Так, научно-техническая революция, связанная с созданием и массовым внедрением информационно-компьютерных систем, оказывается способной вслед за кардинальным изменением технологического базиса цивилизации (и на основе этого изменения) внести
314
принципиальные изменения буквально во все важнейшие структурные элементы социума, начиная с производственных отношений и кончая психологией общества. Сравнивая между собой способы человеческой деятельности в разные исторические эпохи, в разных регионах, в разных сферах мы, по сути дела, используем рациональный момент, содержащийся в оценочном подходе к культуре.
Будучи сверхсложной системой, культура - и это вполне естественно обладает многофункциональностью, выполняет ряд важных, жизненно необходимых для общества социальных функций. Об одной из этих функций приспособительной у нас уже был повод высказаться. Обозначим некоторые другие функции культуры.
Функция познавательная, заключающаяся в том, что многие достижения культуры выступают в качестве новых способов дальнейшего познания окружающего мира и использования этого знания в человеческой практике (обуздание стихийных сил природы, оптимизация социальных отношений и т.д.). Возможности культуры в этом отношении зависят от того, насколько полно она осуществляет синтез всех форм общественного сознания, предоставляя тем самым в распоряжение познающего субъекта целостную культуру познания и освоения мира. В то же время - в порядке обратной связи - сама культура, ее уровень и состояние, служат индикатором, позволяющим безошибочно судить об успехах человека в "очеловечивании" природы и самого себя.
Функция информативная, связанная с накоплением и трансляцией социального опыта. Речь идет о трансляции по разным адресам: от одного поколения к другому, внутри одной страны в пределах жизни одного поколения, от одного народа к другому. Подчеркнем, что другого, помимо культуры, механизма передачи асоциальной наследственности" общество не имеет. (Сама же культура для реализации этой функции должна представлять собой сложную и все более усложняющуюся по мере количественных и качественных изменений социального опыта знаковую систему. Такими знаками являются слова и понятия, математические символы, формулы науки, язык музыки и живописи, орудия производства и предметы потребления. В своей информативной функции культура выступает как "память" человечества.
Функция коммуникативная, позволяющая людям вступать в общение друг с другом. Нетрудно догадаться, как генетически связаны между собой коммуникативная и информативная функции: мы можем вступать в общение между собой только благодаря тем знаковым системам, которые предоставляет в наше распоряжение культура, и, прежде всего, благодаря естественным и искусственным языкам. Важное значение для налаживания и поддержания массовых коммуникаций имеет техническая культура общества. Даша невооруженным глазом заметно, как с помощью технических средств все большее значение приобретает косвенное общение, причем применение спутниковой связи позволяет сделать его масштабы воистину планетарными.
315
Функция нормативная, регулирующая поведение отдельных индивидов и целых социальных групп. "Цензура" культуры распространяется буквально на все, что делают люди - на их труд и быт, на сферу межгрупповых и межличностных отношений. При этом возникают довольно существенные противоречия между требованиями культуры и индивидуальными особенностями, наклонностями, потребностями людей. О том, какие коллизии могут возникать при этом, хорошо сказано у 3. Фрейда, видевшего в прессинге, осуществляемом "цензурой" культуры, главную причину невротических заболеваний. Между прочим, об уровне культуры общества надо, наверно, судить и по тому, насколько оно, с одной стороны, и индивид, с другой, способны гасить эти противоречия, не доводя их до стадии антагонизма. В этом отношении первостепенной является роль морали и права - главных регуляторов в системе культуры.
Функция цивилизационная, гуманистическая, выступающая в качестве главной, системообразующей функции культуры. Мы рассматриваем ее последней "по счету", ибо ее истинная роль может быть понята только после того, как охарактеризованы все ее другие функции. Приспособительная, познавательная, информативная, коммуникативная, нормативная функции культуры подчинены гуманистической (цивилизационной) и фактически выступают как ее модификации. И. Гердер писал: "Гуманность - это сокровище и награда за все труды человеческие... Воспитание гуманности есть дело, которым следует заниматься непрестанно; в противном случае мы все... возвратимся к животному состоянию, к скотской грубости". [1] Гуманистическая направленность культуры призвана выполнять роль специфического селектора, выводящего за пределы системы культуры все безнадежно устаревшее, а потому реакционное, возвращающее нас к нецивилизованному состоянию, равно как и попытки возродить подобные архаизмы. К сожалению, как мы увидим, эта селекторная роль не всегда эффективно реализуется.
