- спрашиваю я.
- На время переучивания? - уточняет Лобов. Чувствуется, что ему жаль расставаться со своими летчиками.
- Да.
- Лучшего способа, пожалуй, сейчас и не придумать, - соглашается Лобов и добавляет: - Неплохо будет, если к нам тоже перевести одно из подразделений, летающих на старой материальной части.
Контроль за переучиванием летчиков на реактивные самолеты был возложен на генерала Алексея Ильича Подольского - энергичного, знающего дело специалиста. Спустя некоторое время он докладывал, что учеба идет полным ходом. Теоретические занятия чередуются с полетами на самолетах МиГ-15. Чтобы ускорить выполнение плана боевой подготовки, полеты организовали одновременно на трех аэродромах.
К осени 1950 года две наши части истребителей полностью переучились на реактивную технику. Метод обмена подразделениями получил самое широкое распространение. Успешно шло переучивание авиаторов, которыми руководили в ту пору офицеры Г. С. Концевой, Г. К. Платоненков, Г. И. Гроховецкий и другие. Успех объяснялся тем, что на Дальнем Востоке мы имели опытные кадры авиаторов. Так, летчики, которыми командовал Герой Советского Союза полковник Н. В. Исаев, еще до переучивания успешно освоили полеты на полный радиус, на предельных высотах вели воздушные бои, уверенно действовали над морем, совместно с наземными войсками не раз на учениях уничтожали морские десанты "противника".
Не все, конечно, шло гладко, бывали и промахи.
Как-то во время проверки боевой подготовки полковник Литвинов доложил, что его часть небоеспособна, так как летчики не успели отработать упражнения в стрельбе по конусу. Полковник Н. В. Исаев с оценкой Литвинова не согласился.
- Дайте мне три-четыре дня на подготовку, а потом можете проверить, заявил он.
Мы пошли навстречу его просьбе. Полковник Исаев организовал интенсивную работу. Сначала он устроил показные полеты с командирами, а те в свою очередь дали провозные летчикам. Наибольший налет оказался у самого Исаева, с утра до вечера не вылезавшего из кабины самолетов.
Четыре дня спустя мы произвели проверку, и авиаторы получили хорошую оценку. Заслуга в этом прежде всего полковника Исаева - боевого, опытного командира, проявившего в трудный момент незаурядные организаторские способности. Кое-кто пытался объяснить успех тем, что, мол, командир устроил аврал.
- Летчики у нас хорошие, - как бы оправдывался Исаев. - Просто, увлекшись техникой пилотирования на Ла-9, мы не уделили одновременно внимания огневой подготовке. А сейчас приняли меры, и навыки восстановлены. Никакого аврала я в этом не вижу.
Не случайно позже летчики Исаева очень быстро переучились на реактивную технику.
Учились не только летчики. Напряженно занимались командиры всех степеней. Главнокомандующий войсками Дальнего Востока Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский систематически проводил учения. И где бы они ни проходили - на Сахалине, в Приморье или в Забайкалье, - главком требовал от нас зрелого мышления, оригинальных решений, нацеливал действовать творчески, применительно к быстро меняющейся обстановке.
Особенно большое внимание уделялось морской подготовке. Летчики научились наносить точные удары по подвижным морским целям, успешно штурмовали "противника", пытавшегося высадить десанты с моря, вели воздушные бои, отражая "налеты" на Владивосток.
Во время учений нам приходилось постоянно взаимодействовать с флотом. У меня остались самые приятные воспоминания о совместной работе с нашими опытными, эрудированными флотоводцами адмиралами Н. Г. Кузнецовым и В. Ф. Трибуцем, которые глубоко понимали специфику действий авиации на морском театре.
В неустанных трудах и учениях рос и совершенствовался коллектив офицеров и генералов штаба ВВС Дальнего Востока. Вдумчиво и обстоятельно решал все вопросы начальник штаба генерал Н. И. Кроленко. Высокой штабной культурой обладал сменивший его генерал А. А. Саковнин. Мы хорошо сработались с товарищами Н. Ф. Папивиным, С. Е. Белоконем, С. В. Слюсаревым и Д. Я. Слобожаном. Товарищи М. М. Шишкин, А. И. Харебов, Н. Д. Гребенников, Н. Г. Афонин, А. И. Любимов и другие не жалели ни сил, ни времени для порученного дела.
