До пятидесяти самолетов скопилось и в Тарту.
С аэродрома, расположенного под Ленинградом, поднялось двенадцать Ил-2. Во главе группы - командир третьей эскадрильи Леонид Маркелов. К ним пристроились четыре Ил-2 от соседей. Группу из шестнадцати штурмовиков сопровождали шесть истребителей. Летели курсом на юго-запад мимо Красногвардейска, Сабска, Гдова, через Чудское озеро...
Чтобы достичь внезапности, шли бреющим, у самой земли. Расход горючего в этих условиях - полет группой и у самой земли - максимальный, а расстояние в оба конца - семьсот километров, предел для самолета Ил-2. В случае задержки (бой с истребителями, српровождение подбитого товарища), горючего на обратный путь могло не хватить, а большая часть пути проходила над вражеской территорией.
Но все обошлось хорошо. И именно потому, что достигли внезапности. Атаковали неожиданно, дерзко. Аэродром, расположенный на небольшой возвышенности, увидели издали, перед ним поднялись горкой, будто из-под земли выскочили, и сразу пошли над стоянками. Сбросили бомбы, развернулись для второго захода. Следуя обратным курсом, обстреляли стоянки эрэсами, затем из пушек и пулеметов.
- Немцы открыли зенитный огонь лишь после второго захода, - уточняет Андросов, - когда летчики взяли курс на свою территорию. Опоздали, вреда, естественно, не причинили. Но группу настигли фашистские истребители, взлетевшие с соседнего аэродрома. Гвардейцы не допустили их к штурмовикам, отсекли, однако самолет замыкающего, лейтенанта Обелова, они все же атаковали. Но ничего, выкрутился...
Позже Тамара узнает, что Лев Обелов - один из лучших летчиков части, отчаянный штурмовик, смелый и хитрый разведчик. Он и замыкающим шел потому, что кроме штурмовки имел задачу сфотографировать результаты удара. Когда немцы атаковали его, он маневрировал, уходил от прицельных очередей и давал возможность стрелку отбиваться. Стрелок Николай Касьянов, отражая атаки фашистов, сбил в том бою два "мессершмитта", остальные поубавили пыл и больше не подходили.
- Каков же результат налета? - спрашивает летчик Мишуткин.
- Результат превзошел все ожидания, - отвечает Андросов, - уничтожены два склада с горючим и боеприпасами и двадцать один самолет. В налете участвовали: Мачнев, Чекин, Масленников, Обелов...
- Мы их увидим? - спрашивает Тамара.
Замполит улыбается!
- А как же! С ними и летать будете.
- А если окажемся в разных эскадрильях?
- Это неважно. Бывает, чтобы скомплектовать группу и срочно послать ее на задание, самолеты и летчиков собирают со всех эскадрилий. Даже шестерку или четверку. Подчас и пары бывают случайными. Не удивляйтесь, фронтовая обстановка изменчива. Представьте, на задание вышли две или три шестерки, и вдруг команда: "По тревоге поднять звено...". Кто в эту минуту оказался возле своих самолетов, тот и взлетает. Задачу получают по радио.
Тамара смеется:
- Учти, Мишуткин, надо все время быть у своего самолета.
- Месяц назад, - продолжает Андросов, - наши войска перешли в наступление. Карельский перешеек враг превратил в мощный укрепленный район. 20 июня наши войска овладели городом-крепостью Выборг... И опять отличились Паршин, Обелов, Мачнев, Мыхлик и Захаров.
- Опоздали мы с тобой, Мишуткин, - сожалеет Тамара.- Так опоздали, что даже перед людьми стыдно. К шапошному разбору прибыли...
Подполковник задумался. Грустная усмешка чуть тронула губы.
- К сожалению, это не так. Перед нами, друзья мои, Нарва. А по ту сторону Чудского озера - Тарту. Бои предстоят жестокие, как на земле, так и в воздухе. Так что готовьтесь.
О ком Тамара наслышана, с теми теперь и служит. Командир эскадрильи Афанасий Мачнев, молчаливый, строгий, суровый. Его ведомый Лев Обелов, простой, общительный, выше среднего роста, красивый. Увидев его, Тамара подумала: "Судьба хорошо обошлась с ним, все дала - и внешность, и ум, и смелость". Здесь и Борис Чекин, очень хороший летчик, культурный и вежливый человек. Именно за это - за мягкость, вежливость, интеллигентность его уважает вся эскадрилья, весь полк...
