– Халид, а вам никогда не приходило в голову, что вы можете не получить того, чего желаете?
– Нет, – с наивной прямотой ответил тот, направляя темную струю кофе в полупрозрачную фарфоровую чашечку.
– И что же, у вас не оставалось иного выбора, кроме как похитить меня?
– Да.
Сара вздохнула:
– Видно, Англия не оставила в вашей душе глубокого следа.
– Наоборот, – возразил Халид, и его энергичный выговор звучал удивительно по-британски. – Моя бабка считает, что во мне слишком много от европейца. С ее точки зрения, моя настойчивость в отношениях с тобой – это странная и непонятная, европейская причуда.
Сара отвернулась, чувствуя, как у нее ослабели ноги. Его искреннее признание в своей одержимости подействовало на нее сильнее пылкого объятия.
Халид подал ей чашку с кофе.
– Может, я действительно слишком долго жил в Англии. Теперь я никогда не чувствую себя дома, – заметил он.
– По-моему, вы здесь вполне свой.
Он грустно улыбнулся:
– Ты так говоришь, потому что ты – не турчанка. По мнению турок, я слишком снисходителен. Они восхищаются сильной рукой. А женщин удивляет моя… разборчивость. В этой стране мерилом мужественности мужчины является количество женщин, с которыми он спит. И в этом отношении я оказываюсь не на высоте.
Сара чуть не поперхнулась своим кофе.
– Я не могла бы с этим согласиться, – проговорила она наконец, откашлявшись.
– Косем очень тревожится за меня, – печально заметил Халид.
«Косем не присутствовала на наших двух последних схватках», – подумала про себя Сара. А вслух сказала:
– Почему?
– Она не одобряет мой выбор.
– Извините, не поняла?
– Косем считает, что ты слишком худа, и сомневается в том, что ты сможешь родить.
Сара отставила чашку.
– Халид… – начала она.
Он остановил Сару, подняв руку:
– Я успокоил бабушку в отношении того и другого.
Сара открыла было рот, готовя колкий ответ, но тут же увидела озорные огоньки в его глазах. Неужели он ее поддразнивает?
– А теперь, – сказал Халид, наклоняясь, чтобы поставить свою чашку на стол, – давай продолжим урок.
Они проговорили еще часа два, коснувшись множества разных вещей, после чего Халид отпустил Сару. Только когда Сара возвращалась к себе, окружённая евнухами, она осознавала, что впервые во время их свидания Халид к ней не прикасался.
Через две недели Халид опять вызывал Сару к себе.
Она понимала, что Халид нарочно держит ее в неизвестности и тревожном ожидании. Жизнь ее стала похожей на жизнь гаремных женщин.
Когда возбужденная Мемтаз поспешно вошла в ее комнату, Сара поняла, что паша отдал какой-то приказ.
– Вечером вы должны пойти к моему господину, но сначала, днем, едете на прогулку на базар Кахули, – объявила Мемтаз, радостно хлопая в ладоши.
– А что, это так интересно?
– Очень-очень! И вы возьмете сладости и напитки и на обратном пути устроите…
Мемтаз замолчала, подыскивая слово.
– Пикник? – подсказала Сара.
– Да, да! Пикник!
– И кто это придумал? – подозрительно осведомилась Сара.
– Валиде пашана решила, что вам следует прогуляться.
Сара поняла, что у Косем имеются какие-то свои планы на эту экскурсию.
– А вы не едете? – спросила Сара у Мемтаз.
– На этот раз – нет. Но я там однажды бывала раньше, – думаю, когда-нибудь еще раз побываю.
– Мемтаз, – задумчиво спросила Сара, – вы ведь знали мать Халида?
– Да, госпожа. Очень хорошо.
– Какая она была?
– Как вы, – ответила Мемтаз и улыбнулась.
– Как я? – переспросила Сара. – Правда?
– О, да. Она тоже попала сюда против своего желания. Ее взяли в плен, я рассказывала вам. Но она сильно полюбила старого пашу, и прожила здесь счастливо всю свою жизнь.
– И ей никогда не хотелось вернуться домой?
– Думаю, она тосковала по родине и передала желание побывать там своему сыну. Ему тоже очень хотелось поехать в Англию и познакомиться с этой страной.
– А как выглядела мать Халида?
– О, она была гюльбейяз. Очень красивая. Как только паша ее увидел, он потерял интерес ко всем остальным. И потом у него не было другой кадин.
– Она была блондинка?