Шел уже четвертый год работы на Дальнем Востоке. Я познакомился с людьми, освоился с особенностями края, считал себя дальневосточником и совсем не предполагал, что скоро окажусь вдали от друзей, от родного коллектива.
В октябре 1950 года меня вызвали в Москву. Было два часа ночи, когда я вышел от Александра Михайловича Василевского с новым назначением.
- На аэродром? - спросил шофер, которому, видно, уже не раз приходилось отвозить посетителей начальника Генерального штаба прямо на Центральный аэродром имени Фрунзе.
Вместе со мной летели генералы П. И. Фоменко и В. М. Лихачев. Им, как и мне, предстояло работать в у Китае под руководством генерала армии, ныне Маршала Советского Союза, Матвея Васильевича Захарова.
Вскоре мы прибыли в Читу, а затем вылетели в Пекин. Шесть часов воздушного пути - и вот уже самолет делает традиционный круг над аэродромом, чтобы зайти на посадку. Через час мы уже разговариваем с Матвеем Васильевичем Захаровым.
- Работы предстоит много,- начал Захаров, - в основном по созданию национальных кадров летно-технического состава, формированию новых авиачастей, строительству аэродромов.
Матвей Васильевич назвал срок формирования частей, и стало ясно, что впереди у нас - непочатый край неотложных задач.
Правительство Китайской Народной Республики принимало все меры к тому, чтобы в ближайшие два-три года создать военно-воздушные силы. Торопили события. Военные действия в Корее перешли в такую фазу, когда возникла непосредственная угроза территориальной целостности Китая.
Советский Союз оказывал очень большую помощь Китайской Народной Республике в создании авиации. О размерах этой помощи можно судить хотя бы по такому факту. Вскоре после прибытия в Китай мне было поручено сообщить Мао Цзэ-дуну, что Советское правительство решило безвозмездно передать Китайской Народной Республике несколько сот самолетов МиГ-15. Мао Цзэ-дун поблагодарил наш народ за столь щедрый подарок.
Самолеты прибыли очень скоро. Будет уместно напомнить, что "миги" были подарены КНР в 1951 году, когда мы только начали перевооружение своих истребительных частей на реактивную технику. Кроме боевых самолетов в Китай поступало много разнообразного авиационного имущества: запасные части, инструменты, станки для авиамастерских, аэродромное оборудование, керосинозаправщики.
Большую помощь оказывали мы и в подготовке авиационных кадров. Генерал С. Д. Прутков, ранее прибывший в Китай с большой группой летно-технического состава, уже успел немало сделать. Приступили к работе летные и технические школы. Правда, укомплектовать их оказалось не так-то просто. Среди молодых рабочих и крестьян в стране было много малограмотных: учились в основном дети мелкой буржуазии, промышленников и торговцев. Поэтому китайское правительство развернуло широкую сеть курсов для рабоче-крестьянской молодежи, годной по состоянию здоровья к службе в авиации.
Еще труднее обстояло дело с созданием национальных инженерных кадров для авиации. Раньше их в Китае не было. Мы предложили китайским товарищам призвать в авиацию молодых людей, окончивших технические вузы и средние учебные заведения. Через полгода или год из них можно подготовить квалифицированных специалистов. С нашим предложением согласились. Вскоре по всей стране была развернута сеть краткосрочных курсов, и проблема подготовки инженерно-технических кадров успешно решилась.
Несколько сложнее было готовить летчиков. К тому времени в Китае уже работал ряд училищ первоначального обучения. Молодежь охотно шла в авиацию, с большим трудолюбием изучала советскую авиационную технику - бомбардировщики Ту-2, Пе-2, штурмовики Ил-10, истребители Ла-9 и МиГ-15. Однако китайские товарищи быстро уставали во время полетов. Это объяснялось тем, что в их пищевом рационе не хватало жиров, мяса, масла. К новым же нормам питания они привыкали с трудом, особенно в первое время. По этой причине происходил отсев из училищ.
