Ты не пытаешься меня надуть? Это не какая-то
злобная шутка, чтобы отыграться на мне?
Я очень медленно покачал головой.
- У меня нет причин отыгрываться на тебе, Уолтер. Может, ты и обвинял
меня в смерти Джейн, но ты никогда не делал мне ничего дурного.
- Когда ты ее видел, - начал мистер Бедфорд, с трудом выдавливая
слова. - Когда ты ее видел, то как... как она выглядела?
- Несколько странно. Как будто похудела. Но это была все та же Джейн.
Мистер Бедфорд поднес руку ко рту, и я с удивлением увидел, что в его
глазах блестели слезы.
- Она... что-нибудь говорила? - спросила он, проглатывая слюну. - Она
что-нибудь сказала? Хоть одно слово?
- Нет. Но мне казалось, что я слышал ее пение. И я несколько раз
слышал, как она шепчет мое имя. Вчера утром у тебя в кабинете, помнишь?
Мистер Бедфорд кивнул. Его охватило такое волнение, что он не мог
говорить.
- Я слышал о таком. Конечно же, никто не хочет признаваться. Но ведь
я улаживаю все формальности, касающиеся браков, рождения и смертей,
поэтому и я сумел заметить - что что-то творится, так?
- Теперь я не понимаю, - признался я. - Так что же творится?
Мистер Бедфорд потянул носом, откашлялся и начал искать платок в
кармане.
- Я мало что об этом знаю. Только то, что слышал от некоторых
клиентов. Но многие люди считают, что Грейнитхед вовсе не обычный городок.
Многие считают, что если кто-то живет в Грейнитхед, то он сможет еще раз
увидеть своих покойных близких. Может, знаешь, что городок когда-то
назывался "Восстание Из Мертвых", пока губернатор штата Массачусетс не
приказал изменить название на Грейнитхед? А назывался он так потому, что
именно здесь умершие посещали живых, пока не соединялись с ними уже после
их смерти.
- Значит, ты веришь мне, - потрясенно ответил я.
- А ты думал, что не поверю?
- Конечно. Я убил старушку и выдумал себе алиби - духа.
Мистер Бедфорд опять сложил платок.
- Ты на самом деле видел Джейн, - проговорил он. - Боже мой, как
жаль, что меня там не было. Я отдал бы год жизни, только бы снова хоть раз
ее увидеть.
- Ты не должен так говорить, - предупредил я его. - Эти призраки, кем
бы они ни были, могут оказаться очень опасными и злобными, судя по
поведению духа Эдгара Саймонса.
Мистер Бедфорд улыбнулся и покачал головой.
- А ты и в самом деле можешь подумать, не представить, что Джейн была
бы способна поступить злобно или жестоко?
- Не та Джейн, которую я знал, но...
- Джейн никогда не обидела бы никого, при жизни или после смерти. Она
была ангел, ты сам знаешь, Джон. Она была ангелом при жизни и такой же и
осталась. Я должен рассказать об этом жене.
- Уолтер, мне неприятно возвращаться к этой теме, - сказал я. - Но я
все еще не понимаю, как ты собираешься очистить меня от подозрений, если
мое единственное алиби - это духи?
Мистер Бедфорд долго молчал. Потом он поднял на меня покрасневшие
глаза.
- Миссис Саймонс была убита очень необычным способом, не так ли?
- Не только необычным, но и просто невозможным. По крайней мере, я
этого сделать не смог бы. И ни один человек тоже.
- Вот именно, - подтвердил мистер Бедфорд. - Наверно, я поговорю с
окружным прокурором. Наверняка мы о чем-нибудь договоримся. Он мой старый
знакомый. Мы члены одного и того же гольф-клуба.
- Ты действительно думаешь, что сможешь что-то сделать?
- Во всяком случае, попробую.
Он встал и отложил бумагу. Он не мог сдержать улыбки.
- Я не могу дождаться, чтобы рассказать это Констанс, - заявил он. -
Она будет прямо-таки восхищена.
- Никак не пойму, чем здесь можно восхищаться.
- Джонни, дорогой, ведь это же великолепная новость, во всех
отношениях. Почти во всех отношениях. Как только тебя выпустят и ты
вернешься домой, мы сможем посетить тебя, ведь так? И тоже увидим
доченьку, Джейн.
Я не знал, что ему можно еще сказать. Я неуверенно подал ему руку, а
потом плюхнулся на складной стул так, будто кто-то приложил меня по голове
увесистой палкой. Мистер Бедфорд вышел. Я слышал, как скрипят резиновые
подошвы его ботинок по натертому полу коридора.
