Энн Маккефри
Полет Пегаса

Эта книга посвящается Бетти Белентайн, женщине, обладающей многими талантами.

1
ВЕРХОМ НА ПЕГАСЕ

Блестящая мостовая, маслянистая от дождя и смазки двигателей, капающей из сотен плохо отремонтированных автомобилей, которые неслись по главной магистрали с севера на юг в Джерхаттан, и стала причиной аварии. Генри Дерроу не превышал установленную скорость, объезжая старый двухместный автомобиль, но у него был роковой день. Все так и ложилось одно к другому.
Если бы в этот день не было дождя, или если бы узкую улицу перекрыли, как было запланировано, для замены покрытия, или если бы старый двухместный автомобиль ехал с минимальной скоростью по узкой улице слева и Генри Дерроу не был бы так раздражен, чтобы обгонять, его бы не занесло на скользкой мостовой, он бы не ударился об ограждение, не разломал бы себе череп так, что осколок кости вдавился в черепную коробку; если бы авария произошла хотя бы на полмили дальше к главной магистрали, Генри Дерроу не отправили бы в районную больницу, оснащенную специальным электроэнцефаллографом.
Все произошло случайно, как и должна была произойти авария, точно так. Он действительно записал точное время в своем астральном блокноте: 10:02:50 вечера. Он помнил, что в этот день нельзя возвращаться по главной магистрали в Джерхаттан, но не предусмотрел небольшую задержку на бензоколонке, и это заставило его передумать и поехать по роковой дороге, забыв о собственных предсказаниях.
Конечно, как для него, так и для миллионов других людей, это был главный поворот, и Генри никогда не смог бы избежать аварии. Вот почему его подсознание - или как его там называли - не позволило ему в критический момент помнить о предсказании.
Итак, Генри Дерроу оказался серьезно раненным; кроме перелома левой ноги, у него был проломлен череп. Если бы Генри был в полном сознании во время операции, он бы заверил хирургов, что, несмотря на серьезность раны, он будет жить. Врачи в этом сомневались. Генри Дерроу знал, когда он умрет - от инфаркта миокарда, через пятнадцать лет, четыре месяца и девять дней.
Он не мог сказать об этом врачам, потому что черепное давление воздействовало на его центр речи, и он, к счастью, не сознавал окружающее. Хирургия мозга могла принести страшные переживания.
Операция с точки зрения техники была удачной, и Генри выделили кровать в палате интенсивной терапии. Сердечные и энцефаллографические мониторы внимательно следили за его жизнью. Предметом гордости больницы общего типа Южной стороны считалась самая современная техника, включая сверхчувствительный электроэнцефаллограф, фамильярно называемый "гусиные яйца". "Гусиные яйца" разработали во время полета Аполлона, в 70-е годы, чтобы контролировать действие таинственных "огней", которые периодически беспокоили астронавтов, и регистрировать любое предполагаемое повреждение тканей мозга под действием космической радиации. Сверхчувствительное оборудование теперь использовалось, главным образом, в больницах для определения повреждений мозга у новорожденных, перенесших при рождении кислородное голодание, или, как в случае с Генри Дерроу, для определения повреждений мозга, при которых было такое же кислородное голодание, кровотечение и давление.
Когда после операции к Дерроу вернулось сознание, в палате интенсивной терапии, как предопределила Судьба, дежурила медсестра Молли Магони, довольно некрасивая девушка, которая добродушно переносила поддразнивания своих коллег из-за ее преданности работе. Ей неизменно поручались критические случаи, потому что она умела вытягивать больных из кризиса.
- Доктор Шерман, вы не посмотрите распечатку энцефаллограммы мистера Дерроу? - спросила она, когда врач зашел на ее пост. - Колебания "альфа" необычно сильные для раненого в таком критическом состоянии, как он, правда?
Шерман послушно посмотрел на график и глубокомысленно кивнул, а потом подмигнул ей:
- Он вообще в сознании? Уже предсказал вам судьбу?
Молли очень серьезно покачала головой, хотя понимала, что Шерман дразнит ее. Он всегда это делал.
- Больной не приходил в себя, доктор Шерман. Я должна сообщить доктору Вальману, когда это произойдет. Но, может быть, нужно позвонить ему и сообщить о показаниях приборов?
