспомнить момент п
риземления. По логике я должен был приземлиться внизу в метре от обрыва и
затем добежать до реки оставшиеся около девяти метров. В памяти же был мо
мент отрыва и затем мгновенно осознание себя по пояс в воде. Причём течен
ие было вполне приличным, чтобы свалить меня полностью в воду, но я просто
своими ногами вышел из реки. Фазу полёта я тоже не помнил. Поэтому говорит
ь о том, что пролетел это расстояние, я тоже не могу, тем более что это прост
о противоречит законам физики, хотя, возможно, не противоречит некоторым
другим законам. Если бы я помнил полёт, то должен был помнить и вход в воду.
Единственным объяснением был провал в памяти и во времени. Конечно, я пон
имал, что мои опыты могут нанести какой-нибудь вред психике. Но, полностью
придя в себя днём, я всё же решил продолжить эксперимент следующей ночью.
Был целый день, чтобы решиться на это. В тот день я проснулся около двенад
цати часов дня, чувствуя себя вполне восстановившимся после ночной прог
улки.
Практически весь остаток дня просидел у костра, думая обо вс
ём подряд, включая размышления о предстоящем возвращении к прежнему обр
азу жизни. Мысли о том, что меня ждут клиенты, вызвали приступ головной бол
и. Я уже давно дошёл до понимания, что для счастья человеку надо значитель
но меньше, чем обычно хотят, и часто совсем не то, чего хотят. Это понимание
было со мной с самой юности, как и у многих людей. Но потом, как и все втянулс
я в какой-то странный жизненный круговорот, странность и нелепость кото
рого теперь на месте силы казала сь очевидной. Пред
ставил, как я до самой пенсии основную часть своего времени общаюсь с люд
ьми, которые не нужны мне, и которым не нужен я, разговаривая на пустые тем
ы, или, предлагая то, что никому не нужно для счастья, растрачивая здоровье
.
Затем пришёл образ, как я загибаюсь от очередной химиотерапи
и или лежу привязанный в психушке. И я уже не тольк
о всё понимаю, но и бесстрашно готов к любому действию, но осоз
наю, что слишком поздно, «з ажав в дряблой руке абонемент в Дис
нейленд». Пришлось пить цитрамон и усилием воли останавлива
ть поток сознания в этом направлении, так как пока решения эт
ой проблемы я не видел.
Какое-то время приходил в себя, прежде чем вернулся к событиям прошедшей
ночи и к планам на предстоящую. Но недавние размышления о жизни всё же нал
ожились на мои планы. Выразилось это в появлении какой-то особенной реши
тельности. Решительности, готовой встретиться не только со страхом, но и
с риском смерти. Возникло странное ощущение, что, в общем, терять-то нечего
. Это теперь я понимаю, что должен был подготовить свое неорганическое те
ло к окончательному переходу в другой мир. Что уйти можно по-разному, полу
чив разные или скорее противоположные результаты. Тогда я эт
ого ещё не знал.
Всё перестало быть игрой. Появилась серьёзность. Решил, что если снова во
зникнет грохот в голове, не буду его останавливать. А если встречу сущнос
ть, то не буду убегать. После возникновения такой решительности захотело
сь, чтобы быстрее наступила ночь. Понимал, что любое раздумье ослабит мен
я. Поэтому всё оставшееся время занимался медитацией или созерцанием, ст
араясь сохранить в себе строгий и серьёзный настрой. Результатом стало п
оявление к вечеру небывалого до этого с остояния сознания, ка
кого-то не совсем человеческого. Или наоборот ,
впервые я почувствовал себя подлинным человеком, то есть сущ
еством неорганической природы. Это крайне трудно описать словами. В том
месте со мной многое произошло впервые. И ещё одним из таких новых ощущен
ий стало понимание беспомощности слов. Действительно не мог подобрать с
лов для описания своего состояния. Возникал список из десятков относите
льно подходящих слов и выражений, которые в целом только усиливали ощуще
ние абсурдности таких описательных попыток. Только гениальные поэты ка
ким-то образом могли достигать в этом успеха. Но это не означало, что их чи
татели так же достигали глубин понимания через чтение.
