Едва сдерживаясь, Виктор нежно освободил ее от халата, проведя рукой по упругой груди. Упоительные чувства охватили его, он всецело был в их власти.
Воспоминания о том, как она поцеловала его шрам, о ее прелестной наготе будоражили Виктору ум. Он понимал, что в его распоряжении еще масса времени, чтобы соблазнить ее. Но неодолимое желание толкало его вперед, и на раздумья было жалко даже секунды. Ее колени раздвинулись под его нажимом, и он прижался к ней, не скрывая своего возбуждения.
Но он все же оставил девушке путь к отступлению, если она не захочет принять его целиком.
У нее вырвался возглас то ли протеста, то ли изумления, и Виктор попытался отступить назад.
Но она сжала его бедра своими длинными стройными ногами. Виктор взял девушку на руки и сделал шаг к стоявшей рядом кровати, когда лязгнула ручка двери.
– Виктор, ты здесь? – спросил Кин.
Глава 9
Наверное, никогда в жизни Виктор не действовал так быстро. Положив девушку на постель, он бросился к готовой распахнуться двери.
Прищурив темные глаза, Кин пристально смотрел на тяжело вздымавшуюся грудь Виктора и беспорядок в его одежде.
– Что здесь происходит? – произнес он сквозь зубы, в его голосе сквозили изумление и ярость.
– Не то, что ты подумал, – ответил Виктор. Скрестив руки, Кин не сводил с него глаз.
– Подожди минуту. – Виктор захлопнул перед ним дверь и повернул ключ.
Он прислонился спиной к двери и взглянул на гостью. Предложив ей кров и обещав сохранить ее невинность, он поставил на карту свою честь. Джентльмен, чье слово ничего не стоит, сам не стоит ничего.
Дверь содрогалась под ударами Кина.
– Выходи сейчас же!
– С вами все в порядке? – шепнул Виктор.
Свернувшаяся калачиком девушка выглядела испуганной, ошеломленной и чертовски соблазнительной. Она подняла на него свои ясные голубые глаза и кивнула. Ему хотелось успокоить ее, но он не смел прикоснуться к ней, особенно в нынешнем своем состоянии.
– Ленард, вы там? – крикнул Кин. – У вас все нормально?
Виктор отпер замок и, открыв дверь, уперся ладонью в грудь Кина, отталкивая его назад.
– Хоть ты и мой старший брат, у тебя нет права врываться в мою спальню.
– Черт побери, но ты прежде врывался к нам с Софи.
– Гораздо чаще я стоял на страже у дверей. – Виктор прислонился к дверному косяку и упер руки в бока, пытаясь выровнять дыхание и обрести контроль над своим своенравным, непредсказуемым телом. Очевидно, его сводный брат догадался, что происходило в спальне. – Слава Богу. Какое счастье, что ты здесь!
Кин изумленно уставился на него.
– Это не то, что ты подумал.
– Это ты уже говорил. Но тогда потрудись объяснить, почему у тебя такой вид, словно тебя застали в разгар… э-э… амурного приключения.
– Какое изысканное выражение. – Виктора позабавило, что Кин старательно подбирал подходящие слова.
Он направился вниз по лестнице в библиотеку, надеясь, что по дороге ему в голову придет более или менее правдоподобная история. Виктор сам не понимал, почему так беспокоится. Ведь какую бы историю он ни придумал, правда все равно выйдет наружу.
– Ты намерен объясниться? – Кин следовал за ним по пятам и смотрел на него как на развратное чудовище.
– Не здесь.
Кин не слишком ошибся в своих предположениях.
О чем Виктор думал? Нет, он не думал, он чувствовал. Чувствовал страстное влечение, которое он подавлял годами, желание обладать женщиной и утешать ее. «Да, здесь все ясно», – с сарказмом сказал себе Виктор. Желание познать ее в библейском смысле этого слова едва ли вязалось со стремлением защитить и утешить женщину.
Черт возьми, она ранена, находится под воздействием лекарств и немного безрассудна. А он чересчур безрассуден, хоть у него больше опыта.
Они вошли в библиотеку, и Кии с треском захлопнул дверь.
– Ты наконец объяснишь, что происходит?
– Мне бы не хотелось, – ответил Виктор, взяв графин с бренди.
Он поднял глаза, словно мог сквозь потолок видеть свою гостью. Наверное, она все еще дрожит в постели, как испуганный кролик.
Угрызения совести и чувство вины терзали его. Почему он всем приносит одни несчастья? Он едва не лишил свою гостью невинности лишь потому, что стосковался по женской ласке.
Виктор поднял графин и всматривался в янтарный напиток.
