Он ушел, а Габриэль все еще смотрела на закрытую дверь. Внутри у нее что-то странно трепетало, и она пыталась убедить себя, что это от голода. Вопреки своим ожиданиям после ухода детектива она не почувствовала радости. Завтра он вернется со своим «жучком» и будет подслушивать все их разговоры.
К концу рабочего дня Габриэль была совершенно разбитой. Голова раскалывалась. Казалось, еще немного, и череп треснет от напряжения.
Обычно она тратила на дорогу домой десять минут, но сегодня доехала за пять. Ее синий пикап «тойота» отчаянно маневрировал на дороге, то выезжая из транспортного ряда, то вновь в него вклиниваясь. Наконец она поставила машину в маленький гараж за своим домом, испытав при этом небывалое облегчение.
Габриэль купила этот уютный кирпичный дом год назад и обставила его по своему вкусу. В эркере под окном, выходившим на улицу, на подушках персикового цвета лежала огромная черная кошка, — слишком жирная и ленивая, чтобы можно было ждать от нее надлежащего приветствия. Солнечные лучи, струившиеся сквозь большие окна, отбрасывали квадраты света на деревянный пол и ковры с цветочным узором. Диван и кресла были покрыты чехлами пастельно-зеленых и персиковых тонов. Прямоугольную комнату украшали пышные растения. Над камином из полированного кирпича висел акварельный портрет черного котенка, позирующего в кресле с высокой спинкой.
Габриэль влюбилась в этот дом с первого взгляда. Он, как и прежние владельцы, был старым и имел свой характер. Маленькая столовая выходила в кухню с длинными шкафами от пола до потолка. В доме было две спальни, в одной из которых новая хозяйка устроила студию.
В трубах гудело, деревянные полы были холодными, в ванной все время капало из крана, в унитазе текла вода, если как следует не подергать ручку слива, а окна спальни были наглухо закрашены. Но она любила свой дом вместе со всеми его недостатками.
Габриэль направилась в студию, на ходу сбрасывая одежду. Она торопливо прошла через столовую и кухню, мимо множества маленьких сосудов и пузырьков с солнцезащитными и другими маслами собственного приготовления. Когда она подошла к двери мастерской, на ней остались одни лишь белые трусики.
Посреди комнаты на мольберте висела заляпанная краской блузка. Надев ее, Габриэль застегнулась до половины груди и начала собирать рисовальные принадлежности.
Она знала лишь один способ избавиться от той демонической ярости, которая затемняла ее ауру. Ей надо было как-то выразить свой гнев и свои душевные муки, вывести их наружу. Медитация и ароматерапия не помогали, значит, оставалось последнее средство.
Габриэль не стала тратить время на подготовку холста и карандашный набросок. Не стала разводить густую масляную краску и осветлять темные тона. У нее даже не было четкого представления о том, что же именно она хочет изобразить. Она просто рисовала — торопливо, неистово, не успевая тщательно продумывать каждый мазок.
Несколько часов спустя она без удивления увидела, что демон на ее картине поразительно похож на Джо Шанахана, а у бедной маленькой овечки, скованной серебряными наручниками, на голове вместо шерсти — шелковистые рыжие волосы.
Габриэль отступила на шаг и окинула свое произведение придирчивым взглядом. Она не претендовала на звание великой художницы, рисуя исключительно ради удовольствия, и понимала, что эту картину не назовешь ее лучшей работой. Масляные краски были наложены слишком густо, а нимб, окружавший голову овечки, больше напоминал зонтичное соцветие алтея лекарственного. Качество не шло ни в какое сравнение с другими портретами и рисунками, стоявшими у белых стен ее мастерской. С этой картиной она поступила так же, как поступала со всеми остальными — оставила дорисовку рук и ног на следующий раз.
Тяжесть в голове прошла, а губы сами собой расползлись в улыбке.
— Мне это нравится! — объявила она пустой комнате, потом обмакнула кисть в черную краску и пририсовала демону жуткие крылья.
Глава 5
Габриэль смотрела, как детектив Шанахан монтирует в телефонную трубку маленький передатчик, и на затылке у нее шевелились волосы. Потом он взял отвертку и собрал трубку.
— Все? — прошептала девушка.
У его ног стоял открытый ящик с инструментами. Он бросил туда отвертку.
— Почему ты говоришь шепотом?
Она откашлялась я спросила:
— Вы закончили, детектив?
Он оглянулся на нее через плечо:
— Зови меня Джо. Не забывай, что я твой любовник. — Она пыталась забыть об этом всю прошлую ночь.
