Я совершил ошибку, не оставив после себя детей, брезговав женщинами ради познания таинств и загадок природы. Теперь поздно… Вино Жизни дало мне сил, оно питает меня, но я растолстел так, что никто и не взглянет на меня. Да я и сам не могу глядеть на женщин — слишком поздно, я хочу лишь умереть, я сделал все в жизни, что мог, и желаю, чтобы душа моя обрекла покой, став далекой звездой… Не повторяй моей ошибки, Варрос, откажись от своей клятвы не думать о женщинах, тебе необходимо продолжить свой род, род, о котором ты ничего не знаешь, но которым можешь гордиться. Женщины отнимают сиюминутную силу, ты прав, но — как поздно я это по-над, глупец! — они дают другую: силу жить. Ты всего себя посвятил своей стране, как другой посвящает всего себя возлюбленной. Но, Варрос, если ты погибнешь, не продолжив себя в детях, то на твое место придут те, кто тебя ненавидит, и разрушат все, построенное тобой с таким трудом. Король Мерналдит пожрал сам себя — он предавался любви животной, он не любил. Полюби, и тогда, когда станешь звездой светить людям из далеких галактик, тебе будут помогать и отсветы твоих детей.
— Да, мудрый Хамра Толерад, женщины не влекут меня… То есть я сам гнал все мысли о них прочь, я на них даже не смотрел. Но если ты утверждаешь… Хамра Толерад, что с тобой?
Тело старого мага обмякло, и он повалился на бок, упал на огромную каменную скамью, которая только и могла выдержать его вес. Силамар встал и потряс мага за плечо.
— Он спит, — сказал Силамар. — Наверное, срок его бдения закончился, как он говорил, и он заснул волшебным сном еще на два года. Эй, Варрос, не пей вина, оно хмелит голову — так сказал Хамра Толерад.
— Любое вино хмелит голову, — зло ответил Варрос и залпом опрокинул кубок с Вином Жизни. — Идем, здесь больше нечего делать.
— Может быть, — предложил Силамар, зачерпывая флягой Вино Жизни из колодца, — здесь и переночуем?
— Нет, — жестко ответил король. И добавил мягче:
— Мне тяжело здесь находиться, Силамар, сам не знаю почему. А потом… Тот камень у пещеры… Вдруг он закроется сам собой и мы окажемся замурованы здесь на два года?
Друзья торопливо уложили поудобнее старого чародея, о котором по всему миру ходило множество самых противоречивых легенд, но которого из всех сейчас живущих видели лишь они двое, и поспешили покинуть пещеру.
Им предстояли трудные дни, и они теперь точно знали об этом. Но, выросшие среди дикой природы, неоднократно рисковавшие жизнью в сражениях и поединках, они смело смотрели в будущее. К тому же кровь будоражило удивительное Вино Жизни, выпитое в изрядном количестве. Сейчас каждый из них мог бесстрашно пойти на повелителя змеелюдей с голыми руками. Но до него еще необходимо было добраться…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Обратный путь из волшебной пещеры показался Варросу с Силамаром в дюжину раз длиннее. Может, потому, что друзья забыли факелы у чудесного колодца и продвигались в полной темноте, держась руками за шершавую стену, может, выпитое Вино Жизни кружило голову и замедляло движения, хотя создавало иллюзию прилива энергии, а может, они боялись оказаться замурованными в скале и им не терпелось выбраться на свежий воздух.
Когда они вышли наконец-то из туннеля, то остановились пораженные — буйство красок превращало южные горы в нечто фантастическое: красные блики солнца, казалось, боролись с вечным злом теней, с суровостью скал, с равнодушием неба.
— Ничего себе, — пробормотал Силамар, — уже закат… А я считал, что мы совсем недолго там просидели.
— Странный это закат, Силамар, — заметил король. — Солнце сошло с ума и уходит на восток? Нет, Силамар, это — рассвет! Смотри — солнце прямо на глазах поднимается над горами и свет все ярче…
— Ты хочешь сказать, что мы провели в этой пещере всю ночь?! — не веря собственным глазам воскликнул Силамар.
Варрос пожал плечами.
— Еще и не такие чудеса случаются на свете, друг Силамар, — задумчиво произнес он и обернулся. — Вот тебе еще одно чудо, которое не могут совершить людские руки, смотри!
Силамар тоже обернулся. Огромный камень, что торчал у входа, бесшумно встал на место, и теперь никто никогда бы не сказал, что где-то здесь есть пещера, в которой тысячи лет в мрачном одиночестве томится легендарный чародей Хамра Толерад.