- Ах, не беспокойтесь, Молли. Это удача, что "гусиные яйца" еще могут что-то печатать. Вы должны думать, что больной лучше знает, что делает.
- Лучше? О чем? Он - жертва несчастного случая, разве не так?
- Он лучше знает о том, чем все закончится. Это Генри Дерроу, астролог. Господи, какая удача, что вы потом сможете посоветоваться с ним о будущем, - Шерман фыркнул. - Правда, свое будущее он не смог определить правильно.
Шерман окинул поверхностным взглядом других пациентов палаты интенсивной терапии и вышел. Молли Магони с возросшим интересом посмотрела на больного с черепной травмой. Она слышала о Генри Дерроу, хотя со многим и не соглашалась. Не более, чем она согласилась бы, если бы кто-то сказал, что она чувствует в себе дар целительства. В отличие от своей бабушки, которая не имела медицинского образования и пользовалась своими "исцеляющими руками", Молли имела профессиональную подготовку и лучше знала, как и когда применять свою "ворожбу".
Обладая уникальным талантом, Молли страстно интересовалась всеми паранормальными проявлениями. По ее мнению, астролог просто использует знаки зодиака, чтобы сконцентрировать дар предвидения, который, к счастью, получил более научное обоснование, чем гадание на кофейной гуще или на картах. А профессия медсестры позволяла ей концентрировать свой дар целителя на научной основе. Итак, она знала, кто такой Генри Дерроу и теперь подошла на цыпочках, словно его трепещущая поклонница, к его изголовью и внимательно посмотрела на лицо, которое не замечала раньше.
Его лицо имело характерные особенности даже в таком расслабленном, бессознательном состоянии. Глазницы, черные с синим. Тут и там остались следы крови. С ее стороны было нечестно смотреть на него в таком состоянии. Она осторожно положила на его щеку тыльную сторону ладони: ей не понравился цвет его кожи. Она отбросила простыню, захватила кожу на груди и резко скрутила. Ну, по крайней мере, он отреагировал. Вернув простыню на место, она снова похлопала его по щеке.
Кардиограф пульсировал медленно, но правильно, хотя в распечатке имелись линии, указывавшие на начало артериосклероза. Ничего больше, чем на обычной кардиограмме сорокадвухлетнего сердца, жившего хорошо и трудно.
Теперь она положила сильные тонкие пальцы на его виски, слегка прижимая, чтобы "почувствовать", что повреждено на самом деле. Не то, что исправили хирурги, когда удалили осколок и уменьшили давление на мозг, а физическую травму, чувствительный удар по жизнеспособности человека, который потрясен близостью смерти, острой необходимостью операции - предельным насилием над неприкосновенностью личности.
Когда она читала истории болезни, она так часто видела простой термин "сердечная недостаточность" или более сложное медицинское объяснение остановки сердца по многим причинам, необъяснимым или неважным с физической точки зрения. За отсутствием лучшего объяснения, это называли шоком. "Пациент умер от шока". Молли называла это испугом. Когда ее пациент уходил от действительности в своего рода испуг, Молли своим талантом склеивала все поврежденное в целое.
Реакция на ее исцеляющее прикосновение ко лбу Генри Дерроу оказалась необычной и обескураживающей. Кардиограмма нарисовала более крутые и сильные пики, а энцефаллограф делал безумные пропуски на всех четырех записываемых лентах.
Веки Генри Дерроу затрепетали, открылись и на губах появилась легкая улыбка.
- Кто меня ударил?- спросил он.
- Вы ударились о рулевую колонку своего автомобиля, когда влетели в ограждение, мистер Дерроу, - ответила Молли. - Голова болит?
- О, Господи, еще бы! - Он застонал и попробовал подняться.
- Не шевелитесь. Вы перенесли серьезное сотрясение, у вас рана на голове, сломана левая нога…
В ясных зеленых глазах, которые встретились с глазами Молли, горели озорные искорки.
- Вы же не собираетесь говорить мне такие вещи, правда?
Молли улыбнулась.
- Так или иначе, вы знаете. И вы в самом деле должны уделять больше внимания своим собственным прогнозам, мистер Дерроу.
Энцефаллограф "гусиные яйца" задрожал, как безумный, и Молли поспешила посмотреть, что случилось. Но Генри Дерроу схватил ее за руку. Его глаза расширились от удивления. Он чувствовал смущение и недоверие.
- Вы Близнец. Как вас зовут? Вы собираетесь выйти за меня замуж?

