– Благодарю вас, леди, – невозмутимо сказала Мелоди. Похоже, ей не раз приходилось прибегать к такому способу усмирения толпы. – Я тут кое о чем говорила со своей золовкой и хотела бы поделиться этим с вами.
– Давай, не тяни, – нетерпеливо вставила Мертил, как будто весь вечер все только и ждали этого сообщения, не зная, чем заняться.
Положив руку на свой выпирающий живот, Мелоди начала:
– Наш клуб образовался совсем недавно, но это не значит, что мы не в состоянии совершить ничего значительного. Для начала предлагаю инсценировать свадебную церемонию 1890 года. Конечно, надо будет кое-что выяснить, но я знаю, что церковь была построена примерно в это время и что у преподобного Джонса сохранился требник тех лет.
– Мелоди! – воскликнула Изабель. – Это же потрясающая идея!
– О да, – согласилась Опал. – Думаю, нам стоит включить это в празднование Дня города.
– Но осталось меньше двух недель! – воскликнула Эдит.
– Ничего, зато горожане убедятся, что мы не просто занимаемся болтовней на наших заседаниях, – сказала Опал.
– Нам потребуются костюмы, так что придется покопаться в бабушкиных сундуках на чердаках, – вставила Эдит.
– У меня есть такая вещица! – воскликнула Норма Заммерон.
Ник заметил, как Мелоди и Бриттани переглянулись, Бриттани кивнула, и Мелоди сказала:
– У Дорали сохранилось подвенечное платье ее прабабки. Я уверена, она сможет одолжить нам его на день.
– Я бы предпочла ничего не просить у этой женщины, – проговорила Изабель с недовольной гримасой.
– Тебе и не придется этого делать, – тактично заметила Бриттани. – Я буду рада попросить ее об этом от имени всего нашего клуба.
Гримаса исчезла с лица Изабель. Дорали, державшая единственный в городке бар, служила олицетворением порока для этой ханжи. Ник с благоговением посмотрел на жену. Он никогда не сомневался в том, что Бриттани выдающаяся женщина, но не знал, что она обладает такой властью над людьми. В детстве Бриттани часто переезжала с места на место, обычно ее учебный год начинался в одном городе, а заканчивался в другом. Тем не менее школу она окончила с отличием. До рождения Саванны Бриттани училась в колледже. Если бы не Ник со своей любовью, она бы наверняка стала профессиональным историком.
Хохоча над очередной забористой шуткой Мелоди Карсон, Бриттани взглянула на Ника. Он сидел, выпрямив спину, с каменным лицом. Внезапно она замолчала и улыбнулась ему. Ник улыбнулся в ответ, но глаза его по-прежнему оставались грустными.
Терпение и усидчивость никогда не входили в число добродетелей Ника, но причиной его подавленного состояния сегодня было отнюдь не пребывание в обществе старых сплетниц. Какие мысли опять терзают его? Неужели он не понимает, что, мучая себя, мучает и ее?
Женщины начали расходиться, Ник тоже поспешил удалиться под предлогом, что ему надо заглянуть, хорошо ли спит Саванна.
Опал Грехэм, похлопав Бриттани по спине, сообщила ей доверительным тоном, прежде чем уйти:
– Этот парень ведет себя так, словно мир принадлежит ему. Я уверена, что моя Лоэтта мечтает именно о таком, как твой Николас.
От слов «твой Николас» у Бриттани перехватило дыхание. Она никогда не могла назвать его своим и, разумеется, не сказала старушке о том, что Лоэтта уже встретила такого парня.
– Да, я такой.
Бриттани подняла глаза, провела пальцами по губам Ника, потом встала на цыпочки и поцеловала его. Он закрыл глаза, но не двинулся с места, не обнял ее.
Стук в дверь заставил их отскочить друг от друга.
– Ты ждешь кого-то? – спросил Ник.
Она покачала головой. Ник по привычке хотел взяться за пистолет, но вспомнил, что оставил его наверху, в стенном шкафу.
– Кто там? – спросил он.
– Лоэтта Грехэм. Кажется, я забыла у вас сумочку. Можно войти?
У Бриттани отлегло от сердца.
Она пошла открывать дверь, а Ник направился в старый кабинет, ругая себя на чем свет стоит. Во что он превратил жизнь своей жены? Из-за него Бриттани вздрагивает при каждом стуке в дверь. Вот вышла бы замуж за солидного, обеспеченного человека, который понравился бы ее папе, и жила бы счастливо в каком-нибудь респектабельном пригороде.
Бриттани разговаривала с Лоэттой в гостиной. Взяв со стола в кабинете блестящую черную сумочку, Ник вернулся к женщинам.
– Вот, – сказал он, протягивая сумочку Лоэтте.