– Не такая светловолосая, как вы. У нее волосы были темнее – цвета меда. На щеках и на подбородке ямочки – как у моего господина. – Мемтаз оглядела комнату. – Где ваша фераджа?
– О чем ты?
– Ваша накидка, где она? Вы должны ею прикрыться, оставив открытыми только глаза. В карете иначе ехать нельзя.
– Мемтаз, по-моему, у меня нет фераджи. Я ни разу не была за пределами дворца.
– О, да – понимаю. Я вам ее достану. Вы должны собираться – кареты подадут к часу.
Фераджа оказалась похожей на одеяло: плотная накидка надевалась на плечи и голову и скрывала свою владелицу, оставляя только щелку для глаз. Когда обитательницы гарема собирались у ворот Радости перед хисларом Ахмедом, их вереница напоминала строй то ли мумий, то ли привидений.
Ахмед распорядился, чтобы каждую карету сопровождали два евнуха. Правил алебардщик. У карет были пологи из шелка цвета слоновой кости, усеянные золотыми кистями. Сиденья обтянуты плюшем и завалены вышитыми подушками. В каждую карету была впряжена пара подобранных по масти и росту лошадей. Карета Косем, на дверце которой был изображен герб паши Бурсы, ехала первой. Валиде пашана жестом пригласила Сару в свою карету.
Процессия карет, возглавляемая хисларом, неспешно поехала по уходящей вниз пыльной дороге, изгибы которой вели от Дворца Орхидей к расположенному в городе базару. Еще ниже сверкало море. Сара впервые увидела дорогу, по которой ее привезли сюда в ночь похищения, и теперь вытягивала шею, стараясь запомнить окружающую местность.
– Планируешь путь побега? – прервал ее мысли голос Косем. Сара стремительно повернулась к старой женщине.
– Вид у тебя испуганный, – невозмутимо добавила Косем. – Я, наверное, прочла твои мысли?
– Я всегда изумляюсь, когда слышу, как вы начинаете говорить по-английски, – спокойно ответила Сара.
– Чепуха! Ты, как всегда, строила планы.
– Если вы так думаете, то зачем пригласили меня присоединиться к этой поездке? – спросила Сара.
– Потому что хотела с тобой поговорить, а мой внук начинает испытывать подозрения, если я выражаю желание тебя видеть. Он решает, что я… как это у вас говорится?… что-то задумала.
Сара постаралась спрятать улыбку.
– А вы, может, действительно что-то задумали?
– Безусловно. Я знаю, что ты хочешь отсюда вырваться – и у меня есть план на этот счет. Причем, для его осуществления вовсе не обязательно бежать ночью из дворца и переплывать Босфор.
Сара напряглась, внимая Косем.
– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за моего внука и подарила ему наследника. Если ты это сделаешь, я позабочусь, чтобы ты, как только захочешь, смогла бы уехать, свободно выйти из дворца и добраться до Соединенных Штатов. У меня есть собственные слуги, которых я смогу подкупить. Халид об этом ничего и знать не будет.
Сара была так потрясена, что лишилась дара речи и молчала не меньше минуты. Колеса кареты поскрипывали на немощеной дороге, а мысли в голове Сары отчаянно путались.
– Вы говорите, что, уезжая, я оставлю ребенка здесь? – наконец выговорила Сара. Ей надо было хоть как-то ответить на это безумное предложение!
– Конечно. Ребенок должен остаться здесь. Когда мой внук умрет, он займет его место.
Сара не знала, чего ей больше хочется: влепить валиде пашане оплеуху или расхохотаться. Овладев собой, она сказала:
– Валиде пашана, благодарю вас за любезное предложение, но я никогда не смогла бы оставить своего ребенка.
– Но мой внук желает только тебя! Что мне делать? Если он умрет, не оставив наследника, наша область будет ввергнута в хаос! Начнется гражданская война!
– Сколько лет Халиду? – спросила Сара.
– Тридцать, – ответила задумчиво Косем.
– Полагаю, у него еще есть время, чтобы стать отцом, – сухо заметила Сара.
– Но я не доживу до появления правнуков! Разве ты не понимаешь?
Сара вздохнула:
– Ваше высочество, я ничем не могу вам помочь. Думаю, вам следует поговорить об этом с вашими советниками – ведь это семейный вопрос.
– Я уже говорила, – мрачно ответила Косем, глядя из кареты на улицу, по которой они проезжали. – Ничего это не дало.