С приходом сумерек постепенно нарастало волнение, и даже какая-то весёл
ость. Так и хотелось вслух крикнуть: «Всем выйти из сумрака!» Трусливый ум
изредка проявлялся мыслью о том, что, не слишком ли много я на себя беру. Но
я ему всякий раз указывал на место.
С наступлением ночи я снова пошёл гулять по лесу. Неожиданно
й проблемой стало то, что я никак не мог испугаться. Применял вчерашние ме
тодики, но лишь ловил себя на мысли, что готов рассмеяться. На самом деле г
де-то в глубине души я знал, что сейчас в этом лесу нет существа увереннее,
а значит страшнее меня самого. С одной стороны это было конечно приятно. Н
о с другой, как я достигну такого состояния, чтобы вызвать шум в голове? Ос
тановился и начал рассматривать стволы деревьев, стремясь увидеть их ау
ру. Через несколько минут упорных попыток таки увидел. Ну и что? Ауры как а
уры. Ничего особенного. Виденье аур не создавало каких-то переходных сос
тояний.
Внезапно пришла идея, что если нельзя через страх, то можно попытаться че
рез усталость. Решил довести себя до изнеможения. Лучший способ конечно
бег. С трудом нашёл палатку и, переодевшись, побежал. Поначалу это конечно
напоминало подобие бега, так как достаточно сложно бежать ночью по лесу.
Хорошо ещё, что лунный свет хоть как-то помогал различать препятствия. На
чал я весело и легко. Но уже через пятнадцать минут такой активности я нач
ал просто уставать. Появлялись и сомнения в пользе такой ночной трениров
ки. Решил не поддаваться. Начал чередовать бег с быстрой ходьбой. Возникл
а какая-то догадка, что лучше уставать долго, в течение часов, а не быстро о
т бега. Перешёл только на быструю ходьбу, иногда чередуя её с быстрым бего
м.
Возникло новое ощущение. Оно было связано с неповторимым чувством своб
оды. Никаких духов, элементалей и другой нечисти не боялся, хо
тя, в общем зря. Я сам чувствовал себя каким-то духом леса или л
ешим из сказок. В моменты бега захотелось почему-то кричать. Это было что-т
о новенькое. Я остановился и произвёл такой истошный вопль, что чуть сам с
ебя не испугался. В тишине ночи, в месте, где нет людей, этот крик произвёл н
а меня потрясающее впечатление. Я как будто накрыл собой всё окружающее
пространство. И вновь почувствовал знакомое ощущение перехода в изменё
нное состояние сознания. Но это было что-то другое. Я продолжал кричать, ос
танавливаясь, чтобы немного отдышаться и сделать крик максимально гром
ким и сильным. Затем снова бежал. Отметил про себя исчезновение усталост
и. Чувствовал себя так, что готов был сразиться даже с самим князем тьмы, е
сли бы он вдруг встал на моём пути. Самым сильным ощущением было то, что я н
акрывал собой всю обозримую территорию этого леса и этих гор. Я как будто
метил территорию криком. Это было по настоящему сильно. Больше всего хот
елось, чтобы это ощущение не проходило. В этом было какое-то могущество бе
з агрессии и странное чувство реализованности, которое я так же не смог п
отом облечь в слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
аже предпринял поход в деревню за сладостями к чаю. На исходе второго дня
я задал себе вопрос: «а стоило ли переться в такую даль, чтобы устроить оче
редной пикник?» Не так просто взять и изменить себя.
Даже представить сложно , а
не то чтобы попробовать. Но я на какое-то время
остановил себя, останови л, не только т
ело, но и беспокойный и деловой ум. Да, это случилось.
Впервые со всей глубиной почувствовал своё одиночество здес
ь. Но это одиночество не было устрашающим и неприятным.
Почувствовал это место, прислушивая
сь к звукам и всматриваясь в образы. Я вдруг услышал, как рядом
мелодично течёт родник, похожий на маленькую речку или ручей
. А немного дальше бурно шумела горная река, неся воду с таявших снежников
. Поскрипывали вековые деревья и пели птицы. Но главное, там было солнце, к
оторого так не хватало в Москве.