***

Любовь с первого взгляда - достаточно большая редкость, особенно в больничной обстановке, хотя в романах пишут обратное. Но еще более редким является научный случай, доказывающий правду, о существовании которой давно подозревали. Потому что то, что записал энцефаллограф, было бесспорным доказательством существования парапсихического таланта. Когда Генри Дерроу посмотрел на Молли Магони, как на человека, а не только как на медсестру на службе, у него случилось предвидение и он понял, что Молли будет его женой.
Они поженились, как только с его ноги сняли гипс. Что касается Молли, то Генри предвидел не только свадьбу: он знал дату ее смерти, но никогда не раскрыл ей это. Он недавно узнал, что талантливые люди не должны учитывать такие предсказания в своей жизни, если собираются жить и работать, принося пользу другим людям. Он берег, любил и лелеял Молли всю ее жизнь, потому что знал, как мало времени отпущено ему для наслаждения.
Смысл удивительной активности энцефаллографа Генри осознал не сразу. Поэтому Молли Магони принадлежит вся честь переноса парапсихических явлений из области софистики в науку.
Сначала Молли была зачарована необычной силой и рисунком энцефаллограмм Генри. Она не могла, как доктор Шерман, не обратить внимания на отклонения и была склонна к тому, чтобы отнести мозг Генри Дерроу к категории исключительных. Кроме того, она знала, что у Генри было предвидение относительно их женитьбы именно в тот момент, когда обезумел энцефаллограф. При первой же возможности она попыталась провести эмпирический эксперимент. В следующий раз, когда у нее была возможность применить свои способности в палате интенсивной терапии, она прикрепила электроды к своей голове. В ее энцефаллограмме появилось такое же изменение; не столь сильное, как у Генри, но заметное. Она сняла еще несколько своих энцефаллограмм и скопировала участки записей энцефаллограмм Генри, где было видно это странное возбуждение.
Она немного удивилась, что доктор Вальман, хирург Генри, не отменил наблюдение с помощью энцефаллографа, когда Генри, по-видимому, начал поправляться после сотрясения. Ей хотелось знать, не интересуется ли Вальман изменениями в энцефаллограмме так же, как и она.
У Генри случилось еще два предвидения прежде, чем она почувствовала, что может подойти к доктору Вальману со своими выводами.
- Доктор Вальман, меня лично интересует, какое значение имеет этот всплеск активности на энцефаллограмме?
- Ну, - начал Вальман, неуверенно взяв графики, и по тому, как он их изучал, Молли поняла, что он не знает, - если быть честным, Магони, то я не знаю. Такой особый всплеск обычно появляется перед смертью. А Дерроу жив.
Хирург с некоторым раздражением посмотрел на закрытую дверь палаты Генри. Генри настоял на том, чтобы продолжать занятия по составлению гороскопов и даже привез свой компьютер, начал заниматься умственной деятельностью, что, очевидно, не мешало быстрому выздоровлению. Однако, Вальман не считал, что именно такой вид деятельности подходит человеку, выздоравливающему после травмы головы, которая чуть не оказалась фатальной.
- А эти? - Молли показала ему собственные энцефаллограммы.
- Чьи это? Предсмертные записи? Нет, не может быть. Альфа слишком интенсивны. Что вы задумали, Магони?
- Я не уверена, доктор, но я точно знаю, что, когда мистер Дерроу… упорно трудится, появляются изменения.
- Господи, помоги, проклятый энцефаллограф сходит с ума от астрологии?
Молли улыбнулась и извинилась, что побеспокоила хирурга этими аномалиями.
- Магони, если бы вы не были нашей лучшей послеоперационной сиделкой, я бы сказал, чтобы вы убирались. Но, если у вас есть какая-нибудь идея, какая-нибудь безрассудная идея относительно того, почему возникает такой всплеск, не будете ли вы так добры посвятить меня в эту тайну?
Первым она посвятила Генри:
- В тот момент, когда ты проснулся после аварии и спросил, не Близнец ли я, а потом сказал, что я собираюсь выйти за тебя замуж, это было предвидение?
- Конечно, моя любовь, конечно!
- Нет, Генри, не теперь. Позже. Ответь мне. Твой дар предвидения работал в тот момент?
- И очень интенсивно.
Повязка на голове придавала ему немного щегольской вид. Он перестал ласкать Молли, удивляясь ее серьезному тону.
- А, например, когда миссис Реллаган была здесь, ты сказал мне, что у тебя случилось предвидение…
- Гммм, - губы Генри слегка поджались от неудовольствия.
- Вот то, что напечатали "гусиные яйца". Посмотри, здесь неожиданный пик, резкие движения самописца, длина рисунка… А здесь…
- Это не моя запись, правда? Совсем другая?
- Да, это запись моего мозга. А вот, что происходит, когда я лечу…
Генри недоверчиво посмотрел на Молли, в его глазах сверкнула радость, румянец залил лицо, вознаграждая Молли за ее усилия и интуицию.
- Молли, моя единственная, любимая, ты знаешь, что у нас здесь?