Кортеж приближался к центру города, звуки базара становились все более громкими. Сара снова повернулась к окну – и оказалась захлестнутой морем звуков, доносившихся с базара, морем красок и запахов.
Прилавки под полосатыми навесами стояли близко друг к другу, так что их можно было принять за один, бесконечно длинный прилавок, с проходами едва ли для одного пешехода. От количества и разнообразия товаров голова шла кругом: плетеные из прутьев корзины, цветастые одеяла и шали, шерстяные ковры и образцы пряжи, отрезы шелка и других дорогих тканей, серебро, драгоценности и украшения, травы и коренья для зелий и бальзамов, благовония, притирания и ароматные масла… А сколько еды. Связки вяленой рыбы, сладости, кебабы, поджаривавшиеся тут же на углях, орешки и овощи… Густой аромат съестного смешивался с запахами жары, пыли и человеческих тел. Базар тонул в оглушительном шуме: в криках торговцев, расхваливающих свои товары, и в многоголосье покупателей.
Завороженная, Сара не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Ей еще никогда не приходилось видеть столько разнообразного люда, собравшегося вместе. Тут были мужчины и в восточных кафтанах, и в европейских одеждах, но с красными фесками на головах, алебардщики и евнухи в белых штанах и коротких черных с золотом жилетках, янычары – наемные солдаты султана – в темно-синих мундирах, женщины под чадрами, негры из Нубии, Абиссинии и с верховьев Нила в своих колоритных национальных одеждах, и европейцы – торговцы всех цветов кожи из всевозможных стран. И все они перемешались в толпе, напоминая разноцветные камешки на пляже.
– По распоряжению моего внука ты можешь купить на базаре все, что пожелаешь, – сказала Косем Саре. – Только укажи рукой – и евнухи это для тебя купят.
Карета Косем остановилась на вымощенной булыжником улочке на краю базару. Экипажи с обитательницами гарема выстроились сзади. Сара и Косем вышли из кареты по откидным ступенькам, опираясь на руку, которую подавал им хислар. Когда они направились к торговым рядам, Косем взяла Сару под руку, Ахмед пристроился рядом с ними, а евнухи пошли сзади.
Было ясно, что они получили подробнейшие указания от паши.
– Тебе это нравится? – спросила Косем, поднимая отрез маково-красного шелка, когда они остановились у прилавка, на котором были разложены штуки роскошных тканей, окрашенных во все цвета радуги.
– Очень мило, – ответила Сара, и Косем дала знак одному из евнухов, чтобы тот купил ткань. Сара поняла: если она будет хвалить все, что увидит, кончится тем, что ей приобретут полбазара.
– Вам что-нибудь нужно купить? – спросила она у Косем.
Косем изумленно посмотрела на нее, переспросив:
– Нужно?
Сара сразу же поняла, насколько глупо звучал ее вопрос. Покупки пашаны совершались из-за причуды, а не по необходимости.
Они повернули в переулок, где Косем наклонилась полюбоваться серебряной чашей с выгравированным по краю узором из переплетающихся виноградных лоз. Сара опустила голову и тайком осмотрела дальнюю часть переулка. Но ей видна была только пыльная дорога да каменное строение с аркой входа, напротив которого они остановились.
Косем проговорила что-то по-турецки, на что торговец ответил цветистой речью.
Косем покачала головой.
– Вы ее покупаете? – спросила Сара.
– Он просит слишком много.
– Разве вы не станете с ним торговаться? – удивилась Сара, припоминая знаменитый ритуал, сопровождающий на Ближнем Востоке все покупки. Здесь торговля превратилась почти в вид искусства.
– Конечно нет! – возмутилась Косем. – Он должен почитать за честь продать свой товар валиде пашане.
Сара отвернулась, чтобы Косем не увидела ее улыбку.
Не успели они двинуться прочь, как следом за ними кинулся торговец и Косем получила чашу по той цене, которую сама назначила.
Примерно через час, проведенный на базаре, евнухи были так увешаны покупками, что Ахмед отправил их отнести все в карету. Пока хислар давал им указания, а Косем повернулась рассмотреть привлекшие ее внимание бронзовые сережки с бирюзой, Сара поняла, что час ее настал.
Схватив два подноса с украшениями, она перевернула их, рассыпав по земле кольца, браслеты и диадемы. Владелец лавки пронзительно завопил, покупатели попятились, а Сара сорвала с соседнего прилавка два развернутых ковра и швырнула их к ногам находившихся поблизости от нее людей. Потом стремительно повернувшись, она бросилась бежать, слыша за своей спиной крики Косем и хислара, поднимающих тревогу.