1 Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 111.
2. ИСТОРИЯ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПРОЦЕСС
"Культура, - писал Ж.-П. Сартр, - никого и ничего не спасает и не оправдывает. Но она дело рук человека - в ней он ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может увидеть свое лицо." Что имеет в виду Сартр и во всем ли с ним можно согласиться?
Сартр совершенно прав, когда рассматривает культуру в качестве критического зеркала, в котором только и может человек увидеть свое лицо. Много это или мало? Очевидно, мало, если чело
316
век просто удовлетворится тем, что удалось посмотреться в "зеркало". И в то же время много, если он, всмотревшись, сумеет сделать практический вывод: способен он или не способен по своему культурному обличью на свершение задуманного? Сказанное применимо и к обществу в целом. Следовательно тот же Сартр не прав, когда уверяет, что культура никого и ничего не спасает. Спасает - и тогда, когда она способна помочь человеку в его исторических действиях; и тогда, когда критически оценив себя (что несомненно тоже является актом высокой культуры), общество воздерживается от утопичных и бессмысленных в данных социокультурных условиях действий.
Итак, культура, с одной стороны, есть результат предшествующей деятельности человека (общества), но, с другой стороны, она выступает как один из детерминантов их дальнейших успехов. В "Критике Готской программы" К. Маркс писал: "Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества" [1]. И хотя культура в этом высказывании определенным образом "экономизирована" по своему происхождению, она ставится Марксом в один ряд с экономикой среди детерминантов общественного развития. Экстраполируя сказанное Марксом применительно к праву на общественное развитие в целом, мы нисколько не грешим против истины: ведь именно право выступает регулятором нашей деятельности во всех сферах - начиная с распределения материальных благ и кончая участием масс в управлении делами общества.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 19.
Детерминантный статус культуры особо зримо обнаруживается в эпохи революционно-реформаторских изменений в обществе. Как и куда выведет революция общество, в определяющей степени зависит от культурного уровня борющихся сил. Вот и сегодня мы вынуждены задумываться не только над тем, от чего должно отказаться во имя успеха реформ, но и над тем, от чего мы не в силах отказаться по уровню своей культуры, в частности, по складу своего менталитета.
Учитывая детерминантный статус культуры, следует внести уточнение в понимание общества, определив последнее как социокультурное образование.
Несмотря на детерминантный, как мы выяснили, статус культуры, ее история продолжает оставаться мало исследованной. Это замечание относится и к страноведческому, и тем более к региональному аспекту истории культуры. И это приходится констатировать спустя не менее 200 лет после появления работ Гоббса, Вико, Гердера.
Такое положение дел легко обнаруживается при знакомстве с учебниками по истории, независимо от того, идет ли речь о древ
317
нем Востоке или европейской античности, средневековье или Новом времени. Изложение истории культуры выглядит в них довеском к истории той или иной эпохи, к тому же сюжетом соответствующих параграфов является не культура в ее целостности; краткого обзора удостаиваются, как правило, лишь технический, художественный и научный компоненты культуры и остаются в тени моральная, политическая, правовая культура общества. При таком подходе к культуре у читателя никоим образом не может сложиться представление об истинном месте и роли культуры в системе общества.
Еще хуже обстоит дело с всемирной историей культуры, которой посвящено лишь несколько основательных исследований (В. и А. Дюранты, Р. Мунье).
