- Вы говорите, что у вас отняли память, да? Кто же мог это сделать?
Да и зачем?
- Вот это я и надеюсь узнать с вашей помощью!
Она понимающе кивнула:
- Я слышала о таких вещах, сэр. Бездны мрака, осененные светом
кроваво-красной луны...
- Матушка Гудвил, - не выдержав, перебил я старуху, - мы же с вами,
по-моему, условились. Как только речь зайдет о бездне, магии, темных силах
и так далее, я буду снижать вам плату. Меня интересует только строго
научный механизм. О'кей?
- Что, сэр? Вы собираетесь учить Хозяйку Тьмы ее ремеслу?
Это начинало мне уже надоедать.
- Наверное, нам обоим лучше забыть об этом разговоре. - Я полез в
карман за монеткой. - Это была моя ошибка.
- Вы хотите сказать, что матушка Гудвил - шарлатанка, да? - голос
старухи стал подозрительно ласковым.
Я посмотрел на нее и уловил сверкающий взгляд ее черных и живых глаз.
- Вы думаете, что старуха пришла сюда, чтобы подурачиться с вами,
сэр? Вы думаете, что я пришла сюда, чтобы обмануть вас? - ее голос стал
затухать. Слова слышались, словно издалека. В комнате вдруг возник
какой-то шум, напоминавший шум прибоя в морском гроте. - ...десять!
Мои глаза открылись. За мной наблюдала женщина с бледным симпатичным
лицом, задумчиво опираясь на локоть и дымя сигаретой.
Ее темные волосы были закручены на затылке в тугой узел. Воротничок
белой блузки расстегнулся, открывая сильную изящную шею. На лоб падал
темный локон.
Я внимательно осмотрел комнату. Снаружи было уже темно, где-то громко
тикали часы.
Женщина улыбнулась, взмахнула рукой с красными ногтями и указала на
черный ворох какого-то тряпья, лежавшего рядом со мной на стуле и на
палку, прислоненную к нему.
- В этом доме довольно жарко работать, - произнесла женщина низким
приятным голосом. - Как вы себя чувствуете?
Я на секунду задумался.
- Прекрасно!
Но тут я заметил клок седых волос, выглядывающий из-под черной
одежды. Я поднял ворох грязного тряпья. Под ним лежала резиновая маска и
пара перчаток с когтями.
- И зачем весь этот маскарад?
- Это очень помогает в моем... бизнесе!
- Вы меня здорово надули. Как я понимаю, Ганвор и все другие тоже
обмануты?
Она кивнула головой:
- Меня никто никогда не видел в настоящем облике, мистер Байард.
Никто никогда не заглядывает ко мне, разве что по делу. Здесь живут очень
простые люди. По их мнению, морщины и мудрость неотделимы друг от друга -
так что я соответствую их представлению о деревенском месмеристе. Иначе бы
ко мне никто не обращался. Вы - единственный, кто знает мой секрет.
- Но почему?
Она изучающе посмотрела на меня.
- Вы необычный человек, мистер Байард. Можно сказать, таинственный
человек. Вы рассказали мне довольно много странных вещей. Вы говорили о
других мирах, о людях, похожих на животных, покрытых шерстью...
- Дзок! - воскликнул я. Мои руки потянулись к голове, словно пытаясь
выжать воспоминания из мозга, как зубную пасту из тюбика. - Хегруны и...
- Спокойно, спокойно, мистер Байард, - произнесла женщина. - Ваши
воспоминания, если это только воспоминания, а не игра больного
воображения, есть, они целы, и их можно вызвать к жизни. А сейчас
отдыхайте. Это далось нелегко - и вам, и мне. Поверьте, очень нелегко было
снимать пелену с вашего мозга. Тот, кто пытался уничтожить ваши видения и
образы чудесного рая и немыслимого ада, несомненно, искусный месмерист. Но
теперь ложь изобличена. Я и сама не дилетант, - проговорила она. - Но
сегодня мне потребовалось все мое мастерство.
Она поднялась, подошла к зеркалу на стене и грациозным движением
поправила прядь волос.
Я смотрел на нее, не видя ничего. Мысли о Барбро, светящейся фигуре в
темноте склада, бегство с Дзоком от хегрунов - теснили друг друга, требуя
размышлений и оценки.
Матушка Гудвил подняла со стула одежду, набросила ее на плечи,
превратившись в старуху. Белые руки натянули на лицо маску. За этим
последовали перчатки и парик. И вот уже со сморщенного годами лица на меня
смотрели живые черные глаза.
