Гаспар охнул и сел на пол.
— Вон отсюда, щенок! — проревел Гил, наклонившись и схватив Гаспара за шиворот.
Но тут раздалось звонкое мелодичное «банг», и на лице Гила Харта появилось блаженно-задумчивое выражение, он перекувырнулся через Гаспара и вытянулся на полу.
Няня Бишоп радостно улыбалась, поигрывая металлической костью.
— Мне давно хотелось узнать, — объяснила она мечтательно, — сумею ли я треснуть человека по голове так, чтобы он потерял сознание, не получив серьезной травмы.
Она нагнулась и профессиональным движением нащупала пульс Гила Харта.
Гаспар, массируя брюшной пресс, огляделся по сторонам и заметил, что потолок выгибается уже не так круто. В следующий момент он резко опустился, а вой и лязганье металлических зубов раздались совсем рядом. Автопес прогрыз утратившую упругость стену!
Сверкающая никелевая молния кинулась на Гаспара, но няня Бишоп стремительно рванулась наперерез, протягивая кость. Стальные челюсти жадно схватили ее, и пес замер. Вой сирены оборвался так внезапно, что наступившая тишина еще продолжала звенеть.
— Эта кость замыкает цепь, — сказала няня Бишоп. — Гил мне трижды показывал, как она действует — ему нравилось натравливать на меня пса и останавливать его в последний момент.
Она поставила один столик на другой, чтобы поддержать падающий потолок, и ласково улыбнулась Гаспару, который уже почти пришел в себя.
— Ну, и как мы отсюда выберемся?
— В коптере Элоизы Ибсен, который я украл.
— В коптере вашей отставной подруги. Воображаю, что это за безвкусица! Уж, наверно, двухцветный? — презрительно спросила няня Бишоп.
Гаспар кивнул.
— С хромовой отделкой?
— Да.
— С роскошным холодильником, битком набитым бутылками и закусками?
— Да.
— С пошлыми широкими бархатными сиденьями, в которых тонешь?
— Да.
— И окна с односторонней прозрачностью?
— Да.
— И с автопилотом, который поведет коптер на запад к городу?
— Да.
И тут няня Бишоп широко улыбнулась.
— Всю жизнь мечтала прокатиться на такой машине! — сообщила она.
32
Четыре часа спустя в трехстах милях от берега Зейн Горт, который только что спас Полпинты, обнаружил в небе фиолетовый с серебром коптер Элоизы Ибсен, летевший прямо на запад, все больше удаляясь от Нью-Анджелеса. Находчивый робот пустил ему вслед несколько шумовых снарядов из сигнальной пушки десятиместного реактивного административного коптера, который на последних этапах своей спасательной операции он экспроприировал у мертвецки пьяного конгрессмена, прихватив заодно и его самого. Так что несколько минут спустя Гаспар и няня Бишоп вступили на борт скоростного коптера, где их радостно приветствовали Флаксмен, мисс Румянчик, Полпинты и конгрессмен, который недавно очнулся от хмельного забытья и пребывал в благодушном настроении. Сообразительный и тактичный Зейн сообщил обществу, что он назначил Гаспару встречу именно здесь, над океаном.
Административный коптер повернул на восток к берегам Калифорнии, уже тонувшим в вечерних сумерках. Гаспар рассказал друзьям о том, как он спас няню Бишоп, и Флаксмен спросил у нее, упомянул ли Гил Харт, на кого он работает и с какой целью похитил ее.
— Да, он говорил о слиянии «Рокет-Хауса»с «Протон-Пресс»и хвастал, что будет вице-президентом новой компании. Кроме того, он натравливал на меня своего автопса и уговаривал не ломаться, а вести себя с ним по-хорошему. И предложил мне коктейль.
— Вот такие злобные безмозглые автоматы, вроде этого пса, и повинны в предубеждении, с которым люди все еще относятся к роботам, — заметил Зейн Горт и перешел к рассказу о собственных приключениях.
Сигнал номер три привел его к заброшенной хижине в пустыне, где Флаксмен томился в плену у банды робописателей, возглавляемых Каином Бринксом. Спустившись под прикрытием дымовой завесы, имитирующей низкие дождевые тучи, Зейн захватил Сердитых молодых роботов врасплох и парализовал их прежде, чем они успели схватиться за оружие. Перед тем как отбыть с Флаксменом, он потратил несколько драгоценных минут на то, чтобы понизить напряжение в нервных сетях этих металлических гангстеров — это лишило их возможности творить новые преступления, равно как и литературные шедевры.