– Ради благополучия мистера Холла я обязан спросить… – Кин замялся, – обязан спросить. Ты злоупотребил его доверием?
Виктор вертел в руках графин. Он не хотел пить. Он больше не хотел притуплять чувства и боялся, что под воздействием алкоголя не сможет контролировать себя. Черт, он едва владеет собой, даже будучи трезвым.
– Можно и так сказать, только… это… не он, а она. – Стойло ему лишь взглянуть на бренди, и он заговорил так, словно был вдрызг пьяным.
– Что? – прошептал Кин.
– Это девушка. Ленард оказался женщиной.
– Ох! – выдохнул Кин и тяжело опустился в одно из стоявших у камина кожаных кресел. – Налей мне бренди.
Виктор выполнил его просьбу.
– Когда ты это узнал?
– Как только расстегнул рубашку, чтобы осмотреть рану.
Кин вздрогнул.
– У меня была такая же реакция, – заметил Виктор. – Хотя, должен признаться, я вздохнул с облегчением.
– С облегчением? – слабым эхом повторил Кин.
– Мои чувства к мнимому юноше были странными, почти непристойными. Я думал, что потерял разум.
Кин взглянул на него.
– Понятно. Ты, вероятно, испытывал влечение, еще когда считал ее мужчиной. Отсюда твое фанатичное желание отправить мистера Холла из Англии?
– Именно так. Поскольку я не представлял себе, как будут развиваться события, если юноша станет моим любовником. Каюсь, когда выяснилось, что этой проблемы нет, я обрадовался.
Кин то ли фыркнул, то ли кашлянул. Наверное, его это позабавило, хотя смеяться тут было не над чем.
– Твое поведение показалось мне странным. Хотя первой моей мыслью было, что ты смертельно ранил мальчишку и не хочешь, чтобы мы это поняли.
Виктор вздрогнул от неожиданности. Ему не приходило в голову, что он мог убить соперника.
– Ее рана не опасна.
– Хирург сказал нам об этом. Шеридан, кажется, весьма заинтересовался подробностями его… э-э… ее ранения.
О Господи! Значит, Шеридан понял, что Пенни женщина? Тони обладал сверхъестественными способностями открывать правду. Виктору следует нанести визит Шеридану и принести извинения его жене Фелисити. Но прежде всего ему нужно защитить свою гостью от самого себя.
– Думаю, тебе было бы лучше остаться здесь, пока не приедет ее горничная, – усмехнулся Виктор. – Тогда девушка будет защищена от моего излишнего внимания.
– Наоборот, мне, наверное, следует уйти, – хмыкнул Кин. – Пей до дна. – Он поднял бокал и осушил его.
– Нет, черт побери. Ты этого не сделаешь. Я не могу погубить ее. Хирург дал ей настойку опия. Голова у нее затуманена. И я не собирался… Я только… – Любое объяснение казалось Виктору неверным и жалким. – Я потерял контроль над собой. Ты пришел как раз вовремя.
– Мне вовсе не показалось, что ты насилуешь ее, – возразил Кин. – Я не слышал от девушки ни одного звука протеста. Она лишь вскрикнула, увидев меня на пороге.
Виктор дрожащей рукой откинул со лба волосы.
– Я не посмею лишить ее невинности. – Он приносил беду всем, с кем имел дело.
– А она невинна?
– Похоже, да.
Виктор прошелся по комнате, слишком взволнованный, чтобы усидеть в кресле. Он почувствовал желание девушки, но ее неловкие движения и застенчивость вряд ли были напускными. Создавалось впечатление, что она внутренне готова принять и повторить любое его движение, не зная, как действовать самой.
Кин подался вперед.
– Тогда осмелюсь предложить, чтобы ты покончил с этим.
– Поверить не могу, что ты даешь мне такой совет. В отношении Мэри-Фрэнсис ты меня так не поощрял.
Справедливости ради стоило заметить, что жена Виктора отнюдь не горела любовным желанием. Кин сердито посмотрел на него.
– Мы оба знаем, что Мэри-Фрэнсис была для тебя сущим наказанием, но деньги ее отца оказались настоящим благом. Помнится, я уложил Софи в постель через десять минут после того, как встретился с ней, но я был слишком хорошо воспитан, чтобы довести дело до конца. Я больше заботился о ее невинности, чем она сама. – Кин произнес слова «воспитан» и «невинность» так, словно это были ругательства. – Тем, что я не тронул ее тогда, я избавил нас обоих от боли и муки.
– Но ты… ты это… пришел, чтобы сделать ей предложение.
