Вода была холодная, и Бугу, брыкаясь, выскочил на берег.
За первой прогулкой последовала вторая и третья. Затем мать стала подниматься выше, в горы, где обычно маралы проводят лето.
Двинулась она вверх по речке рано утром, поминутно нюхая воздух, прислушиваясь и рысцой пробегая открытые пространства, где им могла угрожать опасность.
Клекот орла заставил ее надолго задержаться под развесистым кедром. Вскоре путь их пересек след медведя. Мать в испуге бросилась к Бугу. След был свежий, только что примятая трава еще выпрямлялась. Значит, зверь был где-то совсем близко.
Бесшумными скачками мать бросилась в сторону. Мараленок помчался за ней, напрягая все силы, спотыкаясь о камни и корни.
Отбежав подальше от опасного места, она пошла тише, и Бугу смог отдохнуть.
Долго поднимались они на вершину горы. Наконец, кедры стали реже и ниже, бурная речка превратилась в небольшой прозрачный горный ручей.
Под сводами последних кедров мать и сын остановились. Дальше простирались открытые склоны гор, усеянные камнями, заросшие карликовыми березками, мхами, травой. Еще дальше белел снег. Они были на границе Бухтарминских белков, на десятки километров протянувшихся на восток. Здесь Бугу предстояло провести детство.
* * *
Охотник Аманчин ехал разыскивать ушедших в горы лошадей. Вот уже второй день он ищет их около снежных вершин.
Много лет тому назад Аманчин в первый раз поднялся сюда с отцом. Он хорошо знает горные тропы, проложенные маралами и козлами. Эти тропы ведут на горный хребет, за которым Аманчин не раз видел рогатых горных красавцев.
День клонился к вечеру, и надо было подумать о ночлеге.
Вдруг донесся лай собаки. По голосу охотник понял, что она нашла зверя.
«Не медведь ли?».
Привязав лошадь, Аманчин поспешил вперед. Вскоре он увидел матку марала с теленком. Собака вертелась вокруг рассвирепевшей матери, не давая ей бежать, и бросалась на отстающего теленка.
Охотник знал, что советский закон запрещает стрелять маралов. Он хотел было уже крикнуть на собаку и отогнать ее, но тут заметил, что передняя нога у матки защемлена в дугах капкана, на который она случайно наступила около норы сурка. В таком положении она с теленком была обречена в горах на верную гибель.
Аманчин решил спасти хотя бы мараленка.
Охотник прополз по траве до самой опушки карликовых березок. Дальше ползти было нельзя. Перед ним лежал открытый со всех сторон альпийский луг. Стрелять далеко. Но медлить тоже нельзя, — матка с теленком, отбиваясь от собаки, уходила все дальше и дальше. Аманчин прицелился грянул выстрел и матка упала. Но через секунду тяжело раненное животное поднялось и кинулось вместе с Бугу вниз по ущелью к опушке леса. За ними погналась собака. Аманчин бросился вперед. Он услышал лай уже внизу, в кедрачах, а потом увидел и матку. Она прижалась к стволу столетнего кедра и отгоняла собаку. Искусанный Бугу стоял у нее под брюхом.

Еще раз грянул выстрел. Матка упала. Охотник бросился к мараленку. Бугу не побежал. Низко опустив голову, он отважился вступить в бой с человеком. Силы были неравны. Через несколько минут мараленок лежал на траве, и волосяной аркан туго стягивал его ножки. А к вечеру на спине лошади Аманчин увез мараленка далеко вниз, в свой колхоз.
В ауле охотник пробовал давать Бугу коровье молоко, но он не пил его, а только щипал траву около юрты. После сочной зелени горных лугов запыленная трава аула казалась ему невкусной и жесткой. Она не могла поддержать силы мараленка, и он худел с каждым днем.
Однажды Бугу все-таки выпил чашку коровьего молока, а потом привык к нему.
Целые дни пленник проводил в загородке для телят, забившись в кучу коры, запасенной для крыши.
Несколько раз приезжали к Аманчину гости — алтайцы из соседних колхозов. Тогда около убежища Бугу ставили лошадей. Их запах напоминал мараленку первое путешествие на коне Аманчина, и он еще глубже забивался в кучу коры. Но все-таки ему пришлось однажды испытать на себе удар копыт. С той минуты всю свою жизнь мараленок боялся лошадей.
Все приезжавшие с интересом рассматривали необыкновенного мараленка, гладили его серебристую спинку и восхищались им.