Как отмечалось в литературе, даже история отечественной культуры не освоена ни фундаментально, ни целостно [1]. Такая ситуация во многом объясняется довольно своеобразной логикой развития исторической науки у нас. Читатель помнит, очевидно, те страницы книги, где говорилось о периоде господства идеалистического понимания истории в русской историографии (в частности, о засилье так называемой государственно-правовой школы). Реакцией на такое понимание истории было появление "школы М. Н. Покровского", в трудах которого место выдающихся личностей (в том числе и в сфере культуры) заняли рента, ссудный и промышленный капитал, торговля, развитие ремесла и промышленности. Разумеется, каждый из перечисленных сейчас феноменов сам по себе есть важный элемент материальной, а конкретнее - экономической культуры общества, как это великолепно показал Ф. Бродель в своем упоминавшемся уже исследовании [2]. Но школа Покровского выбросила за борт многие другие элементы культуры и о возвышении ее социального статуса речи опять не могло быть. И хотя школа Покровского давно сошла с историографической арены, хроническое отставание в области исследований истории культуры не преодолено по сей день. При этом сложилось парадоксальное положение: с одной стороны, есть исследователи, имена которых составляют гордость всей нашей науки (Н. И. Конрад, Д. С. Лихачев, А. Ф. Лосев, Б. А. Рыбаков и др.), но они одиночки, за ними нет школ, продолжающих их дело и осуществляющих фундаментальные и системные исследования в области мировой и отечественной культуры [3].
1 См.: Культура, человек и картина мира. М., 1987. С. 76.
2 См. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. М., 1986-1992. Т. 1-3.
3 Вышедшие за последнее десятилетие такие замечательные труды, как История византийской культуры: в 2 ч./Под ред. 3. В. Удальцовой./ М., 1984-1985; А. Я. Гуревич. Категории средневековой культуры. М., 1984; А. Е. Кертман. История культуры стран Европы и Америки. М., 1987, отнюдь не отменяют этого парадокса.
318
Принцип историзма в полной мере должен быть распространен и на наш подход к культуре.
Это значит, прежде всего, что при анализе и оценке той или иной локальной (национальной, региональной) культуры мы не можем игнорировать конкретно-исторические условия ее формирования. Только при полном учете этих условий под нашу оценку подводится соответствующее объективное основание.
Вне исторического подхода не может быть понята и противоречивость современной культуры, в которой диалектика единичного, особенного и всеобщего воплощена в своеобразной форме - в переплетении элементов общечеловеческих, национальных и классовых. Историзм выражается, очевидно, в том, чтобы, с одной стороны, не игнорировать те национальные и классовые нюансы, которые действительно присущи культуре на протяжении многих веков. У угнетенных классов, например, формируется своя система идеалов, норм, ценностных ориентаций, принципов поведения. С другой стороны, эти нюансы не следует абсолютизировать и говорить о "двух культурах" в каждой национальной культуре или возводить "китайскую стену" между культурами национальными.
Необходимость исторического подхода обнаруживается и при решении проблемы периодизации истории культуры. К сожалению, в марксистской литературе десятилетиями складывалась традиция, в соответствии с которой крупномасштабное членение культурно-исторического процесса осуществлялось по полной аналогии с членением исторического процесса в целом, то есть поформационно. Разумеется, формационное накладывает свой отпечаток на культуру, особенно в условиях классовых формаций. Но еще больший отпечаток накладывается технологическим способом производства и, если более обобщенно, определенной ступенью развития цивилизации. Во всяком случае, о выделении культур земледельческого, индустриального и информационно-компьютерного общества можно говорить с большим основанием, чем о выделении, как это сделано в социологии фриче, культур рабовладельческой, феодальной, буржуазной и социалистической.
И все же у периодизации культурно-исторического процесса при всей его органической включенности в экономическую и гражданскую историю человечества, своя, "особенная стать". Интересно, что традиция, которая выше была названа марксистской, исходит не из Маркса: последний неоднократно подчеркивал специфику культурного развития. Так, рассматривая социальную детерминацию искусства, Маркс пишет: "Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющего как бы скелет его организации". [1]
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 736.
