Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира"
- так, излагая план Курской битвы, писал Гитлер в своем оперативном приказе от 15 апреля 1943 года, зашифрованном под многозначительным названием "Цитадель".
Ни для кого не было секретом, что после зимнего наступления Красной Армии фашистская Германия переживала политический, экономический и военный кризис. Разгром на Волге, поражение на Кубани весной 1943 года мало чему научили фашистских заправил. Как теперь известно, немецко-фашистская армия (по данным германского генерального штаба) с июня 1941 по июнь 1943 года потеряла убитыми, пропавшими без вести, ранеными и больными свыше четырех миллионов ста двадцати шести тысяч человек. Однако, несмотря на это, немцы решили взять реванш в районе Орел, Курск.
Враг делал все для того, чтобы восполнить потери и восстановить боеспособность армии. Немало усилий предпринимал он к тому, чтобы увеличить поступление боевой техники на фронт. Были созданы танки "тигр" и "пантера", штурмовые орудия типа "фердинанд". В 1943 году немецкая авиапромышленность дала фронту двадцать пять тысяч машин. Ускоренно готовились и кадры в учебно-летных центрах. С 15 марта по 30 июня на советско-германский фронт было переброшено тридцать пять авиационных групп из Германии, Франции, Норвегии и Польши, и к 1 июля ВВС противника насчитывали три тысячи шестьсот самолетов.
Разумеется, подготовка к активным действиям на Курской дуге проводилась скрытно, поэтому необходимо было организовать разведку по всем каналам. Самолетов-разведчиков у нас было мало, и в связи с этим каждый экипаж, возвращаясь с задания, обязательно докладывал обо всем, что видел на земле и в воздухе во время выполнения боевого задания.
Штаб фронта особенно интересовался данными о вражеских танках, и мы усилили воздушную разведку, стали посылать самолеты в неприятельский тыл на рассвете и во время вечерних сумерек. Убедившись в достоверности данных, мы доложили генералу Ватутину о том, что перед фронтом обнаружено в общей сложности не менее полутора тысяч танков.
Николай Федорович внимательно выслушал доклад и приказал тщательно следить за всеми перегруппировками немцев.
- Мы должны подготовиться и встретить противника во всеоружии. Для этого у нас есть все возможности, - закончил командующий беседу.
Четыре армии Воронежского фронта оборонялись в первом эшелоне на рубеже Краснополье - Белгород - Волчанск протяженностью около 250 километров. Во втором эшелоне находились две армии - общевойсковая и танковая.
Гитлеровское командование готовило к боям под Курском два воздушных флота - 6-й и 4-й, которые насчитывали в общей сложности более двух тысяч самолетов. Авиационной группировке врага противостояли наши 16-я и 2-я воздушные армии. В оборонительных боях участвовали и соединения 17-й воздушной армии. Кроме того, в Резерве Ставки была 5-я воздушная армия Степного фронта. Таким образом, по численности самолетов мы превосходили противника в 1,2 раза.
К тому времени истребительные части получили на вооружение превосходный истребитель Ла-5. По маневренности, скорости и вооружению он не уступал лучшим фашистским самолетам ФВ-190 и Me-109. Неплохо зарекомендовал себя на фронте истребитель Як-7б. Однако с очередной партией этих машин у нас произошла неприятность. Однажды ко мне прибыл заместитель главного инженера армии Николай Данилович Гребенников и доложил:
- В двести пятьдесят шестой истребительной дивизии полковника Н. С. Герасимова в полете разрушаются новые "яки". Полотняное покрытие отстает от фанерной обшивки.
"Неужели все истребители Як-7б небоеспособны? - мелькнула тревожная мысль. - Ведь это половина всего нашего парка! На чем же летчики будут воевать?"
- Вот что, Николай Данилович, чтобы люди не потеряли веру в самолет, пока не надо поднимать большого шума. Образцы негодной обшивки срочно пошлите в Москву, пусть там разберутся.
Через несколько дней к нам приехала бригада рабочих с авиационного завода. Они рассказали, что обшивка отстает только на тех самолетах, при изготовлении которых использовался клей-заменитель. Рабочие переклеили полотно, и положение было выправлено.
