Аннотация
Если в «Паутине» рассматривалось достаточно близкое будущее, так сказать, следующий этап в развитии интернета, то название «2048» уже говорит само за себя. Это уже совсем другая эпоха и другой тип героев. Автор заглядывает в будущее даже дальше, чем в своё время заглядывал Уильям Гибсон. Это не мир после какой-то глобальной катастрофы (любимая у фантастов тема), это мир, порождённый своего рода симбиозом глобальной Сети и человечества; мир, в котором люди зависят от машин, но и машины настолько тесно связаны с людьми, что не могут без них существовать. Человечеству тесно — и оно строит в океане новые материки. Но людям становится тесно не только в социальном, но и в культурном плане — и они заставляют машины развеивать эту скуку. Искусственные сны («дремли»), транслируемые ночью прямо в мозг по заказу, искусственные интеллекты, сопровождающие человека, начиная с детских лет, причуды генной инженерии, демонстрируемые в зоопарках, где давно уже не осталось обычных зверей… И вот один из главных героев с удивлением узнает, что существуют не только «дремли», но и обычные человеческие сны, другой — что животные могут быть и дикими, третьего же и вовсе ждут невероятные открытия. Все это порой перерастает в своего рода техногенную пародию на человеческое общество, но пародия эта очень тонка и сделана со вкусом — по сути, это пародия на наше, современное, общество. Автор одновременно иллюстрирует и высмеивает наши страхи перед будущим и перед переходом человеческой цивилизации к новому, техногенному, этапу развития. Так или иначе, но описанное в романе будущее выглядит намного более достоверным, чем будущее в описаниях Филиппа Дика, Уильяма Гибсона или Сергея Лукьяненко.
Мерси Шелли
2048
«…Пройдёт ещё немного времени после „паутинового“ мира, и все области человеческого знания сплетутся в одну громадную нейро-кибернетическую сеть… Вот это шиза! Но абсолютно нельзя оторваться!»
«Хакер» #04'2001
«…Все это порой перерастает в своего рода техногенную пародию на человеческое общество, но пародия эта очень тонка и сделана со вкусом — по сути, это пародия на наше, современное, общество. Автор одновременно иллюстрирует и высмеивает наши страхи перед будущим и перед переходом человеческой цивилизации к новому, техногенному, этапу развития.»
Компьютер и жизнь, #44, 2001
«Единственный современный роман, в котором никто не курит. Это настоящая фантастика!»
Минздрав РФ, 2008
ДЕТАЛЬ А (ЛИЦЕВАЯ)
ЛОГ ПРО (МУСА)
О Аллах, ты опять меня кинул!
Почему, почему другим правоверным торговля в праздники несёт прибыль — но только не тому, кто четвёртый год батрачит подавальщиком в чайхане собственного отца!
Конечно, после трех лет уже легче. Заранее знаешь о многих гадостях, поджидающих в том месте календаря, где стоит день осеннего карнавала. Как неотрегулированная пандора, этот день прямо-таки взрывается толпами обдолбанных наркотой туристов с их кривыми искин-толмачами и извращёнными запросами.
Если у них кибитка с забродившей биотеслой, они обязательно летят на ручном управлении и врезаются в витрину как раз тогда, когда ты отключил защитный экран, чтобы вымыть стекло.
Если они притащили с собой ручного геномикса, то он настолько уродлив, что всех остальных посетителей чайханы начинает тошнить, и отец теряет половину дневной выручки.
Если они не спешат, то обязательно расскажут тебе, что только на их континенте можно купить криобота для правильного охлаждения каркадэ. Или будут учить, сколько мяты класть в женский чай и сколько в мужской.
И после всего этого, нахамив и нагадив, они ещё норовят расплатиться не по текущему курсу, а с какой-то жуткой задержкой минут на десять, словно их запрос идёт через Марс. Причём за эти десять минут обязательно зависает токийский банкин и обрушивается сиднейская биржа.
А бывает и хуже: когда Шайтан засекает, что кто-то их них «строит глазки», «морозит пальчики» или какие другие трюки проделывает, пытаясь надуть сканеры плат-платы. Тогда — швейцарские скальпели из-под ногтей, игольники с немецкими фармозитами, китайские ноблики с голодублерами, русские акелы, индийские эмпатроны… И ещё как минимум получасовые «зайчики» в глазах после общения с чьим-то искином-охранником. Причём подобных гадостей можно ожидать и от собственного Шайтана, который вбил себе в память, что «по причине лёгкой цепной возбудимости человеческих особей необходимо блокировать обе стороны конфликта». Искусственный интеллект, что с него возьмёшь!
