Мы поженимся!
Прохожие, заулыбавшись, поспешили прочь. Воспитанные люди. Не вмешиваются в чужую личную жизнь. Но знай они, какие отношения связывают Робби и Кена на самом деле, с них бы вся воспитанность слетела.
Как бы то ни было, физическую выносливость Робби Кен явно преувеличил. Она лежала ничком на траве. Двигались только ее руки, отчаянно теребившие травинки.
— Нет… нет… нет… нет… нет… — бормотала Робби.
— Проснись, детка, — окликнул ее Кен. Перевернул на спину. Робби прижала колени к груди и зажмурилась.
Услышав топот бегущих ног, Кен оглянулся — и увидел оборванца, в котором узнал одного из агентов. Кен стиснул плечо Робби, начал ее трясти.
— Робби, немедленно ломай стадион, поняла? Немедленно!
— Нет… нет… нет… нет! — Она стала лягаться и махать руками. Агент Будро тем временем приближался. Робби ему отдавать нельзя. Кен попытался взвалить ее себе на спину.
И получил по морде.
Вот ведь мерзавка! Да, это Кен сделал из нее чудовище — значит теперь она должна служить ему! Нельзя, чтобы ею завладели спецслужбы. Что делать? Кен не имел врожденных магических способностей. Босс снабдил его несколькими несложными заклятиями для применения в чрезвычайных обстоятельствах. Но все глазоотводы, антипаты и прочие иллюзии уже использованы — в толпе больше не затеряешься. Что ж, лучшая защита — нападение.
Кен вскочил на ноги и встал в стойку каратиста.
* * *
Бобо увидел, как Кен застыл на полусогнутых ногах, выставив руки под прямым углом к туловищу. Чего и следовало ожидать. С экстрасенсорными талантами у светооператора глухо — иначе он не нуждался бы в мисс Робби. С одного взгляда на Кена Бобо понял, что тот занимался борьбой — скорее всего еще в школе, — и, может быть, владеет начатками каратэ. Даже совестно с ним сражаться — Бобо превосходит его по всем статьям.
Вытащив из кармана белый конверт, светооператор швырнул его на землю перед Бобо. Конверт взорвался. В воздухе повисло пухлое белое облако.
— Силы темные, придите, моего врага держите, пусть, как истукан, стоит, пальцем не пошевелит!
Бобо едва удержался от презрительного смеха. Стандартное иммобилизационное заклинание, только противника, которого вы хотите превратить в статую, нужно осыпать порошком. Если кого Кен в статую и превратил, так это пару муравьев или какого-нибудь несчастного червячка. «Парень так распсиховался, что ничего правильно сделать не может», — отметил про себя Бобо.
Но Кен оказался не так прост. Под прикрытием дымовой завесы он подскочил к Бобо и, обогнув его, попытался врезать агенту по почкам. К счастью для Будро, его старинная подруга — охотничья куртка с бесчисленными карманами, где много лет накапливались всякие полезные (а также условно полезные и совершенно бесполезные) вещи, приняла удар на себя. Бобо успел вывернуться за секунду до того, как Кен откусил бы ему пол-уха. Похоже, световик окончательно спятил. Бобо заломил противнику руку за спину.
— А ну постой спокойно, голубчик.
И оглянулся посмотреть на мисс Робби.
Бедная девушка валялась на траве, дергаясь, неразборчиво бормоча под нос. Ее руки что-то делали в воздухе. Она неотрывно глядела на фейерверк — и, вероятно, продолжала транслировать его в «Супердоум». То ли одурманена, то ли просто заколдована.
— Что ты ей дал? — прошипел Бобо, стиснув запястье Кена. Тот тихо взвыл, но ничего не сказал. — Что ты ей дал?
Тут раздался истошный звонок.
Бобо наудачу стукнул себя по карману — и угодил как раз в нужную кнопку. Из недр куртки донесся сильно приглушенный голос Лиз:
— Борей, что там у вас?
Кен воспользовался этим моментом, чтобы исподтишка лягнуть ногу Бобо. Агент, однако, не зазевался — и вскоре уже сидел на груди поверженного Кена.
— Послушайте, нехорошее дело вы затеяли. Немедленно прекратите, а то будут жертвы, — произнес Бобо, уставившись на Кена сверху вниз. Тот заскрипел зубами. — Или вам только того и надо? — Он достал из кармана на бедре наручники и защелкнул их на запястьях светооператора.
Тем временем толпа обратила внимание, что у беседки дерутся. Несколько мужчин попытались было оттащить Бобо от его жертвы, явно принимая агента за сумасшедшего бродягу. Скрепя сердце Борей помахал в воздухе своим удостоверением. Все ошалело замерли.
