***

Через два месяца утром, когда Дэфид оп Овен вошел в свой кабинет, на его столе лежала записка, чтобы он позвонил Салли Изелин, как только сможет. Для персонала, чувствительного к словам, формулировка звучала провокационно. Вдобавок к тому, что Салли занималась проверкой кандидатов. Дэфид набрал ее номер телефона, как только прочитал записку, не обращая внимания на другие ленты и сообщения с красными и белыми флажками. Если бы за месяц публичных информационных передач удалось найти хотя бы один скрытый талант, то окупились бы все затраты на программу.
- Салли, это Дэфид. Ты звонила мне?
- О, Дэфид! - ее голос звучал удивленно и смущенно. - Я не уверена, должна ли я беспокоить тебя…
- Моя прабабушка обычно говорила: "Если есть сомнение, значит она грязная".
- Я говорю не о рубашке, Дэфид, - Салли потеряла обычное легкомыслие. - Я говорю о людях.
- О каких людях? - Это напоминало вытягивание гвоздей из дерева: интригующе и не похоже на Салли.
- Хорошо, Дэфид, я не хочу вредить тебе. Но… ты бы мог пригласить меня вечером? Есть место… я хочу, чтобы ты почувствовал. Я сама не могу понять, что это такое, но знаю, что что-то случится.
- Все интереснее и интереснее. Ты заинтриговала меня…
- О, черт, я совсем не хочу интриговать тебя. Я пошла и сделала то, что не должна была делать.
Дэфид засмеялся.
- Салли, все, что ты сделала, вызывает неуемное любопытство.
- Ну, хорошо, слоненок. зайди за мной в девять; тебе понадобится вертолет и деньги. - Она помрачнела от причастности к дикому расточительству и разврату, но в ее голосе звучал скрытый смех, свидетельствующий о том, что Салли снова была сама собой.
- Я возьму столько пачек с деньгами, сколько позволит мне Лестер. В девять!
Он нажал кнопку связи как раз в тот момент, когда открылась дверь и вошел Лестер Велч.
- Что на уме у Изелин?
- Я не мог понять по телефону, - ответил Дэфид, намеренно не понимая Лестера.
Мужчина выругался и мрачно посмотрел на шефа.
- Ладно, значит вы не хотите говорить. Может быть у меня нет таланта, но он не нужен мне для того, чтобы понять, что Салли возбуждена. Она так старается говорить тихо.
Дэфид пожал плечами и потянулся за лентами.
- Как только я узнаю, вы тоже будете знать. Вас что-то еще волнует в это прекрасное утро? Салли говорит, что вечером мне понадобится куча денег.
Лестер минуту удивленно смотрел на него, потом фыркнул. Он показал на голубую ленту с финансовыми шифрами среди других бумаг со срочными пометками, которые Дэфид перебирал пальцами.
- Какой-то мужлан из местности Ист Уотерлес Форд хочет обложить налогом жилые помещения Центра, так же, как любой жилой квартал. Заявляет, что доход с таких "высокооплачиваемых жильцов" уменьшит государственный дефицит на девять процентов.
Дэфид оценивающе свистнул.
- Он, вероятно, прав, за исключением того факта, что это зарегистрированная коммуна с ограниченной ответственностью, а высокооплачиваемые жильцы возвращают всю сумму жалованья Центру.
- Послушайте, Дэфид, он затевает горяченькое дельце.
Оп Овен вздохнул. Всегда есть что-то или кто-то или какой-нибудь комитет, пытающийся подорвать, разрушить или дискредитировать Центр, несмотря на все предосторожности.
- Они делали то же самое в Нью-Джерси, как вы знаете, когда комплекс Принстонского Университета финансировал академические деревни, чтобы воспрепятствовать высоким ценам на недвижимость и налогам, - с грустью напомнил ему Лестер.
- Я послушаю, я послушаю. Теперь уходите, Лес, - Дэфид поставил в магнитофон ленту Велча.
Лестер что-то пробурчал и ушел. А Дэфид оп Овен слушал. Ему не нравилось то, что он слышал, но сенатор штата, наверное, уже выполнил некоторые его задания. Доходы от жилых помещений Центра дали бы, действительно, значительную сумму в хронически пустую казну штата. Только Центр на полторы мили входил в собственность Джерхаттана, и поэтому его доходы должны принадлежать городу, если вообще их нужно кому-то отдавать.
- Пожалуйста, соедините меня с Джулианом Пенстраком, - попросил Дэфид секретаря.