Подготовка к операции шла полным ходом. К нам прилетел представитель Ставки по авиации генерал-полковник Г. А. Ворожейкин. Он только что побывал в штабе 17-й воздушной армии у генерала В. А. Судец.
- Будем бить противника объединенными усилиями двух воздушных армий. У вас, Степан Акимович, сил больше, а значит, и основную задачу придется решать вам. Но без помощи соседей, конечно, не обойтись...
Ворожейкин подошел к оперативной карте и продолжал:
- Меня интересует, какие варианты действий противника предлагает Ватутин?
- У Ватутина три варианта, - начал я. - Противник может наступать на Обоянь, Корочу и Прохоровну. При действиях по первому варианту Судец вряд ли нам сможет помочь: аэродромы далеко.
- Зато по второму и третьему вариантам, - заметил Ворожейкин, - вы вполне можете действовать совместно. Что для этого требуется? Прежде всего, Степан Акимович, надо поручить вашим операторам тщательно разработать варианты использования сил семнадцатой армии в полосе гвардейской армии М. С. Шумилова, на левом крыле фронта.
- Для уточнения деталей не мешало бы пригласить операторов из семнадцатой.
- Я предусмотрел это, - ответил Ворожейкин. - Владимир Александрович Судец пришлет офицера из своего оперативною отдела.
Несколько позже вместе с Ворожейкиным мы рассмотрели все три варианта использования авиации двух воздушных армий. Докладывал начальник оперативного отдела полковник Г. М. Васильков. Вместе с офицером 17-й воздушной был разработан довольно детальный план взаимодействия.
Григорий Алексеевич внимательно слушал и задавал вопросы:
- А как вы предполагаете действовать, если танки противника прорвутся ко второй полосе обороны северо-западнее Белгорода? Сколько самолетов выделяют соседи? Хватит ли штурмовикам и истребителям из семнадцатой армии горючего, чтобы достигнуть цели и вернуться обратно? Какие меры предприняты для организации четкого наведения истребителей семнадцатой на цели? Ведь работаем на разных радиоволнах.
Ворожейкин предупредил, что вряд ли подготовка к операции пройдет в спокойной обстановке. Противник наверняка будет бомбить наши коммуникации, и прежде всего обрушит свои удары по Курску - военному узлу, питающему фронт всем необходимым. Следовательно, надо продумать вопросы взаимодействия с истребителями 16-й воздушной при отражении налетов на город.
Григорий Алексеевич улетел в 16-ю армию только после того как убедился, что наш штаб уточнил все детали предстоящих боевых действий.
В авиационных корпусах развернулась деятельная подготовка к оборонительной операции. Особое значение имела маскировочная служба, работавшая в тесном контакте с оперативным отделом и отделом аэродромного строительства. Маскировочную службу возглавлял у нас майор Владимир Иванович Лукьянов. Прибыл он к нам год тому назад, и с первых же дней почувствовалось, что сложное дело попало в руки надежного, инициативного и очень изобретательного специалиста, хотя до войны московский архитектор В. И. Лукьянов никакого отношения к маскировке не имел.
Об успехах начальника маскировочной службы было известно еще во время боев за Воронеж. Наши действующие аэродромы, на которых самолеты были тщательно замаскированы, почти не подвергались нападению с воздуха. Удары приходились на ложную площадку Казацкая Степь, на которую сразу налетело двадцать бомбардировщиков.
Сейчас нужно было скрытно перебазировать авиачасти в район предполагаемых боевых действий, ввести противника в заблуждение относительно численного состава нашей авиационной группировки, тщательно замаскировать самолеты и другую материальную часть, создать сеть ложных аэродромов.
Владимиру Ивановичу Лукьянову приходилось напряженно работать с утра до вечера. Он договаривался с командирами полков, чтобы они выделили самолеты для имитации работы ложных аэродромов, заботился, чтобы плотники и столяры как можно быстрее построили сотни макетов бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей, доставал необходимые материалы в инженерном управлении фронта, на местах определял объем маскировочных работ. Много труда, изобретательности вкладывали командиры, инженеры, техники в оборудование ложных аэродромов.