— Да… — только и мог произнести Силамар.
Но сюрпризы на этом не кончились. Коней не было. Одинокое чахлое деревце по-прежнему стояло, растопырив кривые ветви, а коней — нет… Даже обрывков поводьев не видно — либо Варрос и Силамар, торопясь войти в пещеру, плохо их привязали, либо коней похитили.
Но кто мог в этом глухом месте украсть коней? Если только конокрад не шел по следу, но это было вообще маловероятно, скорее поверишь в какое-нибудь чудо магии или собственную неаккуратность.
— Да… — повторил Силамар. — И что теперь будем делать?
Варрос, всмотревшись в камни под ногами, сказал:
— Похоже, коней что-то очень напугало и они, дернув, развязали слабые узлы и убежали. — Он показал рукой к спуску. — Они поскакали туда, могли и шею свернуть… Так или иначе, надо спускаться на тропу. Может, кони успокоились и щиплют тропу в миле отсюда…
— Воин всегда верит в лучшее, — согласился Силамар, — но готовится к худшему. Идем!
— Какой чудесный рассвет, — выдохнул Варрос, — словно сама природа благословляет нас на подвиги. — Он покачнулся. — Дай обопрусь на тебя, Силамар, от этой красоты у меня даже закружилась голова.
— Она кружится у обоих, но не от красоты рассветных гор, а от выпитого вина, — рассмеялся Силамар. — Какой коварный напиток Вино Жизни — пьешь и хочется еще и еще. А потом наступает расплата. Но сейчас кажется, что мы без отдыха пешком можем выйти из гор. Такое впечатление, что еще бы глоток этого вина и полетел бы над горами без крыльев.
— А мы и полетим, — все более заплетающимся языком ответил Варрос.
Они спускались по довольно крутому склону к тропе, держась друг за друга.
Коней, конечно, внизу не было.
— Пойдем вперед, — предложил Силамар. — Если не ошибаюсь, в нескольких милях отсюда стоянка, где обычно ночуют путники… Древний идол охраняет их ночлег. Там большая поляна, множество сложенных из камней очагов и даже навес от дождя. Может, кони у идола и остановились, почувствовав людской запах… А может, кто из путников забрел… В любом случае надо идти туда.
Варрос кивнул, соглашаясь, и они нетвердым шагом пошли вперед.
— Что ты все молчишь, Варрос? — не выдержал через четверть часа Силамар. — Думаешь об утерянных конях?
— Нет, — покачал головой король. — Просто я всегда полагал, что тот чудный сон о моем будущем — помнишь, я тебе как-то рассказывал о чудесных снах? — посылали мне боги. Я думал, что они покровительствуют мне…
— Да, конечно, покровительствуют! — воскликнул Силамар. — Сколько было покушений, которые ты счастливо избежал, сколько было битв, где поражение твоих войск казалось неизбежным, а ты побеждал! За все годы твоего правления всего один неурожайный год… А ты жалуешься на невнимание богов, неблагодарный!
— О, нет! — запротестовал Варрос. — Я не жалуюсь и отношусь к великим Зирива-ванату и Сугнуне с должным почитанием, ты сам прекрасно знаешь. Я говорю не о том. Оказалось, все это дело рук Хамры Толерада, он все эти годы опекал меня от опасностей, посылал дивные сны…
— Ну и что? Разве Хамра Толерад не великий маг, познавший все тайны природы? И не опекал он тебя все время, Варрос, он же просыпается раз в два года — Толерад сам говорил… Лишь посылал тебе пророческие сны.
— Значит, он все знал и знает наперед. Он управляет мной, словно ребенок игрушечными солдатиками! Но я не хочу быть куклой в чужих руках, пусть даже в руках легендарного Хамры Толерада. Я — Варрос! И я всего достигаю сам. Я… — Варрос пьяно икнул. — Я поступлю наперекор Хамре Толераду.
— Ты собираешься отказаться от разведки в Грелиманус? — удивленно спросил Силамар, пошатнувшись. — Но тогда змеелюди с этим Феоротом Злосовершенным завоюют когда-нибудь Лунгарзию.