Ладно, опытный подавальщик и не такое видел. И знает, что на всякого мудреца довольно технологий. Попробуй вынеси тайком расписную пиалу из чайханы «Горный дух» — тебе потом вообще будет не на что сувениры вешать.
Но то, что случилось сегодня… Сгори вся чайхана от подброшенного конкурентами «угря», обвались вся Коралловая Гора от наведённого землетрясения голландских экотеррористов — и то бы не было так противно. Два года учёбы на курсах фуджеев, три года прислуживаний в чайхане отца — все насмарку! Сегодня репутация Мусы была подмочена так, что выжав её, можно было набрать три бокала «Смерти на пляже», любимого коктейля всех должников и брошенных девиц.
И почему самые большие гадости случаются именно тогда, когда ничего плохого уже не ждёшь? Вот если носишься как сумасшедший с двумя переполненными подносами между шестью переполненными диванами — никаких неприятностей не происходит!
Нет, самое опасное — этот день накануне праздника, этот послеполуденный сонный час. Затишье перед бурей. В зале лишь один посетитель, да и тот завсегдатай. Так что особенно напрягаться не надо. Можно положить голову на стойку, и даже если вздремнёшь полчасика, никто не заметит. Вот тогда-то оно и подкрадывается…
# # # #
— Не люблю осень, да простит меня Аллах!
Муса разлепил глаза, поднял голову со стойки и огляделся. А-а, это опять мулла Катбей… Впрочем, кому ещё быть в чайхане в такое время? Только мулле да вон той мухе, что кружит над диваном у окна. Залети сюда полифем Санитарной комиссии — могут и лицензию отнять. Надо бы эту муху, конечно, того. Но для этого надо активировать Шайтана и сказать ему, чтобы… Ох, как клонит в сон… Что-то такое он должен сделать с этой мухой, да… В ультразвуковые клещи её должен взять. Погоди-ка, про кого это я думаю «он»? Ну вот, опять ускользнула какая-то важная мысль. Кажется, я думал про Катбея… или нет, про полифемов… раньше они были такие неуклюжие… А мы их — из водяных пистолетов…
— Почему бы им не сделать один климат на весь год?
Муса снова поднял голову и хорошенько тряхнул ею. Похоже, мулла уже не даст поспать. Ишь, как скрипит диваном! И словно рыба с большими плавниками, разворачивает на груди полосатый халат, обнажая волосатую грудь. Из этих жирных зарослей вышла бы неплохая мухоловка. Или даже мухоморка: они бы ещё на подлёте умирали.
— Семипалый Фатим мне недавно рассказывал, как Атмосферная комиссия обещала следить за климатом. — Мулла продолжал ворочаться, постепенно перемещаясь из лежачего состояния в сидячее. — Кого они дурят, эти слуги нанодемонов? Вся эта расцветающая природа, оно же все чувствуется… Гетерогенный гомеостаз, да простит меня Единый!
Муса не любил разговоры с Катбеем — они всегда были одинаковыми. Другое дело Фатим. Вначале Муса даже побаивался этого низкорослого и костлявого бородача с быстрыми глазами. Каждый раз, когда семипалый в своём засаленном халате — нет, не в искине, а в настоящем халате! — входил в чайхану, мулла Катбей сразу спрашивал, как идёт джихад. В ответ бородач лишь ухмылялся и чиркал себя по горлу оттопыренным седьмым пальцем. Рукав грязного халата съезжал, и в чайхане становилось как будто светлее: на каждом пальце сверкал перстень.
Вначале Муса не понимал, как такого странного человека вообще можно пускать в приличное место. И особенно изумился, когда однажды семипалый шутя дал отцу какой-то совет, после чего отец собственноручно наполнил и раскурил для него кальян. Тогда Муса набрался храбрости и спросил у отца, не опасно ли принимать у себя нищего хашишина, который к тому же носит столь дорогие перстни — скорее всего краденые.
Хороший подзатыльник был ему ответом. Чуть позже отец снова подозвал Мусу и объяснил, что Фатим — не какой-нибудь обкурившийся шахид, а уважаемый человек, взломавший уже два десятка банковских демонов неверных. И что именно на такой электронный джихад наш мудрый мулла выдал семипалому особую фетву. И что перстни — не украшения, а волшебные амулеты, которые позволяют Фатиму говорить с демонами на их демонском языке знаков.
