Детская психика устроена интереснейшим образом – она стирает из памяти все, что может травмировать ребенка больше, чем это возможно. Мишка очень быстро пришел в себя. Только один раз по его лицу пробежала тень воспоминаний, когда в его комнате появился новенький компьютер последней модели – подарок отца, который он привез перед отъездом. Андрей вручил Мише несколько коробок и помог их распечатать. Мишка нахмурился только один раз, вспоминая, видимо, как в свое время об этот же самый стол он разбил другую машину.
– Нравится? – спросил Андрей.
– Очень, – тихо прошептал Мишка.
– Последний «пень», память – на целое государство. Процессор – быстрее, чем человеческий мозг, – перечислял Андрей. Кажется, он и сам бы с удовольствием поработал на таком.
– Ничего себе, ты разорился, – присвистнула я. – Не дорого?
– Ты знаешь, я уже дал предварительное согласие. Мне дают лабораторию. Там перевели мою докторскую диссертацию, оказалось, что она все еще актуальна. Так что буду в Америке зарабатывать головой. Даже не придется мыть полы в «Макдоналдсе», – сообщил он мне.
Я прищурилась.
– А ты стал бы?
– Ты знаешь, теперь да. Самое главное для меня – семья. Потому что все остальное может исчезнуть, а может и вернуться. А люди – родные люди – это не повторяется. Только сейчас и никогда больше моя дочка такая маленькая и смешная. Разве трудно ради ее счастья помыть полы. Да где угодно!
– Знаешь, это хорошо, что ты так говоришь, – искренне улыбнулась я. Да, кому-то достался совсем другой Андрей. Я с ним, наверное, даже незнакома. Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
Андрей уехал, а мы остались. Марк выплатил Андрею стоимость его доли в нашей квартире и уже после этого спросил меня, хочу ли я, чтобы он переехал ко мне.
– И после этого ты хочешь убедить меня в корыстности своих намерений? – приперла я его к стенке.
Марк на минуту задумался, но потом решительно тряхнул головой и ответил.
– Если я буду жить с тобой, я сэкономлю на еде.
– Аргумент! – согласилась я.
– А вообще, понимаешь, Элен, я уже в таком возрасте, когда каждый завтрашний день может стать последним. Я совсем не хочу потратить еще пять лет на уговоры тебя жить со мной. Лучше давай сразу поженимся и покончим с этим. Я хочу видеть тебя каждый день. Все дни, которые мне отведены на этой земле. Ты не против?
– Я за! – серьезно ответила я. – Ты даже не представляешь, какое это мучение – быть без тебя.
– Вот и славненько, – кивнул Марк и переключил канал, давая понять, что разговор окончен.
Да, добиться от Марка, чтобы он открыто показал, что чувствует, – невозможно. А если и возможно, то лишь на какие-то доли секунды. Что ж, это еще одна черта его характера, которую я хорошо знаю и люблю. Говорят, невозможно любить в человеке абсолютно все. Говорят, достоинства мы любим, а с недостатками смиряемся. Так вот, в Марке я обожала абсолютно все. Даже его сдержанное недоумение, когда он впервые увидел еду, которую я приготовила.
– Это что? – спросил он, осторожно принюхиваясь к тому, что было на тарелке. Знаете, как профессиональные химики нюхают свои колбы, махая ладонью. Чтобы, не дай бог, не получить смертельную дозу вещества.
– Это? Ужин! – растерялась я немного. Действительно, как я буду кормить такого привереду, как Марк?
– Знаешь что. Пойдем, – решительно направился он к двери. – Я знаю тут неподалеку один хороший ресторанчик...
Вот так мы и зажили в нашем доме, в том самом доме, который я когда-то создавала со всей своей любовью в сердце, любовью, которая на самом деле была адресована ему – уехавшему во Францию Марку. Теперь этот дом – наш. И не потому, что Марк отвалил за долю Андрея сумасшедшие деньги. Не только поэтому, хотя стоимости сегодняшнего метра жилья в Москве, кажется, поразился даже Андрей. Он никак не ожидал, что уедет в Штаты таким богатым человеком. По американским меркам, потому что по нашим, по российским, не всякий миллионер – настоящий богач. Чтобы это понять, достаточно один раз проехать по Рублевке.
Этот дом наш, потому что каждое утро я просыпаюсь рядом с мужчиной, которого я люблю. Марк делает мою жизнь счастливой. И не потому, что он не храпит. Храпит как миленький, даром что такой худой. Видимо, все мужчины после свадьбы начинают храпеть. Это такой негласный мужской сговор, не иначе. И все же, даже слушая его храп или, что гораздо чаще, толкая легонько локтем, я люблю его. И ни разу я не захотела остаться в своей спальне в одиночестве, чтобы лучше выспаться. Зачем? Выспаться мы всегда успеем, а вот полюбить... Тем более что такая любовь, да еще после сорока – это же подарок небес. Так и что теперь, жаловаться, что мой подарок храпит или ворчит по утрам? Вот уж нет. Мне есть на кого ворчать и без него.
Например, Алина. Она по-прежнему работает у меня и совершенно не умеет печатать. Правда, название компании произносит более-менее сносно. Но это все – заслуга моего шефа. Теперь я пытаю ее днем, а он тренирует по ночам. Да-да, не прошло и полгода после нашей с Марком свадьбы, как мы узнали эту потрясающую новость. Мой шеф решился прервать свое одиночное плавание и женился на Алине. Несмотря на то что куратору это, как вы понимаете, совершенно не понравилось. А с другой стороны, чего он хотел? Такая женщина, с такими ногами, в таких юбках. У моего шефа не было ни единого шанса устоять. А у кураторов нет перебоя с длинноногими красавицами, так что последний быстро утешится.