— А как же вы говорили, Зейн, что нет преступления гнуснее, чем менять контуры робота? — перебила няня Бишоп.
— Это значило бы посягнуть на саму личность робота, — объяснил Зейн. — Я же просто привил им некоторую ленцу. А роботы любят лениться не меньше людей.
Затем Зейн конфисковал административный коптер, в котором конгрессмен и его приятели устроили пирушку прямо на взлетной полосе маленького курортного городка в пустыне.
— И очень хорошо! — задумчиво заметил хозяин коптера. — А то ребята допились уже до того, что начали драться, потому что каждый хотел немедленно лететь в Париж к знакомым девочкам.
Сигнал помер четыре привел Зейна и Флаксмена в имение, расположенное среди гор. Белоснежный дом с резными колоннами оказался приютом «Пишущей Братии»и «Сынов Сивиллы»— ударного отряда этого общества. Здесь-то и томилась в заключении мисс Фелисия Румянчик, которая теперь призналась, что они заманили ее в ловушку, обещав предоставить ей для редактирования все свои стихи, а кроме того издать в роскошных переплетах назидательные новеллы, которые она собиралась писать для юных и неопытных роботесс.
Сигнал помер пять, который — методом исключения — мог принадлежать только Полпинте, повел спасательную экспедицию в пустынные просторы Тихого океана, далеко за пределы последнего мелового поля хлореллы, где одиноко крейсировало зловещее судно «Королева синдиката»— старейший в Солнечной системе плавучий игорный дом. Оно было снабжено всеми средствами противовоздушной обороны, а потому Зейн Горт решил положиться на водонепроницаемость своей оболочки. В пяти милях от «Королевы синдиката» он остановил коптер над самым морем, включил автопилот, прикрепил к своему корпусу реактивный двигатель космического скафандра, прыгнул в волны и под водой поплыл к судну. Добравшись до цели, он прорезал в днище «Королевы» дыру точно рассчитанного размера, а затем, когда на борту началась паника, взобрался на палубу — словно металлический Нептун в цилиндрической короне. Локатор тотчас привел Зейна к каюте, где гнусный похититель Филиппе Феникья капал на Полпинты азотной кислотой, требуя, чтобы тот поклялся честью своей матери верой и правдой служить игорному синдикату.
— Он поставил меня в трудное положение! — сказал Полпинты. — Если бы я поклялся, я сдержал бы слово — за двести лет приобретаешь такую привычку! Но я задумался о том, когда именно я почувствую страх, и как-то забыл о происходящем. Тем более что кислота пока не причиняла мне ни малейшей боли, а только слегка щекотала.
Зейн Горт ворвался в каюту и был бы тотчас парализован лучевой защитой, если б не держал перед собой медную сетку, которая сыграла роль электростатического экрана. Увидев пятна кислоты на оболочке яйцеглава, Зейн размахнулся и с возгласом «Лицо за яйцо!» нанес удар, который лишил коварного гангстера половины зубов, части щеки, подбородка, верхней губы, а также кончика носа. Затем он быстро облил яйцо щелочью, которую Гаррота предусмотрительно приготовил. Зажав Полпинты под мышкой, Зейн выскочил из каюты, вихрем пронесся сквозь толпу суетящихся гангстеров и бросился в воду. Не решаясь подвергать Полпинты давлению, он поднял его на вытянутой клешне над водой и на полной скорости устремился обратно к коптеру.
— Ах, это была такая гонка! — с восторгом воскликнул Полпинты и с легкой грустью добавил: — Я словно ощущал прикосновение воды!
— Да, это, наверное, была удивительная картина! — согласился Зейн Горт. — Серебристое яйцо, таинственно летящее над гребнями волн…
— Не надо, — взмолился Флаксмен, зажмуривая глаза. — Извините, Полпинты, но у меня мурашки по спине забегали!
Когда они поднялись в коптер, Зейн Горт немедленно вставил Полпинте свежий диск.
— В эти восемь часов я совершенно не верю! — заявил Полпинты. — Насколько я помню, тогда мы просто притворились, будто лишаемся сознания, чтобы напугать няню.
— Послушай, Зейн, — с любопытством спросил Гаспар, — а если бы твой двигатель отказал?
— Я бы камнем пошел ко дну, — ответил робот, — и сейчас лежал бы там, созерцая красоты глубоководной жизни, в том случае, если бы мой корпус и стекло прожектора выдержали давление. Впрочем, скорее всего, я не стал бы лежать, а пошел бы к берегу по дну.
— То-то и оно! — назидательно заметил конгрессмен, который тем временем усердно опохмелялся.