У каждого есть чему поучиться, а особенно у Мачнева. О его отваге, смелости, умении бить врага говорит Золотая Звезда на груди этого летчика. Начав воевать сержантом, рядовым летчиком, он через два года стал командиром эскадрильи, старшим лейтенантом, а теперь капитан.
Полк, сформированный осенью 1941 года, защищал нашу столицу. Сражался с врагом на одном из самых тяжелых направлений, клинско-солнечногорском, с которого враг, сконцентрировав силы, рвался к Москве. Поэтому полку и присвоено наименование Солнечногорский. Большая заслуга в этом всего личного состава, и каждого летчика в отдельности. Но больше всего Мачнева. Воевать в тех условиях было не просто - и обстановка была очень тяжелой, и штурмовик был еще одноместным, летчик летал без стрелка. Погибли многие.
А Мачнев сразу себя проявил, показал способным воздушным бойцом, смелым и хитрым, и очень надежным товарищем. А это в бою самое главное.
После разгрома немцев под Москвой полк воевал на орловско-брянском направлении. И опять в очень тяжелых условиях, при численном превосходстве вражеской авиации. И Мачнев участвовал в каждом боевом вылете, и в каждом проявлял мастерство и отвагу.
Вскоре Мачнев стал командиром звена, начал водить на задание группу, и если другие теряли своих ведомых, он не терял, да и задание выполнял точно, своевременно, успешно. К нему стали обращаться за помощью боевые друзья.
Вот и сейчас Мачнев учит Тамару.
- Глазное при полете на боевое задание - это строй самолетов, боевой порядок, и твое место в этом порядке. Как бы ни маневрировал ведущий, что бы он ни делал, держись своего места. Зубами держись, чувствуй крыло друга в бою. Если строй плотен и крепок, "мессершмитты" нам не страшны. Держись плотнее, и друг поможет, выручит, отсечет атаку вражеского истребителя. Он тебе поможет, а ты ему...
Жестами, полетом рук, комэск изображает полет самолетов; словами, мимикой, выражением глаз дополняет картину строя, боевого порядка, взаимное расположение в нем самолетов. И Тамара видит строй будто воочию: видит в нем себя, слышит гул мотора, ощущает нарастание скорости, предшествующее бою с противником...
- Однако не всегда преемлем плотный боевой порядок, не всегда он удобен, хорош, - поясняет комэск и спрашивает: - А когда не преемлем? В каких случаях?
Вопрос задан неожиданно, но Тамара не растерялась, отвечает:
- Когда попадаешь в зону зенитного огня.
- Верно, - подтверждает Мачнев, - попав в зону зенитного огня, надо немедленно рассредоточиться. Рассредоточиться - это не значит разлететься в разные стороны, что иногда бывает, - комэск хмурится, - а увеличить интервалы и дистанции между самолетами. И не просто бросать самолет из стороны в сторону, а с умом уходить от огня, постоянно наблюдая за разрывами снарядов зениток.
- А в бою с истребителями маневрировать надо? - спрашивает Тамара.
- А как же! - отвечает Мачнев.- Обязательно надо. Жаль, что ты не охотник... Но это понятно и так. В какую утку труднее попасть: в ту, которая летит по прямой, или в ту, которая мечется? Отсюда и вывод... Учти еще одну немаловажную деталь: выполняя маневр против истребителя, летчик-штурмовик выполняет двойную задачу - и от огня уходит и стрелку условия для стрельбы создает... Здесь нужны и быстрота, и четкость действий, и хладнокровие...
"А говорят, что он молчалив и суров, - думает Тамара о Мачневе.Неправда все это. Напротив, он очень внимателен, очень заботлив. Очевидно, в этом и строгость его: добиться, чтобы летчики знали все, что положено, для боевого успеха. А как же иначе? Неумение, ошибки в бою кончаются гибелью. Нелюдимым Мачнева называют, а только и слышишь: "Командир говорил... Командир это делает так... Командир проверял, сказал, что нормально..."
- Когда же я полечу на задание? - спрашивает Тамара.- Зачет по знанию района боевых действий сдала. По самолету, мотору и вооружению сдала. Наставления и инструкции тоже...
- А когда все это сдала? - вопросом на вопрос отвечает Мачнев.- Только вчера? И хочешь лететь на боевое задание? Да ты что! Нет, дорогой товарищ, так не пойдет. Не первый год воюем, а третий. Нет такой нужды, чтобы в бой посылать неподготовленных. Полетаешь еще по кругу, попилотируешь в зоне, походишь по маршруту...
И Тамара падает духом:
- Все понятно, товарищ капитан, все ясно. Вы хотите тренировать меня до конца войны...