— А Хамра Толерад только и хочет, чтобы я их победил…
— Знаешь, Варрос, — задумчиво произнес Силамар, — когда я убиваю идущего на меня с оружием врага, я не думаю, кого обрадует его смерть, а кого огорчит. В тот момент я думаю только о себе. И сражаясь с повелителем змеелюдей, ты действительно принесешь пользу Хамре Толераду, он освободится наконец. Но какое тебе до этого дело? Ведь Змей и Феорот Злосовершенный хотят уничтожить тебя и завоевать Лунгарзию! Твою страну, за которую ты в ответе! Чтобы поступить наперекор старому магу, ты собираешься погибнуть?
— Глупости! — гневно воскликнул Варрос. — Настоящий воин сражается до конца!
— Вот, я и говорю!.. — поддакнул Силамар. — О, Варрос, смотри — там костер!..
Они побежали, пока люди, кто бы они ни были, не сели на коней и не отправились дальше. Со стороны их бег не слишком отличался от шага, но, опьяненные Вином Жизни, они были уверены, что бегут как никогда быстро.
На стоянке, перед огромным изваянием древнего забытого бога, поставленного еще, наверное, в те времена, когда Хамра Толерад лишь начинал познавать азы магии, стояли два огромных, запряженных четверками лошадей, фургона. Поодаль паслось шесть оседланных коней. Четверо воинов, неподвижностью похожие на изваяние, что возвышалось неподалеку, сидели у костра. У идола о чем-то говорили двое полных мужчин — видно купцы.
— Ха! — рассмеялся Силамар. — А вон и наши кони!
Действительно, двое из шести были именно те, что они вчера привязали к чахлому деревцу. Кони, узнав хозяев, радостно заржали. Купцы повернулись в сторону двух нежданных путников, воины у костра не пошевелились.
Купцы в теплых плащах с капюшонами, надвинутыми почти до глаз, были очень толстыми (хотя, что значит «очень толстый», по сравнению с Хамрой Толерадом?), с черными пышными бородами и усами — типичные лунгарзийские или зантарийские торговцы, избравшие по своим каким-то причинам не проторенный торговый путь, а опасную, малоизвестную тропу.
— Вы кто такие? — тонким голосом, позволявшим заподозрить в нем скопца, спросил один из них у Варроса и Силамара, ни к кому персонально не обращаясь.
— Мы? — спросил Варрос и вновь икнул — действие, не достойное короля, но никто, кроме друга, сейчас не знает, что он — могущественный владыка Лунгарзии. — Мы остановились заночевать, а вы украли наших коней.
— Они, наверное, сами сбежали, — поспешил встрять Силамар, который подумал, что Варрос, полный энергии от Вина Жизни, хочет подраться. — Вон они.
— Мы нашли их здесь, они мирно пощипывали траву, — косясь на мечи друзей, ответил второй купец, голос у него был таким же тонким. — Можете забирать их. И, если нам по дороге, мы наймем вас для охраны наших фургонов, а то часть наших охранников подло сбежали, не вернув плату, еще в долине…
— А куда вы направляетесь? — с подозрением спросил Варрос, которого заметно покачивало.
— Мы едем в Грелиманус, — ответил первый купец. — Если нам по дороге — присоединяйтесь. За четыре дня охраны мы заплатим каждому из вас по два варросика.
Варрос хотел было спросить, что такое варросик, но вовремя сообразил, что речь идет о медной монете с его изображением, прозванной так в народе — Астрил Гош рассказывал.
— Нам надо чуть севернее, к Парманалсу, — соврал король, — но крюк в Грелиманус не слишком велик. Мы согласны, Гларн? — повернулся он к другу, вспомнив его вымышленное имя.
— Да, Торнел, — поддержал его игру Силамар, — пара лишних монет никогда не помешает.
— Тогда садитесь на своих коней и отправляемся — путь долгий, к вечеру мы должны добраться до оазиса в пустыне, там и заночуем, — сказал один из купцов и повернулся к воинам у костра:
— Эй, подъем, отправляемся в путь.
Охранники без слов встали и, не заботясь о костре, пошли к коням.
— Эй, Парал, потуши костер! — приказал своим тонким Голоском второй толстяк, и стражник беспрекословно развернулся и с ничего не выражающим лицом стал тушить огонь, засыпая его песком.
Варрос подошел к своему коню и с трудом взобрался в седло — голова после целого дня скачки, беседы с чародеем и выпитого Вина Жизни была тяжелой, веки слипались, тело слушалось плохо. Король покачнулся в седле, едва не упав — в последнее мгновение схватился за гриву коня и еле-еле удержался в седле. Силамар чувствовал себя не лучше.