Так проходило первое лето Бугу. Приближалась осень — самая рабочая пора на Алтае. Охотники отправлялись в горы за кедровыми орехами и пушным зверем. Собрался и Аманчин с семьей на промысел — кедровать. Перед отъездом он решил позаботиться о Бугу. И вот в одно ясное сентябрьское утро мараленок опять оказался на спине лошади: Аманчин повез его в мараловодческий совхоз.
* * *
С Бугу сняли аркан. Он помчался легкими скачками в дальний угол маральника, подальше от людей. Следом за ним, вытянув шеи и насторожив уши, бежали его полудикие сородичи. Когда Бугу остановился, они с любопытством осмотрели новичка. Старая матка осторожно подошла к Бугу, обнюхала его и, наклонив голову, сделала вид, что хочет боднуть. Бугу отбежал к ее задним ногам. Матка обернулась, опять обнюхала его и, фыркнув, начала щипать траву. Церемония знакомства закончена, мараленка приняли в стадо. Для Бугу опять потекли дни неволи.
Вскоре наступила зима. Вершины гор уже давно побелели, и снежная пелена спускалась все ниже и ниже. Маралы испытывали беспокойство. Они целыми днями бродили вдоль высоких заборов, посматривая на горы. Их сородичи давно вели перекочевку на зимние пастбища.
Однажды ворота маральника открылись, и алтайская лошадь, не привыкшая к упряжке, неловко втащила воз сена, косясь на маралов, похрапывая и прядя ушами.
Воз свалили. Ворота снова закрылись. Старая матка, жившая в маральнике много лет, первая подошла к сену и стала его есть. Все последовали ее примеру.
Прошла зима. Повеяло первым теплом. У взрослых самцов появились бугорки молодых рогов, пока еще мягкие, покрытые пушком и наполненные кровянистой жидкостью. Это были те самые панты, ради которых и содержалось все стадо.
Земля в маральнике покрылась зеленой травой. Снег остался только около заборов. Кругом шумели ручьи и бешено ревела река, ворочая громадные камни, обдавая брызгами крутые берега.
Высоко в небе раздавались трубные звуки журавлей, летевших длинными вереницами на север. В соседнем лесу зазвенели птичьи песенки. Недоеденное сено чернело среди свежей зеленой травы.
И вот в начале лета пришли мараловоды с арканами. Старые маралы уже знали, что значит это посещение, и стали метаться вдоль забора. Люди гонялись за ними, стараясь отбить от стада нужного им самца.
Наконец с большим трудом был отделен молодой бычок с первыми в его жизни пантами. Его погнали в дальний угол маральника. В этом месте вдоль стены была устроена загородка. Она шла сначала далеко от стены, но затем постепенно приближалась к ней, оставляя только узкий проход. В этот проход и загнали молодого бычка. Между бревнами забора просунули жерди, и марал оказался в станке для резки пантов.
Рабочие защемили ему голову между двух бревен. Один из них подошел к станку, и маленькая лучковая пила быстро перепилила мягкие рога у самого основания. Операция длилась менее полминуты. После этого на голову марала вылили ведро холодной воды, раны присыпали порошком, останавливающим кровь, и марал был выпущен из станка, чтобы уступить место следующему.
* * *
Прошло два года. Бугу вырос в крепкого бычка необычайной серебристо-серой масти. Слух о белом марале разнесся далеко по аулам.
Отдыхающие с соседнего курорта стали часто бывать в маральнике. Бугу фотографировали, рисовали, но только издали. Все попытки подозвать его поближе не удавались. Он забивался вглубь маральника и оттуда недоверчиво поблескивал черными большими глазами. Старая матка подходила к забору и с аппетитом поедала густо посоленный хлеб, предназначенный Бугу.
Не он один, все самцы в маральнике были более дикими, чем самки: ежегодно их ловили и подвергали мучительной операции — срезке мягких рогов.
Лето еще раз сменилось осенью, опять раздались высоко в небе трубные звуки журавлей, покидавших родные места. Снова покрылись долины снежной пеленой.
К зиме Бугу стал красой всего маральника. Гордая голова его всегда была высоко вскинута. Тело казалось высеченным из мрамора. Всего же красивее была его шерсть: светло-серая, она, как серебро, сверкала на фоне темных стен маральника.
Время шло. И вот настал день, когда снова один за другим проходили маралы через станок. Дошла очередь и до Бугу.