— Ну, вот теперь ты можешь с чистой совестью опять заняться проектом «Эль», — заметил Гаспар.
— Что такое проект «Эль»? — подозрительно спросил Флаксмен. — Он связан с «Рокет-Хаусом»?
— Некоторым образом, сэр, — ответил Зейн Горт. — Но сейчас я не хотел бы говорить о нем.
33
Предоставив похищенному конгрессмену объяснять пораженным служащим космодрома, каким образом он умудрился слетать на административном коптере в игорный притон и обратно в состоянии самого глубокого алкогольного опьянения, компания спасителей и спасенных вернулась в «Рокет-Хаус» на такси.
В конторе вновь все было перевернуто вверх днем. По разгромленным комнатам в полном ошеломлении бродил Джо Вахтер. Двадцать мальчиков в голубых костюмах юных лунболистов чинно восседали среди руин вестибюля.
Увидев Флаксмена, самый пухлый из них вскочил:
— Уважаемый сэр, мы, преданные болельщики космического спорта и постоянные читатели вашей серии…
— Прекрасно, великолепно, замечательно, — перебил Флаксмен, гладя его по голове от затылка ко лбу. — Гаспар, купите этим юным героям мороженого, я поговорю с ними позже. Джо, очнитесь и доложите, что здесь произошло. Мисс Бишоп, немедленно позвоните в Детскую. Зейн, проверьте склады. Мисс Румянчик, найдите мне сигару.
— Форменное светопреставление, мистер Флаксмен, — скорбно сказал Джо. — Налет властей. Ворвались во все двери и через крышу. Хватают меня, стало быть, за глотку. «Где эти штучки, которые книги пишут?»… Толстопузый такой, по кличке Мере… Я, значит, показываю ему этих, яйцеголовых, в кабинете мистера Каллингема. «Эти мне не нужны», — говорит. «Про этих, — говорит, — я все знаю. Это кретины. Где им, — говорит, — против словомельниц книги писать, они же маленькие». А я, значит, отвечаю: они, мол, никакие не кретины. Они, если хочешь знать, такие умные, что аж тошно. Скажи ему, Ржавчик, говорю. И что вы думаете? Этот полоумный ни в какую, только, знай, верещит: «Гу-гу-гу!» Ну, тут они, значит, и пошли все вверх дном переворачивать — словомельницы, значит, искали. Даже пишущие машинки проверяли — может, они сами книги печатают. Компьютер наш старый на части разломали. Все перевернули, ушли и еще мой верный скунсовый пистолет прихватили — где, спрашивают, у тебя на пего разрешение…
— Все кругляши на месте! — доложила няня Бишоп. — И все требуют еще бумаги. У папаши Зангвелла опять был приступ белой горячки, но уже прошел.
Пухлый лунболист, дожевывая мороженое, решительно направился к Флаксмену, но тут Джо перестал чесать затылок и неожиданно заговорил:
— Совсем забыл вас спросить, мистер Флаксмен, с каких это пор Клэнси Гольдфарб снюхался с властями? Он тут тоже крутился со своими парнями, а потом вроде как испарился…
— Этот книжный пират?! — воскликнул Флаксмен. — Джо, вы совсем с ума сошли!
Но тут по эскалатору стремительно сбежал Зейн Горт, все еще держа Полпинты.
— Мистер Флаксмен, — сказал робот. — С сожалением должен сообщить вам, что сорок процентов готовой продукции со складов похищено. Грабители забрали все эротические произведения.
Флаксмен Покачнулся.
— Дорогой сэр… — снова начал было малолетний лунболист, делая знак двум своим товарищам, которые держали черный ящик, но Флаксмен уже взял себя в руки.
— Так чего же вы ждете! — набросился он на Зейна. — Тащите это яйцо в Детскую и подключите к диктописцу! Гаспар, немедленно доставьте им бумагу! Бишоп, сейчас же ступайте в Детскую и заставьте своих подопечных работать на полную мощность. Первого же, кто позволит себя похитить, уволю немедленно! Ко мне это тоже относится! Мисс Румянчик, — он умолк, соображая, какое найти для нее поручение.
— Кто вы, собственно, такой, мистер Флаксмен? — сказал Полпинты, воспользовавшись паузой. — На каком основании вы позволяете себе вмешиваться в процесс создания великих литературных шедевров и устанавливаете для этого сроки?
Флаксмен в бешенстве посмотрел на него:
— Заткнись, жестяной пузырь!
— Выбирайте выражения! — с достоинством ответил яйцеглав. — Или я начну вам грезиться. Я буду парить в ваших снах!