— Да вы пьяны! — воскликнул один из купцов. — Что за праздник вы всю ночь отмечали?
— Праздновали окончание службы, — соврал Варрос, пытаясь собраться и увидеть перед собой двух купцов, вместо четырех. — Возвращаемся домой, вот и не выдержали, оказавшись наконец после строго командира на вольном воздухе.
— Ну-ну, — иронически хмыкнул купец и посмотрел на товарища, тот кивнул. — Ладно, забирайтесь в фургон, там меж бочек места хватит. Но чтоб к полудню были свежие и готовые ко всему. Мало ли что, места здесь глухие…
— Да мы хоть сейчас готовы сражаться! — выхватил меч Варрос. — Где ваши обидчики?!
Купцы переглянулись и рассмеялись.
— Ладно, красавцы, слезайте и идите спать. Со своими сновидениями сражайтесь! — воскликнул первый и добавил мягче:
— Ведь вы же действительно еле в седлах сидите. Отдохните, в случае опасности мы вас разбудим.
Варроса вновь качнуло в седле, и он махнул рукой — спать хотелось неимоверно.
Они прошли ко второму фургону и заглянули внутрь. Там стояли пузатые бочки галлонов дюжины на полторы каждый, но места, чтобы улечься на дощатый пол вдвоем, хватало. Варрос был не в том состоянии, чтобы сетовать на отсутствие удобств, да и привык он спать где угодно, хоть на сырой земле — на бессонницу король Лунгарзии не жаловался.
Он еще услышал понукающий крик и взмах хлыстом, почувствовал, что фургон натужно стронулся с места, и провалился в бездонные пропасти сна.
Король вновь увидел зеленые звезды, но они не расступились пред новым чудным сном, а оказались светляками в волшебной пещере, и на Варроса взглянуло хихикающее лицо Хамры Толерада, он протягивал огромную чашу с вином. «Пей до дна, избранник богов, тебя ждут, хотя сами не знают об этом. Выбери картинку, которая тебе по нраву, Варрос, потомок Леопарда, и иди. Я тебе уже ничем не могу помочь. Пей Вино Жизни и наслаждайся жизнью. Увидишь врага — убей. Увидишь красивую женщину — возьми. Увидишь цветущий сочный виноград — сорви. Живи, Вино Жизни дает тебе свободу. И я дарю тебе свободу, Варрос, потомок Леопарда. Дай же и ты мне свободу, позволь уйти к звездам, убей моих врагов, которые угрожают жизни тебе, Варрос, потомок Леопарда, и Лунгарзии, королем которой ты стал благодаря мне». Варрос взял из рук чародея протянутую чашу, не отрывая взгляда от морщинистого опухшего лица Хамры Толерада, и вдруг оно начало таять и черные очи под бровями с невероятным изгибом и обрамленные длинными ресницами взглянули на него — необыкновенной красы девушка подмигнула ему, причмокнула маленькими губками и отодвинулась, плавно раскачивая безукоризненным телом в странном танце без музыки. Она манила его рукой, звала за собой в клубящуюся за ней стену тумана страсти. И Варрос, вытянув в направлении к ней руки, пошел, влекомый неизвестной дотоле всепоглощающей страстью. Неземная красавица скрылась в тумане, Варрос бесстрашно вступил за ней в белесое ничто и, словно прорвав пленку, оказался в безжизненном поле, где тяжелое багровое небо нависало над ним и глаз резали черные остовы деревьев с голыми корявыми ветвями. Черная фигура в красном свете была уже далеко, и Варрос поспешил за ней по сожженной покрытой трещинами земле. Фигура двинулась к нему, и он вдруг увидел, что у нее лицо… не лицо, а жуткая драконья морда с оскаленной пастью, редкой козлиной бородкой, доходящей до груди, огромными, широко расставленными ноздрями, из которых исходил серый пар. Варрос остановился как вкопанный, чудовищный человек вытянул к нему руки, они вдруг стали расти, и Варрос заметил, что гибкие пальцы кончаются змеиными головами, пасти которых тоже были оскалены, и раздвоенные языки стремились к нему. Варрос хотел бежать, но ноги словно приросли к земле, он не в силах был даже пошевелить рукой, чтобы выдернуть из ножен верный меч, он не мог отвести взгляда, а змеи все приближались к нему под дикий хохот монстра. Варрос попытался закрыть глаза, но и это ему не удалось, низкое небо надвинулось с угрожающей быстротой, горизонт свернулся и он уже стоял не в поле, а в жутком зале с массивными низкими колоннами, к которым были прикованы человечьи скелеты, и мерзкие уродцы, сверкая выпученными желтыми глазищами, визжали, плюясь ядовитой слюной. Колонны обвивали толстые змеи с мордами, увенчанными огромными рогами, гадины лениво смотрели на него своими тусклыми желтыми глазами, готовые в любое мгновение разинуть пасть и заглотить жертву целиком. Змеи-руки человека-чудовища обхватили бездвижного Варроса, повалили на землю, приподняли, хохот становился все громче, заполняя весь мир, и вдруг резко прекратился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Да, мудрый Хамра Толерад, женщины не влекут меня… То есть я сам гнал все мысли о них прочь, я на них даже не смотрел. Но если ты утверждаешь… Хамра Толерад, что с тобой?