— Приятель.
— Это одно и то же. — Габриэль невольно закатила глаза.
— Скажи мне, Джо, — помолчав, она шумно выдохнула, — ты женат?
Он повернулся к ней и переступил с ноги на ногу.
— Нет.
— А девушка у тебя есть? Безумная страсть и все такое… — Он скрестил руки на груди.
— В данный момент нет.
— Недавно расстались?
— Да.
— И сколько времени вы встречались?
Его взгляд опустился на ее бирюзовую нейлоновую блузку с двумя большими желто-зелеными бабочками на груди.
— А тебе что за дело?
— Просто пытаюсь поддержать вежливый разговор. — Он опять поднял на нее глаза.
— Два месяца.
— В самом деле? Она так долго не могла понять, кто ты такой?
Он прищурился и нагнулся к Габриэль.
— Это тебя не касается! Ты влипла в историю, и я единственный, кто может спасти твою задницу. Вместо того чтобы меня злить, лучше бы постаралась наладить со мной добрые отношения.
Было только девять часов утра, а Габриэль уже смертельно устала от детектива Джо Шанахана. Он высмеивал ее убеждения, заставлял играть роль тайной полицейской осведомительницы. Кроме того, он поставил «жучок» на ее телефон! Она смотрела на него и гадала, стоит ли и дальше продолжать в том же духе или прибегнуть к своим обычным любезным манерам. Впрочем, сегодня утром у нее не было желания любезничать. Она подбоченилась и решила рискнуть.
— Я никогда не налажу с тобой добрых отношений, потому что ты дрянной человек.
Взгляд Джо медленно прошелся по ее лицу, потом скользнул мимо. Наконец, он опять посмотрел на девушку. Его темные глаза пронизывали ее насквозь.
— Вчера ночью ты так не думала, — произнес он тихим, сексуальным голосом.
Вчера ночью?
— Ты о чем?
— Ты лежала голая в моей постели, комкая простыни, и выкрикивала мое имя, одновременно взывая к Господу Богу.
Габриэль опустила руки.
— Что?
Не успела она сообразить, что происходит, как он взял ее лицо в свои ладони.
— Поцелуй меня, малышка, — сказал он, обдавая дыханием ее щеку.
Поцеловать его? От неожиданности Габриэль потеряла дар речи. Она стояла как истукан, не в силах даже пошевелиться. В нос ей ударил терпкий запах его сандалового мыла, он нагнул голову и приник губами к ее губам. Лаская нежным поцелуем уголки ее губ, он держал ее лицо в своих теплых руках, запустив пальцы в ее длинные волосы. Карие глаза смотрели на нее жестким, проницательным взглядом, который не вязался с его страстными, чувственными губами. Кончик его языка ткнулся в ее сомкнутые губы, и у неё перехватило дыхание. Жар охватил все ее тело и разлился внизу живота. Поцелуй был очень нежным, почти сладостным, и она отчаянно старалась не закрывать глаза, напоминая себе, что эти ласковые губы принадлежат твердолобому копу, окруженному черной аурой. Однако в этот момент ей казалось, что у него не черная, а красная аура — аура, напоенная знойной страстью. Габриэль захотелось отдаться во власть этой страсти.
И она не устояла. Веки ее сомкнулись, а губы приоткрылись ему навстречу. Его горячий и скользкий язык коснулся ее языка, и она прижалась губами к его губам, углубляя поцелуй и отдаваясь тем блаженным ощущениям, которые прокатывались по ней волнами. От него чудесно пахло. А на вкус он был еще лучше. Она прильнула к нему всем телом, но он вдруг опустил руки.
— Он ушел, — сказал Джо полушепотом.
— Хм-м… — Губы ее обдало прохладным воздухом, и она открыла глаза. — Что?
— Кевин ушел.
Габриэль несколько раз поморгала, и только после этого мысли ее начали проясняться. Она оглянулась, но в комнате никого не было, кроме них двоих. Было слышно, как в передней части салона открылся выдвижной ящик кассового аппарата.
— Он стоял в дверях.
— А, — девушка опять обернулась к Джо, но не смогла посмотреть ему в глаза, — я так и думала.
Габриэль мысленно спросила себя, когда она научилась так ловко лгать. Ответ был ей известен: в ту минуту, когда детектив Шанахан напал на нее в парке «Джулия Дэвис». Она отошла к своему письменному столу и медленно опустилась на стул.
