Маринина А. Б.
Я умер вчера
Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998.
OCR Палек, 1998 г.

Анонс
От взрыва в автомобиле погибают два сотрудника телепрограммы "Лицо
без грима". Через некоторое время ее ведущий, популярный тележурналист
Александр Уханов, узнает, что существует заказ и на его убийство. И за-
каз сделала его собственная жена. Неожиданно Уханов попадает в поле зре-
ния работников милиции, ведущих следствие по делу об убийстве колдуньи
Инессы.
Анастасия Каменская, работающая по делу о взрыве автомобиля сотрудни-
ков телепрограммы, и Татьяна Образцова, занимающаяся убийством колдуньи,
пытаются вместе распутать сложные узлы хитроумной комбинации преступни-
ков.

Глава 1
Я умер вчера. Позавчера я еще был жив, был таким же, как и много лет
до этого, каким был всю свою жизнь. А со вчерашнего дня я умер. И черт
его знает, как теперь буду существовать. Да и буду ли?
До вчерашнего дня все было более или менее понятно, хотя и не ска-
зать, чтоб уж очень приятно. Я был ведущим одной из телевизионных прог-
рамм, работал в теплой, крепко сколоченной компании единомышленников,
зарабатывал вполне приличные, если не сказать больше, деньги. Был женат
на женщине, которую когда-то любил страстно, потом стал любить нежно, а
потом понял, что привязан к ней настолько, что любовь-нелюбовь и страсть
- не страсть уже никакого значения не имеют. Мы прожили вместе двенад-
цать лет, и я был искренне уверен, что проживу рядом с ней до самой кон-
чины. У меня были друзья, были приятели, было множество легких, эмоцио-
нально не окрашенных знакомств. Одним словом, у меня было все, что в
принципе нужно нормальному мужику с нормальными потребностями, включая
не самый дорогой, но хороший автомобиль и удобную, достаточно просторную
для двоих квартиру.
Правда, на работе было не все гладко и просто, особенно в последнее
время. Нашлись люди, которым не нравилось, как мы ведем дела с нашей пе-
редачей, и они пытались на нас давить. Давление становилось все сильнее,
а неделю назад произошла трагедия: наш директор программы Витя Андреев и
корреспондент Оксана Бондаренко погибли. Взорвалась машина, в которой
они вместе ехали.
Конечно, всех сотрудников нашей программы долго, вынимая душу, допра-
шивали, по сто раз задавая одни и те же вопросы. Все мы рассказывали ми-
лиционерам одно и то же, потому что ничего больше сказать не могли. Но в
то время я еще жил. Пусть переживал, страдал, но жил.
А вчера я жить перестал. Потому что произошло нечто такое, из чего я
понял: жить мне осталось совсем немного, но главное - вообще неизвестно
хотя бы приблизительно, сколько именно. То ли два часа, то ли пару дней,
то ли месяц протяну. Все может закончиться в любой момент. И моя жена
имеет к этому самое непосредственное отношение.
С момента гибели Оксаны минула неделя, за эту неделю прошли в записи
все передачи, которые она успела подготовить. Другого корреспондента у
нас пока нет, и с сегодняшнего дня мне придется работать в прямом эфире.
Живой мертвец в живом эфире... Весело. Будем надеяться, что никто не за-
метит.
Настя Каменская никак не могла привыкнуть к радостному чувству, кото-
рое охватывало ее каждый раз, когда она входила в кабинет начальника.
"Вот уж воистину, - думала она, усмехаясь в душе, - что имеем - не хра-
ним, а потерявши - плачем. Почти десять лет я входила сюда, видела Ко-
лобка и считала, что так и должно быть, что по-другому быть просто не
может. А потом Колобок ушел, пришел новый начальник, и жизнь моя превра-
тилась в сплошную пытку. Теперь Колобок вернулся, он снова здесь, с на-
ми, со мной, и только сейчас я поняла, какое это счастье, когда у тебя
хороший начальник".