Тело старого мага обмякло, и он повалился на бок, упал на огромную каменную скамью, которая только и могла выдержать его вес. Силамар встал и потряс мага за плечо.
— Он спит, — сказал Силамар. — Наверное, срок его бдения закончился, как он говорил, и он заснул волшебным сном еще на два года. Эй, Варрос, не пей вина, оно хмелит голову — так сказал Хамра Толерад.
— Любое вино хмелит голову, — зло ответил Варрос и залпом опрокинул кубок с Вином Жизни. — Идем, здесь больше нечего делать.
— Может быть, — предложил Силамар, зачерпывая флягой Вино Жизни из колодца, — здесь и переночуем?
— Нет, — жестко ответил король. И добавил мягче:
— Мне тяжело здесь находиться, Силамар, сам не знаю почему. А потом… Тот камень у пещеры… Вдруг он закроется сам собой и мы окажемся замурованы здесь на два года?
Друзья торопливо уложили поудобнее старого чародея, о котором по всему миру ходило множество самых противоречивых легенд, но которого из всех сейчас живущих видели лишь они двое, и поспешили покинуть пещеру.
Им предстояли трудные дни, и они теперь точно знали об этом. Но, выросшие среди дикой природы, неоднократно рисковавшие жизнью в сражениях и поединках, они смело смотрели в будущее. К тому же кровь будоражило удивительное Вино Жизни, выпитое в изрядном количестве. Сейчас каждый из них мог бесстрашно пойти на повелителя змеелюдей с голыми руками. Но до него еще необходимо было добраться…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Обратный путь из волшебной пещеры показался Варросу с Силамаром в дюжину раз длиннее. Может, потому, что друзья забыли факелы у чудесного колодца и продвигались в полной темноте, держась руками за шершавую стену, может, выпитое Вино Жизни кружило голову и замедляло движения, хотя создавало иллюзию прилива энергии, а может, они боялись оказаться замурованными в скале и им не терпелось выбраться на свежий воздух.
Когда они вышли наконец-то из туннеля, то остановились пораженные — буйство красок превращало южные горы в нечто фантастическое: красные блики солнца, казалось, боролись с вечным злом теней, с суровостью скал, с равнодушием неба.
— Ничего себе, — пробормотал Силамар, — уже закат… А я считал, что мы совсем недолго там просидели.
— Странный это закат, Силамар, — заметил король. — Солнце сошло с ума и уходит на восток? Нет, Силамар, это — рассвет! Смотри — солнце прямо на глазах поднимается над горами и свет все ярче…
— Ты хочешь сказать, что мы провели в этой пещере всю ночь?! — не веря собственным глазам воскликнул Силамар.
Варрос пожал плечами.
— Еще и не такие чудеса случаются на свете, друг Силамар, — задумчиво произнес он и обернулся. — Вот тебе еще одно чудо, которое не могут совершить людские руки, смотри!
Силамар тоже обернулся. Огромный камень, что торчал у входа, бесшумно встал на место, и теперь никто никогда бы не сказал, что где-то здесь есть пещера, в которой тысячи лет в мрачном одиночестве томится легендарный чародей Хамра Толерад.
— Да… — только и мог произнести Силамар.
Но сюрпризы на этом не кончились. Коней не было. Одинокое чахлое деревце по-прежнему стояло, растопырив кривые ветви, а коней — нет… Даже обрывков поводьев не видно — либо Варрос и Силамар, торопясь войти в пещеру, плохо их привязали, либо коней похитили.
Но кто мог в этом глухом месте украсть коней? Если только конокрад не шел по следу, но это было вообще маловероятно, скорее поверишь в какое-нибудь чудо магии или собственную неаккуратность.
