Между тем благожелательный майор приоткрыл водопроводный кран так, чтобы вода с шумом лилась в раковину, и, вернувшись, положил на стол рядом с медным кастетом длинный тяжелый резиновый шланг.
– Ну что ж, все прекрасно, капеллан, — приободрил его майор. -Если вы не виновны, вам бояться нечего. Чего вы так испугались? Ведь вы же не виновны?
– Еще как виновен, — сказал полковник. — Виновен с головы до пят.
– Но в чем я виновен? — взмолился капеллан, все более теряясь. Он не знал, у кого из этих людей просить пощады. Офицер без знаков различия притаился в дальнем углу. - Что я такого сделал?
–- Именно это мы и собираемся выяснить, — ответил полковник и придвинул капеллану клочок бумаги и карандаш. — Будьте любезны, напишите-ка вашу фамилию. Только своим собственным почерком.
–- Своим почерком?
–- Вот именно. Где-нибудь на этой бумажке.
Когда капеллан расписался, полковник отобрал у него бумажку и положил рядом с листом бумаги, который он вынул из папки.
–- Видите, — сказал полковник майору, который из-за его плеча с чрезвычайной серьезностью рассматривал оба документа.
–- Почерк как будто разный, а? — высказал предположение майор.
–- Я говорил вам, что это — его работа.
–- Какая работа? — спросил капеллан.
–- Капеллан, для меня это тяжкий удар, — с глубокой, печальной укоризной в голосе проговорил майор.
–- О каком ударе вы говорите?
–- Слов не нахожу, как вы меня разочаровали!
–- Чем? — все более исступленно допытывался капеллан. — Что я такого сделал?
–- А вот что, — ответил майор и с видом человека, обманутого в своих лучших надеждах, швырнул на стол клочок бумаги, на котором только что расписался капеллан. - Это не ваш почерк.
От удивления капеллан быстро-быстро заморгал.
–- Как это — не мой? Мой!
–- Нет, не ваш, капеллан. Вы снова лжете.
–- Но ведь я только что расписался у вас на глазах, - в отчаянии закричал капеллан.
–- Вот именно, — сокрушенно возразил майор. — Именно у нас на глазах. Поэтому вы и не можете отрицать, что это написано вами. Человек, который пишет чужим почерком, способен на любую ложь.
–- Кто это пишет чужим почерком? — спросил капеллан. В припадке злости и негодования он забыл обо всех своих страхах. — Вы сошли с ума! Что вы такое городите?
–- Вас просили расписаться, как вы обычно расписываетесь, а вы этого не сделали.
–- Как это не сделал? Чей же это еще почерк, если не мой?
–- Чей-то еще,
–- Чей?
–- Именно это мы и пытаемся выяснить, — угрожающе проговорил полковник. — Признавайтесь, капеллан.
Все больше недоумевая, капеллам переводил взгляд с одного на другого. Он был на грани истерики.
–- Это мой почерк. — горячо настаивал капеллан. — Если это не мой почерк, то какой же еще мой?
–- А вот этот, — ответил полковник. С торжествующим видом он швырнул на стол фотокопию солдатского письма, из которого было вымарано все, кроме обращения "Дорогая Мэри!" и приписки цензора: "Я тоскую по тебе ужасно. А.Т.Тэппман, капеллан армии Соединенных Штатов". Заметив, что лицо капеллана залила краска, полковник презрительно улыбнулся. — Ну, капеллан, не знаете ли вы, кто это написал?
Капеллан помедлил с ответом: он узнал почерк Йоссариана.
–- Нет.
–- Ну, а читать-то вы хоть умеете? — саркастически спросил полковник. — Автор ведь расписался?
–- Да, под письмом моя фамилия.
–- Стало быть, вы и автор. Что и требовалось доказать.
–- Но я этого не писал! И почерк не мой!
–- Значит, вы и тогда изменили свой почерк, пожав плечами, возразил полковник. — Только и всего.
–- Но ведь это просто абсурд! — заорал капеллан. Терпение его лопнуло. Сжимая кулаки и пылая от ярости, он вскочил на ноги. — Я не намерен этого больше терпеть, слышите? Только что погибло двенадцать человек, и у меня нет времени заниматься всякой ерундой. Вы не имеете права держать меня здесь! Я не намерен этого больше терпеть!