Сержант снова сунул голову в дверной проем.
- Чего ждешь? - бросил он. - Пора возвращаться за решетку.

11
Меня освободили ближе к вечеру под залог в семьдесят пять тысяч
долларов. Залог внесла строительная фирма округа Эссекс, главным пайщиком
которой была миссис Констанс Бедфорд. На дворе было светло, ветрено и
сухо. Том Уоткинс, один из клерков Уолтера Бедфорда, ожидал меня и отвез
домой.
Том Уоткинс был молод, носил небольшие встопорщенные усики и очень
легко краснел. Он еще никогда не имел дела со случаем убийства, и я
наверняка пробуждал в нем страх.
- Я читал полицейский рапорт о смерти миссис Саймонс, - сказал он мне
по пути. - Ужасающая смерть.
Я поддакнул. Я не был в состоянии рассказать кому бы то ни было, как
глубоко меня потрясли события прошедшей ночи. Я все еще чувствовал себя
выведенным из равновесия, и при одних только воспоминаниях меня начинало
тошнить. И все еще видел перед глазами эту цепь, пробившую внутренности
миссис Саймонс, холодную и безжалостную, которую не могла убрать никакая
человеческая сила. А хуже всего было, так это то, что я все еще был
перепуган. Если духу мертвого мужа миссис Саймонс хватило сил и
жестокости, чтобы пробить свою жену цепью, то что Нийл может сделать с
Чарли Манци? А что может сделать Джейн? Из слов Уолтера Бедфорда было
ясно, что Чарли, миссис Саймонс и я не были единственными людьми в
Грейнитхед, которых посещали мигающие призраки умерших родственников.
По непонятным причинам казалось, что в этом году такие явления
происходят активнее, чем обычно, хотя я жил в Грейнитхед не достаточно
долго, чтобы знать, что значит "обычно". Миссис Саймонс упоминала, что эти
явления сильно зависят от времени года, что летом они случаются чаще и
более сильны, чем зимой. Один Бог знает, почему: может, летом воздух более
пропитан электричеством, которое естественным образом усиливает призраки?
- Мистер Бедфорд вытащит вас из этого болота, - заговорил Том
Уоткинс. - Надо только немного подождать. Он уже разговаривал с окружным
прокурором, а завтра у него встреча с начальником полиции. По сути дела,
полиция тоже не верит в вашу виновность. Они понятия не имеет, как миссис
Саймонс была надета на эту цепь, и вообще не считают, что на эту цепь ее
засадили вы. Вас же арестовали по формальным причинам, ну и просто чтобы
успокоить прессу.
- Значит, об этом пишут? Я еще не читал сегодняшних газет.
Том Уоткинс кивнул в сторону заднего сиденья.
- Там лежат местные ежедневные газеты. Смотрите сами.
Я потянулся и взял "Грейнитхедские ведомости". Заголовок гласил:
"Ужасное убийство в Грейнитхед. Вдова пробита цепью. Арестован
местный торговец антиквариатом".
Ниже была траурная фотография миссис Саймонс десятилетней давности и
моя фотография, сделанная перед лавкой "Морские сувениры" в день открытия.
- Неплохая реклама, - заявил я. Я сложил газету и бросил ее обратно
на заднее сиденье.
Том Уоткинс въехал на Аллею Квакеров, свернул к моему дому и
остановил машину.
- Мистер Бедфорд сказал, что позвонит вам позже вечером. Он должен
договориться о визите.
- Да, - подтвердил я.
- Вам нужно что-нибудь еще? Мистер Бедфорд сказал, чтобы я доставил
вам все, что вы пожелаете.
- Нет, это, наверное, все, большое спасибо. Сейчас мне, пожалуй,
больше всего нужно выпить.
- Ну, с этим, думаю, вы справитесь сами.
- Конечно. Благодарю, что подвезли. И прошу поблагодарить мистера
Бедфорда.
Том Уоткинс уехал, и я снова стоял перед домом один, руки в карманах,
не имея понятия, что ожидает меня в нем, какие удивительные явления,
источника которых я не знал и о которых мог только догадываться, будут
меня беспокоить. Откуда появляются эти призраки? С неба или из ада? Или,
может быть, из какой-то неизвестной области возмущений, из запутанного
мира психической энергии, где души умерших мерцают и плавно то исчезают,
то появляются, как искаженные радиосигналы, которые иногда можно
перехватить ночью?
Дом наблюдал за мной равнодушными, прикрытыми глазами. Я пересек
садовую тропинку, вынул ключи и открыл входную дверь.