В голове был полный дурман. Она даже слегка потеряла ориентацию. Так уже было однажды, когда она пыталась медитировать, стоя на голове, и в конце концов грохнулась на пол.
— Сегодня я встречаюсь с представителем «Сильвер Уиндс», так что с двенадцати и примерно до двух меня не будет. Тебе придется работать одному.
Он пожал плечами:
— Ничего, справлюсь.
— Вот и замечательно! — воскликнула она с преувеличенным энтузиазмом, потом взяла из стопки самый верхний каталог и раскрыла его на середине. Взгляд ее вперился в страницы, но мысли были далеко — она прокручивала в уме последние унизительные минуты. Он поцеловал ее, чтобы заткнуть рот Кевину, а она-то, дура, растаяла! Руки дрожали, и она опустила их на колени.
— Габриэль!
— Да?
— Посмотри на меня.
Она заставила себя поднять глаза и не удивилась, увидев его смуглое хмурое лицо.
— Надеюсь, мой поцелуй не выбил тебя из колеи? — спросил он тихо, чтобы его голос не был услышан за пределами комнаты.
Она покачала головой и убрала за ухо прядь волос.
— Я знала, зачем ты это делаешь.
— Откуда? Ты же стояла к нему спиной. — Нагнувшись, он поднял с пола ящик с инструментами и дрель, потом опять взглянул на девушку. — Ах да, я и забыл! Ты же экстрасенс.
— Нет, я не экстрасенс.
— Да? Слава Богу!
— Но моя мама — экстрасенс.
Он сильнее сдвинул брови, потом повернулся к двери и пробормотал себе под нос что-то вроде: «Пресвятая Дева Мария, спаси меня и сохрани!»
Когда он выходил из кабинета, она быстро окинула его взглядом. Глаза ее прошлись по коротким волнистым волосам, по широким плечам, по мягкой серой футболке, заправленной в джинсы, по правому карману, раздутому из-за бумажника, и по рабочим ботинкам, каблуки которых глухо стучали по линолеуму.
Габриэль подперла голову руками. Она слабо верила в чакру, зато безоговорочно верила в гармонию тела, разума и души. В данный момент все эти три субстанции находились в полном разладе. Ее разум страшился той физической реакции, которую вызывал в ней детектив Шанахан, а душа пребывала в смятении.
— Кажется, сейчас я могу спокойно войти? — Габриэль уронила руки и взглянула на Кевина, который входил в кабинет.
— Извини, — сказала она.
— Не стоит. Ты же не знала, что я рано приду на работу. — Он поставил свой кейс на стол и добавил, не осознанно усугубляя ее вину: — Я тебя прекрасно понимаю. Сразу видно, что Джо еще тот жеребец.
Она не только предала свою дружбу с Кевином, но и целовалась у него на глазах с человеком, который поставил «жучок» на их телефон в «надежде обнаружить что-то противозаконное! Кевин, разумеется, ничего не знал про „жучок“, а она не могла его предупредить.
— О Господи! — выдохнула Габриэль и опять схватилась рукой за щеку. Джо считает ее ненормальной. Пожалуй, к тому времени, когда полиция вычеркнет ее и Кевина из списка подозреваемых, она и впрямь свихнется.
— В чем дело? — спросил Кевин, обходя ее письменный стол и протягивая руку к телефонной трубке.
— Ты не должен сейчас звонить, — сказала она, пытаясь спасти его от прослушивания,
Он убрал руку.
— Почему? Тебе нужен телефон?
Что она делает? Он же невиновен. Полицейские не услышат ничего, кроме деловых разговоров Кевина, а они скучны до одурения. Пусть слушают, и поделом им! Но… у Кевина были девушки, и порой, когда Габриэль входила в кабинет, он отворачивался и прикрывал трубку рукой, не желая, чтобы его застали за интимными разговорами.
— Нет, сейчас мне не нужен телефон, но все равно не звони… — Она замолчала. Как же спасти его, не сказав о том, что полиция подслушивает его телефонные разговоры? — Не обижайся, — опять начала она, — но если ты хочешь сообщить своей девушке что-то личное, лучше позвони ей из дома.
Он посмотрел на нее точно так же, как смотрел на нее Джо, — как на сумасшедшую.
— Ты думаешь, что я буду говорить по телефону непристойности?
— Нет, но мне кажется, что тебе не стоит обсуждать со своими подружками личные вопросы. Все-таки ты на работе.