319
Сегодня предпринимаются попытки выйти на концепции, адекватно отражающие объективные закономерности смены культурных эпох и самого типа культурного развития. Но до истины, как нам представляется, еще далеко. Сошлемся на одну из гипотез, исходящую из того, что главными моментами гражданской истории являются коренные реформы, войны и, наконец, революции. Дальнейшая логика рассуждения такова: в периоды войн, коренных реформ и революций течение культурной жизни нарушается, а то и прерывается вообще, зато в мирные периоды развития общество как бы компенсирует застойный характер своей социально-экономической жизни взлетом культурного творчества. Но: 1) утверждение о коренных реформах, войнах и революциях как главных моментах гражданской истории явно преувеличивает роль этих общественных явлений; 2) концепция выводит за пределы культуры такие ее важные элементы, как культура политическая и культура правовая. А ведь эпохи кардинальных прогрессивных изменений характеризуются как раз принципиальными подвижками именно в этих подсистемах культуры; 3) не подтверждается историческим опытом и вывод о прерывании культурной жизни общества в эпохи резкого обострения социальных отношений. Вспомним хотя бы невиданный всплеск поэзии, драматургии, музыки (от песен до симфоний) в годы Великой Отечественной войны. Да и движение в эти же годы культуры вспять, скажем, в сфере интимных отношений - это тоже культурная жизнь, но с определенным - отрицательным знаком; 4) мирные периоды развития общества далеко не всегда носят застойный характер. Достаточно этих контраргументов, чтобы понять, какое большое поле для дальнейших изысканий открывается здесь будущим философам и историкам.
Есть еще одно во многом не вспаханное и не обработанное до конца поле проблема преемственности в развитии культуры. Здесь от исследователя требуются повышенная осторожность и взвешенность, поскольку приходится проплывать между своеобразными Сциллой и Харибдой: с одной стороны, надо избегать примитивно-анархистских, нигилистических оценок культурного наследия, а с другой стороны, опасно причаливать к берегу, на котором развеваются флаги с лозунгами "филиация идей", "саморазвитие культуры", "единый поток". Ведь в последнем случае развитию культуры придается абсолютно самостийный, не зависящий от фундаментальных социально-экономических условий характер; культура превращается в своеобразную "кошку, гуляю
320
щую сама по себе". Адекватно отражающий истинное положение вещей ответ должен звучать, очевидно, так: в развитии культуры закон преемственности играет чрезвычайно важную роль, но его действие носит не абсолютно, а относительно самостоятельный характер.
Нужно различать преемственность непрерывную и прерывную. Практически непрерывной выглядит преемственность в развитии культуры быта, особенно в так называемых традиционных, не затрагиваемых коренными преобразованиями обществах (хотя и здесь не обходится без исключений).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
314
принципиальные изменения буквально во все важнейшие структурные элементы социума, начиная с производственных отношений и кончая психологией общества. Сравнивая между собой способы человеческой деятельности в разные исторические эпохи, в разных регионах, в разных сферах мы, по сути дела, используем рациональный момент, содержащийся в оценочном подходе к культуре.
Будучи сверхсложной системой, культура - и это вполне естественно обладает многофункциональностью, выполняет ряд важных, жизненно необходимых для общества социальных функций. Об одной из этих функций приспособительной у нас уже был повод высказаться. Обозначим некоторые другие функции культуры.
Функция познавательная, заключающаяся в том, что многие достижения культуры выступают в качестве новых способов дальнейшего познания окружающего мира и использования этого знания в человеческой практике (обуздание стихийных сил природы, оптимизация социальных отношений и т.д.). Возможности культуры в этом отношении зависят от того, насколько полно она осуществляет синтез всех форм общественного сознания, предоставляя тем самым в распоряжение познающего субъекта целостную культуру познания и освоения мира. В то же время - в порядке обратной связи - сама культура, ее уровень и состояние, служат индикатором, позволяющим безошибочно судить об успехах человека в "очеловечивании" природы и самого себя.
Функция информативная, связанная с накоплением и трансляцией социального опыта. Речь идет о трансляции по разным адресам: от одного поколения к другому, внутри одной страны в пределах жизни одного поколения, от одного народа к другому. Подчеркнем, что другого, помимо культуры, механизма передачи асоциальной наследственности" общество не имеет. (Сама же культура для реализации этой функции должна представлять собой сложную и все более усложняющуюся по мере количественных и качественных изменений социального опыта знаковую систему. Такими знаками являются слова и понятия, математические символы, формулы науки, язык музыки и живописи, орудия производства и предметы потребления. В своей информативной функции культура выступает как "память" человечества.