Все выглядело точно так же, как и вчера вечером. По крайней мере, у
меня хватило ума выключить плиту, прежде чем я вылетел из дома. Наполовину
приготовленная лазанья лежала на средней полке. Я вошел в гостиную. Огонь
погас, пробравшийся через каминную вытяжку ветер выдул пепел на ковер. Мои
книги лежали разбросанные по полу, а изображение "Дэвида Дарка" стояло,
горделиво опираясь о ножку кресла.
Я прошел через комнату и выглянул через квадратные стекла окна в сад.
Отсюда я видел часть спинки кресла качелей и кусок сада справа от
тропинки. Вдали, над заливом, клубились серебристо-серые тучи. Чайки,
размахивая крыльями, кружили над водой, как обрывки газет, несомые ветром.
Я прижался лбом к холодному стеклу. Впервые в жизни я чувствовал себя
побежденным.
Может, мне следует навсегда уехать из Салема? Продать дело и
переехать в Сент-Луис? Может, у меня еще есть шанс получить прежнее место
в "Мидвестерн Кемикал Билдинг"? Действительно, я потерял два года и должен
был бы затратить много усилий, чтобы вернуть квалификацию, но что это
значит в сравнении с теми ужасами, какие творятся в Грейнитхед? Особенно
меня беспокоил энтузиазм Уолтера Бедфорда, с которым он реагировал на
сообщение, что я видел Джейн, какое-то нездоровое, опасное возбуждение.
Я как раз собирался налить себе выпить, когда от парадных дверей
донесся звонок. Не Джордж ли Маркхем? Может, Кейт Рид? Лучше, чтобы это
был не Кейт Рид. Вот уж я надеру ему уши за то, что он наболтал полиции,
будто я был "беспокоен и взволнован".
- Уже иду, - закричал я и поспешил к двери.
За дверью, дрожа на вечернем ветру, стоял Эдвард Уордвелл, одетый в
плащ в шотландскую клетку и вельветовую шляпу с козырьком.
- Извиняюсь за набег, - сказал он. - Но я слышал, что случилось, и
просто обязан был с вами поговорить.
Честно говоря, его вид принес мне удивительное облегчение. В этом
свихнувшемся доме любое общество было лучше, чем одиночество. К тому же я
хотел поговорить с ним об изображении "Дэвида Дарка".
- Прошу, - пригласил я его. - Я еще не разжег камин. Я только что
появился дома. Меня недавно выпустили.
- Вы думаете, ваш адвокат вытянет вас из этого? - спросил Эдвард
Уордвелл, снимая шляпу и входя в холл.
- Надеюсь. Это мой тесть. Собственно, мой бывший тесть, раз моей жены
уже нет. Уолтер Бедфорд из фирмы "Бедфорд и Виббер". У него широкие
знакомства. Даже очень. Он играет в карты с судьей и в гольф с прокурором
округа.
- Я знаю его, - ответил Эдвард Уордвелл. - Вы, наверное, забыли, что
я знал вашу жену. Мы ходили вместе с ней на занятия по истории морских
путешествий. Это было в Рокпорте, три или четыре года тому назад. Ваша
жена была очень красива. Все ребята хотели гулять с ней. Красивая и
способная девушка. Меня очень огорчило известие о ее смерти.
- Что ж, благодарю и за это, - ответил я. - Что-нибудь выпьете?
- Лично я предпочитаю пиво.
- В холодильнике есть "Хейнекен".
Эдвард Уордвелл вошел за мной в кухню. Я открыл бутылку, а он
внимательно присматривался ко мне, когда я наливал пиво.
- Вы же не убивали эту бабулю, не так ли? - спросил он.
Я поднял на него взгляд. Потом медленно покачал головой.
- Откуда вы знаете? - спросил я.
- У меня есть некоторое представление о том, что здесь творится.
Знаете ли, я не напрасно работаю у Пибоди. Никто лучше меня не знает
морской истории Салема и Грейнитхед, может, за исключением семьи
Эвелитов... Но ведь у меня нет доступа в их библиотеку.
- Вы знаете, что здесь творится?
- Ну конечно, - ответил он, взяв бокал из моей руки. Он сделал
небольшой глоток, на его губах осела пена. - Грейнитхед известен духами,
так же как Салем известен ведьмами. Хотя отцы города сделали все, чтобы
это затушевать. По-моему, нет сомнений, что Грейнитхед - звено цепи,
соединяющей мир духов, если можно так выразиться, и материальный мир. Это
единственное такое место во всех Соединенных Штатах, может даже на всей
планете.