Ей очень не хотелось заниматься убийством работников телевидения. Она
хорошо понимала, что телевидение - это либо взрывоопасная информация,
либо деньги, либо то и другое вместе. Более того, если речь идет об ин-
формации, то информация эта, как правило, все равно о деньгах. Чьих-то
деньгах, которые ктото присвоил, украл, перевел на счет в швейцарском
банке или просто взял в виде аккуратной банальной взяточки. От самого
слова "деньги" Настю мутило. Программа "Лицо без грима" не была ни ин-
формационной, ни скандально-разоблачительной, ее корреспондент Оксана
Бондаренко не выезжала в "горячие точки" и не брала "острых" интервью у
только что отзаседавших депутатов Госдумы, все еще разгоряченных дебата-
ми, рассерженных и оттого плохо контролирующих свои высказывания, из че-
го впоследствии так удобно бывает раздуть маленький симпатичненький
скандальчик, разрушающий имидж политика и ссорящий его с окружающими.
Программа вообще была очень спокойной и доброжелательной: после убийства
директора программы и корреспондента Настя специально посмотрела нес-
колько выпусков, чтобы получить представление о ней. Гости программы
выглядели серьезными и достойными людьми, а ведущий не пытался "обло-
жить" их со всех сторон каверзными вопросами, даже наоборот, словно бы
старался дать приглашенному возможность показать себя с самой приятной
стороны, продемонстрировать нестандартность и глубину суждений, выска-
зать неожиданные и любопытные точки зрения. Вряд ли речь могла идти об
опасной информации. Значит, деньги. А преступлений, связанных с деньга-
ми, Настя Каменская не любила просто патологически. Даже в университете
экономика была предметом, который ей не хотелось учить. Ее гораздо
больше интересовали месть, ревность, зависть, одним словом, страсти че-
ловеческие, а не финансовые. Но, к сожалению, личные вкусы и пристрастия
никогда не считались в уголовном розыске вескими основаниями, которые
следует принимать в расчет при распределении заданий.
Ну, делать нечего, придется заниматься телевидением. По Настиной
просьбе Миша Доценко притащил из дома ворох журналов "ТВ Парк", которые
исправно покупала его мама. В этом журнале была целая полоса, посвящен-
ная рейтингу телепередач, и Настя надеялась выудить из этого хоть ка-
кую-то отправную точку для рассуждении. Точка эта нашлась. Оказалось,
что программа "Лицо без грима" в десятку самых "смотримых" никогда не
попадала.
- Интересно, откуда у них деньги? - задумчиво спросила Настя у Доцен-
ко. - Если передача не самая популярная, стало быть, расценки на рекламу
во время эфира невысокие. Да и спрос на размещение рекламы невелик. По
идее, они должны были просуществовать максимум три-четыре месяца и потом
закрыться, а они живут уже два с лишним года.
- Их, наверное, из бюджета подкармливают, - предположил Михаил.
- С какой стати? Я бы еще понимала, если бы они были проводниками,
например, точки зрения правительства или открыто поддерживали Президен-
та. А так... Хорошая, добротная передача, очень профессионально сделана,
не вызывает у зрителя раздражения, но в ней нет, как бы это сказать...
азарта, что ли. Нет той изюминки, ради которой человек бежал бы домой
после работы, чтобы непременно успеть ее увидеть. Да и время у нее не
самое выгодное, с семнадцати сорока до восемнадцати, работающий народ
еще и домой-то не вернулся.
- Может быть, убийство совершено по сугубо личным мотивам?
- Хорошо бы, - вздохнула Настя. - Личные мотивы - это то, что я люб-
лю. Во всяком случае, я могу их понять и в них разобраться. А с деньгами
- одна скука и головная боль. Миша, давайте делиться.
- По-честному или по-братски? - засмеялся черноглазый капитан. - Если
по-честному, то вам достанутся деньги, а мне - любовь, потому что вы
старше и опытнее. А я маленький еще, до денег не дорос.
- Нет уж, дружочек, - фыркнула Настя, - делиться будем
по-джентльменски. Дама должна заниматься эмоциями, а мужчина - деньгами.
Это закон социума, в котором нам с вами посчастливилось родиться. И не
смейте намекать на мой преклонный возраст, я ненамного старше вас. И ва-
ше, Мишенька, упорное нежелание обращаться ко мне на "ты" никого в заб-
луждение ввести не может, не надейтесь.
Это было правдой, причем объяснения этому факту не мог дать никто, в
том числе и сам Михаил. Настя была единственной из сотрудников отдела по
тяжким насильственным преступлениям, за исключением, разумеется, на-
чальства, к кому Доценко обращался на "вы" и по имени-отчеству, вынуждая
тем самым ее саму соблюдать ответную вежливость. И разница в возрасте
была не так уж велика, каких-нибудь шесть лет, и звание у Каменской было
всего на одну ступень выше, а вот поди ж ты...