Этой штуки с демонским языком Муса не понял: зачем знаки, если любому искину можно дать команду обычным человеческим языком? Отец предложил в ответ второй подзатыльник, а также рекомендовал не умничать и относиться к семипалому с почтением. А ещё лучше — завести с ним знакомство и (тут отец многозначительно поднял палец) кое-чему поучиться.
То был редкий случай, когда Мусе понравилось отцовское предложение — не считая, конечно, сопутствующих подзатыльников. Фатим оказался всего на пять лет старше, его просто очень старила борода. Это несоответствие возраста и внешности сам Фатим тоже знал и постоянно использовал: Муса никогда не понимал, шутит тот или нет, потому что семипалый то и дело разыгрывал его с самым скорбным лицом.
Их первый разговор начался как бы невзначай вокруг спора о том, почему заварка некоторых сортов мутнеет, когда остывает. Лишь вечером, прослушивая запись беседы и консультируясь с Шайтаном, Муса по-настоящему оценил, сколько полезных советов о сетевой защите свалил на него семипалый всего в нескольких репликах. Сам Шайтан признался, что уже в начале разговора, уловив в жестах семипалого намёки на свои дыры, тут же добавил несколько новых скриптов и заплаток. Но особенно искин был озадачен словами Фатима о том, что отпечатки пальцев легко подделать с помощью куска застывшего шербета.
Такие беседы случались теперь каждый раз, когда Фатим заходил в чайхану. Вот только узнать о том, как зарабатывал опытный взломщик, не удавалось. Только лишь Муса пытался склонить разговор к этой теме, как семипалый тут же отшучивался — мол, куда нам до этих кибер-улемов, у нас все просто. Перебирая в памяти способы обмана банкинов, о которых уже рассказал семипалый, Муса пришёл к выводу, что самое простое — это «сбор крошек». Но неужели опытный взломщик занимается такой ерундой, как скачивание с банковских счётов микроскопических сумм, остающихся там при округлении?
Нет, в это никак нельзя было поверить после всего того, что Фатим поведал про «мусоровозку», «солнечные часы», «тугую калитку» и другие отличные трюки! А то, что он говорил во время последней встречи про «умные деньги» — это же было вообще золотое дно! Оказывается, у диких искинов, живущих в Сети (Муса о таких вообще никогда не слышал), существует своя валюта, называемая «кульбитами». Один кульбит — это небольшой участок памяти, половина которого свободна. Вторую же половину занимает нечто вроде примитивного искина — скорее даже, просто вирус, способный лишь на простенькое вычисление. Однако сотня кульбитов, объединившись, составляют серьёзный мозг, который может сам ползать по Сети, рассчитывая оптимальный путь для захвата новых вычислительных мощностей. А миллион одновременно исполняемых кульбитов, по словам Фатима — это просто «неуловимая куча бабок, которая сделает люля из твоего Шайтана, а потом съест его и даже не заметит».
Признаться, Муса далеко не все понял про эти умные деньги. Но чем больше он о них думал, тем больше у него возникало грандиозных проектов обогащения через Сеть. Эх, если бы сейчас зашёл Фатим, было бы о чем поболтать!
— А ещё и карнавал этот… — донеслось со стороны Катбея. — И что за неверный придумал устроить праздник как раз тогда, когда вокруг все расцветает, все так нестабильно, что невольно приходят мысли о смерти! Ну какая тут может быть радость, да не расслышит меня Вездесущий!
Придётся отвечать. Клиент, хоть и постоянный, должен получать отклик. Таково уж правило хорошего подавальщика. Лишний обмен репликами — лишний шанс продать что-нибудь ещё.
— Как точно вы заметили, уважаемый. Весна гораздо приятнее. Листопад, свежий ветер…
— Вот-вот, со снегом было бы куда лучше.
Мулла запахнул халат, и тот сразу же мелко задрожал всей поверхностью — сообразительный искин Катбея включил потосборник. Мулла поёжился, как от щекотки, хлопнул себя по ляжке:
— Отстань ты, нечистый! Все равно никакого толку от твоего проветривания!
Халат прекратил шевелиться. Зато мысли Катбея потекли в новом направлении:
— А что, Мусаф, запусти-ка ты лучше своего дэва. Да смешай мне что-нибудь такое, знаешь… Под карнавал этот несчастный.