- Значит, по-вашему... по-вашему, я совсем не отвечаю за то, что
случилось с миссис Саймонс?
- Это возможно, но, по-моему, крайне маловероятно. Вы не знаете,
конечно, что в течение последних десяти лет в Грейнитхед имели место шесть
или семь смертельных случаев среди людей, которые недавно потеряли кого-то
близкого. Что характерно, каждый раз смерть наступала при удивительных и
необъяснимых обстоятельствах. Одного мужчину нашли утонувшим, с головой,
засунутой в сливное отверстие ванны. Газеты твердили, что этот тип сунул
голову в отверстие, чтобы увидеть, что мешает сливу, но полицейский рапорт
говорит о чем-то другом. Отверстие в ванне было настолько мало, что в нем
еле умещалась шея человека, так что этот тип никак не мог всадить голову в
отверстие. Врачам пришлось отрезать ему голову, а потом выдавить ее из
канализации сильным потоком воды.
Я скривился, а Эдвард Уордвелл пожал плечами.
- Смерть миссис Саймонс была такой же, - заявил он. - Физическая
невозможность. Это значит, что если бы вы захотели убить ее таким образом,
то как, по-вашему, вы смогли бы это сделать?
- Никак. Все это напоминало какой-то кошмарный цирковой трюк.
- Вот именно, полиция тоже так считает. Они обязаны доказать в суде,
что вы убили миссис Саймонс, но если вы неопровержимо докажете, что ни
один человек не смог бы пробить ее цепью висящей люстры, то получите
свободу.
- Пройдемте в холл, - предложил я. - Я хотел бы разжечь камин, пока
не превратился в сосульку.
Мы вошли в холл. Я встал на колени перед камином, чтобы вычистить
пепел. К счастью, возле камина были сложены сухие щепки и газеты для
розжига, поэтому мне не нужно было выходить. Эдвард Уордвелл отставил
бокал и поднял акварель с видом грейнитхедского берега. Он небрежно
присматривался к картине, а когда я отвернулся, разыскивая спички и за
газетами, то краем глаза увидел, что он жадно уставился на корабль.
- Во всех шести или семи случаях, - продолжал он, - только двух
человек обвинили в убийстве и обоих освободили после первого же дня суда.
Всякий раз окружной прокурор приходил к выводу, что улик недостаточно. То
же самое будет и с вами.
Я чиркнул первой спичкой и поджег ей край свернутой газеты.
- Откуда же вы так подробно все это знаете? - спросил я.
- Морская история Грейнитхед неразрывно связана со спиритической
историей Грейнитхед. Это магическое место, мистер Трентон, как вы,
наверное, сами убедились. Более того, эта магия реальна и опасна. Это не
Дом Психов в Диснейленде.
Дерево начало разгораться. Я встал и отряхнул брюки.
- Я начинаю понимать, мистер Орвелл.
- Уордвелл. Но можешь звать меня просто Эдвард.
- Хорошо. Меня зовут Джон. - Впервые мы пожали друг другу руки.
Я кивнул в сторону акварели.
- Теперь я знаю, почему ты так жаждал получить эту картину. Вчера
вечером я провел небольшое следствие и выяснил, что за корабль нарисован
на заднем плане картины.
- Корабль? - повторил Эдвард.
- Не притворяйся, Эдвард, не прикидывайся простачком. Этот корабль -
"Дэвид Дарк", наверняка единственное изображение, которое сохранилось до
нашего времени. Ничего удивительного, что картина стоит много больше
пятидесяти долларов. Я теперь не отдам ее меньше чем за тысячу.
Эдвард дернул себя за бороду и начал яростно накручивать ее на
пальцы. Он посмотрел на меня водянистыми глазами из-за круглых очков,
наконец испустил длинный протяжный вздох. Снова до меня долетел запах
конфет: анисовых и лакрицы.
- Я надеялся, что ты этого не обнаружишь, - признался он. - Боюсь, я
сам вчера выставил себя идиотом. Нечего было гоняться за тобой. Следовало
разыграть всю сцену спокойно.
- Ты заинтересовал. А теперь разбудил и надежду заработать.
- Я не могу заплатить больше трехсот долларов.
- Почему?
- Просто потому, что у меня нет больше.
- Но ты же говорил, что покупаешь для музея, - напомнил я ему. - Не
пытайся меня убедить, что у музея есть только триста долларов.
Эдвард сел, не выпуская из рук картины.
- Правда такова, - начал он, - что музей вообще не знает об этой
картине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43