Функция коммуникативная, позволяющая людям вступать в общение друг с другом. Нетрудно догадаться, как генетически связаны между собой коммуникативная и информативная функции: мы можем вступать в общение между собой только благодаря тем знаковым системам, которые предоставляет в наше распоряжение культура, и, прежде всего, благодаря естественным и искусственным языкам. Важное значение для налаживания и поддержания массовых коммуникаций имеет техническая культура общества. Даша невооруженным глазом заметно, как с помощью технических средств все большее значение приобретает косвенное общение, причем применение спутниковой связи позволяет сделать его масштабы воистину планетарными.
315
Функция нормативная, регулирующая поведение отдельных индивидов и целых социальных групп. "Цензура" культуры распространяется буквально на все, что делают люди - на их труд и быт, на сферу межгрупповых и межличностных отношений. При этом возникают довольно существенные противоречия между требованиями культуры и индивидуальными особенностями, наклонностями, потребностями людей. О том, какие коллизии могут возникать при этом, хорошо сказано у 3. Фрейда, видевшего в прессинге, осуществляемом "цензурой" культуры, главную причину невротических заболеваний. Между прочим, об уровне культуры общества надо, наверно, судить и по тому, насколько оно, с одной стороны, и индивид, с другой, способны гасить эти противоречия, не доводя их до стадии антагонизма. В этом отношении первостепенной является роль морали и права - главных регуляторов в системе культуры.
Функция цивилизационная, гуманистическая, выступающая в качестве главной, системообразующей функции культуры. Мы рассматриваем ее последней "по счету", ибо ее истинная роль может быть понята только после того, как охарактеризованы все ее другие функции. Приспособительная, познавательная, информативная, коммуникативная, нормативная функции культуры подчинены гуманистической (цивилизационной) и фактически выступают как ее модификации. И. Гердер писал: "Гуманность - это сокровище и награда за все труды человеческие... Воспитание гуманности есть дело, которым следует заниматься непрестанно; в противном случае мы все... возвратимся к животному состоянию, к скотской грубости". [1] Гуманистическая направленность культуры призвана выполнять роль специфического селектора, выводящего за пределы системы культуры все безнадежно устаревшее, а потому реакционное, возвращающее нас к нецивилизованному состоянию, равно как и попытки возродить подобные архаизмы. К сожалению, как мы увидим, эта селекторная роль не всегда эффективно реализуется.
1 Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 111.
2. ИСТОРИЯ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПРОЦЕСС
"Культура, - писал Ж.-П. Сартр, - никого и ничего не спасает и не оправдывает. Но она дело рук человека - в ней он ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может увидеть свое лицо." Что имеет в виду Сартр и во всем ли с ним можно согласиться?
Сартр совершенно прав, когда рассматривает культуру в качестве критического зеркала, в котором только и может человек увидеть свое лицо. Много это или мало? Очевидно, мало, если чело
316
век просто удовлетворится тем, что удалось посмотреться в "зеркало". И в то же время много, если он, всмотревшись, сумеет сделать практический вывод: способен он или не способен по своему культурному обличью на свершение задуманного? Сказанное применимо и к обществу в целом. Следовательно тот же Сартр не прав, когда уверяет, что культура никого и ничего не спасает. Спасает - и тогда, когда она способна помочь человеку в его исторических действиях; и тогда, когда критически оценив себя (что несомненно тоже является актом высокой культуры), общество воздерживается от утопичных и бессмысленных в данных социокультурных условиях действий.
Итак, культура, с одной стороны, есть результат предшествующей деятельности человека (общества), но, с другой стороны, она выступает как один из детерминантов их дальнейших успехов. В "Критике Готской программы" К. Маркс писал: "Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества" [1]. И хотя культура в этом высказывании определенным образом "экономизирована" по своему происхождению, она ставится Марксом в один ряд с экономикой среди детерминантов общественного развития. Экстраполируя сказанное Марксом применительно к праву на общественное развитие в целом, мы нисколько не грешим против истины: ведь именно право выступает регулятором нашей деятельности во всех сферах - начиная с распределения материальных благ и кончая участием масс в управлении делами общества.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 19.