Ближе к концу дня на Настином столе звякнул внутренний телефон.
- Скучаешь? - послышался в трубке насмешливый голос Игоря Лесникова,
ее коллеги, который сегодня был в составе дежурной опергруппы.
- Без тебя - всегда, - быстро отозвалась Настя. - Жду, когда ты меня
чем-нибудь развеселишь.
- Ладно, тогда задаю вопрос: что можно украсть у психоаналитика?
- У кого? - удивленно переспросила она.
- У психоаналитика, - терпеливо повторил Игорь.
- У какого?
- Ну какая разница... У любого. У абстрактного психоаналитика.
- Он частнопрактикующий?
- Угу.
- Тогда деньги. У них гонорары за консультации высокие. А откуда воп-
рос?
- С выезда. Только что вернулись. Узко мыслишь, Настасья. Ценностей
не взяли. Но факт взлома и проникновения налицо.
- А что хозяин говорит?
- Ничего не говорит. Пропаж не обнаружено.
- Думаешь, врет? - Конечно, врет. Он знает, что у него взяли, но мол-
чит. Вот я и хочу, чтобы ты мне сказала, что бы это могло быть такое,
представляющее интерес для преступника, но о чем нельзя признаваться
добрым дядям из милиции.
- Я подумаю, - пообещала Настя. - А что еще интересного произошло за
отчетный период в подведомственном городе?
- Все тебе расскажи, - хмыкнул Игорь. - Чашку нальешь?
- Неправильный ты, Игорек. Современный мужик обычно стакан налить
просит.
- На дежурстве только кофе. Так нальешь или я в другое место просить
пойду?
- Иди уж. Сейчас воду поставлю.
Попить кофейку и выкурить сигарету к Насте забегали все, кому не
лень. Во-первых, она почти всегда была на месте, что для оперативника
вообще-то ненормально. Во-вторых, у нее всегда был хороший кофе, потому
что Настя, несмотря на смешную милицейскую зарплату, покупала только хо-
рошие дорогие сорта, отказывая себе во многом другом, например, в обе-
дах, а порой и в новых колготках. В-третьих, у нее всегда можно было
стрельнуть сигаретку, заодно пожаловавшись на жизненные неурядицы, вып-
леснуть раздражение по поводу "неправильного поведения" начальника и с
легким сердцем бежать дальше. Настю, по характеру не особенно общи-
тельную и любящую одиночество, это порой раздражало, но она понимала,
что если и менять ситуацию в корне, то результат может быть только один:
у нее появится множество врагов и скрытых "доброжелателей". Нельзя от-
талкивать людей и тем более нельзя их обижать. Даже если очень хочется
это сделать.
Игорь появился почти мгновенно, во всяком случае по Настиным поняти-
ям. У нее самой путь из дежурной части до кабинета занимал раза в три
больше времени. Каждый раз при виде Лесникова Настя не переставала удив-
ляться тому, что самыми "крутыми" бабниками зачастую оказываются мужчи-
ны, не обладающие выдающейся внешностью, зато такие красавцы, как Игорь,
нередко становятся самыми примерными и любящими мужьями, которых совра-
тить с пути супружеской верности просто невозможно. По Игорю втихаря
вздыхали многие девушки, работающие на Петровке, но ни одна из них не
могла бы похвастаться хоть малейшим знаком внимания с его стороны. Лес-
ников был не особенно приветлив, как правило, немногословен, с очень
серьезным, а порой и хмурым выражением лица, ни с кем не сближался и
дружбу не заводил. О его личной жизни коллеги знали только то, что он
женат во второй раз и обожает маленькую дочку. Однако владел собой он
превосходно, и если ему нужно было поддерживать беседу, то Лесников лег-
ко превращался в обаятельного и милого человека, солгать которому ну ни-
как язык не поворачивается. Судя по его звонку из "дежурки", кража у
психоаналитика чем-то его сильно заинтересовала, в противном случае он
не стал бы задавать Насте никаких вопросов. Кабинет психоаналитика - не
Третьяковка и не алмазный фонд, преступлением будут заниматься ребята с
территории, ну в самом крайнем случае, если выяснится, что взяли драгме-
таллы, камни или антиквариат, - коллеги из отдела по борьбе с кражами, а
уж никак не "убойный" отдел. Лесников, как казалось Насте, не был любо-
пытным и любознательным, чужие тайны его интересовали мало, так что
предполагать чисто дежурный интерес оснований не было. Значит, что-то в
этой краже есть такое...