С криком погнались за ним люди, размахивая кнутами. Он весь затрясся от возбуждения, бросился в сторону. Повернулся… Снова в сторону. Но деваться некуда, пришлось забежать в узкий коридор.
Тут Бугу почуял резкий запах свежей крови. Остановился. Ноздри его широко раздулись, глаза налились кровью. Молодой марал глухо заревел, круто повернулся и бросился на людей.
С криком кинулись испуганные загонщики на забор. Под внезапной тяжестью нескольких человек верхние бревна не выдержали и рухнули. Бугу прыгнул в этот пролом и оказался на свободе.
Несколько раз мелькнуло за стволами деревьев серебро его шерсти и пропало за поворотом горы.
Бугу мчался по лесу вверх, к белым вершинам гор.
Перед ним с шумом поднимались рябчики. Испуганные белки с громким цоканьем взлетали на самые вершины кедров, а Бугу все несся, прыгая через упавшие деревья, продираясь сквозь молодые заросли.
Подъем становился круче и круче. Когда, наконец, лес поредел, Бугу выскочил из-под крайних кедров на открытое пространство. Здесь он остановился, тяжело переводя дыхание и жадно втягивая ноздрями чистый горный воздух.
Он был выше границы леса. Перед ним расстилались альпийские луга его родины.
* * *
Поздние весенние сумерки спускались на землю. Замолкли птицы. Не слышно надоедливого крика кедровок и только одни синички еще попискивали в чаще пихт.
Кажется, ни одного живого существа нет на поляне. Но если бы внимательный наблюдатель вгляделся в густую чащу кедров, стоявших на самом берегу речки, он заметил бы глухаря, перебиравшего клювом перья.
Вдруг глухарь вытянул шею и стал прислушиваться. В глубине леса он уловил какие-то звуки. Осторожная птица подобрала крылья и выбралась из чащи. Лесные жители легко узнают друг друга. Это было стадо диких маралов. Однако среди стволов замелькало что-то светлое. Глухарь замахал крыльями и поднялся над лесом. Необычный цвет животного напугал его.
Старый бородач испугался напрасно: это был марал Бугу редкой серебристо-серой масти. Он выступал впереди стада.
Выйдя на поляну, Бугу остановился. Все стадо мгновенно замерло, следя за малейшим движением вожака.
Там, вверху, на много километров протянулись вправо и влево Бухтарминские белки — его родина. Сегодня ночью длинный путь будет окончен, и белый марал приведет свое стадо на безопасные летние пастбища.
Годы неволи научили белого марала быть осторожным: ежедневные драки в тесном маральнике закалили его. Белый марал с могучим телосложением водил самое крупное на Алтае стадо самок и молодняка.
Бугу боялся леса. Лишь в крайних случаях, глубокой ночью, спускался он в долины, пересекавшие его путь.
Маралы всегда совершают переходы по ночам. Днем они лежат в безопасных убежищах. Весь день Бугу со стадом провел в болоте, поросшем мелким лесом, и только в сумерки двинулся в путь.
Громко фыркнув, марал смело подошел к речке и вошел в нее. Белая пена сразу обдала холодком его бока, но он уверенно побрел наискось течению. Стадо следовало за ним, и вскоре все были на противоположном берегу.
Уже на самой опушке леса чуткий нос Бугу уловил запах свежего конского следа. Вожак сразу остановился. Другой марал, пожалуй, не обратил бы на этот след никакого внимания. На альпийских пастбищах им нередко встречались табуны лошадей. Но у белого марала с конским запахом было связано слишком много. Он предупреждающе фыркнул. Стадо замерло. Можно было находиться в десяти шагах от маралов и не слышать ни единого звука.
Вдруг Бугу с тревожным фырканьем метнулся в сторону, и громкий треск и шум пошел по всему лесу: стадо мчалось за ним.
Пробежав стороной несколько километров, Бугу снова вышел на тропу. И опять он долго и безмолвно втягивал в себя воздух, а маралы, вытянувшись длинной лентой, тревожно ждали…
Уже показалось солнце, когда они поднялись, наконец, на свои пастбища.
* * *
Старый охотник Аманчин знал повадки маралов не хуже самого Бугу: не одну ночь провел он около троп на горных хребтах, ежась от холода и жадно прислушиваясь.
И эту ночь он пробыл безуспешно на своем посту.