Следующие пару дней я пропитывался этим местом. Впитывал в себя и раство
рялся в нём. Для этого потребовалось контролировать ум, который постоянн
о норовил отвлечь всякой ерундой. Появилось ощущение, что ум существует
отдельно от меня и настроен враждебно ко мне. Это ощущение углубилось ка
ким-то осознанием, что люди зря думают, что контролируют свой ум, скорее на
оборот. Ведь если я по своей воле не могу остановить, отвлекающий меня ум,
то о каком контроле может идти речь. Помните как в фильме «Матрица» говор
илось о контроле? Контроль над чем-то существует тогда, когда ты можешь эт
о что-то отключить.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что как-то странно ощущаю себя в э
том месте. Трудно передать словами посетившее меня ощущение. Это была см
есь какой-то уверенности, умиротворённости и уюта, словно находишься дом
а. Этому не мешали заморозки по ночам. Ведь днём температура поднималась
до двадцати градусов, и у меня даже успел обгореть нос. Я проводил там разн
ые практики, связанные с медитацией, созерцанием, работой с дыханием и дв
ижением, а так же с событиями прошлого. Это была насыщенная и довольно инт
ересная программа. Но она не приводила к каким-то немедленным результата
м, так как представляла собой мягкое воздействие, а хотелось на месте сил
ы пережить какое-то сильное впечатление или получить интересный опыт. В
целом приятные ощущения от пребывания здесь казались недостаточными. Х
отелось большего. Подумалось, что не плохо было бы пережить какую-то зрим
ую положительную трансформацию, пережить что-то новое, а не просто набра
ться энергии.
Уют этого места странно соседствовал во мне со страхом. Днём он отступал
, но вот с наступлением сумерек и ночи возникал откуда-то из глубин моей су
щности. Это был какой-то инстинктивный страх, связанный с неизвестностью
и темнотой, в которой эта пугающая неизвестность пряталась. Я задумался
над тем, а нормально ли это. Казалось бы да. Вроде бы чего тут такого, ведь я
один в неизвестном мне лесу, и это действительно просто инстинктивный ст
рах. Когда я это понял, мне пришла интересная идея, что можно побороться с
этим страхом, а начавшиеся сумерки говорили, что наступает подходящее вр
емя. Понимание, что страх способен ввести меня в изменённое состояние со
знания, подстёгивало интерес. Тогда я ещё не знал, что мой эксперимент при
ведёт к тому, что называют расширением границ восприятия или, выражаясь
толтекской терминологией, приведёт к сдвигу точки сборки.
В общем, я решил гулять по лесу и горам в течение всей предстоящей ночи. Бо
яться так всю ночь, легкомысленно думал я, любуясь закатом. Дождавшись те
мноты, я пошёл куда глаза глядят, то есть не весть куда. Через какое-то врем
я поймал себя на мысли, что бессознательно совершаю движения так, чтобы с
оздать больше шума. Поняв, что создаваемый мною шум притупляет страх, реш
ил идти тише. Ведь я не глушить его собирался, а победить. А если не победит
ь, то попасть с его помощью в какое-то новое состояние сознания. Сразу почу
вствовал резкую перемену. Когда пропали звуки, создаваемые мной, то сраз
у проявились звуки окружающего пространства. Страх и так уже был со мной,
но теперь он явственнее проявился. Поначалу я ещё не совсем пускал его в с
ебя, хорохорясь и собираясь. Но потом подумал, что надо искусственно подо
гревать свои страхи. Я уже довольно далеко отошёл от палатки и был
в незнакомом мне месте. Необоснованный, безотчётный с
трах был слабее, когда стоял ил
и шумно двигался. Но казалось, что победить страх и
ли получить от него пользу можно лишь, встретившись с ним лицом к лицу. Поэ
тому я медленно и тихо передвигался.
Это я сейчас пишу так, как будто мне это ничего не стоило. На самом деле, на
ходясь там, я периодически бубнил про себя, что может быть пора прекратит
ь уже этот «ненужный» эксперимент. Пришлось напоминать себе, что я нахож
усь в уникальном месте и в уникальных условиях, и тут не место для малодуш
ия. Подействовало.