— Господа, этот субъект попался на незаконном ношении жезла Гермеса, — произнес Бобо дружелюбно. Но его глаза пылали голубым огнем, не оставляя никаких сомнений в серьезности намерений агента. — Будьте так добры, проходите, не задерживайтесь. Все под контролем.
Для вящей эффективности он сделал несколько мистических пассов, означавших «тут больше ничего интересного не покажут». Прохожие, покачав головами, разбрелись своими дорогами.
Бобо облегченно вздохнул.
И зря.
Слишком рано он расслабился.
В темноте он даже не заметил несущегося к его голени носка ботинка. Бобо отлетел в траву. Наручники переместились на его руки. «Ловкий, бес», — подумал он.
Кен мигом вскочил и, задержавшись только для того, чтобы пнуть Бобо под ребра, исчез в толпе.
Агент запыхтел. Дышать ему было больно. Итак, Льюис скрылся — но корень проблемы не в Льюисе. Бобо подполз к Робби, которая, лежа на спине, сучила в воздухе руками и ногами на манер издыхающей мухи. Волосы у нее были взлохмачены, одежда — изорвана и испачкана. Казалось, что она побывала в какой-то серьезной драке, но на самом деле весь этот урон она нанесла себе сама, извиваясь в конвульсиях на земле.
— Мисс Робби, вы меня слышите?
— БОРЕЙ! — вскричал голос в кармане.
О-хо-хо. Нехорошо, если Лиз занервничает. На ее хладнокровии, как на волоске, держатся жизни тысяч людей. Неловко действуя скованными руками, Борей исхитрился вытащить телефон из кармана.
— Слушаю, — доложил он. — Мисс Робби со мной. Бьется, как припадочная.
— А Льюис? — спросила Лиз совершенно ровным голосом. Да, профессионализма этой английской леди не занимать.
— Ушел.
— Тут все по-прежнему, Борей, — сообщила Лиз. — Его чары работают на автопилоте.
— Фейерверк все еще по полной программе? — уточнил Бобо. Затем прошептал Тайное Слово, Снимающее Узы, и наручники сами собой спрыгнули с его рук. Заодно у него развязались шнурки и расстегнулись брюки, но это было легко поправить.
— И лазерные монстры, — продолжала Лиз. — И огненные шары с хулиганскими наклонностями. И хищные радуги. Одна только что укусила мистера Локни за руку. Но больше всего меня беспокоит движение «Джамботрона». Такое ощущение, что он рухнет с минуты на минуту. Нужно уговорить ее перестать, пока фермы не расшатались совсем.
Бобо посмотрел на Робби. Та его не видела. Да, таланты у этой девушки односторонние, как флюс: медиум-проводник она первоклассный, зато с самоконтролем у нее туго. Как же вывести ее из лабиринта глюков на бренную землю?
От Робби воняло, как от спиртзавода. Присев около нее на корточки, Бобо принюхался. Текила. Верно, вот и пустая бутылка валяется. Но от одной текилы людей так не колотит. Льюис подсыпал ей наркотиков, ясное дело. Итак, путь к ее сознанию завален, так сказать, кучей бревен. Как достучаться до нее вовремя?
— Мисс Робби? — окликнул ее Бобо. — Узнаете? Я Борей. Вы меня знаете. В «Супердоуме» мы с вами очень мило пообщались. Вы меня слышите?
Девушка покосилась на него невидящими глазами и, судорожно дергая ногами, перекатилась на живот. Борей подхватил ее под мышки. И вместо благодарности получил ладонью по щеке.
— Ну-ну, потише, — бормотал Борей, пытаясь удержать ее руки, беспорядочно машущие в воздухе.
Это не укрылось от внимания добрых людей, проходивших мимо.
— Эй, ты! — возопил здоровенный негр, в один прыжок преодолев три ступеньки между аллеей и беседкой. — А ну отстань от девушки!
Мнение, что Борею не следует навязывать Робби свое общество, нашло широкую поддержку среди гуляющих. Бобо понял, что нужно срочно принимать меры.
— Люди, кто здесь искусственное дыхание умеет делать? — вскричал он с почти искренней паникой в голосе. — Понимаете, у нее пена на губах. Вроде чего-то заразное, я так подозреваю. Помогите, кто-нибудь!
Этого оказалось достаточно. Те, кто не сбежал при упоминании об искусственном дыхании, испарились быстрее привидений, когда Бобо намекнул на возможность инфекции. Даже негр, который первым ринулся на помощь Робби, точно сквозь землю провалился. Не сказать, чтобы в наше время добрые самаритяне вымерли — но неизлечимых болезней они боятся как огня. Не прошло и минуты, как Бобо смог единолично распоряжаться районом беседки.