Флаксмен хотел было что-то рявкнуть, но удержался и бросил на яйцеглава странный взгляд.
Сочтя, что настала удобная минута, пухлый болельщик лихо отчеканил свою речь:
— Дорогой сэр! В знак признания ваших выдающихся заслуг на поприще популяризации лунбола разрешите вручить вам высшую награду Лунбольной лиги…
По его знаку двое других лунболистов открыли крышку черного ящика, оратор засунул в него руки и ловко швырнул прямо в грудь Флаксмену большой серебристый овоид, как две капли воды похожий на Полпинты.
— Серебряный лунбольный мяч! — закончил он, когда Флаксмен, взвизгнув, без чувств растянулся на полу.
34
«Рокет-Хаус» прихорашивался, готовясь к финишу литературных гонок. Во всяком случае, Гаспар вывесил в вестибюле соответствующий плакат. Джо Вахтер притащил раскладные стулья и протянул несколько ниток с серебряными флажками, от Энгстранда доставили освежающие напитки, а эскалатор, наконец заработал.
Каллингем и Флаксмен, разделив рукописи поровну, каждому по пятнадцать штук, взятых наугад, приняли пилюли «Престиссимо», вдесятеро ускоряющие процесс чтения, и вот уже по экранам фоточитателей рывками поползли бумажные ленты.
Каллингем дольше задерживал на экране каждый кадр, но так как размер кадра у него был больше, то вскоре он уже обогнал своего товарища на половину рукописи, к большому огорчению Гаспара, который, заключив пари с Зейном, поставил на Флаксмена.
Все верные сотрудники «Рокет-Хауса» присутствовали при этом состязании, никто не хотел упустить возможность наконец-то увидеть издателей за работой. Гаспар сидел рядом с няней Бишоп, Зейн Горт — с мисс Румянчик, а братья Зангвеллы чинно восседали сзади. Папаша Зангвелл был чисто умыт и вел себя довольно спокойно, хотя время от времени бросал тоскливые взгляды на стол, украшенный батареей бутылок.
Элоиза Ибсен, вопреки опасениям Гаспара, нисколько не нарушила чинной торжественности происходящего. Как и подобает даме сердца самого издателя, она была облачена в модное, но строгое платье с глубоким вырезом, держалась со всеми обворожительно любезно и теперь с тихим достоинством восседала в первом ряду, время от времени посылая Каллингему нежные ободряющие улыбки.
Яйцеглавов, из уважения к слабости Флаксмена, оставили в Детской, но с ними поддерживалась непрерывная двусторонняя телесвязь.
— Я вчера на ночь опять читал «Дело Маурициуса», — шепнул Гаспар няне Бишоп. — Ну, если это типичный образчик старинной детективной беллетристики, то какой же была у них серьезная литература, хотел бы я знать!
— Поторопитесь! — шепнула она в ответ. — А то кругляши приготовили для вас еще несколько книг. Детектив замечательного старинного русского мастера этого жанра под названием «Братья Карамазовы», мелодраму «Король Лир»с захватывающими изменами и убийствами, занимательную сказку «Волшебная гора»и развлекательную повесть о приключениях аристократов и интригах в светском обществе, озаглавленную «Война и мир». Они составили для вас целый список такого легкого чтива.
— Только бы они не вздумали подсовывать мне всякую старинную классику! — бодро отозвался Гаспар. — А с интригами и тайнами я уж как-нибудь справлюсь. Это вам не проект «Эль» Зейна Горта! Хотел бы я знать, что он такое затеял.
— А разве он вам не говорил? Вы же с ним друзья!
— Ни слова не говорил. А вы что-нибудь знаете? По-моему, тут замешан Полпинты.
Няня Бишоп покачала головой.
— А кого яйцеглавы считают возможным победителем? — спросил Гаспар.
— Они ничего не говорят. Они стали ужасно скрытные. Я даже начинаю тревожиться.
— А вдруг все рукописи до единой — в самую десятку! Представляете, тридцать бестселлеров с одной подачи!
Чтение приближалось к концу, и напряжение стремительно возрастало. Папаша Зангвелл рвался к столу, и Джо Вахтер удерживал его лишь с большим трудом.
Наконец Каллингем откинулся в кресле и утомленно сощурил глаза. На этот раз он ответил на улыбку Элоизы только усталым кивком.
— МожетпосовещаемсяФлаксипреждечемтыначнешьчитатьпоследнююрукопись? — с неимоверной быстротой проговорил он все еще под влиянием пилюль «Престиссимо».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Вон отсюда, щенок! — проревел Гил, наклонившись и схватив Гаспара за шиворот.