Евнухи побросали покупки и помчались следом за Сарой. Хислар не отставал от них. Сара подхватила руками полы фераджи, чтобы была возможность двигаться свободнее, и стремительно завернула за угол, где налетела на мужчину, который вел ослика с грузом зеленого инжира. Повернувшись, бросилась в противоположную сторону, изумленные люди расступались перед нею. Так она бежала, пока не выбралась за пределы базара. Тут уже было просторнее, дома находились каждый на некотором расстоянии друг от друга, и между ними располагались дворики и фонтаны, окруженные цветущими садами. Сара продолжала бежать, пока у нее не закололо в боку. Остановившись, она прислонилась к оштукатуренной стене какого-то дома, судорожно ловя ртом воздух. Входная дверь дома вдруг открылась и оттуда вышла женщина с закрытым тканью лицом. Она выплеснула воду из ведра и увидела Сару, прижимавшуюся к стене. Только через несколько секунд беглянка поняла, что женщина жестами приглашает ее войти. Не веря своему счастью, Сара быстро оглянулась, проверив, нет ли поблизости ее преследователей, и прошла следом за хозяйкой дома.
В центральной комнате был расстелен ковер ручной работы, а у открытого очага стоял большой стол со стульями. Несмотря на жару, в очаге горел небольшой огонь и над ним висел котелок с чем-то весело кипящим. В углу в резной колыбельке спал младенец, а с потолка на цепи свисала масляная лампа.
Женщина открыла лицо и предложила Саре сесть. Девушка сразу же устало рухнула на стул, с благодарным вздохом освобождаясь от яшмака и фераджи. Хозяйка сняла с крюка котелок и подняла брови, словно спрашивая Сару, не хочет ли та поесть. Сара, покачала головой и жестами попросила воды. Женщина принесла кувшин и, налив в пиалу разбавленного водой вина, подала чашку Саре. Девушка одним глотком осушила половину, поморщившись от горечи напитка, который превосходно утолил жажду. Переведя дух, она допила все до конца, а потом откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
Из комнаты в задней части дома, вышел мужчина, но женщина молча указала взглядом на Сару. Тот кивнул и быстро ушел, опустив занавеску из бус, служившую дверью между двумя комнатами.
Через несколько минут Сара открыла глаза – она чуть не заснула. Ее благодетельница сидела напротив склонившись над вышивкой, заправленной в круглые пяльцы. Сара постаралась вспомнить турецкие фразы, которые успела выучить.
– Гессекур эдерим, – вымолвила она, благодаря за гостеприимство.
Та кивнула и улыбнулась.
– Можно отсюда взять карету к причалам? – обратилась она к хозяйке на своем, примитивном турецком. Около доков жил Джеймс.
Женщина пожала плечами, показывая, что не понимает вопроса.
Сара озадаченно смотрела на нее, ведь когда Сара выражала ей благодарность, та все поняла. Может, женщина не знает турецкого? Наверное, она – армянка или черкешенка: в городе у них целые поселения, в которых говорят на родных языках.
Сара попыталась снова заговорить. На этот раз спросила, далеко ли до моря. Ей пришлось много раз менять направление, когда она спасалась от преследователей.
В ответ женщина снова пожала плечами и поставила перед девушкой пиалу, наполненную рагу из котелка.
Угощение было кстати. Сара поняла, что очень голодна: она ничего не ела с самого завтрака, который состоял из брынзы и меда, а на пробежку пришлось потратить немало сил и энергии. Она с удовольствием расправлялась с вкусным блюдом, когда наружная дверь вдруг распахнулась. И женщина, подняв голову; увидела у входа Ахмеда, хислара Халид-шаха.
Глава 6
Джеймс Вулкотт беспокойно ерзал в кресле в приемной посла в американском посольстве Константинополя, крутя в руках мягкую шляпу. На нем был темно-синий двубортный фрак с жилетом и полосатые серые брюки. Высокий воротничок сочетался с галстуком, завязанным узлом «четверка», в кармане жилета была заправлена пара светло-серых перчаток.
Мимо сновали мелкие служащие с кипами бумаг, слева от него в углу стоял большой американский флаг, обшитый широкой золотой тесьмой. Джеймс пристально разглядывал портрет президента Честера А. Артура, висевший на стене, напротив, него, когда дверь в кабинет посла открылась и молодой стажер-дипломат объявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27