Глава муниципалитета тут мог бы оказать некоторую помощь. Конечно, ему будет интересно, что предлагает этот человек из сельской местности ("Неужели, их фамилии всегда будут оканчиваться на "филд"?" - подумал Дэфид, вспомнив битву с сенатором Мансфилдом Цойсманом). А если Джулиан еще не знает? Мало что ускользает от приветливых проницательных глаз Пенстрака. Пенстрака не было, но его секретарша тактично соединила Дэфида с Пат Тофик, референтом Пенстрака, которая была, фактически, его талантливым стражем.
- Да, Дейв, Джулиан обратил внимание на предложение Гринфилда, - сказала ему Пат. - Действительно, Джулиан пригласил его сюда для долгой дружеской беседы, когда мы впервые услышали о плане. Гринфилд похож на Цойсмана: подозрительный и панически боится нас - суперменов.
- Джулиан сказал ему, что жилые помещения - общественные…?
- Да и Джулиан показал ему документы Центра за все годы и аудиторские отчеты. Безрезультатно! Это только укрепило мнение Гринфилда, что Центр - богатый источник дополнительного дохода.
- Центр в собственности Джерхаттана.
- Джулиан сказал об этом, но Гринфилд - один из тех болванов, которые занимают определенное положение: все, как один, и один за всех… все деньги в одном банке… его. Он распоряжается бюджетом штата, как вы видите.
Дэфид кивнул.
- Я не хотела беспокоить вас без необходимости, Дэфид, - извиняясь, продолжала Пат.
Дэфид подавил желание резко ответить и только вздохнул.
- Пат, сорняк легче вырвать, если он маленький.
- Сорняк? Это хорошо. Правильно, Гринфилд - сорняк, - голос Пат звучал необычно резко. - Я скажу Джулиану, что вы звонили и что вы беспокоитесь.
- Нет, я не беспокоюсь, Пат. Пока нет.
- Я бы на вашем месте беспокоилась, - сказала она мрачно.
- Есть предсказание?
- Специального нет. Но, честно, Дэфид, меня значительно больше беспокоит атмосфера в городе, чем то, что делает Аарон Лефтфилд. Как и Джулиана. Он сегодня ходит по улицам. - Она успокаивающе махнула рукой. - О, я послала с ним одного из сензитивов ЛЕО. В эти дни я не могу двигаться так быстро. - Она посмотрела вниз на свой живот беременной женщины. - Вы видели мой отчет?
- Вы послали? - Дэфид стал искать среди лент.
- Он должен быть у вас на столе. Лучше, чтобы он был у вас на столе.
Дэфид нашел ленту Городской Администрации, красную с обратной стороны, и махнул ей.
- Есть. Лестер Велч первый обрушился на меня.
- И он не заметил нашу ленту? Дейв, послушайте ее сейчас, потому что, верьте мне, это более важно, чем Гринфилд, даже если Лестер так не думает.
- Это предсказание, Пат?
- Вы сказали мне, что это мое состояние, - она вдруг рассердилась, - действия Джулиана или недостаток витаминов. - Гнев вдруг прошел. - Господи, я так хочу, чтобы я могла предсказывать!
- Пат, вы хотите отдохнуть несколько недель?
Дэфид оп Овен следил за сменой чувств на ее лице: мрачное негодование сменилось надеждой, потом смирением.
- Нет, Дейв.
- Я бы не хотел и вы знаете это. Я могу попросить помощь…
- И заставить работать другой бедный талант? Со мной будет все в порядке, Дейв. Честно! Это просто… ну, хорошо, послушайте отчет. И помните, это пан-этническая проблема этого года.
"Этого года?" - другая провокационная фраза. Дэфид оп Овен поставил ленту городской администрации, и его беспокойство относительно предложения Гринфилда поблекло и стало маловажным, когда он осознал большую опасность, нависшую над встревоженным городом. Ему захотелось знать, кто еще захотел защитить бедного директора от волнений и не сообщил об ужасных фактах, о которых он сейчас услышал.
Резкие отчаянные межэтнические ссоры из-за работ по контракту в течение зимы были сглажены, кроме этнических районов города; перемирие было нелегким: каждый район утверждал, что другой получил выгодный заказ. (Большинство местных работ в течение зимы специально создавалось для обеспечения занятости и оплачивалось за счет других неотложных нужд). Основное волнение вызывал молодой пан-славянский лидер, Всеволод Рожнин. В сообщении указывавалось, что его больше боялись, чем понимали, и хотя было несколько попыток охладить или умиротворить агитатора, он ловко обходил ловушки. Сообщение заканчивалось замечанием, что Рожнин, возможно, обладает скрытым талантом. Однако, психический контакт был таким неприятным для таланта, что он прервал его прежде, чем ему смогли внушить совет придти в Центр для проверки.