— Сию минуту, почтеннейший. У меня как раз сегодня появилось для вас нечто особенное.
— Вот за что люблю вашу чайхану. — Катбей поднял палец. — В других-то теперь и подавальщиков нет, одни подносы на ножках. А о чем с ними, демонами, говорить? Попросишь принести что-нибудь «на ваш вкус» — и что они принесут? Машинное масло?
Муса тем временем юркнул под стойку, делая вид, будто ищет среди контейнеров с ароматическими маслами нечто, спрятанное очень основательно.
— Шайка, что у нас на этого борова?
— Ты имеешь в виду свинину, хозяин? — Активированный Шайтан не сразу включился в контекст. — Мулла Катбей не ест свинину.
— Да нет же, плита с ушами! Я про чай говорю. Чистые фавориты у него есть? Я и забыл уже, когда он в последний раз пил что-то, что уже пил до этого.
— Верно, это очень привередливый клиент…
Шелестя в ухе Мусы, верный искин-фуджей одновременно включил кипятильник и развернул сушилку. Три чистых прозрачных чайника выехали на стойку.
— Зимой обычно пьёт китайский. «Локоны принцессы» с жасмином либо «лунный дракон» с лотосом и льдом. Летом любимая смесь — «ассам хармутти» плюс «цейлон-16ГМ» плюс шиповник плюс изюм. Если холодно, позволяет себе грог «Виктория» на основе «микро-липтона» и бурбона, но только когда никто не видит. Весной все просто: жареный матэ с лимонным сорго или…
— Сейчас осень! — отрезал Муса.
— Осенних фаворитов выделить не могу. Вот три последних: «ингури» плюс чабрец, «дарджилинг» плюс молоко плюс мёд, «серебряные иглы» плюс лаванда. Все три ему не понравились.
— Ага, теперь вспоминаю. Он любит экспериментировать в плохом настроении. Потом сам же и ругается.
— Тогда давай и мы поэкспериментируем, хозяин! Я утром отыскал в Сети несколько новых рецептов. Вот слушай: «тарри лапсанг сучонг» плюс перец «тальтека». По-моему, вполне осенний вкус.
— Хмм… Загрузи-ка пару капель на язык.
Во рту тут же возник привкус пикантной копчёности, медленно перетекающий в сладковатую, но жгучую горечь. Муса сглотнул, запил холодной водой. Искин-фуджей подал на вкусовой чип вторую порцию скрипта, имитирующего новую чайную смесь.
Муса попробовал снова, задумчиво поглядел на Катбея. За год они протестировали на мулле уже десятка три сложносоставных чаев, но…
— Нет, не стоит. Чересчур резкий вкус, а наш боров сегодня совсем кислый. Давай так: варим его летний фаворит, но с бергамотом вместо шиповника, чтоб слегка подгорчить. Да и модифицированного «цейлона», пожалуй, не надо. Ни к чему нам эти женьшеневые гены, опять его понесёт к туристкам приставать с проповедями… Короче, делаем просто «ассам» плюс бергамот плюс розовый кишмиш. Бергамота вдвое меньше, чем для «Графа Грея». А изюм рассчитай по сахару.
— Мне самому заварить или будешь церемониться по-настоящему?
Последние два года этот вопрос искина неизменно вызывал у Мусы тяжёлый вздох. Поневоле выработаешь рефлекс, когда тебе снова и снова напоминают о неудавшейся карьере бармена.
Мечта о такой карьере овладела им четыре года назад, во время учёбы на чужом континенте. До этого Муса с самого детства мечтал стать терраформщиком, как дед. Правда, деду не нравился этот термин. А от официального «специалиста по суперкораллам» он морщился ещё больше, предпочитая называть себя «ландшафтным дизайнером». Или даже «садовником» — дед часто напоминал маленькому Мусе, что лучшие фонтаны Исфагана радовали глаза правоверных именно в тех садах, которые разбивал дедов прапрадед.
Мусе сначала представлялось, что Исфаган находится где-то в Старой Европе. Позже он пришёл к выводу, что это не так. Ведь дед всегда приговаривал, что в Европе не умели ценить ни воду, ни землю — потому его семья и оказалась здесь, на новом континенте. В отличие от большинства других беженцев, они сразу же получили жильё: настоящие хоромы на склоне Коралловой Горы, которую проектировала команда деда. Плох тот терраформщик, который не позаботится о земле для своих потомков. Дед был хорошим терраформщиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60