Другая трудность состояла в том, что советские летчики-инструкторы не знали китайского, а курсанты в свою очередь русского языка. Пришлось срочно издать китайско-русские разговорники. Для советских инструкторов были организованы кружки по изучению китайского языка.
За год будущие летчики налетали по сто - сто двадцать часов, ознакомились с элементами боевого применения, овладели летно-тактической подготовкой. Словом, из недавнего пехотинца получался неплохой летчик, особенно из тех командиров, которые уже успели побывать в боях. Китайские ВВС получили вполне подготовленных авиационных командиров, хорошо знающих природу общевойскового боя, умело разбирающихся в наземной обстановке, что очень важно при современных требованиях к воздушному бойцу.
Советские инструкторы много внимания уделяли обучению китайских товарищей стрельбе и бомбометанию, полетам на больших высотах и на предельный радиус. В каждом авиасоединении были барокамеры, и почти весь летный состав прошел тренировки. Профилактика оказалась не лишней. Потом не было ни одного случая потери летчиками сознания в воздухе. Для полетов на большие расстояния в бомбардировочных частях широко применялся межаэродромный маневр.
Однажды на аэродром, где проходили полеты со стрельбой и бомбометанием, приехал Чжу Дэ. Экипажи действовали настолько умело, что Чжу Дэ усомнился, китайские ли это летчики. По его просьбе после приземления все экипажи были построены у своих самолетов.
Чжу Дэ прошел вдоль строя и, пристально вглядываясь в лица летчиков, каждому задавал один-два вопроса.
- Вот теперь можно считать, что мы вполне удовлетворены подготовкой наших летчиков, - сказал он.
Возвращаясь в город, я спросил Чжу Дэ, почему он так внимательно смотрел на летчиков.
- Пустили слух, что нас обманывают, летают, мол, не китайские летчики, а русские...
Боевая подготовка летного состава китайских ВВС была на уровне современных требований. И когда китайские добровольцы вылетели на фронт, чтобы помочь корейскому народу в борьбе против американских империалистов и их лисынмановских прихвостней, в первых же боях они продемонстрировали не только мужество и отвагу, но и высокое летное мастерство. Они часто обращали в бегство воздушного противника. Факелами летели вниз "мустанги", "сейбры", "шутингстары", "летающие крепости", поверженные китайскими истребителями.
Если учесть, что летчики корейской Народной армии и китайские добровольцы вынуждены были вести борьбу с опытными воздушными пиратами Америки, то станет понятным, сколько от них потребовалось искусства, упорства и настойчивости. Как правило, американцы предпринимали бомбардировочные налеты только при многократном превосходстве истребительного прикрытия. Бывали случаи, когда на один бомбардировщик они высылали десять истребителей. Но и в этих условиях корейские летчики и китайские добровольцы наносили весьма чувствительные потери американским бомбардировщикам, встречая их далеко на подступах к объектам. Американский журнал "Ньюсуик" сообщал об одном из неудачных вылетов, совершенном 30 октября 1951 года: "Потери - 100 процентов. Это были потери, понесенные бомбардировщиками Б-29 в "черный вторник", когда 8 бомбардировщиков Б-29 совершали налет в сопровождении 90 истребителей".
У меня сохранились некоторые номера журнала "Дружба". На страницах его не раз рассказывалось о помощи советских авиаторов китайским. Вот статья героя второй степени подполковника китайских ВВС Ли Ханя "Мой советский друг", опубликованная в февральском номере за 1958 год. В ней рассказывается, как советский летчик Потасьев помогал китайским авиаторам овладеть ночными полетами. Не буду цитировать статью, хочу только рассказать о сути дела.
В китайской части было мало летчиков, которые владели техникой ночных полетов. Чтобы помочь подготовить группы ночников, Потасьев взял на себя личное руководство. Днем он контролировал учебу китайских авиаторов в аудиториях, а ночью уходил на аэродром. Когда ему напоминали об усталости, он говорил:
- Нет, я не устал. Чтобы вы скорее овладели мастерством ночных полетов, я готов работать все двадцать четыре часа в сутки.