- Отдыхайте, сэр, - прохрипел старческий голос. - Отдыхайте, спите,
мечтайте, и пусть эти беспокойные мысли найдут свои привычные места. Я
приду к вам завтра: есть еще много такого, что должна узнать матушка
Гудвил. Узнать о вселенных, которые, как вы сказали, существуют за
пределами этого мира. Спите и просыпайтесь освеженным, сильным, с
чувствами обостренными, словно бритва, потому что вам понадобится все ваше
мужество, чтобы выдержать то, что ожидает вас в будущем.
Сказав это, она вышла. Я вернулся в свою комнату, сбросил одежду, лег
на кровать с пуховой периной и погрузился в тревожный сон.

7
Прошло три дня, прежде чем я достаточно окреп для ответного визита к
матушке Гудвил.
Она жила в лачуге под соломенной крышей, скрытой от посторонних глаз
зарослями алых роз.
Я проскользнул в ржавую калитку, прошел по дорожке, окаймленной
неухоженными рододендронами и постучал в темную дубовую дверь.
Сквозь маленькое окошко был виден угол стола, вазочка с незабудками и
толстая книга в кожаном переплете. В воздухе раздавалось жужжание пчел,
чувствовался запах цветов и свежесваренного кофе. Достаточно необычный фон
для встречи с ведьмой, подумал я.
Дверь открылась. Матушка Гудвил, чисто и опрятно выглядевшая в белой
блузке и черной юбке, жестом предложила мне войти..
- Сегодня вы без маскарада, - отметил я.
- Вы, очевидно, чувствуете себя лучше, - заметила она сухо. - Не
хотите ли чашечку кофе? Или это не принято в ваших краях?
Я пристально взглянул на нее:
- Вы враждебно настроены по отношению ко мне. Почему?
Она пожала плечами:
- Я просто привыкла доверять своим ощущениям. Правда, иногда они
противоречат друг другу.
Я сел на стул и оглядел маленькую, тщательно убранную комнату.
Матушка Гудвил принесла кофе, разлила его в чашки и только потом села
напротив меня.
- Ну, мистер Байард, ваша голова сегодня ясна. И поэтому я хотела бы
задать вам очень важный вопрос. Ваша память восстановилась?
Я попробовал кофе и кивнул. Кофе в самом деле был хорош, как я,
впрочем, и ожидал.
- Нет ли у вас какого-нибудь другого имени, которым я мог бы вас
называть? - спросил я хозяйку. - Мне кажется, что имя "матушка Гудвил"
больше подходит к морщинам и сединам.
- Можете называть меня Оливией.
У нее были изящные белые руки и на одном из пальцев мерцал красивый
зеленый камень. Она прихлебывала кофе и смотрела на меня, словно решая,
сказать мне что-то или нет.
- Вы хотели задать мне какой-то вопрос? - подсказал я. - Когда я на
него отвечу, может быть, вы мне кое-что объясните?
- О многих чудесах поведали вы мне в своем полусне, - проговорила
она.
Я услыхал тихое позвякивание и, поглядев на ее чашку, заметил, что
это дрожат ее руки, заставляя звенеть чашку. Она быстро поставила ее на
стол, заметив мой взгляд, и убрала руки.
- Я часто думала: существует ли что-то еще, кроме всего этого, - она
руками обвела вокруг себя. - В снах я часто видела прекрасные холмы, леса,
города, мое сердце стремилось к ним, и я просыпалась с чувством утраты
чего-то прекрасного. Мне кажется, в вашем бреде была какая-то надежда -
давно забытая вместе с другими надеждами юности. Скажи мне, чужеземец, эти
рассказы о других мирах, похожих друг на друга, как две новенькие монеты,
но все же имеющие крошечные отличия, эти твои рассказы об экипажах,
которые могут перелетать из одного мира в другой - все это было только
игрой твоего воображения, да?
- Нет, Оливия, это правда, - покачал я головой. - Я знал, что это
трудно сразу осознать. Всем. Мы привыкли думать, что знаем все на свете.
Мы склонны не верить в то, что не соответствует нашим представлениям.
- Вы говорили о какой-то беде, Брайан, - она произносила мое имя с
легкостью, как будто оно было ей хорошо знакомо. - Думаю, что знание чужих
сокровенных мыслей снимает формальности.
Да я и не имел ничего против. Оливия без маскарада была
очаровательной женщиной, несмотря на излишне вычурную прическу и тюремную
бледность. Ей бы немного солнца и чуточку косметики...