- Э, нет, дорогой товарищ, - улыбается Мачнев.- Такую роскошь позволить себе не могу, - и сразу суровеет: - Летчики нам нужны, война требует. Тренироваться начнешь завтра. Срок - неделя. Летать с утра до вечера.- Задумывается: - Вот только как с самолетом?.. Нет пока постоянного. Но через неделю будет, из ремонта вернется. А пока полетаешь на разных. Обратись к инженеру, он позаботится.
- Вы ему скажете?
- Конечно. Сейчас к нему и пойдем. Советую с ним побеседовать. Поспрашивать его, послушать. То, что ты сдала ему как зачет, - это лишь часть того, что положено знать. В памятке летчику все не напишешь. Многое приобретается опытом. Возьмем, например, фонарь кабины. Он очень тяжелый, а открывается и закрывается легко. Почему? Потому, что на роликах. Представь теперь: ты открыла фонарь и рулишь, торопишься укрыться в капонире, так как вот-вот нагрянут "юнкерсы". А чтобы лучше видеть пространство впереди самолета, приподнялась в кабине. И вдруг - препятствие. Ты резко нажимаешь на тормоз... Что может случиться?
- А что? - пожимает плечами Тамара.- Вроде бы ничего.
- Беда может случиться, - поясняет Мачнев.- При сильном торможении фонарь может соскочить со стопора и, резко пойдя вперед по инерции, может не только ушибить летчика, но и отрубить ему голову.
- Я поняла, товарищ капитан, мне надо больше бывать с людьми - с летчиками, техниками, стрелками, беседовать с ними, перенимать все необходимое для дела.
- Верно. Старайся узнать как можно больше. Тактикой интересуйся. Учись, как надо отыскивать цель. Как ее атаковать. Как маневрировать в зоне зенитного огня и в бою с истребителями... Все пригодится. Особенно, если взлетишь по тревоге.
- Такое бывает?
- Бывает. Хотя мы и не истребители, на перехват воздушных целей не ходим, но срочные вылеты не редкость.
- А как же с постановкой задачи, с изучением боевого задания?
- Задачу ставят по радио, - отвечает Мачнев, - в воздухе. А вот с изучением боевого задания... Если оно типовое, обычное, тогда и изучать нечего, и так понятно. А если не типовое, тогда подумаем, прикинем варианты, но тоже по пути, в воздухе. А вообще, ситуаций в воздухе столько, что каждая - новое боевое задание. Изучать их надо на земле, на досуге, а в воздухе реализовать, но для этого надо уметь думать и принимать правильные решения.
Над командным пунктом взлетела ракета. Летчики, техники, воздушные стрелки отовсюду - из каптерок, курилки, кустов, близ которых расположена стоянка, - бегут к самолетам.
- Что это? - спрашивает Тамара.- В чем дело?
- Легкий на помине срочный вылет, - отвечает Мачнев и быстро идет к своему самолету, быстро садится в кабину.
Минута - и группа пошла на взлет. "Вот так и я буду летать, - думает Тамара.- Осталось уже недолго".
Советские войска, разгромив немецко-фашистские армии под Ленинградом и Новгородом, далеко шагнули на запад и юго-запад, отбросили их за Чудское озеро. Но Нарва пока у них. Псков тоже под пятою врага.
И вот 24 июля 1944 года войска Ленинградского фронта начали Нарвскую операцию. Им предстоит разгромить группу фашистских войск "Нарва". Это большая оперативная группа. С ее разгромом наши войска пойдут в направлении Таллина для освобождения Советской Эстонии.
Одновременно, начавшаяся 17 июля, продолжается Псковско-Островская наступательная операция. Войска 3-го Прибалтийского фронта должны разгромить 18-ю армию противника, освободить Псков, чтобы пойти затем в направлении Риги для освобождения Советской Латвии.
Бои идут очень тяжелые. Отступая, враг стянул сюда значительные силы истребительной авиации, зенитной артиллерии. Псков и Нарва - для него основные направления. Для нас после разгрома врага под Ленинградом - уже второстепенные. Главное внимание уделяется теперь другим фронтам Белорусским и Украинским, подготовке их к широкому, мощному наступлению. Туда и переброшены основные силы. Штурмовики дивизии Хатминского, в том числе и полк Домущея, действующие по переднему краю врага, возвращаются с большими повреждениями, нередко с потерями.
Нелегко приходится экипажам под Псковом и Нарвой. Под Псковом погиб Николай Синяков, командир звена второй эскадрильи.