— Послушайте меня, мисс Робби, послушайте внимательно. Вы сейчас ужас как безобразничаете в «Супердоуме». Прекратите эти безобразия, пожалуйста. Вы меня слышите? Если поняли, то кивните головой.
Однако Робби набросилась на него, тыча в небо над рекой, где внезапно повисла целая россыпь розовых и золотых звезд. Схватив ее за плечи, Бобо начал осторожно прощупывать ее сознание. Идею этой техники «соприкосновения умов» он почерпнул из сериала «Звездный путь». Та-ак, кажется, искорка вменяемости. Неожиданно Робби уставилась ему прямо в глаза.
— Мисс Робби, вы меня узнаете? Я Борей.
Она кивнула.
— Хорошо. Вы знаете, где сейчас находитесь? Хорошо, — проговорил Борей, когда она после краткой заминки кивнула вновь. — Вы можете прекратить фейерверк в «Супердоуме»? — Опять кивок. — Хорошо. А прямо сейчас можете прекратить? — Робби вновь кивнула. Ее мутный взгляд соскользнул с лица Борея на озаренное ракетами небо. Бобо взялся за телефон.
— Подействовало хоть чуть-чуть? — спросил он у Лиз.
Та, сделав паузу, отозвалась:
— Без изменений. Эта ужасная коробка все еще качается.
Бобо помог Робби сесть. Девушка таращила на него безумные глаза, что-то невнятно бормоча. На ее губах блестела слюна. Но самое жуткое — это ее руки; не подчиняясь ни телу, ни почти угасшему разуму, они существуют как бы сами по себе — проделывают в воздухе какие-то непостижимые пассы.
— Послушайте, мисс Робби, — проговорил Бобо настойчивым тоном, — если вы не перестанете делать то, что сейчас делаете, тысячи людей пострадают. Многие вообще погибнут. И все из-за вас.
Бобо явственно видел, как его слова влетают в одно ухо и тут же вылетают из другого. Как же вызвать разрыв астральной связи между Робби и «Супердоумом»?
— Простите великодушно, мэм, — проговорил он и, хорошенечко размахнувшись, нанес ей прицельный удар правой точно под нижнюю челюсть. Робби, вновь обратившись в тряпичную куклу, повалилась на траву. Бобо пристроился рядом, загораживая ее от проходящих мимо людей — в основном влюбленных парочек. Поднес к уху телефон.
— Я ее только что вырубил. Помогло?
— Нет, еще хуже стало, — отрезала Лиз. По одному голосу Бобо чувствовал, как тяжело приходится англичанке. — Если за все отвечает только она одна, вы просто дали волю ее подсознанию. У нас тут все сразу — и монстры, и ракеты, и летающие певицы. А главное, «Джамботрон». Как ей только это удается?
Бобо покосился на девушку, лежащую в забытьи у его ног.
— Ну, в данный момент я у нее спросить не могу…
— Но как нам ее отключить? — спросила Лиз. По ее голосу было ясно, что она едва сохраняет хладнокровие. — Здание долго не продержится. Концентрация энергии близится к критической. Хорошо еще, что стадион довольно гибкий, но… Ох, Бобо!
— Знаю, знаю, душа моя, — проговорил он. Плюхнулся на траву рядом с Робби. Схватился за голову. Остается только одно — насильно скормить барышне таблетку «Микки-Финна»; впрочем, если мощный апперкот не подействовал, то и усыпляющее не поможет. И вообще, она и так удолбана до посинения. Пичкать ее организм дополнительной химией просто опасно. Кто знает, какие кошмары всплывут из ее подсознания в дельта-сне? Может, лоботомия? Если хирургическим путем изолировать предфронтальную долю ее мозга, прекратится ли его гнусное излучение? Операция или даже приводящее к аналогичному результату заклинание продлится слишком долго. Время на исходе. Самое быстрое решение — пуля в висок. Борей ненавидел убийства и убийц, но тут приходилось выбирать между жизнью одной девушки и десятками тысяч, запертыми в «Супердоуме», как в ловушке. Стоит кому-то прорвать этот энергетический мыльный пузырь — и бойня обеспечена. Бобо окинул взглядом реку. А не потопить ли баржу, с которой запускают ракеты?
К счастью, тут фейерверк закончился. Раздались аплодисменты. Толпа начала рассасываться. Вскоре Бобо остался в парке чуть ли не один. Конечно, если не считать Робби, лежащей без памяти.