Изменённое состояние сознания подоспело сразу, как только я вспомнил, ч
то нахожусь в месте, где полно змей, что весна это период брачной активнос
ти кабанов, когда они становятся агрессивными, что и волки не редкость в э
тих местах. Но сильнее всего меня напугала мысль, что в лесу могут быть охо
тники, которые ожидают встретить ночью любое млекопитающее, кроме челов
ека. Возможно, они даже будут стрелять не разобравшись, а просто заметив д
вижение.
Все шорохи и скрипы мгновенно стали враждебными. Падающая с дерева ветк
а ускоряла вдвое и без того слишком частый пульс. Вдруг почувствовал себ
я жертвой. Пришла мысль о какой-то обречённости. Начал гнать эту мысль, так
как это был уже явный перебор. Я не собирался доходить до таких глубин стр
аха. Но было, так сказать, несколько поздно. Сознание уже было изменено и о
тказывалось воспринимать происходящее с обычных, дневных позиций. Учит
ывая, что я намеренно не глушил страх, а позволял ему расцвести пышным цве
том, то самая главная страшилка, о которой я почему-то забыл, вдруг проявил
ась во всей красе. Я имею в виду возможность встречи с существами, имеющим
и неорганическую природу. Возможность такой встречи в моём состоянии вы
звало парализующий страх. Началось с того, что я вдруг увидел ауру деревь
ев. Это было достаточно странное зрелище, когда среди ночи вокруг стволо
в начало проявляться белое свечение, напоминающее туман. Это свечение ни
чего не освещало, а существовало само по себе. Прямо в лицо подул внезапны
й ветер. В других обстоятельствах не придал бы этому значения, но не тепер
ь. Рациональное мышление явно давало сбои. Из каких-то глубин себя я вдруг
почувствовал, что сейчас может открыться то, к чему я не готов. Нет. Я недоо
ценил действие страха. Надо выбираться, чувствовал я. Именно чувствовал,
так как слов не было. Как я потом анализировал ситуацию, единственным дей
ствующим началом был животный инстинкт самосохранения, мыслительный а
ппарат был блокирован. Какое-то время слов просто не существовало.
Зачем-то прислушался к звукам. Зря я это сделал. В течение нескольких сек
унд звуки превратились в шум в ушах, а затем и в настоящий грохот, который
только усиливался. Это было так, как будто в голове заработал реактивный
самолёт. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным эффектом, но в знач
ительно более тихом варианте. Часто шум в ушах предшествует отделению от
тела, и является в общем радостным предзнаменованием. Здесь же, стоя в лес
у, остатками сознания я понял, что могу просто умереть. Я побежал. Включилс
я мыслительный аппарат. Спасение в воде. Я понимал лишь, что вода где-то вн
изу, и бежал по склону в сторону освещённого луной русла реки. Это заняло с
екунды. Затем на моём пути возникло препятствие в виде небольшого обрывч
ика высотой метра полтора, спустившись с которого я попадал бы на камени
стое сухое русло, длинной метров десять, переходящее в реку. Добежав до эт
ого обрыва, я решил просто спрыгнуть с него и прыгнул, несильно оттолкнув
шись. Я не помню приземления. В следующее мгновение я уже почувствовал се
бя в ледяных водах реки, стараясь выбраться оттуда, и не понимая, как я там
оказался. Помню лишь как оттолкнулся, а затем обжигающий холод воды. Хоро
шо ещё, что каким-то образом намок только по пояс. Шум в голове пропал мгно
венно, как только я очутился в воде. Выбравшись на берег и оценив ситуацию
, сразу начал искать палатку, а, найдя, переоделся и разжёг костёр. Огонь вы
ветрил остатки страхов. Я вернулся в обычное состояние сознания ещё там
на реке. И теперь чувствовал себя вполне уверенно. Вода, особенно ледяная,
действительно выветрила все дестабилизирующие ощущения, как будто их и
не было.