Детерминантный статус культуры особо зримо обнаруживается в эпохи революционно-реформаторских изменений в обществе. Как и куда выведет революция общество, в определяющей степени зависит от культурного уровня борющихся сил. Вот и сегодня мы вынуждены задумываться не только над тем, от чего должно отказаться во имя успеха реформ, но и над тем, от чего мы не в силах отказаться по уровню своей культуры, в частности, по складу своего менталитета.
Учитывая детерминантный статус культуры, следует внести уточнение в понимание общества, определив последнее как социокультурное образование.
Несмотря на детерминантный, как мы выяснили, статус культуры, ее история продолжает оставаться мало исследованной. Это замечание относится и к страноведческому, и тем более к региональному аспекту истории культуры. И это приходится констатировать спустя не менее 200 лет после появления работ Гоббса, Вико, Гердера.
Такое положение дел легко обнаруживается при знакомстве с учебниками по истории, независимо от того, идет ли речь о древ
317
нем Востоке или европейской античности, средневековье или Новом времени. Изложение истории культуры выглядит в них довеском к истории той или иной эпохи, к тому же сюжетом соответствующих параграфов является не культура в ее целостности; краткого обзора удостаиваются, как правило, лишь технический, художественный и научный компоненты культуры и остаются в тени моральная, политическая, правовая культура общества. При таком подходе к культуре у читателя никоим образом не может сложиться представление об истинном месте и роли культуры в системе общества.
Еще хуже обстоит дело с всемирной историей культуры, которой посвящено лишь несколько основательных исследований (В. и А. Дюранты, Р. Мунье).
Как отмечалось в литературе, даже история отечественной культуры не освоена ни фундаментально, ни целостно [1]. Такая ситуация во многом объясняется довольно своеобразной логикой развития исторической науки у нас. Читатель помнит, очевидно, те страницы книги, где говорилось о периоде господства идеалистического понимания истории в русской историографии (в частности, о засилье так называемой государственно-правовой школы). Реакцией на такое понимание истории было появление "школы М. Н. Покровского", в трудах которого место выдающихся личностей (в том числе и в сфере культуры) заняли рента, ссудный и промышленный капитал, торговля, развитие ремесла и промышленности. Разумеется, каждый из перечисленных сейчас феноменов сам по себе есть важный элемент материальной, а конкретнее - экономической культуры общества, как это великолепно показал Ф. Бродель в своем упоминавшемся уже исследовании [2]. Но школа Покровского выбросила за борт многие другие элементы культуры и о возвышении ее социального статуса речи опять не могло быть. И хотя школа Покровского давно сошла с историографической арены, хроническое отставание в области исследований истории культуры не преодолено по сей день. При этом сложилось парадоксальное положение: с одной стороны, есть исследователи, имена которых составляют гордость всей нашей науки (Н. И. Конрад, Д. С. Лихачев, А. Ф. Лосев, Б. А. Рыбаков и др.), но они одиночки, за ними нет школ, продолжающих их дело и осуществляющих фундаментальные и системные исследования в области мировой и отечественной культуры [3].
1 См.: Культура, человек и картина мира. М., 1987. С. 76.
2 См. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. М., 1986-1992. Т. 1-3.
3 Вышедшие за последнее десятилетие такие замечательные труды, как История византийской культуры: в 2 ч./Под ред. 3. В. Удальцовой./ М., 1984-1985; А. Я. Гуревич. Категории средневековой культуры. М., 1984; А. Е. Кертман. История культуры стран Европы и Америки. М., 1987, отнюдь не отменяют этого парадокса.
318
Принцип историзма в полной мере должен быть распространен и на наш подход к культуре.
Это значит, прежде всего, что при анализе и оценке той или иной локальной (национальной, региональной) культуры мы не можем игнорировать конкретно-исторические условия ее формирования. Только при полном учете этих условий под нашу оценку подводится соответствующее объективное основание.
Вне исторического подхода не может быть понята и противоречивость современной культуры, в которой диалектика единичного, особенного и всеобщего воплощена в своеобразной форме - в переплетении элементов общечеловеческих, национальных и классовых. Историзм выражается, очевидно, в том, чтобы, с одной стороны, не игнорировать те национальные и классовые нюансы, которые действительно присущи культуре на протяжении многих веков. У угнетенных классов, например, формируется своя система идеалов, норм, ценностных ориентаций, принципов поведения. С другой стороны, эти нюансы не следует абсолютизировать и говорить о "двух культурах" в каждой национальной культуре или возводить "китайскую стену" между культурами национальными.