Не говоря ни слова, полковник с силой толкнул капеллана в грудь, так что тот свалился на стул. Капеллан снова почувствовал страх и слабость. Майор поднял длинный резиновый шланг и принялся многозначительно постукивать им по ладони. Полковник взял спички, вынул одну и, уставившись на капеллана злобным взглядом, приготовился чиркнуть о коробок, если капеллан еще раз проявит знаки неповиновения. Капеллан побледнел и от ужаса не мог пошевелиться. Ослепляющий свет лампы заставил его в конце концов отвернуться. Звук текущей из крана воды стал громче и невыносимо раздражал его. Капеллану хотелось поскорее услышать, что им от него нужно, чтобы знать, б чем признаваться. Он напряженно ждал. Тем временем третий офицер по знаку полковника отделился от стены и сел на край стола в нескольких дюймах от капеллана. Лицо его было бесстрастным, а взгляд пронзительным и холодным.
–- Выключите свет, — бросил он через плечо негромким, спокойным голосом. — Он действует мне на нервы! Губы капеллана тронула благодарная улыбка:
–- Благодарю вас, сэр. И заодно приверните, пожалуйста, кран.
–- Кран не трогать, — сказал офицер. — Он мне не мешает. — Офицер слегка поддернул штанины, чтобы не испортить аккуратные складки. -Капеллан, — спросил он как бы между прочим, — какую религию вы исповедуете?
–- Я анабаптист, сэр.
–- Довольно подозрительная религия, а?
–- Подозрительная? — переспросил капеллан, искренне удивившись. -Почему же, сэр?
–- Хотя бы потому, что я ничего о ней не слышал. Надеюсь, вы мне верите, а? Вот потому-то я и говорю, что ваша религия какая-то подозрительная.
–- Не знаю, сэр, — дипломатично ответил капеллан, заикаясь от неловкости. У этого человека не было никаких знаков различия, и это сбивало капеллана с толку. Он даже сомневался, нужно ли величать его "сэр". Кто он такой? И какое право он имеет допрашивать его?
–- Капеллан, в свое время я изучал латынь. Я хочу честно предупредить вас об этом, прежде чем задать следующий вопрос. Означает ли слово "анабаптист" только то, что вы не баптист?
–- О нет, сэр, разница более серьезная.
–- В таком случае вы — баптист?
–- Нет, сэр.
–- Следовательно, вы не баптист, не так ли?
–- Как, сэр?..
–- Не понимаю, зачем вы еще пререкаетесь со мной? Вы ведь уже признались, что вы не баптист. Но, сказав,что вы не баптист, капеллан, вы еще отнюдь не сообщили нам, кто вы есть на самом деле. Кем-то вы ведь должны быть, в конце концов. - Он с многозначительным видом слегка подался вперед. — Вы можете оказаться даже, — добавил он, — Вашингтоном Ирвингом, не так ли?
–- Вашингтоном Ирвингом? — удивленно повторил капеллан.
–- Ну давай, Вашингтон, выкладывай, — сердито вмешался упитанный полковник. — Давай уж выкладывай все начистоту. Нам ведь известно, что ты украл помидор.
Капеллан онемел на секунду, потом у него вырвался нервный смешок.
–- Ах вот оно что! — воскликнул он. — Наконец-то я кое-что начинаю понимать. Я вовсе не крал этот помидор, сэр. Полковник Кэткарт сам мне его дал. Если не верите, можете спросить его самого.
В другом конце комнаты открылась дверь, которую капеллан принимал за дверцу шкафа, и в подземелье вошел полковник Кэткарт.
–- Привет, полковник. Полковник, он утверждает, что вы ему дали помидор. Это правда?
–- С какой стати я буду давать ему помидоры? — ответил полковник Кэткарт.
–- Благодарю вас полковник, у меня все.
–- Очень приятно, полковник, — ответил полковник Кэткарт и вышел из подземелья, прикрыв за собой дверь.
–- Ну, капеллан? Что вы теперь скажете?
–- И все-таки он дал мне помидор! — произнес капеллан свистящим шепотом, в котором одновременно слышались ярость и страх. — Он все-таки дал мне помидор.
–- Иными словами, вы утверждаете, что старший офицер — лжец? Так вас надо понимать, капеллан?
–- С какой стати старший офицер должен давать вам помидоры, а, капеллан?
–- Вот почему вы пытались всучить помидор сержанту Уиткому, капеллан? Помидор жег вам руки!
–- Да нет же, нет! — запротестовал капеллан, мучительно пытаясь сообразить, почему они не хотят его понять. — Я предложил его сержанту Уиткому, потому что мне он не нужен.
–- Зачем же вы тогда украли его у полковника Кэткарта, если он вам не нужен?
–- Да не крал я его у полковника Каткарта!
–- Почему же у вас тогда такой виноватый вид, если вы не крали?
–- Виноватый? Я ни в чем не виновен.