– О… спасибо. – Переводя взгляд с Бриттани на Ника, Лоэтта смущенно проговорила: – Не хотела вас беспокоить, но мне надо поговорить с Бриттани с глазу на глаз. Это всего несколько минут.
– Ник, почему бы тебе не пойти в «Крейзи хорс» без меня?
Другого он и не ждал. Потрясающее умение говорить «нет», не произнося этого слова вслух.
Лоэтта находилась неподалеку и, скорее всего, слышала слова своей матери. Бриттани посмотрела в ее серые глаза, но Лоэтта и бровью не повела. Похоже, она начала избавляться от дурной привычки краснеть по любому поводу.
Когда члены клуба ушли, Бриттани закрыла глаза, прислонилась лбом к двери и облегченно вздохнула. Почувствовав взгляд Ника спиной, она обернулась.
Ее муж стоял возле лестницы, скрестив на груди руки.
– Ну и сборище!
– Кристал прочитала бы тебе целую лекцию о таких «сборищах» и их роли в жизни человеческого общества.
Он не засмеялся. Даже не улыбнулся. Откуда этот невидящий взгляд, эта напряженность? Бриттани подошла к нему.
– В чем дело, Ник?
– Безделье сводит меня с ума. Эти милые старушки способны кого угодно довести до белого каления, а я должен думать об их безопасности.
– Ожидание всегда томительно.
– А как ты смотришь на то, чтобы пойти развеяться? – спросил Ник. – Посидим в «Крейзи хорс», заодно попросишь у Дорали подвенечное платье назло этой ханже.
– Быстро же ты раскусил Изабель.
– Что?
– Да ничего. Хочешь отправиться в «Крейзи хорс» прямо сейчас?
– Сейчас самое время. Попросим Кристал присмотреть за Саванной. Давай, Бриттани. Хоть немного развлечемся.
– Искушаешь?
На его виске забилась жилка.
– Так ты идешь или нет?
– Ты очень настойчив, но мне надо поговорить с Лоэттой.
– Может, ты все-таки присоединишься ко мне попозже? Посидим, поболтаем.
Не дожидаясь ответа, Ник снял пальто с вешалки и вышел за дверь.
Бриттани вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Рядом с ней стояла Лоэтта, Саванна спала в своей комнате, наверху находились Кристал и Мертил, но дом казался ей пустым.
– Когда уходит Берк, мне тоже становится тоскливо.
Бриттани подняла испуганные глаза.
– Неужели у меня все написано на лице? – спросила она.
Щеки Лоэтты покрылись легким румянцем.
– Я не хочу вмешиваться в ваши отношения, но взгляд, который бросил на тебя перед уходом муж, дорогого стоит.
На мгновение Бриттани закрыла глаза, чувствуя, как на них наворачиваются слезы.
– Ты не присядешь? – спросила она.
Лоэтта опустилась на старый стул с грацией, которую трудно было предположить в этой застенчивой женщине в старомодных юбке и туфлях. Ее волосы были собраны сзади в тугой узел.
Бриттани и Лоэтта всегда здоровались при встрече и улыбались друг другу, но почти не разговаривали.
Лоэтта закусила нижнюю губу, нервно сжимая в руках сумочку.
– Думаешь, это ненормально, что старая дева вроде меня все еще краснеет, как школьница?
Наклонившись к ней, Бриттани прошептала:
– Я думаю, у тебя красивые глаза.
Лоэтта улыбнулась своим воспоминаниям.
– Берк тоже так говорит, – мечтательно произнесла женщина и залилась таким густым румянцем, что они вместе с Бриттани рассмеялись.
– Мать ведь не знает о нем? – спросила Бриттани.
Лоэтта покачала головой.
– Сумочку ты специально оставила?
– Да, чтобы был повод вернуться.
– Никто ни о чем не узнает, Лоэтта.
По-прежнему не выпуская сумочку из рук, Лоэтта сказала:
– Я вовсе не стыжусь этого. Я никогда не встречала такого парня, как Берк. И в жизни ничего подобного не испытывала. Отец умер, когда я была совсем маленькой. Мама воспитывала меня одна и от всего оберегала. Мне не хочется понапрасну тревожить ее, поэтому я вначале дождусь возвращения Берка, а потом расскажу ей о нем… о нас.
Взяв Лоэтту за руку, Бриттани спросила:
– Когда он возвращается?
– Через два месяца. Может, раньше. Когда уладит свои дела в Оклахоме.
– А ты уверена, что он тебя не обманывает? – Бриттани заметила, как светятся счастьем глаза Лоэтты. – Не знаю, обнадежит ли тебя это, – сказала она с улыбкой, – но прошло десять лет с тех пор, как Ник вскружил мне голову, а я все еще не могу оправиться от головокружения.