— Салют кончился. Подействовало? — вскричал он в телефон. — Спецэффекты прекратились?
— Нет, — ответила Лиз. — Здание дрожит. Чуть не лопается по швам.
У Бобо упало сердце.
— Значит, все это творится у нее в голове.
— Как нам отключить ее подсознание? Как? Осталось всего две песни, не больше. Скоро людям захочется домой, а мы здесь — как в герметично закрытой бочке с энергией. Приоткрой дверь — и все взлетит на воздух.
Бобо наморщил лоб. Идея! В начале концерта Робби более или менее точно следовала программе. Возможно, ее подсознание тоже не отклоняется от сценария? Оставалось лишь надеяться, что Бобо удастся войти в контакт с ее прочно укорененными условными рефлексами.
— Попробуем восстановить связь между ней и концертом, — сказал Бобо. — Наставьте телефон на музыкантов.
* * *
Лиз кивнула монтировщику, который держал телефон у ее уха. Тот опустил руку с телефоном, потянулся было его выключить.
— Нет-нет! — вскрикнула Лиз. — Подержите его между колонками, чтобы ловил музыку.
Неизвестно, что подумали зрители, когда между динамиками высунулась голая мускулистая рука с сотовым телефоном. Важнее, что Бобо угадал верно — после нескольких сбоев спецэффекты возобновились, но теперь они точно следовали программе. Режиссер, зажав в руке листок со сценарием, остолбенел от изумления. Да, Робби знала все назубок. Лазерные лучи двигались в ритме песни. «Римские свечи» взлетали вовремя. Дымовая машина исправно дымила. Наконец-то концерт вошел в русло, предначертанное группой. Махина «Джамботрона» перестала качаться. Лиз смогла на минутку расслабиться.
Только сейчас она осознала профессионализм юноши, который все это время держал ее телефон. Он ни на секунду не отводил трубку слишком далеко, ни разу не притиснул ее слишком сильно к уху Лиз. Монтировщик двигался в такт движениям Лиз, соответствующим образом передвигая телефон. И мускулы у него, наверное, чугунные, не иначе. Даже у Лиз заныли распростертые руки — а ведь она специально тренировалась держать их в этом положении по нескольку часов. Помощь юноши сильно облегчила ее труд — иначе пришлось бы волноваться, что телефон, зажатый между ее плечом и щекой, соскользнет на пол, и его уже не поднимешь, потому что руками двигать нельзя.
— У вас отлично развито внимание, — сказала она монтировщику.
Тот благодарно улыбнулся.
— В нашей профессии иначе нельзя, мэм. Вы тоже в своем деле, я смотрю, настоящий мастер.
Лиз улыбнулась:
— Практика покажет.
Сколько верных помощников у нее нашлось. За прошедший час возникло особое братство. Поневоле объединившись, люди обнаружили, как сладостны потоки позитивной энергии, которые, перетекая из сердца в сердце, достигают зала. Лиз точно знала, сколько человек находится на этом циклопическом стадионе. Видела каждого из них насквозь, со всеми чувствами и мечтами. Знала, сколько тех, кто весь отдается музыке. Знала, сколько тех, у кого под защитной оболочкой ее успокоительной магии кипит восторг, ужас или злость, теплится влюбленность, опасливость или смирение с обстоятельствами. Сколько человек направляется в туалет и сколько возвращается назад. И ни единой душе не скучно.
Пока по ее жилам вместе с кровью бежит энергия Нового Орлеана — живительный ритм джаза, Лиз всесильна. Последняя композиция представляла собой минорную ритм-энд-блюзовую балладу, от которой у всего зала мурашки поползли по коже. В песне пелось о мистической подземной силе, которая обиделась на человечество за то, что оно губит природу, и вырвалась из недр, чтобы уничтожить род людской. Но, обнаружив, что люди любят музыку, сила решила дать им последний шанс на исправление: раз их пониманию доступна одна разновидность гармонии, то авось они еще научатся ценить и другие. Такая вот притча-предупреждение со счастливым концом. Лиз отчаянно надеялась, что Робби продержится еще немножко.
— Пошла последняя песня, Борей, — сказала она в телефон.
* * *
— Слышу, — отозвался Бобо. Усадив Робби поудобнее, прижал трубку к ее уху. Скоро все кончится.
Тут раздался слабый писк. С некоторым опозданием Бобо сообразил, что его издает телефон. Елки, только не это! Если аккумулятор сейчас сдохнет…
Не позволим. Борей наклонился к микрофону.