***

Общество, в основном, продолжало сомневаться. К счастью, Генри Дерроу очень мало заботило, что думает о нем общество, но он мог представить для могущественного богатого меньшинства доказательство того, что некоторые личности обладают парапсихическим даром и по желанию могут им пользоваться.
Целый ряд новых исследований был предложен этими частными лицами и предприятиями, которые давно надеялись на научное признание паранормальных способностей.
- У меня всегда было предчувствие, что я стою на пороге очень важного научного прорыва в этой области, - Генри говорил Молли в первые суматошные дни, незадолго до того, как они создали первый Парапсихический Центр. - Большинство, страдающих манией величия, и шизофреники действуют как Нерон, Наполеон и Гитлер. Вот почему я хотел, чтобы группа психиатров обследовала мою психику с помощью тонких методов Фрейда. Тем не менее, это вредно. Знаешь, я теперь боюсь предсказывать свое будущее слишком далеко наперед. Некоторые детали лучше не знать…
Несколько мгновений он рассеянно смотрел на белую стену перед ними, а потом успокаивающе улыбнулся Молли.
- До сих пор я был дилетантом, и мои критики могут сказать, что этот случай научил меня уму-разуму, или, что я потерял остатки того, что имел, но это событие стало началом моей… нашей судьбы.
- Выпустить торпеды и полный вперед, - ответила Молли, театрально жестикулируя.
- Будут и торпеды, - мрачно согласился Генри.
- Я подумала, ты сказал, что не можешь предвидеть далеко наперед…
- Я имел в виду, для себя. Это не относится к тому, что мы должны делать, - он снова минуту помолчал. - Господи, это становится смешным.
Молли увидела веселье в его глазах, предупреждающий злобный блеск.
- Для кого? - спросила она.
Глаза Генри засверкали, когда он снова посмотрел на нее.
- Для нас, - сказал он, крепко и нежно обнимая Молли, - для всех нас. - Он имел в виду вновь привлеченных талантливых людей. - Мы можем предчувствовать исход, но смешное, самое смешное в жизни рождается здесь. И у меня хватит времени…

***

Как только Генри достаточно поправился, чтобы спорить с хирургами (и так как Молли заверила Вальмана, что она будет бдительно следить за Генри), ему разрешили полностью вернуться к работе. Не так, как раньше, в качестве астролога-дилетанта, а в качестве менеджера, организатора, основателя фонда и, преимущественно, вербовщика для Парапсихического Центра.
- Мери-Молли, любимая, все будет происходить по этапам. Здесь учреждение для талантливых. Не общество, запомни, потому что мы оригинальные инакомыслящие, - он постучал пальцем чуть ниже розового пятна на месте недавно зажившей раны. - А общество никогда не позволит нам объединиться. Это так!
Он махнул рукой, подчеркивая, что это неважно.
- Талантливые создадут свое собственное общество. Так, как и должно быть: стреляные воробьи. Нет не воробьи. Крылатые кони! Да, конечно. Пегас… поэтический крылатый конь полета фантазии. Очень хороший символ для нас. Ты много увидишь со спины крылатого коня…
- Да, самолет имеет мертвые зоны. Где ты установишь седло? - Молли всегда интересовалась практической стороной.
Он засмеялся и обнял ее. Генри часто демонстрировал привязанность, и это служило источником огромного удовольствия для Молли, которая черпала силу в его прикосновениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26