Я обернулся. Дверь вновь распахнулась. Из коридора в комнату ворвался сильный воющий ветер, он принес шум шагов кого— то, кто приближался к нам и стонал от боли.Вдруг всю комнату осветила голубоватым светом электрическая вспышка. Когда через несколько мгновений все вновь погрузилось в темноту, раздался раскат грома, больно отозвавшийся на моих барабанных перепонках. Затем последовала еще одна, более яркая вспышка и в дверном проеме я увидел Антуанетту, старую экономку, в ночной рубашке с пятнами крови. Все ее тело было утыкано ножами, вилками, бритвами. Похоже, все режущие инструменты в доме посрывались вдруг со своих мест и воткнулись в нее.Ее голос был почти заглушен новым раскатом грома, она простонала:— Отец Антуан, спасите меня… — Она упала на колени со звоном ножей и вилок.Я повернулся к дьяволу:— Вот это твоя чертова сила? Убить старую женщину! Ты просто маньяк!Голос его исходил из какого— то другого места, из угла, в котором был шкаф и где из— за темноты не было ничего видно:— Ты узнаешь, насколько я силен, когда то же самое произойдет с тобой. Или с Мадлен. Я могу сделать это с ней в любую минуту. Каждый нож и каждая вилка направятся на нее прямо сейчас. Что ты об этом думаешь?— Кто ты такой? Что ты за дьявол? Он засмеялся:— Я — Элмек, иногда меня называют Асмородом, дьяволом ножей и острых лезвий. Я — дьявол мечей, секир и сабель. Тебе нравится моя работа?Я швырнул подсвечник в темноту, в сторону раздававшегося голоса, но он глухо ударился о стенку шкафа и упал на пол.— У тебя есть выбор, — сказал дьявол. — Ты можешь помочь мне или причинить вред. Если поможешь, то Адрамелех вознаградит тебя. Если выступишь против, то эти мертвецы так и останутся мертвецами и, будь уверен, я превращу твою прекрасную Мадлен в кусок мяса.Я прижал ладони ко лбу. Я слышал, как стонет Антуанетта в луже собственной крови, но сделать ничего не мог. Если бы я продолжил бороться, то он изрезал бы в куски всех моих знакомых. Я знал, нужно успокоить дьявола и оттянуть время. Если мы будем искать его собратьев, то это займет несколько месяцев, а за это время я смогу найти способ избавиться от него.Я опустил глаза, стараясь выглядеть сломленным и подавленным.— Хорошо… Что ты от меня хочешь?Демон расплылся в довольной усмешке:— Я так и знал, ты поймешь выгоду, Ведь ты хороший человек, правдивый?— Я спасаю жизнь людей.— Ну конечно. Весьма похвально. Жизнь просто переполнена похвальными делами, и очень жаль, что они причиняют столько боли.— Скажи, что я должен делать?— Узнаешь в свое время.— А как мы поступим с этими телами? Если полицию это заинтересует…— Это просто. Когда мы уйдем, дом загорится. Для вас это будет величайшая трагедия. Никому и в голову не придет вас допрашивать. У вас не было мотивов убивать отца Антуана, так что никто не станет вас судить.— В любом случае, я их не убивал.Дьявол захохотал:— Как много убийц говорили это! Как много ведьм оспаривали обвинения, им предъявленные! Сколько нацистов вопили, что они всего лишь исполняли приказы!Я крепко сжал зубы и приказал себе сдерживаться. Если дьявол решит, что я продолжаю дразнить его, то наверняка изрежет меня на куски.Со стороны двери больше не доносилось ни звука. Я догадывался, что Антуанетта уже мертва.— Как мы довезем тебя до Англии? — спросил я его. Элмек молчал несколько минут. Затем ответил:— В кладовке есть подходящий для этого старинный медный сундук. Он в свое время использовался для одежды. Ты организуешь транспортировку через пролив сегодня днем. Сейчас ты должен сделать только одно — достать сундук из кладовки и взять его с собой.— Предположим, я этого не сделаю?— Тогда два человека так и останутся мертвецами, а твоя Мадлен умрет самой мучительной смертью, какую я могу придумать. Вот и подумай!Снаружи, за разбитым окном, небо начало понемногу светлеть, приближался рассвет.— Хорошо. Это все, чего ты хочешь?— Это то, чего я хочу для начала. Я еду туда, чтобы вновь встретиться с Тейлором.Я стоял в разгромленной комнате, соображая, что мне сделать сейчас. Локон был по— прежнему обмотан вокруг пальца. Я почувствовал резкий привкус во рту.Дьявол сказал:— Сейчас можешь идти. Одевайся.