— Да… — повторил Силамар. — И что теперь будем делать?
Варрос, всмотревшись в камни под ногами, сказал:
— Похоже, коней что-то очень напугало и они, дернув, развязали слабые узлы и убежали. — Он показал рукой к спуску. — Они поскакали туда, могли и шею свернуть… Так или иначе, надо спускаться на тропу. Может, кони успокоились и щиплют тропу в миле отсюда…
— Воин всегда верит в лучшее, — согласился Силамар, — но готовится к худшему. Идем!
— Какой чудесный рассвет, — выдохнул Варрос, — словно сама природа благословляет нас на подвиги. — Он покачнулся. — Дай обопрусь на тебя, Силамар, от этой красоты у меня даже закружилась голова.
— Она кружится у обоих, но не от красоты рассветных гор, а от выпитого вина, — рассмеялся Силамар. — Какой коварный напиток Вино Жизни — пьешь и хочется еще и еще. А потом наступает расплата. Но сейчас кажется, что мы без отдыха пешком можем выйти из гор. Такое впечатление, что еще бы глоток этого вина и полетел бы над горами без крыльев.
— А мы и полетим, — все более заплетающимся языком ответил Варрос.
Они спускались по довольно крутому склону к тропе, держась друг за друга.
Коней, конечно, внизу не было.
— Пойдем вперед, — предложил Силамар. — Если не ошибаюсь, в нескольких милях отсюда стоянка, где обычно ночуют путники… Древний идол охраняет их ночлег. Там большая поляна, множество сложенных из камней очагов и даже навес от дождя. Может, кони у идола и остановились, почувствовав людской запах… А может, кто из путников забрел… В любом случае надо идти туда.
Варрос кивнул, соглашаясь, и они нетвердым шагом пошли вперед.
— Что ты все молчишь, Варрос? — не выдержал через четверть часа Силамар. — Думаешь об утерянных конях?
— Нет, — покачал головой король. — Просто я всегда полагал, что тот чудный сон о моем будущем — помнишь, я тебе как-то рассказывал о чудесных снах? — посылали мне боги. Я думал, что они покровительствуют мне…
— Да, конечно, покровительствуют! — воскликнул Силамар. — Сколько было покушений, которые ты счастливо избежал, сколько было битв, где поражение твоих войск казалось неизбежным, а ты побеждал! За все годы твоего правления всего один неурожайный год… А ты жалуешься на невнимание богов, неблагодарный!
— О, нет! — запротестовал Варрос. — Я не жалуюсь и отношусь к великим Зирива-ванату и Сугнуне с должным почитанием, ты сам прекрасно знаешь. Я говорю не о том. Оказалось, все это дело рук Хамры Толерада, он все эти годы опекал меня от опасностей, посылал дивные сны…
— Ну и что? Разве Хамра Толерад не великий маг, познавший все тайны природы? И не опекал он тебя все время, Варрос, он же просыпается раз в два года — Толерад сам говорил… Лишь посылал тебе пророческие сны.
— Значит, он все знал и знает наперед. Он управляет мной, словно ребенок игрушечными солдатиками! Но я не хочу быть куклой в чужих руках, пусть даже в руках легендарного Хамры Толерада. Я — Варрос! И я всего достигаю сам. Я… — Варрос пьяно икнул. — Я поступлю наперекор Хамре Толераду.
— Ты собираешься отказаться от разведки в Грелиманус? — удивленно спросил Силамар, пошатнувшись. — Но тогда змеелюди с этим Феоротом Злосовершенным завоюют когда-нибудь Лунгарзию.
— А Хамра Толерад только и хочет, чтобы я их победил…
— Знаешь, Варрос, — задумчиво произнес Силамар, — когда я убиваю идущего на меня с оружием врага, я не думаю, кого обрадует его смерть, а кого огорчит. В тот момент я думаю только о себе. И сражаясь с повелителем змеелюдей, ты действительно принесешь пользу Хамре Толераду, он освободится наконец. Но какое тебе до этого дело? Ведь Змей и Феорот Злосовершенный хотят уничтожить тебя и завоевать Лунгарзию! Твою страну, за которую ты в ответе! Чтобы поступить наперекор старому магу, ты собираешься погибнуть?
— Глупости! — гневно воскликнул Варрос. — Настоящий воин сражается до конца!
— Вот, я и говорю!.. — поддакнул Силамар. — О, Варрос, смотри — там костер!..