– Тогда я не испытывал по этому поводу ни малейшего восторга. Отец заставлял меня жениться. Последний раз я видел Софи девочкой. Она сидела на дереве и плевалась вишневыми косточками. В ту пору мы все были очарованы Эмилией, Софи же была полной противоположностью этой благовоспитанной особе. Откуда мне было знать, что Софи окажется пределом моих мечтаний.
Виктор не понимал, какая связь между коротким ухаживанием Кина за Софи и его взаимоотношениями с гостьей. Почему все-таки девушка решила поощрить его намерения? Невинным созданием редко движет стремление получить удовольствие.
Кин понизил голос:
– Я знал только, что она распаляет меня и что я хочу переспать с ней. – Он продолжал говорить о своем.
– Да, но девушка находится под моей защитой, и я не могу обидеть ее. – Виктор развел руками. – Я даже не знаю ее имени.
– Строго говоря, того, что она находится в твоем доме, уже вполне достаточно, чтобы погубить ее репутацию.
– Но никто не узнает, кто она на самом деле.
– А ты не думаешь, что твой поступок, когда, ранив юношу на дуэли, ты забрал его к себе в дом, сочтут странным?
– Это не более странно, чем наша с тобой дружба или то, что Шеридан и Бедфорд после дуэли жили под одной крышей.
Кин пожевал нижнюю губу.
– Ты мог бы оставить девушку со мной и Софи.
– Нет!
Отрицание сорвалось с губ прежде, чем он успел о чем-нибудь подумать. Виктор даже на время не хотел лишиться общества своей гостьи.
Кин улыбнулся:
– Тогда доведи дело до конца.
– Ты невыносим. Я не могу этого сделать. У меня все-таки есть какое-то понятие о чести. Девушка находится под моей защитой.
Кин должен бы понимать разницу. Софи тогда находилась под защитой отца. И достаточно было одного ее крика, чтобы слуги прибежали ей на помощь. У его же гостьи не было никаких заступников.
– Ты никогда не слушаешь моих советов. Но знаешь, по-моему, тебе нужно жениться на ней.
Слова Кина подействовали на Виктора словно ушат холодной воды. Нет, ему ни в коем случае нельзя этого делать. И ради нее тоже.
– Именно этого я хочу избежать всеми путями. Я больше никогда не женюсь. Сама мысль об этом приводит меня в ужас. – Виктор с такой силой ухватился за спинку стула, что костяшки пальцев побелели.
Кин поднял бокал, жестом попросив налить еще бренди.
– Ее происхождение, возможно, не хуже, чем происхождение Мэри-Фрэнсис.
– Дело не в этом. – Виктор взял у Кина бокал и пошел к буфету. – Я никогда не видел, чтобы брак приносил людям что-нибудь, кроме страданий. И не хочу причинить горе ни себе, ни женщине.
– Мой брак едва ли можно назвать несчастливым, – возразил Кин.
– Мне довелось видеть тебя в полном отчаянии, когда Софи вылезла на крышу. Так что не уверяй меня, что все прекрасно.
– За отчаянием следует головокружительный восторг. Так что оно того стоит.
– Наверное, ты бы не сказал этого, если бы она сорвалась и разбилась насмерть, – заметил Виктор, подавая ему бокал.
– Ты прав. – Кин сделал глоток и отвел взгляд. – Наши с Софи разногласия и вызваны-то главным образом моей боязнью потерять тех, кого я люблю.
– Я не думаю о потерях, однако умудряюсь испортить людям жизнь. То, что в Мэри-Фрэнсис пощадила болезнь, разрушил я. Я приложил руку к тому, чтобы погубить тебя, а мое вмешательство в жизнь Эмилии и Джорджа едва ли делает мне честь.
– И все же из этого не следует, что ты должен противиться браку, все время перебирая в памяти страдания, выпавшие тебе на долю с Мэри-Фрэнсис.
– Вряд ли тебе удастся назвать много счастливых супружеских пар, а обратных примеров сколько угодно, начиная с принца-регента, который нынче правит Британией.
– Вспомни Тони и Фелисити.
– Первый ее брак был несчастливым, а сейчас у нее едва остается время для Тони. Если бы не сын, не знаю, что стало бы с их семьей. А что хорошего можно сказать о браке Джорджа и Эмилии? А наша сводная сестра Маргарет и Бедфорд? Да и жизнь нашего отца с моей матерью… Я видел, что отец разбил ее сердце и раньше времени свел ее в могилу, так же как и я поступил с Мэри-Фрэнсис. Нет, я не в состоянии вкладывать столько сил в то, что самой природой обречено скорее на провал, чем на счастье.