— Я? — Он скрестил руки на груди и прищурил голубые глаза. — А ты? Несколько минут назад ты лизалась здесь со своим дружком.
Ничего, пусть сердится. Когда-нибудь он скажет ей спасибо.
— Сегодня днем я ухожу на ленч с представителем «Сильвер Уиндс», — сказала она, нарочно сменив тему. — Вернусь часа через два.
Кевин сел и включил свой компьютер, но ничего не сказал. Он не разговаривал с ней, пока она просматривала квитанции о приеме товара, а потом наводила порядок на его половине комнаты, тем самым пытаясь его задобрить.
Три часа до назначенной встречи с представителем фирмы показались Габриэль вечностью. Она налила в фарфоровый испаритель масло лаванды и шалфея, обслужила несколько покупателей и при этом все время украдкой поглядывала на детектива, который снимал полки со стены справа от нее.
Она следила за ним, боясь, что он еще куда-нибудь натыкает своих «жучков» или выхватит револьвер и в кого-нибудь пальнет. Шанахан снимал со стены тяжелые стеклянные полки и носил их в заднюю комнату. Габриэль видела, как вздуваются бицепсы под его футболкой и поигрывают мускулами широкие плечи. Он повесил пояс с инструментами низко на бедра, словно портупею, и ловким движением руки укладывал в передний кармашек деревянные шурупы.
Даже не глядя на него, Габриэль знала, когда он выходит и когда опять входит в зал: от него шла неодолимая сила, как от черной дыры. Девушка обслуживала покупателей, а в свободное время вытирала несуществующую пыль, по возможности избегая разговоров с Джо и лишь изредка отвечая на его вопросы.
К десяти часам у нее трещала голова от напряжения, а в половине двенадцатого начало подергиваться правое веко. В конце концов без четверти двенадцать она схватила свой маленький кожаный рюкзачок и бросилась вон из салона на яркое солнце, чувствуя себя узником, которому даровали свободу после десяти лет тюрьмы.
Встреча с представителем фирмы «Сильвер Уиндс» состоялась в ресторане, в центре деловой части города. Они сидели на открытом воздухе, на балконе, и обсуждали изящные серебряные ожерелья и серьги. Легкий ветерок трепал зеленые зонты над головами посетителей, а внизу по улице ездили машины. Она заказала свое любимое блюдо — жареную курицу и стакан чаю со льдом и попыталась успокоиться.
Тик на глазу прошел, но она еще не до конца пришла в себя. Несмотря на все старания, ей никак не удавалось найти свой центр умиротворения и добиться душевного равновесия. Мысли упорно возвращались к Джо Шанахану. Пока ее нет в салоне, детектив может применить одну из своих многочисленных уловок и вырвать у Кевина ложное признание. Она сильно сомневалась, что этот мускулистый парень способен на сострадание, и боялась, вернувшись в салон, застать там бедного Кевина прикованным наручниками к стулу.
Однако, придя в свой магазин два часа спустя, она услышала то, чего меньше всего ожидала, — смех. Смеялись Кевин и Мара. Оба стояли возле стремянки и с улыбкой смотрели снизу на Джо Шанахана. Ничего себе, дружеская идиллия!
Ее партнер по бизнесу веселился в компании полицейского, который собирался упечь его за решетку… А Габриэль знала, что Кевину в тюрьме будет куда горше, чем остальным смертным. Арестантская роба, немодная стрижка и отсутствие сотового телефона повергнут его в глубокое уныние.
Она перевела взгляд с улыбающегося лица бедного Кевина к восьми новым стойкам, которые тянулись по задней стене от пола до потолка. Джо стоял на верхней ступеньке стремянки с дрелью в одной руке, уровнем в другой и рулеткой, пристегнутой к его поясу с инструментами.
Вообще-то Габриэль не ожидала, что его плотницких навыков хватит на то, чтобы правильно выполнить эту работу, однако металлический стеллаж стоял ровно. Похоже, она его недооценивала. Мара сидела на корточках у стены и держала нижний конец последней стойки. Ее большие карие глаза были направлены вверх, на детектива Шанахана, и в них читался благоговейный трепет. Мара была неопытной девушкой, и Габриэль догадывалась, что она не устояла перед сильными мужскими флюидами Джо.
Троица не замечала Габриэль и посетителя, который разглядывал витрину с фарфоровыми вазами.
— Это не так легко, — сказал Кевин стоявшему наверху детективу. — Надо иметь наметанный глаз и природные способности, чтобы зарабатывать деньги на торговле антиквариатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28