— Лиз, пришлите-ка мне чуть-чуть энергии, — произнес он совершенно ровным голосом, чтобы не пугать Робби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Прохожие, заулыбавшись, поспешили прочь. Воспитанные люди. Не вмешиваются в чужую личную жизнь. Но знай они, какие отношения связывают Робби и Кена на самом деле, с них бы вся воспитанность слетела.
Как бы то ни было, физическую выносливость Робби Кен явно преувеличил. Она лежала ничком на траве. Двигались только ее руки, отчаянно теребившие травинки.
— Нет… нет… нет… нет… нет… — бормотала Робби.
— Проснись, детка, — окликнул ее Кен. Перевернул на спину. Робби прижала колени к груди и зажмурилась.
Услышав топот бегущих ног, Кен оглянулся — и увидел оборванца, в котором узнал одного из агентов. Кен стиснул плечо Робби, начал ее трясти.
— Робби, немедленно ломай стадион, поняла? Немедленно!
— Нет… нет… нет… нет! — Она стала лягаться и махать руками. Агент Будро тем временем приближался. Робби ему отдавать нельзя. Кен попытался взвалить ее себе на спину.
И получил по морде.
Вот ведь мерзавка! Да, это Кен сделал из нее чудовище — значит теперь она должна служить ему! Нельзя, чтобы ею завладели спецслужбы. Что делать? Кен не имел врожденных магических способностей. Босс снабдил его несколькими несложными заклятиями для применения в чрезвычайных обстоятельствах. Но все глазоотводы, антипаты и прочие иллюзии уже использованы — в толпе больше не затеряешься. Что ж, лучшая защита — нападение.
Кен вскочил на ноги и встал в стойку каратиста.
* * *
Бобо увидел, как Кен застыл на полусогнутых ногах, выставив руки под прямым углом к туловищу. Чего и следовало ожидать. С экстрасенсорными талантами у светооператора глухо — иначе он не нуждался бы в мисс Робби. С одного взгляда на Кена Бобо понял, что тот занимался борьбой — скорее всего еще в школе, — и, может быть, владеет начатками каратэ. Даже совестно с ним сражаться — Бобо превосходит его по всем статьям.
Вытащив из кармана белый конверт, светооператор швырнул его на землю перед Бобо. Конверт взорвался. В воздухе повисло пухлое белое облако.
— Силы темные, придите, моего врага держите, пусть, как истукан, стоит, пальцем не пошевелит!
Бобо едва удержался от презрительного смеха. Стандартное иммобилизационное заклинание, только противника, которого вы хотите превратить в статую, нужно осыпать порошком. Если кого Кен в статую и превратил, так это пару муравьев или какого-нибудь несчастного червячка. «Парень так распсиховался, что ничего правильно сделать не может», — отметил про себя Бобо.
Но Кен оказался не так прост. Под прикрытием дымовой завесы он подскочил к Бобо и, обогнув его, попытался врезать агенту по почкам. К счастью для Будро, его старинная подруга — охотничья куртка с бесчисленными карманами, где много лет накапливались всякие полезные (а также условно полезные и совершенно бесполезные) вещи, приняла удар на себя. Бобо успел вывернуться за секунду до того, как Кен откусил бы ему пол-уха. Похоже, световик окончательно спятил. Бобо заломил противнику руку за спину.
— А ну постой спокойно, голубчик.
И оглянулся посмотреть на мисс Робби.
Бедная девушка валялась на траве, дергаясь, неразборчиво бормоча под нос. Ее руки что-то делали в воздухе. Она неотрывно глядела на фейерверк — и, вероятно, продолжала транслировать его в «Супердоум». То ли одурманена, то ли просто заколдована.
— Что ты ей дал? — прошипел Бобо, стиснув запястье Кена. Тот тихо взвыл, но ничего не сказал. — Что ты ей дал?
Тут раздался истошный звонок.
Бобо наудачу стукнул себя по карману — и угодил как раз в нужную кнопку. Из недр куртки донесся сильно приглушенный голос Лиз:
— Борей, что там у вас?
Кен воспользовался этим моментом, чтобы исподтишка лягнуть ногу Бобо. Агент, однако, не зазевался — и вскоре уже сидел на груди поверженного Кена.
— Послушайте, нехорошее дело вы затеяли. Немедленно прекратите, а то будут жертвы, — произнес Бобо, уставившись на Кена сверху вниз. Тот заскрипел зубами. — Или вам только того и надо? — Он достал из кармана на бедре наручники и защелкнул их на запястьях светооператора.
Тем временем толпа обратила внимание, что у беседки дерутся. Несколько мужчин попытались было оттащить Бобо от его жертвы, явно принимая агента за сумасшедшего бродягу. Скрепя сердце Борей помахал в воздухе своим удостоверением. Все ошалело замерли.