Необходимость исторического подхода обнаруживается и при решении проблемы периодизации истории культуры. К сожалению, в марксистской литературе десятилетиями складывалась традиция, в соответствии с которой крупномасштабное членение культурно-исторического процесса осуществлялось по полной аналогии с членением исторического процесса в целом, то есть поформационно. Разумеется, формационное накладывает свой отпечаток на культуру, особенно в условиях классовых формаций. Но еще больший отпечаток накладывается технологическим способом производства и, если более обобщенно, определенной ступенью развития цивилизации. Во всяком случае, о выделении культур земледельческого, индустриального и информационно-компьютерного общества можно говорить с большим основанием, чем о выделении, как это сделано в социологии фриче, культур рабовладельческой, феодальной, буржуазной и социалистической.
И все же у периодизации культурно-исторического процесса при всей его органической включенности в экономическую и гражданскую историю человечества, своя, "особенная стать". Интересно, что традиция, которая выше была названа марксистской, исходит не из Маркса: последний неоднократно подчеркивал специфику культурного развития. Так, рассматривая социальную детерминацию искусства, Маркс пишет: "Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющего как бы скелет его организации". [1]
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 736.
319
Сегодня предпринимаются попытки выйти на концепции, адекватно отражающие объективные закономерности смены культурных эпох и самого типа культурного развития. Но до истины, как нам представляется, еще далеко. Сошлемся на одну из гипотез, исходящую из того, что главными моментами гражданской истории являются коренные реформы, войны и, наконец, революции. Дальнейшая логика рассуждения такова: в периоды войн, коренных реформ и революций течение культурной жизни нарушается, а то и прерывается вообще, зато в мирные периоды развития общество как бы компенсирует застойный характер своей социально-экономической жизни взлетом культурного творчества. Но: 1) утверждение о коренных реформах, войнах и революциях как главных моментах гражданской истории явно преувеличивает роль этих общественных явлений; 2) концепция выводит за пределы культуры такие ее важные элементы, как культура политическая и культура правовая. А ведь эпохи кардинальных прогрессивных изменений характеризуются как раз принципиальными подвижками именно в этих подсистемах культуры; 3) не подтверждается историческим опытом и вывод о прерывании культурной жизни общества в эпохи резкого обострения социальных отношений. Вспомним хотя бы невиданный всплеск поэзии, драматургии, музыки (от песен до симфоний) в годы Великой Отечественной войны. Да и движение в эти же годы культуры вспять, скажем, в сфере интимных отношений - это тоже культурная жизнь, но с определенным - отрицательным знаком; 4) мирные периоды развития общества далеко не всегда носят застойный характер. Достаточно этих контраргументов, чтобы понять, какое большое поле для дальнейших изысканий открывается здесь будущим философам и историкам.
Есть еще одно во многом не вспаханное и не обработанное до конца поле проблема преемственности в развитии культуры. Здесь от исследователя требуются повышенная осторожность и взвешенность, поскольку приходится проплывать между своеобразными Сциллой и Харибдой: с одной стороны, надо избегать примитивно-анархистских, нигилистических оценок культурного наследия, а с другой стороны, опасно причаливать к берегу, на котором развеваются флаги с лозунгами "филиация идей", "саморазвитие культуры", "единый поток". Ведь в последнем случае развитию культуры придается абсолютно самостийный, не зависящий от фундаментальных социально-экономических условий характер; культура превращается в своеобразную "кошку, гуляю
320
щую сама по себе". Адекватно отражающий истинное положение вещей ответ должен звучать, очевидно, так: в развитии культуры закон преемственности играет чрезвычайно важную роль, но его действие носит не абсолютно, а относительно самостоятельный характер.
Нужно различать преемственность непрерывную и прерывную. Практически непрерывной выглядит преемственность в развитии культуры быта, особенно в так называемых традиционных, не затрагиваемых коренными преобразованиями обществах (хотя и здесь не обходится без исключений).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53