Я заставил себя вернуться к действительности.
Она внимательно выслушала мой рассказ, от странного допроса
Рихтгофена и до приговора ксонджилианцев.
Она покачала головой.
- Все это так странно, Брайан. В это невозможно поверить. Все
настолько невероятно и фантастически неправдоподобно! Но, тем не менее, я
не могу не верить вам.
- Судя по тому немногому, что я узнал об этой линии мира, она весьма
отсталая в техническом отношении.
- Ну почему же. Мы очень современные люди, - запротестовала Оливия. -
У нас есть паровая энергия, пароходы пересекают Атлантику за девять дней,
воздушные шары, телеграф и телефон, современные автомобили на угле,
которые начинают вытеснять повозки, запряженные лошадьми.
- Конечно, конечно, Оливия. Поверьте, что я не хотел вас обидеть.
Давайте просто считать, что в некоторых отраслях мы вас немного обогнали.
Не забывайте, что Империум владеет МК-приводом. В моих краях есть также
атомная энергия, реактивные самолеты, радар и простейшие программы
исследования космоса. Вы же здесь движетесь немного в другом направлении.
Здесь я связан по рукам и ногам. Они выслали меня в континуум, из которого
я уже не смогу сбежать.
- Но разве это так плохо? - спросила она. - Здесь перед вами целый
мир - и теперь, когда искусственные барьеры сняты с вашего мозга, вы легко
вспомните все, вспомните все чудеса, которые оставили в своем мире.
Она говорила, взволнованная перспективой:
- Вы говорили о самолете! Так постройте его! Как прекрасно лететь по
небу, словно птица! Ваше прибытие сюда может означать начало нового Века
Славы нашей империи!
- Нет, - я покачал головой. - Все, что вы хотели бы иметь здесь - это
увлекательно. Ну а что будет с моим миром? Хегруны, возможно, уже начали
боевые действия и, может быть, моя жена в это время носит цепи вместо
жемчуга! - Я встал, подошел к окну и выглянул наружу. - А в это время я
гнию в этом убогом мире!
- Брайан, - тихо произнесла женщина за моей спиной, - вы чувствуете
тревогу. И не из-за угрозы вашим любимым друзьям, вас больше беспокоит то,
что вы остались в стороне.
Я повернулся к ней.
- Неужели вы не хотите понять, Оливия, что мои друзья, моя жена, все,
что мне дорого, сейчас может находиться в руках обезьянолюдей.
- Тот, кто поработал над вашим мозгом, Брайан, стремился стереть все
это из вашей памяти, - усмехнулась Оливия. - Правда, мое искусство смогло
снять заклятие. Но нет ничего удивительного в том, что это кажется теперь
вам старыми воспоминаниями, воспоминаниями тысячелетней давности. Да, я
сама дала вам команду, чтобы боль ослабла.
- Будь проклята эта боль утраты! - вскричал я. - Если бы я не был
таким дураком, не доверился бы Дзоку!
- Бедный Брайан. Вы еще не знаете, что именно он поработал над вами,
когда вы спали, и что именно он внушил вам желание отправиться с ним в
Ксонджил. Но, тем не менее, он сделал для вас все, что мог, по крайней
мере, так говорят ваши воспоминания.
- Я мог бы украсть у них шаттл, - сказал я. - Я был бы дома и помогал
бы отбить атаку этих негодяев!
- Но ведь старейшины из Ксонджила сказали вам, что ваш мир 0-0 больше
не существует!
- Они сошли с ума! - я зашагал по комнате. - Слишком многого я не
понимаю, Оливия! Я похож на человека, блуждающего во тьме и натыкающегося
на предметы, неузнаваемые во мраке. А теперь...
Я поднял руки и вновь бессильно опустил их.
- У вас еще впереди вся жизнь, Брайан. Вы найдете себе место и здесь.
Смиритесь, ничего уже нельзя изменить.
Я пожал плечами и снова сел.
- Оливия, я не стал задавать Ганвор и другим вопросы. Я не хотел
возбуждать их любопытство. Сведения, которыми меня снабдил Дзок и его
парни, не слишком обширны. Наверное, они полагали, что я отправлюсь в
библиотеку и там найду ответы на свои вопросы. Но сейчас я просил бы вас
рассказать мне хоть немного об этом мире. Для начала просветите меня в
отношении вашей истории.
Она весело засмеялась.