Я посмотрел в мрачный угол:— Если я разуверюсь в тебе, если я опровергну твое существование, ты исчезнешь?— Если я разуверюсь в тебе, — ответил он, — если я опровергну твое существование, то скорее всего исчезнешь ты.Я вытер потное лицо рубахой и почувствовал такое отчаяние и безысходность, каких никогда за всю мою жизнь не испытывал.В холодном плотном тумане я добрался до фермы Пассерелей уже после семи утра. Припарковав «Ситроен» на грязном дворе, я подошел к двери и постучал. Белая с черным собака с испачканной мордой подошла и обнюхала мои колени.Огюст Пассерель появился у двери, вытирая руки полотенцем. Его подтяжки свисали с плеча, и на левом ухе висел клочок белой пены после бритья. Он закурил сигарету и закашлялся.— Мистер Мак Кук? Чем обязан вашему приходу?— Мадлен здесь? Это очень важно.— Она доит коров. На этой стороне, третья дверь. Вы плохо выглядите. Ночь в склепе?Я состроил гримасу:— Вы поверите, что я провел ночь с отцом Антуаном?— Этот священник! Вам повезло меньше, чем всем нам.Я перешагивал через широкие колеи грязи, пока добирался до двери коровника. Там было тепло и влажно благодаря дыханию коров. Мадлен сидела на стульчике в джинсах и в грубых ботинках, с голубым шерстяным платком на голове. Ее руки быстро двигались у коровьего вымени, и тонкие струйки молока звенели, ударяясь о цинковые стенки ведра. Я немного постоял у двери и окликнул ее:— Мадлен!Она удивленно подняла глаза. В рабочей одежде она была очень привлекательна, и в нормальных обстоятельствах я бы, безусловно, обратил на это внимание.— Дан! Который час?— Десять минут восьмого.— Почему ты пришел так рано? Что— нибудь случилось?Я кивнул, стараясь скрыть от нее свое состояние: — Не знаю даже, как и сказать об этом.Она отошла от коровы и поставила ведро на пол. Ее лицо было бледным и измученным, как будто она спала даже меньше, чем я.— Это отец Антуан? — спросила она — Он в порядке?Я покачал головой:— С ним что— то…Я так был измучен, что прислонился головой к косяку двери коровника, и когда заговорил, голос мой зазвучал, скучно и монотонно:— Дьявол как— то выбрался из мешка. Я слышал его ночью. Потом спустился вниз и увидел убитого отца Антуана. Потом дьявол убил Антуанетту, на моих глазах.Мадлен коснулась моего плеча:— Дан… Ты это несерьезно… Пожалуйста…Я поднял голову:— Я был там, я видел изрезанного отца Антуана, я видел, как он покончил с Антуанеттой. Имя этого чудовища Элмек, он — дьявол острых ножей. Он сказал, что если мы не поможем ему отыскать его братьев, то будем тоже изрезаны на куски.— Я не верю твоим словам.— Советую поверить. Если ты не хочешь выглядеть как Антуанетта, то лучше подумай, как все объяснить твоему отцу и поскорее собирайся в дорогу.Она помрачнела:— Что ты имеешь в виду?— Еще раз повторяю, что у нас очень мало времени. Дьявол настаивает, чтобы мы помогли найти его собратьев. Мы уцелеем до тех пор, пока будем поддерживать видимость объединения с ним. Он хочет покинуть Францию сегодня днем. Если тронемся в восемь, то успеем на паром.Мадлен выглядела совершенно растерянной.— Дан, я не могу просто взять и уехать. Что я скажу папе? Я должна помогать ему.Я был так измучен, что мог зарыдать.— Мадлен… Я бы не настаивал, но это очень серьезно. Если ты не хочешь объясняться с отцом, тогда я должен пойти к нему и рассказать правду.— Но Дан, все это кажется таким… нереальным.— Я чувствую то же самое. Но вряд ли смогу продолжать работу и забыть все, что случилось. Я все хорошо понял, Мадлен. Это реальность, мы в смертельной опасности.Ее светлые нормандские глаза серьезно изучали меня. Она медленно сняла платок с головы и проговорила:— Ты имеешь в виду это…— Да, черт возьми, я имею в виду именно это.Она выглянула из коровника на грязный двор.Над холмами из— за голых деревьев поднималось солнце, с трудом пробиваясь сквозь серую дымку нового зимнего дня.— Хорошо, — решилась она. — Я пойду и скажу отцу. Могу собраться за полчаса.Я сопровождал ее через двор в дом. Отец находился в прихожей. Мадлен подошла к нему сзади и взяла за руку. Он взглянул на ее отображение в зеркале и улыбнулся.— Ты уже кончила доить? — спросил он.Она покачала головой:— Боюсь, Дан принес очень важное сообщение. Я должна провести некоторое время в Англии.