Лоэтта встала и направилась к двери.
– А я не хочу расставаться с ощущением, будто мир уплывает у меня из-под ног.
Лоэтта ушла, но ее слова не давали Бриттани покоя. Заглянув в комнату Саванны, она вернулась в гостиную и подошла к окну с цветами, выставленными на подоконнике. Крокусы еще были свежими, но желтые нарциссы уже начали вянуть. Цвет тюльпанов напоминал румянец на щеках Лоэтты. Она не права, называя себя старой девой, у нее еще все впереди.
Но если Лоэтта не побоялась влюбиться в сомнительного незнакомца, то не пора ли Бриттани пустить в свое сердце мужчину, которого она не переставала любить все эти годы? Бриттани решила пойти в «Крейзи хорс» и поговорить с Ником.
Она помчалась наверх, боясь передумать. Постучавшись к Кристал, Бриттани просунула голову в дверь.
– Извини, что побеспокоила, но могу я попросить тебя об одолжении?
Кристал сидела на полу в позе лотоса.
– Оммм. Оммм. Га-а-ва-ри, – ответила подруга, не раскрывая глаз.
– Ты не покараулишь Саванну, пока я буду в «Крейзи хорс»?
– Оммм. Бу-ду ра-да.
– Спасибо, Кристал. Запри двери, ладно? Я долго не задержусь.
Медитативные завывания прекратились, и Кристал приоткрыла один глаз.
– Оставайся там, сколько захочешь, Бриттани. Но что я вижу? Ты покраснела! У Лоэтты научилась?
Бриттани закрыла дверь, приложила руки к лицу и ощутила тепло на ладонях.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Два дня назад в «Крейзи хорс» было тихо и спокойно. Сегодня здесь стоял жуткий гвалт. На полу валялся рассыпанный попкорн, музыкальный автомат орал на всю громкость, в глазах рябило от обилия ковбойских шляп. Клетус Маккалли и Форест Уилки болтали со своими приятелями в зале. Гасси и Эдди страдали оттого, что на них никто не обращает внимания. Ник задумчиво сидел у стойки.
– Когда ждешь – время тянется, а, дорогуша? – Дорали с раскрасневшимися от постоянной беготни по залу щеками стояла рядом, прислонившись к стойке, и улыбалась ему.
Ник с хмурым видом открыл бутылку пива и сказал, покачав головой:
– Тебе не кажется, что женщины здесь довольно упрямы?
– Как и мужчины.
Ник провел большим пальцем по запотевшему стеклу бутылки.
– По-моему, местные парни меня ненавидят.
– А чего ты ожидал? Мужчин здесь и так хватает. Ничего, привыкнут.
– Бриттани мне не доверяет.
– Это уже твои трудности.
Кто-то на другом конце зала потребовал еще выпивки, и Дорали унеслась с подносом рюмок и кружек, снова оставив Ника наедине со своими мыслями.
Ночь, когда в дом ворвались грабители, стала началом конца. Ник слишком часто отсутствовал дома по ночам. Слишком часто не выполнял своих обещаний. И всему виной его проклятая и любимая работа. Бриттани пыталась понять его, но всякому терпению приходит конец. Он никогда не забудет выражения ее лица, когда его жена вернулась одна с похорон отца. Как раз в тот день управление провернуло в Чикаго рискованную операцию, в результате которой несколько самых опасных наркодельцов оказались за решеткой. Ник стал знаменитостью, но потерял доверие своей жены.
Ник спиной почувствовал, что за ним наблюдают. Он развернулся на табурете на сто восемьдесят градусов. Так и есть – Клетус Маккалли смотрит на него в упор. Попыхивая сигарой, пожилой ковбой встал из-за стола. Ник слез с табурета, когда Клетус подошел к нему вплотную и, ухватившись большим пальцем за подтяжку, сказал:
– Неважно выглядишь, парень. У нас с ребятами есть к тебе разговор.
– Не думаю, что он меня заинтересует, Клетус.
Довольная ухмылка старика действовала Нику на нервы. Ковбой, выпустив очередной клуб дыма своей пахучей сигары, продолжил:
– Выслушай меня до конца, парень. Видишь того механического «бычка» в углу? Одно время Дорали арендовала похожего каждое лето перед началом родео. На прошлой неделе я за бесценок приобрел эту вещицу на аукционе и подарил ее салуну. Так вот, наши парни хотят потолковать с тобой по поводу этого «бычка».
Развернувшись, Клетус зашагал прочь. Скучающему Нику это показалось любопытным, и он направился вслед за ковбоем. Чего только не взбредет в голову от скуки!