– Ты ещё не оправился от случившегося, – тихо заметил Кин, словно удивившись.
Первым порывом Виктора было отрицать это, но Кина не проведешь, он знал своего сводного брата лучше многих.
– Прошло только три месяца.
– Я думал, Мэри-Фрэнсис умерла для тебя задолго до ее физической смерти. Вряд ли ты повинен в том, что она снова бросилась в огонь, после того как один раз ты ее вытащил. Все дело в ее безумии.
Виктор повернулся к камину. Он знал, в чем его вина. Он настаивал на том, чего Мэри-Фрэнсис была не способна ему дать.
– Я пытался спасти наш брак и хотел… хотел иметь сына, ребенка, которого мог бы воспитывать, Для нее это стало последней каплей.
Кин положил руку ему на плечо.
– Эта молодая девушка сможет родить тебе сыновей.
– Нет, я больше не позволю своим страстям погубить хоть одно человеческое существо. Я причинил достаточно страданий. Я ничего не хочу. Мне ничего не нужно. Я получил достаточно, но мне нечего отдать. Нет, я больше никогда не женюсь.
Лидия забилась под одеяло и подтянула колени к подбородку. Так что же произошло?
Виктор поцеловал ее, и не только поцеловал, но сделал, нечто большее. Он прикасался к таким местам, что ее бросало то в жар, то в холод. Ее грудь все еще покалывало иголочками там, где, лаская, прошлись его длинные пальцы.
Лидию удивило ее собственное стремление ощутить тепло тела Виктора. Это было так просто и в то же время опьяняюще. Она повернулась на бок. Боль От раны в плече отозвалась во всем теле.
Ее всегда учили бежать прочь от того, что только что произошло. Благовоспитанная женщина не должна позволить себе так низко пасть. Лидия была обескуражена отсутствием контроля над собой, собственным порывом, тем, что она способна получить удовольствие от такого примитивного действия. Она знала, что мужчинам это нравится, а от женщин лишь требуется пережить первый контакт и терпеливо сносить остальные. Супружеское слияние предназначено лишь для того, чтобы доставить мужу радость. Разве не так?
Лидия снова легла на спину, но это положение тоже оказалось неудобным. Плечо болело все сильнее, в горле пересохло. Она попыталась сесть, чтобы ослабить давление наложенной на рану повязки. Двигаясь очень медленно, чтобы не разбередить рану, она поправила подушки.
Когда она откинулась назад и натянула одеяло до подбородка, дверь в спальню открылась. Виктор, на ходу поправляя рукава рубашки, подошел к шкафу.
– Прибыл врач. Я пошлю его к вам. – Он вынул из гардероба сюртук и жилет, не глядя в ее сторону. – Ваша горничная отказалась покинуть квартиру без ваших личных указаний. Напишите ей записку. Она умеет читать? Узнает ваш почерк?
О Господи, что там Дженни задумала? И почему Виктор отводит взгляд? Лидии хотелось с головой залезть под одеяло и спрятаться ото всех.
– Ваш слуга сказал ей, что вы ранили меня? – Виктор повернулся к ней, но не отрывал взгляда от жилета, пуговицы которого застегивал.
– Не знаю. Но нужно, чтобы ваша горничная была здесь.
Он выглядел раздраженным и недовольным. Судя по его настроению, ее поведение ужаснуло Виктора не меньше, чем ее самое.
Он прошел через комнату, выдвинул ящик комода, достал галстук и повязал его.
– Лидия положила подбородок на колени. Голова у нее кружилась от боли и смущения. Почему мужчина, которого она обманывала с первого мгновения их встречи, все-таки хочет иметь с ней дело?
– Вы сердитесь на меня или на мою горничную? – Он с грохотом задвинул ящик.
– Главным образом на себя.
Виктор подошел к изножью кровати, и Лидия не могла отвести взгляд от его мускулистых ног, от его бедер, обтянутых черной тканью.
– Мне не следовало так поступать. Я должен извиниться перед вами за поцелуи.
Его извинение ударило ее, словно брошенный в грудь камень. Она этого не ожидала. А как же все остальное?
– И за остальное тоже, – продолжил Виктор, словно прочитав ее мысли. – Вы находитесь под влиянием лекарств и не слишком отдаете себе отчет в своих поступках.
Лидия уткнулась лицом в колени и зажмурила глаза. Дело не в нем. Просто он считает ее поведение неприличным.
– Даю вам слово, что никогда… не притронусь к вам. И, предоставив вам приют, позабочусь о вас. Я ничего не ожидаю в ответ. Вы поняли?
Она покачала головой, не поднимая ее от коленей. Его голос смягчился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29