Он помрачнел. Мадлен опустила глаза:— Я не лгу. Это связано с танком. Мы должны поехать и отыскать кое— какую информацию для отца Антуана.Он обернулся и сжал руки дочери:— Танк? Почему вы должны ехать в Англию из— за танка?— Из— за английского священника, отец, преподобного Тейлора, который был здесь в войну. Он единственный человек, который все знает о танках.Я вставил:— Наша поездка не займет много времени. Может быть, около недели. Потом я верну дочь вам.Огюст застегнул куртку.— Я не знаю, что и сказать. Этот танк доставляет все больше неприятностей.— Поверьте, это будет последняя неприятность. Как только мы вернемся, вы никогда больше о танке не услышите. Никогда.Огюст Пассерель улыбнулся. Казалось, мои слова его нисколько не удивили и не обрадовали. Повернувшись к Мадлен, он спросил:— Почему должна ехать ты? Разве мистер Мак Кук не сможет съездить один? Мне всегда казалось, что ты берешься за работу, которую могли бы сделать другие. А что отец Антуан?Мадлен взглянула на меня, прося помощи. Я знал, что она не хотела оставлять отца одного со всеми делами посреди зимы. Но я покачал головой. Мне вовсе не улыбалось рассердить дьявола вновь. Локон защищал меня только до захода солнца, а потом я буду так же доступен для Элмека, как и Мадлен.— Мы действительно должны ехать оба, — сказал я.Огюст вздохнул:— Хорошо. Должны так должны. Я позвоню Гастону Джамету и спрошу, сможет ли Генриетта прийти и помочь мне. Вы сказали неделю, не больше?,— Около недели, — ответил я, хотя не знал, сколько нам понадобится времени на поиски двенадцати сотоварищей Элмека.— Ну, хорошо, — сказал он поцеловав дочь и пожав мне руку. — Если это действительно очень важно. Ну, а сейчас выпьете немного кофе?Пока Мадлен собирала вещи, я сидел на кухне за столом с Огюстом и Элоизой. На улице вновь пошел снег. Мелкий, мокрый, он имел особенность налипать на все. Мы поговорили о фермерском хозяйстве, коровах и о том, что делать, когда турнепс начинает прорастать в земле.Через некоторое время Огюст сказал:— Мне нужно идти работать. Два поля должны быть вспаханы к концу недели. Приятного пути!Мы пожали друг другу руки, и он вышел в прихожую за одеждой. Я медленно потягивал кофе, поджидая, когда он окажется вне пределов слышимости, и затем окликнул:— Элоиза!Старая женщина наклонила голову:— Я знаю.— Знаете? Откуда?Она ничего не ответила, но достала из кармана фотографию молодого клирика. Он стоял на солнце и держал в руках весло.Долгое время я смотрел на фотографию.— Это отец Антуан.— Да. Я знала его много лет. В молодости мы были такими близкими друзьями, что даже думали одинаково. Отец Антуан звал меня прошедшей ночью. Я проснулась и поняла, что потеряла его. А когда увидела вас сегодня, уверилась окончательно, что он мертв.— Вы не сказали Огюсту?— Нет. Я не была до конца уверена, что это правда. Надеялась, что это не так. Но когда увидела вас, все стало ясно.Я достал локон, который она дала мне.— Послушай, Элоиза, — спросил я у нее, — у тебя есть только один локон?Она подняла свою седую голову и в упор посмотрела на меня через мутные стекла очков.— Вам нужно еще? Зачем?— Дьявол на свободе, Элоиза, дьявол, который убил отца Антуана. Именно поэтому мы едем в Англию. Дьявол настаивает на этом.— Настаивает?— Если мы не сделаем того, что он требует, он убьет нас. Мадлен и меня. Его зовут Элмек, дьявол ножей.Элоиза взяла фотографию дрожащими руками. Она была так взволнована, что не могла говорить. Я налил ей маленький стаканчик кальвадоса. Она выпила половину, закашлялась и вновь подняла на меня глаза. На ее лице было такое мрачное и строгое выражение, что я невольно испугался.— Он страдал? — шепотом спросила она. — Бедный отец Антуан, он страдал?— Не знаю. Это произошло без меня. Но я видел, как погибла Антуанетта. Она умирала в ужасных муках.— Что же будет с нами? Что делать?— Мы ничего не сможем сделать, только то, о чем я уже говорил. Дьявол собирается сжечь тела, чтобы никто ничего не узнал, не докопался. Элоиза, чрезвычайно важно, чтобы вы им ничего не рассказали.Элоиза заплакала.— А что насчет Мадлен? — спросила она, вытирая глаза краем передника. — Он ведь не собирается убить Мадлен?