Но тут раздалось звонкое мелодичное «банг», и на лице Гила Харта появилось блаженно-задумчивое выражение, он перекувырнулся через Гаспара и вытянулся на полу.
Няня Бишоп радостно улыбалась, поигрывая металлической костью.
— Мне давно хотелось узнать, — объяснила она мечтательно, — сумею ли я треснуть человека по голове так, чтобы он потерял сознание, не получив серьезной травмы.
Она нагнулась и профессиональным движением нащупала пульс Гила Харта.
Гаспар, массируя брюшной пресс, огляделся по сторонам и заметил, что потолок выгибается уже не так круто. В следующий момент он резко опустился, а вой и лязганье металлических зубов раздались совсем рядом. Автопес прогрыз утратившую упругость стену!
Сверкающая никелевая молния кинулась на Гаспара, но няня Бишоп стремительно рванулась наперерез, протягивая кость. Стальные челюсти жадно схватили ее, и пес замер. Вой сирены оборвался так внезапно, что наступившая тишина еще продолжала звенеть.
— Эта кость замыкает цепь, — сказала няня Бишоп. — Гил мне трижды показывал, как она действует — ему нравилось натравливать на меня пса и останавливать его в последний момент.
Она поставила один столик на другой, чтобы поддержать падающий потолок, и ласково улыбнулась Гаспару, который уже почти пришел в себя.
— Ну, и как мы отсюда выберемся?
— В коптере Элоизы Ибсен, который я украл.
— В коптере вашей отставной подруги. Воображаю, что это за безвкусица! Уж, наверно, двухцветный? — презрительно спросила няня Бишоп.
Гаспар кивнул.
— С хромовой отделкой?
— Да.
— С роскошным холодильником, битком набитым бутылками и закусками?
— Да.
— С пошлыми широкими бархатными сиденьями, в которых тонешь?
— Да.
— И окна с односторонней прозрачностью?
— Да.
— И с автопилотом, который поведет коптер на запад к городу?
— Да.
И тут няня Бишоп широко улыбнулась.
— Всю жизнь мечтала прокатиться на такой машине! — сообщила она.
32
Четыре часа спустя в трехстах милях от берега Зейн Горт, который только что спас Полпинты, обнаружил в небе фиолетовый с серебром коптер Элоизы Ибсен, летевший прямо на запад, все больше удаляясь от Нью-Анджелеса. Находчивый робот пустил ему вслед несколько шумовых снарядов из сигнальной пушки десятиместного реактивного административного коптера, который на последних этапах своей спасательной операции он экспроприировал у мертвецки пьяного конгрессмена, прихватив заодно и его самого. Так что несколько минут спустя Гаспар и няня Бишоп вступили на борт скоростного коптера, где их радостно приветствовали Флаксмен, мисс Румянчик, Полпинты и конгрессмен, который недавно очнулся от хмельного забытья и пребывал в благодушном настроении. Сообразительный и тактичный Зейн сообщил обществу, что он назначил Гаспару встречу именно здесь, над океаном.
Административный коптер повернул на восток к берегам Калифорнии, уже тонувшим в вечерних сумерках. Гаспар рассказал друзьям о том, как он спас няню Бишоп, и Флаксмен спросил у нее, упомянул ли Гил Харт, на кого он работает и с какой целью похитил ее.
— Да, он говорил о слиянии «Рокет-Хауса»с «Протон-Пресс»и хвастал, что будет вице-президентом новой компании. Кроме того, он натравливал на меня своего автопса и уговаривал не ломаться, а вести себя с ним по-хорошему. И предложил мне коктейль.
— Вот такие злобные безмозглые автоматы, вроде этого пса, и повинны в предубеждении, с которым люди все еще относятся к роботам, — заметил Зейн Горт и перешел к рассказу о собственных приключениях.
Сигнал номер три привел его к заброшенной хижине в пустыне, где Флаксмен томился в плену у банды робописателей, возглавляемых Каином Бринксом. Спустившись под прикрытием дымовой завесы, имитирующей низкие дождевые тучи, Зейн захватил Сердитых молодых роботов врасплох и парализовал их прежде, чем они успели схватиться за оружие. Перед тем как отбыть с Флаксменом, он потратил несколько драгоценных минут на то, чтобы понизить напряжение в нервных сетях этих металлических гангстеров — это лишило их возможности творить новые преступления, равно как и литературные шедевры.