— Господа, этот субъект попался на незаконном ношении жезла Гермеса, — произнес Бобо дружелюбно. Но его глаза пылали голубым огнем, не оставляя никаких сомнений в серьезности намерений агента. — Будьте так добры, проходите, не задерживайтесь. Все под контролем.
Для вящей эффективности он сделал несколько мистических пассов, означавших «тут больше ничего интересного не покажут». Прохожие, покачав головами, разбрелись своими дорогами.
Бобо облегченно вздохнул.
И зря.
Слишком рано он расслабился.
В темноте он даже не заметил несущегося к его голени носка ботинка. Бобо отлетел в траву. Наручники переместились на его руки. «Ловкий, бес», — подумал он.
Кен мигом вскочил и, задержавшись только для того, чтобы пнуть Бобо под ребра, исчез в толпе.
Агент запыхтел. Дышать ему было больно. Итак, Льюис скрылся — но корень проблемы не в Льюисе. Бобо подполз к Робби, которая, лежа на спине, сучила в воздухе руками и ногами на манер издыхающей мухи. Волосы у нее были взлохмачены, одежда — изорвана и испачкана. Казалось, что она побывала в какой-то серьезной драке, но на самом деле весь этот урон она нанесла себе сама, извиваясь в конвульсиях на земле.
— Мисс Робби, вы меня слышите?
— БОРЕЙ! — вскричал голос в кармане.
О-хо-хо. Нехорошо, если Лиз занервничает. На ее хладнокровии, как на волоске, держатся жизни тысяч людей. Неловко действуя скованными руками, Борей исхитрился вытащить телефон из кармана.
— Слушаю, — доложил он. — Мисс Робби со мной. Бьется, как припадочная.
— А Льюис? — спросила Лиз совершенно ровным голосом. Да, профессионализма этой английской леди не занимать.
— Ушел.
— Тут все по-прежнему, Борей, — сообщила Лиз. — Его чары работают на автопилоте.
— Фейерверк все еще по полной программе? — уточнил Бобо. Затем прошептал Тайное Слово, Снимающее Узы, и наручники сами собой спрыгнули с его рук. Заодно у него развязались шнурки и расстегнулись брюки, но это было легко поправить.
— И лазерные монстры, — продолжала Лиз. — И огненные шары с хулиганскими наклонностями. И хищные радуги. Одна только что укусила мистера Локни за руку. Но больше всего меня беспокоит движение «Джамботрона». Такое ощущение, что он рухнет с минуты на минуту. Нужно уговорить ее перестать, пока фермы не расшатались совсем.
Бобо посмотрел на Робби. Та его не видела. Да, таланты у этой девушки односторонние, как флюс: медиум-проводник она первоклассный, зато с самоконтролем у нее туго. Как же вывести ее из лабиринта глюков на бренную землю?
От Робби воняло, как от спиртзавода. Присев около нее на корточки, Бобо принюхался. Текила. Верно, вот и пустая бутылка валяется. Но от одной текилы людей так не колотит. Льюис подсыпал ей наркотиков, ясное дело. Итак, путь к ее сознанию завален, так сказать, кучей бревен. Как достучаться до нее вовремя?
— Мисс Робби? — окликнул ее Бобо. — Узнаете? Я Борей. Вы меня знаете. В «Супердоуме» мы с вами очень мило пообщались. Вы меня слышите?
Девушка покосилась на него невидящими глазами и, судорожно дергая ногами, перекатилась на живот. Борей подхватил ее под мышки. И вместо благодарности получил ладонью по щеке.
— Ну-ну, потише, — бормотал Борей, пытаясь удержать ее руки, беспорядочно машущие в воздухе.
Это не укрылось от внимания добрых людей, проходивших мимо.
— Эй, ты! — возопил здоровенный негр, в один прыжок преодолев три ступеньки между аллеей и беседкой. — А ну отстань от девушки!
Мнение, что Борею не следует навязывать Робби свое общество, нашло широкую поддержку среди гуляющих. Бобо понял, что нужно срочно принимать меры.
— Люди, кто здесь искусственное дыхание умеет делать? — вскричал он с почти искренней паникой в голосе. — Понимаете, у нее пена на губах. Вроде чего-то заразное, я так подозреваю. Помогите, кто-нибудь!
Этого оказалось достаточно. Те, кто не сбежал при упоминании об искусственном дыхании, испарились быстрее привидений, когда Бобо намекнул на возможность инфекции. Даже негр, который первым ринулся на помощь Робби, точно сквозь землю провалился. Не сказать, чтобы в наше время добрые самаритяне вымерли — но неизлечимых болезней они боятся как огня. Не прошло и минуты, как Бобо смог единолично распоряжаться районом беседки.