Я понимал, что мой эксперимент действительно приоткрыл какую-то дверь. И
значит через страх можно попадать в интересные состояния. Хотя и оставал
ся открытым вопрос о безопасности таких опытов. Ведь не случайно я почув
ствовал смертельную опасность. Но может это просто страх глупого тела. И
нстинкт. А реальной опасности не было. Да и грохот в ушах не казался уже та
ким невыносимым. Возможно, будь у меня побольше выдержки, я смог бы управл
ять ситуацией. Где её только было брать эту самую выдержку?
Но главным вопросом был ни этот шум и даже не ауры деревьев, вдруг ставши
е видимыми, а конечно мой прыжок. Ничего не могу сказать с уверенностью об
этом событии, как и о том, что оказался перед обрывом в считанные секунды.
Возможно, я был просто близко к обрыву и поэтому быстро до него добежал. Но
вот прыжок действительно был странным. Долго силился вспомнить момент п
риземления. По логике я должен был приземлиться внизу в метре от обрыва и
затем добежать до реки оставшиеся около девяти метров. В памяти же был мо
мент отрыва и затем мгновенно осознание себя по пояс в воде. Причём течен
ие было вполне приличным, чтобы свалить меня полностью в воду, но я просто
своими ногами вышел из реки. Фазу полёта я тоже не помнил. Поэтому говорит
ь о том, что пролетел это расстояние, я тоже не могу, тем более что это прост
о противоречит законам физики, хотя, возможно, не противоречит некоторым
другим законам. Если бы я помнил полёт, то должен был помнить и вход в воду.
Единственным объяснением был провал в памяти и во времени. Конечно, я пон
имал, что мои опыты могут нанести какой-нибудь вред психике. Но, полностью
придя в себя днём, я всё же решил продолжить эксперимент следующей ночью.
Был целый день, чтобы решиться на это. В тот день я проснулся около двенад
цати часов дня, чувствуя себя вполне восстановившимся после ночной прог
улки.
Практически весь остаток дня просидел у костра, думая обо вс
ём подряд, включая размышления о предстоящем возвращении к прежнему обр
азу жизни. Мысли о том, что меня ждут клиенты, вызвали приступ головной бол
и. Я уже давно дошёл до понимания, что для счастья человеку надо значитель
но меньше, чем обычно хотят, и часто совсем не то, чего хотят. Это понимание
было со мной с самой юности, как и у многих людей. Но потом, как и все втянулс
я в какой-то странный жизненный круговорот, странность и нелепость кото
рого теперь на месте силы казала сь очевидной. Пред
ставил, как я до самой пенсии основную часть своего времени общаюсь с люд
ьми, которые не нужны мне, и которым не нужен я, разговаривая на пустые тем
ы, или, предлагая то, что никому не нужно для счастья, растрачивая здоровье
.
Затем пришёл образ, как я загибаюсь от очередной химиотерапи
и или лежу привязанный в психушке. И я уже не тольк
о всё понимаю, но и бесстрашно готов к любому действию, но осоз
наю, что слишком поздно, «з ажав в дряблой руке абонемент в Дис
нейленд». Пришлось пить цитрамон и усилием воли останавлива
ть поток сознания в этом направлении, так как пока решения эт
ой проблемы я не видел.
Какое-то время приходил в себя, прежде чем вернулся к событиям прошедшей
ночи и к планам на предстоящую. Но недавние размышления о жизни всё же нал
ожились на мои планы. Выразилось это в появлении какой-то особенной реши
тельности. Решительности, готовой встретиться не только со страхом, но и
с риском смерти. Возникло странное ощущение, что, в общем, терять-то нечего
. Это теперь я понимаю, что должен был подготовить свое неорганическое те
ло к окончательному переходу в другой мир. Что уйти можно по-разному, полу
чив разные или скорее противоположные результаты. Тогда я эт
ого ещё не знал.