- Общественный человеческий ум - это канализационная труба, - таков был окончательный комментарий.
Дэфид оп Овен сложил пальцы в виде пирамиды и, повернувшись на вращающемся стуле, смотрел из окна на ухоженные земли внизу. Он чувствовал необъяснимую депрессию, хотя мог бы законно гордиться тем, что смогли сделать таланты вообще и в Восточном Американском Центре, в частности, за последние десятилетия. Оп Овен мог оценить, без предсказания, сколько еще нужно сделать на различных уровнях: общественном, частном, гражданском, клиническом, военном, космическом и, что самое главное, внутреннем. Независимо от того, какие таланты преобладали: предвидение, телепатия, телепортация, кинетический, эмпатический, все талантливые люди оставались очень человечными, за пределами их особого дара, который так часто усложнял их приспособляемость.
В конце концов они получили профессиональный иммунитет для всех зарегистрированных талантов. Еще один гигантский шаг вперед. Уже много лет их принимали на коммерческом уровне, где таланты могли постоянно приносить пользу, занимаясь менеджментом. С тех пор, как первые таланты смогли находить убийц в толпе (даже раньше, чем были приняты провидцы и стали работать у руководящего персонала), они были приняты интеллигентными людьми. Но большинство относилось к талантам подозрительно, и их еще нужно было убедить, что те не опасны.
Он думал над этим много раз и это не было решением других неотложных проблем. Город разрывала этническая борьба, которая когда-то приветствовалась как компромисс отсутствию основных жизненных ценностей конца двадцатого века; наступало лето, и, несмотря на успехи в управлении погодой, было горячее сухое время, которое могло лишить сил, потому что кондиционирование воздуха в городе могло создать только условия для буйного размножения.
До сих пор важные предсказания бедствий не записывались, и для такой большой административной единицы, как Джерхаттан, тревожные предсказания были более вероятны, чем предсказания для малого количества людей или отдельного гражданина.
"И, слава Богу, что талант является пан-этническим", - подумал Дэфид. Его не должен был волновать этот безобразный человек, поднимающийся против Центра.
Он оценил талантливых, которых тревожила атмосфера в городе. Теперь у великих умов будет единственная мысль. Возможно, они найдут ответ.

***

Когда Дэфид встретил Салли Изелин в девять часов у двери клиники, она оценивающе оглядела его. Ее тревожно-глуповатое выражение сменилось лучезарной улыбкой.
- Я знала. Я знала. - Она чуть не исполнила воинственный танец, осмотрев его костюм.
- Что? - спросил он, поворачиваясь, чтобы видеть ее лицо.
- Ты оделся правильно. Откуда ты знал? Я уверена, что не говорила тебе. Ты уверен, что ты не провидец, Дэфид?
- Я предпочел бы не быть им.
Ее жизнерадостность мгновенно исчезла. Она протянула руку, прервав сочувственный жест, прежде, чем прикоснуться к нему. Подбадривая, он слегка прикоснулся к ее пальцам.
- Не беспокойся. У меня просто был утомительный день.
Салли прищурила глаза и наклонила голову.
- Ты, действительно, молодец, - сказала она дерзко, рассматривая его ярко-синий комбинезон с черной отделкой.
- Смотрите, кто говорит, - Дэфид посмотрел на Салли в лимоннозеленой блузке с черным рисунком и подходящих высоких сапогах. Очарование Салли стимулировало его, и он думал, как это часто случалось в ее обществе, почему он не искал возможности чаще наслаждаться ее компанией.
Когда он взял ее за локоть, чтобы помочь ей сесть в двухместный вертолет, она встревоженно посмотрела на него. Он уловил эхо мысленного удивления прежде, чем она начала болтать о подающих надежды кандидатах, которые были сегодня.
- Они клянутся, что обладают теми или другими способностями. Доротея не выбрала ни одного. Мы проводим стандартные проверки, но даже при максимальном сигнале они остаются глухими и слепыми.
Салли говорила без остановки, но Дэфид стал понимать, что ее болтливость была только ширмой. Он думал, что же ей нужно было скрыть. Приличия запрещали ему провести быструю проверку, но, несомненно, позже секрет раскроется. Салли была слишком открытой, чтобы долго быть неискренней.