Когда в мае в район Обоянь, Прохоровка полки перелетели с левого крыла Воронежского фронта, на освободившихся аэродромах сразу же "заработала" авиация. Противник незамедлительно нанес удары по аэродромам, с которых только что поднялись наши самолеты. Это еще раз убедило нас в том, что маскировочными средствами пренебрегать не следует.
Экипажи ночных бомбардировщиков из дивизии полковника Л. Н. Юзеева стали замечать, что за ними нередко увязываются немецкие воздушные разведчики. Как обмануть противника, навести его на ложный аэродром, не раскрыв своего? Летчики имитировали посадку на ложных площадках, затем, погасив огни, уходили на свой аэродром, и вражеские самолеты сбрасывали бомбы впустую.
Мы делали все возможное, чтобы на ложных аэродромах авиация "работала" круглосуточно. И надо сказать, средства оправдывали цель. На Шелково уже на второй день после оборудования движущихся макетов самолетов налетели "юнкерсы" и перепахали бомбами все поле. Одиннадцать раз подвергалось нападению Стариково. Чтобы продемонстрировать прекращение работы на этом аэродроме, мы подключали в действие соседнюю площадку Ивица. Однако противник решил про-верить, действительно ли аэродром Стариково выведен из строя, и выслал туда свои самолеты. Тут произошел довольно курьезный случай. В одну из ночей два "юн-керса", появившись над Стариково на низкой высоте, зажгли бортовые огни и стали пускать ракеты. Обслуживающая команда прекратила имитацию посадки самолетов, стала выжидать, что будет дальше. Убедившись, что немцы не хотят уходить, кто-то выстрелил из ракетницы, как бы давая разрешение на посадку. Враг немедленно предпринял бомбежку.
Начальник маскировочной службы и солдаты аэродромных команд проявляли столько выдумки, что мы сами диву давались. Помню, мы с летчиком А. А. Пальчиковым едва отыскали аэродром Грушки, где базировался 27-й истребительный полк. Находился он примерно в десяти километрах от переднего края и мог подвергнуться не только бомбардировке с воздуха, но даже артиллерийскому обстрелу. Тем не менее держать здесь истребители для перехвата воздушных разведчиков было крайне необходимо. Местность вокруг была холмистая, общий фон - пятнистый. Чтобы скрыть от глаз немцев аэродром, бойцы по эскизу Лукьянова замаскировали взлетно-посадочную площадку так, что она сверху казалась изрезанной оврагами, хорошо вписывающимися в общий рисунок местности. Солдаты скосили клевер. Скошенные участки засыпали соломой и сожгли ее. На обожженных местах имитировали овраги, по летному полю сделали ложную дорогу.
"Где же аэродром?" - подумал я, когда подлетели к Грушкам. Пришлось снизиться до высоты бреющего полета, чтобы увидеть искусно замаскированные самолеты. Встретивший меня командир полка В. И. Бобров сказал:
- Мы установили очень твердую маскировочную дисциплину. Никаких лишних движений! Выруливание на старт и взлет производим в максимально короткие сроки. Стоит самолету зарулить на стоянку, как тут же его маскируем.
О том, насколько умело и искусно трудились маскировщики и личный состав частей, свидетельствуют и такие факты. Во время подготовки к Курской операции наши летчики сбили немало фашистских воздушных разведчиков, полетные карты которых показывали, что большинство наших действующих аэродромов противник так и не обнаружил.
В течение июня 1943 года немецкая авиация совершила на аэродромы двадцать один налет, из них только три пришлось на действующие. В приказе Военного совета ВВС Красной Армии майору В. И. Лукьянову была объявлена благодарность. Позже он был награжден двумя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды, несколькими медалями.
В ходе подготовки к боям на Курской дуге наша авиация вела упорную борьбу с ВВС противника, наносила удары по железнодорожным объектам, штабам, узлам связи, войскам. С апреля вплоть по 5 июля летчики 2-й воздушной армии совершили более двадцати тысяч самолето-вылетов.
В период с 6 по 8 мая проводилась крупная воздушная операция с целью уничтожения вражеской авиации на аэродромах. В ней участвовали шесть воздушных армий, в том числе и 2-я.