Всё перестало быть игрой. Появилась серьёзность. Решил, что если снова во
зникнет грохот в голове, не буду его останавливать. А если встречу сущнос
ть, то не буду убегать. После возникновения такой решительности захотело
сь, чтобы быстрее наступила ночь. Понимал, что любое раздумье ослабит мен
я. Поэтому всё оставшееся время занимался медитацией или созерцанием, ст
араясь сохранить в себе строгий и серьёзный настрой. Результатом стало п
оявление к вечеру небывалого до этого с остояния сознания, ка
кого-то не совсем человеческого. Или наоборот ,
впервые я почувствовал себя подлинным человеком, то есть сущ
еством неорганической природы. Это крайне трудно описать словами. В том
месте со мной многое произошло впервые. И ещё одним из таких новых ощущен
ий стало понимание беспомощности слов. Действительно не мог подобрать с
лов для описания своего состояния. Возникал список из десятков относите
льно подходящих слов и выражений, которые в целом только усиливали ощуще
ние абсурдности таких описательных попыток. Только гениальные поэты ка
ким-то образом могли достигать в этом успеха. Но это не означало, что их чи
татели так же достигали глубин понимания через чтение.
С приходом сумерек постепенно нарастало волнение, и даже какая-то весёл
ость. Так и хотелось вслух крикнуть: «Всем выйти из сумрака!» Трусливый ум
изредка проявлялся мыслью о том, что, не слишком ли много я на себя беру. Но
я ему всякий раз указывал на место.
С наступлением ночи я снова пошёл гулять по лесу. Неожиданно
й проблемой стало то, что я никак не мог испугаться. Применял вчерашние ме
тодики, но лишь ловил себя на мысли, что готов рассмеяться. На самом деле г
де-то в глубине души я знал, что сейчас в этом лесу нет существа увереннее,
а значит страшнее меня самого. С одной стороны это было конечно приятно. Н
о с другой, как я достигну такого состояния, чтобы вызвать шум в голове? Ос
тановился и начал рассматривать стволы деревьев, стремясь увидеть их ау
ру. Через несколько минут упорных попыток таки увидел. Ну и что? Ауры как а
уры. Ничего особенного. Виденье аур не создавало каких-то переходных сос
тояний.
Внезапно пришла идея, что если нельзя через страх, то можно попытаться че
рез усталость. Решил довести себя до изнеможения. Лучший способ конечно
бег. С трудом нашёл палатку и, переодевшись, побежал. Поначалу это конечно
напоминало подобие бега, так как достаточно сложно бежать ночью по лесу.
Хорошо ещё, что лунный свет хоть как-то помогал различать препятствия. На
чал я весело и легко. Но уже через пятнадцать минут такой активности я нач
ал просто уставать. Появлялись и сомнения в пользе такой ночной трениров
ки. Решил не поддаваться. Начал чередовать бег с быстрой ходьбой. Возникл
а какая-то догадка, что лучше уставать долго, в течение часов, а не быстро о
т бега. Перешёл только на быструю ходьбу, иногда чередуя её с быстрым бего
м.
Возникло новое ощущение. Оно было связано с неповторимым чувством своб
оды. Никаких духов, элементалей и другой нечисти не боялся, хо
тя, в общем зря. Я сам чувствовал себя каким-то духом леса или л
ешим из сказок. В моменты бега захотелось почему-то кричать. Это было что-т
о новенькое. Я остановился и произвёл такой истошный вопль, что чуть сам с
ебя не испугался. В тишине ночи, в месте, где нет людей, этот крик произвёл н
а меня потрясающее впечатление. Я как будто накрыл собой всё окружающее
пространство. И вновь почувствовал знакомое ощущение перехода в изменё
нное состояние сознания. Но это было что-то другое. Я продолжал кричать, ос
танавливаясь, чтобы немного отдышаться и сделать крик максимально гром
ким и сильным. Затем снова бежал. Отметил про себя исчезновение усталост
и. Чувствовал себя так, что готов был сразиться даже с самим князем тьмы, е
сли бы он вдруг встал на моём пути. Самым сильным ощущением было то, что я н
акрывал собой всю обозримую территорию этого леса и этих гор. Я как будто
метил территорию криком. Это было по настоящему сильно. Больше всего хот
елось, чтобы это ощущение не проходило. В этом было какое-то могущество бе
з агрессии и странное чувство реализованности, которое я так же не смог п
отом облечь в слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27