Кстати, Алина по-прежнему иногда захаживает к различным гадалкам и экстрасенсам. Прошлый опыт так и не научил ее ничему, кроме того, что обязательно надо брать чек после такого рода услуг.
– Зачем тебе чек от гадалки? – еле сдерживая смех, спрашивала я, когда Алина в очередной раз докладывала мне о том, как она провела выходные.
– А чтоб, если что, выставить претензию. Официально! – как ни в чем не бывало пояснила Алина.
Я уронила голову на стол, плечи мои затряслись от смеха.
– И что это будет? Верните мне деньги, потому что муж отказывается есть лягушачьи лапки? Или ты потребуешь компенсацию убытков за недоугаданное будущее? – не могла остановиться я.
Алина пожала плечами. По ее мнению, чек являлся достаточной гарантией того, что услуги по проникновению в сокровенные тайны бытия оказаны в должной степени.
Что ж, каждый может верить в то, во что хочет верить. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы...
А вот Мишка и не верил, и не знал, однако получил-таки свой самый главный приз, о котором не мог даже мечтать. После того как наши с Андреем личные проблемы перестали давить на мальчика с силой полиграфического пресса, он как-то подтянулся, выправился и даже умудрился без троек закончить учебный год. И это при том, что я настолько была поглощена Марком, что мне, откровенно говоря, было совершенно наплевать, сделал или не сделал уроки мой сын.
– Как такое возможно? – удивилась я, глядя на оценки в дневнике.
– Я молодец? – уточнил Мишка.
– Не то слово! – согласилась я.
– Тогда пообещай, что не будешь сердиться. Я ведь заслужил приз? – начал он издалека. Я моментально насторожилась. Такое начало не сулило ничего хорошего.
– Ну, допустим. А что ты хочешь? Новый велосипед? Ролики? Это возможно.
– Ма-ам, я хочу уехать.
– Куда? – не поняла я. – В лагерь? Ты же на лето к папе в Бостон собирался?
– Именно, – кивнул Мишка и принялся ходить из угла в угол. Нервничать.
– Да в чем дело?! – не сдержалась я и повысила голос.
– Папа сказал, что если я получу аттестат без троек, то смогу поступить в колледж, в Бостоне. Он уже договорился и даже знает, как подтвердить наш российский аттестат в Америке. Мама, я буду учиться в Америке!!!
– Что-о?! – не очень радостно переспросила я. Мой сын уедет в дальние края, чтобы в одиночестве, в чужой стране заниматься черт знает чем? Программировать? Знаем мы это программирование! Сами такими были. О чем думал его отец, когда говорил такое?!
– Ма-ам, я буду жить у папы. Под присмотром. Там же тетя Маша.
– И что? Тете Маше до тебя нет никакого дела! Ты мой сын, между прочим! – не шла я на контакт. Отпустить сына – мыслимое ли это дело.
– И бабушка тоже теперь там живет, – продолжал увещевать меня Мишка.
Марк спокойно сидел на диване и слушал.
– Бабушка? Какая бабушка?
– Ну, бабушка Аня! – удивленно посмотрел на меня Миша. – А кто еще?
– Действительно. Значит, Анны Сергеевны больше нет в России? Ох, даже как-то дышать стало легче. Хорошая новость! – Я помахала ладонями, освежая лицо. Меня прямо бросило в пот. Но на самом деле я была уверена, что в пот теперь как раз бросает тетю Машу. Это для Мишки она – бабушка. А для нее – свекровь. Анна Сергеевна в Америке! Спасайся, кто может!
– Мам!
– Что?
– Ты о чем сейчас думаешь?
– Я? Ни о чем! – Я приклеила к лицу фальшивенькую улыбочку.
– Неужели ты мне запретишь лететь? – возмущенно сверкал глазами Миша.
Я растерялась. Тут с дивана раздался голос Марка.
– Мальчик прав. Элен, речь идет о его будущем. А забывать готовить ему ужин ты сможешь на каникулах.
– Значит, сговорились? – изобразила я недовольство и запустила в Марка подушкой.
Конечно же, Мишка уехал. Ему, как несовершеннолетнему сыну Андрея, оказывается, тоже полагалась грин-карта. От учебы в Бостоне мой мальчишка был в полном восторге. А мы – мы с Марком тоже все-таки исполнили свою давнюю мечту. Сразу после свадьбы мы взяли все недогулянные отпуски и на целый месяц умотали в Прованс. Франция встретила нас маленькими деревушками, в которых подавались изысканные блюда и изумительные вина. Тихими вечерами мы с Марком, подвыпившие и счастливые, гуляли по бесконечным виноградникам. И солнце! Весь месяц было удивительно много солнца. Это был настоящий медовый месяц, пусть он случился с опозданием более чем на пятнадцать лет. Впрочем, нет. Не так. Все в нашей жизни происходит вовремя. И радости чередуются с огорчениями в самой идеальной пропорции, чтобы жизнь не утратила свой терпкий, пряный вкус. Всего должно быть в меру. Мы с Марком целовались в маленьких парках, светило солнце, и я понимала, что на самом деле, как ни крути, но мы прожили действительно очень ХОРОШИЙ ГОД.

Примечания

1

Специалист в области информационных технологий.

2

Помещение с компьютерным оборудованием, на котором хранится вся информация предприятия.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22