- Как это замечательно, Брайан, рассказывать о старом и прозаическом
мире, как будто это вымысел мечтателя, а не надоевшая реальность.
Мне удалось кисло улыбнуться:
- Действительность всегда несколько скучновата для того, кто в ней
живет.
- С чего же начать? С Древнего Рима? Со Средневековья?
- Первое, что я хотел бы сделать, это установить дату Общей Истории,
то есть момент, когда истории наших континентов стали различаться. Вы
упомянули слово "империя". Что это за империя? Когда она была основана?
- Ну, как же! Я имею в виду, конечно же, Французскую Империю! -
Оливия растерянно заморгала, покачав головой. - А впрочем, никаких
"конечно", - сказала она. - Французская Империя была основана императором
Наполеоном в 1799 году.
- Понятно, - протянул я. - У нас тоже был свой император Наполеон. Но
его империя просуществовала недолго. Его сместили и выслали на Эльбу в
1814 году...
- Да! - воскликнула Оливия. - Но он сбежал оттуда, вернулся во
Францию и привел свою армию к славной победе!
Я покачал головой.
- Он был на свободе всего около ста дней, пока британцы не разбили
его при Ватерлоо. Он был снова выслан, на этот раз на остров Святой Елены
и несколько лет спустя там же умер.
Оливия уставилась на меня.
- Как странно... Как неправильно и как странно. Император Наполеон
правил в Париже еще двадцать три года после своей великой победы под
Брюсселем и умер в 1837 году в Ницце. На престоле его сменил сын, Луи...
- Герцог Рейхштадский?
- Нет. Герцог умер в юности. А Луи был шестнадцатилетним юношей,
сыном Императора и принцессы Дании.
- И его Империя все еще существует? - удивился я.
- После свержения английского тирана Георга было разрешено включить
британские острова в состав Империи. После объявления Европы свет
просвещения был послан в Африку и Азию. Сейчас эти континенты являются
полуавтономными провинциями, управляемыми из Парижа, но имеющими свои
собственные палаты депутатов, которые уполномочены решать их внутренние
дела. Что касается Новой Франции - или, иначе, Луизианы - эти разговоры о
восстании скоро утихнут. Королевская комиссия послана, чтобы разобраться в
жалобах местных жителей на вице-короля.
- Ну, что ж, полагаю, что дату Общей Истории мы определили достаточно
точно, - сказал я. - Это 1837 год. И похоже, что с той поры в вашем мире
не наблюдается особого научно-технического прогресса.
Эти слова повлекли за собой массу вопросов, на которые я долго
отвечал. Оливия была умной и образованной женщиной. Она была в восторге от
той картины мира без Бонапарта, которую я ей нарисовал.
Когда я закончил, утро уже превратилось в день. Оливия предложила мне
пообедать, и я согласился. Пока она готовила, я сидел у окна и разглядывал
этот любопытный анахроничный пейзаж из полей, дорог и фермерских домиков.
Царила атмосфера умиротворенности и изобилия, которая превращала мои
отдаленные воспоминания об угрозе Империуму в (как говорила Оливия)
полузабытую, давно прочитанную историю - подобно книге, лежащей на столе.
Я взял ее в руки и посмотрел на заглавие:
"КОЛДУНЬЯ ИЗ ОЗА"
Автор - Лилиана Ф.Баум
"Забавно", - подумал я.
Оливия, посмотрев на книгу, которую я держал в руках, улыбнулась
почти застенчиво:
- Странное чтиво для колдуньи, не так ли? - спросила она.
- Но мои сны и мечты часто похожи на этот вымысел. Как я вам уже
говорила, этот мир кажется мне таким маленьким, мне его недостаточно...
- Я не об этом, Оливия! Мы с вами довольно четко установили дату
Общей Истории - это произошло в начале девятнадцатого века, верно? Баум не
было тогда еще на свете. Она - или, может быть, он, отметил я про себя, -
родилась только... в 1855 году. По крайней мере, человек с таким именем
родился в моем мире именно в этом году. И вот, здесь тоже есть такой
человек.
Я раскрыл толстую книгу в красном кожаном переплете и посмотрел на
выходные данные "Жилли и Катон. Нью-Йорк и Париж, 1896 год".
- В вашем мире известна эта книга, Брайан? - спросила Оливия.
- В моем мире писатель по имени Франк Баум написал книгу "Волшебник
страны Оз" - пояснил я. - Однако я слышал, что у него были замыслы
написать продолжение этой книги и как раз под таким названием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15