–- Но если вы не виновны, зачем бы мы вас стали допрашивать?
–- Этого уж я не знаю, — простонал капеллан, сцепив пальцы и качая опущенной головой. Лицо его мучительно скривилось. — Не знаю.
–- Он думает, что мы собираемся тратить время по-пусту, — хмыкнул майор.
–- Капеллан, — возобновил допрос офицер без знаков различия и достал из открытой папки желтый лист бумаги с машинописным текстом. -Вот письменное заявление полковника Каткарта. Он утверждает, что вы украли у него помидор. — Офицер еще ленивее, чем прежде, цедил слова. Он положил листок на стол текстом вниз и достал из папки еще одну страничку. — А вот это данные под присягой и заверенные у нотариуса письменные показания сержанта Уиткома. Он заявляет: по тому, как вы всеми правдами и неправдами пытались сплавить ему этот помидор, он понял, что помидор добыт сомнительным путем.
–- Клянусь господом богом, я не крал, сэр, — чуть не плача взмолился несчастный капеллан. — Клянусь, что это не был краденый помидор.
–- Капеллан, а вы верите в бога?
–- Да, сэр, конечно.
–- Тогда странно, капеллан, — сказал офицер, вынимая из папки еще одну желтую машинописную страницу. — У меня в руках еще одно заявление полковника Кэткарта, в котором он клянется, что вы отказались проводить богослужения в инструкторской перед боевыми вылетами.
На секунду капеллан бессмысленно вытаращил глаза, а затем, вспомнив, поспешно кивнул головой.
–- О, это не совсем верно, сэр, — начал он объяснять с жаром. -Полковник Кэткарт сам отказался от этой идеи, как только понял, что сержанты и рядовые молятся тому же богу, что и офицеры.
–- Понял что? — воскликнул офицер, не веря своим ушам.
–- Что за вздор! — с праведным негодованием заявил краснолицый полковник и сердито отвернулся от капеллана.
–- Неужто он полагает, что мы ему поверим? — недоверчиво вскрикнул майор.
На лице офицера без знаков различия появилась едкая усмешка.
–- Капеллан, не слишком ли вы далеко зашли? — полюбопытствовал он.
–- Но, сэр, это правда, сэр. Клянусь вам, что это правда.
–- Правда или неправда — это значения не имеет, — небрежно отмахнулся офицер и боком потянулся к открытой папке, полной бумаг. -Капеллан, в ответ на мой вопрос вы, кажется, сказали, что верите в бога. Так, кажется?
–- Да, сэр, именно так я и сказал, сэр. Я действительно верю в бога.
–- Странно, очень странно, капеллан. Я располагаю еще одним показанием, данным под присягой полковником Каткартом. Полковник Кэткарт заявляет, что однажды вы сказали ему, будто бы атеизм не противоречит закону. Вы вообще-то хорошо помните, что говорите?
Капеллан без колебаний утвердительно кивнул головой, чувствуя на сей раз под собой твердую почву.
–- Да, сэр. Я действительно это утверждал. Я говорил так потому, что это правда. Атеизм отнюдь не противоречит закону.
–- Но это еще не причина делать во всеуслышание подобные заявления, капеллан, а? — колко заметил офицер. Нахмурившись, он достал из папки очередную машинописную заверенную нотариусом страницу. — А вот у меня еще одно данное под присягой заявление сержанта Уиткома. Он утверждает, что вы возражали против его плана рассылать родным и близким убитых и раненых в бою письма за подписью полковника Кэткарта. Это правда?
–- Да, сэр, я возражал против этого, — ответил капеллан, — и горжусь своим поступком. Такие письма выглядят неискренне и бесчестно. Их единственная цель — принести славу полковнику Кэткарту.
–- Это не имеет отношения к делу, — ответил офицер. — Подобные письма так или иначе приносят покой и утешение семьям погибших. Я просто не понимаю хода вашей мысли.
Капеллан стал в тупик и, окончательно растерявшись, не знал, что ответить. Он опустил голову, чувствуя себя косноязычным идиотом.
Румяный тучный полковник живо вскочил со стула — его осенило.
–- Почему бы нам не вышибить к чертовой матери из него мозги? — с энтузиазмом предложил он своим коллегам.
–- В самом деле, почему бы нам не вышибить из него мозги? -поддержал майор с ястребиным лицом. — Подумаешь, какой-то там анабаптистишка!
–- Нет, сначала мы должны признать его виновным,
–- ленивым взмахом руки остановил их офицер без знаков различия. Он легко спрыгнул на пол, обошел вокруг стола и, опершись руками о край, уставился прямо в лицо капеллану. У офицера было хмурое, устрашающее, суровое лицо.