— Послушайте меня, мисс Робби, послушайте внимательно. Вы сейчас ужас как безобразничаете в «Супердоуме». Прекратите эти безобразия, пожалуйста. Вы меня слышите? Если поняли, то кивните головой.
Однако Робби набросилась на него, тыча в небо над рекой, где внезапно повисла целая россыпь розовых и золотых звезд. Схватив ее за плечи, Бобо начал осторожно прощупывать ее сознание. Идею этой техники «соприкосновения умов» он почерпнул из сериала «Звездный путь». Та-ак, кажется, искорка вменяемости. Неожиданно Робби уставилась ему прямо в глаза.
— Мисс Робби, вы меня узнаете? Я Борей.
Она кивнула.
— Хорошо. Вы знаете, где сейчас находитесь? Хорошо, — проговорил Борей, когда она после краткой заминки кивнула вновь. — Вы можете прекратить фейерверк в «Супердоуме»? — Опять кивок. — Хорошо. А прямо сейчас можете прекратить? — Робби вновь кивнула. Ее мутный взгляд соскользнул с лица Борея на озаренное ракетами небо. Бобо взялся за телефон.
— Подействовало хоть чуть-чуть? — спросил он у Лиз.
Та, сделав паузу, отозвалась:
— Без изменений. Эта ужасная коробка все еще качается.
Бобо помог Робби сесть. Девушка таращила на него безумные глаза, что-то невнятно бормоча. На ее губах блестела слюна. Но самое жуткое — это ее руки; не подчиняясь ни телу, ни почти угасшему разуму, они существуют как бы сами по себе — проделывают в воздухе какие-то непостижимые пассы.
— Послушайте, мисс Робби, — проговорил Бобо настойчивым тоном, — если вы не перестанете делать то, что сейчас делаете, тысячи людей пострадают. Многие вообще погибнут. И все из-за вас.
Бобо явственно видел, как его слова влетают в одно ухо и тут же вылетают из другого. Как же вызвать разрыв астральной связи между Робби и «Супердоумом»?
— Простите великодушно, мэм, — проговорил он и, хорошенечко размахнувшись, нанес ей прицельный удар правой точно под нижнюю челюсть. Робби, вновь обратившись в тряпичную куклу, повалилась на траву. Бобо пристроился рядом, загораживая ее от проходящих мимо людей — в основном влюбленных парочек. Поднес к уху телефон.
— Я ее только что вырубил. Помогло?
— Нет, еще хуже стало, — отрезала Лиз. По одному голосу Бобо чувствовал, как тяжело приходится англичанке. — Если за все отвечает только она одна, вы просто дали волю ее подсознанию. У нас тут все сразу — и монстры, и ракеты, и летающие певицы. А главное, «Джамботрон». Как ей только это удается?
Бобо покосился на девушку, лежащую в забытьи у его ног.
— Ну, в данный момент я у нее спросить не могу…
— Но как нам ее отключить? — спросила Лиз. По ее голосу было ясно, что она едва сохраняет хладнокровие. — Здание долго не продержится. Концентрация энергии близится к критической. Хорошо еще, что стадион довольно гибкий, но… Ох, Бобо!
— Знаю, знаю, душа моя, — проговорил он. Плюхнулся на траву рядом с Робби. Схватился за голову. Остается только одно — насильно скормить барышне таблетку «Микки-Финна»; впрочем, если мощный апперкот не подействовал, то и усыпляющее не поможет. И вообще, она и так удолбана до посинения. Пичкать ее организм дополнительной химией просто опасно. Кто знает, какие кошмары всплывут из ее подсознания в дельта-сне? Может, лоботомия? Если хирургическим путем изолировать предфронтальную долю ее мозга, прекратится ли его гнусное излучение? Операция или даже приводящее к аналогичному результату заклинание продлится слишком долго. Время на исходе. Самое быстрое решение — пуля в висок. Борей ненавидел убийства и убийц, но тут приходилось выбирать между жизнью одной девушки и десятками тысяч, запертыми в «Супердоуме», как в ловушке. Стоит кому-то прорвать этот энергетический мыльный пузырь — и бойня обеспечена. Бобо окинул взглядом реку. А не потопить ли баржу, с которой запускают ракеты?
К счастью, тут фейерверк закончился. Раздались аплодисменты. Толпа начала рассасываться. Вскоре Бобо остался в парке чуть ли не один. Конечно, если не считать Робби, лежащей без памяти.