- Не темни, Игорек, - сказала она, налив ему полную чашку крепкого
кофе. - Что тебе далась эта кража?
- Кража ничего, нормальная, - неопределенно ответил он. - Мне хозяин
не понравился. Какой-то он уж больно перепуганный. А пропажу чего бы то
ни было отрицает.
- Может, ты преувеличиваешь? Любой человек испугается, увидев, что
его жилье вскрыто. Даже если ничего не взяли, все равно неприятно и тре-
вожно. А вдруг завтра опять придут? И вообще, интерес к изъятию чужого
имущества тебе обычно не присущ. Чегото не договариваешь?
- Да нет, - Игорь вяло пожал плечами. - Устал я что-то сегодня. Обыч-
но в это время я еще бодр и весел, как младенец, а кажется, будто третьи
сутки подряд дежурю. Как твои телевизионные страсти? Продвигаются?
- Туго. Собрала данные о том, когда, где и с кем были потерпевшие в
течение последних десяти дней перед гибелью, сижу вот, ковыряюсь, пыта-
юсь составить точную хронологию событий. Ты, кстати, видел когда-нибудь
эту передачу?
- Какую?
- "Лицо без грима".
- Нет, не пришлось.
Настя взглянула на часы.
- Хочешь посмотреть? Через три минуты как раз начнется. Я специально
маленький телевизор выклянчила у Колобка, чтобы получить представление о
программе, а то она в такое время идет, когда я еще на работе.
- Давай, - кивнул Лесников, - пока никто меня не дернул.
Но он, как обычно, накликал. Едва Настя успела вытащить из шкафа и
включить старенький чернобелый "Шилялис", как из дежурной части позвонил
подполковник Кудин.
- Настасья, гони Лесникова в шею, я знаю, что он к тебе пошел. Пусть
бежит бегом, его свежий труп дожидается.
Игорь со вздохом поднялся, залпом допил остатки кофе и ушел охранять
покой налогоплательщиков, а Настя стала смотреть очередной выпуск "Лица
без грима".
С первой же минуты она насторожилась. Что-то шло не так. И ведущего
словно подменили, и гость программы выглядел не лучшим образом. В чем
дело? Неужели гибель друзей и коллег настолько выбила из колеи Александ-
ра Уланова, что он не справляется с собой перед камерой? Да нет, не по-
хоже. После трагедии в эфир вышло пять выпусков, и каждый раз на экране
Настя видела спокойного доброжелательного умного человека, совершенно
лишенного язвительности и демонстративного остроумия.
Гостем программы в этот раз был малоизвестный кинопродюсер. Названия
фильмов, которые он сделал, ничего Насте не говорили. Продюсер мямлил
нечто невнятное, порой сбиваясь на откровенные глупости, Уланов же никак
не помогал ему, несколько отстраненно наблюдая за неловкими попытками
кинодеятеля выглядеть умным и неординарным. Хотя, надо признаться, и не
мешал ему. Казалось, ведущий как личность просто-напросто отсутствует, и
сидит некая бездушная машина, которая задает первый пришедший в голову
вопрос и равнодушно ждет, пока собеседник с грехом пополам выпутается из
ответа.
На столе перед ведущим и гостем стояли большие чашки с рекламной над-
писью "Билайн". Продюсер поднес чашку ко рту, сделал судорожный глоток,
поперхнулся и начал долго и натужно кашлять. Камера деликатно ушла в
сторону, теперь весь экран занимало лицо Уланова, с холодным любо-
пытством наблюдающего за кашляющим собеседником. Внезапно Настю осенило:
это прямой эфир. В записи затянувшуюся и совершенно неинформативную сце-
ну обязательно вырезали бы. А что же раньше?
Все понятно. Прежние передачи всегда шли в записи. Теперь, после ги-
бели директора и корреспондента, пришлось менять схему. Все, что успели
отснять и смонтировать раньше, уже прошло, а за минувшую неделю новых
записей сделать не смогли. Вместе с людьми во взорвавшейся машине сгоре-
ли блокноты с записями и кассеты... Пропала вся подготовительная работа,
которая должна была лечь в основу будущих передач. И теперь Уланов вы-
нужден будет какое-то время работать в прямом эфире, пока не подготовят
новые материалы.
1 2 3 4 5 6 7 8