Возвращаясь домой, недовольный и голодный, он наткнулся на свежий след прошедшего ночью стада. Долго стоял Аманчин на месте и никак не мог понять, что могло испугать маралов и заставить их свернуть с тропы.
Он слез с коня и начал рассматривать следы. Так и есть! Крупный след резко выделялся среди других следов стада. Он сразу узнал след белого марала. Недаром же Аманчин давно ходит в тщетной надежде поймать своего бывшего воспитанника.
Аманчин вернулся в колхоз пешком: лошадь убежала домой, пока он рассматривал ночные следы стада маралов. В колхозе его ожидал зоолог Алма-Атинского зоопарка.
Уже третий год он приезжает на курорт и обещает ему за белого марала большую награду. Однако Бугу был неуловим. На зиму он уходил отсюда, а лето проводил, как и все взрослые самцы, на самой границе снегов, где его светлая шкура сливалась с серыми скалами и снегом. Марал не раз видел старого охотника, пробирающегося в горах. Зверь замирал, и Аманчин проезжал мимо.
Немало и других опытных охотников старались поймать белого марала.
Однако, выросший среди людей, Бугу научился многому, чего не знали другие маралы, и счастливо избегал опасности.
Аманчин сообщил гостю, что белый марал опять появился на белках. За вечер они обсудили немало способов поимки Бугу.
* * *
Вкусны и сочны травы альпийских лугов Алтая, но в них очень мало соли. Вот почему к середине лета у маралов начинает портиться пищеварение, и их носы становятся не такими чувствительными к запахам.
Выход один: спуститься вниз, в долину, и там искать солонцы — места, где соль выступает на поверхность земли в виде ржавых или сероватых пятен.
Бугу в один из вечеров пошел вниз по ущелью через чащу леса. К утру он уже был в долине, недалеко от солонцов.
Солонец, к которому шел Бугу, лежал на открытом месте. Белый марал задержался на краю леса. Запах соли раздражал и звал, но поблизости паслись табуны овец и разъезжали всадники. Выходить из леса было опасно.
Когда стемнело, Бугу покинул засаду в лесу и направился к солонцу.
Упав на колени, он долго жадно лизал и грыз соленую землю.
* * *
Наступила осень. Все попытки поймать Бугу и в это лето оказались безрезультатными.
Перед отъездом с Алтая зоолог Алма-Атинского зоопарка все-таки решил устроить еще раз облаву на белках, хотя и плохо верил в то, что ему удастся встретить белого марала.
Десять загонщиков во главе с Аманчиным двинулись в горы искать Бугу.
К этому времени маралы уже соединились в одно стадо. Еще неделя-другая, и они уйдут на зимние пастбища.
Крупные следы, найденные Аманчиным среди других, говорили о том, что в стаде находится белый марал. Два гонца поскакали в долину, а старый охотник до самой ночи пробирался по свежему следу, оставляя на своем пути разные отметки. Ночь Аманчин провел у самого снега на вершине горы, не разводя огня. Утром он осторожно двинулся по следу дальше.
Едва охотник поднялся на хребет, как увидел стадо: маралы мирно паслись, разбредясь по склону. Молодые телята весело прыгали и бодались. Часть маралов лежала, пережевывая жвачку. Только белый марал был настороже. Он все время озирался, держась подальше от опушки леса, темневшего внизу.
На этот раз Бугу не замечал, что из-за перевала хребта за ним следят глаза врага. Он не мог видеть и остальных охотников, расположившихся с другой стороны хребта.
Маралы между тем улеглись на отдых.
Рядом с Аманчиным показался зоолог. Глаза его, не отрываясь, смотрели на белого марала.
План охоты составили быстро. Загонщики должны были скрыться в лесу, который находился ниже маралов, и по сигналу выйти широкой цепью на опушку. Маралы, конечно, бросятся вверх. Как раз от того места, где отдыхало стадо, наверх шла лощина, поросшая редкими деревьями. Было ясно, что маралы пойдут именно по лощине: гребней и открытых мест при преследовании они избегают. Вверху, в конце лощины, стали с ружьями охотники. Зоолог, потеряв надежду поймать живьем белого марала для зоопарка, решил застрелить его, чтобы сделать ценное чучело для музея Академии наук Казахстана. Разрешение на это он получил недавно по телеграфу.
Все было рассчитано правильно. Именно в лощину и бросился Бугу при появлении загонщиков. Легко прыгая через камни, маралы помчались вверх. Но легкий ветерок оттуда донес запах людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9