— А как же вы говорили, Зейн, что нет преступления гнуснее, чем менять контуры робота? — перебила няня Бишоп.
— Это значило бы посягнуть на саму личность робота, — объяснил Зейн. — Я же просто привил им некоторую ленцу. А роботы любят лениться не меньше людей.
Затем Зейн конфисковал административный коптер, в котором конгрессмен и его приятели устроили пирушку прямо на взлетной полосе маленького курортного городка в пустыне.
— И очень хорошо! — задумчиво заметил хозяин коптера. — А то ребята допились уже до того, что начали драться, потому что каждый хотел немедленно лететь в Париж к знакомым девочкам.
Сигнал помер четыре привел Зейна и Флаксмена в имение, расположенное среди гор. Белоснежный дом с резными колоннами оказался приютом «Пишущей Братии»и «Сынов Сивиллы»— ударного отряда этого общества. Здесь-то и томилась в заключении мисс Фелисия Румянчик, которая теперь призналась, что они заманили ее в ловушку, обещав предоставить ей для редактирования все свои стихи, а кроме того издать в роскошных переплетах назидательные новеллы, которые она собиралась писать для юных и неопытных роботесс.
Сигнал помер пять, который — методом исключения — мог принадлежать только Полпинте, повел спасательную экспедицию в пустынные просторы Тихого океана, далеко за пределы последнего мелового поля хлореллы, где одиноко крейсировало зловещее судно «Королева синдиката»— старейший в Солнечной системе плавучий игорный дом. Оно было снабжено всеми средствами противовоздушной обороны, а потому Зейн Горт решил положиться на водонепроницаемость своей оболочки. В пяти милях от «Королевы синдиката» он остановил коптер над самым морем, включил автопилот, прикрепил к своему корпусу реактивный двигатель космического скафандра, прыгнул в волны и под водой поплыл к судну. Добравшись до цели, он прорезал в днище «Королевы» дыру точно рассчитанного размера, а затем, когда на борту началась паника, взобрался на палубу — словно металлический Нептун в цилиндрической короне. Локатор тотчас привел Зейна к каюте, где гнусный похититель Филиппе Феникья капал на Полпинты азотной кислотой, требуя, чтобы тот поклялся честью своей матери верой и правдой служить игорному синдикату.
— Он поставил меня в трудное положение! — сказал Полпинты. — Если бы я поклялся, я сдержал бы слово — за двести лет приобретаешь такую привычку! Но я задумался о том, когда именно я почувствую страх, и как-то забыл о происходящем. Тем более что кислота пока не причиняла мне ни малейшей боли, а только слегка щекотала.
Зейн Горт ворвался в каюту и был бы тотчас парализован лучевой защитой, если б не держал перед собой медную сетку, которая сыграла роль электростатического экрана. Увидев пятна кислоты на оболочке яйцеглава, Зейн размахнулся и с возгласом «Лицо за яйцо!» нанес удар, который лишил коварного гангстера половины зубов, части щеки, подбородка, верхней губы, а также кончика носа. Затем он быстро облил яйцо щелочью, которую Гаррота предусмотрительно приготовил. Зажав Полпинты под мышкой, Зейн выскочил из каюты, вихрем пронесся сквозь толпу суетящихся гангстеров и бросился в воду. Не решаясь подвергать Полпинты давлению, он поднял его на вытянутой клешне над водой и на полной скорости устремился обратно к коптеру.
— Ах, это была такая гонка! — с восторгом воскликнул Полпинты и с легкой грустью добавил: — Я словно ощущал прикосновение воды!
— Да, это, наверное, была удивительная картина! — согласился Зейн Горт. — Серебристое яйцо, таинственно летящее над гребнями волн…
— Не надо, — взмолился Флаксмен, зажмуривая глаза. — Извините, Полпинты, но у меня мурашки по спине забегали!
Когда они поднялись в коптер, Зейн Горт немедленно вставил Полпинте свежий диск.
— В эти восемь часов я совершенно не верю! — заявил Полпинты. — Насколько я помню, тогда мы просто притворились, будто лишаемся сознания, чтобы напугать няню.
— Послушай, Зейн, — с любопытством спросил Гаспар, — а если бы твой двигатель отказал?
— Я бы камнем пошел ко дну, — ответил робот, — и сейчас лежал бы там, созерцая красоты глубоководной жизни, в том случае, если бы мой корпус и стекло прожектора выдержали давление. Впрочем, скорее всего, я не стал бы лежать, а пошел бы к берегу по дну.
— То-то и оно! — назидательно заметил конгрессмен, который тем временем усердно опохмелялся.