Она направила его в сектор К., на северо-запад от Центра, где были холмистые болотистые земли; нездоровая местность несмотря на мелиорацию. Здесь еще находились развалины заводов начала двадцатого века, и около одного такого сооружения из стекла и кирпича Салли попросила приземлиться.
- Место кажется достаточно популярным, - сказал Дэфид, когда он вынужден был сделать несколько кругов, чтобы найти место для посадки вертолета.
Салли вздрогнула, рассматривая ряды городских автобусов и частные и общественные транспортные вертолеты.
- Не много времени требуется, совсем не много, чтобы массы привыкли к новой сенсации!
- Что-то новое? - Он уловил тревожный тон ее мыслей. - Толпа - это плохо для передачи мыслей?
- Я не знаю. - Она была не просто обеспокоена. - Я просто не знаю. Это просто… - Она замолчала, сжав губы.
Они выстояли короткую очередь за билетами, чтобы войти.
- Доят золотую корову, - сказала Салли с нетипичной для нее горечью, когда они протянули билеты у массивной раздвижной двери, которая отделяла наружный холл от просторного заводского помещения за ней.
- Тоже охраняется, - сказал Дэфид, заметив сильных типов в сетчатых комбинезонах.
- Охрана может иметь большее значение, чем ты думаешь, - очень мрачно сказала Салли. Мысленно она уже фактически кричала: "тревога"!
- Нам нужна будет помощь? - спросил ее Дэфид, оценивая, сколько эмпатов может понадобиться, чтобы контролировать толпу такого размера.
Салли не ответила. Она оглядывала открытое пространство, которое быстро заполнялось. Не нужен был талант, чтобы оценить ауру возбужденного ожидания, которую излучала публика. Зал не был еще заполнен; половина столов еще была пуста, но большинство скамеек внутренних кругов было занято. Дэфид никогда раньше не видел такой набор стилей, возраста и состояния мебели.
- Они, наверное, очистили все развалины, - сказала Салли. Затем она показала стол у внешнего края, стол, как заметил Дэфид, удобно расположенный у одной из светящихся выходных дверей.
Они просто сидели: Дэфид - в кресле в стиле королевы Анны, Салли - в шведском кресле-бочонке, пока к ним не подошел официант.
- Что есть? - притворяясь равнодушной, спросила Салли. Дэфида удивило, что она чувствовала необходимость притворяться.
- Скажите, что вы хотите, - нетерпеливо ответил официант. Его столы заполнялись.
Салли "сказала" Дэфиду, что это тоже нововведение.
- Попробуй что-нибудь попроще, сокровище, - сказал Дэфид, небрежно произнося слова и приспосабливаясь к роли, которую они собирались играть. - Врач предупреждал, и я привез тебя не для того, чтобы ты снова обезумела.
Салли притворилась раздраженной, потом послушно попросила слабый кофе. Дэфид в соответствии с этим попросил изотерическую смесь.
- Я же отвезу тебя!
- Сделайте два слабых и принесите выпивку.
Когда тот ушел, Дэфид наклонился к Салли.
- Недружелюбный фон?
Она сморщила нос.
- Мы нашли много подающих надежды в этом секторе.
Звук приближался; гул имел большую частоту, чем обычный сигнал. Тусклые лампы на потолке стали бледнеть, внизу вспыхнули прожектора, делая окружение еще более жутким. Салли смотрела на полукруг сцены, которая осталась полуосвещенной. Ненасытная жажда эмоций ощутимо росла. Салли вздрогнула и сложила руки на груди, но Дэфид чувствовал, что окружающая атмосфера скорее раздражала, чем тревожила ее.
Она нервно ерзала в кресле, когда появился официант с чашками и выпивкой. Он презрительно посмотрел на них - он не мог рассчитывать на щедрые чаевые за слабые напитки - и, поблагодарив, поспешил уйти.
Теперь помещение было почти полным, и приглушенный гул беседы действовал на чувства Дэфида, как рычание голодных зверей. Действительно, атмосфера была очень напряжена. Он чувствовал, как быстро росло напряжение. Для этого было так много причин. Он увидел мускулистых парней, которые ходили между столами и скамейками, и забеспокоился сильнее. Психология толпы теоретически была понятна, но между теорией и практикой всегда имелся зазор - тот опасный зазор, который мог быть заполнен самым незначительным событием, - тогда толпа взрывается и начинаются беспорядки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26