Перед окончанием программы обучения Потасьев решил проверить каждого летчика и за одну ночь совершил пять вылетов, ни разу не выходя из кабины самолета.
Прощаясь с китайскими товарищами, он передал им принесенную из дому вечнозеленую тую.
- Я сам посадил это растение, - сказал советский летчик. - Передаю его вам. Пусть наша дружба никогда не увядает, как эта вечнозеленая туя.
У китайцев широко распространена поговорка: "Пьешь воду, не забывай о том, кто вырыл колодец". К сожалению, маоисты очень быстро забыли эту поговорку...
Кузница крылатых кадров
Уже более года командовал я авиацией родной для меня Белоруссии после Дальнего Востока, Китая, службы в Московском и Северо-Кавказском военных округах. Сердце радовалось, что авиация наша крепнет, оружие ее совершенствуется, дальности полетов воздушных кораблей становятся межконтинентальными, скорости - сверхзвуковыми. И вот в апреле 1956 года совершенно неожиданно меня вызвал командующий округом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и объявил:
- Приказом Министра обороны вы назначены начальником Военно-воздушной академии. Поздравляю, Степан Акимович, с новой и вместе с тем знакомой для вас работой - воспитанием авиационной молодежи.
Апрельским солнечным днем ехал я в Монино - небольшой подмосковный поселок. Ехал и думал о предстоящей работе. Придется вспомнить . Краснодар. Да разве прежним опытом обойдешься? Сейчас к подготовке командных кадров военно-воздушных сил предъявляются повышенные требования, тем более что руководить академией предстояло в переломное время. Армия перевооружается. В авиачасти поступает новая техника. Ракетно-ядерное оружие коренным образом меняет представления о характере будущей войны. А сколько нового вносит в военное дело широкое использование радиоэлектроники! Теперь авиация будет вести боевые действия не так, как в годы Отечественной войны. Уже в Корее применение реактивных самолетов изменило тактику борьбы в воздухе. Значит, надо учиться самому и в практике подготовки слушателей пересмотреть опыт минувшей войны.
Наши офицеры должны быть высокообразованными людьми. Без основательных теоретических знаний, глубокого изучения современной техники, правильного понимания сущности происходящих изменений в характере боевых действий нельзя стать хорошими командирами частей и подразделений. Теперь от авиационного командира, как никогда, требуются широта мышления, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке и принимать смелые и обоснованные решения. И где, как не в академии, офицеры должны получать эти знания и навыки!
Пока я размышлял, машина въехала в красивую аллею, ведущую в академический городок, который я не видел уже много лет. Перед глазами вновь предстал первый строитель Монинского гарнизона Константин Васильевич Маслов. Кажется, ничего здесь не изменилось, только, может, деревья подросли с той поры, как мы встречались с Константином Васильевичем.
Нет, изменилось многое... Смотрю по сторонам и вижу новые учебные корпуса, дома, которых раньше не было. Прежний начальник академии Федор Яковлевич Фалалеев, рачительный и вдумчивый хозяин, видать, немало постарался, чтобы людям жилось уютно.
Спустя несколько минут мы встретились с генерал-майором авиации Адамом Станиславовичем Дземишкевичем и генерал-лейтенантом авиации Серафимом Александровичем Пестовым, руководившим до этого академией на протяжении ряда лет. Высокий, слегка сутулый генерал Пестов в свое время был известен в ВВС как хороший летчик-истребитель. Его перу принадлежала популярная книжка "Полеты на У-2", которая стала путеводителем для молодых авиаторов. Я знал, что он снискал себе заслуженное уважение в академии, и был рад, что Серафим Александрович остается моим заместителем.
- Сверхзвуковые скорости полетов, ядерное оружие,- начал Пестов, очевидно, внесут много нового в учебную и научную работу. Я думаю, что коллектив академии справится с большими и сложными задачами.
Мы начали подробно обсуждать предстоящие дела, и я с удовлетворением заметил, что Серафим Александрович, Адам Станиславович и другие помощники тоже много думают о перспективах деятельности академии. Наши взгляды в основном совпадали, и в этом единстве мнений можно было видеть залог успеха дальнейшей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45