— Ну, вот теперь ты можешь с чистой совестью опять заняться проектом «Эль», — заметил Гаспар.
— Что такое проект «Эль»? — подозрительно спросил Флаксмен. — Он связан с «Рокет-Хаусом»?
— Некоторым образом, сэр, — ответил Зейн Горт. — Но сейчас я не хотел бы говорить о нем.
33
Предоставив похищенному конгрессмену объяснять пораженным служащим космодрома, каким образом он умудрился слетать на административном коптере в игорный притон и обратно в состоянии самого глубокого алкогольного опьянения, компания спасителей и спасенных вернулась в «Рокет-Хаус» на такси.
В конторе вновь все было перевернуто вверх днем. По разгромленным комнатам в полном ошеломлении бродил Джо Вахтер. Двадцать мальчиков в голубых костюмах юных лунболистов чинно восседали среди руин вестибюля.
Увидев Флаксмена, самый пухлый из них вскочил:
— Уважаемый сэр, мы, преданные болельщики космического спорта и постоянные читатели вашей серии…
— Прекрасно, великолепно, замечательно, — перебил Флаксмен, гладя его по голове от затылка ко лбу. — Гаспар, купите этим юным героям мороженого, я поговорю с ними позже. Джо, очнитесь и доложите, что здесь произошло. Мисс Бишоп, немедленно позвоните в Детскую. Зейн, проверьте склады. Мисс Румянчик, найдите мне сигару.
— Форменное светопреставление, мистер Флаксмен, — скорбно сказал Джо. — Налет властей. Ворвались во все двери и через крышу. Хватают меня, стало быть, за глотку. «Где эти штучки, которые книги пишут?»… Толстопузый такой, по кличке Мере… Я, значит, показываю ему этих, яйцеголовых, в кабинете мистера Каллингема. «Эти мне не нужны», — говорит. «Про этих, — говорит, — я все знаю. Это кретины. Где им, — говорит, — против словомельниц книги писать, они же маленькие». А я, значит, отвечаю: они, мол, никакие не кретины. Они, если хочешь знать, такие умные, что аж тошно. Скажи ему, Ржавчик, говорю. И что вы думаете? Этот полоумный ни в какую, только, знай, верещит: «Гу-гу-гу!» Ну, тут они, значит, и пошли все вверх дном переворачивать — словомельницы, значит, искали. Даже пишущие машинки проверяли — может, они сами книги печатают. Компьютер наш старый на части разломали. Все перевернули, ушли и еще мой верный скунсовый пистолет прихватили — где, спрашивают, у тебя на пего разрешение…
— Все кругляши на месте! — доложила няня Бишоп. — И все требуют еще бумаги. У папаши Зангвелла опять был приступ белой горячки, но уже прошел.
Пухлый лунболист, дожевывая мороженое, решительно направился к Флаксмену, но тут Джо перестал чесать затылок и неожиданно заговорил:
— Совсем забыл вас спросить, мистер Флаксмен, с каких это пор Клэнси Гольдфарб снюхался с властями? Он тут тоже крутился со своими парнями, а потом вроде как испарился…
— Этот книжный пират?! — воскликнул Флаксмен. — Джо, вы совсем с ума сошли!
Но тут по эскалатору стремительно сбежал Зейн Горт, все еще держа Полпинты.
— Мистер Флаксмен, — сказал робот. — С сожалением должен сообщить вам, что сорок процентов готовой продукции со складов похищено. Грабители забрали все эротические произведения.
Флаксмен Покачнулся.
— Дорогой сэр… — снова начал было малолетний лунболист, делая знак двум своим товарищам, которые держали черный ящик, но Флаксмен уже взял себя в руки.
— Так чего же вы ждете! — набросился он на Зейна. — Тащите это яйцо в Детскую и подключите к диктописцу! Гаспар, немедленно доставьте им бумагу! Бишоп, сейчас же ступайте в Детскую и заставьте своих подопечных работать на полную мощность. Первого же, кто позволит себя похитить, уволю немедленно! Ко мне это тоже относится! Мисс Румянчик, — он умолк, соображая, какое найти для нее поручение.
— Кто вы, собственно, такой, мистер Флаксмен? — сказал Полпинты, воспользовавшись паузой. — На каком основании вы позволяете себе вмешиваться в процесс создания великих литературных шедевров и устанавливаете для этого сроки?
Флаксмен в бешенстве посмотрел на него:
— Заткнись, жестяной пузырь!
— Выбирайте выражения! — с достоинством ответил яйцеглав. — Или я начну вам грезиться. Я буду парить в ваших снах!