— Салют кончился. Подействовало? — вскричал он в телефон. — Спецэффекты прекратились?
— Нет, — ответила Лиз. — Здание дрожит. Чуть не лопается по швам.
У Бобо упало сердце.
— Значит, все это творится у нее в голове.
— Как нам отключить ее подсознание? Как? Осталось всего две песни, не больше. Скоро людям захочется домой, а мы здесь — как в герметично закрытой бочке с энергией. Приоткрой дверь — и все взлетит на воздух.
Бобо наморщил лоб. Идея! В начале концерта Робби более или менее точно следовала программе. Возможно, ее подсознание тоже не отклоняется от сценария? Оставалось лишь надеяться, что Бобо удастся войти в контакт с ее прочно укорененными условными рефлексами.
— Попробуем восстановить связь между ней и концертом, — сказал Бобо. — Наставьте телефон на музыкантов.
* * *
Лиз кивнула монтировщику, который держал телефон у ее уха. Тот опустил руку с телефоном, потянулся было его выключить.
— Нет-нет! — вскрикнула Лиз. — Подержите его между колонками, чтобы ловил музыку.
Неизвестно, что подумали зрители, когда между динамиками высунулась голая мускулистая рука с сотовым телефоном. Важнее, что Бобо угадал верно — после нескольких сбоев спецэффекты возобновились, но теперь они точно следовали программе. Режиссер, зажав в руке листок со сценарием, остолбенел от изумления. Да, Робби знала все назубок. Лазерные лучи двигались в ритме песни. «Римские свечи» взлетали вовремя. Дымовая машина исправно дымила. Наконец-то концерт вошел в русло, предначертанное группой. Махина «Джамботрона» перестала качаться. Лиз смогла на минутку расслабиться.
Только сейчас она осознала профессионализм юноши, который все это время держал ее телефон. Он ни на секунду не отводил трубку слишком далеко, ни разу не притиснул ее слишком сильно к уху Лиз. Монтировщик двигался в такт движениям Лиз, соответствующим образом передвигая телефон. И мускулы у него, наверное, чугунные, не иначе. Даже у Лиз заныли распростертые руки — а ведь она специально тренировалась держать их в этом положении по нескольку часов. Помощь юноши сильно облегчила ее труд — иначе пришлось бы волноваться, что телефон, зажатый между ее плечом и щекой, соскользнет на пол, и его уже не поднимешь, потому что руками двигать нельзя.
— У вас отлично развито внимание, — сказала она монтировщику.
Тот благодарно улыбнулся.
— В нашей профессии иначе нельзя, мэм. Вы тоже в своем деле, я смотрю, настоящий мастер.
Лиз улыбнулась:
— Практика покажет.
Сколько верных помощников у нее нашлось. За прошедший час возникло особое братство. Поневоле объединившись, люди обнаружили, как сладостны потоки позитивной энергии, которые, перетекая из сердца в сердце, достигают зала. Лиз точно знала, сколько человек находится на этом циклопическом стадионе. Видела каждого из них насквозь, со всеми чувствами и мечтами. Знала, сколько тех, кто весь отдается музыке. Знала, сколько тех, у кого под защитной оболочкой ее успокоительной магии кипит восторг, ужас или злость, теплится влюбленность, опасливость или смирение с обстоятельствами. Сколько человек направляется в туалет и сколько возвращается назад. И ни единой душе не скучно.
Пока по ее жилам вместе с кровью бежит энергия Нового Орлеана — живительный ритм джаза, Лиз всесильна. Последняя композиция представляла собой минорную ритм-энд-блюзовую балладу, от которой у всего зала мурашки поползли по коже. В песне пелось о мистической подземной силе, которая обиделась на человечество за то, что оно губит природу, и вырвалась из недр, чтобы уничтожить род людской. Но, обнаружив, что люди любят музыку, сила решила дать им последний шанс на исправление: раз их пониманию доступна одна разновидность гармонии, то авось они еще научатся ценить и другие. Такая вот притча-предупреждение со счастливым концом. Лиз отчаянно надеялась, что Робби продержится еще немножко.
— Пошла последняя песня, Борей, — сказала она в телефон.
* * *
— Слышу, — отозвался Бобо. Усадив Робби поудобнее, прижал трубку к ее уху. Скоро все кончится.
Тут раздался слабый писк. С некоторым опозданием Бобо сообразил, что его издает телефон. Елки, только не это! Если аккумулятор сейчас сдохнет…
Не позволим. Борей наклонился к микрофону.
— Лиз, пришлите-ка мне чуть-чуть энергии, — произнес он совершенно ровным голосом, чтобы не пугать Робби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30