Синяков в паре с Обеловым на свободной охоте обнаружили танки. С высоты полторы тысячи метров их было видно отлично. Стали на них пикировать. В этот момент и появились фашистские истребители, четыре Ме-109. Штурмовик - машина тяжелая, и если сказать точнее, то на цель она не пикирует, а полого снижается, и истребителям совершенно нетрудно взять ее в клещи, атаковать сзади с обеих сторон.
Обстоятельства сложились в пользу истребителей. И то, что их было в два раза больше, и то, что день клонился к концу, был на исходе. Солнце мешало заходить на танки в направлении с востока на запад, и поэтому летчики заходили с запада на восток, со стороны солнца. С той стороны зашли и истребители. Солнце помешало воздушным стрелкам их обнаружить вовремя. А когда обнаружили, было уже поздно: самолет Синякова уже загорелся.
Обелова сбить фашистам не удалось. Отбиваясь, он ушел от них бреющим. И благодаря тому, что он остался живым, полк узнал о подвиге экипажа Синякова. Летчик и воздушный стрелок не выпрыгнули из горящей машины. Продолжая пикировать, летчик сбросил на танки бомбы, выпустил все эрэсы, до самого своего конца стрелял из пушек и пулеметов. А потом бросил на врага и свой бронированный "ил", и себя, и стрелка, до последней секунды стрелявшего по вражеским самолетам.
В полку был митинг. Выступали летчики, техники, воздушные стрелки. Тамара слушала их выступления, и сердце ее полнилось скорбью и гордостью. Гибель друзей не поколебала их мужества, не внесла смятения в их боевые ряды. Надо усилить бдительность в воздухе, говорили выступающие. Надо неустанно оттачивать свое мастерство, чтобы каждая бомба, реактивный снаряд, пулеметно-пушечный залп всегда находили врага. Надо совершенствовать огневое взаимодействие в группе, отрабатывать взаимное понимание и взаимную помощь в экипаже, между летчиком и воздушным стрелком...
Выступил подполковник Домущей.
- Дорогие товарищи! - говорил он.- Гибель боевых друзей, однополчан всегда невосполнимая утрата. Мы воюем в очень тяжелых условиях, и надо сделать все возможное, чтобы уменьшить потери. Надо усилить бдительность в воздухе, не допускать внезапных атак вражеских истребителей, умело сочетать храбрость и осторожность, заранее предусматривать изменение воздушной обстановки. Надо шире использовать опыт лучших летчиков части: Мачнева, Чекина, Мыхлика, Масленникова, Корчагина...
Тамара слушала, думала, делала выводы. Она понимает теперь, как трудно быть летчиком-штурмовиком, как много ему надо знать и уметь, каким ему надо быть смелым, инициативным и думающим.
И вот первый боевой вылет на Ил-2.
Вчера Тамара доложила Мачневу, что задание его выполнила, тренировку по составленной программе закончила,
- Вы знаете, сколько я налетала? Двенадцать часов! Чуть меньше, чем в запасном полку.
- Так это же здорово! Этому надо радоваться, - восхищается Мачнев и отдает приказание: - Иди принимай "девятку".
Сердце Тамары наполнилось радостью, гордостью.
- Есть, товарищ капитан! - сказала она и пошла к самолету с бортовым номером "девять". Она понимала, что это значит, если тебе дают самолет, назначают тебя командиром экипажа. Это значит, что тебя считают за летчика и на днях, а может, и завтра доверят боевое задание.
Ее встретил сержант, механик ее самолета. Увидев Тамару, он сделал навстречу несколько четких шагов, остановился и доложил:
- Товарищ командир, машина к полету готова! - И представился: Сержант Савельев...
А ведь механик мог назвать ее товарищем младшим лейтенантом. И это было бы правильно, по уставу...
- Хорошо, товарищ Савельев, - говорит Тамара механику и здоровается с ним за руку: так принято в части, и Тамара не хочет нарушать неписаный закон дружеских отношений между летчиком и техником самолета.
- Товарищ командир, оружие к бою готово! - слышит Тамара новый доклад.
Это доклад Мукосеевой. Шура Мукосеева, маленькая рыжеватая девушка, воздушный стрелок в экипаже Тамары, ее боевой товарищ, ее защитник от "мессеров". Но воздушным стрелком она еще только числится. Боевым товарищем летчика - тоже. Все пока еще впереди. До прихода Тамары в полк Шура была мотористом, помогала механику готовить машину к полету, следила за ней, ухаживала, держала ее в чистоте и порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35