Флаксмен хотел было что-то рявкнуть, но удержался и бросил на яйцеглава странный взгляд.
Сочтя, что настала удобная минута, пухлый болельщик лихо отчеканил свою речь:
— Дорогой сэр! В знак признания ваших выдающихся заслуг на поприще популяризации лунбола разрешите вручить вам высшую награду Лунбольной лиги…
По его знаку двое других лунболистов открыли крышку черного ящика, оратор засунул в него руки и ловко швырнул прямо в грудь Флаксмену большой серебристый овоид, как две капли воды похожий на Полпинты.
— Серебряный лунбольный мяч! — закончил он, когда Флаксмен, взвизгнув, без чувств растянулся на полу.
34
«Рокет-Хаус» прихорашивался, готовясь к финишу литературных гонок. Во всяком случае, Гаспар вывесил в вестибюле соответствующий плакат. Джо Вахтер притащил раскладные стулья и протянул несколько ниток с серебряными флажками, от Энгстранда доставили освежающие напитки, а эскалатор, наконец заработал.
Каллингем и Флаксмен, разделив рукописи поровну, каждому по пятнадцать штук, взятых наугад, приняли пилюли «Престиссимо», вдесятеро ускоряющие процесс чтения, и вот уже по экранам фоточитателей рывками поползли бумажные ленты.
Каллингем дольше задерживал на экране каждый кадр, но так как размер кадра у него был больше, то вскоре он уже обогнал своего товарища на половину рукописи, к большому огорчению Гаспара, который, заключив пари с Зейном, поставил на Флаксмена.
Все верные сотрудники «Рокет-Хауса» присутствовали при этом состязании, никто не хотел упустить возможность наконец-то увидеть издателей за работой. Гаспар сидел рядом с няней Бишоп, Зейн Горт — с мисс Румянчик, а братья Зангвеллы чинно восседали сзади. Папаша Зангвелл был чисто умыт и вел себя довольно спокойно, хотя время от времени бросал тоскливые взгляды на стол, украшенный батареей бутылок.
Элоиза Ибсен, вопреки опасениям Гаспара, нисколько не нарушила чинной торжественности происходящего. Как и подобает даме сердца самого издателя, она была облачена в модное, но строгое платье с глубоким вырезом, держалась со всеми обворожительно любезно и теперь с тихим достоинством восседала в первом ряду, время от времени посылая Каллингему нежные ободряющие улыбки.
Яйцеглавов, из уважения к слабости Флаксмена, оставили в Детской, но с ними поддерживалась непрерывная двусторонняя телесвязь.
— Я вчера на ночь опять читал «Дело Маурициуса», — шепнул Гаспар няне Бишоп. — Ну, если это типичный образчик старинной детективной беллетристики, то какой же была у них серьезная литература, хотел бы я знать!
— Поторопитесь! — шепнула она в ответ. — А то кругляши приготовили для вас еще несколько книг. Детектив замечательного старинного русского мастера этого жанра под названием «Братья Карамазовы», мелодраму «Король Лир»с захватывающими изменами и убийствами, занимательную сказку «Волшебная гора»и развлекательную повесть о приключениях аристократов и интригах в светском обществе, озаглавленную «Война и мир». Они составили для вас целый список такого легкого чтива.
— Только бы они не вздумали подсовывать мне всякую старинную классику! — бодро отозвался Гаспар. — А с интригами и тайнами я уж как-нибудь справлюсь. Это вам не проект «Эль» Зейна Горта! Хотел бы я знать, что он такое затеял.
— А разве он вам не говорил? Вы же с ним друзья!
— Ни слова не говорил. А вы что-нибудь знаете? По-моему, тут замешан Полпинты.
Няня Бишоп покачала головой.
— А кого яйцеглавы считают возможным победителем? — спросил Гаспар.
— Они ничего не говорят. Они стали ужасно скрытные. Я даже начинаю тревожиться.
— А вдруг все рукописи до единой — в самую десятку! Представляете, тридцать бестселлеров с одной подачи!
Чтение приближалось к концу, и напряжение стремительно возрастало. Папаша Зангвелл рвался к столу, и Джо Вахтер удерживал его лишь с большим трудом.
Наконец Каллингем откинулся в кресле и утомленно сощурил глаза. На этот раз он ответил на улыбку Элоизы только усталым кивком.
— МожетпосовещаемсяФлаксипреждечемтыначнешьчитатьпоследнююрукопись? — с неимоверной быстротой проговорил он все еще под влиянием пилюль «Престиссимо».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15