Они побежали, пока люди, кто бы они ни были, не сели на коней и не отправились дальше. Со стороны их бег не слишком отличался от шага, но, опьяненные Вином Жизни, они были уверены, что бегут как никогда быстро.
На стоянке, перед огромным изваянием древнего забытого бога, поставленного еще, наверное, в те времена, когда Хамра Толерад лишь начинал познавать азы магии, стояли два огромных, запряженных четверками лошадей, фургона. Поодаль паслось шесть оседланных коней. Четверо воинов, неподвижностью похожие на изваяние, что возвышалось неподалеку, сидели у костра. У идола о чем-то говорили двое полных мужчин — видно купцы.
— Ха! — рассмеялся Силамар. — А вон и наши кони!
Действительно, двое из шести были именно те, что они вчера привязали к чахлому деревцу. Кони, узнав хозяев, радостно заржали. Купцы повернулись в сторону двух нежданных путников, воины у костра не пошевелились.
Купцы в теплых плащах с капюшонами, надвинутыми почти до глаз, были очень толстыми (хотя, что значит «очень толстый», по сравнению с Хамрой Толерадом?), с черными пышными бородами и усами — типичные лунгарзийские или зантарийские торговцы, избравшие по своим каким-то причинам не проторенный торговый путь, а опасную, малоизвестную тропу.
— Вы кто такие? — тонким голосом, позволявшим заподозрить в нем скопца, спросил один из них у Варроса и Силамара, ни к кому персонально не обращаясь.
— Мы? — спросил Варрос и вновь икнул — действие, не достойное короля, но никто, кроме друга, сейчас не знает, что он — могущественный владыка Лунгарзии. — Мы остановились заночевать, а вы украли наших коней.
— Они, наверное, сами сбежали, — поспешил встрять Силамар, который подумал, что Варрос, полный энергии от Вина Жизни, хочет подраться. — Вон они.
— Мы нашли их здесь, они мирно пощипывали траву, — косясь на мечи друзей, ответил второй купец, голос у него был таким же тонким. — Можете забирать их. И, если нам по дороге, мы наймем вас для охраны наших фургонов, а то часть наших охранников подло сбежали, не вернув плату, еще в долине…
— А куда вы направляетесь? — с подозрением спросил Варрос, которого заметно покачивало.
— Мы едем в Грелиманус, — ответил первый купец. — Если нам по дороге — присоединяйтесь. За четыре дня охраны мы заплатим каждому из вас по два варросика.
Варрос хотел было спросить, что такое варросик, но вовремя сообразил, что речь идет о медной монете с его изображением, прозванной так в народе — Астрил Гош рассказывал.
— Нам надо чуть севернее, к Парманалсу, — соврал король, — но крюк в Грелиманус не слишком велик. Мы согласны, Гларн? — повернулся он к другу, вспомнив его вымышленное имя.
— Да, Торнел, — поддержал его игру Силамар, — пара лишних монет никогда не помешает.
— Тогда садитесь на своих коней и отправляемся — путь долгий, к вечеру мы должны добраться до оазиса в пустыне, там и заночуем, — сказал один из купцов и повернулся к воинам у костра:
— Эй, подъем, отправляемся в путь.
Охранники без слов встали и, не заботясь о костре, пошли к коням.
— Эй, Парал, потуши костер! — приказал своим тонким Голоском второй толстяк, и стражник беспрекословно развернулся и с ничего не выражающим лицом стал тушить огонь, засыпая его песком.
Варрос подошел к своему коню и с трудом взобрался в седло — голова после целого дня скачки, беседы с чародеем и выпитого Вина Жизни была тяжелой, веки слипались, тело слушалось плохо. Король покачнулся в седле, едва не упав — в последнее мгновение схватился за гриву коня и еле-еле удержался в седле. Силамар чувствовал себя не лучше.
— Да вы пьяны! — воскликнул один из купцов. — Что за праздник вы всю ночь отмечали?
— Праздновали окончание службы, — соврал Варрос, пытаясь собраться и увидеть перед собой двух купцов, вместо четырех. — Возвращаемся домой, вот и не выдержали, оказавшись наконец после строго командира на вольном воздухе.
— Ну-ну, — иронически хмыкнул купец и посмотрел на товарища, тот кивнул. — Ладно, забирайтесь в фургон, там меж бочек места хватит. Но чтоб к полудню были свежие и готовые ко всему. Мало ли что, места здесь глухие…
— Да мы хоть сейчас готовы сражаться! — выхватил меч Варрос. — Где ваши обидчики?!