–- Капеллан, — объявил он жестким, повелительным тоном, — мы официально заявляем вам, что вы, будучи Вашингтоном Ирвингом, произвольно и незаконно присвоили себе право цензуровать письма офицерского и сержантско-рядового состава. Признаете ли вы себя виновным?
–- Не виновен, сэр. — Капеллан облизнул языком сухие спекшиеся губы. Он сидел на краешке стула, в напряженном ожидании подавшись вперед.
–- Виновен, — сказал полковник.
–- Виновен, — сказал майор.
–- Стало быть, виновен, — резюмировал офицер без знаков различия и что-то записал на клочке бумаги. — Капеллан, — продолжал он, вскинув голову, — мы обвиняем вас в преступлениях и нарушениях, о которых мы и сами пока что ничего не знаем. Вы признаете себя виновным?
–- Не знаю, сэр. Что я могу вам ответить, если вы даже не говорите, что это за преступления.
–- Как мы можем вам сказать, если мы сами не знаем!
–- Виновен, — решил полковник.
–- Конечно, виновен, —согласился майор. — Если это его нарушения и преступления, значит, он их и совершил.
–- Стало быть, виновен, — монотонно протянул офицер без знаков различия и отошел от стола. — Теперь он в вашем распоряжении, полковник.
–- Благодарю вас, — поклонился полковник, — Вы проделали большую работу. — Он повернулся к капеллану:
–- Прекрасно, капеллан, ваша песенка спета. Идите, гуляйте.
Капеллан не понял:
–- Что я должен делать?
–- Тебе говорят, топай отсюда! — взревел полковник, сердито тыча большим пальцем через плечо. — Убирайся отсюда к чертовой матери!
Капеллан был потрясен его наглым тоном, а главное, к своему глубочайшему изумлению, весьма огорчен тем, что его отпускают!
–- Разве вы не собираетесь наказывать меня? — проворчал он с удивлением.
–- Нет, черт побери, как раз собираемся. Только не желаем, чтобы вы тут околачивались, пока мы будем решать, когда и как вас наказать. Итак, идите. Прочь! Топай отсюда!
Капеллан, все еще не веря этим словам, поднялся и сделал несколько нерешительных шагов;
–- Я свободен?
– Пока что да. Но не вздумайте покинуть остров. Мы вас взяли на карандаш. Не забывайте, что с сегодняшнего дня вы будете под круглосуточным наблюдением.
Непостижимо, почему они позволили ему уйти? Капеллан сделал несколько неуверенных шагов к выходу, ожидая, что вот-вот властный голос прикажет ему вернуться или его пригвоздят к месту сильным ударом по плечу или голове. Но его не остановили. Сырым, темным, затхлым коридором он прошел к лестнице. Выйдя на свежий воздух, он пошатывался и тяжело дышал. Теперь, когда он вырвался из этих ужасных лап, его захлестнула бурная ярость. Он рассвирепел. Рассвирепел, как никогда в жизни, — впервые он столкнулся с такой бесчеловечностью и жестокостью. Капеллан быстро шел через обширный гулкий вестибюль, кипя от возмущения и жажды мести. Он твердил себе, что больше не намерен терпеть, не намерен — и все-тут. У входа он заметил подполковника Корна, рысцой взбегавшего по широким ступеням, и подумал, что это весьма кстати. Он взял себя в руки, набрал полную грудь воздуха и отважно двинулся наперерез подполковнику.
–- Подполковник, я этого терпеть больше не намерен! — заявил он с отчаянной решимостью и испуганно отметил, что подполковник продолжал рысцой взбегать по ступеням, не обращая на него внимания. -Подполковник Корн!
Пузатая, мешковатая фигура остановилась, повернулась и медленно спустилась на несколько ступеней.
–- Что случилось, капеллан?
–- Подполковник Корн, мне бы хотелось поговорить с вами насчет сегодняшней катастрофы, — сказал он. — Это было ужасно, поистине ужасно!
Подполковник Корн помолчал секунду, глаза его поблескивали веселым цинизмом.
–- Да, капеллан, конечно, это ужасно, — сказал он наконец. — И я не представляю себе, как вы сможете все это описать, не выставив нас при этом в дурном свете.
–- Я имею в виду совсем не это, — осадил его капеллан. Он совсем не чувствовал страха. — Из этих двенадцати несколько человек уже отлетали свои семьдесят боевых заданий.
Подполковник Корн рассмеялся.
–- А если бы они все были новичками, разве катастрофа от этого была бы менее ужасной? — осведомился он ядовито.
И снова капеллан был сбит с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57