Скрытность подготовки обеспечила внезапность и высокую эффективность первого массированного удара по семнадцати аэродромам противника. 6 мая под вечер наша авиация нанесла повторный удар. Налеты продолжались утром 7 и 8 мая. Конечно, повторные атаки не были столь эффективны, как первый удар. Противник принял меры к усилению противовоздушной обороны аэродромов, привел в боевую готовность истребительные части, успел рассредоточить и замаскировать технику, перебазировать частично свою авиацию в тыл. Однако ущерб, понесенный немцами, был велик: они потеряли за три дня более пятисот самолетов.
Успешно действовали летчики 2-й воздушной по аэродрому Сокольники. Шестнадцать Ил-2 в сопровождении двадцати трех истребителей уничтожили двенадцать двухмоторных бомбардировщиков. На аэродроме Померки шестерка наших штурмовиков подожгла пять самолетов. Результат был подтвержден воздушным фотографированием. Военный совет Воронежского фронта объявил благодарность всему летному составу, принимавшему участие в этих вылетах.
Примерно через месяц была проведена вторая операция. К ней привлекались силы 1, 15, 16-й и 2-й воздушных армий, а также авиация дальнего действия. В результате четырех массированных ударов по аэродромам противника уничтожено около трехсот машин. Таким образом, только в ходе двух операций наши летчики истребили около восьмисот фашистских самолетов.
2 июня большие группы немецких бомбардировщиков на разных высотах и с различных направлений предприняли налет на Курск. Истребители 2-й воздушной армии во взаимодействии с летчиками 16-й воздушной армии и 102-й дивизии противовоздушной обороны страны успешно отразили их нападение, уничтожив при этом до ста пятидесяти пяти самолетов. В этом бою особенно отличился летчик Володя Багиров, который уничтожил два Ю-88 и на встречных курсах пошел на таран с "Фок-ке-Вульфом-190". Оба самолета при столкновении взорвались в воздухе. Пилоты погибли.
Много внимания мы уделяли вопросам материально-технического и аэродромного обеспечения авиационных частей. В марте 1943 года на должность начальника тыла армии прибыл генерал-майор авиации Виктор Иванович Рябцев. Обладая хорошими организаторскими способностями, он умело преодолевал трудности. Батальоны аэродромного обслуживания имели большой некомплект в личном составе и автотранспорте, а основные базы снабжения находились в ста - ста пятидесяти километрах от аэродромов. Нагрузка на тыл была большая. Так, двадцать семь БАО обслуживали тридцать девять авиаполков на сорока восьми аэродромах, не считая сорока ложных.
Генерал Рябцев сумел спланировать работу автотранспорта так, что даром не пропадала ни одна минута времени. Люди хорошо понимали ответственность возложенных на них задач и работали самоотверженно. Вот два примера. Шофер бензозаправщика ефрейтор А. И. Иванов во время налета бомбардировщиков врага был ранен в правую руку, но не ушел с аэродрома и не покинул своей машины. Наскоро перевязав рану, он продолжал заправлять самолеты. Осколком от бомбы был поврежден бензозаправщик ефрейтора В. Н. Горлова. Машина подлежала списанию. Однако Горлов вместе с товарищами восстановил ее и работал на ней до конца войны.
Несмотря на острую нужду в автотранспорте, тыл воздушной армии сумел не только обеспечить текущую боевую работу авиаполков, но и создать запас материальных средств, которых хватило на период оборонительного сражения и контрнаступления.
Чтобы обеспечить устойчивость и непрерывность управления авиацией, была развернута широкая сеть запасных и вспомогательных пунктов управления. В штабе армии и в соединениях мы проводили специальные занятия по вопросам организации взаимодействия, использования различных средств управления. Большинство командиров, которым предстояло управлять авиацией над полем боя, побывали на тех направлениях, где, по мнению командования фронта, противник мог вести наступательные действия.
Главные силы и средства Воронежский фронт сосредоточивал в центре и на левом крыле, где оборонялись 40, 6 и 7-я общевойсковые гвардейские армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45