Я взял ее руку:— Не убьет, если мы будем делать то, что он скажет. Я должен выяснить, как его уничтожить. Но в данный момент мы собираемся помочь ему найти своих братьев.Элоиза сказала:— Только одним я смогу помочь. Подождите немного.Она с трудом встала со стула и подошла к кухонному шкафу. Выдвинув ящик, некоторое время копалась среди баночек, коробочек и пакетиков. Наконец она вытащила маленькую банку из— под пастилы и поставила перед мной на стол.Я заглянул внутрь и увидел на самом дне маленькую кучку серого порошка, похожего на пудру.— Что это?Она закрыла крышку и протянула мне банку.— Говорят, это зола разорванного плаща, который носил Христос перед распятием. Это самая ценная реликвия, какая у меня есть.— Как этим пользоваться? Как это защитит нас?— Не знаю. Некоторые реликвии имеют магическую силу, а некоторые — только название, Это все, что я могу для вас сделать. Больше у меня ничего нет.Она отвернулась. Ее глаза наполнились слезами. Я не знал, как ее успокоить. Сунул банку в карман и допил кофе. Часы на кухне пробили восемь, и если мы хотели успеть на утренний паром в Нью— Хэйвен, нам следовало поспешить.Мадлен спустилась с чемоданом. Я встал из— за стола, забрал чемодан и сжал на прощание плечо Элоизы.Мадлен спросила:— Что произошло? Почему Элоиза плачет?— Она узнала про отца Антуана. Беспокоится, как бы с тобой что— нибудь не случилосьМадлен обняла старую женщину и поцеловала.— Не беспокойся. Мы скоро вернемся. Мистер Мак Кук присмотрит за мной.Элоиза в отчаянии покачала головой.— Пойдем, — сказал я. — Мы опаздываем.Мы вышли во двор, и я поставил чемодан Мадлен в багажник «Ситроена». Мелкий снежок сыпал на нас, подобно моросящему дождю. Мы должны были еще забрать медный сундук из кладовки в доме отца Антуана. Я завел мотор. «Ситроен» пополз по узким Обледеневшим дорогам, мотор уныло ревел, и плач ветра монотонно раздавался вокруг.Французы обычно встают рано, но, когда мы подъехали к дому священника, все вокруг еще спали. Я вылез из машины, обошел ее и открыл дверцу со стороны Мадлен.— Что нам нужно здесь? — спросила она.— Дьявола. Мы возьмем его с собой.— Возьмем с собой? Не понимаю.— Просто пойди и помоги мне. Я все объясню позже.Мадлен взглянула на дом. Увидев разбитое окно в спальне отца Антуана и занавески, хлопающие на ветру, спросила:— Отец Антуан наверху? И Антуанетта?Я кивнул.— Нам нужно торопиться. Как только мы уедем, дьявол предаст дом огню.Мадлен перекрестилась.— Мы должны пойти в полицию, Дан. Мы не можем позволить, чтобы все это произошло.Я взял ее за запястье и подтянул к дому.— Дан, мы должны! Я не смогу так оставить отца Антуана.— Послушай, — медленно произнес Я. — У нас нет другого выбора. Если мы не будем делать то, что приказывает Элмек, то умрем, как и они. ты можешь это понять? Кроме того, для отца Антуана это тоже единственный шанс уцелеть.Я отпер тяжелую дверь и толкнул ее.— О чем ты говоришь? — удивилась Мадлен. — он мертв. Как· у него может быть шанс уцелеть?— Потому что я заключил сделку. Если мы поможем Элмеку найти братьев, то все вместе они вызовут демона Адрамелеха, а уж его и попросим вернуть отца Антуана и Антуанетту к жизни.Мадлен непонимающе уставилась на меня:— Ты веришь в это?— А во что еще верить? Я видел дьявола своими глазами. Я видел Антуанетту, утыканную ножами. Я видел отца Антуана, выпотрошенного, как петуха.— О Господи! Я не могу ехать с ним!— Ты должна. Пошли.В холле каждый наш шаг отражался глухим эхом. Я снял ключ от кладовки с крючка, отпер дверь и повел Мадлен вниз, в абсолютную темноту. В подвале нашел выключатель и зажег свет.Сундук был древний, пыльный, потускневший, запертый на три замка. На вид ему было несколько столетий, бока украшены всадниками на лошадях.Мадлен прошептала:— Это он? Дьявол там?Я кивнул.— Тебе придется помочь его поднять. Справишься?— Я дою коров и ежедневно вычищаю стойло. Думаю, что справлюсь.В страхе мы приблизились к сундуку и подняли его с пола за медные ручки. Он был ужасно тяжелым, а нам предстояло нести его через весь холл.Три или четыре минуты ушло на то, чтобы вынести сундук во двор. Я открыл дверцу машины, и в это время Мадлен воскликнула:— Посмотри!На том месте, где стоял сундук, снег растаял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13