Зажав в толстых пальцах сигару, Клетус сказал:
– Форест хочет заключить с тобой пари.
Ник перевел взгляд на фермера со светлыми волосами и враждебным взглядом, сидевшего в окружении своих приятелей.
– Форест, ты что-то имеешь против меня?
– Ничего подобного, Форест этого не говорил, – смешался один из парней. – Просто нам интересно, почему Бриттани предпочитает парня, с которым собирается развестись, всем здешним ковбоям. Что в тебе такого особенного?
Ник с трудом удержался, чтобы не дать в морду этому выскочке, и, глядя на него в упор, ледяным тоном произнес:
– С Форестом мы знакомы. А вот ты кто такой?
Ник не без удовлетворения отметил, что ковбой на мгновение опешил, но почти в ту же секунду расправил пальцами усы и горделиво выпрямился.
– Я Рори из рода О’Трейди, я владею самым большим ранчо в этой части Южной Дакоты.
Ник кивнул.
– Сочувствую. Представляю, сколько времени и сил на него уходит. Так чего вы от меня хотите, ребята?
Клетус так шарахнул Ника ладонью по спине, что тот пошатнулся.
– Парень что надо. Правильно, Ник, – сразу к делу.
– Точно, – согласился Рори. – Парень, вижу, неглуп, но я не верю, что полицейский из Чикаго способен предложить такой женщине, как Бриттани, что-нибудь такое, чего не смог бы дать ей ни один из наших ковбоев.
У Ника чесались руки.
– Не забывайте, что она моя жена.
– Знаю, – едко сказал Форест, медленно поднявшись со своего места. – Но я слышал, что Бриттани собирается разводиться с тобой. Всю зиму я ждал, что она снимет это чертово кольцо.
Клетус встал между Ником и Форестом.
– Полегче, ребята. По-моему, вы немного отвлеклись от темы. Есть мирный способ решения проблемы. Вместо того чтобы бить друг другу морду, заключите пари, и пусть задница каждого из вас побывает на этом «бычке».
Ник взглянул на «бычка», потом на Клетуса, Рори и Фореста. Самый отъявленный бандит не смог бы придумать для него худшей пытки.
– Вы хотите, чтобы я оседлал эту штуковину?
– А что тут такого? – спросил Форест. – Боишься, что не справишься?
– Я этого не говорил.
Щелкнув подтяжкой и хлопнув Ника по спине, Клетус сказал:
– Ни секунды не сомневался в тебе, старина. Форест, ты пойдешь первым. Не волнуйся, Ник, я поставил на тебя.
Ник, стиснув зубы, посмотрел на единственного человека за столом, который молчал.
– Шериф, спор на деньги не противоречит местным законам?
Вайет Маккалли, сдвинув белую шляпу на затылок, откинулся на стуле.
– Главное, чтобы вы не подрались. Остальное меня не касается. По-моему, это пойдет на пользу вам обоим.
В уголках глаз Вайета Маккалли виднелись насмешливые морщинки, но непреклонность его взора заставила Ника изменить свое первоначальное мнение об этом человеке. Возможно, внук Клетуса Маккалли славился не только умением переводить старушек через улицу и снимать с деревьев перепуганных котят.
Форест не спеша подошел к «бычку». Подбадривая себя отчаянными воплями, ковбой вскочил в седло. Хитроумная конструкция начала двигаться, раскачиваясь и становясь «на дыбы». Парень держался уверенно, похоже, он не раз участвовал в родео. Ник садился на лошадь в последний раз, когда был маленьким мальчиком. Но уйти сейчас значило признать свое поражение.
Механический «бычок» как-то слишком скоро сбавил темп и остановился. Форест спрыгнул на пол под всеобщий одобрительный гомон и улюлюканье. Клетус дружески обнял Ника за плечи.
– У тебя получится, парень. Держи ноги в стременах и думай о своей жене. Это легко.
Ник сел в седло и окинул зал прощальным взглядом. Бриттани так и не появилась. Все вокруг с нетерпением ждали момента, когда адова машина сбросит его на пол.
Ник кивнул Клетусу, стиснул зубы, и «бычок» пришел в движение. Ник всеми силами старался удержаться на нем. Лица в зале слились в одно сплошное пятно, отдельные голоса – в общий гул, но его внимание было целиком сосредоточено на механической туше, бесновавшейся под ним. Он скорее умрет от напряжения, чем свалится с этой твари! Как жаль, что Бриттани не видит этого зрелища.
Когда «бычок», замедлив движение, остановился, Ник чувствовал себя как космонавт после тренировки. Голова шла кругом, но, соскользнув на пол, он понял, что голова – это еще полбеды. Ноги не слушались его, тело болело, Ник дрожал так, что зубы стучали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11