Купцы переглянулись и рассмеялись.
— Ладно, красавцы, слезайте и идите спать. Со своими сновидениями сражайтесь! — воскликнул первый и добавил мягче:
— Ведь вы же действительно еле в седлах сидите. Отдохните, в случае опасности мы вас разбудим.
Варроса вновь качнуло в седле, и он махнул рукой — спать хотелось неимоверно.
Они прошли ко второму фургону и заглянули внутрь. Там стояли пузатые бочки галлонов дюжины на полторы каждый, но места, чтобы улечься на дощатый пол вдвоем, хватало. Варрос был не в том состоянии, чтобы сетовать на отсутствие удобств, да и привык он спать где угодно, хоть на сырой земле — на бессонницу король Лунгарзии не жаловался.
Он еще услышал понукающий крик и взмах хлыстом, почувствовал, что фургон натужно стронулся с места, и провалился в бездонные пропасти сна.
Король вновь увидел зеленые звезды, но они не расступились пред новым чудным сном, а оказались светляками в волшебной пещере, и на Варроса взглянуло хихикающее лицо Хамры Толерада, он протягивал огромную чашу с вином. «Пей до дна, избранник богов, тебя ждут, хотя сами не знают об этом. Выбери картинку, которая тебе по нраву, Варрос, потомок Леопарда, и иди. Я тебе уже ничем не могу помочь. Пей Вино Жизни и наслаждайся жизнью. Увидишь врага — убей. Увидишь красивую женщину — возьми. Увидишь цветущий сочный виноград — сорви. Живи, Вино Жизни дает тебе свободу. И я дарю тебе свободу, Варрос, потомок Леопарда. Дай же и ты мне свободу, позволь уйти к звездам, убей моих врагов, которые угрожают жизни тебе, Варрос, потомок Леопарда, и Лунгарзии, королем которой ты стал благодаря мне». Варрос взял из рук чародея протянутую чашу, не отрывая взгляда от морщинистого опухшего лица Хамры Толерада, и вдруг оно начало таять и черные очи под бровями с невероятным изгибом и обрамленные длинными ресницами взглянули на него — необыкновенной красы девушка подмигнула ему, причмокнула маленькими губками и отодвинулась, плавно раскачивая безукоризненным телом в странном танце без музыки. Она манила его рукой, звала за собой в клубящуюся за ней стену тумана страсти. И Варрос, вытянув в направлении к ней руки, пошел, влекомый неизвестной дотоле всепоглощающей страстью. Неземная красавица скрылась в тумане, Варрос бесстрашно вступил за ней в белесое ничто и, словно прорвав пленку, оказался в безжизненном поле, где тяжелое багровое небо нависало над ним и глаз резали черные остовы деревьев с голыми корявыми ветвями. Черная фигура в красном свете была уже далеко, и Варрос поспешил за ней по сожженной покрытой трещинами земле. Фигура двинулась к нему, и он вдруг увидел, что у нее лицо… не лицо, а жуткая драконья морда с оскаленной пастью, редкой козлиной бородкой, доходящей до груди, огромными, широко расставленными ноздрями, из которых исходил серый пар. Варрос остановился как вкопанный, чудовищный человек вытянул к нему руки, они вдруг стали расти, и Варрос заметил, что гибкие пальцы кончаются змеиными головами, пасти которых тоже были оскалены, и раздвоенные языки стремились к нему. Варрос хотел бежать, но ноги словно приросли к земле, он не в силах был даже пошевелить рукой, чтобы выдернуть из ножен верный меч, он не мог отвести взгляда, а змеи все приближались к нему под дикий хохот монстра. Варрос попытался закрыть глаза, но и это ему не удалось, низкое небо надвинулось с угрожающей быстротой, горизонт свернулся и он уже стоял не в поле, а в жутком зале с массивными низкими колоннами, к которым были прикованы человечьи скелеты, и мерзкие уродцы, сверкая выпученными желтыми глазищами, визжали, плюясь ядовитой слюной. Колонны обвивали толстые змеи с мордами, увенчанными огромными рогами, гадины лениво смотрели на него своими тусклыми желтыми глазами, готовые в любое мгновение разинуть пасть и заглотить жертву целиком. Змеи-руки человека-чудовища обхватили бездвижного Варроса, повалили на землю, приподняли, хохот становился все громче, заполняя весь мир, и вдруг резко прекратился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25